CC BY
88
^ Теория и история культуры
Семиосфера и аксиосфера
в дискурсе «культура versus СВОбода»
УДК 008:1-027.21 В. А. Буланов
Тверская государственная медицинская академия
В статье автор, отмечая существование большого числа подходов к исследованию феномена культуры и невозможность создания синтетического подхода к исследованию культуры, говорит о необходимости найти основания для разрешения спора о соотношении культуры и свободы человека.
Автор высказывает предположение, что при решении последней проблемы следует учитывать два подхода, между которыми должна быть общность или, как минимум, не должно существовать противоречий в двух принципиальных моментах. Во-первых, это осмысление отражения в культуре последствий реализации человеком своей свободы. Во-вторых, это закономерности, которые влияют на отношение человека к свободе и перспективам её использования в контексте окружающей его культуры. Автор приходит к выводу, что лишь концепция семиосферы и концепции ценностного подхода, констатирующие цельность аксиосферы и при этом учитывающие экзистенциальный метод, способны содействовать решению проблемы «культура versus свобода».
Ключевые слова: семиосфера, аксиосфера, дискурс, культура, свобода, подходы к исследованию.
V. V. Bulanov
Tver State Medical Academy, Ministry of Health and Social Development of the Russian Federation, Sovetskaya str., 4, Tver, Russian Federation, 170100
SEMIOSPHERE AND VALUE APPROACH IN DISCOURSE OF "CULTURE VERSUS FREEDOM"
The author notes that there are a large number of approaches to the study of the phenomenon of culture and speaks of the need to find a basis for resolution of the dispute about the relationship of culture and human freedom. The author suggests that we should take into account the interpretation of the reflection in the culture consequences of man's freedom and laws that affect a person's attitude towards freedom and prospects for its use in the context of the surrounding culture. The author comes to the conclusion that only a concept of semiosphere and the concept of value approach, which state a axiosphere integrity while taking into account the existential method could contribute to solving the problem of "culture versus freedom".
Keywords: semiosphera, axiosphere, discourse, culture, freedom, approaches to research.
БУЛАНОВ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ — кандидат философских наук, доцент кафедры философии и психологии с курсами биоэтики и истории Отечества Тверской государственной медицинской академии
BULANOV VLADIMIR VLADIMIROVICH - Ph.D. (Philosophy), Associate Professor of Department of Philosophy and psychology courses with bioethics and history of the Fatherland, Tver State Medical Academy
e-mail: althotas3111978@mail.ru
© Буланов В. В., 2014 73
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 1 (57) январь-февраль ^
ф
Много столетий дискурс «Культура versus свобода» занимает умы мыслителей. В наши дни он является более разнообразным, чем при своём формировании. Тому есть две основные причины, и в совокупности они демонстрируют актуальность синтеза концепции «семиосферы» и тех концепций, которые признают существование «аксиосферы».
Первая из этих причин заключается в том, что с самого начала осмысления феномена культуры все более усложнялось его восприятие, воз ни ка ли всё новые и новые под ходы к его иссле до ва нию. При этом ряд под ходов к его изучению претерпел существенную эволюцию. С конца XX столетия появилось немало учёных, стремящихся к созданию универсального подхода, синтезирующего все самое ценное, что есть в уже существующих под ходах к иссле до ванию культу ры, но по-доб ные по пыт ки все рав но при водят к недооценке ряда подходов, например семиотического и ценностного [14, с. 8—10]. Ряд исследователей пытается представить один подход основным, а остальные подходы — дополняющими данный подход, в частности, сторонник деятельностного подхода В. М. Межуев [7, с. 308—309]. Ю. М. Лотман относится к числу мыслителей, стремящихся выдвинуть собственный, принципиально новый подход к её изучению. По аналогии с «биосферой» Г. В. Вернадского, он семиотическое пространство назвал «семиосферой» и соотнёс его со всем значимым и изменчивым в культуре [5, с. 176—178]. В свою очередь И. И. Докучаев утверждает первостепенную значимость ценностного подхода к изучению культуры: ведь, согласно учёному, лишь ценность интегрирует культуру и является обя-затель ным эле мен том лю бого ар те фак та, на основе ценностных моделей, составляющих структуру, уникальную для каждой культуры [3, с. 76, 79]. По аналогии с «семиосфе-рой» на зовём это цен но ст ное про стран ст во, во многом совпадающее со сферой культуры, «аксиосферой». Современным творцом нового подхода к изучению культуры является A.A. Пелипенко, автор смыслогенетической
концепции культуры: в ней культура впервые предстаёт как автономный от людей субъект, способный к саморефлексии и собственному целеполаганию [9, с. 501]. Но до сих пор полемика вокруг подходов к исследованию культуры далека от завершения.
