CC BY
17Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Социология. Педагогика. Психология. Том 2 (68). 2016. № 2. С. 31-37.
УДК 316.444.051.63
СЕМЕЙНАЯ МИКРОСРЕДА КАК ФАКТОР МЕЖПОКОЛЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ (НА МАТЕРИАЛАХ РОСТОВСКОЙ
ОБЛАСТИ)
Панфилова Ю. С. Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону E-mail: panfilovajulia@mail.ru
В статье поднимается вопрос о влиянии микросоциальных факторов на траектории межпоколенной социальной мобильности. Автор обосновывает, что семейная микросреда формирует с детства ценностно-профессиональные, ценностно-образовательные и достижительные ориентации, что оказывает определенное влияние на направленность межпоколенных перемещений. Влияние семейной микросреды также проявляется в ориентации детей на профессиональный опыт родителей в определенной сфере; в то же время семейные традиции оказывают влияние на профессиональный выбор гораздо реже.
Ключевые слова межпоколенная социальная мобильность, социально-профессиональная структура, факторы динамики межпоколенной социальной мобильности, семейная микросреда, ценностные ориентации индивида.
ВВЕДЕНИЕ
Факторы макросреды, суть действия которых заключается в создании институциональных барьеров социального продвижения для одних и дополнительного коридора возможностей для других, безусловно, во многом определяют траектории межпоколенных перемещений. Между тем мобильность выступает одним их социальных процессов, в котором макросоциальное наиболее тесным образом переплетается с индивидуальным: жизненные цели, которые ставит перед собой человек, и его усилия по реализации этих целей во многом определяют результат вхождения в существующую социальную структуру. В то же время постановка этих целей во многом основана на установках и ценностях, которые коренятся в привычной для него микросреде, и семья в данном случае играет ключевую роль, задавая представления о возможностях и ограничениях социального порядка. Таким образом, семейная среда во многом детерминирует жизненный путь индивида, поэтому изучение ее влияния на траектории межпоколенных перемещений приобретает важное значение. Это и стало одной из задач авторского пилотажного исследования «Межпоколенная социальная
31
мобильность в Ростовской области» (ноябрь 2015 - март 2016 г.; выборка, квотированная по полу и типу поселения, составила 210 чел.).
ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВНОГО МАТЕРИАЛА
Согласно концепции Д. Берто и И. Берто-Вьяма, основными факторами межпоколенной мобильности на микроуровне выступают: комплекс ценностных ориентаций, воспринимаемых человеком в семье; семейные профессиональные традиции; семейный опыт вхождения в социальную структуру [1]. Результатом действия перечисленных факторов является формирование определенных представлений относительно критериев желаемой профессии, должности, уровня образования и карьерных стратегий. Рассмотрим, какой ценностный и нормативный контекст способствует различным типам межпоколенных перемещений в условиях неравенства престижности социально-профессиональных позиций родительских семей.
Рассмотрим группу 1, в которую вошли респонденты, чьи родители имели престижные профессии (высококвалифицированные и квалифицированные профессионалы, руководители крупных предприятий, чиновники всех уровней, менеджеры высшего звена [2]) и должности. В данной группе масштаб нисходящих межпоколенных перемещений наиболее низок, доминируют тенденции к превышению и воспроизводству детьми социально-профессиональных статусов родителей [3]. Одними из важнейших факторов динамики межпоколенной мобильности в этой группе выступают доступ к эксклюзивным социальным лифтам и ресурсная обеспеченность родительских семей [4]. В то же время результаты авторского опроса говорят и о существовании в таких семьях особого ценностно-нормативного контекста, сформировавшего определенные притязания относительно критериев желаемой профессии, должности и уровня образования.
Анализ ответов респондентов данной группы позволяет сделать вывод о том, что в высокостатусных семьях чаще, чем в других, детей с детства ориентировали на профессии умственного труда (70,5 %). Немаловажным также считалось, чтобы профессия была интересной (58,8 %) и способствовала интеллектуальному развитию (52,9 %). В то же время выходцы из высокостатусных семей чаще других демонстрируют инструментальные представления о желаемой профессии и должности, связанные с возможностью получения высокого дохода и приобретением знакомств и связей. Следует также отметить и наличие высокого уровня достижительных ориентаций, сложившийся в таких семьях: большинство детей, чьи родители имели престижные социально-профессиональные позиции, с детства были ориентированы на то, что профессия должна подразумевать карьерный рост (38,2 %) и наличие властных полномочий (27,9 %). О высокой ценности символического капитала в семьях группы 1 говорят более высокие ориентации на престижность желаемой профессии и должности (39,7 % и 19,1 % соответственно).
