CC BY
14
отечественной экономике, но уже через пять лет иностранцам было разрешено выпускать книги и на русском языке. При этом такое книгопечатание могло происходить исключительно под присмотром Синода и Российской академии наук.
Продолжилась эта политика тем, что 15 (26) января 1783 года был издан законодательный акт о вольных типографиях, который приравнял производство книг к промышленному производству [4, с. 34].
Завершилась же деятельность императрицы тем, что после Великой французской революции была введена профессия цензора, и 16 (27) сентября 1796 года издан указ о цензуре.
Но начиналось всё с сатирических журналов, которые выражали тенденции, направленные против дворян, но эти тенденции в тех условиях, когда зарождающаяся русская буржуазия была ущемлена, по-другому просто невозможно было ввести в российскую литературу
К началу выпуска сатирических журналов ситуация в стране вызывала всеобщее неудовольствие. Екатерина должна была объяснить негодующей общественности причины окончания работы комиссии, на которую возлагались определённые надежды, и которая в своё время была представлена самой императрицей. Для этого в 1769 году она начинает издавать сатирический журнал «Всякая всячина». Издание журнала осуществлялось инкогнито.
Уже было отмечено, что журнал «Всякая всячина» издавался статс-секретарём императрицы Григорием Васильевичем Козицким, но непосредственно руководила его изданием сама императрица. Причиной её вступления на поприще журналистики стало стремление контролировать общественное мнение России и влиять на него.
Для того чтобы приступить к выпуску журнала, желающие должны были подать прошение в Академическую комиссию, которая располагала единственной в то время типографией, которая имелась в Петербурге. Имя издателя разрешалось не раскрывать, что дало свои результаты, например, в силу этого нам неизвестно, кто издавал журнал «Смесь».
С 1769 года один за другим стали издаваться журналы сатирической направленности, явно оппозиционные «Всякой всячине». Это журнал М.Д. Чулкова «И то, и сё», журнал В.Г Рубана «Ни то, ни сё», журнал «Смесь», журнал «Трутень», редактируемый Н. И. Новиковым, и журнал Ф. Эмина «Адская почта, или переписка хромоногого беса с кривым».
Тиражи рассматриваемых журналов были разными. Так, тираж «Всякой всячины» падал. Причинами падения тиража можно считать то, что высказываемые критические замечания, даже в минимальной степени, этому журналу казались опасными или даже злостными, и он старался эти замечания опровергать.
Основным конкурентом и оппонентом официозной «Всякой всячины» стал журнал «Трутень». Тираж этого издания постоянно рос, но, невзирая на это, деятельность журнала была прекращена в апреле 1770 года.
С июля по декабрь 1769 года создавался журнал Федора Эмина «Адская почта, или переписка хромоногого беса с кривым». Автором практически всех материалов, которые публиковались в данном издании, был писатель и перевод-
Библиографический список
чик Ф. Эмин, но форма в журнале применялась однообразная - переписка двух бесов. Тем не менее журнал был достаточно популярен и интересен. Причиной этого можно считать сатирический дар автора.
Вызывают особый интерес два материала, в которых он отвечает корреспондентам «Всякой всячины» - Правдолюбову и Добросоветову. В этих материалах автор отбросил те стилистические намёки и приёмы, которые им были созданы ранее и говорит прямым текстом. Можно спорить о том, насколько эти произведения соответствуют художественным достоинствам его прямой речи, защищающей право сатирика изобличать имеющиеся пороки, однако несомненна публицистическая сила этих произведений даже сегодня.
Например, в девятнадцатом номере журнала «Всякая всячина» было опубликовано «Письмо Афиногена Перочинова», которое было направлено против сатиры вообще и против критики в том числе. Афиноген предлагал вообще отказаться от этих жанров, но он сначала пытался образумить литераторов и бороться с критикой.
Многие эту публикацию восприняли как попытку императрицы закрыть «Трутень», поэтому в пятом номере этого журнала был опубликован материал, подписанный Правдолюбовым. В нём автор упрекает своего оппонента в потакании пороку. В этой же публикации Новиков обрушивался на нравы дворян, которые выказывали презрение ко всему русскому и, как бы сказали в ХХ веке, в космополитизме, но о разночинцах было выражено положительное мнение.
