CC BY
14
СЕМАНТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ФРАГМЕНТОВ ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ НОСИТЕЛЕЙ СОВРЕМЕННЫХ ФРАНЦУЗСКОЙ И РУССКОЙ КУЛЬТУР
Г.В. Беликова
Аннотация. Статья представляет собой лингвокультурологическое исследование национально-специфических характеристик некоторых фрагментов языкового сознания «усредненных» носителей французской и русской языковых культур. Сравнительно-сопоставительный анализ ассоциативно-вербальной сети слов-стимулов друг/ami и Родина/ Patrie позволяет получить представление о том фрагменте «образа мира», который эксплицируется языковым сознанием носителей определенного языка-культуры. В результате лингвокультурологического анализа выявляются элементы культурной семантики в значении указанных концептов.
Ключевые слова: языковое сознание, ассоциативно-вербальная сеть, лингвокуль-турная информация, стимул, реакция, коллокация, концепт, друг, Родина, национально-культурная коннотация, мировидение, прецедентный текст.
Summary. The article represents linguistic and cultural research on national specificity of several linguistic consciousness fragments of the "average" French and Russian culture bearers. Comparative analysis of the associative-verbal network of the stimuli words друг/ ami (friend) and Родина/Patrie (homeland) allows us to perceive this fragment of the "world image", which is explicated by the linguistic consciousness of certain culture and language bearers. As a result of linguistic and cultural analysis the elements of cultural semantic in the meaning of given concepts are defined.
Keywords: linguistic consciousness, associative and verbal network, linguistic and cultural information, stimulus, reaction, collocation, concept, friend, homeland, national and cultural connotation, world vision, precedential text.
319
В отечественной лингвокультуроло-гии первое десятилетие XXI века ознаменовалось появлением принципиально нового научного труда. Речь идет о выходе в свет «Русского ассоциативного словаря» (РАС) [1], призванного, по словам авторов, ответить на вопрос, «как мыслят русские в со-
временной России?». Неоспоримое значение этого уникального лексикографического труда заключается в максимально объективном моделировании языкового сознания «усредненного» носителя русского языка, экспликации импринтов его языкового мышления. Вместе с тем РАС является
320
также незаменимым источником линг-вокультурной информации, позволяющей выявить и описать национальную специфику мировидения и миропонимания этноса.
Анализ ассоциативно-вербальной сети слова-стимула позволяет получить представление не только о его собственно-лингвистических характеристиках как единицы языковой системы, но и том фрагменте «образа мира», который эксплицируется языковым сознанием носителя языка-культуры. Ассоциативное поле языка - это также бесценный материал для изучения логики нации, деонтоло-гических оснований коллективных представлений и норм поведения. Применительно к теме данной статьи, представленная в РАС ассоциативно-вербальная сеть избранных лексических единиц станет той моделью, в сравнении с которой можно определить национально-специфические характеристики некоторых фрагментов языкового сознания обычных носителей французского языка-культуры. Вместе с тем, представленные ниже отдельные результаты ассоциативного эксперимента1 требуют дальнейшего изучения на более широких массивах эмпирических данных.
Ассоциативно-вербальная сеть отражает экстериоризированное посредством слов языковое сознание лингвокультурной общности, что позволяет изучать выраженное лингвистическими средствами «коллективное сознательное», а также «коллективное бессознательное» этноса. Как указывают авторы РАС, одна из глав-
ных задач ассоциативных словарей заключается в определении и описании «ядра языкового сознания» народа-носителя того или иного языка-культуры. Под «ядром языкового сознания» народа-носителя языка-культуры понимаются те лексемы, которые в качестве ассоциатов-реакций назывались респондентами на самое большое количество стимулов. Например, слово «друг» занимает восьмое-деся-тое место среди слов, составляющих ядро русского языкового сознания: это слово было названо в качестве реакции на 565 различных лексем-стимулов [1]. При этом лексемы, которые чаще всех остальных вызвали реакцию «друг», могут рассматриваться как показатели национально-культурных характеристик, приписываемых концепту «друг» носителями русского языка-культуры: настоящий (215 раз), лучший (156), преданный (64), надежный (52). По данным РАС, первые лексемы ядра русского языкового сознания следующие: человек (10875 реакций), работа (учеба, дела, 5149), дом (4911), тело человека (3815), болезнь (3311) и т.д.