Второй причиной можно считать длящийся с конца эпохи Просвещения спор о соотношении культуры и свободы человека. Сначала представлению Цицерона о том, что рост культуры содействует освобождению че ло ве че ской сущ но сти от вла сти животного начала [15, с. 61], было противопоставлено утверждение Ж.-Ж. Руссо, по которому культура, наоборот, порабощает и уродует все лучшее в человеке [11, с. 75—76, 98, 103, 119]. Затем решение этой проблемы ос лож ни лось, так как вос при ятие сво бо-ды перестало быть однозначным, причём в двух аспектах. С одной стороны, Ф. Ницше открыл, что существуют два вида свободы: есть «свобода от чего-то» и есть «свобода для чего-то» [8, с. 54]. «Свобода от чего-то» (например, от принуждения, от зависимости) обычно идеализируется, но стремление к подобной свободе присуще не только людям, но и всем другим живым существам, и не её использование предполагает качественные изменения личности человека и окружающей его культуры. А вот «свобода для чего-то» (для следования своим идеалам, для творчества) свойственна только человеку, именно она делает его субъектом культуры и принципиально отличает его от всех иных живых существ. Вместе с тем, как заме тил Ж.-П. Сартр, эта, при тягательная на первый взгляд, свобода имеет свою оборот ную — и не ком форт ную — сторону — ответственность, избегая которой люди теряют пра во счи таться пол ноцен ны ми личностями [12, с. 440].
Сочетание данных причин, думается, позволяет понять, что не бывает свободы, однозначно и одинаково воспринимаемой и реа лизуемой всеми людьми как субъектами культуры. А потому любая попытка выделения универсального (или хотя бы основ-
ф
^ Теория и история культуры
ф
ного) подхода к исследованию культуры будет лишь очередным вкладом в продолжение длительной и бесплодной полемики: в зависимости от отношения к свободе человека будет выбираться и наиболее предпочтительный подход к исследованию культуры как сферы проявления данной свободы. Подобная неоднозначность отношения людей к свободе предполагает и невозможность создания такого синтетического подхода к исследованию культуры, который в должной степени учитывал бы все существующие подходы. Методом исключения можно определить тот путь, по которому остаётся следовать учёному, стремящемуся в максимальной степени сохра нять беспристрастность оценок этих подходов. Им является одновременный учёт и двух подходов, между которыми должна быть общность или, как минимум, не должно существовать противоречий в двух принципиальных моментах. Во-первых, это осмысление отражения в культуре последствий реализации человеком своей свободы. Во-вторых, это закономерности, которые влияют на отношение человека к свободе и перспективам её ис-поль зова ния в кон тек сте ок ру жаю щей его культуры.
Последствия реализации человеком свободы запечатлеваются в культуре в виде различных артефактов — материальных носителей культуры. Можно выделить две точки ин тер пре та ции дан ного про цес са — с по зи-ции И. И. Докучаева (ценностный подход) и Ю. М. Лотмана (концепция семиосферы). По И. И. Докучаеву, сохранение культурного наследия происходит лишь посредством ценностей: культура оказывается аксиоло-гически организованным текстом, язык которого составляют ценностные модели, благодаря ко торым ка ж дый смысл со от не сён с определённой ценностью [3, с. 39]. В связи с этим современный теоретик ценностного подхода Г. П. Выжлецов отмечает, что именно ценности определяют человеческий смысл существования людей [1, с. 55—56]. По Лот-ману, культура сохраняется лишь благодаря
использованию людьми знаков, составляющих естественные и искусственные языки, так как для человеческого мышления существует только то, что выражено через язык как упо ря до чен ная совокуп ность зна ков [5, с. 207]. Недаром Э. Кассирер, другой исследователь семиотики культуры, открыл, что любой знак через значение соотнесён с определённым смыслом и что именно эти связи объединяют пространство культуры [4, с. 25, 41—43].
