CC BY
10
УДК 930.1
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА: ПОИСК ПУТЕЙ РАЗВИТИЯ
© 2023 А. В. Третьяков
доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории России
e-mail: dr_tretiyakov@mail.ru
Курский государственный университет
В статье рассматривается проблема поиска путей организации сельскохозяйственного образования в России в первой половине XIX в. В работе показано, что в это время основными инициаторами открытия сельскохозяйственных учебных заведений являлись государственные чиновники различных уровней, а представители общественности всё активнее выступали за хозяйственную модернизацию. В результате в государственно-общественной сфере стало формироваться понимание того, что устойчивая модернизация в хозяйственно-производственной сфере может проходить на базе развития профессионального сельскохозяйственного образования. Типы учебных заведений должны определяться государственно-хозяйственными потребностями и в зависимости от образовательного уровня и потенциала предполагаемых учеников, производственно-хозяйственных задач. К середине XIX в. в Российской империи были созданы высшие, средние и низшие сельскохозяйственные учебные заведения.
Ключевые слова: модернизация, крестьяне, дворяне, сельскохозяйственное образование, земледельческий институт, земледельческое училище, учебная ферма, положение, программа, устав.
AGRICULTURAL EDUCATION IN RUSSIA IN THE FIRST HALF OF THE XIX CENTURY: THE SEARCH FOR WAYS OF DEVELOPMENT
© 2023 A. V. Tretyakov
Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of Russian History, Professor
e-mail: dr_tretiyakov@mail.ru
Kursk State University
The article deals with the problem of finding ways to organize agricultural education in Russia in the first half of the XIX century. The paper shows that at that time the main initiators of the opening of agricultural educational institutions were government officials of various levels, and representatives of the public increasingly advocated economic modernization. As a result, an understanding began to form in the state and public sphere that sustainable modernization in the economic and industrial sphere can take place on the basis of the development of professional agricultural education. The types of educational institutions should be determined naturally by state and economic needs, depending on the educational level and potential of prospective students, production and economic tasks. By the middle of the XIX century, higher, middle and lower agricultural educational institutions were established in the Russian Empire.
Keywords: modernization, peasants, nobles, agricultural education, agricultural institute, agricultural college, educational farm, regulations, program, charter.
Радикальные социально-экономические реформы конца XX в., а также последствия методов их проведения весьма противоречиво сказались на состоянии
аграрной сферы российского государства. Разгосударствление земельной собственности и последовавший за ним земельный передел первоначально стимулировали развитие новых организационно-правовых форм хозяйствования и жизнедеятельности людей на селе. Однако в условиях финансово-хозяйственной несостоятельности основной массы бывшего колхозного крестьянства, предполагаемого основного товаропроизводителя, не способного организовать малый бизнес, их земельные паи на условиях купли-продажи стали переходить к вертикально-интегрированным кооперативам (холдингам), способным организовать производство, переработку и реализацию продукции.
В конце XX в. эта производственно-рыночная деятельность обеспечивала новым хозяевам колоссальные успехи и доходы, что образовательную составляющую модернизации аграрного производства отодвигало на заштатные роли. Безусловно, квалифицированные кадры были нужны и востребованы, но на развитие образовательной сферы частнопредпринимательский сектор свои средства тратить не хотел или делал это весьма «скромно», считая подготовку кадров исключительно государственной заботой. Государство же в условиях рыночного реформирования не располагало нужными финансовыми средствами и не могло надлежащим образом содержать систему сельскохозяйственного образования, хотя реформы в этой сфере проводились.
Более чем тридцатилетний опыт поиска и создания оптимальной модели подготовки кадров для сельского хозяйства постсоветской России позволяет нам обратиться к деятельности государственно-общественных структур по поиску типов учебных заведений и развитию сети и системы сельскохозяйственного образования в императорской России первой половины XIX в. Историография начала XXI в., во многом в отличие от отечественной советской, считает, что крестьянское и помещичье хозяйство перед отменой крепостного права имело достаточно большой хозяйственно-производственный потенциал (см.: [13; 14]), который можно было реализовать путём осуществления реформ, внедрения технологий и подготовки сельскохозяйственных кадров.
В постсоветской историографии также затрагивались различные аспекты начала становления и развития сельскохозяйственного образования в дореволюционной России. Все работы этой направленности условно можно разделить на две группы. К первой следует отнести труды, посвященные непосредственно истории сельскохозяйственных училищ в России (см.: [7; 4]). Ко второй относятся работы по истории профессионального образования, в которых затрагиваются различные аспекты истории земледельческих школ в Российской империи (см.: [2; 16]). Вместе с тем по различным причинам авторы не комплексно касались процесса поиска форм и методов развития сельскохозяйственных школ в России в первой половине XIX в.
