CC BY
31
Библиографический список
1. Лукина О.И. Партитивные отношения терминов фонетики во французском языке. Актуальные проблемы германистики, романистики и русистики. 2014; 3: 72 - 78.
2. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: учебное пособие для филол. фак. ун-тов. 2-е изд., испр. и доп. Москва: Высшая школа, 1989.
3. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология: вопросы теории. Отв. ред. Т.Л. Канделаки. 2-е изд, стер. Москва: Едиториал УРСС, 2003.
4. Морозова Л.А. Терминознание: Основы и методы. Москва: ГНО «Прометей» МПГУ 2004.
5. Гринев-Гриневич С.В. Терминоеедение: учебное пособие. Москва: Академия, 2008.
6. Лукина О.И. Фонетический термин как единица терминологического поля во французском языке в сопоставлении с русским. Диссертация ... кандидата филологических наук. Уральский государственный педагогический университет. Екатеринбург, 2008.
7. Морозова Л.В. Опыт дефиниционного описания терминополя (на базе терминов ядерной физики и техники). Диссертация ... кандидата филологических наук. Калинин, 1970.
8. Dubois J., Giacomo M., Guespin L. Dictionnaire de linguistique et des sciences du langage. Paris: Larousse. 1994.
9. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки: на материале лингвистики. Москва: Наука, 1987.
10. Лотте Д.С. Как работать над терминологией. Основы и методы. Москва: Наука, 1968.
11. Лукина О.И. К вопросу об антонимии терминов фонетики во французском и русском языках. Сопоставительная лингвистика. Издательство: Уральский государственный педагогический университет. 2017; 6: 30 - 35.
References
1. Lukina O.I. Partitivnye otnosheniya terminov fonetiki vo francuzskom yazyke. Aktual'nyeproblemy germanistiki, romanistikiirusistiki. 2014; 3: 72 - 78.
2. Kuznecova 'E.V. Leksikologiyarusskogoyazyka: uchebnoe posobie dlya filol. fak. un-tov. 2-e izd., ispr. i dop. Moskva: Vysshaya shkola, 1989.
3. Superanskaya A.V., Podol'skaya N.V., Vasil'eva N.V. Obschaya terminologiya: voprosy teorii. Otv. red. T.L. Kandelaki. 2-e izd, ster. Moskva: Editorial URSS, 2003.
4. Morozova L.A. Terminoznanie: Osnovy i metody. Moskva: gNo «Prometej» MPGU, 2004.
5. Grinev-Grinevich S.V. Terminovedenie: uchebnoe posobie. Moskva: Akademiya, 2008.
6. Lukina O.I. Foneticheskij termin kak edinica terminologicheskogo polya vo francuzskom yazyke v sopostavlenii s russkim. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Ural'skij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet. Ekaterinburg, 2008.
7. Morozova L.V. Opyt definicionnogo opisaniya terminopolya (na baze terminov yadernoj fiziki i tehniki). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Kalinin, 1970.
8. Dubois J., Giacomo M., Guespin L. Dictionnaire de linguistique et des sciences du langage. Paris: Larousse. 1994.
9. Nikitina S.E. Semanticheskijanaliz yazyka nauki: na materiale lingvistiki. Moskva: Nauka, 1987.
10. Lotte D.S. Kak rabotat' nad terminologiej. Osnovy i metody. Moskva: Nauka, 1968.
11. Lukina O.I. K voprosu ob antonimii terminov fonetiki vo francuzskom i russkom yazykah. Sopostavitel'naya lingvistika. Izdatel'stvo: Ural'skij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet. 2017; 6: 30 - 35.
