CC BY
17
УДК 811.161
DOI 10.36622/AQMPJ.2021.12.18.012
Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина кандидат филологических наук, доцент Трубицина Н.А. Россия, г. Елец e-mail: trubicina-nat@mail. ru
Bunin Yelets State University Candidate of Philological Sciences, Associate Professor Trubitsina N.A. Russia, Yelets
e-mail: trubicina-nat@mail.ru
Н.А. Трубицина
СЕМАНТИКА МИФОНИМОВ В СТИХОТВОРЕНИИ И.А. БУНИНА «ПОТОП»
(Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Липецкой области в рамках научного проекта
№ 20-412-480003)
В работе анализируется семантика мифонимов в стихотворении И.А. Бунина «Потоп». Только в двух стихотворениях Бунина имеется подстрочное пояснение «миф», среди которых и данное произведение. Такое пояснение говорит о важности непосредственно мифологической составляющей в сюжете «Потопа». Стихотворение изобилует мифонимам; основное место занимают теонимы - имена богов (Роману, Нэбо, Сарру, Нергал, Нинип, Анну, Истара) и мифоантропонимы - имена мифических людей (царь Ксисутрос, он же Касисадра, кормчий Бусуркургал). Расшифровку этих имен собственных мы можем частично найти в научных трудах Т.М. Двинятиной, И.А. Таировой, В.В. Емельянова. Не со всеми трактовками мифонимов этими учеными соглашается автор данной статьи. Опираясь на авторитетное мнение востоковеда и шумеролога В.В. Емельянова, за источник бунинского сюжета рассказа о потопе мы берем статью одного из первооткрывателей шумерского языка Пауля Хаупта «The Cuneiform Account of the Deluge» («Клинописный рассказ о Потопе»). К этой статье И.А. Бунин обратился либо непосредственно, либо уже в переводе ее с английского на другой европейский язык. В данной работе П. Хаупт представляет перевод с греческого языка мифа о потопе халдея Берроса и перевод XI песни «Эпоса о Гильгамеше», вероятно, «ниневийской» его версии, повествующей о потопе и спасшемся от него царе Зиусудре. При создании стихотворения «Потоп» И.А. Бунин опирается на оба эти источника, конта-минируя их между собой согласно собственному художественному видению. Автор статьи приходит к выводу, что мифонимы в данном произведении играют роль художественных маркеров, обозначающих авторское подстрочное пояснение заглавия стихотворения - «халдейский миф».
Ключевые слова: И.А. Бунин, семантика, мифонимы, лирика, мифология, мифоантропонимы, теонимы.
SEMANTICS OF MYTHONYMS IN I.A. BUNIN'S POEM «THE FLOOD»
(Funding: The research was funded by RFBR and Lipetsk Region, project number 20-412-480003)
The paper analyzes the semantics of mythonyms in the poem «The Flood» by I. A. Bunin. Only two of Bunin's poems have an interlinear explanation «myth», including this poem. This explanation is indicative of the importance of the mythological component in the plot of «The Flood». The poem is rich in mythonyms; the main place is occupied by theonyms - the names of the gods (Romana, Nebo, Sarru, Nergal, Ninip, Annu, Istara) and mythoanthroponyms - the names of mythical people (King Xisutros, alias Kasisadra, the helmsman of Busurkurgal). We can partially find the decoding of these proper names in the scientific papers written by T.M. Dvinyatina, I.A. Tairova, V.V. Emelyanov. The author of this article does not agree with all interpretations of mythonyms by these scientists. Based on the authoritative opinion of the orientalist and Sumerologist V.V. Emelyanov, we take the article by one of the discoverers of the Sume-rian language Paul Haupt «The Cuneiform Account of the Deluge» as the source of Bunin's story about the flood. Bunin turned to this article either directly or in its translation from English into another European language. In this work, Haupt presents a translation of the myth of the flood of the Chaldean Berros from the Greek language and the translation of the XI canto of the Epic of Gilgamesh, probably its «Nineveh» version, which tells about the flood and the king Ziusudra who was saved from it. Creating the poem «The Flood», Bunin relies on these sources, contaminating them according to his own artistic vision. The author of the article comes to the conclusion that the mythonyms in this poem
© Трубицина Н.А., 2021
N.A. Trubitsina
play the role of artistic markers, denoting the author's interlinear explanation of the title of the poem - «Chaldean myth».