Анализ историографии и источников показывает, что в России первым сельскохозяйственным учебным заведением стала открытая в 1797 г. около Петербурга практическая школа земледелия и сельского хозяйства [9]. В соответствии с видением профессионального образования, характерным для XVIII в., школа эта имела практический характер обучения. «Довольно известно, - говорилось в Положении, -что опыты и примеры более действуют во всех почти человеческих познаниях, нежели школьные учения и наставления, а особливо в такой науке, какова земледельческая, в коей все теоретические правила должны почерпнуты быть из практики, то соответственно сему и дабы не удалиться от цели, для коей школа сия учреждается, предположено приступить прямо к практическому в ней учению» [9, с. 1].
Для организации практического обучения в 24 верстах от Петербурга в д. Тярлевой на нужды школы был отведён земельный участок площадью
252 дес. 1170 саж.2 Из них 140 дес. предназначались под пашню, на которой было организовано 7 полей, 25 дес. - для организации сада и огорода, 25 дес. -на необходимые строения для животноводства и пастбища и 62 дес. - под лес [9, а 2]. Из Положения видно, что на обучение в школу принимались лица всех сословий обоего пола и всех степеней образования. Курс обучения в школе был рассчитан на три года.
В соответствии с Положением обучение по хлебопашеству, садоводству и лесоводству, скотоводству, сельской архитектуре и механике в школе носило практический характер. Ограничения практического обучения предполагала возможность использования научных знаний в ходе обучения, «на столько, сколько крестьянину и прикащику необходимо знать должно для разного сельского построения...» [9, а 3].
Данная школа проработала 5 лет и была закрыта в 1803 г. Со слов министра уделов, просившего императора 27 ноября 1803 г. закрыть школу «для сохранения казённых выгод и спокойствия поселян», она не выполнила своего предназначения. Из прошения следовало, что на содержание школы было израсходовано 200 641 рубль, а «за толико знатную издержку существенной прибыли получено деньгами 1 087 р. 85 коп., а учением ничего» [5, а 5-6].
Естественно, что причин неэффективной работы школы было много. Однако ключевой следует считать неготовность крестьянства да и дворянства не только к обучению сельскохозяйственному делу, но и к применению полученных знаний в сфере реальной хозяйственно-производственной деятельности. «Поборы для высылки крестьян в школу, - писал министр уделов, - обращались им в крайнее отягощение; молодые поселяне, оторванные от дома родительского, от жён и детей своих, едут в школу с твердым намерением забыть по возвращении в дома свои выученные правила, чтобы истребить память долговременной разлуки. Население смотрит на учение в этой школе как на такую же повинность, как военную, и оплакивают попавших в неё поселян, как умерших» [5, а 6]. Следовательно, о всесословном характере обучавшихся учеников, как задумывалось, говорить не приходится.
Вместе с тем поиск способов распространения сельскохозяйственного образования в России продолжался. Уже в 1801 г. в одном из удельных имений Смоленской губернии была организована «примерная запашка». Она была устроена по типу образцовой фермы. На её организацию на площади 950 дес. казна ассигновала 5 387 р. 10 коп. Вся земля запашки разделялась на две части. На одной сохранялось традиционное трёхполье, а на второй пятиполье, которое, по мнению организаторов, соответствовало местным условиям хозяйствования. Они считали, что крестьяне, увидев выгоды пятипольного севооборота, станут непременно переходить к более прогрессивным способам организации хозяйствования.
По одним данным, к запашке было приписано 16 крестьян и 13 крестьянок, по другим - к ней приписали 103 души обоего пола. Однако и она не дала ожидаемых результатов. «Возбудив, по выражению указа о её закрытии, - писал И.Н. Миклашевский, - отвращение в населении к подобного рода учреждениям, Смоленская образцовая запашка была упразднена в 1803 году» [5, а 6].
Анализ источников показывает, что среди многих причин такого положения дел отсутствие должного опыта в деле организации образовательной деятельности, крестьянское непонимание социально-экономической сущности образования, невозможность применения знаний в практической деятельности в условиях существовавшей хозяйственной системы были главными причинами. К существенным причинам также следует отнести то, что в начале XIX в. в дворянской среде «преобладало мнение о том, что усовершенствование земледелия и использование сельскохозяйственных машин в России невозможно» [1, а 38].
Однако неудачный опыт организации и деятельности первых учебных заведений в России не остановил начавшуюся работу. Сторонники развития сельскохозяйственного образования по-прежнему вели поиск оптимальных форм обучения сельскохозяйственным знаниям. Стала проводиться работа по формированию условий, стимулировавших развитие понимания у населения и правившей бюрократии социально-экономической сущности сельскохозяйственного образования и научного аграрного знания.
