CC BY
150
ИСТОРИЯ
УДК 930.26(470)
Кабатов Сергей Александрович
кандидат исторических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
СЕМАНТИКА ЗООМОРФНЫХ УКРАШЕНИЙ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ КОСТРОМСКОГО ПОВОЛЖЬЯ
Цель исследования - определение функциональной нагрузки и содержания зооморфных украшений сельского населения Костромского Поволжья (культура Костромских курганов). При этом, к сожалению, основная база источников (археологические памятники - курганные захоронения) по данному направлению в последние десятилетия под воздействием мощного антропогенного фактора и исчезновения носителей духовной культы безвозвратно уничтожается.
Ключевые слова: семантика, культ коня, культ птицы, смысловая нагрузка.
Связи зооморфных украшений с определенными идеологическими представлениями средневекового, в нашем случае -субстратного (возможно - дериват), сельского населения Костромского Поволжья и населения Руси в целом несомненны.
Почитание животных - весьма распространенное явление многих религий. Время распространения зооморфных украшений на территории Руси и за ее пределами укладывается в хронологические рамки Х-ХГУ вв., то есть дозолотоордынский период и начальный этап золотоордынского времени. В период последнего данные амулеты исчезают. Поэтому, чтобы раскрыть семантику исследуемых древностей, необходимо переместить центр внимания в домонгольскую Русь и, местами, много раньше.
Зооморфные украшения представлены многочисленными сериями и индивидуальными отливками, свидетельствующими о многообразии воспроизведенных в них существ животного мира [8, с. 39-52]. Среди них можно сразу же выделить фигурки коней, птиц (гусь, утка, селезень, курочка), собак, баранов, рыб и оленей. В целом, это те животные, которые украшали средневековых обитателей Восточной Европы, особенно - сельское население. И, вместе с тем, зооморфные подвески вряд ли можно считать простыми слепками окружающей действительности. Из 109 учтенных находок с территории Костромского Поволжья ХП-ХГУ вв. [8, с. 48, рис. 8.9] лишь одна подвеска изображает барана. Однако из всего длинного списка животных, воспроизведенных в украшениях, лишь конь и птица (преимущественно водоплавающая) оказались объектом, который повторялся более чем в тысяче подвесок северорусских типов, распространенных на территории от Прибалтики до Урала. Костромские древности, в результате сравнительного анализа всех находок, найденных на интересуемой нас территории и относящихся к ХП-ХГУ вв., дали следующую картину:
1) «коньки-птицы» (или «барашки») - 55 экз. (51,4%);
2) коньки - 25 экз. (23,4%);
3) птицевидные подвески, по всей вероятности стилизованные уточки, - 24 экз. (22,4%);
4) петух (возможно - курица) - 3 экз. (2,8%) [8, с. 39-52].
Здесь, как и на территории Северо-Восточной Руси, налицо количественное преобладание двух видов изображений - коня и птицы (тоже водоплавающей). Объяснение этого факта следует искать в системе древних языческих верований местного населения. Исходя из того, что интересующие нас древности происходят из области славяно-чудского расселения, правильнее будет начать наш обзор с рассмотрения культового значения коня и птицы в системе верований финно-угорских народов.
Письменные источники свидетельствуют о длительном существовании языческих обрядов у финно-угров. Лишь в сравнительно поздний период развернулась христианизация иноязычного населения Северной Руси [7, с. 319], которое, по заключению Н.М. Гальского, «еще долгое время оставалось христианами лишь по имени». Послания митрополита Симона в Пермь (1501 г.), архиепископов Макария (1534 г.) и Феодосия (1548 г.) в Водскую пятину наполнены обличиями непрекращающихся языческих молений и ритуальных обрядов среди местной «чуди» [1, с. 129].
Для раннего периода финно-угорского населения человекообразное представление о богах не характерно. «Божества являлись их воображению еще в виде не ясных стихийных образов, или неодушевленных предметов и животных» [5, с. 156] Об этом свидетельствует и описание священных рощ, увешанных шкурами жертвенных животных в древней Перми, и данные о чуди Новгородской земли, которая «всей твари покланяхуся, яко богу, и чтяху, и жертву приношаху кровную бесам...» [11, с. 73].