Обратимся к примеру определенного нами ассоциативно-вербального поля концепта друг в современном французском языке. Во французском языковом сознании стимул ami вызывает следующие образы сознания, материализованные в языковых знаках: confiance, meilleur, important, quelqu'un qui t'écoute et te comprends, quelqu'un sur qui tu peux compter, personne proche, avec qui on échange, sympa, paix, sortie, circonstance, bonne humeur, copain, amour, loyau-
1 Ассоциативный эксперимент проводился нами с участием пятидесяти французских респондентов (преподаватели и студенты старших курсов филологического факультета университета г. Марселя) в 2011-2012 гг.
té, fidélité, hésitant, partage, sincère, indispensable, essentiel, quelqu'un d'important pour soi, la chose la plus importante dans la vie, famille, complice, amusement, fidèle, valeur sûre, la vie, meilleur copain. Для носителей русского языка-культуры самыми частотными ассоциатами-реакци-ями на слово друг являются: верный, враг, детства, мой, товарищ, лучший, собака, близкий, хороший, милый, брат, подруга, единственный, надежный, настоящий, недруг, закадычный, детство, человек, круг, любимый, приятель, семьи, сердечный, старый, хорошо, человек. Поскольку рамки статьи не позволяют детально проанализировать нацио-нально-специфи че ские особенности восприятия и понимания французского и русского концептов «друг», отметим лишь самые значимые отличия и аналоги в культурной семантике ассоциативных полей русского и французского друг/ami.
В русском языковом сознании стимул «друг» вызывает вторую по частоте реакцию-антоним враг, недруг, не зафиксированную в ответах французских респондентов. Можно, по-видимому, полагать, что подобная ассоциат-реакция вызвана архетипальной оппозицией «свои - чужие», отражающей специфически русское и традиционно сложившееся «черно-белое» восприятие реальности. При бинарном мировосприятии этнос детерминирует свое этнокультурное пространство как «наше», «гармонически организованное», а значит, «безопасное», в то время как чужая культура видится как нечто «чужое», «хаотическое», а потому - «враждебное» и «опасное» [см., напр.: 2]. Важно отметить, что подобная характеристика «чужого» пространства свойственна представителям русской культуры и совсем нео-
бязательно совпадает с мировидением носителей французской культуры. Вместе с тем, как отмечалось выше, РАС называет самые частотные характеристики «русского друга» - настоящий (215 раз), лучший (156), преданный (64), надежный (52), а самый показательный признак - верный (ср. с французским fidèle, низкочастотным ассоциатом-реакцией). Для французского языкового сознания понятие друг-ami ассоциируется, прежде всего, с confiance (доверие, вера): по-видимому, данная реакция объясняется пресуппозицией «друг - это тот, кому доверяешь - доверие». Французские испытуемые предлагают генерализованные суждения-реакции, отсутствующие в русском ассоциативном поле -quelqu'un qui t'écoute et te comprends, quelqu 'un sur qui tu peux compter, personne proche, avec qui on échange, quelqu'un d'important pour soi, la chose la plus importante dans la vie (кто-то, кто тебя слушает, понимает; на кого ты можешь рассчитывать; близкий человек, с кем «обмениваешься», кто-то важный для тебя, самая важная вещь в жизни).
