CC BY
122
Глагол мочь сочетается с инфинитивом, обозначающим действие, о возможности которого идёт речь: «Я мог бы остановиться, выкурить сигарету под баскетбольной корзиной [9, с. 36]; Здесь они могли схватить лопату, чугунные щипцы или топор... [там же, с. 29]. При таком употреблении глагол мочь обладает следующей синтаксической структурой: обязательные актанты - субъект действия (подлежащее) и объект (прямое дополнение к инфинитиву). Последний может быть выражен местоимением. Например: Я шел через зону, хотя мог бы обойти ее по тропе нарядов [там же, с. 33]; И каждый будет освещать фонариком лицо, чтобы солдат на вышке мог его узнать... [там же, с. 41].
Модальный глагол мочь в значениях «способность» и «возможность» в одинаковой мере указывает на «возможность», и различие их можно установить путем подбора синонимов. Например, ср. Он с шестого класса все пробовал, но никак не мог научиться [7, с. 124] = «не был способен» и Разглядеть черты
Библиографический список
ее лица он не мог [8, с. 326] = «не имел возможности». Поскольку здесь налицо связь семантического характера, мы рассматриваем могу = «способен» и могу = «имею возможность» как полисемантичный.
Проведенный нами анализ способности глаголов мочь и мага репрезентировать модальность возможности, показал, что исследуемые языковые единицы являются постоянными средствами выражения всех основных значений ФСП возможности/ невозможности в чеченском и русском языках. Глагол мочь в русском языке обладает более широким спектром значений в рамках ФСП возможности/невозможности по сравнению с функционалом глагола мага в чеченском языке. В то же время глагол мага в чеченском языке способен выражать значения, находящиеся вне семантики исследуемого поля (значение «подойти, быть приемлемым»). Оба глагола в представляемых языках участвуют в образовании языковых конструкций с семантикой возможности/ невозможности, благодаря чему расширяется их потенциал.
1. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Ответственный редактор A.B. Бондарко. Ленинград: «Наука», 1990.
2. Дешериева Т.И. Категория модальности в нахских и иноструктурных языках. Москва, 1988.
3. Ваулина G.G., Магдалинская Е.Н. Глаголы мочь и móc как ядерные конституенты модальных микрополей возможности в русском и польском языках. Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Филология, педагогика, психология. 2014; 8: У - 12.
4. Саидова З.Э. Структура функционально-семантического поля модальности возможности/невозможности в английском языке. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016; 12. Ч. 4: 161 - 163.
5. Айдамиров А. Долгие ночи: Роман-хроника. Издание 2-ое, дополненное. Грозный: Чеч.-Инг. издат.-полиграф. объединение «Книга», 1990.
6. Айдамиров А. Дарц. Грозный, 2006.
У. Улицкая Л. Зеленый шатер: роман в 2 т. Том 1. Москва: Эксмо, 2011.
8. Рубина Д. Белая голубка Кордобы: повести и рассказы. Москва: Эксмо, 2013.
9. Довлатов G. Заповедник. Москва: Азбука-классика, 2009.
References
1. Teoriya funkcional'nojgrammatiki: Temporal'nost'. Modal'nost'. Otvetstvennyj redaktor A.V. Bondarko. Leningrad: «Nauka», 1990.
2. Desherieva T.I. Kategoriya modal'nosti v nahskih i inostrukturnyh yazykah. Moskva, 1988.
3. Vaulina S.S., Magdalinskaya E.N. Glagoly moch' i móc kak yadernye konstituenty modal'nyh mikropolej vozmozhnosti v russkom i pol'skom yazykah. Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. Seriya: Filologiya, pedagogika, psihologiya. 2014; 8: У - 12.
4. Saidova Z.'E. Struktura funkcional'no-semanticheskogo polya modal'nosti vozmozhnosti/nevozmozhnosti v anglijskom yazyke. Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki. Tambov: Gramota, 2016; 12. Ch. 4: 161 - 163.
5. Ajdamirov A. Dolgie nochi: Roman-hronika. Izdanie 2-oe, dopolnennoe. Groznyj: Chech.-Ing. izdat.-poligraf. ob'edinenie «Kniga», 1990.
6. Ajdamirov A. Darc. Groznyj, 2006.
У. Ulickaya L. Zelenyjshater: roman v 2 t. Tom 1. Moskva: 'Eksmo, 2011.
