CC BY
31щих в Квебеке видов растений (Réserve écologique du Pin-Rigide, Lac des Parisettes).
3. На примере фитотопонимов можно наблюдать за постоянным взаимодействием между именами собственными и именами нарицательными: мифоним (Адонис) - эпоним (адонис) - топоним (озеро Адонис).
4. В топонимии Квебека особый интерес
исследователя вызывают характерные черты квебекского французского языка, отражающие общественно-исторический и национально-
культурный опыт франкоканадцев.
Литература
1. Суперанская A.B., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология: Вопросы теории. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 205-206.
2. Dorion A., Poirier J. Lexique des termes utiles à l’étude des noms de lieux. Québec, 1975. Р. 30.
3. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. М.: Наука, 1978. С. 160.
4. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. С. 186.
5. Дмитриева Л.М. Топонимическая картина мира: отражение бытийных ценностей (на материале русской топонимии Алтая) // Язык. Человек. Картина мира: материалы Всерос. науч.-практ. конф. - Омск, 2000.
6. Жамсаранова Р.Г., Шулунова Л.В. Топонимия Восточного Забайкалья. Чита: Изд-во ЗабГПУ 2003. - 128 с.
7. Уайт Дж. М. Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура. М.: Центрполиграф, 2006. С. 90.
8. http ://www.toponymie.gouv.qc.ca/index.htm
9. Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь. М.: Рус. яз.-Медиа, 2004.-С. 82; Le Petit Larousse illustré. Paris, 2004. Р. 123.
10. Клоков В.Т. Словарь французского языка в Канаде: Квебек и Акадия. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. С. 43; Le Robert. Dictionaire québécois d'aujourd'hui. 1992. С. 77.
11. Леонович O.A. Топонимы США. - М.: Высш. шк., 2004.
Доржиева Галина Сергеевна - канд. филол. наук, заведующая научно-исследовательской лабораторией Центра стратегических востоковедных исследований, Бурятский государственный университет, тел. 8(301-2) 210-411; (8-3012) 231-867; 8-951-633-27-82, e-mail: [email protected]
Dorzhieva Galina Sergeevna - Buryat State University, Centre of Strategic Orient Research, Head of the Laboratory of Cultural Anthropology and Cross-Cultural Communication, Candidate of Philology, Associate Professor. 24a Smolin ul., Ulan-Ude, Russia, 670000, tel. (8-3012) 210-411; (8-3012) 231-867; 8-951633-27-82, E-mail: [email protected]
УДК 811.111
O.E. Емельянова
Семантическая категория Blood в английском языковом сознании
В статье рассматривается семантическая категория Blood /Кровь и её актуализация в английском языковом сознании.
Ключевые слова: категория, категориальный признак, семантика, витальность.
O.E. Emelyanova
Semantic Category Blood in English Consciousness
The article regards semantic category Blood in English consciousness'. The analysis shows that Blood being one of the key concepts in anthropology linguistics has got certain features within itself.
Keywords: category, categorical feature, semantic, vitality.
Понятие «категория» было введено еще Аристотелем, который выделил десять категорий, таких как сущность, качество, количество, отношение, место, время и т.д. Под понятийной категорией «обычно понимается замкнутая система значений некоторого универсального семантического признака или же отдельное значение этого признака безотносительно к степени их грамматикализации и способу выражения в конкретном
языке» [9]. Вопрос об отношении понятийных категорий к языковым далеко не простой в силу того, что под понятийной категорией могут подразумеваться, с одной стороны, логические категории, как это принято в работах О.Есперсена и Л.Ельмслева, с другой, - семантические категории, как это принято в работах И.И. Мещанинова, внесшего наибольший вклад в изучение понятийных категорий в языке. В связи с этим, говоря об
использовании термина «понятийная категория» в трудах О.Есперсена и Л.Ельмслева, М.М. Гухман пишет: «Данный термин практически отождествлялся с логическими категориями, в свою очередь понимаемыми отнюдь не однозначно» [7]. Для И.И. Мещанинова же, как указывалось выше, понятийные категории - это семантические категории в современном их понимании: «Понятийные категории выступают непосредственными выразителями норм сознания в самом языковом строе. Они служат тем соединяющим элементом, который связывает в итоге языковой материал с общим строем человеческого мышления, следовательно, и с категориями логики и психологии» [12].
