CC BY
802
Е.В. Косенко,
кандидат юридических наук, доцент, Балаклавский филиал Саратовской государственной юридической академии
СЕМЕЙНОЕ ПРАВООТНОШЕНИЕ: ПОНЯТИЕ И ОТДЕЛЬНЫЕ
ПРИЗНАКИ
FAMILIY RELATIONS: THE CONCEPT AND THE INDIVIDUAL
FEATURES
Статья представляет собой аналитическое исследование определения семейного правоотношения. Представлены мнения ученых-теоретиков, а также цивилистические воззрения. Проведена сравнительная характеристика правоотношения в гражданском и семейном праве, выделены признаки семейного правоотношения.
The scientific article is an analytical study on the definition of a family relationship. It presents the views of scientists and theorists, as well as the views of the civil law. The comparative characteristic of legal relations in civil and family law, marked signs of a family relationship.
Определение понятия «правового отношения» является одним из самых исследованных в юридической науке вопросов. Теории правоотношения посвящены труды как представителей науки теории государства и права, так и представителей отраслевых юридических наук. В связи с этим неудивительна возможность обнаружения различных подходов к пониманию правоотношения.
Наибольшее распространение получила позиция, согласно которой правоотношением признается общественное отношение, урегулированное нормами права. Однако различные ученые отражают разные аспекты данной позиции. Так, В.А. Тархов определяет правовое отношение как общественное отношение, участники которого связаны правами и обязанностями, основанными на правовых нормах. Без правовых норм общественное отношение не может быть правовым [1. — С. 8]. О.А. Красавчиков указывает, что правоотношение — это результат регу-
лирования правом общественных отношений [2. — С. 4, 5].
Идея о том, что правоотношение представляет собой особое идеологическое отношение, обладающее надстроечным характером и не совпадающее с фактическим общественным отношением, имела достаточно распространенный характер в советской юридической литературе. Дефиниция правоотношения как «особого идеологического отношения, возникающего в результате наступления предусмотренных правовой нормой юридических фактов» [3. — С. 20; 4. — С. 18], предложенная Ю.К. Толстым, соответствовала духу времени. Возникновение правоотношения всегда связано с наступлением юридических фактов, таким образом, конкретному правоотношению должны соответствовать определенные условия (обстоятельства) и специальная правосубъектность.
Ю.К. Толстой, кроме того, отмечает, что правоотношение — это отношение, посред-
ством которого норма права регулирует фактические общественные отношения или посредствующее звено между нормой права и фактическими общественными отношениями [3. — С. 20, 21]. Признание Ю.К. Толстым правоотношения и результатом регулирования общественного отношения, и средством регулирования общественного отношения, на наш взгляд, показательно. И вот по каким причинам. Представляется, что в данном случае автор использует разные значения термина «правоотношение». Рассматривая правоотношение результатом, ученый говорит об урегулированном нормами права общественном отношении. Когда Ю.К. Толстой определяет правоотношение как средство, он подразумевает определенную форму, приобретенную общественным отношением.
Теории государства и права и науке гражданского права такая двойственная трактовка правоотношения известна. Так, Л.А. Чеговадзе определила гражданское правоотношение как общественное отношение, данное его субъектам в виде прав и обязанностей как мера вида поведения, приемлемого с точки зрения норм объективного права в процессе установления и реализации субъективных возможностей и долженствований в пределах той или иной правовой конструкции [5. — С. 60]. Такая точка зрения на правоотношение наблюдалась и ранее. В.А. Тар-хов отмечал наличие неразрывной связи общественного отношения, подвергаемого правовому регулированию, и составляющего его форму правового отношения [6. — С. 20—27]. Безусловно, фактическое и регулирующее его правовое отношение взаимосвязаны, но характер такой связи оценивается по-разному.
С.С. Алексеев полагал, что правоотношения — это не что иное, как та форма, которую приобретают фактические отношения, будучи урегулированными нормами права. Реальные жизненные отношения, урегулированные нормами права, представляют собой прочное единство фактического материального содержания и юридической формы [7. — С. 56].
Р.О. Халфина ценность понятия правоотношения видит в том, что оно обозначает конкретное, реальное общественное отношение, облеченное в правовую форму и являющееся результатом реализации нормы, а само правоотношение — это форма общественного отношения, урегулированного нормой права, в единстве правовой формы и содержания (правовое и фактическое отношения неотделимы) [8. — С. 31, 99].