Особая роль в финно-угорской мифологии принадлежала птице и коню. Древние карелы считали утку прародительницей всего сущего на земле, отводили ей роль творца природы. Из яйца утки, по «Калевале», возник мир. Священными птицами
© Кабатов С.А., 2014
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 4, 2014
49
у карелов считались также гусь и лебедь. Сходные по смыслу верования бытовали в удмуртской мифологии, у мордвы, марийцев, хантов (оста-ков). Обзор материалов этнографии и фольклора позволяет установить широкое распространение верований, связанных со священной ролью водоплавающей птицы, на всей территории расселения финно-угров. Налицо отчетливо выраженное космогоническое значение этой птицы, выступающей в качестве творца мироздания. Нет ни малейшего сомнения, что данные этнографии, характеризующие подобные моменты [4, с. 112; 16, с. 264] в XVIII - начале ХХ вв., могут быть прямо связаны с более ранним периодом - с эпохой бытования на исследуемой территории зооморфных изображений. Истоки культа водоплавающей птицы в лесной полосе Восточной Европы и Западной Сибири уходят в глубокую древность: об этом свидетельствуют наскальные рисунки, скульптурные фигурки птиц из кости, камня, дерева и глины, изображение «уточек» на керамике эпохи неолита и бронзы.
Оформление культа коня в финно-угорской среде относится к более позднему периоду, но в эпоху бытования зооморфных амулетов в северорусских землях он уже находился в полном расцвете. Система верований, связанных с культовой ролью коня, отразила усиление значения коневодства в хозяйстве некоторых финно-угорских племен. Кроме того, здесь мы имеем дело и с доминирующей ролью коня в сельском хозяйстве как в золотоордын-ское, так и в более раннее время. Конь являл основу жизнедеятельности Костромского Поволжья, главное место в котором занимало земледелие, в первую очередь - хлебопашество. Об этом свидетельствуют и письменные источники [3, с. 23-50]. По наблюдениям М.Г. Худякова, роль коня в космогонических представлениях народов Прикамья прослеживается с ананьинской эпохи [17, с. 251254]. Подобной точки зрения придерживается и А.П. Смирнов. Однако он считает, что изображение коня восходит в своей основе к более ранним тотемическим представлениям, являющимся в ананьинскую эпоху уже пережитком [17, с. 269]. Во всяком случае, в ананьинское время появляются литые фигурки коней, служившие амулетами-оберегами [2, с. 80].
Культовое почитание коня у восточно-финнских народов широко проявилось в аграрной магии, при жертвоприношениях и молениях. В удмуртской и марийской мифологии прослеживается образ крылатой «лучезарной» лошади, связанной с культом Солнца. Космогоническое значение коня у удмуртов получило отражение в культовой езде на конях по кругу, олицетворявшей движение Солнца в виде бога солнечного коня; у марийцев - в обряде жертвоприношения «солнечных» жеребят.
Таким образом, конь для многих чудских народов является священным животным, связанным
по своей семантике с Солнцем. В этом заключается его близость с культовыми водоплавающими птицами - творцами Солнца.
Материалы этнографии и фольклора свидетельствуют о наличии определенных культов почитания животных и в славянской среде - у населения, обитавшего по соседству, а часто и чересполосно, с финно-угорскими племенами. Православно-языческий комплекс, исторически сложившийся в быту русского народа в процессе христианизации Руси, представляет собой сложный, запутанный клубок верований, обычаев, суеверий, религиозно-мистических обрядов, языческого происхождения, слившихся с элементами православия [13, с. 56].
Сравнительный анализ верований восточнославянских народов показывает, что в народных поверьях о животных ведущее место занимают домашние животные, в первую очередь - конь. Лошадь в хозяйстве земледельца России была незаменимой - главной производительной силой. Это обусловило почитание ее как животного, оказавшего сверхъестественное влияние на плодородие полей. С древнейших времен конь был введен в славянскую аграрно-магическую обрядность.
Глубокие истоки культов, связанных с конем, в славянской среде раскрываются в археологических и этнографических материалах. На старинных русских вышивках встречаются изображения богини в окружении коней и всадников. Конь был неотъемлемым атрибутом Великой сельской богини, поклонение которой относится к древнейшим пластам славянских верований.
Конь являлся распространенным символом добра, благоденствия и счастья. Он наделялся магическими, оберегающими от несчастий свойствами. В преданиях русского народа конь выступает защитником от нечистой силы.
Конь в древности символизировал Солнце. Образ коня-Солнца встречается в резьбе, на вышивке и в более позднее время. Вместе с тем конь символизировал и воду. В языческую эпоху коня приносили в жертву водяному божеству, его изображения охраняли посуду для воды (ковши). Б.А. Рыбаков полагает, что такая двойственная природа коня объясняется древними представлениями о пути Солнца. Утром, на заре, Солнце выезжает в колеснице, влекомой чудесными златогривыми конями; вечером Солнце продолжает свой путь под землей, по воде. Здесь коня сменяют «гуси-лебеди», везущие солнечную колесницу (или ладью) к востоку [12, с. 63-64].