Многие исследователи указывают на тождественность понятийных и семантических категорий, поскольку «если вообще имеет смысл противопоставление семантических категорий понятийным за пределами терминологической вариантности в плане называния разных аспектов одного явления, то это противопоставление категорий лингвистических, те. имеющих дело с единицами языка, категориям логическим, которые не ориентированы на языковые единицы (на содержание языковых единиц или на способ представления категоризации действительности средствами языка), а отражают общие закономерности познания мира безотносительно к возможности их выражения (ср. понятие и значение)» [10]. A.B. Бондарко, например, не противопоставляет понятийные и семантические категории друг другу, полагая, что они являются разными аспектами одного и того же изучаемого явления. Он отмечает, что можно выделить два уровня понятийных категорий и их систем: уровень универсальных фундаментальных понятийных категорий и уровень понятийных категорий, реализующихся в семантических функциях данного языка и включающих наряду с реализациями универсальных инвариантов также и неуниверсальные понятийные варианты - как систему «многоступенчатого семантического варьирования, в которой выявляются и неуниверсальные элементы, связанные с системой средств именно данного языка». Эта система понятийных категорий, заключенных в семантических функциях языковых единиц, а также разнообразных сочетаний средств данного языка - реальная «онтологическая система». Иначе говоря, семантические категории представляют такой комплекс понятийных категорий, которые «находятся в отношении регулярного
соответствия с теми языковыми семантическими функциями, в которых эти категории находят свое воплощение и свою конкретно-языковую и конкретно-речевую реализацию». Таким образом, стратификация категорий мыслительного содержания, по A.B. Бондарко, приводит к выделению промежуточных семантических категорий как понятийных категорий, которые заключены в грамматических, лексических, словообразовательных значениях данного языка и их речевых реализациях. Выступая в преобразованном виде в речи (и представляя «базис» конкретно-смыслового аспекта мыслительного содержания), они становятся элементами конкретных смыслов, передаваемых и воспринимаемых в отдельных актах речи [4]. Семантические категории могут быть простыми и сложными, различаться по степени абстрактности и самостоятельности, по объему содержания и его внутренней расчлененности, по характеру связей с другими семантическими категориями. Наиболее самостоятельными и абстрактными считаются семантические категории предмета, признака, бытия и т.д. Сюда же принято относить категории действия, количества, состояния, пространства, поскольку они соотносимы с самыми общими понятиями.
Семантические категории имеют универсальный характер. Средствами выражения семантических категорий выступают граммемы грамматических категорий, словообразовательные и лексические подклассы знаменательных слов, служебные слова, синтаксические конструкции и сверх-сегментные средства [5]. Трактовка категории как содержательной единицы процесса категоризации мира, посредством которого действительность преломляется в сознании человека, позволяет заметить, что при таком преломлении имеет место опора на определенные признаки разной степени обобщенности. В основе этого подхода находится то, как пользуется значением слова индивид, и с этой точки зрения ряд исследователей описывает все стоящее за словом у человека через некоторый набор признаков. Так, категория Blood, являющаяся универсальным культуроформирующим символом, достигшим культового статуса одновременно со становлением человека, обнаруживает в своей структуре ряд категориальных признаков, ассоциаций и символов [1]. «С самого начала человеческой истории наиболее важные символы были попыткой упорядочить и понять смысл человеческого существования в таинственной Вселенной» [13]. Одним из таких символов
является Blood/KpoBb. Кровь - носитель жизни, когда мы говорим о крови, то приходим к неожиданному выводу, что в ней на незримом для нас клеточном уровне происходит слияние мистики, религии и антропологии. В подавляющем большинстве религиозных культов Blood/кровь считается ритуальным символом жизненной силы: «Будь готов пожертвовать своей душой и пролить свою кровь» [1, с. 223]. Кровь диких животных приносили в жертву богам древние охотники. Смешение крови - один из древнейших культов, сохранившийся до наших дней, символизирует собой знак согласия между людьми или между людьми и богами. А «клятва мести - «клятва на крови» является одной из древних клятв возмездия с целью защитить и сохранить свой род» [1, с. 217].