С.С. Алексеев и Р.О. Халфина абсолютно верно обращают внимание на необходимость
учета связи правового отношения и регулируемого общественного отношения. Указанная связь способствует применению необходимых норм к фактическому отношению, осуществлению прав субъектами правоотношения. При этом ученые считают существенным наличие единства правовой формы и фактического общественного отношения. Ю.Г. Ткаченко, напротив, допускает раздельное существование субъективных прав и обязанностей и реального поведения. Правоотношение (форма) и действия субъектов (содержание отношения) существуют во взаимосвязи, но не в единстве. Отмечается, что необходимое и возможное поведение с фактическим поведением могут не совпадать [9. — С. 110].
Ю.Г. Ткаченко выделяются «правоотношение-модель» и «правоотношение-отношение». Она отмечает, что термин правоотношение используется для обозначения: 1) «правоотношения-модели» — модели индивидуального поведения людей, возникающей на основании норм права, указывающих на возможное и необходимое поведение, — образа деятельности субъектов; 2) «правоотношения-отношения» — результата какой-либо предметной деятельности, урегулированной правом (результат воздействия правоотношения-модели на фактические отношения) [9. — С. 112, 114—115].
Используя терминологию Ю.Г. Ткаченко, можно сформулировать позицию Р.О. Халфиной следующим образом: правоотношение представляет собой единство «правоотношения-модели» и фактического общественного отношения. Ю.Г. Ткаченко же выделяет связанные, но самостоятельные фактическое отношение, «правоотношение-отношение» и «правоотношение-модель». «Правоотношение-модель» основано на нормах права. Р.О. Халфина совершенно верно отмечала, что в норме права дана модель поведения, которое государство признает оптимальным или допустимым в данных условиях [8. — С. 64]. Соблюдая нормы права, стороны правоотношения, не осознавая этого, способствуют совпадению правоотношения-модели и фактического семейного отношения. В таком случае можно говорить о совпадении интересов всех субъектов правоотношения, а также публичных интересов, отраженных в нормах семейного права. Совпадение «правоотношения-модели» и фактического общественного отношения при наличии у субъектов необходимой специальной правосубъектности и обстоятельства возникновения правоотношения приводит к формированию «правоотношения-отношения».
Р.О. Халфина различает следующие связи элементов правоотношения: 1) связь прав и
обязанностей как той модели, которая должна определять реальное поведение; 2) реальная связь участников правоотношений, которая должна соответствовать модели; 3) связь реального поведения и модели, которая находит свое выражение в осуществлении прав и выполнении обязанностей [8. — С. 211]. На наш взгляд, выделение указанных связей, в том числе, соответствует и теории правоотношения, выдвинутой Ю.Г. Ткаченко. В случаях с недействительностью сделок или брака отсутствует связь реального поведения и законодательно сформированной модели правоотношения. Если мужчина и женщина, заключая брак, не имели цели создать семью, то, несмотря на соблюдение процедуры, связь участников не соответствует нормативной модели и правовых последствий в силу заключения этого брака не возникнет.
Таким образом, «правоотношение-модель» закрепляет определенный образ отношения. Фактические общественные отношения при наличии специальной правосубъектности, осуществлении прав и исполнении обязанностей в соответствии с нормативно предусмотренной моделью трансформируются в правоотношение. Действия сторон должны соответствовать правоотношению-модели. Реализация правоотношения-модели возможна посредством осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей на основе правовых форм деятельности. Для возникновения конкретного семейного правоотношения, осуществления субъективных прав и исполнения обязанностей необходимо, чтобы фактические действия субъектов правоотношения соответствовали механизму и принципам правовой формы деятельности.
Понятию семейного правоотношения уделяется не так много внимания в научной литературе. Так, к семейным правоотношениям не применялась концепция «правоотношения-модели». Обычным для семейного права является определение семейного правоотношения как отношения, урегулированного нормами семейного права, или как следствия применения к конкретным общественным отношениям в сфере брака и семьи норм брачно-семейного законодательства [10. — С. 36—38].