Статья поступила в редакцию 06.12.18
УДК 811.35
Magomedov D.M., researcher, Gamzat Tsadasa Institute of Language, Literature and Arts of Daghestan Scientific Center of the Russian Academy of Science (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Magomedov M.I., chief researcher, Gamzat Tsadasa Institute of Language, Literature and Arts of Daghestan Scientific Center of the Russian Academy of Science (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Omarova S.I., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Foreign Languages and Methods of Teaching, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Kerimov K.R., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Theoretical and Applied Linguistics, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
SEMANTIC STRUCTURE OF LOCATIVE CASES IN AVAR AND LEZGIN LANGUAGES. One of the characteristic features of the noun in the Avar and Lezgin languages is a multi-reliable declension system. In the Avar and Lezgin languages, the main (abstract) cases are represented by the nominative, ergative, genitive and dative. In addition, as in other Dagestan languages, local (spatial) cases are also represented. In Avar and Lezgin, spatial cases are used to express not only spatial semantics, but also certain syntactic relations. In Avar and Lezgian languages spatial cases are used to express not only spatial semantics, but certain syntactical relationships. Postpositions-adverbs are multifunctional in Avar language. Function they perform in the sentence adverb, when act as separate words in the role of circumstances places. As function words serve the function of posleloga in conjunction with the name in a particular case. Key words: local (spatial) cases, declension, preverbs, postpositions, formant, verb, morpheme.
Д.М. Магoмeдoв, научный compydHUK Иншитута языка, литepатуpы и ucKyccmea им. Г. Цадаш, Дагecтанcкий научный u,eHmp Poccийcкoй aKadeMUu наук, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
М.И. Магoмeдoв, главный научный coтpyднuк Иншитута языка, лuтepатypы и ucкyccтeа им. Г. Цадаш, Дагecтанcкuй научный ueнтp Poccuйcкoй акадeмuu наук, г. Махачкала, E-mail: [email protected]_
С.И. Омарова, д-p фuлoл. наук, проф. каф. иностранных языков и методики их преподавания, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала. E-mail: [email protected]
К.Р. Керимов, д-p фuлoл. наук, проф. каф. теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный педагогический университет, E-mail: [email protected]
СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ЛОКАТИВНЫХ ПАДЕЖЕЙ В АВАРСКОМ И ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКАХ
Одной из характерных особенностей имени существительного в аварском и лезгинском языках является многопадежная система склонения. В аварском и лезгинском языках основные (абстрактные) падежи представлены именительным, эргативным, родительным и дательным. Кроме того, как и в других дагестанских языках, представлены также местные (пространственные) падежи. В аварском и лезгинском языках пространственные падежи используются для выражения не только пространственной семантики, но и определенных синтаксических отношений. Послелоги-наречия в аварском языке многофункциональны. Функцию наречия они выполняют в предложении, когда выступают как самостоятельные слова в роли обстоятельств места. И как служебные слова выступают в функции послелога в сочетании с именем в определенном падеже.
Ключевые слова: местные (пространственные) падежи, склонение, превербы, послелоги, формант, глагол, морфема.
На морфологическом уровне пространственная семантика в аварском и лезгинском языках реализуется, прежде всего, посредством многочисленных местных падежей. Система местных падежей аварского и лезгинского языков располагает разнообразными формантами, выражающими про-
странственные отношения. Их можно разделить на форманты, выражающие определенное место нахождения объекта в пространстве по отношению к ориентиру, и форманты, выражающие двигательные состояния относительно ориентира.
Отмечая многопадежность дагестанских языков, что составляет специфическую особенность их грамматического строя, Е.А. Бокарев еще в прошлом веке писал, что: «этим дагестанские языки отличаются от яфетических языков южной или картвельской группы и яфетических языков северо-западной или абхазо-чер-кесской группы» [1, с. 56].