Исходя из анализа словарных дефиниций [OALDCE, WEUDEL, LDCE], одним из важнейших физических признаков Blood можно считать витальность: «Blood is a red, vital liquid that is sent around the body by the heart, and carries oxygen and important substances to organs and tissue». Витальность обобщает собой ряд признаков, которые возможно квалифицировать как жизнь, средоточие жизни.
В результате исследования художественных текстов были выделены следующие примеры, актуализирующие признак витальности Blood: «For the li fe o f the flesh is in the blood, and I have given it for you on the altar to make atonement for your souls, for it is the blood that makes atonement by the life» [Leviticus 17:11]. «Everything that lives and moves will be foodfor you. Just as I gave you the green plants, I now give you everything. But you must not eat meat that has its lifeblood still in it. And for your lifeblood I will surely demand an accounting. Whoever sheds the blood of man, by man shall his blood be shed» [Genesis 9:3-6]. «Swift is the shaft from Allan’s bow; Whose streaming life-blood stains his side? Dark Oscar’s sable crest is low, the dart has drunk his vital tide» [Byron. Oscar of Alva].
К разряду витальной семантики относится и физиология. Необходимо отметить, что данный признак был выявлен в ходе анализа фактологического материала и не находит отражения в словарных дефинициях. Так, дуальную оппозицию содержания Blood составляют категориальные признаки молодость/старость, здоровье/ болезнь: «Young blood must have its course, lad, and every dog its day» [Charles Kingsley’s quote]. «But that I am forbid to tell the secrets of my
prison-house, I could a tale unfold whose lightest word would harrow up thy soul, freeze thy young blood» [Shakespeare, Hamlet, Act 1, scene 5, 1316]. «The old blood is bold blood, the wide world round» [Byron Weber’s quote]. «She watched him enter, head erect, his feet tentative. He looked so strong-blooded and healthy, and at the same time, cancelled» [Lawrence. The blind man], «He had as white head and fresh cheek as ever were produced by youth and age engendering in the blood of hale fourscore» [Wordsworth. The brothers].
Анализ фактологического материала позволяет утверждать, что для Blood также возможно использование предикатов движения для выражения витальных признаков. «The blood more stirs to rouse a lion than to start a hare!» [Shakespeare. Henry IV].
Обратная модель - отсутствие движения/ подвижности w затаённый признак жизни выражается признаком остановки движения. «While Vengeance pondered o’er new plans of pain, and stanched the blood she saves to shed again» [Byron. The Corsair].
Категориальный признак движения Blood в английской языковой картине мира может быть актуализирован метафорой действий, например, бега. «Under the sun are sixteen million men, chosen for shining teeth, sharp eyes, hard legs, and a running of young warm blood in their wrists» [Sandburg. Killers].
Переноса или транспортировки: «They impart to the breath, due to volatile substances absorbed by the blood, and by the blood carried to the lungs, where they are set free» [Fannie Merritt. Vegetables].
Признак движения также актуализируется при помощи метафоры танца: «To what serves mortal beauty - dangerous; does set dancing blood» [Hopkins. To what serves Mortal Beauty].
Ползания: «Tell us notofPlantagenets,Hapsburgs, and Guelfs, whose thin bloods crawl!» [Lowell. Ode Recited at the Harvard Commemoration].
Перемещения Blood могут быть описаны в парадигме вертикального движения: «The reluctance to spill royal blood seems to be only a particular case of a general unwillingness to shed blood or at least to allow it (blood) to fall on the ground» [Frazer. The Golden Bough].
Blood также присущ категориальный признак скорость передвижения: «The blood rushed to Gilbert Clandon’sface» [Woolf. The legacy]. «Iwill not rail, or grieve when torpid eld frosts the slow-
journeying blood, for I shall see the lovelier leaves hang yellow on the tree» [Garnett. Age].