Представляется необходимым сначала установить особенности семейных отношений, чтобы впоследствии дать понятие семейному правоотношению. На наш взгляд, семейные правоотношения должны быть предусмотрены законодательством. Однако при этом следует согласиться с В.А. Рясенцевым, указавшим,
что семейные отношения не всегда являются правоотношениями. Так, имеются фактически сложившиеся семьи, например, сожительство не состоящих в браке мужчины и женщины, ведущих общее хозяйство, не порождающее семейных правоотношений, поскольку не оформленное в установленном порядке фактическое брачное отношение не регулируется нормами семейного права [11. — С. 46]. Автор исходит из того, что термин семья может иметь как социологическое (общее), так и юридическое (специальное) содержание.
На наш взгляд, возникновение семейных правоотношений, а следовательно, и семьи должно быть связано с определенными юридическими фактами и отвечать признакам, закрепленным законодательно. Допустить возможность возникновения не предусмотренных нормативными правовыми актами семейных правоотношений в отличие от гражданских правоотношений мы не можем.
От семейных правоотношений необходимо отличать отношения сожительства, предварительного и однополого союзов и иных аналогичных союзов, не признаваемых семейным правом. Соответственно, состояние в таком союзе не приводит к возникновению каких-либо прав и обязанностей, предусмотренных семейным правом. Причиной, в силу которой данные отношения не подлежат правовому регулированию, является отсутствие брака как нравственно-правового единства [12. — С. 95]. Не останавливаясь на исследовании того, насколько отношения сожителей являются семейными, укажем, что наличие семейных правоотношений, не предусмотренных законодательно, следует признать невозможным. Если гражданские правоотношения могут быть основаны на нормах гражданского права, но прямо не предусмотрены ими, то семейные правоотношения должны быть предусмотрены нормативными правовыми актами.
В юридической литературе отмечается также, что свойством семейных правоотношений является то, что связь между его субъектами носит лично-доверительный характер [13. — С. 45]. На наш взгляд, такая позиция не учитывает участия в семейных правоотношениях государственных (муниципальных) органов и юридических лиц, а основана на отнесении к субъектам гражданского права только физических лиц. Ранее мы обосновывали позицию, согласно которой указанные лица могут быть отнесены к перечню субъектов семейного правоотношения. В таком случае говорить о доверительном характере значительной части семейных отноше-
ний не приходится. Позднее в своем труде Е.М. Ворожейкин отмечает, что лично-доверительный характер отсутствует в отношениях, не имеющих элемента родства [13. — С. 53]. Однако элемент родства отсутствует в том числе и в супружеских отношениях. В связи с этим лично-доверительный характер присутствует лишь в части семейных правоотношений. Так, следует полагать, наличие презумпции согласия супругов на совершение сделок с имуществом, совместно нажитым в браке, является проявлением лично-доверительного характера семейных правоотношений.
Утрата доверительности затрудняет реализацию прав и обязанностей в семейном правоотношении либо делает ее вообще невозможной. Однако утрата доверительности не означает утраты семейным правоотношением его личного характера, существующего пока существует семейное правоотношение [13. — С. 50]. Доверительный характер может отсутствовать при ограничении родительских прав, при возникновении алиментных обязательств в связи с неисполнением обязанности по содержанию члена семьи, однако личный характер всегда присущ семейным правоотношениям.
Можно выделить несколько аспектов лично-доверительного характера семейных правоотношений. Во-первых, права и обязанности, вытекающие из семейных отношений, непередаваемы, поэтому родители не могут передать свои права по воспитанию детей другим лицам или снять с себя ответственность за их воспитание [14. — С. 141—150]. Правопреемство таких прав физических лиц, возникающих из семейных правоотношений, не допускается.
Во-вторых, меры семейно-правовой ответственности носят личный неимущественный характер, представляются в виде ограничений, лишений личных неимущественных прав, установления дополнительных обязанностей — например, родители утрачивают право на воспитание, право на совместное проживание и другие личные неимущественные права по отношению к своему ребенку [15. — С. 45—52].
В-третьих, в объекте семейных отношений необходимо учитывать чувства [16. — С. 7—9]. И.М. Кузнецова справедливо отмечает, что ядро семейных правоотношений составляют их духовность, нравственные начала человеческого поведения [17. — С. 4]. А Ю.Ф. Беспалов указывает: чувства представляются в виде совокупности нравственных категорий, неотделимых от субъектов [185. — С. 3—4].
