CC BY
29
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 902
Д. С. Иконников
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ И ПРОМЫСЛОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ЮЛОВСКОГО ГОРОДИЩА Х-Х111 вв.
Аннотация. Осуществляется реконструкция сельского хозяйства и промыслов населения Юловского городища X—XIII вв. Данный археологический памятник располагается в Верхнем Посурье. Он относится к группе памятников булгарского типа. Данные археологии позволяют установить, что основным занятием местного населения было земледелие. На втором месте по своей значимости стояло животноводство. Охота и рыболовство не играли существенной хозяйственной роли.
Ключевые слова: Волжская Булгария, памятники булгарского типа, Юловское городище, земледелие, животноводство, промыслы.
Юловское городище Х-Х111 вв. представляет собой одно1 из наиболее важных поселений в системе памятников булгарского типа Верхнего Посурья и Примокшанья. Его территория в настоящее время частично перекрывается современной застройкой п.г.т. Городище, районного центра Пензенской области, возникшего в 1681 г. [1, с. 52-53].
О существовании здесь археологического памятника было известно, по крайней мере, с конца XVIII в., так как о следах «старого татарского городка» упоминается в первом томе «Путешествия по разным местам Российского государства в 1770-1773 гг.» академика П. С. Палласа [2]. В XIX в. памятник неоднократно посещался исследователями. О нем упоминали в своих работах Ф. Ф. Чекалин и А. А. Спицын. В XX в. изучением истории памятника занимались Н. И. Спрыгина, П. Д. Степанов, М. Р. Полесских [3, с. 31-32]. В 1985-1992 гг. в зоне, свободной от застройки, проводились раскопочные работы под руководством Г. Н. Белорыбкина [4-11]. Благодаря археологическим работам, удалось установить особенности материальной культуры Юловского городища, в том числе основные направления хозяйственной деятельности местного населения.
В данной работе будет предпринята попытка определить особенности сельского хозяйства и промыслов населения Юловского городища и его окрестностей.
Материал и методы. Археологические разведки и раскопки на территории археологического памятника дали обширный материал. Для данного исследования интерес представляют находки земледельческих орудий (деталей плугов, серпов, жерновов), следы зернохранилищ и остеологические материалы, которые позволяют осуществить реконструкцию систем животноводства, охотничьего и рыболовных промыслов. Определением видов животных, которым принадлежали кости, происходившие из культурного слоя Юловского городища, в 1990-е гг. занимались А. Г. Петренко и О. Г. Богаткина. Результаты их исследования будут использованы в данной работе.
Результаты и обсуждение. О существовании земледелия у местного населения прежде всего говорят находки земледельческих инструментов, представленных деталями плугов, жатвенными орудиями и жерновами.
© Иконников Д. С., 2019.
Лемехи (2 экз., железо [5, рис. 47; 10, табл. I] (рис. 1: 1-2)) предназначались для подрезания и переворачивания пластов земли при распашке. Лемех представлял собой крупную подтреугольную пластину из железа с приостренным режущим краем и разомкнутой втулкой. Лопасть имела характерный продольный прогиб. В одном случае рабочая часть была усилена дополнительной оковкой, оба лемеха имели симметричную форму. Общая длина колебалась от 32,5 до 32,8 см, наибольшая ширина лопасти - от 19,6 до 20,5 см, длина втулки - от 9,5 до 10 см. Отношение общей длины к длине втулки колеблется от 3,3 до 3,4 (табл. 1). Юловские лемехи соответствуют типу 1УВ2 по Ю. А. Краснову. Изделия этого типа характеризуются массивностью (общая длина 23,8-38 см), сравнительно короткой втулкой (от 1/3 до 1/8 общей длины наконечника) и отношением общей длины к ширине от 1,2 до 1,8, рабочий край умеренно заострен [12, с. 52].
Таблица 1
Пропорции плужных лемехов
Источник Длина (см) Ширина (см) Длина втулки (см) Длина/ ширина Длина/ длина втулки Форма
1 Белорыбкин, Отчет..., 1992, рис. 68 32,5 20,5 9,5 1,59 3,4 Симметричная
2 Белорыбкин, Отчет., 1987, рис. 47 32,8 19,6 10 1,67 3,3 Симметричная
Жатвенные орудия Юловского городища представлены косой-горбушей.