К числу активных сторонников и проводников идей модернизационных преобразований путём организации сельскохозяйственного просвещения и образования, а также создания организационно-правовых условий для развития хозяйственно-аграрно-образовательного дела выступал адмирал, президент Императорского Вольного экономического общества Н.С. Мордвинов. Выступая за сельскохозяйственные усовершенствования, он просил у казны для нужд Вольного экономического общества 78 тыс. рублей. На эти средства он планировал пригласить из-за границы двух профессоров сельскохозяйственных наук, учредить институт земледелия, направить на обучение в заграничные сельскохозяйственные школы четырёх студентов, выдавать пособия помещикам, которые изъявили желание обучать своих крестьян земледельческим знаниям, продавать по доступным для населения ценам сельскохозяйственную литературу. Предполагалось также организовать производство усовершенствованных сельскохозяйственных орудий, в губернии, определённой для ведения усовершенствованного сельского хозяйства, создать экономическое общество [1, с. 38-39].
Источники показывают, что реализация многих инициатив, направленных на усовершенствование сельского хозяйства и развитие аграрного образования, отклонялась под предлогом отсутствия компетентных специалистов в сельскохозяйственной сфере. Поэтому Н. С. Мордвинов много усилий приложил к созданию Комитета об усовершенствовании земледелия в России. Он был образован 31 октября 1833 г. В него вошли министр финансов Е. Ф. Канкрин, министр внутренних дел Д. Н. Блудов, Н. С. Мордвинов, В. П. Кочубей, И. В. Васильчиков, Д. В. Васильчиков и К. Н. Нарышкин. На заседаниях комитета председательствовал Н. С. Мордвинов [Там же, с. 39]. Среди многих вопросов, обсуждаемых на заседаниях, одно из центральных мест занимали проблемы развития сельскохозяйственного образования.
В России первым средним сельскохозяйственным учебным заведением была Московская земледельческая школа с хутором. Она была основана в 1822 г. Московским Императорским обществом сельского хозяйства при активном содействии правительства и финансово-материальной поддержке князя Д. В. Галицына, бывшего тогда московским генерал-губернатором [15, с. 81]. Первоначально в школе готовили приказчиков из мальчиков - детей помещичьих крестьян. Но уже с 1835 г. в школу стали принимать также мальчиков из других сословий. Это, как свидетельствуют источники, было вызвано общим недостатком учебных заведений в России, начинавшей активно вступать в модернизационные преобразования.
На учёбу принимались мальчики, достигшие 16-летнего возраста и знавшие грамоту. Школа имела целью подготовку молодых людей к работе по всестороннему управлению помещичьими имениями. Обучение в ней продолжалось 5 лет. Ученики изучали в весьма ограниченном объёме общеобразовательные предметы, а в более широком - землемерие, химию, физику, механику, земледелие, архитектуру и бухгалтерию [6, с. 363-364].
В 1825 г. «владелица весьма обширных поместий в разных местностях России» С.В. Строгонова также учредила в Петербурге школу земледелия, сельского хозяйства
и горнозаводских наук. Она предполагала обучать в школе сельскому хозяйству как своих крепостных, так и крепостных других помещиков. Сельскохозяйственное отделение школы, получившее относительную самостоятельность в 1838 г., располагалось в имении Строгоновой площадью 530 десятин, находившемся в Новгородской губернии в 70 верстах от Петербурга. Активное участие в организации учебной работы в школе принимало Императорское Вольное экономическое общество.
Понимая значимость развития профессионального образования во всех слоях российского общества, С.В. Строгонова выделяла большие для своего времени денежные суммы на организацию работы школы. За период с 1825 по 1844 г. графиня потратила на нужды школы 1 300 000 рублей. Кроме того, школа получала казённое пособие, а также определённые взносы на её нужды выделяло Императорское Вольное экономическое общество [5, а 9]. Однако в 1844 г. она, «как стоившая Строгоновой очень дорого и не приносившая большой пользы», была закрыта [6, а 364].
На этом поиск надлежащих форм организации сельскохозяйственного образования в России не прекратился. В 1832 г. в Красном Селе открылось Удельное земледельческое училище для крестьян, устав которого был высочайше утверждён 18 мая 1832 г. [17, а 298-304]. Училище стало результатом деятельности министра императорского двора по улучшению экономического положения удельных имений. Ещё 25 сентября 1827 г. министр уделов написал императору докладную записку об улучшении хозяйственной деятельности в удельных имениях. Он предлагал учредить в удельных имениях поля общественной запашки «для наполнения запасных магазинов, с тем чтобы суммы, вырученные продажею излишнего хлеба, обращались в кредитных учреждениях, составляя особый капитал, назначенный, между прочим, на полезные для крестьян заведения» [17, а 298].