В 1769 году выходил еженедельный журнал «Смесь», редакторство которого точно не установлено. Одни исследователи считают, что им, вероятнее всего, мог быть Федор Эмин. Другие исследователи указывают на тандем Эмина и Новикова.
«Смесь» на своих страницах давала возможность различным сатирическим журналам в полемике друг с другом отстаивать свою точку зрения. Журнал поместил и критикующие «Всякую всячину» материалы, которые не всегда отличались корректностью.
Николай Новиков вел полемику с журналом Екатерины II. Эта полемика развернулась на страницах его журнала - «Трутень». На страницах журнала печаталось много материалов о крепостничестве. Символичен был и эпиграф журнала: «Они работают, а вы их труд ядите» [5, с. 78].
Читательский интерес к «Трутню» определило то, что его взгляды были по-настоящему смелы и злободневны.
«Трутень» и «Всякая всячина» во многом определяли литературно-журнальную ситуацию XVIII века.
Таким образом, многие журналы XVIII века были недолговечны, а две русские газеты носили официальный характер. Как правило, газеты и журналы эпохи Просвещения были стандартными. Они были одинаковы в выборе и подаче информации. Несмотря на несовершенство русских изданий, журналистика, тем не менее, имела большое значение. На тот период она была единственным источником общественной информации. К концу XVIII века сложилась достаточно гибкая система печати, удовлетворяющая потребностям читателя. Но общерусская печать нуждалась еще в значительном совершенствовании.
1. Татищев В.Н. История Российская. Москва, 1964; Т. 4.
2. Шамин С.М. Куранты XVII столетия: Европейская пресса в России и возникновение русской периодической печати. Москва; Санкт-Петербург: «Альянс-Архео», 2011.
3. Лисовский Н.М. Санкт-Петербургские ведомости. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). Санкт-Петербург, 1890 - 1907.
4. Балязин В.Н. Неофициальная история России. Москва, 2007.
5. Берков П.Н. История русской журналистики XVIII века. Москва; Ленинград, 1952.
6. Есин Б.И. Историй русской журналистики (1703 - 1917). Москва: Флинта: Наука, 2000.
7. Юй Хуэйцзюнь. Рецептивная авторская инвенция названия журнала А.П. Сумарокова «Трудолюбивая пчела»: роль читателя. Гуманитарный вектор. 2011; № 4.
8. Жирков ГВ. XVIII век: период перехода от духовной к светской цензуре. Москва: Аспект Пресс, 2001.
9. Западов А.В. История русской журналистики XVIII - XIX веков. Москва, 1973.
References
1. Tatischev V.N. Istoriya Rossijskaya. Moskva, 1964; T. 4.
2. Shamin S.M. Kuranty XVII stoletiya: Evropejskaya pressa v Rossii i vozniknovenie russkoj periodicheskojpechati. Moskva; Sankt-Peterburg: «Al'yans-Arheo», 2011.
3. Lisovskij N.M. Sankt-Peterburgskie vedomosti. 'Enciklopedicheskijslovar'Brokgauza iEfrona: v 86 t. (82 t. i 4 dop.). Sankt-Peterburg, 1890 - 1907.
4. Balyazin V.N. Neoficial'naya istoriya Rossii. Moskva, 2007.
5. Berkov P.N. Istoriya russkojzhurnalistikiXVIII veka. Moskva; Leningrad, 1952.
6. Esin B.I. Istorij russkoj zhurnalistiki (1703 - 1917). Moskva: Flinta: Nauka, 2000.
7. Yuj Hu'ejczyun'. Receptivnaya avtorskaya invenciya nazvaniya zhurnala A.P. Sumarokova «Trudolyubivaya pchela»: rol' chitatelya. Gumanitarnyj vektor. 2011; № 4.