Keywords: I.A. Bunin, semantics, mythonyms, lyrics, mythology, mythoanthroponyms, theonyms.
Стихотворное творчество И.А. Бунина привлекает к себе все новых и новых исследователей, так как в классическом буниноведении ХХ века его лирике было уделено гораздо меньше внимания, нежели прозе. Нас, в свою очередь, заинтересовала семантика мифонимов в лирике И.А. Бунина, проблема, которая до настоящего времени системно не рассматривалась. Начать свое исследование мы решили с насыщенного мифонимами стихотворения «Потоп».
К некоторым заглавиям бунинских стихотворений имеется авторское подстрочное пояснение, как, например, «Апокалипсис, I», «Апокалипсис, VI», «Песня», «Грузинская песня», «Из книги пророка Даниила» и др. Несмотря на присутствие большого количества мифологических сюжетов в бу-нинской лирике, лишь два стихотворения имеют пояснение, что в их основу положе миф - это «Потоп. Халдейские мифы» и «Эльбурс. Иранский миф». И халдейские, и иранские мифы относятся к мифологии Двуречья, которая в целом представлена в творчестве И.А. Бунина в очень небольшом количестве. Оба стихотворения написаны в 1905 году, наряду с еще некоторыми стихотворениями восточной ориентации.
Интерес к стихотворению «Потоп» уже проявляли отечественные буниноведы -Т.М. Двинятина, И.А. Таирова, а также ученый-востоковед В.В. Емельянов. Исследователи склоняются к нескольким версиям о причинах обращения И.А. Бунина к мифологическому сюжету потопа. Т.М. Двинятина отмечает: это «еще один выразительный пример того, что через бунинские стихи шла прямая, чистая трансляция чужого текста, чужой культуры: в них мифы и цивилизации говорили напрямую с русским читателем» [1, с. 218]. И.А. Таирова считает, что «в бунинском стихотворении художественно воссозданный халдейский миф о потопе служит ещё одним размышлением поэта о жизни, смерти и бессмертии» [2, с. 17]. Очень интересную версию высказывает, на наш взгляд, В.В. Емельянов: «И.А.Бунин воспринимал события 1905 года как потоп. И если молодой Бунин надеялся справиться с потопом революции при помощи слова, которое до времени зарыто в городе Солнца, то пожилой Бунин уже на слово не надеялся, поскольку был убежден в возвращении людей к допотопному состоянию, а 1905 год воспринимал как всего лишь первый потоп из числа отпущенных ему жизнью» [3, с. 27].
Но все исследователи единодушны в мысли, что первоисточником для поэта послужила работа П. Хаупта «The Cuneiform Account of the Deluge» («Клинописный рассказ о Потопе»), в которой опубликован перевод греческого текста халдея Беросса, и рассказ о потопе из XI таблицы ассирийского эпоса о Гильгамеше. Пользовался И.А. Бунин непосредственно текстом П. Хаупта, или уже переводом этого текста на другой европейский язык, доподлинно не известно.
Стихотворение И.А. Бунина «Потоп» изобилует мифонимами. В основном это мифотеонимы, имена богов. Но также встречаются мифоантропонимы - Касисадра, Ксисутрос, Бусуркургал.
Когда ковчег был кончен и наполнен, И я, царь Касисадра, Ксисутрос, Зарыл в Сиппаре хартии закона, <...> [4, с. 155].
И.А. Таирова, а вслед за ней и Т.М. Двинятина, ошибочно посчитали Касисадру древним городом. На самом же деле, по замечанию В.В. Емельянова, «Ксисутрос, он же Касисадра (правильно Зиусудра и Атрахасис)» - имя одного и того же человека.
В стихотворении И.А. Бунина Ксисутрос выступает в качестве лирического героя, от имени которого ведется повествование. Зиусудра буквально означает 'нашедший жизнь после долгих дней', а Атрахасис - 'превосходящий мудростью'. Используя двойное имя царя, И.А. Бунин акцентирует внимание сразу на двух разноплановых, но взаимосвязанных аспектах личности персонажа.
Во-первых, Зиусудра не только «нашел жизнь после долгих дней», что, скорее всего, означают дни потопа. За свою праведность он обрел еще и бессмертие. И в этом плане «долгие дни» могут означать всю земную жизнь Ксисутроса. Во-вторых, спастись от гнева богов, оставшись живым после наводнения, и, в итоге, обрести бессмертие, мог, безусловно, только превосходящий всех остальных мудростью человек.