Коса-горбуша (1 экз. [11, рис. 29:1] (рис. 1:3)) предназначалась для жатвенных работ. Она представляет собой слабоизогнутый дуговидный клинок в виде полотна с уступом при переходе к черенку, отогнутому в сторону. Основание дуги лезвия составляло 32 см при длине черенка 10,8 см.
Рис. 1. Земледельческие орудия с территории Юловского городища: 1-2 - лемехи (железо); 3 - коса-горбуша (железо)
Жернова (13 экз., камень (инв. №№ ГКМ I / 34957, [10, рис. 78: 1-2; 79: 1-6; 11, рис. 32: 2-3, рис. 33: 1-2] (рис. 2:1-10)) представляют собой дисковидные массивные изделия, по характеру рабочей поверхности различаются диски с выпуклой, вогнутой и ровной рабочей поверхностью.
Рис. 2. Каменные жернова с территории Юловского городища
Диаметр дисков преимущественно колеблется от 37 до 40 см (табл. 2). Только в одном случае он достигает 48 см. Характерной особенностью одного диска является наличие трех диагональных отверстий в периферийной части, сделанных для фиксации деревянной рукоятки (11, рис. 33:2).
Таблица 2
Пропорции каменных жерновов
Источник: Диаметр диска (см) Диаметр внутреннего отверстия (см) Высота диска у периферийного края (см) Высота диска у края внутреннего отверстия (см) Характер рабочей поверхности
1. Белорыбкин, Отчёт..., 1992, рис. 78:1 48 5 6 7 Выпуклая
2. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 78:2 40 5 5 6 Выпуклая
3. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:1 >26 5 6,5 6,5 Ровная
4. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:2 37 ? 6,5 ? Выпуклая
5. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:3 37 4 4,5 6 Выпуклая
6. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:4 34 4 ? ? ?
7. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:5 46 ? ? ? ?
8. Белорыбкин, Отчёт., 1992, рис. 79:6 38 ? 8 7 Вогнутая
9. Белорыбкин, Отчёт., 1993, рис. 32:2 >22 ? 1 ? Выпуклая
10. Белорыбкин, Отчёт., 1993, рис. 32:3 >24 ? 8 ? ?
11. Белорыбкин, Отчёт., 1993, рис. 33:1 40 4 8 10 Выпуклая
12. Белорыбкин, Отчёт., 1993, рис. 33:2 40 6 10 8 Вогнутая
13. 1992, без номера >18 ? 3 ? Выпуклая
О существовании земледелия у местного населения говорят также находки ям, которые могли представлять собой зернохранилища. Так как в их заполнении не были встречены палеоботанические материалы, сооружения не могут однозначно интерпретироваться как зерновые ямы. В дальнейшем мы будем называть их кладовыми ямами (рис. 3).
Кладовая яма № 1 (яма № 93 с раскопа 2 (кв. Щ-6, Э-6, Э-7, Ю-6), рис. 3:1) отличалась характерным грушевидным профилем. Глубина ямы составляла 130 см. В плане яма имела округлую форму. Диаметр ямы в верхней части составлял приблизительно 160 см, диаметр у дна - 180 см. Наибольший диаметр ямы прослеживался на высоте 20-30 см от дна и достигал 200 см. Дно было ровным. В заполнении встречены 204 фрагмента керамики, кости животных, железный нож, железная пластина, железный предмет неясного назначения, глиняное пряслице и кости животных [8, с. 12, рис. 32, 35]. В непосредственной близости от сооружения, к югу и к западу от него, находились столбовые ямы № 93а, 93б, 93в и яма № 94 [8, с. 12, рис. 32]. Это могло говорить о том, что над сооружением могла находиться навесная конструкция.
Кладовая яма № 2 (яма 122 с раскопа 2 (кв. Р-4, Р-5, С-4, С-5, Т-4, Т-5), рис. 3:2) также имела грушевидный профиль. Верхняя часть сооружения на глубину 15 см от уровня первоначального выявления представляла собой большую овальную площадку размерами 360x140 см. В средней части этого углубления находилась собственно кладовая яма, имевшая грушевидный профиль и округлую в плане форму. Глубина этой ямы составляла приблизительно 60 см. Диаметр ямы на уровне выявления составлял 150 см. Наибольший диаметр прослеживался на уровне середины глубины ямы и составлял 160 см. Ниже этого уровня яма плавно закруглялась, так что дно приобретало форму перевернутой полусферы. Заполнение ямы состояло из серой супеси, в заполнении были обнаружены фрагменты керамики (741 фрагмент), две бронзовых пластины, кости животных и угли [8, с. 16, рис. 32, 35].