8. Zhirkov G.V. XVIII vek: period perehoda ot duhovnojk svetskoj cenzure. Moskva: Aspekt Press, 2001.
9. Zapadov A.V. Istoriya russkoj zhurnalistiki XVIII - XIX vekov. Moskva, 1973.
Статья поступила в редакцию 20.06.20
УДК 811.351.32
Ramazanova M.K., postgraduate, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: maria200975@yandex.ru
SEMANTICS AND FUNCTIONING OF PARTICLES IN THE LEZGIN LANGUAGE. The article discusses particles of the Lezgin language. The main content of the study is an analysis of the functional-semantic features of particles of the given language.The characteristic features of the particles are distinguished and described in terms of their semantics and functions. The article analyzes the relationship of particles to significant and auxiliary parts of speech. The author gives a generalized description of the formal structure and structure of particles and their origin. It is established that the meaning of the particles of the studied language largely depends
on the context and intonation of Lezgin speech, since most particles in Lezgin have a modal connotation in meaning. The presented material allows to conclude that this problem has been little studied and requires further research.
Key words: particles, semantics, particle functions, modal connotation in meaning, context.
М.К. Рамазаноеа, аспирант, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала, E-mail: maria200975@yandex.ru
СЕМАНТИКА И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЧАСТИЦ В ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются частицы лезгинского языка. Основное содержание исследования составляет анализ функционально-семантических особенностей частиц данного языка. Выделяются и описываются характерные особенности частиц исследуемого языка с точки зрения их семантики и функции. В статье также подвергаются анализу отношения частиц к знаменательным и служебным частям речи. Автор дает обобщенную характеристику формальному строению и структуре частиц, их происхождению.Установлено, что значение частиц исследуемого языка во многом зависит от контекста и интонации лезгинской речи, поскольку большинство частиц в лезгинском языке имеет модальный оттенок значения. Представленный материал позволяет сделать вывод, что данная проблема малоизучена и требует дальнейших исследований.
Ключевые слова: частицы, семантика, функции частиц, модальный оттенок значения, контекст.
Актуальность темы исследования обусловливается необходимостью расширить имеющиеся научные представления о функционально-семантических особенностях частиц лезгинского языка. Известно, что частицы выполняют в языке особую роль: служат для выражения различных смысловых, модальных и эмоционально-экспрессивных оттенков отдельного слова или целого предложения. При этом они не только повышают информативные возможности этих единиц, но и делают их более точными и выразительными. Неслучайно внимание к частицам в большой степени связывается с проблемой их описания, вызванной сложной структурой семантики служебных слов, присутствием у частиц особого лексического значения, которое осуществляется в полной мере только в контексте, в связи с этим интерес к частицам не угасает.
Лезгинский язык очень богат разнообразными частицами, которые находят в нем такое же широкое применение, как и другие служебные слова. Как и в других родственных языках, частицы в лезгинском языке не могут выступать в качестве самостоятельных членов предложения. Эти неизменяемые служебные слова, придающие различные смысловые оттенки тому или иному знаменательному слову или предложению, характеризуются как особый разряд слов со своими специфическими особенностями.
Между тем нельзя забывать и тот факт, что термин к1усар - 'частицы', используемый в лезгинской грамматической традиции для обозначения исследуемой части речи, тесно связан с коррелирующим русским термином, созданным, в свою очередь, под влиянием античной терминологии. Как известно, данный термин может употребляться в двух значениях - частном и общем, в связи с чем В.В. Виноградов писал: «Общее понятие «частиц» обнимает все классы так называемых «служебных слов», «формальных» или «частичных» слов. Частицами называются классы таких слов, которые обычно не имеют вполне самостоятельного, реального или материального значения, а вносят главным образом дополнительные оттенки в значения других слов, групп слов, предложений, или же служат для выражения различного рода грамматических (а следовательно, и логических, экспрессивных) отношений» [1, с. 522].
Рассмотрение с подобных позиций частиц лезгинского языка оказывается достаточно плодотворным. В грамматике «Современный лезгинский язык» частицам дается такая характеристика: «Частицы - служебные слова, которые служат для выражения различных смысловых оттенков отдельного слова или же предложения. Большинство частиц в лезгинском языке имеет модальный оттенок в значении. Это очень усложняет семантическую классификацию частиц, потому что одна и та же частица выражает не одно значение, а множество модальных оттенков значения» [2, с. 248].