Результаты авторского исследования также позволяют сделать вывод о том, что в группах лиц интеллектуального и управленческого труда, требующего достаточно
32
серьезной образовательной подготовки, высока степень передачи детям ценности образования. Так, 67,7 % опрошенных отметили, что в их родительских семьях считалось важным иметь высшее образование, 38,2 % вынесли с детства установку на повышение уровня образования в течение всей жизни, а почти каждый пятый подчеркнул, что в его семье считалось важным иметь ученую степень. Высокий социально-профессиональный статус родителей также обусловил ориентацию на престижность желаемой специальности (39,7 %) и вуза (33,8 %). Стоит отметить, что установка на «образование ради диплома» в таких семьях не была распространенной: только 23,5 % респондентов отметили, что с детства их ориентировали на необходимость иметь любой диплом о высшем образовании, даже если он не понадобится для дальнейшего трудоустройства.
Одним из факторов иммобильности среди выходцев из семей, где родители имели престижные профессии и должности, являются семейные традиции относительно профессионального выбора: на наличие таковых указали 17,6 % опрошенных данной группы. Несмотря на то, что траектории мобильности выходцев из высокостатусных семей чаще других опосредованы данным фактором, 48,5 % опрошенных отметили, что существующие семейные традиции никак не повлияли на выбор ими профессии, а при выборе специальности в вузе только 19,1 % респондентов пошли по стопам родителей. Гораздо более важным фактором межпоколенной мобильности оказался опыт работы членов семьи в той или иной профессиональной сфере: наличие такового так или иначе повлияло на выбор сферы занятости 73,5 % выходцев из семей с высоким социально-профессиональным статусом.
Семейное влияние на выбор сферы занятости в семьях, где родители имели престижные профессии и должности, выражается также в том, что дети в данном случае чаще других выбирали сферу занятости с учетом рекомендаций родителей (41,2 %).
Теперь обратимся к группе 2, в состав которой вошли семьи со средними показателями престижности социально-профессиональных позиций (служащие; занятые в силовых структурах; менеджеры среднего звена, занятые в негосударственном секторе; квалифицированные рабочие). Выходцы из этих семей демонстрируют наибольший масштаб межпоколенной мобильности, причем преобладают в данном случае восходящие траектории. Как было отмечено выше, применительно именно к этой группе мы можем говорить о восходящей межпоколенной мобильности с помощью канала образования. В то же время результаты авторского опроса позволяют говорить о том, что отмеченные тенденции межпоколенных перемещений отчасти стали результатом влияния факторов семейной микросреды и условий первичной социализации. Так, в родительских семьях респондентов данной укрупненной группы доминировали установки на умственный труд (66,7 %) и возможность интеллектуального развития в процессе профессиональной деятельности (52,8 %), однако почти в трети случаев встречаются представления о желаемой работе в сфере физического труда, что можно объяснить попаданием в группу 2 выходцев из семей высококвалифицированных рабочих. Высок уровень притязаний относительно
33
содержательной стороны профессии: 65,3 % респондентов отметили, что она должна быть интересной. Инструментальные представления о желаемой профессии в семьях респондентов данной группы также достаточно высоки, но встречаются несколько реже, чем у детей высокостатусных родителей: на важность иметь доходную профессию указали 45,8 %, профессию, связанную с возможностью осуществления властных полномочий, — 19,4 %, открывающую доступ к ограниченным ресурсам - 9,7 %. Формирование достижительных ориентаций также имеет место, но отмечается в данной группе реже: так, на карьерный рост с детства были ориентированы 35,5 % выходцев из семей со средними показателями престижности социально-профессиональных позиций, на расширение в ходе профессиональной деятельности круга социальных связей - 26,4 %. Аналогичные тенденции прослеживаются и в ходе анализа ответов о желаемой должности.