8. Rubina D. Belaya golubka Kordoby: povestii rasskazy. Moskva: 'Eksmo, 2013.
9. Dovlatov S. Zapovednik. Moskva: Azbuka-klassika, 2009.
Статья поступила в редакцию 31.03.17
УДК 181-114.4
Telpov R.E., Сand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of General and Russian Linguistics, Pushkin State
Russian Language Institute (Moscow, Russia), E-mail: roman-telpov@yandex.ru
SEMANTIC NEOLOGISMS AND OCCASIONALISMS: THE PROBLEM OF PRESERVATION OF THE STYLISTIC EFFECT IN TRANSLATION. In the article on the material of authorial neologisms of different types, used in works of science fiction, the author considers the problem of preserving their semantic and derivational peculiarities when translating them into Russian and foreign languages. In relation to the author's neologisms in works of science fiction the researcher uses the term "neologisms of science fiction" and believes that neologisms of science fiction are a special kind of an author's lexical neologisms that on a lot of feature (the presence of double denotation, creative and nominative function, formation by analogy to group of words) are different from the author's lexical neologisms used in the language of poetry and the media. The material of the author's neologisms of the works of Stanislaw Lem, and A. N. and B. N. Strugatsky, translated from Russian language and into Russian language, demonstrate different mechanisms of transfer. The article gives practical recommendations that help in the translation of different types of authors' lexical neologisms to preserve their inherent emotional-aesthetic or creative function.
Key words: neologisms, occasionalisms, science fiction, lost in translation.
Р.Е. Тельпов, канд. филол. наук, доц. каф. общего и русского языкознания Государственного института русского
языка им. А.С. Пушкина, Москва, Е-mail: roman-telpov@yandex.ru
СЕМАНТИЧЕСКИЕ НЕОЛОГИЗМЫ И ОККАЗИОНАЛИЗМЫ: ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ СТИЛИСТИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА ПРИ ПЕРЕВОДЕ
В статье на материале авторских неологизмов разного типа, употребляемых в произведениях научно-фантастической литературы, рассматривается проблема сохранения их семантических и словообразовательных особенностей при переводе на русский и на иностранные языки. По отношению к авторским неологизмам в произведениях научной фантастики в статье применяется термин новообразования НФ, а также проводится мысль о том, что новообразования НФ - это особый вид авторских лексических новообразований, которые по ряду признаков (наличие двузначного денотата, креативная и но-
минативная функция, образование по аналогии к группам слов) отличаются от авторских лексических новообразований, используемых в языке поэзии и СМИ. На материале авторских неологизмов из произведений Станислава Лема, а также А.Н. и Б.Н. Стругацких, переведенных как с русского языка, так и на русский язык, демонстрируются разные механизмы перевода подобных слов. В статье также даются практические рекомендации, помогающие при переводе разных типов авторских лексических новообразований сохранить свойственную им эмоционально-эстетическую или креативную функцию.
Ключевые слова: неологизмы, окказионализмы, научная фантастика, трудности перевода.
Рассмотрим, прежде всего, семантические и словообразовательные особенности, отличающие новообразования НФ от авторских слов, используемых в других жанрах (прежде всего, в языке поэзии и печатных СМИ). Слова, составляющие вторую группу авторских новообразований, создаются с отступлениями от сложившихся в языке словообразовательных типов, выполняют в тексте экспрессивно-эстетическую функцию, создаются по аналогии к отдельным словам, состоят, как правило, из двух основ, отражающих индивидуальное восприятие свойств предмета, каждая из которых должна быть легко узнаваема. В качестве примера слов подобного типа можно привести следующие слова, употреблявшиеся в языке поэзии начала XX века: гениэма, журчей, смелец, цветёнок (из произведений Вас. Каменского); прошлец, нехотяи, очери, наимал, грезоги, мечтежники (из произведений В. Хлебникова); прихватизация, шлагокоон, мемуа-разм, видиот (из печатных сМи - см. подробнее [1]).
