CC BY
133
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 21 (202).
Филология. Искусствоведение. Вып. 45. С. 70-74.
СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ РАЗВИТИЯ МНОГОЗНА ЧНОСТИ РАЗНЫМИ ЧАСТЯМИ РЕЧИ РУССКОГО ЯЗЫКА
Статья посвящена рассмотрению семантического потенциала слова как источника развития полисемии разными частями речи (существительными, прилагательными и глаголами). Семантическое словообразование происходит на основе изменения семного состава семемы, а прототипическая ситуация понимается как источник развития коннотации, обладающей более высокой степенью абстракции. Семантический потенциал слова обусловлен экстра-лингвистическими и внутрикатегориальными факторами.
Ключевые слова: семантическое словообразование, семантический потенциал, теория значения слова, компонентный анализ, полисемия.
Проблема многозначности слова, или полисемии, вызывает интерес лингвистов уже давно. Лексической многозначности посвящены работы таких ученых, как Ю. Д. Апресян, И. В. Арнольд, Н. Д. Арутюнова, И. К. Архипов, В. Г. Гак, О. П. Ермакова, А. А. Зализняк, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, Г. И. Кустова, О. Н. Лагута, Е. В. Падучева, О. В. Раевская, Г. Пауль, В. Н. Телия, А. А. Уфимцева, Д. Н. Шмелев, R. Jackendoff, R. W. Langack-ег, L. Таїту и мн. др. В рамках когнитивной лингвистики полисемия рассматривается как средство концептуализации нового опыта. Когнитивная природа многозначности очевидна, поскольку «полисемия является следствием того, что для обозначения новых предметов, явлений и ситуаций, входящих в сферу опыта, человек не изобретает новых знаков, а использует уже существующие, приспосабливая (модифицируя) их для выполнения новых функций» [6. С. 22].
Полисемия возникает благодаря тому, что слова обладают определенным семантическим потенциалом, понимаемым как «те возможности, которые предоставляет говорящим исходное значение и связанная с ним ситуация для осмысления, концептуализации других ситуаций, и, с другой стороны, сам круг ситуаций разных типов и разной природы, на которые данное слово можно “распространить”» [Там же. С. 30]. Семантический потенциал слова реализуется в его семантической парадигме, под которой автор понимает совокупность значений слова как результат его семантического развития.
Продолжая свою мысль, Г. И. Кустова утверждает, что семантический потенциал слова во многом определяется тем, какую
сферу внеязыковой реальности оно описывает - энергетическую (сферу физических ситуаций) или экспериенциальную (информационную). Автор замечает, что «семантически богатые слова энергетической сферы описывают наблюдаемые физические ситуации со множеством признаков, которые можно использовать для концептуализации других ситуаций; семантически бедные слова экс-периенциальной сферы описывают непосредственно не наблюдаемые внутренние состояния человека, не имеющие аналогов во внешнем мире». Автор приходит к закономерному выводу о том, что семантические парадигмы и механизмы языкового расширения у слов энергетической и экспериенциальной сферы существенно отличаются [Там же. С. 12].
Самый малый компонент значения принято называть семой. Сема отражает определенный признак обозначаемого предмета или понятия. Несколько сем могут объединяться в семантический признак слова.
Семы лежат в основе значений слова, или семем. Типы значений слова были определены академиком В. В. Виноградовым [2]. Его типология легла в основу трудов многих ученых, в том числе М. М. Копыленко и
З. Д. Поповой.
Согласно их теории, все семемы одной звуковой единицы (лексемы) группируются в четыре типа: два денотативных и два конно-тативных. Денотативная первая семема (Д1) отражает экстралингвистическую реалию непосредственно, это прямое номинативное значение. Денотативная вторая семема (Д2) отражает некоторую сущность посредством сопоставления ее с семемой Д1, для которой имеется готовое наименование. Таким обра-
зом, наименование семемы Д1 переносится на семему Д2.
Коннотативная мотивированная семема (К1) отражает некоторую сущность посредством образа денотативной семемы и выражается только в словосочетаниях. К1 возникает в результате развития значения семемы Д1, а также и семемы Д2. Развитие значения в отличие от использования наименования состоит в том, что семный состав семемы Д1 преобразуется путем перегруппировки или утраты некоторых сем, а также изменения иерархии оставшихся. Семема К1 обозначает некий денотат путем ссылки на образ другого денотата. Коннотативная вторая семема (К2) отличается от К1 отсутствием мотивированной связи с денотативной семемой той же лексемы, а у семемы КЗ денотативной основы вообще нет. Совокупность семем одной лексемы называют семантемой [3; 4].