Как было выше указано, частицы в языке служат для выражения различных смысловых, модальных и эмоционально-экспрессивных оттенков отдельного слова или целого предложения. Однако в лезгинском языке частицы, в отличие от союзов и послелогов, могут заменять целые предложения. - Вун гьазур яни? - Ваъ (эхь) ('- Готов ли ты? - Нет (да)').
- Вун ана авайни? - Эхь. - '- Ты там был? - Да'.
- Вуна къачунани? - Гьун бес. - '- Ты купил? - Ну да'.
- Ам рази хьанани? - Гьелбетда.'- Он согласился? - Да (конечно)'.
По происхождению частицы в лезгинском языке связаны с самыми различными частями речи. А.Н. Юзбеков делит их на такие группы:
1. К местоимениям восходят указательные частицы. Они образованы от указательных местоимений при помощи компонента гье: ингье - 'вот, эта, то', ангье - 'вот, то', ат1ангье - 'вон, то, дальнее'. Ингье гила гадни алукьнава (К.М.). - 'Вот теперь и лето наступило'. Ат1ангье накь за ваз ихтилат авур хуьр. -. 'Вот село, о котором я вчера тебе говорил' (А.М.).
2. С наречиями увязываются частицы анжах - 'только', кьван - ' вплоть, до', саки - 'почти', мегер - 'разве', мад - 'еще' и др. Дустуниз дустунин къа-
пудал мегер дап1ар жедани? (Е.Э.). - 'Разве для друга на дверях друга должен быть замок?' Анжах вун галаз фида зун шегьердиз (А.М.). - 'Только с тобой пойду я в город'.
3. К глаголам восходят частицы эхь - 'да', ун - 'да', ваъ - 'нет', т1ун, ша - 'давай' и др. Бес гила лагь т1ун лугьуз жедат1а? (Р.). -' А ну-ка, теперь скажи, если можешь?' - Вуна к1валахзавани? - Эхь (Р.). - '- Ты работаешь? -Да' [3].
Достаточно продуктивен в лезгинском языке и процесс перехода частиц в другие служебные части речи. Например, частицы путем преобразования в синтаксические средства связи между словами и членами предложения выполняют союзные функции. К ним относятся частицы хьи, кьван, бес, хьиз.
Частица хьи - 'же', сохраняя свою основную функцию частицы, проявляет большую тенденцию к союзному употреблению. Сик1рез чир хьана хьи, вич жа-навурди рекьида (У.) - 'Лисица узнала, что волк ее убьет'.
Аналогичную двойственность проявляет и частица хьиз - 'как'. Употребление хьиз в функции союза: Складдин вилик паровоздай пар акъатзавайди хьиз к1уфалай бугъ алахьзавай са колхозчиди гъелеррал къуьл эцигзавай (З.Э.). -'Перед складом один колхозник, из уст которого поднимался пар, как из паровоза, ставил зерно на сани'. За вуна кхьей хьиз кхьизва (Р.). - Я тоже пишу так, как писал ты'.
Употребление хьиз в функции частицы: Ам билбил хьиз рахазва. - 'Он говорит, как настоящий соловей'. Ам азарлуди хьиз къекъвезва. - 'Он ходит, как больной'.
В учебном пособии «Морфология лезгинского языка» РИ. Гайдаровым рассматривается строение частиц. Исследователь делит их на две группы: 1) первообразные (простые), которые имеют нерасчлененную на морфы структуру: ни? - 'ли? ', т1а? - 'ли? ', т1ун - 'давай же, же, быстрей же', ун - 'ладно, хорошо, добро', хьи 'же', хьи? - 'а, как же? ', хьиз - 'вроде бы', эхь - 'да', ваъ -'нет', гьа - 'да, же', гьун - -ка, давай-ка» ', гьелбетда - 'конечно', саки - 'почти' и др.
В эту же группу следует включить и некоторые частицы иноязычного происхождения, которые давно усвоены лезгинским языком: бес - 'же, а', къуй -'пусть', мегер - 'разве, ужель', хуп1 - 'как, до чего';
2) производные, в составе которых выделяются две или более морфем (корневых или аффиксальных) или же состоят из двух слов: гьан бес - 'а как же?', ангье - 'вот, вон', валлагь - 'ей-богу', къала - дай, дай-ка', хуп1ни-хуп1 -'вот бы, добро бы', гьелбетда - 'пожалуй, конечно' и др. [4].