Направление движения: «All night long she sang, and the thorn went deeper and deeper into her breast, and her life-blood ebbed away from her» [Wilde. The nightingale and the rose]. «He knows not how the blood comes there - and Peter is a wicked man» [Wordsworth. Peter Bell]. «That one who through this middle earth should pass Most like a sojourning demi-god, and leave His name upon the harp-string, should achieve No higher bard than simple maidenhood, Singing alone, and fearfully, - how the blood left his young cheek» [Keats. Endymion]. «As lamb grows older, blood recedes from bones; therefore in mutton the bone is white» [Merritt. Lamb and mutton].
Экзистенционально понятие жизни контрастирует с понятием смерти, что основано на общих принципах восприятия людьми окружающей действительности и отражения данного восприятия в языковом сознании. Как отмечает Р.Кавендиш: «Еще первобытные люди, наблюдая, как с потерей крови человек слабеет и вскоре умирает, пришли к естественному выводу, что кровь содержит жизнь» [8]. Так, дефиниционный анализ показал, что лексема Blood толкуется как потеря жизни, смерть, убийство: «violence involving bloodshed, murder, gore». [LDELC, OALDCE, WEUDEL, LDCE].
Анализ фактологического материала также обнаружил признак смерти входящий в семантику Blood: «Moses took half of the blood and put it in basins, and the other half of the blood he sprinkled on the altar. Then he took the book of the covenant and read it in the hearing of the people; and they said, «All that the LORD has spoken we will do, and we will be obedient!» So Moses took the blood and sprinkled it on the people, and said, «Behold the blood of the covenant, which the LORD has made with you in accordance with all these words» [Exodus 24:6-8]. «Death is like moonlight in a lofty wood, that pours pale magic through the shadowy leaves; it is like the web that some old perfume weaves in a dim, lonely room where memories brood; like snow-chilled wine U steals into the blood» [Stork. Death-Divination].
Родство, родословная представляет собой следующее по частотности упоминания определение в лексикографических источниках. Так, Blood определяется как: «family background, relationship by descent from a common ancestor, descentfrom parents ofrecognized breed or pedigree»
[MWOD,CALD, CCELD]. Данное определение актуализируется и в художественных произведениях: «The bond that links your true family is one of blood, respect and joy in each other’s life» [Richard Bach quotes].
Итак, связь человеческого опыта с языком проявляется непосредственно в акте номинации объектов окружающего мира, где обычно фиксируются существенные признаки, свойства, черты объекта. Т.И. Вендина отмечает: «Образ жизни не мог не сказаться на образе мышления. Существование тесных эмоционально-когнитивных и аксиологических, т.е. ценностных, потребностно-мотивационных связей народа с окружающим его миром вело к актуализации в каждой семантической сфере макрокосма своих характерных мотивировочных признаков и оценок» [6]. Анализ семантической категории Blood перемещает предметное содержание данной лексемы в пространство социальных взаимодействий языковой личности.
Blood представляет предмет конкретной науки в естественно-научной картине мира. В обыденном употреблении этот химический носитель жизненных свойств выступает метафорой, символом, ритуальным атрибутом и религиозным понятием. Метафора крови занимает особенное место в числе логических и поэтических средств выражения. Поэты и мудрецы всех народов, чтобы метко выразить в одном слове активный жизненный принцип, охотно использовали образ «крови».
Данный образ издревле обладал священным значением. Так, например, в теории жертвоприношения, как отмечает А.Кроули, содержится тайна, связанная с тем, что кровь - это жизнь [11, с. 215]. Взятый абстрактно, этот «жизненный сок» передает идею родства и наследственности, в крови люди видели, чувствовали, слышали ток жизни, с пролитой кровью связывали убегание жизни, кровь означала борьбу.