Современная лингвистика, как известно, заимствовала термин «падеж» из античной науки, где данный термин располагал более широким значением и подразумевал не только всякого рода изменения имени, но и изменения глагола. В статье «О категории падежа (применительно к дагестанским языкам)» Е.А. Бокарев указывал на то, что: «Понятие падежа, система падежей и связанная с этим специальная терминология постепенно переходят от греков к римлянам и другим народам, приспособляются к различным и разнотипным языкам. Иногда это приспособление оказывается удачным, учитывающим специфические особенности того или иного языка, своеобразие его грамматического строя; иногда же это приспособление носит характер совершено некритического слепого подражания» [2, с. 30].
Многочисленные местные падежи во всех дагестанских языках получили благодаря Л.И. Жиркову довольно стройный и обозримый вид. Л.И. Жирков первым разделил многочисленные и разнообразные пространственные падежи по сериям. Это существенным образом облегчило дальнейшее исследование падежных систем дагестанских языков. В одну серию были объединены падежи, близкие как по значению, так и по формальным показателям, падежи ориентирующие предмет в одном и том же пространственном плане [3].
В лезгинском языке категория падежа представлена восемнадцатью рядами форм, являющихся носителями определенных категориальных морфологических значений. Каждый из указанных рядов составляет самостоятельный падеж. Следовательно, падежей в лезгинском языке восемнадцать [4, с. 76].
В дагестанских языках имеет место явно выраженная «синтаксизация» пространственных падежей, т. е. пространственные падежи используются не только для выражения определенной пространственной семантики, но и для выражения определенных синтаксических отношений. Как указывает В.А. Плунгян, «во многих нахско-дагестанских языках наблюдается постепенная «синтаксизация» пространственных падежей: многие падежи начинают кодировать не только локативные роли (например глагол «бояться» может управлять суб- или апуд-элативом, глагол «сражаться» - апуд-эссивом и т. п.); с другой стороны, многие пространственные отношения начинают выражаться сочетанием падежа и послелога» [4, с. 177]. То есть, наблюдается такая тенденция: для выражения чисто пространственных значений предпочтение отдается послеложным конструкциям; для выражения абстрактных отношений предпочтительными оказываются местные падежи имен.
Семантика локализации объекта в пространстве в аварском языке передается формантами, выражающими определенное местонахождение предмета в пространстве по отношению к другому предмету: формант -тI-, выражающий нахождение предмета на поверхности, на горизонтальной плоскости; формант -д-, выражающий нахождение предмета на поверхности, на вертикальной плоскости; формант -хъ-, выражающий нахождение предмета вблизи ориентира, формант -лъ- и форманты -б-, -в-, -й-, -р-, (т. е. меняющиеся классные показатели), выражающие нахождение внутри ориентира; формант -кь-, выражающий нахождение под ориентиром.
Семантика направления передается формантами, выражающими двигательные состояния относительно ориентира. К этой группе относятся: формант -а-, выражающий отсутствие приближения или удаления; формант -е, выражающий приближение к ориентиру; форманты -а-, -сса-, выражающие удаление от ориентира, и формант -н-, выражающий движение через (сквозь) ориентир [5, с. 35].
Аллативы (падежи направления) образуются от соответствующих локативов (эссивов) при помощи форманта -е, в некоторых говорах выступает его звуковой вариант -и, например: рокъов-е «домой», къватШв-е «на улицу», гьуду-лассухъ-е «к другу», гьоболассухъ-е «к кунаку» и т. д. Примеры: Рокъоб чед бу-гесда чияр мац лъаларо «У кого дома хлеб, тот чужого языка не знает». Рокъоб къадру гьеч^л къеат1ибги букунареб «У кого нет уважения дома, у того не будет уважения и на улице».
Элатив (падеж удаления) указывает на удаление с места локализации, представлен двумя формантами: -сса для первого и пятого серий и -а для второй, третьей и четвертой серий (-хъа, -лъа, кьа), например: рокъо-сса «из дома», къватШ-сса «с улицы», лълъарахъ-а «от ручья», колохъ-а «от хутора», ракьулъ-лъ-а «из земли», салулълъ-а «из песка», бакъукь-а «из-под солнца», кьурукь-а «из-под скалы» и т. д. Примеры: КъватШса чужу ячани, рукъалда аскоб рукъ букунаро, хуралда аскЬб хур буИунаро «Если женишься на женщине с другого селения, то (в своем селении) не будет дома около дома и не будет поля около поля» [6, с. 104].