Внутри семемы выделяются три основные вида сем, а именно архисемы (родовые интегральные семы), дифференциальные семы (более конкретные семы, отличающие значение слова от других противопоставленных ему значений) и потенциальные или скрытые (В. Г. Гак, Ю. Н. Караулов, И. В. Арнольд, И. А. Стернин и др.).
Исходя из того, что «значения языковых форм оказываются фиксирующими человеческий опыт» [5. С. 490], мы рассматриваем развитие значения как отражение процессов познания окружающего мира и приобретения нового опыта.
Как справедливо рассуждает Г. И. Кустова, основой семантического развития слова служит не только исходное, базовое значение, но и соответствующая прототипическая ситуация. Она является источником той когнитивной схемы, которая, по мере удаления от физической субстанции, постепенно «проступает» во все более общем и абстрактном виде в производных значениях, объединяя весьма разнородные ситуации с разнотипными объектами в единую группу и делая их реализациями некоторой «общей идеи». По мнению автора, прототипическая ситуация является источником многочисленных импликаций, которые в исходном значении не отмечаются (поскольку для толкования этого значения они не нужны), но на которых основаны многие неметафорические и, особенно, метафорические значения [6. С. 197-198].
Семантический анализ по сути ведет к пониманию развития значения той или иной лексемы, которое понимается как когнитивный феномен [7]. Изучая семантику, мы тем самым изучаем структуру мышления [8. С. 102].
Предметом нашей статьи является развитие денотативной семемы Д1 в коннотатив-ную семему К1. Нас интересует, какова роль семантического потенциала денотативной семемы в формировании многозначности.
В описании семантических процессов мы используем методику семемного и компонентного анализа. Развитие значений лексем иллюстрируем примерами из фонда Национального Корпуса Русского Языка.
Среди многозначных слов можно разграничить слова с большим или меньшим числом значений (семем). Нас интересует обсуждение факторов, определяющих более или менее интенсивное развитие многозначности слова, его семантический потенциал, то есть особенности исходного денотативного значения слова (семемы Д1).
Рассмотрим примеры лексем, развивающих от одной до четырех коннотативных семем К1 на основании разного вида сем, а именно, архисем, дифференциальных и потенциальных сем.
У многих лексем обнаруживается только одна семема К1.
Лексема ‘аромат’ по денотативной семеме Д1 обозначает душистый, приятный запах. Аромат полей. По потенциальной семе ‘приятный’ и ‘неуловимый’ у данной лексемы проявляется семема К1 ‘неуловимый отпечаток, признак, дух чего-нибудь’. Аромат молодости. Аромат кулис. Аромат флирта. Аромат юга, этих знойных ночей.
Лексема ‘масленый’ по семеме Д1 обозначает ‘намазанный, пропитанный или запачканный маслом’. Масленый блин. Масленые пальцы. По потенциальной семе ‘гладкий, блестящий, скользкий’ данная лексема приобретает семему К1 ‘льстивый, заискивающий’, ‘чувственный, сластолюбивый’. Масленые речи. Масленый взгляд. Масленые глазки. В этих примерах наблюдаем развитие значения на основании логического вывода (когда блестят глаза, человек хочет хитростью что-то получить от других).
Лексема ‘глодать’ по основной денотативной семеме Д1 обозначает ‘грызть, объедая, обкусывая мякоть зубами’. Глодать кость.
По потенциальной семе ‘причинять боль’ у данной лексемы появляется семема К1 ‘мучить, терзать’. Тоска гложет кого-нибудь. Меня гложет страшное подозрение. Меня совесть гложет.
Есть лексемы, имеющие две семемы К1.
Лексема ‘давить’ по основной денотативной семеме Д1 обозначает ‘налегать тяжестью, действовать силой’. Снег давит на крышу. Газ давит на стенки сосуда. Это глагол воздействия на поверхность предмета без ее нарушения. По сходству ощущений по дифференциальной экспрессивной семе ‘причинять дискомфорт’ данная лексема реализует семему К1 ‘угнетать, притеснять’. Давить авторитетом. Давить на собеседника. Давить на чувства.
По потенциальной семе ‘прижимать, жать, сжимать’ наблюдаем появление еще одной семемы К1 ‘причинять боль’. Горе давит грудь. Давил его душу совершенный нехороший поступок. Давила смертная тоска...
Лексема ‘тупой’ по семеме Д1 определяет недостаточно отточенный предмет, такой, которым трудно резать, колоть. Тупой нож. Тупой инструмент. По потенциальной семе ‘не выполняет своей функции’ данная лексема реализует семему К1 ‘невыразительный, почти бессмысленный’. Тупой взгляд. Тупое выражение лица. Тупая нравственная позиция.