Изложен ные выше точки зрения сторонников семиотического и ценностного подходов друг другу не противоречат, если допустить, что ни знаки, ни ценности не имеют исключительной роли в соотнесении знаков с ве ща ми, в ре зультате че го и воз ни ка ют разнообразные артефакты — материальные носители культуры. О возможности синтеза дан ных точек зрения сви де тельст вует и вывод Ф. Ницше, по которому лишь в ходе осмысления создаются ценности, и только посредством их человек формулирует своё отношение к бытию [8, с. 51, 100]. Таким обра зом, по лу чает ся, что культу ра — это текст, создан ный на язы ке из знаков, соот несён ных с ценностями через смыслы и значения. Это соотношение является двусторонним, то есть взаимосвязанным: ценность всегда основана на оценке смысла, а смысл, как отметил А. А. Пелипенко, вместе со значением (знаковой, семантической компонентой) содержит и «ценностную окрашенность» [9, с. 502].
Но подобная «ценностная окрашенность» не означает, что каждый смысл соотнесён с определённой ценностью: в ходе осмысления явления человек формулирует для себя его субъективную значимость, относимую им к одной из трёх возможных категорий: положительной, нейтральной и отрицательной. Так как ценным для человека, по замечанию Б. Л. Губмана, является лишь то, что воспринимается в качестве коммуникативно значимого эталона [2, с. 922], ценностью может быть лишь позитивное — воспринимаемое многими людьми как важное (значит, не нейтральное) и не вызывающее массового
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 1 (57) январь-февраль ^
Ф
отторжения (не отрицательное). К тому же лю бой че ловек, яв ляю щийся, как от ме тил Ж.-П. Сартр, существом, стремящимся проектировать самого себя и своё будущее [12, с. 438—439], вряд ли будет избирать в качестве эталона для подобного проектирования (то есть цен но сти) то, что не вос при ни мает ся им как нечто по ложи тель ное. Ка ж дый смысл «ценностно окрашен» лишь потому, что после осмысления всегда происходит оценка, в ходе которой человек определяет для себя, достоин ли данный смысл того, чтобы быть соотнесённым с ценностью или нет. Так что далеко не все смыслы составляют с ценностями ценностно-смысловые взаимосвязи, но все ценности в этих взаимосвязях пребывают. Этот факт валено отметить, потому что не лю бое ос мыс лен ное про яв ле ние сво боды человека может иметь ценностное значение для культу ры.
Что лее касается закономерностей, влияющих на отношение человека к свободе (это неизбежно отражается и на его отношении к культуре), то они также учитываются как ав тором кон цеп ции се миосферы (но не все го семиотического подхода к изучению культуры), так и некоторыми сторонниками ценностного подхода.
Ю. М. Лотман, автор концепции семиосфе-ры, полагает, что хотя мышление человека во многом и детерминировано семиотическими структурами, присущими семиосфере его культуре, оно всегда сохраняет способность к творчеству — свободному выбору одной из альтернатив, производящему «взрыв» в семиосфере, и, как, следствие, дающему стимул для преобразования всей культуры [5, с. 28]. Данный вывод не совместим с другой современной концепцией культуры, которую мож но также при чис лить к современному семиотическому подходу, — концепцией смыслогенетической культурологии, созданной А. А. Пелипенко. Ведь, согласно и Ю. М. Лотману, и А. А. Пелипенко, именно смысловое пространст во совпа дает с пространством культуры, и именно соотношение совокупностей смыслов составляет взаимо-
связь пластов культуры [5, с. 25, 35, 266—267; 9, с. 502]. А. А. Пелипенко, как и Ю. М. Лотман, считает смыслогенез сущностью творче-ст ва и, как следст вие, эво лю ции культу ры, и даже констатирует наличие в культуре специальных смыслопорождающих структур [5, с. 36; 9, с. 502—503]. Казалось бы, такая общность видения морфологии и динамики культуры должна вести и к одинаковому видению роли человеческой свободы в культуре. Но, в отличие от Ю. М. Лотмана, А. А. Пелипенко провозглашает общность для человека и других жи вых су ществ за кономер но стей смыс-логенеза, которые не предполагают существенной роли свободного выбора человека в эволюции культуры: смыслогенез, присущий человеку, лишь эволюционно более совершенен [9, с. 502—503].
Не одинаково относятся к роли человеческой сво боды в эво люции культу ры и тео ре-ти ки цен но ст ного под хода. В свя зи с этим их можно разделить на три группы, ни одна из ко торых, как пред став ляет ся, в пол ной мере не совместима с тем видением значения человеческой свободы для культуры, которое отстаивает Ю. М. Лотман.