Синтаксический потенциал русского друг реализуется в устойчивой ассоциации-коллокации друг^ детства и других высокочастотных семантических «ролях», не эксплицированных во французском ассоциативном поле: единственный, надежный, старый, сердечный. Также любопытна специфически русская реакция на стимул друг^ собака. Эта реакция свидетельствует о том, что сигнификат языковой единицы включает определенную культурную информацию, которая хранится в вербальной памяти носителя русского языка-культуры в некотором усеченном виде. В данном случае реакция собака - это актуализация в сжатом виде
321
322
расхожего речения « собака - друг человека», усвоенного носителями русской культуры под влиянием, по-видимому, любимого кинофильма Л. Гайдая «Бриллиантовая рука». Отметим устойчивость этой реакции (а также реакции друг на стимул собака) и распространенность этого речения, ставшего основой каламбура: «собака - друг человека, но плохо когда друг - собака». Эту пару стимул-реакция (С-Р) можно считать национально-специфическим типом предречевой настроенности среднего носителя русского языка. Заметим также специфически русские ассоциаты друг^ семьи, сердечный при котором пара С-Р воплощает предречевую готовность носителя языка в форме коллокаций: друг семьи, друг сердечный. Последняя коллокация также может рассматриваться как культурный тип реакции, закрепившейся под влиянием прецедентного текста2. Французский ассоциат-реакция на стимул ami^ famille (семья) коннотирует идею семьи как дружественной среды. Подчеркнем, также, что концептуальное содержание ami имеет специфически французские характеристики, выраженные следующими ассоциатами-реакциями: распределение (по всей видимости, межперсональных ролей) причастность-сообщничество, хорошее настроение, совместные прогулки, забавы, но и порядочность, неоспоримая и самая главная ценность. Общее ассоциативно-вербальное поле концептов друг/ami представлено реакциями лучший, верный, лучший приятель, любовь.
Ассоциативно-вербальное поле некоторых понятий может раскрывать не только их интенсионал, но и их экстенсиональное содержание, то есть описывать множество объектов, способных именоваться данной языковой единицей. В этом смысле можно говорить о наличии элементов культурной семантики в знаковой системе, в ее вербальных и невербальных значениях. Рассмотрим с этой точки зрения некоторые денотативные признаки русского и французского понятий Родина/Patrie. Для современных русских содержательное наполнение концепта Родина представлено следующими самыми частотными ассоциатами-реакциями: мать; зовет; моя; Россия; любимая; одна; СССР; Отчизна; большая; Отечество; страна; город; край; любовь; Москва; наша; мать зовет; патриот; Октября; есть Родина; родная; Кузбасс; береза; в опасности; всегда одна; гадина; где родился; есть Родина; Рязань; громко; мать твою; достоинство; защита, тюргъма, философии.
Во французском самосознании ин-тенсионал концепта Patrie развертывается в следующих образом: fierté; nation; identité; protection; guerre 35-45; Pays; France; honneur; connerie; c'est bon pour les autres; où?; Etat; sans frontières; "le jour de gloire est arrivé "; drapeau bleu blanc rouge; hymne; maison; confort; amis; toujours chez soi; concept militariste; nationaliste dangereux; famille et travail; "travail, famille, patrie"; fausse idée; éducation; sens du groupe; amour; guerre. Можно, безусловно, провести некоторые аналогии между русским и французским восприятием понятия Родина. Так, для современных
2 В данном случае, трудно определить, какой прецедентный текст повлиял на закрепление этого выражения. Возможно это стихотворение А.С. Пушкина «Друг сердечный мне намедни говорил...»
французов и русских концептуальное содержание Patrie/Родина включает признаки «государственности» (хотя и с более возвышенной коннотацией в русском самосознании и отсутствием семы «геральдика», характерной для денотата французского понятия) -Etat, France, Pays, drapeau bleu blanc rouge, hymne (государство, Франция, страна, флаг голубой, белый, красный) / Россия, СССР, страна, Отчизна, Отечество. Также, отмечаем схожие характеристики в актуализации некоторых слотов фрейма «местоположение» (хотя французское видение Patrie оказывается более абстрактным) - nation, identité, où ?, sans frontières (нация, идентичность, где?, без границ) / город, край, Москва, где родился, Кузбасс, Рязань. Если интенсионал раскрывает, как отмечалось выше, признаки денотативного значения, то экстенсионал отсылает к носителю языковой культуры и свидетельствует о фиксации национального в языке. Так, ассоциаты-реакции France и Россия, СССР, Рязань, Кузбасс имеют соответственно французскую и русскую национально-культурную коннотацию и никакую более.