По этой же семе на основании логического вывода у данной лексемы появляется еще одна семема К1 - ‘лишенный острого восприятия, несообразительный, а также свидетельствующий об умственной ограниченности’. Тупой ум. Тупой человек. Тупое самодовольство.
При актуализации семы ‘не острый, не режет’ у этой же лексемы обнаруживаем еще одну семему К1 - характеристику не резкой, не очень чувствительной боли. Тупая боль.
Лексема ‘грызть’ по основной денотативной семеме Д1 обозначает ‘раскусывать зубами (что-нибудь твёрдое), кусать челюстями (о насекомых)’. Грызть орехи. Грызть кость. Грызущие насекомые. На основе эмоционального сходства по потенциальной семе ‘терзать’ у данной лексемы появляется семема К1 ‘терзать, мучить’. Сомнение грызёт душу. Эта мысль грызла его днем и ночью. Грызла какая-то внутренняя хворь.
Еще одна семема К1 данной лексемы - ‘детально изучать’. Грызть специальные науки.
Выявлены лексемы, в семантеме которых содержатся 3 семемы К1.
Лексема ‘орлиный’ по основной денотативной семеме Д1 обозначает ‘свойственный орлу - крупной сильной хищной птице семейства ястребиных с изогнутым клювом с очень острым зрением, живущей в гористых или степных местностях’. Орлиное гнездо. По дифференциальной семе ‘форма носа’ у лексемы появляется семема К1 ‘крупный, с горбинкою’. Орлиный нос.
По дифференциальной семе ‘зоркий’ данная лексема реализует еще одну семему К1 ‘высокое качество зрения’. Орлиный взор.
Третья семема К1 данной лексемы - ‘смелый, высокого полета’. Орлиная мысль.
Лексема ‘душить’ по основной денотативной семеме Д1 обозначает ‘убивать, с силой сжимая горло, чтобы лишить дыхания’. Душить за горло. По дифференциальной семе ‘что-либо с силой сжимать в руках’ у данной лексемы происходит расширение значения и появляется семема К1 ‘долго и горячо обнимать’. Душить в объятиях кого-нибудь.
По потенциальной семе ‘перекрыть дыхание изнутри’ эта лексема реализует семему К1 ‘заставить задыхаться от переизбытка эмоций’. Душит злоба. Душит обида. Душит желание.
Желание изобличить злодеев душило администратора ... [М. Булгаков. Мастер и Маргарита].
Еще одна сема К1 данной лексемы ‘не давать жить’.
Налоги душат! [В. Аксенов. Круглые сутки нон-стоп].
В семантемах некоторых лексем наблюдается четыре семемы К1.
Лексема ‘далекий’ по семеме Д1 обозначает находящийся, происходящий на большом расстоянии или имеющий большое протяжение. Далекий берег. Далекий путь. По дифференциальной семе ‘отделенный большим промежутком’ данная лексема употребляется для обозначения кого (чего)-либо чуждого, имеющего мало общего с кем-чем-нибудь, или находящегося на большом расстоянии от объекта. Мы с ним люди далекие. Он далек от науки. Далекий от сомнений.
. к сожалению, историко-литературные работы часто пишутся языком, далеким от литературы [Ю. Трифонов. Дом на набережной].
Данная лексема имеет вторую семему К1 по отношению ко времени - ‘давно прошедшее’: Баку в те далекие советские времена -
интернациональный город, объединивший все народы [В. Токарева. Своя правда].
Третья семема К1 - ‘направленный в глубину сознания’: И была в его сосредоточенном далеком взгляде решимость ... [В. Шукшин. Калина красная].
Четвертая семема К1, реализуемая данной лексемой - ‘чужой, приехавший издалека’: ... он не сможет долго скрывать радости при виде далекого гостя [Ф. Искандер. Начало].
Лексема ‘обезьяний’ имеет прямое номинативное значение ‘относящийся к обезьяне -млекопитающему отряда приматов’. Обезьяний питомник. Первая семема К1 ‘несоразмерный, непропорциональный’ развивается при метафорическом переносе признака формы лап животного на форму рук человека.
Когда ему объяснили в чем дело, он молча взялся своими длинными обезьяньими руками за дверную ручку ... [А. Куприн. Яма].
По потенциальной семе ‘проворный’ развивается вторая семема К1 ‘ловкий’.