Проведённый дефиниционный анализ и анализ фактологического материала позволяет утверждать, что Blood представляет, с одной стороны, конкретную лексему, так как номинирует субстанцию, которая не мыслится вне тела человека, а с другой - она абстрактна, т.е. обращена к мышлению человека [2]. Blood представлена в языке метафорическими и метонимическими способами, что также подтверждает абстрактность данной лексемы. На основе лексической сочетаемости Blood представляется возможным выделить гештальты - имплицитные лексиче-
ские параметры, «импликатуры предикативноатрибутивной сочетаемости абстрактного имени» [14], метафоризирующие явления внутреннего мира человека и проецирующие их на материальный мир. Языковые метафоры представляют глубинный мифологический пласт сознания, использование этих языковых данных позволяет восстановить доминанты картины мира (R.S. Baur). «Метафора вытекает не из значения слов и даже не из логического понятия, а скорее из ходячих представлений о классе реалий» [3]. Вовлечение и задействование Blood как понятия естественно-научной системы в метафорический механизм языка является свидетельством той роли, какая отводилась лексеме как реалии наивной анатомии в сознании наивного носителя английского языка в процессе отражения опыта объективной материальной действительности мира.
Литература
1. Альмяшова Л.В. Концепт BLUT и его языковая актуализация: (на материале немецкого языка): дис. ... канд. филол. наук. - Барнаул, 2006. - С.58.
2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Языки русской культуры, 1999.
- С.369.
3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1980. - С. 185.
4. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. - Л. 1983. -С. 63-65.
5. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. - М. 1990. - С.43.
6. Вендина Т.П. Словообразование как способ дискретизации универсума // Вопросы языкознания. -М.: Наука, 1999. - С. 30.
7. Гухман М.М. Понятийные категории, языковые универсалии и типология // Вопросы языкознания.
- 1985. - №3. - С. 6.
8. Кавендиш Р. Магия Запада. - М.: Локид, 2002
- С.29.
9. Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 216.
10. Литвин Ф.А. О семантических категориях синтаксиса // Семантические категории языка и методы их изучения. - Уфа, 1985. - С.47.
11. Малинович Ю.М. Личность и модусы её реализации в языке. М.; Иркутск, 2008. - С. 215.
12. Мещанинов ИИ Понятийные категории в языке // Тр. Воен. ин-та ин. яз. - 1945. - №1. - С.15.
13. Тресиддер Д. Словарь символов [Электронный ресурс]. - М., 2001. - С. 6.
14. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. - М., 1997. - С. 295.
Список использованных словарей:
1. CALD - Cambridge Advanced Learner’s
Dictionary [Электронный ресурс], 2009. - URL: www. dictionary.cambridge.org
2. CCELD - Collins Cobuild English Language Dictionary [Электронный ресурс], 2009. - URL: www. dictionary.reservo.net
3. LDCE - Longman Dictionary of Contemporary English. Longman Group Ltd., 1995.
4. LDELC - Longman Dictionary of English Language and Culture. Barcelona: Longman Group UK Ltd., 1992.
5. Merriam-Webster’s Online Dictionary [Электронный ресурс], 2009. - URL: www.merriam-webster.com
6. OALDCE - Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Oxford University Press, 2005.
7. WEUDEL - Webster’s Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language. N.Y.: Gramercy Books, 1996.
Список источников примеров:
1. Byron G.G .The Corsair [Электронный ресурс].
- URL: http: // www.readbookonline.net
2. Byron G.G .Oscar of Alva [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.readbookonline.net
3. Byron Weber’s quote [Электронный ресурс]. -URL: http: // www.worldofquotes.com
4. Charles Kingsley’s quote [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.worldofquotes.com
5. Fannie M. Lamb and Mutton [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.bartleby.com
6. Fannie M. Vegetables [Электронный ресурс]. -URL: http: // www.online-literature.com
7. Frazer J.G. The Golden Bough [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.gutenberg.org
8. Garnett K. Age [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.online-literature.com
9. Hopkins G.M. To what serves Mortal Beauty Электронный ресурс]. - URL: http: // www.poemhunter.com
10. Keats J. Endymion. [Электронный ресурс]. -URL: http: // www.bartleby.com
11. Lawrence D.H. The blind man [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.online-literature.com
12. Lowell J.R. Ode Recited at the Harvard Commemoration [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.bartleby.com