В целях решения обозначенной задачи все общественные поля для «лучшего за ними надзора» были разделены на 836 участков. Наблюдение за этими полями было поручено 836 смотрителям, которые назначались «из среды крестьян на неопределённый срок» [Там же]. За три года реализации предложенного проекта магазины удельных имений были наполнены запасами, которые позволяли обеспечивать крестьянские потребности в неурожайные годы, «а капитал, приобретаемый продажею избытков, возрос за три года до двух миллионов рублей» [17, а 299].
Обобщая опыт этой проделанной работы, министр уделов предложил «сделать из оного полезное для крестьян употребление, то есть обратить его на усовершенствование хлебопашества, которое, находясь у нас почти в первобытном состоянии, необходимо требует внимания Правительства» [Там же]. В целях совершенствования крестьянского хозяйства министр уделов предложил открыть в Красном Селе земледельческое удельное училище для «образования двухсот пятидесяти крестьянских мальчиков, выбранных по способностям из всех удельных имений» [Там же].
В соответствии с уставом училище учреждалось «для улучшения хлебопашества и вообще сельского хозяйства в удельных имениях», а потому цель его состояла «в практическом изучении хлебопашества и сельского хозяйства». Воспитанники училища «приготовляются к должности смотрителей общественной запашки в удельных имениях; но не прежде вступают в оную, как через два года по выпуске из Училища, и по удостоверении, что они отведённые им участки обрабатывают с надлежащим рачением и успехом, по правилам в училище показанным. Неспособные же к должности смотрителей, но в поведении благонадёжные, выпускаются в писаря удельных приказов» [17, с. 299-300].
При отборе на учёбу в училище кандидатов из крестьянских семей обязательно требовалось, чтобы мальчики были не моложе 16 и не старше 19 лет, «имели здоровое сложение и признаки природной или привитой оспы», что обязательно подтверждалось губернскими свидетельствами, а также «чтобы были хорошей нравственности и принадлежали к семействам добропорядочного поведения». Законодатель устанавливал, что поступавшие в училище крестьянские дети «не выходят из своего сословия: они содержатся на обычной крестьянской пище и сохраняют крестьянскую одежду, дабы впоследствии удельные крестьяне, видя в смотрителях подобных себе поселян, охотнее заимствовали от них улучшенные способы земледелия» [17, с. 300].
К отбору кандидатур на учёбу относились достаточно серьёзно. При этом образовательный ценз не имел определяющего значения. Это, очевидно, было связано с низким уровнем грамотности удельного крестьянства. Однако после того, как кандидаты были отобраны и прибывали в училище, устанавливался двухмесячный карантин «для узнания способностей и нравственности их: оказавшиеся между ними тупого понятия отправляются обратно на счёт управляющих конторами, по выбору коих они присланы, а признанные неблагонадёжными по дурной нравственности отправляются на счёт старшин и крестьян, которые их одобрили» [17, с. 301].
В соответствии с уставом обучение в училище продолжалось 4 года и разделялось на три класса: нижний, средний и высший. При этом в низшем и среднем классах обучение длилось по году, а в высшем два года. Кроме того, окончившие 4-летний курс ещё два года практически стажировались на ферме училища и только после этого могли назначаться самостоятельными смотрителями. В нижнем классе преподавались:
«1)Чтение. 2) Письмо. 3) Четыре простые Арифметические действия с употреблением счетов. 4) Краткий Катехизис и краткая Священная История. Примечание. Чтение, письмо и Арифметика в нижнем классе по способу взаимного обучения.
В среднем классе: 1) Российская Грамматика. 2) Чистописание. 3) Пространный Катехизис и Священная История. 4) Окончание Арифметики. 5) Теория хлебопашества.
В высшем классе: 1) Изъяснение Евангелия и Литургии. 2) Теория хлебопашества, применённая к практике. 3) Скотолечение. 4) Часть Механики, с применением оной к постройке мельниц. Примечание. Воспитанники всех трёх классов обучаются тем ремёслам, познание коих необходимо для устройства земледельческих орудий» [Там же].
Контроль над учебной работой учеников был достаточно жёсткий и состоял из частных и общих испытаний. Частные испытания один раз в три месяца проводил директор училища, а общие проводились один раз в год. На испытаниях каждый ученик получал по несколько вопросов «в свёртках». По итогам таких испытаний осуществлялся перевод из нижнего класса в более высокий [17, с. 302]. Анализ устава показывает, что законодатель устанавливал определённую систему воспитания нравственности, которая основывалась на народных традициях и христианских обязанностях. «Попечение о нравственности» возлагалось лично на директора училища, который был «обязан сколь можно чаще находиться с воспитанниками; а помощник и его надзиратели быть при них безотлучно и наблюдать за всеми их поступками, руководствовать их к благонравию» [Там же].
