CC BY
75
УДК 81'42:81'373.612
СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ АББРЕВИАТУР В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
л
Л.Г. Романова1
Северо-Восточный федеральный университет, 677980 г. Якутск, ул. Белинского, 58.
На материале русского и французского языков рассматриваются семантические характеристики аббревиатур в политическом дискурсе. Аббревиатуры исследуются с точки зрения когнитивно-дискурсивного подхода, который предполагает, что дискурс основан на стратегическом употреблении языковых единиц и именно выбор стратегии определяет семантическое содержание. Предлагаются типологии аббревиатур. Показаны изменения в значении аббревиатуры и ее коррелята. Сделан вывод о том, что аббревиатуры, изначально созданные как варианты уже существующих слов и словосочетаний, под влиянием различных факторов теряют некоторые значения исходного слова (словосочетания) или, наоборот, приобретают новые значения. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: аббревиатура; семантика; семантический сдвиг; политический дискурс; расширение и сужение значения.
SEMANTIC POTENTIAL OF ABBREVIATIONS IN POLITICAL DISCOURSE L.G. Romanova
North-Eastern Federal University, 58 Belinsky St., Yakutsk, 677980.
The article discusses semantic characteristics of abbreviations in political discourse on the material of Russian and French languages. The abbreviations are studied in terms of cognitive-discursive approach, which implies that discourse is based on the strategic use of linguistic units, and that the choice of a strategy determines semantic content. The typologies of abbreviations are proposed. The changes in the meaning of an abbreviation and its correlate are demonstrated. It is concluded that the abbreviations originally created as variants of already existent words and word-combinations lose some of the meanings of the original word (word-combination) or, on the contrary, acquire new meanings under the influence of various factors. 10 sources.
Key words: abbreviation; semantics; semantic shift; political discourse; widening and narrowing of meaning.
Исследованием аббревиатур занимались многие ученые. Предметом изучения часто становилась именно необычная и разнообразная структура аббревиатур, а план содержания оставался без должного внимания. Однако «каждое изменение формы слова неизбежно влечет за собой изменение содержания этого слова» [2, с. 90]. И если в ранних исследованиях объяснение значения аббревиатур казалось достаточным в ее «дешифровке», то есть в обнаружении входящих в нее компонентов и их значений, то новый подход в лингвистике открывает совершенно иные возможности в исследовании семантики аббревиатур.
Когнитивно-дискурсивный подход, прочно занявший свои позиции в современной лингвистике, позволил взглянуть на проблему изучения языковых единиц с точки зрения исследования их семантического и прагматического потенциала. Если исходить из положения о том, что в основе дискурса лежит стратегическое употребление языковых единиц, то именно выбор стратегии определяет семантическое содержание данной языковой единицы, зависящее также от личности говорящего, его коммуникативного намерения, коммуникативной ситуации в целом.
Исходя из всех этих предположений, нам пред-
ставляется интересным показать в рамках настоящей статьи результаты исследования семантической стороны аббревиатур в политическом дискурсе на примере французского и русского языков. Выбирая политический дискурс как поле для исследования аббревиатур, мы ориентировались на то, что, во-первых, аббревиатуры в данном типе дискурса представлены очень широко и стали практически его неотъемлемой частью, а во-вторых, выполняя глобальную цель - захват и удержание власти - они раскрывают в полной мере свой прагматический потенциал.
Антропоцентрическая направленность современной лингвистики позволяет нам говорить о том, что аббревиатуры являются единицами особого процесса, в основе которого лежит целенаправленная деятельность, регулируемая сознанием и разумом человека, а также обусловленная особенностями организации человеческой памяти и восприятия. Деятельность памяти характеризуется стремлением к экономии, объясняющейся способностью хранить и воспроизводить ограниченное количество информации. К этому следует добавить и другие внешние факторы, диктуемые нашим современным обществом и объясняющие в некоторой степени бурный рост аббревиатур - это уве-
1Романова Любомира Григорьевна, ассистент кафедры французской филологии, тел.: 89246625791, e-mail: liubomira432@rambler.ru
Romanova Lyubomira, Assistant Professor of the Department of French Philology, tel.: 89246625791, e-mail: liubomira432@rambler.ru
личение потока информации, стремительное развитие средств массовой информации, науки и техники, политические изменения, быстрый темп жизни и т.д. Все это приводит к необходимости экономить время и энергию на передачу информации, а значит, искать средства достижения этой экономии, которыми и являются аббревиатуры. Парадоксально, но аббревиатуры, созданные с целью упростить и ускорить коммуникацию, вместе с тем «усложняют» ее, и причин этому несколько.