Одни мыслители, к примеру Г. Риккерт, считают, что аксиосфера раздроблена, а сущность человека изначально предопределена, и уже потому человек как субъект культуры не свободен. С их точки зрения сознанию человека присущ конфликт между ценностями жизни и ценностями культуры: человек с эпохи Древней Греции раз и навсегда принял сторону ценностей культуры и потому лишился свободы выбора в своём отношении к жизни — и, соответственно, к её антиподу — к культуре [10, с. 410—411].
Дру гие, в част но сти П. А. Сорокин и Н. О. Лосский, при зна ют от но си тель ную цельность аксиосферы, но тоже констатируют неспособность отдельного человека к значимым для культуры проявлениям свободы. Сорокин утверждает, что доминирующая ценность предопределяет основное смысловое содер жа ние и харак тер взаи мо свя зи, иерархии и эволюции всех сфер культуры, на
Ф
^ Теория и история культуры
Ф
ко торые один че ло век по вли ять не в со стоянии [13, с. 429]. При этом учёный не лишает человека — как субъекта культуры свободы выбора: с доминирующей культурой всегда сосуществуют субкультуры и далее контркультуры [13, с. 433—434]. О том же, но уже с религиозных позиций, пишет Н. О. Лосский, согласно которому все проявления культуры цен но ст ны, но вся со вокуп ность всех че лове-ческих — субъективных — ценностей лишь в са мых общих чер тах скреп ляет ся объ ек тив-ными ценностями, источником которых является Бог [6, с. 259, 286].
Для представителей третьей группы, в том чис ле для И. И. Доку чае ва, цельность ак сио-сферы несомненна. Но с их точки зрения эволюция системы ценностей, предопределяю щей мор фо логию культу ры, за висит от присущего всем людям поиска ответа на вопрос о смысле жизни, обретение которого должно снять мучающее каждого человека экзистенциальное противоречие. Но обретён ный од ним че лове ком от вет на дан ный вопрос не является обязательным для носителей культуры, и даже не может быть воспринят в качестве идеального и окончательного. Имен но это об стоя тель ст во и ука зы-вает на значимость роли человеческой свободы в эволюции культуры. Ведь, по И. И. Докучаеву, изменчивость человеческой эк-зистен ции про яв ляет ся в его по ис ках смысла жиз ни и со от вет ст вую щих его ходу из ме-нениях в предпочтениях, отдаваемых ценностным моделям [3, с. 79—80], что влияет и на окружающую его культуру. Таким образом, специфика ценностного подхода, ха-рак тер ного для И. И. Доку чае ва, со стоит в использовании экзистенциального метода при исследовании деятельности субъектов культуры.
Думается, что в контексте определения соотношения культуры и свободы оправданно следование позициям двух последних групп сторон ни ков цен ност ного под хода, то есть российской тра диции вос при ятия аксио сферы как цель но го фе но ме на [16, с. 190—191]. Конфликта между ценностями жизни и куль-
туры, провозглашаемого Г. Риккертом и другими европейскими теоретиками ценностного подхода, не существует, так как ценности могут возникать и существовать лишь в культуре. У жизни, как биологического процесса, ценностей нет и быть не может, ей можно приписать ценность, но это опять же можно сде лать лишь в про стран ст ве культу ры и посредством людей как субъектов культуры.
Что лее касается выбора между двумя последними позициями, то более предпочтительной представляется точка зрения И. И. Докучаева. Ведь на самом деле, человек в ходе своей деятельности постоянно совершает выбор, то есть пользует ся сво ей сво бодой, но этот выбор далеко не всегда связан с его поисками ответа на вопрос о смысле лсизни и потому не обязательно имеет ценностное значение для него лично. При этом только данная позиция согласуется с ранее сделанным выводом о том, что не все смыслы соотнесены с ценностями и потому не каждое проявление свободы человека влияет на окружающую его культуру.