В целях совершенствования воспитания учеников в училище активно применялась система наград и наказаний, предусмотренная Уставом. В неё входили: «а) награды: 1) похвала при прочих воспитанниках, 2) занятие первых мест в классе, за столом и в комнатах, 3) написание имён на доске отличных, 4) награды при общих испытаниях; б) наказания: 1) выговор при прочих воспитанниках, 2) оставление без обеда, 3) стояние на коленях, 4) написание имён на штрафной доске, 5) оставление в свободные от учения часы в запёртом классе, 6) телесное наказание, в случае неуспешности всех вышеозначенных исправительных мер» [Там же].
Несмотря на заявленные цели, в условиях организации аграрного хозяйствования первой половины XIX в. центр образования в школе находился «не в «теории хлебопашества», а на ферме, которая находилась при школе и на полях которой ученики работали под надзором особых надзирателей «из отставных нижних чинов испытанной честности и кроткого нрава». Следовательно, в образовательном процессе не смогли органически соединить в единый процесс теорию хлебопашества и практическое обучение. В результате, как показывают немногочисленные источники, выпускники школы, возвращаясь в свои общества, по-прежнему использовали рутинные способы и методы ведения хозяйства. Именно поэтому Красносельское удельное училище было закрыто в 1849 г. как «недостигающее цели» [5, с. 8].
В этом же году Вольное экономическое общество при правительственной финансовой поддержке в сумме 5 714 рублей открыло в Петербурге сельскохозяйственное училище только для дворянских детей. Однако оно уже в 1854 г. было закрыто в связи с тем, что не выполняло возложенных на него обязательств, -окончившие его дворянские дети, получив в училище право на первый чин, предпочитали государственную службу сельскохозяйственной деятельности [6, с. 364].
Источники показывают, что разноплановые трудности сдерживали процесс поиска форм и методов развития сельскохозяйственного образования в России, но не остановили его. Большую роль в этом деле стал играть Комитет об усовершенствовании земледелия в России Н.С. Мордвинова, который на правительственном уровне был признан в качестве органа определявшего пути совершенствования аграрного хозяйства в России. «Изыскивая способы к постепенному усовершенствованию земледелия в Империи Нашей, яко главнейшего источника богатства частного и общего, - говорится в преамбуле к Положению о Горыгорецкой земледельческой школе, - учредили Мы для открытия ближайших к тому средств особый Комитет, по заключению коего разные мероприятия приведены уже в действие; но так как главный способ к достижению столь желаемой цели состоит в распространении нужных сведений и приготовлении практических людей, для введения лучших методов сельского хозяйства: то по предначертанию того Комитета повелели Мы министру финансов приступить неотлагательно к учреждению Земледельческой школы с образцовым сельским хозяйством и коренною овчарнею» [10, с. 435].
Из этого видно, что на правительственном уровне сельскохозяйственное образование уже стало рассматриваться в качестве важнейшего фактора усовершенствования земледелия, решения продовольственной проблемы и обеспечения продовольственной безопасности страны. Поэтому законодатель определил: цель школы «есть та, чтобы приготовлять людей для ведения и распространения усовершенствованных методов сельского хозяйства, как в виде распорядительном, так и в исполнительном» [10, с. 435-436].
В соответствии с Положением все воспитанники школы разделялись на первый, или младший, и второй разряды. В первый разряд принимались ученики не моложе 16 и не старше 20 лет, в исключительных случаях допускался приём учеников в возрасте 15 лет; обучение продолжалось три года, во втором разряде - два. Во второй разряд допускались «одни отличнейшие и лучше образованные воспитанники первого разряда, свободного состояния». Однако при недостатке кандидатов во второй разряд из первого был возможен «по строгому экзамену» приём сразу же во второй разряд.
В первом разряде земледельческие ученики получали «достаточные теоретические и практические познания, чтобы привести в действие, по особому предначертанию или по другим примерам, план улучшенного сельского хозяйства и поддержание оного в надлежащем совершенстве. Второй разряд назначается
для приготовления практических агрономов, с познаниями более распространёнными, могущих управлять значительными имениями, со введением в оных улучшенного хозяйства, по собственному их плану» [10, с. 436]. Кроме того, в школе в качестве практической базы обучения действовала коренная овчарня, для которой также с разрешения руководства можно было готовить «некоторое число молодых людей, для употребления собственно в овчары» [10, с. 437].
Все обучавшиеся разделялись также на казённых воспитанников и пансионеров. За обучение пансионера по первому разряду вносилась плата в размере 300, а по второму - 400 рублей. При наличии возможностей к теоретическому и практическому обучению допускались «вольноприходящие всех состояний». Они платили по 60 рублей в год [Там же]. Строго определённого числа обучавшихся не было. Численность могла меняться в зависимости от того, каких учеников не хватало. На учёбу принимались «дети личных дворян, священно-и церковнослужителей, купцов, мещан, западных однодворцев, разночинцев, а по особому назначению... и казённых крестьян, здорового сложения, без важных телесных пороков и показывающих отличные способности». В первый разряд на учёбу могли приниматься также и помещичьи крестьяне [10, с. 436].