По своей природе аббревиатуры являются знаками знаков, то есть они сокращают единицы первичной номинации, становясь единицами вторичной номинации. Следовательно, они отражают процесс категоризации уже интерпретированного мира. Другими словами, категоризация происходит условно в два этапа: во-первых, отражение явлений действительности в слове с учетом опыта поколений, сложившегося в истории общества [8], а во-вторых, процесс компрессии, что находит отражение, в свою очередь, в аббревиатурах. Но для того чтобы сработал механизм компрессии в речевой деятельности, нужно чтобы между знаком и обозначаемым им понятием установилась устойчивая связь. При этом для понимания адресатом информации, переданной в компрессированном знаке, необходимо, чтобы он обладал соответствующей когнитивной структурой, позволяющей ему получить в самом знаке некий «алгоритм интерпретации сообщения», которым может выступать совокупность начальных букв, прописная орфография, аналогия с существующей моделью аббревиатуры и т.д. [6]. Более того необходим учет всех участников и факторы протекания коммуникации, иначе есть риск получить «ложный» алгоритм, что приведет к коммуникативной неудаче, впрочем как и отсутствие соответствующей когнитивной структуры. Примером тому служит огромное количество синонимичных по своей структуре аббревиатур, одна аббревиатура может «расшифровываться» ста разными способами в зависимости от личности говорящего (профессии, социального статуса, жизненного опыта), его намерений (какой цели он хочет достичь), типа дискурса и т.д., а это, безусловно, приводит к трате времени и усилий для ее дешифровки, что противоречит вообще условию создания аббревиатур.
Однако когда аббревиатура становится общепринятой и довольно известной, чтобы употребляться без своего коррелята, эта обусловленность другим знаком частично или полностью исчезает. В связи с этим можно определить три типа аббревиатур:
• аббревиатуры, которые используются наравне с исходным словом (словосочетанием) (в этом случае они являются вариантами данных слов (словосочетаний) (L'Association Suisse pour le conseil des communes et regions d'Europe (ASCCREJ recense actuellement 463 projets...... explique R.M.Koch, de l'ASCCRE - Швейцарская ассоциация совета коммун и регионов в Европе насчитывает в настоящее время 463 проектов, говорит Р.М.Кох из ШАСКРЕ);
• аббревиатуры, исходное слово (словосочетание) которых не используется наравне, но предполагается
(ООН, ЮНЕСКО, НАТО и др.);
• аббревиатуры, полностью утратившие мотивированность, то есть использующиеся в речи как первичная номинация (лазер, радар, модем и др.).
Развитие аббревиатуры предполагает переход от первого типа ко второму и далее к третьему типу.
Когда мы говорим об аббревиатуре как о новой единице, а она может быть новой либо по форме, либо по содержанию (и по форме, и по содержанию), мы выделяем следующие типы:
1. Аббревиатуры-неологизмы (новизна и формы, и содержания), к которым относятся телескопные слова, некоторые акронимы; слова этой группы созданы в связи с необходимостью назвать новые реалии (ra-dar<radio detection and ranging (радар), Frelimo<Front de libération du Mozambique (Политическая партия Фронт освобождения Мозамбика).
2. Аббревиатуры-трансноминации (новые по форме, содержание ранее передавалось другой формой) - это инициальные аббревиатуры, акронимы, усечения. Сокращение словосочетания непосредственно имеет цель экономии усилий в связи с частотностью употребления в речи, поскольку слово является более экономным средством выражения, в чем состоит его преимущество перед словосочетанием (CGT<Confédération Général du Travail (Всеобщая Конфедерация Труда), ONU<Organisation des Nations Unies (Организация Объединенных Наций), OTAN<Organisation du Traité de l'Atlantique du Nord (Организация Североатлантического договора). Усечения возникают в связи с необходимостью дать более эмоциональное обозначение, которое не содержится в старой форме (Sarko<Sarko+zy, man-if<man if+estati on).