В связи с этим интересен факт распространение в Костромском Поволжье самой многочисленной серии зооморфных украшений - полых «коньков-птиц» («барашков») [8, с. 47-50].
Из птиц у славян наиболее почитаемым являлся петух. По заключению А.И. Савельева, петух в древности представлял «зооморфический» образ
Семантика зооморфных украшений сельского населения Костромского Поволжья
Перуна-громовика, который своим громозвучным пением (громом) вещал о победе над демоническими силами [9, с. 52-76]. Взгляд на петуха, как на вестника света, прогоняющего нечистую силу, свойственен едва ли не всем народам, знакомым с этой птицей.
Таким образом, важная культовая роль коня и птицы прослеживается у всех этнических объединений, занимавших в эпоху средневековья Север Восточной Европы и прилегающие территории. Наиболее близкими у славян и финно-угров оказываются верования, связанные с конем (солярный культ). Характерной особенностью финно-угорских представлений является чрезвычайно развитое почитание водоплавающей птицы, имеющее ярко выраженное космогоническое значение.
При сравнительном обзоре местных форм зооморфных украшений в Костромском Поволжье, прежде всего, обращает на себя внимание преобладание коньковых подвесок. Подвески в виде коня были популярны и, собственно, в славянской среде, в то время как изображения водоплавающей птицы не получили у славян широкого распространения, чего не скажешь о субстратном населении Костромского края. Образ вестника света - петуха, ярко выраженный в верованиях восточных славян, на территории исследуемого региона представлен подвесками IV и ХУШ типов [13, с. 56; 8, с. 40-42, рис. 4.5; 10, с. 47, рис. 8.3-13].
Близость идеологических представлений раз-ноэтнических коллективов Костромской земли (особенно культа коня) обеспечила известную интернациональность отдельным сериям изображений на позднем этапе их существования. Данный факт определения субстратного характера костромского населения получил наиболее полную характеристику в работе Е.А. Рябинина «Костромское Поволжье в эпоху средневековья» [14], и согласившегося с ним, с определенной долей условности, А.Е. Леонтьева [10, с. 277-279].
Отражением важной роли коня и птицы в системе языческих верований явилось усиление их магического, защитного значения. В большинстве своем в северных районах Костромской области до сих пор фиксируются изображения коней и птиц на жилых постройках. Конские и птичьи головки вырезаются на нижних концах «куриц», поддерживающих крышу, и на наличниках окон [6, с. 67-104]1. Изображения птиц, близкие по трактовке курганным подвескам-амулетам, обнаруженные на городских древнерусских браслетах и белокаменной резьбе Дмитриевского собора во Владимире, еще раз доказывают, что зооморфные амулеты, несмотря на их сильную финно-угорскую «окраску», не являлись полностью чужеродным элементом в культуре восточнославянского государства, а составляли ее заметную, специфическую, особенность.
Зооморфные подвески были принадлежностью женского костюма. В современном этнографическом материале их место прочно заняла вышивка. В основе этих архаических зооморфных орнаментов лежит все та же вера в магические защитные свойства священных животных и птиц.
В свете этнографических и фольклорных материалов раскрывается и идеологическая нагрузка средневековых подвесок-амулетов. Например, о близости культов коня и птицы в Костромском Поволжье свидетельствует особый вид орнаментации - волнистая линия (символ воды)2, которая встречается здесь только на изображениях коньков (ХХ тип) [8, с. 49-50, рис. 10-11]. На это же указывает другой символ воды - лапчатые шумящие привески, прикреплявшиеся не только к птицевид-ным изображениям (тип ГУ-У), но и к амулетам в виде коньков (тип VII А) [8, с. 44-45, рис. 7.1-3]. Взаимосвязь образов коня и птицы обеспечила, в отдельных случаях, взаимопереход зооморфных сюжетов. Для Костромского Поволжья это переработка птицевидных фигурок III типа (вариант 1 А) в изображении коней. Здесь же появляется особая форма «коней-птиц» (тип ХК) [8, с. 40, рис. 4], сочетающая в себе видовые особенности разных представителей животного мира.