Что касается ценностно-образовательных ориентаций, сложившихся в семьях со средними показателями престижности социально-профессиональных позиций родителей, можно отметить снижение притязаний относительно уровня желаемого образования: несмотря на то, что в большинстве родительских семей существовали установки на получение высшего образования (62,5 %), среднее профессиональное образование считалось достаточным почти в четверти случаев. Более четко прослеживается роль ресурсных ограничений: так 29,2 % опрошенных данной группы отметили, что с детства были ориентированы на те специальности, обучение которым было финансово доступным, а 22,2 % также ориентировались на близость учебного заведения от места проживания. Несколько снижается по сравнению с первой группой и значение престижности специальности и места обучения (34,7 % и 23,6 % соответственно), а также необходимость иметь ученую степень (9,7 %). В то же время повышается популярность установок на образование ради получения диплома (27,8 % отметили, что в их родительских семьях считалось допустимым получить любой диплом о высшем образовании, даже если в дальнейшем он не понадобится для трудоустройства).
Семейные традиции, связанные с профессиональным выбором в данной укрупненной группе, не оказались широко распространенными (11,1 %), при этом только 14,4 % отметивших их наличие пошли по стопам членов семьи и продолжили профессиональные династии (в большинстве случаев династийность присуща занятым в силовых структурах). Аналогичные тенденции прослеживаются и при анализе образовательных траекторий: выбор специальности в вузе по примеру родителей осуществили только 12,5 % выходцев из данного типа семей. Гораздо более значимым для выбора профессиональной сферы оказался опыт работы в ней членов семьи респондента: среди отметивших наличие такового только 24,5 % опрошенных никак не учитывали при выборе сферы занятости наработанные семьей профессиональные практики.
Теперь обратим внимание на группу 3. Родители респондентов, отнесенных к ней, имели непрестижные профессии средне- и неквалифицированных рабочих, крестьян, рядовых работников торговли и сервиса. Исследование динамики межпоколенных перемещений в данной группе позволяет говорить о наличии в ней тенденции к наследованию низких социально-профессиональных позиций. Как
34
было отмечено выше, это обусловлено, с одной стороны, отсутствием доступа к эффективным каналам межпоколенной мобильности, а с другой - трансформацией социально-профессиональной структуры и особенностями регионального рынка труда [5]. В то же время анализ ответов респондентов данной группы позволяет говорить о том, что в их семьях сложился особый ценностно-нормативный контекст, так или иначе повлиявший на траектории мобильности детей.
В первую очередь следует отметить низкий уровень достижительных ориентаций, существовавший в низкостатусных семьях: так, представления о том, что желаемая профессия должна подразумевать возможность карьерного роста отметили только 21,4 % респондентов данной группы, расширять круг социальных связей - 14,3 %, позволять осуществлять властные полномочия - 11,4 % (аналогичные тенденции были выявлены и в ходе анализа ответов относительно представлений о желаемой должности). Не сложилось в этих семьях и однозначной ориентации на умственный или физический характер труда (60 % и 64,3 % соответственно никак не обсуждали данный аспект). Чаще всего детей ориентировали на получение интересной профессии (38,6 %), однако этот показатель гораздо ниже, чем в остальных социально-профессиональных группах. Интеллектуальное развитие в процессе профессиональной деятельности также не считалось приоритетным. Интересно отметить, что почти четверть выходцев из низкостатусных семей указали, что в их семьях считалось важным иметь профессию, приносящую пользу людям; в то же время принесение пользы государству как критерий выбора профессии отмечалась только в 18,6 % случаев. Необходимость иметь высокий доход от выбранной профессии и занимаемой должности отметили 25,7 % и 21,4 % респондентов соответственно, что можно объяснить более низким, чем в остальных укрупненных группах, уровнем потребительских ориентаций.
Результаты авторского опроса также позволяют сделать вывод о том, что в социально-профессиональных группах, где род занятий родителей не подразумевает серьезной образовательной подготовки, ценность образования и ее трансляция последующему поколению также не были высоки. Так, на необходимость иметь уровень образования не ниже высшего с детства были ориентированы многие выходцы из этих семей (38,6 %), однако в данном случае сильны установки на формальную сторону, связанную с получением «корочки» — любого диплома о высшем образовании (31,4 %). Среднее профессиональное образование во многих случаях считалось достаточным (37,1 %), а установки на повышение уровня образования в течение жизни и получение ученой степени формировались в таких семьях крайне редко (8,6 % и 1,4 % соответственно). Престижность специальности и места обучения также не являлись важными критериями формирования образовательных траекторий, уступая место факторам, связанным с финансовой доступностью обучения, близостью образовательных учреждений от места проживания и отсутствием большого конкурса на бюджетные места.
Важно также отметить, что в низкостатусных семьях практически отсутствуют семейные традиции относительно выбора профессии и специальности. А вот опыт
35
работы членов семьи в определенной сфере занятости и рекомендации родителей обусловили выбор профессии респондентами в почти трети случаев.