3. Аббревиатуры-семантические инновации (переосмысления) (форма - уже имеющаяся в языке, содержание - новое). Здесь речь идет об омоакронимах, которые являются словами с двойной мотивацией, омонимами уже существующих слов, но не имеют с ними ничего общего по своему содержанию. В данном случае создатели аббревиатур сознательно дублируют уже существующие слова с целью придания каких-то присущих им характеристик новым наименованиям, выбирая слова, которые содержат в своей семе положительную коннотацию, с целью воздействия на эмоциональное восприятие на адресата (МИФ < Московский инвестиционный фонд, название партии Яблоко (Явлинский, Болдырев Лукин), MoDem > Mouvement Démocrate (Демократическое движение), AMI (Accord multilatéral sur l'investissement (Многостороннее соглашение по инвестициям)).
И наоборот, чтобы избежать нежелательных отрицательных коннотаций, могут преднамеренно изменить исходное словосочетание. Рассмотрим пример: аббревиатурное название Средиземноморского союза, инициатива создания которого принадлежала президенту Франции, которую перехватила затем Германия, в славянских языках превратилась из СС в СДС (Союз для средиземноморья) с целью скрыть негативные исторические ассоциации.
Как показывает анализ материала, между исход-
ной единицей и ее аббревиатурой прослеживаются следующие изменения в значении:
1. Сужение значения.
2. Расширение значения.
1) Чем слабее мотивированность аббревиатуры исходной единицей, тем разительнее изменяется ее значение в сознании обычного носителя языка, а именно привязывается конкретно к какому-нибудь семантическому компоненту исходного слова (словосочетания). Так, ряд аббревиатур во французском языке: CFDT (Confédération française démocratique du travail -Французская демократическая конфедерация труда), FO (Force ouvrière - Рабочая сила), Unsa (Union nationale des syndicats autonomes - Национальный союз автономных профсоюзов), CFTC (Confédération française des Travailleurs Chrétiens - Французская конфедерация христианских работников) - понимается как «les syndicats - профсоюзы», в русской речи нередко аббревиатура НАТО (аббревиатура-интернационализм, от англ. North Atlantic Treaty Organisation - Организация Североатлантического договора) употребляется в качестве синонима США. Что же происходит? В большинстве случаев, когда в сознании людей хранится только сокращенная форма, происходит семантический сдвиг: значение соотносится с каким-то одним компонентом словосочетания (необязательно формальным), которое представляет некий смысловой центр.
Джордж Оруэлл, который одним из первых показал манипулирование сознанием через язык, высказал идею о том, что сокращения, приводя к утрате словами культурно-исторической ассоциации, создаются с осознанной целью: «сократив таким образом имя, ты сузил и незаметно изменил его смысл, ибо отрезал большинство вызываемых им ассоциаций» [9]. В своей книге «1982» он подробно описал явление «новояз», специальный язык, который был разработан для обслуживания идеологии «ангсоца» (английского социализма - описываемого автором тоталитарной версии социализма). Целью новояза было не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение и мыслительную деятельность приверженцев ангсоца, но и сделать невозможным любое иное течение мысли. Лексика в новоязе была построена так, чтобы точно выразить только дозволенное значение и отсечь все остальные значения, таким образом, сужая горизонты мысли в пределах одной идеологии. При этом идеологическую окраску им придавало не только их значение, но и структура. Активным способом словообразования в этом обществе было сокращение. Дж. Оруэлл первым обратил внимание на то, что аббревиатуры являются одним из характерных черт политического языка и обнаруживают высокую частотность употребления в тоталитарных странах и организациях.