Таким образом, лишь концепция семи-осферы и концепции ценностного подхода, констатирующие цельность аксиосферы и при этом учитывающие экзистенциальный метод (позиция И. И. Докучаева), способны содействовать решению проблемы «культура versus свобода». Тем более что они совместимы. Недаром Б. Л. Губман отмечает, что совокупность объектов, воспринимаемых субъектами культуры в ходе экзистенциального выбора в качестве ценностей, относится к единому семантическому полю [2, с. 922— 923]. Мало того, они неразрывно едины, по-то му что дан ная совокуп ность (ак сио сфе ра) взаимосвязана с этим семантическим полем (то есть семиосферой) ценностно-смысловыми взаимосвязями, осуществляемыми субъектами культуры в ходе использования ими своей свободы, совершения ими экзистенциального выбора. Думается, что роль взаимосвязи семиосферы и аксио сферы в дис кур се «культура versus свобода» можно считать основополагающей.
Ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 1 (57) январь-февраль ^
Примечания
1. Выжлецов Г. П. Аксиология культуры. Санкт-Петербург : Издательство С.-Петербургского университета, 1996. 152 с.
2. Губман Б. Л. Ценности // Культурология. Энциклопедия : в 2 т. / главный редактор С. Я. Левит. Москва : РОССПЭН, 2007. Т. 2. С. 922—923.
3. Докучаев И. И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. Санкт-Петербург : Наука, 2009. 595 с.
4. Кассирер Э. Философия символических форм : в 3 т. Москва ; Санкт-Петербург : Университетская книга, 2002. Т. 1. 272 с.
5. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. Москва : Гнозис; Прогресс, 1992. 272 с.
6. Лосский Н. О. Ценность и бытие // Лосский Н. О. Бог и мировое зло. Москва : Республика, 1994. С. 250—314.
7. Межуев В. М. Идея культуры. Очерки по философии культуры. Москва : Прогресс-Традиция, 2006. 408 с.
8. Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Так говорил Заратустра; К генеалогии морали; Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм : сборник. Минск : Попурри, 2001. С. 3—297.
9. Пелипенко А. А. Смыслогенетическая культурология // Культурология. Энциклопедия : в 2 т. / главный редактор С. Я. Левит. Москва : РОССПЭН, 2007. Т. 2. С. 501—504.
10. Риккерт Г. Философия жизни // Риккерт Г. Философия жизни. Киев : Ника-Центр, 1998. С. 267—443.
11. Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении неравенства // Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре: Трактаты. Москва : ТЕРРА — Книжный клуб; КАНОН-пресс-Ц, 2000. С. 51—150.
12. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм// Сартр Ж.-П. Тошнота: Избранные произведения. Москва : Республика, 1994. С. 435—469.
13. Сорокин П. А. Кризис нашего времени // Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. Москва : Политиздат, 1992. С. 427—504.
14. Теория культуры: разнообразие подходов и возможностей их интеграции / под ред. Ю. М. Резника. Москва : Научно-политическая книга, 2012. 479 с.
15. Цицерон М. Т. Об обязанностях // Цицерон М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях. Москва : Наука, 1993. С. 58—156.
16. Шибаева М. М. Культура в «зеркале» русской мысли : монография. Москва : МГУКИ, 2001. 249 с.
References
1. Vyzhletsov G. P. Aksiologiya kuVtury [Axiology culture]. St. Petersburg, Publishing House of St. Petersburg University, 1996. 152 p.
2. Gubman B. L. Tsennosti [Values]. KuVturologiya. Entsiklopediya [Cultural Studies. Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN Publ., 2007. Vol. 2, pp. 922—923.
3. Dokuchaev I. I. Tsennost i ekzistentsiya. Osnovopolozheniya istoricheskoy aksiologii kuVtury [Value and existential. Fundamental principle of axiology historical culture]. St. Petersburg, Nauka Publ. [Science Publ.], 2009. 595 p.
4. Cassirer E. Filosofiya simvolicheskikh form [The philosophy of symbolic forms]. Moscow, St. Petersburg, Universitetskaya kniga Publ. [University Book Publ.], 2002. Vol. 1. 272 p. (in Russian).
5. Lotman Yu. M. KuVtura i vzryv [Culture and Explosion]. Moscow, Gnozis Publ. [Gnosis Publ.], Progress Publ., 1992. 272 p.
6. Losskiy N. O. Tsennost' i bytie [Value and being]. Bog i mirovoe zlo. [God and evil world]. Moscow, Respublika Publ. [The Republic Publ.], 1994, pp. 250—314.
7. Mezhuev V. M. Ideya kuVtury. Ocherki po filosofii kuVtury [Idea of culture. Essays in the Philosophy of Culture]. Moscow, Progress-Traditsiya Publ. [Progress-Tradition Publ.], 2006. 408 p.