Из Положения видно, что законодатель не вводил обязательной хозяйственной отработки выпускниками школы. Однако §5 Положения устанавливал, что «казённые воспитанники обязаны прослужить, по выпуске из школы, 6 лет в должностях при казённых имениях, если в том будет настоять надобность» [Там же].
Горыгорецкая земледельческая школа была торжественно открыта 15 августа 1840 г. [8, с. 36]. На торжественном её открытии адъюнкт-профессор С.В. Федоров в речи «О цели, высочайше назначенной для Горыгорецкой земледельческой школы» сказал: «Чтобы желать постепенно возрастающего увеличения народного и государственного богатства, а вместе с тем и постоянного прочного благоденствия, нужно прежде всего пожелать быстрого распространения света науки сельского хозяйства на все многоразличные его отрасли в нашей благословенной России» [9, с. 147]. Из речи видно, что он однозначно указывал на модернизационную сущность сельскохозяйственного образования в России.
Второй разряд школы был открыт спустя два года - 15 августа 1842 г. Историография отмечает, что желающих обучаться было не так много, как предполагалось, а работа по комплектованию учебного заведения находилась ещё начальной стадии. За период с 1840 по 1848 г. в первый разряд было принято 27 учеников, а закончили его 2 человека. На второй разряд поступили 24 человека, а закончили 13 выпускников [8, с. 36]. Естественно, что такого числа было недостаточно, но Горыгорецкая земледельческая школа в определённой степени становилась «образовательным инкубатором». Деление школы на учебные разряды стимулировало процесс выделения самостоятельных учебных заведений различных типов.
Позитивные тенденции в развитии аграрного хозяйства в России в первой половине XIX в., определённый опыт организации профессионального сельскохозяйственного образования, работа первых выпускников убеждали передовую общественность, властные структуры и частных лиц в поиске новых типов сельскохозяйственных учебных заведений, способных оказать позитивное влияние на все отрасли аграрного хозяйства. Источники показывают, что правительственные структуры России видели зависимость типологии сельскохозяйственных учебных заведений не только от природно-климатического фактора, но и от правового положения крестьянского сословия.
В этих условиях 28 мая 1841 г. Высочайше было утверждено «Положение об учреждении учебных ферм». «Учреждение учебных ферм, - устанавливал закон, -
имеет целью распространение усовершенствования по всем отраслям сельского хозяйства примером образцового хозяйствования, на оных вводимого, и практическим образованием земледельцев хозяев» [11, с. 407]. Следует подчеркнуть, что указывалось на усовершенствование аграрного хозяйства во всей России и «в особенности между государственными поселянами».
Учитывая, что в разных полосах России существенно отличаются климат, почвы и имеются другие особенности, фермы учреждаться должны «по усмотрению министра государственных имуществ». Император разрешил первоначально учредить 5 учебных ферм в России: «а) Северную учебную ферму для губерний: Олонецкой, Архангельской и для северных частей Вологодской и Новгородской, б) Северо-Восточную ферму для губерний: Вятской, Пермской и юго-восточной части Вологодской,
в) Юго-Восточную ферму для губерний: Саратовской, Астраханской и Оренбургской,
г) Центральную ферму для губерний: Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Орловской, Рязанской и Тульской, д) Юго-Западную ферму для губерний: Курской, Харьковской, Полтавской, Черниговской и части Киевской». Действовавшую Екатеринославской губернии Луганскую ферму «согласно общим началам преобразовать для губерний: Херсонской, Екатеринославской, Таврической, земли Войска Донского и Кавказской области» [11, с. 407].
В соответствии с Положением в каждой ферме должно было обучаться от 100 до 200 воспитанников: «из государственных поселян от 75-150 и из помещичьих от 2550 человек» [11, с. 408]. На фермы воспитанники отбирались только из числа государственных поселян тех губерний, для которых они создавались, - «сперва желающие молодые люди, принадлежавшие к семействам добропорядочного поведения, потом сироты и одиночки хорошей нравственности» в возрасте от 17 до 20 лет «здорового сложения и без важных телесных недостатков» с «признаками природной или привитой оспы и не были одержимы прилипчивыми или заразительными болезнями». Воспитанники из помещичьих крестьян отбирались по тем же правилам, что предъявлялись и к государственным крестьянам [11, с. 411].
Обучение на фермах разделялось на два двухгодичных курса, продолжалось четыре года и носило в целом практический характер. «Как цель обучения воспитанников есть та, чтобы на самом деле показать им производство и успехи улучшенного хозяйства, то и образование их должно быть преимущественно практическое, с присоединением некоторых теоретических познаний по части сельского хозяйства», - устанавливал законодатель [11, с. 410].