Если подобные слова используются в фантастических произведениях, то в произведениях, как правило, антиутопического или игрового характера, наличие окказионализмов в которых помогает подчеркнуть фантастичность и абсурдность создаваемого писателями-фантастами мира. Построенные по подобному образцу слова, как правило, употребляются однократно, и свою функцию они лучше всего выполняют, употребляясь с другими словами данного типа в составе пародийных словарей, псевдонаучных размышлений и т.д. В качестве ярких примеров фантастических текстов, в которых подобные окказионализмы встречаются в большом количестве, можно назвать антиутопические произведения Станислава Лема, в частности, его роман «Wizja 1ока1па» (см.[2]), в переводе на русский язык, осуществленном К. Душенко, получивший название «Осмотр на месте» (см. [3]). Одним из примеров, употребляемых в этом романе окказионализмов, является слово колонизация 'ссылка в задние районы курдля (фантастического существа, внутри которого живут разумные существа, населявшие созданный Станиславом Лемом мир)', которое переводит придуманный Станиславом Лемом окказионализм ozadnictwo, созданный путем совмещения слов osadnictwo 'поселение ' и zad. К. Душенко, переводя слово ozadnictwo как колонизация, сохраняет заложенный в слове ozadnictwo комический эффект, используя имитацию способа наложения основ (см. подробнее [1, с. 77]) с невозможным фонетически, но якобы имевшим место переходом звука д в слове зад в ц в слове колонизация. Комический эффект сохраняется за счет использования сходного ассоциативного ряда (ряда, построенного на ассоциациях с отдельными словами, а не с группами слов (см. ниже)), а также за счет использования окказионального способа словообразования (или его имитации, как это представлено в приведенном выше примере). При сохранении двух отмеченных нами выше особенностей комический эффект, присутствующий в оригинале, сохраняется - перевод воспроизводит стилистический эффект от слова, ярко демонстрирующего, прежде всего, свою вымышленность и подчеркивающего вымышленность мира, созданного автором (см. подробнее [4]).
Для типа индивидуально-авторских новообразований, которые мы называем новообразованиями НФ, характерны другие признаки: наличие внутренней противоречивости денотата; скрытая (предметно-логическая) выразительность; наличие, прежде всего креативной функции, а не экспрессивно-эстетической; аналогия с отдельными словами, а не с классами слов. Под внутренней противоречивостью денотата мы, вслед за Н.В. Новиковой понимаем «наличие денотата с двумя знаками: отрицательным (по отношению к современной действительности) и положительным (по отношению к моделируемому писателями-фантастами обществу)» [5, с. 30]. Внутренняя противоречивость денотата в новообразованиях НФ определяет особое место индивидуально-авторских новообразований подобного типа, отличающее их от окказионализмов в поэзии и жанрах СМИ, в которых, наш взгляд, либо подчеркивается глубоко личностное восприятие явлений действительности, названных посредством окказионализмов, либо демонстрируется принципиальная вымышленность данных явлений. Со скрытной выразительностью, которая, по мнению Е.А. Белоусовой, у новообразований НФ «возникают
при необходимости назвать какие-то предметы или явления» [6, с. 9], связана функция, которую мы, вслед за С.Н. Соскиной, будем называть креативной функцией: «Они (новообразования НФ - примечание наше - Р.Т.) участвуют в построении воображаемых миров, описываемых в произведениях этого жанра, помогают создать определенную атмосферу, фантастический антураж. Мы называем эту функцию креативной» [7, с. 25]. Таким образом, специфику характерных для научно-фантастической литературы новообразований можно определить следующим образом: новообразования НФ - это особый вид лексических новообразований, созданных для обозначения «двузначных» денотатов (с отрицательным знаком - по отношению к нашей действительности, и с положительным - по отношению к действительности, описываемой в научно-фантастическом произведении), выполняющих в тексте креативную функцию и создаваемых по аналогии к отдельным группам слов.