Транслатив (падеж посредства или проходительный падеж) указывает, что предмет движется через соответствующую часть пространства, отвечает на вопрос киссан? «через что?».
В лезгинском языке местные падежи покоя имеют главным образом обстоятельственное и объектное значения, а местные падежи удаления имеют главным образом пространственные и субъектные значения. Падежи посредства же имеют главным образом пространственные и объектные значения.
Местные падежи в лезгинском языке с учётом общности их основ, а также семантических взаимоотношений объединяются в пять серий: 1 серия (ущербная, состоит из двух падежей): местн. покоя I, местн. удаления I; II серия: местн. покоя II, местн. удаления II, посредства I; III серия: местн. покоя III, местн. удаления, III, посредства II; IV серия: местн. покоя IV, местн.удаления IV, посредства III; V серия: местн.покоя V, местн. удаления V, посредства IV.
Падежи, входящие в серию, имеют неодинаковые статус и значимость: основным и как бы мотивирующим среди них является падеж покоя, падежи удаления и посредства являются производными, несамостоятельными и независимо от серии образуются посредством одной и той же флексии: а) падежи удаления прибавлением флексии -ай; б) падежи посредства прибавлением флексии -ди.
В лезгинском языке падежи посредства в речи часто заменяются соответствующими падежами покоя, они как бы охвачены процессом утраты, что ни в коей мере нельзя отнести к падежам удаления [7, с. 74].
В лезгинском языке все местные падежи удаления образуются прибавлением флексии -ай к форме соответствующего местного падежа покоя. В местном 1 падеже удаления происходит слияние двух гласных: а + а / е + а, являющихся соответственно флексиями местного 1 покоя и местного 1 удаления. Образовавшийся в результате слияния долгий гласный (а, я) в орфографии обозначается через -ай / -яй. Поэтому проводимая здесь и в других таблицах разбивка флексии местного 1 удаления (сал-а-й; пел-я-й) не отражает в точности морфонематиче-скую структуру падежа.
Понятийная категория локализации - это одна из основных универсальных категорий, существующих в каждом языке, поскольку пространство было, остается и всегда будет той независящей от конкретных условий существования конкретного языка сущностью бытия, которая релевантна для всех людей, для всех языков. Именно с восприятия пространства начинается для человека процесс познания мира. Все, что окружает человека так или иначе локализовано в пространстве. И, несмотря на разное восприятие пространства разными народами, на наличие разных средств выражения локализации в разных языках, данная понятийная категория, так или иначе, присутствует в языковой картине мира любого народа. Особый интерес в этом плане представляют дагестанские языки, в которых представлено большое количество грамматических средств, выражающих локализацию объекта в пространстве относительно ориентира.
Семантика расположения «у», «около», «вблизи» ориентира выражает падеж адэссив. В аварском языке данная семантика передается эссивом (локативом второй серии или локативом серии на -хъ), которая показывает нахождение у, (возле, вблизи) ориентира, например: гуру-хъ «у реки», коло-хъ «у хутора», хЬри-хъ «у пруда», вацасу-хъ «у брата».
Выражая близкое расположение двух предметов, локатив II не уточняет, соприкасаются ли эти предметы или разделены некоторым расстоянием. Подобная семантическая дифференциация выражается с помощью послелогов [8, с. 408].