Мы не можем согласиться с Т.М. Двинятиной в том, что «"Потоп" содержит несколько строк, не имеющих никакого соответствия ни в мифах, ни в европейских его переложениях: первые три
строки вымышлены Буниным» [1, с. 218]. В тексте Берроса, переведенном П. Хауптом, на который, как полагают исследователи, опирался И.А. Бунин, имеется характерный фрагмент: «He commanded him to bury in Sippara, the city of the sun, all the records of antiquity engraven on stone» (Он приказал ему похоронить в Сиппаре, городе солнца, все древние летописи, высеченные на камне) [Цит. по 3, с.23]. То есть Беррос все же упоминает некие письмена, которые необходимо спрятать в Сиппаре. Но Ксисутрос у И.А. Бунина прячет не летописи, а «хартии закона». Мы можем предположить, что здесь сказалось сделанное французскими археологами в 1901 году открытие текста законов Хаммурапи, которые, как известно, были высечены на базальтовом столбе и попали в место находки, город Сузы, из города Сиппара. Возможно, данное событие стало известно И.А. Бунину и стимулировало его интерес в истории Месопотамии.
О себе в первом лице Ксисутрос говорит в начале и конце стихотворения И.А. Бунина.
И ливень стих. Я плакал о погибших, Носясь по воле волн, - и предо мною. Как бревна, трупы плавали. Я плакал, Открыв окно и увидавши солнце [4, с.155].
В рассказе Берроса в переводе П. Хаупта нет речи от первого лица; но она есть в переводе эпоса о Гильгамеше. «Like the trunks of trees, floated the corpses about. An air-hole had I opened; and, as the light of day fell upon my countenance, I recoiled, and sat down weeping; my tears ran over my face» («Как стволы деревьев, плавали трупы. Я открыл вентиляционное отверстие, и, когда дневной свет упал на мое лицо, я отшатнулся и сел, плача; слезы текли по моему лицу») [Цит. по 3, с.23]. Таким образом, плачущий Ксисутрос нужен И.А. Бунину не только для того, чтобы, по В.В. Емельянову, «читатель ощутил не повествование, а растянутую эмоцию, в начале которой ужас ожидания катастрофы, а в конце - плач по ее жертвам» [3, с. 27]. Здесь важна и точная передача первоисточника, самой мифической истории, в чем Т.М. Двинятина, отчасти, отказывает «Потопу» в отличие от других стихов И.А. Бунина, имеющих в своей основе мифологический сюжет.
Следующий мифоантропоним в стихотворении «Потоп» - имя Бусуркургал. И в страхе затворил я дверь ковчега, И в страхе поручил свою судьбу Бусуркургалу, кормчему [4, с.155].
Как заметит В.В. Емельянов, только «в одной-единственной публикации», то есть публикации П. Хаупта, имя кормчего читалось как Бузуркургал. Со ссылкой на более раннюю публикацию Смита, В.В. Емельянов приводит прочтение этого имени как «Buzursadirabi», а анализируя перевод «Сказания о Гильгамеше» И.М. Дьяконова, отмечает, что тот «делает одну-единственную ошибку: неверно читает имя Пузур-Эллиль как Пузур-Амурри» [3, с. 27]. Но в переводе И.М. Дяконова Пузур-Амурри (он же Бусуркургал, он же Пузур-Эллиль) не кормщик, а корабельщик: «За смоление судна корабельщику Пузур-Амурри Чертог я отдал и его богатства» [Цит. по 3, с.27]. Корабельщиком Бу-суркургала считает и Т.М.Двинятина: «Бусуркургал (правильно Пузур-Эллиль) - корабельщик, помогавший герою эпоса построить ковчег» [1, с. 218].
Как очевидно, кормщик и корабельщик - суть две разных профессии. Вот как представлен Пузур-Эллиль в вольном пересказе сюжета о потопе Финкелем Ирвингом в работе «Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата»: «Пузур-Эллиль бежит со всех ног во Дворец, ломится через парадный вход, требует приготовить пир, опустошив подвалы с запасами, вызывает из царского гарема столько наложниц, сколько он едва ли может осилить, - и вот он уже лежит неподвижно на подушках царского ложа, пресыщенный и утомленный, и слышит первые капли дождя, кап-кап-кап, по крыше над своей головой...» [6].