На наш взгляд, именно наличие экспрессивно-эстетической функции делает окказионализм «словом-метеором», тесно связанным с текстом поэтического произведения или с газетной статьей, в которой было употреблено данное слово. Скрытая выразительность, свойственная новообразованиям НФ, напротив, обеспечивает данному типу авторских новообразований определенную устойчивость и возможность употребляться вне контекста. Известны названия, переходящие из одного фантастического произведения в другое, составляющие в силу этой особенности некоторую аналогию «бродячим сюжетам» в фольклоре. Известны многочисленные случаи омонимии новообразований НФ по отношению к словам, не обозначающими вымышленные явления и не обладающими двузначным денотатом, зачастую никак не связанными с произведениями, в которых они употребляются. В качестве примера таких слов можно привести слово терминатор, которое в польском языке (terminator) имеет омоним со значением 'ученик', и потому в польских кинотеатрах одноименный фильм шел первоначально под названием «Elektroniczny morderca» 'электронный убийца'. Принципиальная схожесть с отдельными типами слов (прежде всего, терминологического характера) создают затруднения в определении словообразовательной структуры новообразований НФ. Вместе с тем, у новообразований НФ кроме двухстороннего денотата есть еще одна особенность, которая мешает им слиться со словами, представленными в узуальной сфере, а следовательно - позволяет выполнять присущую им креативную функцию - это их устойчивость, создаваемая путем последовательного употребления одних и тех же слов для обозначения одних и тех же фантастических феноменов на протяжении всего текста. Подобная фокусировка на отдельных словах, обозначающих разного рода фантастические феномены, с одной сторон, является фактором, нарушающим характерную для фантастических текстов усредненную норму языка (см. [8]), что делает описываемый писателями-фантастами мир менее правдоподобным. С другой стороны, постоянное обращение к одним и тем же авторским неологизмам для обозначения одних и тех же реалий делает описываемый писателями-фантастами мир поистине фантастичным и необычным, способствует раскрытию креативной функции, о которой мы сказали выше. В связи с этим возникает и практическая рекомендация, которой, на наш взгляд, должны придерживаться переводчики, работающие с фантастической литературой - чтобы сохранить креативную функцию новообразования НФ нужно последовательно использовать одно и то же слово для перевода одного и того же новообразования. На наш взгляд, вполне возможен вариант, когда новообразование НФ либо остается без перевода, либо используется слово из узуальной сферы. Но свою креативную функцию новообразование НФ способно играть только тогда, когда оно последовательно переводится одним и тем же словом. В качестве перевода, не вполне воплотившего креативные интенции автора, можно привести перевод на английский язык повести братьев Стругацких «Пикник на обочине», осуществленный в 1977 году, а в качестве примера перевода слова, не полностью отразившего креативные интенции автора, можно привести перевод новообразования НФ хабар, значение которого можно истолковать как 'представляющие материаль-
ную ценность предметы, выносимые сталкерами из Зоны'. Слово создано А.Н. и Б.Н. Стругацкими путем сужения узуального значения слова хабар, которое в словарях русского языка толкуется 'взятка' или 'барыш' и снабжается пометой 'устаревшее' или 'просторечное' (см. [9-IV: c. 590]). В повести А.Н. и Б.Н. Стругацких данное слово употребляется в качестве яркой приметы языка сталкеров. Нам приходилось исследовать специфику слова хабар в качестве единицы, имитирующей воровское арго (см. подробнее [10]). Слово хабар выполняет в тексте повести номинативную функцию и обладает явно ощутимой сниженной стилистической окраской, придавая речи сталкеров особый колорит, делает их речь похожей на воровское арго. Вместе с тем, необычность данного слова, обусловленная его малоупотребительностью, создает и определенный эффект остранения, не согласуясь с воспроизводимым в повести «Пикник на обочине» псевдозападным антуражем, делает изображаемый в повести мир поистине необычным и фантастичным. В английском переводе эквивалентом слова хабар стало несколько слов, наиболее частотное из которых - слово swag 'награбленное добро, добыча, взятка'[11-II: с. 580] (ср. You can have all the swag,"he gasped. "just don't leave me. / What's the matter?" Burbridge whined from the car. "You haven't spilled the water, and the finishing gear is dry. What are you waiting for? Come on, hide the swag!" / He pulled the swag from the false gas tank, fixed up the car, put the bag in an old wicker basket, put the fishing gear, still damp and covered with grass and leaves, on top, and put the fish that Burbridge had bought in a store in the suburbs last night on top of everything (здесь и далее повесть «Пикник на обочине» цитируется по [12])). В некоторых случаях английским названием данного фантастического феномена служит слово loot 'добыча, награбленное добро, незаконные дохо-ды'[15-1: c. 815] (ср. Maybe it's because Kirill never slipped Ernest any loot under the counter. / Of course, shipping the loot to Europe must cost plenty) или жаргонное stuff 'краденое, краденые вещи' [15-II: с. 561] (The last time I had gone into the Zone at night was three months ago, and I had gotten rid of most of the stuff and had spent almost all of the money). Использование трех разных слов для перевода одного новообразования хабар сохраняет сниженную стилистическую окраску, отличающую речь героев «Пикника на обочине», но при подобном переводе пропадает остраняю-щий эффект, слово хабар перестает выполнять свою креативную функцию.