В аварском языке локатив третьей серии (или серии на -лълъ) показывает нахождение предмета внутри сплошного ориентира. Причем ориентиром может быть не всякий предмет, а лишь сыпучие вещества, жидкости, твердые тела, напри сали «песок» - салу-лълъ «в песке», гор «река» - гуру-лълъ «в реке», ракъ «земля» - ракьу-лълъ «в земле». Локатив третьей серии может называть также нахождение внутри объекта или среди объектов, представляющих собой собирательное единство, например: галимзабазулълъ «среди ученых», куч^зулълъ «среди песен», ххурдузулълъ «среди трав» и т. д.
В ряде случаев локатив третьей серии может обозначать нахождение предмета среди множества однородных предметов. Традиционно считалось, что в отличие от остальных серий, локатив третьей серии в аварском языке образует ограниченное количество слов, и поэтому он не получил такого широкого распространения как, например, локативы первой и второй серий. Однако З.М. Магомедбекова доказывает, что «основной функцией локативной серии на «I'» является не столько «нахождение» предмета внутри собирательной или сплошной среды, сколько отражение проникания, проницания предмета или абстракций (мысль, дума, злоба, зависть, вдохновение, наитие, экстаз, любовь и т. д.) в соответствующую среду: жидкую, собирательную» [8, с. 163].
Форманты локатива третьей серии по диалектам аварского языка различаются не сильно. Исследователи традиционно выделяют формант северного наречия л и формант южного наречия -лълъ. Неразработанность аварской орфографии приводит к тому, что функционирующий в северном наречии и в целом в литературном языке формант л на письме не отражается.
Субэссив (локатив четвертой серии или серии на -кь) в аварском языке выражает пространственные отношения, показывающие нахождение предмета под ориентиром, напр.: газукь «под снегом», кьурукь «под скалой», гъотокь «под деревом». Местный падеж четвертой серии образуется от именной основы путем прибавления к ней форманта -кь. При этом именная основа может быть детерминированной (зод-и-кь «под небом», бакъ-у-кь «под солнцем», берз-у-кь «под глазами», тШнгъ-и-кь «под шубой») или недетерминированной, чистой (кьуру-кь «под скалой», газу-кь «под снегом»).
Субэссив (локатив четвертой серии) отличается от других локативов, которые, наряду с пространственным значением, имеют ряд абстрактных значений, тем, что выражает лишь чисто пространственные значения. Поэтому локатив четвертой серии в аварском языке употребляется сравнительно редко. Данную падежную форму приобретают только слова, обозначающие предметы, под ко-
торыми можно находиться: ганч1икь «под камнем», ц/ц/адакь «под дождем», х1ат1икь «под ногами», зодикь «под небом» и некоторые другие.
Кроме того, локатив четвертой серии образуют слова, обозначающие одежду: буртинадукь «под буркой» (буртина «бурка»), гордикь «под рубашкой» (горде «рубашка»), т1ингъикь «под шубой» (т1имугъ «шуба») и т. д. Субэссив (локатив четвертой серии) от слов, обозначающих одежду, всегда выражает дополнительную семантику «наличия контакта», «пребывания в тесном контакте».
Для остальных слов семантика наличия - отсутствия контакта нерелевантна, например: бакъукь «под солнцем» (отсутствие контакта) и ганч1икь «под камнем» (наличие контакта).
Семантика расположения внутри полого пространства в аварском языке передается посредством инэссива, который традиционно называется локативом (или эссивом) пятой серии. Локатив пятой серии выполняет ту же функцию, что и локатив третьей серии, но в отличие от последнего, выражает пространственные отношения, показывающие нахождение внутри предмета, главным образом, такого, который имеет внутри пустоту и является вместилищем для чего-нибудь. Особенностью локатива пятой серии в аварском языке является наличие в его форманте меняющегося классного показателя.