В статье П. Хаупта в переводе «халдейского мифа Берроса» говорится о некоем кормчем без имени: «Then he disembarked with his wife, his daughter, and his helmsman; erected an altar; offered a sacrifice; and disappeared, together with the others who had disembarked with him» («Затем он сошел на берег вместе со своей женой, дочерью и кормчим, воздвиг алтарь, принес жертву и исчез вместе с другими, сошедшими на берег вместе с ним») [Цит. по 3, с.23]. В пересказе П. Хауптом отрывка из «Сказания о Гильгамеше» Бусуркургал также представлен кормчим: «To Buzurkurgal the helmsman, I entrusted the mighty structure and its load». («Кормчему Бузуркургалу я доверил могучее сооружение и его груз) [Цит. по 3, с.24]. И.А. Бунин в своем стихотворении шел от прямого перевода слов «To Buzurkurgal the helmsman» («Бусуркургалу кормчему»).
Как уже было отмечено, в стихотворении И.А. Бунина встречается целый ряд мифотеонимов. Поднялся вихрь - и тучи охватили Из края в край всю землю. Роману Гремел среди небес. Нэбо и Сарру Согласно надвигались по долинам И по горам. Нергал дал волю ветру. Нинип наполнил реки, и несли Смерть и погибель Гении [4, с.155].
В переводе берросовского текста П. Хауптом имена этих богов не появляются. Соответственно, И.А. Бунин опирался на хауптовский перевод «Эпоса о Гильгамеше». Первый у И.А. Бунина -«Роману». У П. Хаупта читаем: «...a dark mass of clouds, in the midst of which the storm god Rimmon made his thunder crash, while Nebo and Serru rush upon one another» («темная масса облаков, в центре которой грохотал гром бога бури Риммона, в то время как Небо и Серру бросались друг на друга») [Цит. по 3, с.24].
Анализируя «Потоп», Т.М. Двинятина и В.В. Емельянов соотносят бога Раммана (у И.А. Бунина - Роману) с богом Ададом. Т.М. Двинятина: «Адад (Адду, старое чтение Рамман) - бог дождя и ветра» [1, с. 218]. В.В. Емельянов: «Роману (правильно Рамман) - устаревшее чтение имени Адада, вавилонского бога дождя и ветров» [3, с. 25]. И.А. Таирова ошибочно заявляет: «Бунин упоминает основных халдейских богов, соответствующих шумеро-аккадскому пантеону: Роману - бог молнии и грома» [2, с.17]. Адад - более раннее шумерское божество, а Рамман - более позднее ассирийское и вавилонское божество атмосферы и ее явлений - ветра, бури, дождя, грозы. Как отмечает мифологическая энциклопедия, «отсюда его эпитеты: barku = «молниеносный» и vahisa = «бурный», а также изображения с громовым орудием в руках. У ассирийских арамеев пользовался большим почитанием под именем Риммона» [5]. И.А. Бунин делает художественный перевод с П. Хаупта, который приводит у себя в работе фрагмент более позднего варианта сказания о Гильгамеше.
Нэбо и Сарру, которые у Бунина «Согласно надвигались по долинам / И по горам», в прямом переводе Хаупта «бросаются друг на друга» и «шагают по горам и долинам». В.В. Емельянов заметит: «Шуллат и Ханиш (старое чтение Небо и Сару) - божества молнии и грома» [3, с. 25].
В статье П. Хаупта не звучит имя «Нергал». О нем сказано: «the mighty god of plagues sets free the whirlwinds» (могучий бог чумы освобождает вихри) [Цит. по 3, с.24]. У И.А. Бунина «Нергал дал волю ветру». И здесь можно выдвинуть три предположения. Первое: И.А. Бунин воспользовался не англоязычной версией работы П. Хаупта, а ее переводом на какой-то знакомый писателю европейский язык, в котором «могучий бог чумы» уже был обозначен как Нергал. Второе: И.А. Бунин непосредственно был знаком с мифологией Двуречья и самостоятельно обозначил бога чумы Нергалом. Третье: И.А. Бунин имел еще и другие источники эпоса о Гильгамеше, кроме П. Хаупта. Думается, современным текстологам произведений Бунина еще предстоит решить эту загадку. Как и со следующим фрагментом: «Нинип наполнил реки». У П. Хаупта: «the god Adar causes the canals continually to overflow» («бог Адар заставляет каналы постоянно переполняться») [Цит. по 3, с.24]. В классическом переводе Дьяконова: «Идет Нинурта, гать прорывает» [Цит. по 3, с.25].