Библиографический список
Примером перевода, сохранившим креативную функцию слова хабар, является перевод на немецкий язык, выполненный в 1979 году, в котором хабар переводится словом Ramsch 'хлам'[13: с. 683] (ср. Mit der Zone verhielt sich's so: kam jemand mit Ramsch zurück dann war das so was wie ein Wunder; kam er einfach heil wieder raus, war's auch schon viel horte er die Kugeln der Patrouille pfeifen, ohne was abzukriegen, so hatte er Gluck gehabt, und das alles übrige war Schicksal (перевод повести на немецкий язык цитируется по [14])). При переводе слова хабар как Ramsch сохраняется сниженная стилистическая характеристика речи сталкеров, а последовательное использование данного слова для обозначения одного и того же фантастического феномена способствует выполнению этим словом его креативной функции. Переводчик слова хабар на немецкий язык, видимо, попытался осмыслить значение данного слова, исходя из метафорического объяснения появления Зон, закрепившегося в названии Пикник на обочине или в переводе на немецкий язык Piknik am Wegesrand (см. подробнее [10]). При подобном переводе усиливается символическое содержание, присутствующее в данном фантастическом феномене, что также способствует усилению эффекта остранения.
В заключении отметим, что в произведениях фантастики используется два типа авторских лексических новообразований: окказионализмы и новообразования НФ. Для окказионализмов характерно использование окказиональных способов словообразования, а в произведении они, прежде всего, подчеркивают вымышленность создаваемых писателями-фантастами миров. При переводе данная функция у окказионализмов сохраняется при условии сохранения ассоциативной связи с обозначаемым предметом, а также при условии использования в оригинале и переводе одного и того же словообразовательного типа.
Новообразования НФ, с одной стороны, должны придавать описываемому посредством их миру правдоподобность (что достигается путем создания новообразований НФ, похожих на группы слов, прежде всего, имитирующих терминологическую лексику), но вместе с тем и делать его необычным. Последнее достигается строгим закреплением за одним фантастическим феноменом одного и того же названия, а при переводе сохраняется посредством использования одного и того же слова.
1. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. Москва, 1996.
2. Stanistaw Lem. WizJa lokalna. Krakow: Wydawnictwo Literackie, 1982.
3. Лем Ст. «Осмотр на месте». Формула Лимфатера: фантастические произведения. Москва: Издательство Текст, ЗАО Изд-во ЭКСМО, 1991.
4. Тельпов Р.Е. Юмористические окказионализмы Станислава Лема в переводе на русский язык. Хумор и сатира в координатите на XXI век: сборник от научни статии. Редактор-съставител М.Н. Капрусова. Варна: ЦНИИ «Парадигма» - ISBN 918-619-1142-12-9.
5. Новикова Н.В. Новообразования в современной научной фантастике. (словообразовательный и нормативно-стилистические аспекты). Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 1988.
6. Белоусова Е.А. Окказиональное слово в произведениях современной научной фантастики. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Майкоп, 2002.
I. Соскина С.Н. Окказиональные образования научной фантастики (на материале английского языка). Диссертация ... кандидата филологических наук. Ленинград, 1980.
8. Тельпов Р.Е. Принцип «единой посылки» в жанрах научной фантастики в свете теории «возможных миров» и теории «аномальностей художественного мира». Гуманитарный научный журнал. Саратов, 2014; 1: 31 - 40.
9. Словарь русского языка. В 4-х томах. Под редакцией А.П. Евгеньевой. 2-е издание, исправленное и дополненное. Москва: Издательство «Русский язык», 1984.
10. Тельпов Р.Е. Русские семантические неологизмы в английском и немецком переводах. Актуальные вопросы изучения духовной культуры в контексте диалога цивилизаций: Россия - Запад-Восток. Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействия. XVI Кирилло-Мефодиевские чтения 19 мая 2014 года: материалы международной научно-практической конференции. Москва - Ярославль: Ремдер, 2015.
II. Большой англо-русский словарь. В 2-х томах. Под общим руководством И.Р. Гальперина. Издание второе, стереотипное. Москва: Издательство «Русский язык», 1995.
12. Strugatsky, Arkady and Boris. Roadside Picnic. Tale of the Troika (Best of Soviet Science Fiction). New York: Macmillan Pub Co.