Инэссив (локатив пятой серии) в аварском языке образует также отграниченное количество слов, не выражающих семантику полого пространства. В аварском литературном языке в составе формантов инэссива (локатива пятой серии) всех типов слов представлен классный показатель. В диалектах классный показатель не всегда представлен. Так, например, в батлухском диалекте аварского языка, по сведениям Ш.И. Микаилова, инэссив (локатив пятой серии)
Библиографический список
не имеет в форманте показателя грамматического класса, ср.: батл. кодо - лит. кодоб «в руке»; батл. зодо - лит. зодоб «на небе» и т. д. [9, с. 54 - 55].
Наречие места признается в качестве древнейшего способа выражения пространственных отношений. Для передачи локальной и направительной семантики отношению к имени существительному наречие занимает постпозицию, образуя вместе с ним фиксированное (послеложное) словосочетание, например: бакЫда т!ад «на стуле», бакЫда гъоркь «под стулом», бакЫда аск!об «рядом со стулом», бак!ида ццебе «впереди стула», бакЫда нахъа «позади стула» и т. д. Послелоги и послеложные конструкции представлены во всех дагестанских языках. Это наиболее распространенное синтаксическое средство выражения пространственной семантики во всех дагестанских языках. Послелоги-наречия в аварском языке как служебные слова, выражают разного рода семантические отношения, чаще всего - пространственные, затем временные, причинные целевые и т. д. Послелоги-наречия в аварском языке многофункциональны. Функцию наречия они выполняют в предложении, когда выступают как самостоятельные слова в роли обстоятельств места. И как служебные слова выступают в функции послелога в сочетании с именем в определенном падеже [10].
Для выражения аналогичной семантики наречие места по отношению к глаголу стоит в препозиции, «образуя вместе с глаголом специфическое словосочетание с фиксированным линейным отношением» [11, с. 188]. В ряде дагестанских языков наречие места в данной функции уже давно перешло в разряд превербов. Однако преобразование послелога в преверб в дагестанских языках не был однозначным процессом и протекало по-разному.
1. Бокарев Е.А. Выражение субъектно-объектных отношений в дагестанских языках. Известия АН СССР. 1948; Т. VII. Вып. I: 57 - 68.
2. Бокарев Е.А. Эргативный падеж в языках цезской группы горских языков Дагестана. Языки Дагестана. Махачкала, 1954; Вып. 2: 153 - 161.
3. Жирков Л.И. Краткая грамматика аварского языка. Аварско-русский словарь. Москва, 1936.
4. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику Москва, 2003.
5. Магомедов Д.М. Выражение субъектно-объектных отношений местными падежами в аварском языке. Вестник Дагестанского научного центра. 2017; 66: 101 - 105.
6. Магомедов Д.М. Пространственные падежи и послеложные конструкции в аварском языке. Материалы III Международного конгресса кавказоведов. Тбилиси, 2013: 407 - 409.
7. Магомедов М.И. Падежное кодирование субъекта и объекта в аварском языке. Дагестанский лингвистический сборник. Москва, 1995: 33 - 39.
8. Магомедбекова З.М. О функциональных особенностях локативных серий на «Г» и «b» в аварском языке. ЕИКЯ. Тбилиси, 1986; Т. XII: 161 - 169.
9. Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. Москва; Ленинград, 1959.
10. Гайдаров РИ., Гюльмагомедов А.Г, Мейланова У.А., Талибов Б.Б. Грамматика современного лезгинского языка. Махачкала, 2009.
11. Хайдаков С.М. Характер функционирования послелогов, превербов и местных падежей в дагестанских языках. Система превербов и послелогов в иберийско-кавказ-ских языках. Черкесск, 1983: 181 - 192.
References
1. Bokarev E.A. Vyrazhenie sub'ektno-ob'ektnyh otnoshenij v dagestanskih yazykah. IzvestiyaAN SSSR. 1948; T. VII. Vyp. I: 57 - 68.
2. Bokarev E.A. 'Ergativnyj padezh v yazykah cezskoj gruppy gorskih yazykov Dagestana. Yazyki Dagestana. Mahachkala, 1954; Vyp. 2: 153 - 161.