Но, это свойство — лично-доверительный характер — отсутствует в семейных правоотношени-
ях, участником которых выступает государственный орган или юридическое лицо. Как уже было отмечено, субъектами семейного права, на наш взгляд, являются и государственные органы, органы местного самоуправления и юридические лица. Аналогичной позиции придерживается Ю.Ф. Беспалов, указывающий, что субъектами семейно-правовой ответственности могут быть участники семейных правоотношений: родители (лица их заменяющие); супруг; член семьи; орган опеки и попечительства; учреждения, на которые законом возложена обязанность по защите прав ребенка [18. — С. 3—4; 19. — С. 61—66; 20. С. 191—197].
В связи с этим считаем, что можно выделить две ситуации: первая — фактические отношения соответствуют модели правоотношения, оцененной законодателем как допустимая или необходимая; вторая —несоответствие поведения субъектов правоотношения законодательно предусмотренной модели и возникновение охранительного правоотношения, что приводит к участию в правоотношении таких субъектов семейного права, как государственные и муниципальные органы и юридические лица. Условием их участия является наличие семейного правонарушения, до его совершения действия таких органов и организаций пассивны и ограничиваются контролем надлежащего исполнения обязанностей и осуществления прав.
Надо отметить, что в семейных отношениях участие государства в регулировании намного ярче и больше по объему, нежели в гражданско-правовых отношениях. В отличие от гражданско-правовых отношений в семейные правоотношения государственные органы могут вступать по собственной инициативе, что еще раз подчеркивает самостоятельность данной отрасли. Кроме того, для норм семейного права в большей степени характерна императивность, что определяет публичный характер регулирования семейных отношений [14. — С. 141—150].
Таким образом, лично-доверительный характер свойственен только части семейных отношений, возникающих между физическими лицами. В случае участия в правоотношении государственных и муниципальных органов, а также организаций говорить о доверительном характере не приходится, что не исключает признания правоотношений личными неимущественными.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тархов В.А. Гражданское правоотношение. — Уфа, 1993. — 124 с.
2. Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. — Свердловск, 1950. — 38 с.
3. Толстой Ю.К. К теории правоотношения.
— Л.: Изд-во ЛГУ, 1959. — 88 с.
4. Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. —М.: Изд-во АН СССР. 1958. — 158 с.
5. Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. — М.: Статут, 2004. — 542 с.
6. Тархов В.А. К вопросу о правовых отношениях // Правоведение. — 1965. — № 1. — С. 20—27.
7. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. — Свердловск: Изд-во Свердловского гос. университета, 1964. — 227 с.
8. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. — М.: Юрид. лит., 1974. — 352 с.
9. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. — М.: Юрид. лит., 1980. — 176 с.
10. Белякова А.М., Ворожейкин Е.М. Советское семейное право: учебник. — М.: Юрид. лит. 1974. — 304 с.
11. Рясенцев В.А. Семейное право: учебник.
— М.: Юрид. лит., 1971. — 296 с.
12. Закирова С.А. Правовое регулирование брачных отношений в законодательстве Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. Ростов-н/Д., 2014. — 171 с.
13. Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. — М.: Юрид. лит., 1972. — 336 с.
14. Тагаева С.Н. Объект и субъект правоотношения семейно-правовой ответственности // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2014. — № 2. — С. 141—150.
15. Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовая ответственность и ограничение семейных прав // Журнал российского права. — 2014. — № 2. — С. 45—52.
16. Зубарева О.Г. К вопросу о методологии исследования семейных правоотношений // Семейное и жилищное право. — 2015. — № 4. — С. 7—9.
17. Кузнецова И.М. Семейное право: учебник. — М.: Юрист, 1998. — 118 с.
18. Беспалов Ю.Ф. К вопросу о предмете семейного права // Семейное и жилищное право. — 2013. — № 6. — С. 3—4.
19. Королев Ю.А. Семья как субъект права // Журнал российского права. — 2000. — № 10. — С. 61—66.
20. Лескова Ю.Г. Некоторые проблемы применения норм Семейного кодекса Российской Федерации при реализации права на материнский капитал // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. — 2014.
— № 2. — С. 191—197.