13. Немецко-русский (основной) словарь: Ок. 95 000 словарных статей. 3-е издание стереотипное. Москва: «Русский язык», 1995.
14. Arkadi und Boris Strugazki. Piknik am Wegesrand: Utopische erzahlung. Berlin, 1919.
References
1. Uluhanov I.S. Edinicy slovoobrazovatel'noJ sistemy russkogo yazyka iih leksicheskaya realizaciya. Moskva, 1996.
2. Stanistaw Lem. WizJa lokalna. Krakow: Wydawnictwo Literackie, 1982.
3. Lem St. «Osmotr na meste». Formula Limfatera: fantasticheskie proizvedeniya. Moskva: Izdatel'stvo Tekst, ZAO Izd-vo 'EKSMO, 1991.
4. Tel'pov R.E. Yumoristicheskie okkazionalizmy Stanislava Lema v perevode na russkij yazyk. Humor i satira v koordinatite na XXI vek: sbornik ot nauchni statii. Redaktor-s'stavitel M.N. Kaprusova. Varna: CNII «Paradigma» - ISBN 918-619-1142-12-9.
5. Novikova N.V. Novoobrazovaniya vsovremennoJnauchnoJ fantastike. (slovoobrazovatel'nyJinormativno-stilisticheskie aspekty). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1988.
6. Belousova E.A. Okkazional'noe slovo vproizvedeniyah sovremennoJ nauchnoJ fantastiki. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Majkop, 2002.
1. Soskina S.N. Okkazional'nye obrazovaniya nauchnoJ fantastiki (na materiale angliJskogo yazyka). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Leningrad, 1980.
8. Tel'pov R.E. Princip «edinoj posylki» v zhanrah nauchnoj fantastiki v svete teorii «vozmozhnyh mirov» i teorii «anomal'nostej hudozhestvennogo mira». Gumanitarnyj nauchnyj zhurnal. Saratov, 2014; 1: 37 - 40.
9. Slovar' russkogo yazyka. V 4-h tomah. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. 2-e izdanie, ispravlennoe i dopolnennoe. Moskva: Izdatel'stvo «Russkij yazyk», 1984.
10. Tel'pov R.E. Russkie semanticheskie neologizmy v anglijskom i nemeckom perevodah. Aktual'nye voprosy izucheniya duhovnoj kul'tury v kontekste dialoga civilizacij: Rossiya - Zapad-Vostok. Slavyanskaya kul'tura: istoki, tradicii, vzaimodejstviya. XVI Kirillo-Mefodievskie chteniya 19 maya 2014 goda: materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Moskva - Yaroslavl': Remder, 2015.
11. Bol'shoj anglo-russkij slovar'. V 2-h tomah. Pod obschim rukovodstvom I.R. Gal'perina. Izdanie vtoroe, stereotipnoe. Moskva: Izdatel'stvo «Russkij yazyk», 1995.
12. Strugatsky, Arkady and Boris. Roadside Picnic. Tale of the Troika (Best of Soviet Science Fiction). New York: Macmillan Pub Co.
13. Nemecko-russkij (osnovnoj) slovar': Ok. 95 000 slovarnyh statej. 3-e izdanie stereotipnoe. Moskva: «Russkij yazyk», 1995.
14. Arkadi und Boris Strugazki. Piknik am Wegesrand: Utopische erzahlung. Berlin, 1979.
Статья поступила в редакцию 05.04.17
УДК 82(09)
Abdullina L.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Sarsen Amanzholov East Kazakhstan State University
(Ust-Kamenogorsk, Kazakhstan), E-mail: abdullinal@yandex.ru
Markina P.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia),
E-mail: pvmarkina@mail.ru
"BATYRBEK'S KHANATE" OF G. D. GREBENSHCHIKOV: AUTHOR'S CONCEPTION OF THE IMAGOLOGICAL DISCOURSE. The article was written within the grant of Russian Humanitarian Fund, project № 16-14-22002. The research is built on G.D. Grebenshikov's philosophical and aesthetic relationships system of peoples in Eastern Eurasia. The work is based on historically established "national identity" of the Kazakh people (as well as nature, agriculture and wealth), which becomes a determining factor in their opposition to the Russian merchants. Grebenshchikov as an artist was engaged in research of marginal life of peoples, ethnic groups and local cultures throughout his all life and never distanced himself from them. There were no boundaries and the concept of "a stranger" to him. Miraculously, he managed to create the illusion of not "alien", outside observer, but at the same time to be participant directly in the chronicler, retaining the actual events and details of the known world. There are two opposite societies -the Russian settlers and Kyrgyz nomads. They are depicted with all the advantages and disadvantages. The writer refers to the time, when the national identity of each legendary people disintegrated.