3. Zhirkov L.I. Kratkaya grammatika avarskogo yazyka. Avarsko-russkijslovar'. Moskva, 1936.
4. Plungyan V.A. Obschaya morfologiya: Vvedenie v problematiku. Moskva, 2003.
5. Magomedov D.M. Vyrazhenie sub'ektno-ob'ektnyh otnoshenij mestnymi padezhami v avarskom yazyke. Vestnik Dagestanskogo nauchnogo centra. 2017; 66: 101 - 105.
6. Magomedov D.M. Prostranstvennye padezhi i poslelozhnye konstrukcii v avarskom yazyke. Materialy III Mezhdunarodnogo kongressa kavkazovedov. Tbilisi, 2013: 407 - 409.
7. Magomedov M.I. Padezhnoe kodirovanie sub'ekta i ob'ekta v avarskom yazyke. Dagestanskijlingvisticheskijsbornik. Moskva, 1995: 33 - 39.
8. Magomedbekova Z.M. O funkcional'nyh osobennostyah lokativnyh serij na «l'» i «b» v avarskom yazyke. EIKYa. Tbilisi, 1986; T. XII: 161 - 169.
9. Mikailov Sh.I. Ocherki avarskoj dialektologii. Moskva; Leningrad, 1959.
10. Gajdarov R.I., Gyul'magomedov A.G., Mejlanova U.A., Talibov B.B. Grammatika sovremennogo lezginskogo yazyka. Mahachkala, 2009.
11. Hajdakov S.M. Harakter funkcionirovaniya poslelogov, preverbov i mestnyh padezhej v dagestanskih yazykah. Sistema preverbov i poslelogov v iberjsko-kavkazskih yazykah. Cherkessk, 1983: 181 - 192.
Статья поступила в редакцию 23.12.18
УДК 811.351
Magomedov D.M., researcher, G. Tsadasa Institute for Language, Literature and Arts of Daghestan Scientific Center of the Russian Academy of Science
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
THE STRUCTURAL TYPES OF NON-FINITE CONSTRUCTIONS IN DAGHESTANIAN LANGUAGES. The main purpose of the article is to study the structural types of non-finite constructions in Daghestanian languages. To identify the features of the formation and functioning of these structural types, the methods of synchronous description are used. As a result of the study, four types of non-finite constructions were distinguished in Daghestanian languages: 1) participial, 2) converb, 3) masdar and 4) infinitive, differing from each other by a number of features, i. e. the way of formation, the semantics, the strategy of structure forming. The article provides a detailed description of each structural type of non-finite constructions. The author concludes that what infinitnye, ppichactnye, macdapnye and deeppichactnye surround clovocochetanija ocobennocti, which are described in detail in the article.
Key words: non-finite constructions, participle, converb, masdar, infinitive, syntax, sentence.
Д.М. Мaгoмeдoв, нзучный coтpyднuк Инcтuтyтa языкэ, лuтepaтypы и ucкyccтea им. Г. Цaдacы, Дaгecтaнcкuй нayчный ueнтp PAH, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
CТPУКТУPНЫE ТИПЫ ИНФИНИТНЫХ CЛOВOCOЧEТAНИЙ В ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ
Ocнoвнaя цeль статьи зaключaeтcя в иccлeдoвaнии cтpуктуpныx типoв инфинитных cлoвocoчeтaний в дaгecтaнcкиx языж. Для выя^ния ocoбeннocтeй oбpaзoвaния и функциoниpoвaния дaнныx стру^нь« типoв иcпoльзуютcя мeтoды cинxpoннoгo oпиcaния. В peзультaтe иccлeдoвaния в дaгecтaнcкиx язы-rax выдeляютcя cлeдующиe типы инфинитнык cлoвocoчeтaний: 1) инфинитивные, 2) пpичacтныe, 3) дeeпpичacтныe и 4) мacдapныe, oтличaющиxcя дpуг oт