Дж. Оруэлл не одинок в своих суждениях, поскольку его произведение неминуемо заставляет нас подумать о социализме в СССР и появлении советского языка («деревянного языка» [10]). Вот что пишет по этому поводу М.А. Кронгауз, предполагая, что обилие аббревиатур в советское время служило определенным социальным целям: «Знаменитые сокращен-
ные слова (жилплощадь, комсомол, колхоз), обилие малопонятных аббревиатур - все это, по-видимому, служило совершенно определенным социальным целям. Хозяином языка была власть, и только она могла назначать имена, лишать имен, переименовывать, наконец, упрекать в незнании нового имени» [7]. Именно после Октябрьской революции, когда язык терпит огромное влияние идеологии, и появляется советский язык с массовым порождением аббревиатур, представляющих собой действительно революционный метод именования новых феноменов советской действительности. Если тот общественный строй выражался популярной ленинской формулой «советы + электрификация = коммунизм», язык можно было определить аналогичным образом: политизация + аббревиация = советский язык [3]. Такая формулировка наглядно демонстрирует излишнюю политизацию языка того времени, а также необходимость в наименовании в связи со сложившимися социо-политическими изменениями, которую реализовывали аббревиатуры, отлично служившие для манипуляции сознанием, попыткой воздействовать на человеческие мысли.
2) Расширение значения аббревиатуры может произойти благодаря различным процессам. Оно может происходить посредством переноса наименования с помощью метонимии и метафоры. Так, сокращения названий организаций, партий, объединений могут приобретать два значения: во-первых, самой организации, во-вторых, члена этой организации (UMP - 1) Union pour un Mouvement Populaire (Союз за народное движение); 2) Membre de ce parti (Член этой партии)).
Представляется также интересным изучение аббревиатур, значение которых расширилось благодаря дополнительной «расшифровке» уже существующей аббревиатуры. Это явление, которое некоторые лингвисты называют бэкронимами. Бэкронимы практически всегда являются апронимами, то есть подбираются для субъективного, часто шуточного «объяснения» слова, как, например, ЖКХ - Живи Как Хочешь. Бэкронимы также относят к стилистическим приемам, представляющим собой преднамеренно ложную расшифровку аббревиатур [1].
При создании таких эмоционально окрашенных коррелятов инициальных аббревиатур ее связь с обозначаемым разрушается, поскольку новое словосочетание освещает тот же референт с иной, шутливой, саркастической, отрицательной точки зрения: RATP (Régie autonome du transport parisien- Автономное управление Парижским транспортом) - Reste Assis T'es Payé (Сидите, вы заплатили) или Rentre Avec Tes Pieds (Возвращайся пешком); PTT (Poste, Télégraphe, Téléphone - Почта, Телефон, Телеграф) - Petit Travail Tranquille (Скромная спокойная работа); EDF (Électricité de France - Электричество во Франции) -Enfant De Fainéant (Ленивый ребенок).
Следует также отметить, что бэкронимы были очень популярны в среде, представляющей советскую субэтническую культуру [3]: вуз - Вечный Узник Зоны, ВОР (Временный оккупационный режим) - Вождь Октябрьской Революции; ОРС (Отдел рабочего снабжения) - Обеспечь Раньше Себя, Обеспечь Родственни-
ков Своих, Остальное Раздай Соседям; ЛДПР (Либерально-демократическая партия России) - Люблю Дурачить Простых Ребят. Очевидно, что в данном случае аббревиатура приобретает дополнительное ироническое значение. Такая интерпретация аббревиатур обусловлена языковой игрой и имеет целью критику обозначаемых ими понятий. Например, ложная расшифровка аббревиатуры ЖКХ (живи как хочешь) показывает недовольство работой данной организации, которая предоставляет жителям самим решать свои жилищные проблемы. RATP (Rentre avec tes pieds -Возвращайся пешком) отсылает нас к нашему знанию о том, что из-за постоянных забастовок в Париже, часто не работает общественный транспорт и приходится передвигаться пешком. Таким образом, данная «ложная» (иначе - дополнительная) расшифровка аббревиатур категоризует наше знание о действительности, исходя не из значения первичной ее номинации, а из человеческого опыта. Данное явление нашло отражение в работах российских лингвистов А.Ф. Журавлева, А.В. Зеленина и др. [4, 5].