13. Richard Bach quotes [Электронный ресурс]. -URL: http: // www.worldofquotes.com
14. Sandburg K. Killers [Электронный ресурс]. -URL: http: // www.poetry-online.org
15. Shakespeare W. Henry IV [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.william-shakespeare.info
16. Shakespeare W. Hamlet [Электронный ресурс].
- URL: http: // www.william-shakespeare.info
17. Stork Ch. W. Death - Divination [Электронный ресурс]. URL: http: // www.daypoems.net
18. The Bible [Электронный ресурс]. - URL: http: // www.biblegateway.com
19. Woolf V. The Legacy [Электронный ресурс]. URL: http: // www.cwrl.utexas.edu
20. Wilde O. The Nightingale and the Rose [Электронный ресурс]. URL: http: // www.online-literature.com
21. Wordsworth W. Peter Bell [Электронный ресурс]. URL: http: // www.bartleby.com
22. Wordsworth W. The brothers [Электронный ресурс]. URL: http: // www.readbookonline.net
Емельянова Ольга Евгеньевна - ассистент кафедры «Иностранные языки» Иркутского Государственного Университета Путей Сообщения. Рабочий адрес: Иркутск, ул. Чернышевского, 15, e-mail: top162@ rambler.ru
Emelyanova Olga Evgenyevna - teacher of English language of the chair of Foreign Languages at Irkutsk State University of Railway Transport. Address: 15 Tchernyshevskyi str., Irkutsk, e-mail: [email protected]
ЗДК 802.0 E.A. Петрова
Формально-содержательные признаки языка
В статье проанализирована формальная (конструкционная) и содержательная (логико-семантическая) структура языка. В качестве объекта исследования выбраны субстантивно-именные конструкции, такие как сложноподчиненное предложение с придаточной предикативной частью, обладающие большим функциональносодержательным потенциалом.
Ключевые слова: синтаксический корпус, логико-семантический аспект, двучастные и многочастные конструкции, обобщенные, индивидуализирующие квалификативно-оценочные и экзистенциальные высказывания, предложения-тождества.
E.A. Petrova
The Formal and Content Language Indications
The article is devoted to the formal (constructive) and content (logic-semantic) structure of the language. The object of the analysis of such substance-nominative constructions is the compound sentence with the predicate clause, having a great functional and semantic potential. It can be of use for linguists being interested in syntaxes, cognitive linguistics and logics.
Keywords: two-part and multi-part constructions, general, individual, qualificative-evaluative and, existential statements, identity sentences.
Для современного теоретического синтаксиса характерен уровневый подход к предложению, заключающийся в рассмотрении предложения как иерархически организованной многоуровневой микросистемы. На основании этого в предложении различают поверхностную и глубинную структуру. Поверхностная структура связана с конструкционными функциями предложения, а глубинная - с его семантикой. Однако семантическая структура предложения как специальный объект языкового описания долгое время оставалась вне поля зрения синтаксистов, и предложение рассматривалось лишь с позиции его синтаксического статуса. Но изолированный анализ структуры и смысловой стороны любой языковой единицы, в том числе и нашего объекта исследования - сложноподчиненного предложения с придаточной предикативной частью, оказывается недостаточным, ибо «синтаксис семантичен» [4, с. 36]. Таким образом, исследование структуры предложения невозможно без его семантики и наоборот, поскольку понятие структуры в рамках
теоретического синтаксиса строго соотносится с отражаемой в этой структуре семантикой [2, с. 61].
Сложноподчиненное предложение с придаточной предикативной частью мы будем рассматривать с точки зрения его формы и содержания. Такая необходимость учета структурного и семантического аспектов предложения вытекает из единства значения знака и его материального выражения в языковых единицах. Прежде всего обратимся к формальной (структурной) стороне сложноподчиненного предложения с придаточной предикативной частью, чтобы четко определить, какие признаки структуры правомерно считать релевантными, основополагающими, а затем изучим его логико-семантический аспект.
К синтаксическому корпусу сложноподчиненных предложений с придаточным предикативным относятся конструкции, соответствующие условной модели: подлежащее + связочный глагол + коннектор /нулевой коннектор + придаточное предикативное. Главная часть в предложениях,