Частицы лезгинского языка выполняют формообразующие и словообразующие функции. В формообразовании из частиц в лезгинском языке по существу участвуют только вопросительные : -ни, -т1а, жал, из которых первые две, почти утратив свою лексическую самостоятельность, превратились в словоизменительные аффиксы и пишутся слитно с основами глаголов (Фенани? - 'Пошел ли?'. Хтанат1а? - 'Приехал?').
Частицы къуй, ша являются показателями повелительного наклонения: Къуй куьн бахтлу хьурай (А.К.). - 'Пусть вы будете счастливы'; Ша чун аниз фин (Я.Я.). - 'Давай мы туда пойдем'.
Словообразующие частицы участвуют в формировании неопределенных (са вуж ят1а-ни, са вуч ят1а-ни), отрицательных (сад-ни, кас-ни) местоимений, собирательных числительных (вад-ни, кьвед-ни), наречий (гзафни-гзаф, эхир-ни-эхир).
По семантическому признаку частицы в лезгинском языке делятся на несколько групп: указательные, вопросительные, утвердительные, отрицательные, определительные, усилительные, сравнительные, модальные.
К указательным частицам лезгинского языка относятся: ингье - 'вот' (по отношению к близкому предмету); ангье - 'вот, вон' (по отношению к отдаленному предмету), ат1ангье - 'вон' (по отношению к более отдаленному предмету), агъангье - 'вон внизу', винингье - 'вон наверху'. Эти частицы указывают на
предметы и явления внешнего мира, выделяют их в потоке речи. Например: Ин-гье хуьруьн къерехдив агакьна. (Я.Я.). - 'Вот он дошел до окраины села'. Ангье, ат1а хеб акеазвани?(К.М.). - 'Вон ту овцу видишь?' Ат1ангье! Я гада, ибалди ша кван (А.М.). - 'Вон! Эй, парень, ну-ка сюда идем'.
К вопросительным частицам относятся -т1а - 'ли', -ни - 'ли', жал - 'ли, неужели', гьаяман - 'а может, а может быть', мегер - 'разве', яраб - 'неужели', ман - 'да', нажеб, гьабажит - 'неужели', ангь - 'а', бес - 'разве, почему', гьагь -'разве, неужели'. Разнообразие семантических оттенков значений вопросительных частиц проявляется в разнообразии выполняемых ими функций в речи. Например: Вуна ктабар къачунани? - 'Ты книги купил? Ам хтана жал? - 'Приехал ли он?' Яраб им зи вилерикай карагун я жал? (З.Э.). - 'Неужели это мерещится мне?'
Утвердительные частицы: эхь - 'да' (диал. ав). Количество утвердительных частиц в лезгинском языке незначительно. Это объясняется тем, что любое предложение, которое не содержит в себе отрицания, выражает утверждение. Частица эхь с точки зрения стиля нейтральна. Она употребляется при ответе, подтверждающем правильность мысли, наличие факта или явления. Ею подтверждается согласие на какое-либо настоящее действие или ранее высказанное [2, с. 250]. Очень часто в качестве синонимов частицы эхь используются просторечные частицы ун, агьан, диалектные икибаштан, ав, модальные слова бес, гьелбетда, белли, союз я. Примеры: - Эхь, ам зи ктаб я. - 'Да, это моя книга'. - Ваз, накьан докладдин макьсад вуч ят1а, чидани? - Белли, чида, адан метлеб зурбади я (У.). - '- Ты понял цель вчерашнего доклада? - Да, понял, его смысл имеет важное значение'. - Яда, вун хтунни хъувунани? - Бес, агакьай-валди к1валах туьк1уьрна хтана зун (У.). - 'Эй, ты вернулся? - Да, как только прибыл, все сделал и вернулся'.
В роли отрицательной частицы в лезгинском языке функционирует частица ваъ - 'нет', которая употребляется при отрицательном ответе на вопрос: Вун к1вализ хъфизвани? - Ваъ (Р.). - 'Ты домой идешь? - Нет'.