Кладовая яма № 3 (яма № 17 с раскопа 4 (кв. А-2, А-3)) отличалась характерной цилиндрической формой с практически вертикальными отвесными стенками. Верхняя часть ямы была выявлена на глубине 35 см от современной поверхности и представляла собой площадку подпрямоугольной формы размерами 200x160 см. Собственно яма была обнаружена на глубине 50 см. Она представляла собой цилиндрическое углубление диаметром около 150 см и глубиной около 100 см. Заполнение ямы состояло из темно-серой супеси, в заполнении встречено 25 фрагментов керамики, кости животных и вкрапления угля [9, с. 9, рис. 3].
Кладовая яма № 4 (яма № 43 с раскопа 4 (кв. 113, 117), рис. 3:3). Форму профиля ямы было бы правильно назвать не грушевидной, а сглаженно-трапециевидной. Сооружение было выявлено на глубине 30 см от современной поверхности. Яма имела округлую в плане форму, ее глубина от уровня выявления составляла 75 см, диаметр на уровне выявления - 130 см, диаметр у дна - 149 см. Заполнение состояло из темно-серой супеси,
Яма № 122 (раскоп № 2)
№ 936 Яма № 93 (раскоп № 2)
Рис. 3. Кладовые ямы с территории Юловского городища (профили)
в заполнении были встречены фрагменты керамики (31 экз.), два железных гвоздя, железный наконечник стрелы, два глиняных лощила, кости животных [10, с. 6, рис. 8].
Кладовая яма № 5 (яма № 46 с раскопа 4 (кв. 110), рис. 3:4) характеризовалась грушевидным профилем. Сооружение было выявлено на глубине 30 см от современной поверхности. Диаметр ямы на уровне выявления составлял 100 см, глубина от уровня выявления - 55 см, наибольший диаметр прослеживался на высоте 10-15 см от дна и составлял приблизительно 112 см. Заполнение ямы состояло из темно-серой супеси. В заполнении были встречены фрагменты керамики (25 экз.), железный гвоздь, железный замок, костяное навершие нагайки, кости животных [10, с. 7, рис. 8].
В целом кладовые ямы Юловского городища, которые могли служить зернохранилищами, представляли собой округлые в плане углубления с грушевидным, реже трапециевидным и цилиндрическим профилем. Иногда над зерновыми ямами могли возводиться дополнительные навесные конструкции. Эти сооружения являются косвенным подтверждением существования земледелия у населения Юловского городища.
О существовании животноводства у населения памятников булгарского типа говорят находки остеологических материалов, которые были встречены во всем культурном слое Юловского городища [7, с. 3] и в заполнении многих сооружений. Всего на памятнике обнаружено более 100 ям и полос, в заполнении которых были найдены кости животных [4-11].
Видовой состав стад был в основном определен А. Г. Петренко и О. Г. Богаткиной [13, 14]. На Юловском городище были встречены кости крупного и мелкого рогатого скота: лошади, свиньи, собаки, верблюда, лося, зайца. Судя по остеологическим материалам, основными поставщиками столового мяса были крупный и мелки рогатый скот и лошади. Кости других животных были представлены единичными находками.
На первом месте по численности стояли кости крупного рогатого скота. Отдельные кости крупного рогатого скота составляли 36,9 % от всех остеологических материалов, принадлежавших млекопитающим, полученных за время раскопок 1985-1991 гг. Минимальное количество особей крупного рогатого скота за эти годы составило 218 (29,0 % от минимального количества особей всех видов млекопитающих) [13, табл. 1; 14, табл. 1-3].
Второе место по численности занимали кости мелкого рогатого скота, составлявшие 35,3 % всех остеологических материалов, принадлежавших млекопитающим. Минимальное число особей мелкого рогатого скота достигало 359 (47,7 % от всех млекопитающих) [13, табл. 1, 14, табл. 1-3].