REFERENCES
1. Tarhov V.A. Grazhdanskoe pravootnoshenie.
— Ufa, 1993. — 124 s.
2. Krasavchikov O.A. Teoriya yuridicheskih faktov v sovetskom grazhdanskom prave: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk: 12.00.03. — Sverdlovsk, 1950. — 38 s.
3. Tolstoy Yu.K. K teorii pravootnosheniya. — L.: Izd-vo LGU, 1959. — 88 s.
4. Kechekyan S.F. Pravootnosheniya v sotsialis-ticheskom obschestve. —M.: Izd-vo AN SSSR. 1958. — 158 s.
5. Chegovadze L.A. Struktura i sostoyanie gra-zhdanskogo pravootnosheniya. — M.: Statut, 2004.
— 542 s.
6. Tarhov V.A. K voprosu o pravovyih otnosheniyah // Pravovedenie. — 1965. — № 1. — S. 20—27.
7. Alekseev S.S. Obschaya teoriya sotsialistich-eskogo prava. Vyip. 2. — Sverdlovsk: Izd-vo Sverd-lovskogo gos. universiteta, 1964. — 227 s.
8. Halfina R.O. Obschee uchenie o pravoot-noshenii. — M.: Yurid. lit., 1974. — 352 s.
9. Tkachenko Yu.G. Metodologicheskie vopros-yi teorii pravootnosheniy. — M.: Yurid. lit., 1980.
— 176 s.
10. Belyakova A.M., Vorozheykin E.M. So-vetskoe semeynoe pravo: uchebnik. — M.: Yurid. lit. 1974. — 304 s.
11. Ryasentsev V.A. Semeynoe pravo: uchebnik. — M.: Yurid. lit., 1971. — 296 s.
12. Zakirova S.A. Pravovoe regulirovanie brachnyih otnosheniy v zakonodatelstve Rossiyskoy Federatsii: dis. ... kand. yurid. nauk: 12.00.03. Ros-tov-n/D., 2014. — 171 s.
13. Vorozheykin E.M. Semeynyie pravootnosheniya v SSSR. — M.: Yurid. lit., 1972. — 336 s.
14. Tagaeva S.N. Ob'ekt i sub'ekt pravootnosheniya semeyno-pravovoy otvetstvennosti // Vestnik Permskogo universiteta. Yuridicheskie nauki. — 2014. — № 2. — S. 141—150.
15. Bespalov Yu.F. Semeyno-pravovaya ot-vetstvennost i ogranichenie semeynyih prav //
Zhurnal rossiyskogo prava. — 2014. — № 2. — S. 45—52.
16. Zubareva O.G. K voprosu o metodologii issle-dovaniya semeynyih pravootnosheniy // Semeynoe i zhilischnoe pravo. — 2015. — № 4. — S. 7—9.
17. Kuznetsova I.M. Semeynoe pravo: ucheb-nik. — M.: Yurist, 1998. — 118 s.
18. Bespalov Yu.F. K voprosu o predmete semeynogo prava // Semeynoe i zhilischnoe pravo. — 2013. — № 6. — S. 3—4.
19. Korolev Yu.A. Semya kak sub'ekt prava // Zhurnal rossiyskogo prava. — 2000. — № 10. — S. 61—66.
20. Leskova Yu.G. Nekotoryie problemyi primeneniya norm Semeynogo kodeksa Ros-siyskoy Federatsii pri realizatsii prava na materin-skiy kapital // Vestnik Tverskogo gosudarstven-nogo universiteta. Seriya: Pravo. — 2014. — № 2. — S. 191—197.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Косенко Елена Владиславовна. Заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин. Кандидат юридических наук, доцент.
Балаковский филиал Саратовской государственной юридической академии.
Е-mail: [email protected]
Россия, 410033, г. Саратов, ул. Вольская, д. 1.
Kosenko Elena Vladislavovna. №ad of the chair of Civil Legal Disciplines. PhD, Associate Professor.
Balakovo branch of Saratov State Academy of Law.
Е-mail: [email protected]
Work address: Russia, 410033, Saratov, Volsky Str., 1.
Ключевые слова: семейное правоотношение; гражданское правоотношение; признаки правоотношения.
Key words: family relations; civil legal; relationship signs. УДК 347.6