При анализе семантики зооморфных изображений следует иметь в виду два пласта культовых языческих представлений, тесно связанных между собой. Первый из них уходит корнями в древние космогонические верования, отражает роль священных животных в культе Солнца, воды и в происхождении всего сущего на земле. Отпечатком таких представлений являются орнаментальные мотивы украшений. Вторая сторона идеологической нагрузки зооморфных подвесок, вытекающая из мифологической космогонической символики изображений, проявилась в придании им магических, защитных свойств, то есть в превращении магических культовых фигурок в обереги [13, с. 58-59].
На исследуемой территории еще долгое время сохранялись пережитки родовых отношений, но на смену им уже «шли» отношения феодального общества. Эта переходная эпоха хронологически соответствует золотоордынскому времени и отображается на идеологических представлениях местного населения [7, с. 317-320]. В них причудливо переплетались верования, характерные для эпохи разложения первобытнообщинного строя (почитание животных - «духов-покровителей»; вера в животного - «культурного героя», творца мира), и, возможно, проявились некоторые элементы зоолотрических культов - этой высшей формы почитания животных, свойственной классовым обществам.
Со временем меняется культовая нагрузка украшений вообще. В нашем случае амулеты-под-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 4, 2014
51
вески приобретают магическую роль, а их связь с космогоническими представлениями оказалось опосредованной. Зооморфные украшения, получив отражение в ранних языческих верованиях, традиционно передававшиеся из поколения в поколение, дожили и до наших дней в вышивке, резьбе и металлическом литье.
Проанализированные в данной статье подвески-амулеты являются ценным археологическим источником, содержащим важную историко-культурную информацию о представлениях наших предков и в целом о самом средневековом населении Костромского Поволжья в составе древнерусских территорий. На основе сравнительного анализа выявлены местные (в подавляющем большинстве своем сельского производства) зооморфные украшения, установлена определенная территориальная целостность производившихся украшений, выявляющих определенные этнокультурные, политические и торговые связи Костромского Поволжья (в данном случае больше в лице сельских жителей) с определенными регионами.
Примечания
1 Изображение стилизованных зооморфных фигурок в традициях костромского домостроительства фиксируется и в настоящее время.
2 Орнаментация подобных мотивов (линия или несколько параллельных волнистых линий) керамического комплекса, вообще, считается одним из основополагающих признаков определения славянской керамики этого времени.
Библиографический список
1. Гальский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. - Харьков, 1916. -Т. 1. - 308 с.
2. Голубева Л.А. Коньковые подвески Верхнего Прикамья. - Советская археология. - 1966. - № 3. -С. 80-99.
3. Горский А.Д. Очерки экономического положения крестьян Северо-Восточной Руси Х1У-XV вв. - М., 1960. - 263 с.
4. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. - М., 1991. - 512 с.
5. Иловайский Д.И. История России. Ч. 2. - М., 1880. - 578 с.
6. Кабатов С.А. Сельские поселения Костромского Поволжья ХШ-Х^1 вв. (по археологическим данным): дисс. ... канд. истор. наук. - Йошкар-Ола: МарГУ, 2004.
7. Кабатов С.А. Этнокультурная история сельского населения Костромского края (до золото-ордынского времени) // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. - 2012. - Т. 18. - № 1. - С. 317-320.
8. Кабатов С.А. Зооморфные украшения Костромского Поволжья // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. - 2014. - Т. 20. - № 1. - С. 39-52.
9. Кабатова ЕА. Перун: генезис и эволюция культа. Дипломный проект. - Йошкар-Ола: МарГУ, 2000. - 113 с.
10. Леонтьев А.Е. [Рецензия: Костромское Поволжье в эпоху средневековья] // Советская археология. - 1989. - № 2. - С. 277-280.
11. ПСРЛ. - СПб., 1851. - 281 с.
12. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. -М.: София, Гелиос, 2002. Изд. 2-е, испр. - 592 с.
13. Рябинин Е.А. Зооморфные украшения Древней Руси Х-Х^ вв. // САИ. - Вып. Е1-60. - Л., 1981. - 124 с.
14. Рябинин Е.А. Костромское Поволжье в эпоху средневековья. - Л., 1986. - 318 с.
15. Смирнов А.П. (ред.) Материалы по истории мордвы ^П-1Х вв. - Моршанск: Изд-е Моршан-ского краеведческого музея, 1952. - 232 с.
16. Фаминцын А.С. Божества древних славян. -СПб.: Алетейя, 1995. - 368 с.
17. Худяков М.Г. Культ коня в Прикамье. -ИГАИМК. - 1933. - Вып. 100.