Такой подход к обучению определял особенности организации практических занятий учеников. Воспитанники, окончившие первый двухгодичный курс обучения, получали в самостоятельное хозяйствование участки земли во всех полях фермы для возделывания на них соответствующих культур. Работниками у них выступали младшие ученики, получавшие за работу сдельную плату. Следовательно, уже на самой ферме ученики становились самостоятельными хозяевами, умевшими планировать и вести улучшенное хозяйство. В последний год второго курса ученики, показавшие лучшие результаты, направлялись в качестве руководителей в образцовые усадьбы, организованные при ферме. Прочие ученики попеременно поступали в хозяйство в виде членов одного семейства, «дабы таким образом в течение года все воспитанники могли в сих усадьбах изучить полное и правильное крестьянское домоводство» [11, с. 410-411].
За период с 1841 по 1848 г. в России было открыто не 5, а 8 учебных ферм, имевших необходимую учебно-материальную базу. Они действовали недолго, уже с 1858 г. по инициативе графа Муравьёва начался процесс их закрытия. В 1862 г. прекратила работу последняя ферма. За время деятельности ферм обучение в них
прошли 2 410 человек. В 1858 г. по инициативе графа Муравьёва были собраны сведения о деятельности 1 064 выпускников. Выяснилось, что большинство из них 805 человек занимаются сельским хозяйством на своих землях, а другие предпочли иные виды деятельности. При этом ни один из выпускников ферм не вёл у себя «улучшенного» хозяйства. Данное обстоятельство убедило графа Муравьёва в том, что фермы не достигают целей, определённых Положением, и он инициировал процесс их закрытия [5, с. 11-12].
Несмотря на такую судьбу учебных ферм, их деятельность не только дала позитивные результаты в аграрной сфере, но и внесла определённый вклад в формирование теории организации типов сельскохозяйственных учебных заведений и в практическую деятельность по развитию их сети в Российской империи.
В 1848 г. министр государственных имуществ «согласно с указаниями опыта. по оказавшейся необходимости в изменении ныне действующих положений и штата Горыгорецкой земледельческой школы» просил Государственный совет внести изменения в устройство школы «на началах, более соответствующих настоящему его положению и цели учреждения, с наименованием высшего разряда школы институтом, а низшего - училищем, также и состоящей при оной учебной фермы» [12, с. 455]. С одобрения Государственного совета 30 июня 1848 г. высочайше было утверждено «Положение о Горыгорецком земледельческом институте и состоящих при нём земледельческом училище и учебной ферме» (см.: [12]).
Институт и училище начали свою работу на основе вышеназванного закона, а учебная ферма работала на основе общего Положения об учебных фермах Министерства государственных имуществ, высочайше утверждённого 28 мая 1841 г.
Все учебные дисциплины, преподаваемые в институте и училище, разделялись на три части: общие, специальные и вспомогательные. Первую составляли Закон Божий и предметы естественно-гуманитарного цикла. Вторая часть состояла из профессиональных дисциплин. Если в институте она включала «сельское хозяйство со всеми отдельными отраслями», то в училище - «земледелие вообще, с развитием отдельных частей по мере надобности». Третью составляли дисциплины естественно-математического цикла в объёме в зависимости от типа учебного заведения [12, с. 456, 459]
Важным представляется решение вопроса о приёме студентов и учащихся. В соответствии с законом в институт принимались «молодые люди всех свободных состояний, имеющие достаточные приуготовительные познания, на таком же основании, как в университет». В училище принимались «молодые люди всех свободных состояний, а также помещичьи крестьяне по желанию владельцев», «а также сыновья евреев с целью распространения между ними сведений о хлебопашестве» [12, с. 458, 459]. Мы видим, что учебные заведения развивались в сторону всесословности. Это можно подтвердить и тем, что все студенты и учащиеся могли быть «казённые, пансионеры и вольноприходящие».
Таким образом, в первой половине XIX в. в Российской империи достаточно активно развивался поиск путей и способов повышения эффективности аграрного хозяйствования. Прогрессивная общественность и прогрессивная правившая бюрократия в развитии профессионального сельскохозяйственного образования стали усматривать важнейший модернизационный потенциал. Поэтому первая половина XIX в. стала временем активного поиска эффективных форм и методов сельскохозяйственного образования, а также развития типов учебных заведений, в которых с учётом образовательной ситуации в России можно было надлежащим образом осуществлять профессиональную сельскохозяйственную подготовку учеников из различных сословий.