Key words: G.D. Grebenshchikov, "Batyrbek's Khanate", imagological discourse, image of the Kirghiz (Kazakh), mytho-poetics.
Л.И. Абдуллина, канд. филол. наук, доц. Восточно-Казахстанского государственного университета
имени С. Аманжолова, г. Усть-Каменогорск, Казахстан, E-mail: abdullinal@yandex.ru
П.В. Маркина, канд. филол. наук, доц. Алтайского государственного педагогического университета, г. Барнаул,
E-mail: pvmarkina@mail.ru
«ХАНСТВО БАТЫРБЕКА» Г.Д. ГРЕБЕНЩИКОВА: АВТОРСКИЙ ВАРИАНТ ИМАГОЛОГИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
Статья выполнена в рамках гранта Российского фонда фундаментальных исследований (Отделений гуманитарных и общественных наук), проект № 16-14-22002 «Русская словесность на трансграничном пространстве России и Казахстана: процессы интеграции»
В статье рассматривается имагологический аспект в повести Г.Д. Гребенщикова «Ханство Батырбека». Осмысливается выстроенная автором философско-эстетическая система взаимоотношений народов восточной территории Евразии. Обусловленная исторически «национальная самобытность» казахов (наряду с природой, хозяйством и богатством) становится определяющим началом в противопоставлении русским купцам. Художник, на протяжении всей жизни занимающийся исследованием, условно говоря, маргинального быта народов, этносов и локальных культур, никогда не дистанцировался от них. Для него не существовало границ и самого понятия «чужого». Ему удавалось создавать иллюзию не «чужого», стороннего наблюдателя, но непосредственного участника-летописца, фиксирующего реальные события и детали известного ему миропорядка. Два оппозиционных мира - русских осёдлых поселенцев и киргизов-кочевников - изображены со всеми достоинствами и недостатками. Писатель обращается ко времени, когда стирается самобытность каждого народа.
Ключевые слова: Г.Д. Гребенщиков, «Ханство Батырбека», имагологический дискурс, образ киргиза (казаха), мифопоэтика.
По отношению к творческому наследию Г.Д. Гребенщикова, на наш взгляд, справедливо говорить об имагологии не столько в аспекте «интерпретации образов «других», «чужих», инородных для воспринимающего объектов», сколько об имагологии как «образоведении» [1, с. 29]. Постигая законы «образоведения», убеждаешься в авторском стремлении к обобщению и выявлению внутри национального сознания общих представлений о внешних объектах. Воссозданная Гребенщиковым художественная реальность опирается на народные представления и оценки, с помощью фольклорной эпики художественно осваивает фольклорные типы: в канву живой повести родного края органично вплетены мифология и этнография.
Гребенщиков, по его собственным многочисленным признаниям, осознаёт свой долг и призвание заинтересовать других теми фактами и наблюдениями, которые он обнаруживает в процессе своей кропотливой работы бытописателя-этнографа. В сформировавшейся стилевой манере художника высокохудожественный язык граничит с поэтической патетикой и хрони-
кальной достоверностью очеркового письма. Анализируя традиции пейзажного бытописания и стиль рассказов Гребенщикова, Е.Н. Барбашова приходит к выводу, что «реалистичные пейзажные зарисовки становятся основой повествования... картины природы воплощают циклическое понимание времени, философию космизма» [2, с. 246]. Именно в этом ключе получает художественное развитие и казахская тематика.
Г.Д. Гребенщиков, по свидетельству современников, свободно владел казахским языком, имел восточные корни (известный факт биографии: отец, потомок хана-кочевника), чувствовал их на генетическом уровне и засвидетельствовал в фактах своей жизненной и писательской биографии. Этнографический очерк «Каркаралинский мещанин», пьеса «Славный джигит» (1907), названная по-казахски «Джаксы джигит», перевод с польского поэмы Густава Зелинского «Киргиз», наконец, издательство «Алатас» (по-казахски «Пегий камень»), организованное совместно с Рерихом в Нью-Йорке (1928 г.) - всё это факты одного ряда, свидетельствующие о том, что киргизский быт для автора