Он сидел на высоком табурете <... > и с обезьяньей ловкостью что-то переливал, смешивал, смотрел на свет [М. Румер-Зараев. Диабет].
Третья семема К1 у лексемы развивается на основе дифференциальной семы ‘подражательный, гримасничающий’ - ‘человек, склонный к копированию чужого поведения или манер’.
... об обезьяньих повадках своего бывшего супруга ... [Е. Козырева. Дамская охота].
По потенциальной семе ‘дикий’ у данной лексемы появляется четвертая семема К1 ‘необузданный’ (неодобрительно).
На эстраде за тюльпанами, где играл оркестр короля вальсов, теперь бесновался обезьяний джаз [М. Булгаков. Мастер и Маргарита].
Лексема ‘загореться’ по денотативной семеме Д1 обозначает ‘начать гореть’. Дрова загорелись. На чердаке загорелось (начался пожар). По сходству ощущения по потенциальной семе ‘горячо, сильно’ у данной лексемы появляются семемы К1 ‘начать испытывать сильное влечение’ и ‘неудержимо захотеться’. Загореться страстью к чему-нибудь. Загорелось посмотреть самому.
Шумилин <...> сразу загорелся интересом [А. Азольский. Лопушок].
Вторая семема К1 - ‘началось конфликтное, горячее дело’:
И у них загорелся вдруг яростный спор [В. Гроссман. Жизнь и судьба].
Третья семема К1 - ‘начать ярко проявляться, возникнуть’:
Жёлтыми огнями загорелась осень ... [Л. Андреев. Кусака].
У данной лексемы обнаруживаем четвертую семему К1 ‘ярко вспыхнуть в мыслях’:
Одна мысль во мне загорелась: сыскать их ... [И. Тургенев. Ася].
Рассмотренные примеры показывают, что семемы Д1 различаются по семантическому потенциалу, т. е. одни отраженные ими исходные денотативные ситуации дают почву для образования целого «пучка» коннотативных семем К1, а другие - только для одной.
Денотативные значения обычно отражают конкретные физические явления окружающей действительности, а потому они сами более конкретны [1].
Наш материал позволяет сделать вывод о том, что конкретные признаки исходной денотативной ситуации (семы денотативного значения) сохраняются в производных значениях благодаря процессам актуализации потенциальных или дифференциальных сем. «Сохранение всех сем денотативной семемы способствует совмещению Д1 и К1, лексема представляет обе семемы одновременно, в результате чего создается образный подтекст» [4. С. 72]. В производном значении сохраняются не только абстрактные признаки (семы), но и вполне конкретные, которые, в свою очередь, ложатся в основу метафорического переноса.
Согласно исследованиям последних лет, слово в своем семантическом развитии проходит путь от более конкретных значений к более абстрактным, таким образом, конно-тативная семема К1 обладает более высокой степенью абстракции. Производные значения есть результат применения слова к новым объектам и ситуациям, подобным исходным по тем или иным признакам, но все же более абстрактным.
Как справедливо утверждает Г. И. Кустова, «главная причина полисемии - когнитивная: человек понимает новое, неосвоенное через данное, освоенное и известное, моделирует новые объекты и ситуации с помощью уже имеющихся у него семантических структур, “подводя” под освоенные модели новые элементы опыта» [6. С. 23].
Мы заметили, что имена существительные, имеющие предметное значение, в меньшей степени обладают семантическим потенциалом, в то время как имена прилагательные,
служащие для характеристики признаков существительных, и глаголы, отражающие объектно-субъектные отношения, обладают весьма значительным семантическим потенциалом.
Список литературы
1. Арутюнова, Н. Д. Языковая метафора : синтаксис и лексика // Лингвистика и поэтика. М., 1979. С. 147-173.
2. Виноградов, В. В. Русский язык : (Грамматическое учение о слове). М., 1972. 476 с.
3. Копыленко, М. М. Очерки по общей фразеологии / М. М. Копыленко, З. Д. Попова. Воронеж, 1972. 124 с.
4. Копыленко, М. М. Очерки по общей фразеологии / М. М. Копыленко, З. Д. Попова. Воронеж, 1978. 143 с.
5. Кубрякова, Е. С. Язык и знание : На пути получения знаний о языке : Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания. М. : Языки славян. культуры, 2004. С.29-287.
6. Кустова, Г. И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М. : Языки славян. культуры, 2004. 472 с.
7. Попова, З. Д. Семантико-когнитивный анализ языка : монография / З. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж, 2006. 226 с.
8. Харитончик, З. А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка // Язык и структуры представления знаний. М., 1992. С. 92-123.