Национальное мировидение может также проявляться не через экспликацию экстенсионала, но посредством типичных для национального сознания характеристик денотата, выраженного словом-стимулом. Так, национально-культурная специфика концепта Родина / Patrie особенно проявляется в параметрах антропоцентрич-ной рефлексии «я - другой - общество». Французское самосознание видит себя скорее «домоседами» и «индивидуалистами»: Patrie^ maison; confort; amis; toujours chez soi, travail (дом, комфорт, друзья, всегда у себя дома, работа); русские ассоциаты-реакции
можно отчасти расценивать как проявление архетипального образа «об-щинность»: Родинаs наша, большая, хотя она и может, следуя логике, быть моя. Социокультурные коннотации, обусловленные, по-видимому, неким республиканским образом мысли, присутствуют в значениях следующих французских ассоциатов-реакций -fierté, honneur (гордость, честь); вместе с тем определенные гуманистические ориентиры вызывают и пейоративные эмоционально-оценочные ответы: connerie; concept militariste; nationaliste dangereux; fausse idée (глупость, милитаризм, опасный национализм, ошибочная идея). Любопытно отметить, что оценочная коннотация так или иначе присутствует во всех ассоциатах-реакциях, но в вышеуказанном ассоциативном ряде, эта оценка становится основным элементом лингвокуль-турной информации.
Так же, как и для французов, понятие Родины вызывает в русском восприятии как положительно окрашенные реакции-ответы - любовь, достоинство, патриот,, так и негативные оценки - гадина, мать твою, тюргьма. Отметим, также, наличие перформативной информации как одно из проявлений национального сознания: Patries-guerre 35-45; protection (война 35-45, защита) / Родинам зовет, защита. Некоторые ассоциаты-реакции предстают как ответные реплики участника диалога: c'est bon pour les autres (это хорошо для других) / Родинаs есть Родина. Русское национально-культурное восприятие концепта Родина проявляется в таких денотативных признаках, как в опасности, защита. Возможно это следы того манихейского взгляда на мир, при котором добро связано с «нашим», а все зло - от «чужих»; можно
323
324
также предположить, что данная реакция является проявлением устойчивого гетеростереотипа, сформировавшегося в советскую эпоху.
Положение, зачастую являющееся предметом контроверзы - действительно ли происходит межпоколенче-ская трансляция стереотипов и пре-скрипций посредством национального языка, - подтверждается следующими ассоциатами-реакциями, которые возникли под влиянием национальных прецедентных текстов: Patries "le jour de gloire est arrivé ", "travail, famille, patrie" (прямая цитата из гимна Франции «Марсельеза» и известный политический слоган при режиме Виши «Труд, Семья, Отечество», который заменил девиз Французской республики «Свобода, равенство, братство»). Русское интенсиональное содержание понятия Родины также включает признак, сформировавшийся под влиянием прецедентного текса: Родинам мать, зовет, в опасности, береза: «Родина мать зовет» - известный лозунг на плакате времен Великой Отечественной войны, тогда как ассоциат береза - сим-
вол России, ставший традиционным благодаря художественным и фольклорным текстам.
Итак, анализ ассоциативно-вербальной сети французского и русского концептов ami/ друг, Patrie/Родина позволяет считать, что ассоциативно-вербальная сеть может служить источником лингвокультурологической и паралингвистической информации, позволяющей моделировать фрагменты языкового сознания этноса и выявлять тот культурный фон, который наряду с языковыми средствами обеспечивает взаимопонимание всех носителей языка.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Караулов Ю.Н., Черкасова Г.А., Уфимце-ва Н.В., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Русский ассоциативный словарь. - М.: АСТ Астрель, 2002.
2. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. акад. Б. А. Серебренников. - М., 1988. ■