Можем предположить, что в эпосе о Гильгамеше речь все же идет о боге Ададе (Адар у Хауп-та), боге грозы и непогоды. Соединение Адада с Нинутрой могло произойти из-за схожести функций этих божеств. «Адад, Ишкур («ветер»), в шумеро-аккадской мифологии бог грома, бури и ветра, сын бога неба Ану. Бог олицетворял как гибельные, так и плодоносные силы природы: губящие поля наводнения и плодородный дождь; в его же ведении - засоление почв; если бог-ветер забирал дождь, начинались засуха и голод» [5]. «Нинурт являлся покровителем земледелия, скотоводства и рыболовства. Исполняя функции бога войны, Нинурт сражается в первую очередь с горными народами; гнев бога-героя в отличие от Ану и от Энлиля никогда не направлен на города Вавилонии» [5]. У И.А. Бунина могло произойти наложение источников, о чем уже писал в своей работе В.В. Емельянов.
О том, что богов-судей ануннаков И.А. Бунин приравнял к античным гениям, писали В.В. Емельянов и Т.М. Двинятина. Бог Анну (правильно Ану) - бог неба. Именно к нему, спасаясь от величайшего и грозного бедствия на земле, поднимаются все божественные создания.
Сами боги
К вершинам Анну в страхе поднялись
И на престолах плакали, и с ними Истара горько плакала.. .[4, с.155].
Отмечен В.В. Емельяновым тот факт, что большой фрагмент эпоса с плачем о погибших людях богини Истары (Иштар - вавилонская богиня утренней звезды, разрушения, войны и рождения), у И.А. Бунина сильно усечен, так как поэт не считает это главным в своей передаче «халдейского» мифа.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что мифонимы в стихотворении И.А. Бунина «Потоп» играют роль художественных маркеров, обозначающих авторское подстрочное пояснение заглавия стихотворения - «халдейский миф». В своей расшифровке теонимов и мифоантрапонимов И.А. Бунин опирался на ряд источников по мифологии Двуречья, одним из которых достоверно (благодаря В.В. Емельянову) является работа П. Хаупта «The Cuneiform Account of the Deluge» («Клинописный рассказ о Потопе»).
Библиографический список
1. Двинятина Т.М. Поэзия И.А. Бунина. Эволюция. Поэтика. Текстолoгия: дисс. доктора филол. наук. СПб., 2015. 437 с.
2. Таирова И. А. Восточные традиции в творческом восприятии И. А.Бунина. Автореф. ... кандидата филологических наук / Ин-т мировой литературы им. А.М.Горького РАН. М., 2010. 21 с.
3. Емельянов В.В. Бунин - переводчик «Гильгамеша». Восьмая международная летняя школа по русской литературе. Статьи и материалы. Свое издательство. 2012. С. 20-28.
4. Бунин И.А. Потоп. Собрание сочинений в 6-ти тт. М.: Худож. лит., 1987. Т. 1. С. 155.
5. Энциклопедия всемирной мифологии Планета Gods Bay. Электронный ресурс: http://godsbay.ru/ (Дата обращения: 01.03.2021).
6. Финкель И. Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата. Электронный ресурс: https://litresp.ru/chitat/ru/0/finkeli-irving/kovcheg-do-noya-ot-mezhdurechiya-do-ararata/10. (Дата обращения: 01.03.2021).
References
1. Dvinyatina T.M. I.A. Bunin's Poetry. Evolution. Poetics. Textology: diss. ... Dr in Philology. SPb., 2015.
437 p.
2. Tairova I.A. Eastern traditions in the creative perception of I.A. Bunin: author's abstract ... PhD in Philology / Institute of World Literature named after A.M. Gorky RAS. M., 2010. 21 p.
3. Emelyanov V.V. Bunin is the translator of «Gilgamesh». Eighth International Summer School in Russian Literature. Articles and materials. Own publishing house. 2012. P. 20-28.
4. Bunin I.A. The Flood. Collected edition in 6 volumes. M.: Belles-lettres, 1987. V. 1. P. 155.
5. Encyclopedia of World Mythology Planet Gods Bay. Electronic resource: http://godsbay.ru/ (date of access: 01.03.2021).
6. Finkel I. Ark to Noah: from Mesopotamia to Ararat. Electronic resource: https://litresp.ru/chitat/ru/F/finkelj-irving/kovcheg-do-noya-ot-mezhdurechjya-do-ararata/10. (date of access: 01.03.2021).