8. Nietzsche F. Tak govoril Zaratustra [Thus Spake Zarathustra]. Tak govoril Zaratustra; K genealogii morali; Rozhdenie tragedii, ili Ellinstvo i pessimizm [Thus Spake Zarathustra, the Genealogy of Morals, The Birth of Tragedy, or Hellenism and pessimism]. Minsk, Popurri Publ. [Potpourri Publ.], 2001, pp. 3—297. (in Russian)
9. Pelipenko A. A. Smyslogeneticheskaya kul'turologiya. KuVturologiya. Entsiklopediya [Cultural Studies.
^ Теория и история культуры
Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN Publ., 2007. Vol. 2, pp. 501—504.
10. Rickert G. Filosofiya zhizni [Philosophy of life]. Kiev, Nika-Tsentr Publ. [Nick Center Publ.], 1998, pp. 267—443. (in Russian)
11. Rousseau J. J. Rassuzhdenie o proiskhozhdenii neravenstva [Discourse on the Origin of Inequality]. Ob obshchestvennom dogovore: Traktaty [The Social Contract: A Treatise]. Moscow, TERRA — Knizhnyy klub Publ. [TERRA — Book Club Publ.], KANON-press-Ts Publ. [CANON Press C Publ.], 2000, pp. 51—150. (in Russian)
12. Sartre J.-P. C. A. Ekzistentsializm — eto gumanizm [Existentialism — humanism]. Toshnota: Izbrannye proizvedeniya [Nausea: Selected Works]. Moscow, Respublika Publ. [The Republic Publ.], 1994, pp. 435—469. (in Russian)
13. Sorokin P. A. Krizis nashego vremeni [The crisis of our time]. Chelovek. Tsivilizatsiya. Obshchestvo [Man. Civilization. Society]. Moscow, Politizdat Publ., 1992, pp. 427—504.
14. Teoriya kultury: raznoobrazie podkhodov i vozmozhnostey ikh integratsii [Theory of culture: a variety of approaches and their integration], ed. by M. Resnick. Moscow, Nauchno-politicheskaya kniga Publ. [Scientific and political book Publ.], 2012. 479 p.
15. Cicero M. T. Ob obyazannostyakh [On Duties]. O starosti. O druzhbe. Ob obyazannostyakh [On Old Age. About friendship. On duties]. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 199, pp. 58—156. (in Russian)
16. Shibaeva M. M. Kul'tura v «zerkale» russkoy mysli [Culture in the «mirror» of Russian thought]. Moscow, 2001. 249 p.
А
рт-активизм как акту аль ная форма про теста: социокультурный анализ
УДК 316.485.22:7.067.3 Ю. А. Акунина
Московский государственный университет культуры и искусств
Статья посвящена рассмотрению актуальных форм протеста в современном обществе, в частности арт-активизму, который является эффективным средством выражения гражданской позиции и донесения до общества социальных, политических проблем и путей их разрешения. Рассматриваются сущность и специфика протеста, этимология происхождения, технологии современной протестной культуры, причины активизации протестных акций. Охарактеризован феномен арт-активизма как популярной формы протеста в искусстве, находящей отражение в театрализованных протестных акциях (флешпротестмобах, перфомансе, хэппенинге), стрит-арте, музыкальном протестном искусстве, поэтическом акционизме, в социально-документальных комиксах, политическом нет-арте. На основе проведённого анализа социологических исследований протестной активности общества систематизированы художественные акции, прошедшие в течение последних лет в России, сделано описание проводимых акций, в частности место и время, цель проведения мероприятия, содержание, а также реакция властей на осуществлённые действия. Рассматриваются психолого-педагогические и социальные факторы, влияющие на становление протестной культуры, а также пути трансформации арт-активизма, выделены индикаторы протестной активности.
Ключевые слова: протестное искусство, арт-активизм, стрит-арт, нео-арт, флешмоб, перфоманс, хэппенинг, поэтический акционизм, социально-документальные комиксы.
АКУНИНА ЮЛИЯ АРКАДЬЕВНА — кандидат педагогических наук, доцент кафедры социально-культурной деятельности Московского государственного университета культуры и искусств
AKUNINA YULIYA ARKAD'EVNA - Ph.D. (Pedagogical Sciences), Associate Professor of Department of socio-cultural activities, Moscow State University of Culture and Arts
e-mail: akunina@yandex.ru © Акунина Ю. А., 2014