Частица нет употребляется также при противопоставлении одного действия или явления другому: Гзаф къекъвейдавай ваъ, гзаф акурдавай хабар яхъ (Ф.). - 'Спрашивай не у того, кто много путешествовал, а у того, кто много видел'.
Для усиления отрицания употребляется также сочетание частиц гьич и -ни: Гьич садни фидач (Р.). - 'Никто не пойдет'.
Б.Б. Талибов указывает на наличие в лезгинском языке группы определительных частиц, включающей следующие единицы: кьван - 'хоть, до, оказывается', анжах - 'только, лишь только', лап гьа - 'точь-в-точь, именно, как раз, точно', иллаки - 'особенно, именно' [5]. Определительные частицы уточняют значение слова или выражения в предложении: Им лап гьа Магьамед тир (Р.). - 'Это был точно Магомед'; Анжах хер сагъ тахьуни ам сефиларзавай (Н.И.). - 'Только незаживление раны его огорчало'.
Усилительные частицы. К этой группе относятся частицы гьа - 'же', мад -'уж', гьич - 'хоть, даже', гьун - 'ну', т1ун - 'же', де - 'ну', ман - 'ну', хьи - 'ведь', эхир - 'ведь, же', гьатта - 'даже'. Частицы гьа - 'же', гьун - 'ну', т1ун - 'же', ман - 'ну', хьи - 'ведь', эхир - 'ведь, же' занимают в предложении постпозицию, частицы гьич - 'хоть, даже', де - 'ну', гьатта - 'даже' препозитивные. Кроме того, данные частицы могут относиться и к отдельному слову, и ко всему высказыванию, придавая ему большую экспрессивность: Зи жибиндай физвач хьи пул! (Ж.). - 'Не с моего же кармана идут деньги!' Гьеле вири итимриз хабар авайди туш гьа (А.К.). - 'Еще не все мужчины знают же'; Гьич багъри ксарин умудни квачир (А.К.). - 'У родных даже надежды не было'.
Сравнительными частицами в лезгинском языке являются хьтин - 'такой, как', хьиз - 'как', кьван - 'столь, сколько', ч1ана - 'так, просто так'. Данные частицы указывают на подобную, аналогичную меру признака в данном предмете (лице) в сравнении с другим предметом (лицом): За авур кьван к1валах вуна авунайт1а, вун мягьтел жедай (Я.Я.). - 'Если бы ты сделал столько, сколько я, ты удивился бы'; Ам билбил хьиз рахазва (К.М.). - 'Он, как соловей, говорит'.
Библиографический список
Модальные частицы употребляются в языке для выражения отношения говорящего к действительности, к сведениям, о которых сообщается. По характеру семантики и оттенков смысла, передаваемых модальными частицами, в грамматике «Современный лезгинский язык» выделяют модально-волевые и частицы, выражающие отношение к достоверности явлений действительности [2, с. 249].
К модально-волевым частицам относятся гьан - 'ну', кван - '-ка', къуй -'пускай', ша - 'давай, давай-ка', жал - 'же', ман - 'да'. Эти частицы, употребляясь вместе со сказуемым, придают предложению разнообразные оттенки значения: повеления, побуждения, приказания, приглашения, возможности, долженствования и т.п.: Ша чун туьхк1уьн.. - 'Давай помиримся'. Ша чна адаз куьмекин. - 'Давай-ка мы ему поможем'. Туп1ухъ галай туп1ал галудна столдал вегь кван (Я.Я.). - 'Сними кольцо с пальца и брось-ка на стол'. Къуй ам пака чи к1вализ атурай (К.М.). - 'Пусть он завтра к нам придет'.
Модальные частицы, как известно, вносят в речь эмоциональную и другие оценки говорящего, выражают волеизъявление или же устанавливают связи сообщения с другими сообщениями или же с его источниками: Чна вазлагьаначир-ни бес (А.К.). - 'Мы же тебе сказали ведь'. Собранидал рахух гьа! (Я.Я.) - 'На собрании выступи, имей в виду!' Гьан бес, гила чна вуч авурай?(А.К.) - 'Ну же, теперь нам что делать?' Гьун т1ун башламиш куьздач?(А.К.) - 'Давайже, что не начинаете?'.