ВЫВОДЫ
Таким образом, семейная микросреда, формируя с детства ценностно-профессиональные, ценностно-образовательные и достижительные ориентации и демонстрируя профессиональный пример, оказывает определенное влияние на направленность межпоколенных перемещений. Как показали результаты исследования, вероятность успешной межпоколенной мобильности (восходящей или воспроизводства высоких социально-профессиональных позиций) выше у выходцев из семей, где более активно формировались честолюбивые установки на получение доступа к власти, престижной работы, расширение круга социальных связей и ориентации на долговременные и целенаправленные образовательные стратегии. Немаловажным для успешного социального продвижения также является наработанный семьей опыт работы в данной сфере; в то же время влияние семейных традиций на профессиональный выбор не проявляется столь отчетливо.
Список литературы
1. Берто Д., Берто-Вьям И. Семейное владение и семья: преемственность и социальная мобильность, прослеживаемые на пяти поколениях // Социологические исследования. 1992. -№ 22. - С. 132-140.
2. Громова Р. Г. Социальная мобильность в России: 1985-1993 годы // Социологический журнал. 1998. № 2/2. - С. 15-38.
3. Посухова О. Ю., Сериков А. В., Черноус В. В. Бедность и неравенство в Ростовской области. Часть 2 // Вестник Института социологии РАН. 2014. № 2 (8). - С. 33-55.
4. Посухова О. Ю. Эксклюзивность каналов социальной мобильности в условиях неравенства в российском обществе // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1. Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2014. Выпуск 4 (148). - С. 127-133.
5. Волков Ю. Г., Барков Ф. А., Барбашин М. Ю., Гвинтовкин А. Н., Сериков А. В., Черноус В. В. Двадцать лет реформ в России глазами жителей Ростовской области. Кол. монография. Отв. ред. Ю. Г. Волков. - Ростов н/Д.: Антей, 2012. - 172 с.
UDC 316.444.051.63
FAMILY MICROENVIRONMENT AS A FACTOR OF INTERGENERATIONAL SOCIAL MOBILITY (ON THE EXAMPLE OF THE ROSTOV REGION)
Panfilova J. S. Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russian Federation
E-mail: panfilovajulia@mail.ru
The macroenvironment factors that create institutional barriers for upward mobility for some people and additional options for others largely determine the trajectories of intergenerational mobility. Meanwhile, mobility is one of social processes, in which macro-social closely intertwined with individual: life goals and
36
personal efforts to achieve them largely determine the result of entering into existing social structure. At the same time, these objectives are largely based on attitudes and values that are rooted in regular microenvironment, and in this case family plays a key role, setting attitudes to the possibilities and limitations of social order. The results of author's research show that family microenvironment, forming value and professional, value and educational and achieving orientations since the childhood and showing the professional example, makes certain impact on the orientation of inter-generational mobility. The probability of successful intergenerational mobility (upward or reproduction of high socio-professional position) are higher among people from families where the ambitious attitudes to access the power, prestige, a wider range of social ties and focus on long-term and targeted educational strategies are shaped more actively. For successful upward mobility the accumulated family experience in this area is also important; at the same time, the influence of family traditions on the professional choice is not manifested so distinctly.
Keywords: inter-generational social mobility, socio-professional structure, factors of dynamic of intergeneration social mobility, family microenvironment, individual value orientation.
References
1. Berto D., Bertow-Wyam I. Family ownership and family: succession and social mobility, traced to five generations // Sociological research. 1992. № 22. - P. 132 - 140.
2. Gromova R. G. Social mobility in Russia: 1985 - 1993 // Sociological journal. 1998. № 2/2. - P. 15 - 38.
3. Posushova O. Yu., Serikov A. V., Chernousv V. V. Poverty and inequality in the Rostov region. Part 2 // Bulletin of the Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences. 2014. № 2 (8). - P. 33-55.
4. Posushova O. Yu. Exclusivity of channels of social mobility in conditions of inequality in the Russian society // Bulletin of the Adygei State University. Series 1: Regional Studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political Science, Culturology. 2014. Issue 4 (148). - P. 127 - 133.
5. Volkov Yu. G., Barkov F. A., Barbashin M. Yu., GvintikinA. N., Serikov A. V., Chernous V. V. Twenty years of reforms in Russia by the eyes of residents of the Rostov region. Ed. Yu. G. Volkov. - Rostov N/D: Antey, 2012. - 172 p.
37