Формы и методы обучения, а также типы сельскохозяйственных школ в первой половине XIX в. определялись путём организации различных учебных заведений. Практика учреждения различных учебных заведений показывала, что сторонники развития сельскохозяйственного образования были далеки от знания реального отношения всего населения к профессиональному сельскохозяйственному образованию, а также готовности сельских хозяев к активным модернизационным преобразованиям в своих хозяйствах. Полувековой опыт этой деятельности показал, что крестьяне и дворяне неохотно соглашались учиться в сельскохозяйственных учебных заведениях с целью организации собственных передовых хозяйств. Очевидно потому, что общество не было ещё готово к радикальным земельным и организационно-хозяйственным преобразованиям, а властные структуры, учитывая недостаток специалистов, активно «насаждали» учебные заведения
Вместе с тем начало XIX в. показало, что практическое обучение постепенно стало дополняться теоретическим обучением как по профессиональному, так и по естественно-гуманитарному направлениям в объёмах, определяемых типом учебных заведений. Главное состояло в том, что в ходе образовательной деятельности общественность и государственные структуры пришли к пониманию целесообразности развития трёхуровневой системы обучения, где теория и практика органично сочетаются, обеспечивая надлежащее качество подготовки востребованных специалистов. К середине XIX в. в России действовали высшие, средние и низшие сельскохозяйственные учебные заведения. Такая система стала фундаментом формирования российской сельскохозяйственной элиты.
Библиографический список
1. Воронцов, И. И. Комитет Н.С. Мордвинова 1833 г. и учреждение Министерства земледелия в России / И. И. Воронцов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. - № 4 (30): в 3 частях. - Часть 3. -С. 38-41.
2. Дубровская, Т. А. Профессиональное образование России: очерки истории второй половины XIX - начала XX века / Т. А. Дубровская. - Москва, 2002. - 107 с.,
3. Змеев, В. Зарождение сельхозобразования в России / В. Змеев // Высшее образование в России. - 2001. - № 3. - С. 142-149.
4. Книга, М. Д. Становление сельскохозяйственного образования в России в XIX веке / М. Д. Книга // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. - 2007. - №18. - С. 137-141.
5. Миклашевский, И. Н. Очерки из истории сельскохозяйственного образования в России: оттиск из журнала «Техническое образование» / И. Н. Миклашевский. -Санкт-Петербург, 1893. - 67 с.
6. Москальский, Н. П. Сельскохозяйственное образование / Н. П. Москальский // Сельское и лесное хозяйство в России. С приложением 47 карт и диаграмм. -Санкт-Петербург, 1893. - 647 с.
7. Павлидис, В. Д. Развитие системы средних сельскохозяйственных учебных заведений в России в середине XIX - начале XX в. / В. Д. Павлидис // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия Е. Педагогические науки. - 2015. -№ 15. - С. 12-18.
8. Пичужкин, Н. А. Горыгорецкая земледельческая школа / Н. А. Пичужкин // Наука без границ. - 2017. - № 3 (8). - С. 32-36.
9. Положение Практической школы земледелия и сельского хозяйства. -Санкт-Петербург, 1798. - 43 с.
10. Положение о Горыгорецкой Земледельческой школе. Высочайше утверждённое 24 апреля 1836 г. Закон. //ПСЗРИ. Собр. второе. Т. XI. Отделение первое.1836. №9097. - Санкт-Петербург, 1837. - С. 435-443.
11. Положение об учреждении учебных ферм. Высочайше утверждено 28 мая 1841г. Закон // ПСЗРИ. Собр. второе. Т. XVI. Отделение первое. 1841 (№14585). -Санкт-Петербург, 1842. - С. 407-415.
12. Положение о Горыгорецком Земледельческом институте и состоящих при нём Земледельческом училище и учебной ферме. Высочайше утверждённое 30 июня 1848 г. Закон. // ПСЗРИ. Собр. второе. Т. XXIII. Отделение первое.1848. (№22414). -Санкт-Петербург, 1849. - С. 455-463.
13. Рянский, Р. Л. Помещичье хозяйство Курской губернии перед отменой крепостного права (К проблеме кризиса крепостничества в России): автореферат. диссертации ... кандидата исторических наук / Р. Л. Рянский. - Курск, 2006. - 22 с.
14. Рянский, Р. Л. Развитие помещичьего хозяйства Черноземного центра в первой половине XIX века: автореферат. диссертации ... доктора исторических наук / Р. Л. Рянский. Курск, 2015. 49с.
15. Сельскохозяйственные учебные заведения, подведомственные Департаменту Земледелия, в конце 1895 года. - Санкт-Петербург, 1896. - 103 с.
16. Терещенко, Д. А. Становление и развитие профессионального образования в провинциальных городах России во второй половине XIX - начале XX века: диссертация ... кандидата исторических наук / Д. А. Терещенко. - Курск, 2005. - 207 с.
17. Устав Удельного Земледельческого Училища. Высочайше утверждён 15 мая 1832 года. Закон. // ПСЗРИ. Собр. второе. Т. VII..1832. №5363. - Санкт-Петербург, 1833. - С. 298-304.