Проанализировав примеры с модальными частицами, мы выяснили, что данные частицы по своему семантическому объему обнаруживают различного рода особенности. Так, многие из модальных частиц полисемантичны. Больше других данной особенностью отличаются частицы: гьа, эхь, бес, валлагь, кьван, хьи, хьиз и др.
Вследствие отмеченной особенности (многозначность) расширяются синонимические ряды между частицами не только в пределах одной группы, но также между частицами, относящимися к разным группам.
Местоположение частиц лезгинского языка в предложении различно. Одни частицы занимают только препозитивное положение, другие свободны в местоположении, третьи постпозитивны. Для лезгинского языка характерно наличие большого количества постпозитивных частиц.
К препозитивным частицам относятся: ангье, ат1ангье, ингье, де и др.: Ингье ам гьаятдиз гьахь хъувуна (Я.Я.). - 'Вот он во двор зашел'. Ат1ангье чи хуьр (К.М.). - 'Вон наше село'. Де вуч хьанват1а лагь (Я.Я.). - 'Ну скажи, что случилось'.
Постпозитивными являются ман, гьа, кьван, эхир и др.: Чун галатнава эхир (А.К.). - 'Мы устали же'. Куьтягь хьайила хабар гуда ман (Я.Я.). - 'Когда закончу сообщу да'. Ваз чи адетар чидачни кьван?(Я.Я.) - 'Ты наши обычаи не знаешь ли?'
Остальные частицы не имеют постоянного места, в зависимости от высказывания могут занимать различные позиции: белли, мегер, ни, къуй, хьиз, анжах и др.: И сирер за анжах са квел ихтибарзава (М.К.). - 'Эти тайны я только вам доверяю'. Анжах вавай заз куьмек гуз жеда (М.К.). - 'Только ты мне можешь помочь'.
В лезгинском языке функционирует определенное количество частиц, заимствованных из арабского (гьатта - 'даже, вплоть до', иншаллагь - 'если угодно богу', белли - 'пожалуйста, возможно' и др.), азербайджанского (эхир - 'ведь', лап - 'совсем', къуй - 'пусть', мегер - 'разве', тегьер - 'подобно', яни - 'то есть', икибаштан - 'конечно, несомненно') и персидского (бес - 'разве, же', ади - 'совсем', хьи - 'же' и др.) языков.
В ходе исследования было выявлено, что значение частиц во многом зависит от контекста и интонации лезгинской речи, поскольку большинство частиц в лезгинском языке имеет модальный оттенок в значении. Это очень усложняет семантическую классификацию частиц, потому что одна и та же частица выражает не одно значение, а множество модальных оттенков значений. Таким образом, проблема изучения частиц в лезгинском языке представляется еще недостаточно разработанной.
1. Виноградов В.В. Русский язык. Москва, 1972.
2. Гайдаров РИ., Гюльмагомедов А.Г, Мейланова У.А., Талибов Б.Б. Современный лезгинский язык. Махачкала, 2009.
3. Юзбеков А.Н. Служебные части речи в лезгинском языке. Махачкала: Дагучпедгиз,1990.
4. Гайдаров РИ. Морфология лезгинского языка: учебное пособие. Махачкала, 1987.
5. Талибов Б.Б., Гаджиев М.М. Лезгинско-русский словарь. Махачкала: Советская энциклопедия, 1966.
References
1. Vinogradov V.V. Russkijyazyk. Moskva, 1972.
2. Gajdarov R.I., Gyul'magomedov A.G., Mejlanova U.A., Talibov B.B. Sovremennyjlezginskjyazyk. Mahachkala, 2009.
3. Yuzbekov A.N. Sluzhebnyechastirechi vlezginskomyazyke. Mahachkala: Daguchpedgiz,1990.
4. Gajdarov R.I. Morfologiya lezginskogo yazyka: uchebnoe posobie. Mahachkala, 1987.
5. Talibov B.B., Gadzhiev M.M. Lezginsko-russkijslovar'. Mahachkala: Sovetskaya 'enciklopediya, 1966.
Статья поступила в редакцию 20.06.20