Кроме того, довольно часто создание сокращения происходит по аналогии уже существующей (ранее созданной) аббревиатуры, выступающей в роли прототипа. Рассмотрим русскую политическую речь, в которой часто встречаются телескопные слова, структуры которых условно можно представить следующим образом: усечение + существительное. Например: полит ( -ический): политсовет, поевролиткомментатор, по-литсистема, политсилы, политтехнологи, политбюро; гос ( -ударственный): госфинансирование, Госсовет, господдержка, госдепартамент, госструктура, госдолг, госрегулирование, госинвестиции, госпрограмма, госслужба, госполитика, гособоронзаказ, гособвинитель; парт ( -ийный): партбилет, партсобрание, парторганизация; евро ( -пейский): Евросоюз, евросолидарность и т. д. Подобные усечения в силу своей продуктивности и одновременно информативности получают статус полупрефиксов. Они образуются на основе некой модели, по структурному подобию которой создаются новые аббревиатуры, получающие кроме схожей морфологической структуры и общее для одного ряда значение. Так, ряд существительных, образованных при помощи сокращения прилагательного «политический», имеет значение «относящийся к политике»,
«государственный» - «относящийся к Государству». Данные значения выступают не как конкретные лексические значения этих слов, а общие значения модели.
К этому же типу аналогического словообразования относится пример сокращенного именования членов партии «Единая Россия» единороссами, по модели которой и члены партии «Справедливая Россия» стали именоваться справороссами. В данной модели усечение «росс» указывает на отношение к России.
Во французской политической речи наряду с сокращением фамилии президента Sarko (Sarkozy), употребляется и усечение Ségo (Ségolène Royal). Усечение на «-о», характерное для разговорной речи, придает данному ряду экспрессивность и позволяет использовать данные именования для выполнения определенных функций.
Следующий пример французской аббревиатуры sécurocrate был создан, как мы полагаем, в результате слияния усечения sécu (sécurité sociale - социальное обеспечение) и начальной части слова bureaucrate -бюрократ. В итоге получилась новая единица с отрицательным эмоционально-оценочным значением, усиливающимся при помощи контекста, а именно употребления характеристики «idiote»: «...Ces sécurocra-tes produisent des règles idiotes.» («Эти бюрократы служб социального обеспечения придумывают глупые правила.»).
Все эти примеры позволяют нам говорить о том, что изначально созданные как варианты исходного словосочетания и повторяющие их значения, аббревиатуры, пройдя этап социализации и лексикализа-ции, с течением времени обособляются от них, тем самым происходит семантический сдвиг. А в усечении слов, как характерном способе словообразования в разговорной речи, семантический сдвиг проявляется в дополнительном эмоционально-оценочном употреблении.
Таким образом, мы видим, что не всегда можно поставить знак равенства между значением исходного слова (словосочетания) и его аббревиатурой. И именно в политическом дискурсе актуализируются самые разнообразные оттенки значений аббревиатур. Кроме того, они обладают другой функциональной ценностью (в отличие от своих производных единиц).
Библиографический список
1. Артамонов В.П. Опыт сопоставительного анализа коррелятивных пар лексической аббревиации в современном французском языке: автореф. дис. ... канд. филолог. наук. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1974. 22 с.
2. Гальперин И.Р. Избранные труды. М.: Высшая школа, 2005. 255 с.
3. Гусейнов Г.Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х. М.: Три квадрата, 2003. 272 с.
4. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М.: Едиториал УРСС, 2004. Изд. 2-е, доп. 336 с.
5. Зеленин А.В. «Буква зю» // Русская речь. М.: Наука, 2005. № 1. С. 79-83.
6. Костерина О.Н. Лексические сокращения в современном английском языке (структурный и прагматический аспекты): автореф. дис. . канд. филолог. наук. СПб.: РГПУ им. А.И.
Герцена, 2005. 23 с.
7. Кронгауз М.А. Бессилие языка в эпоху зрелого социализма // Знак: сб. ст. по лингвистике, семиотике и поэтике памяти А.Н. Журинского. М., 1994. С. 233-244.
8. Лурия А.Р. Язык и сознание. Ростов н/Д.: Феникс, 1998. 416 с.
9. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М., 1982. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.bookz.ru/authors/oruell-djordj/1984.html (дата обращения: 29.10.2009)
10. Серио П. Русский язык и советский политический дискурс: анализ номинализаций // Квадратура смысла: французская школа анализа дискурса. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. С.337-383.