На третьем месте по численности находились кости лошади. Этому животному принадлежали 24,0 % всех остеологических материалов, принадлежавших млекопитающим. Минимальное число особей составляло 160 (21,3 % от всех млекопитающих) [13, табл. 1; 14, табл. 1-3].
Кости других животных были представлены единичными находками. На Юловском городище в единичных экземплярах встречены кости свиньи (9 экз.), верблюда (14 экз.) и диких животных [13, табл. 1; 14, табл. 1-3]. Абсолютное преобладание костей домашних животных среди остеологических материалов с Юловского городища свидетельствовало том, что животноводство в хозяйстве населения памятников булгарского типа играло несравненно большую роль, чем охота.
На первом месте по числу голов скота стоял мелкий рогатый скот, на втором -крупный рогатый скот, на третьем - лошади. При этом специалисты отмечали, что «основным мясным продуктом питания была говядина. Второе место по удельному потреблению занимала конина, и только третье - баранина» [13, с. 62]. Такое распределение было связано не только с численностью поголовья скота, но и с количеством мяса, которое могут давать отдельные виды животных [14, с. 78].
Сложно сказать, насколько адекватно юловские материалы отражают общую ситуацию и место животноводства в экономике населения памятников булгарского типа Верх-
него Посурья и Примокшанья. Юловское городище представляет собой торгово-ремесленный центр, хотя с большой долей вероятности часть его жителей занималась сельским хозяйством. Состав юловских остеологических материалов является, скорее, показателем столовых предпочтений, так как часть животных могла поступать на городище в результате товарообмена с жителями сельской округи.
Интересно еще одно обстоятельство. Процентное соотношение костей крупного и мелкого скота с разных участков городища неодинаково. В 1980-х - начале 1990-х гг. раскопки памятника проводились на двух участках: раскоп 2 (исследовался в 1985-1989 гг.) располагался в центральной части Юловского городища, раскоп 4 (1990-1992 гг.) - в северной части памятника [4-11]. Процентное соотношение общего числа костей крупного рогатого скота к общему числу костей мелкого рогатого скота с раскопа 2 составляло 119,8 %, аналогичное отношение минимального числа особей составляло 74,4 % (данные для подсчетов взяты из [13, табл. 1; 14, табл. 1-3]). То есть общее число костей крупного рогатого скота было несколько больше общего количества костей мелкого рогатого скота, а минимальное количество особей крупного рогатого скота было ненамного меньше минимального количества особей мелкого рогатого скота.
Иная картина складывалась при подсчете остеологических материалов с раскопа 4. Процентное соотношение общего числа костей крупного рогатого скота к числу костей мелкого составляло 56,4 %, процентное соотношение минимального числа особей -55,6 % (данные для подсчетов взяты из [13, табл. 1; 14, табл. 1-3]). То есть костей мелкого рогатого скота было почти вдвое больше, чем костей крупного. То же касается минимального числа особей. Если эти различия не обусловлены случайными обстоятельствами, можно предположить, что в разных районах городища проживало население, мясной рацион которого был различен.
В значительной степени скот разводился с пищевыми целями. Об этом говорило то, что остеологические материалы с территории памятника были широко представлены «кухонными», по выражению А. Г. Петренко, останками, характеризовавшимися сильной раздробленностью [13, с. 63].
Кроме того, о функциональном назначении может говорить возраст, в котором скот отправлялся на убой. Большая часть крупного рогатого скота по материалам 1989-1991 гг. (62,3 %) была забита в возрасте более 28 мес. [14, табл. 7, с. 80], меньше процент животных (29,5 %), забитых в возрасте 18-28 мес., остатки крупного рогатого скота до шести месяцев (1,5 %) и 6-18 мес. (6,6 %) редки [14, с. 80, табл. 7]. Это говорит о том, что крупный рогатый скот разводился не только с целью получения мяса. О. Г. Богаткина вполне обоснованно считала, что направление разведения скота у населения Юловского городища было мясо-молочным [14, с. 80]. Кроме того, быки и волы использовались в качестве тягловой силы в гужевом транспорте.
Более половины лошадей по материалам 1989-1991 гг. шли на убой в раннем возрасте, не достигая половой зрелости, но при этом 46,9 % поголовья оставлялось на длительный срок и, вероятно, использовались для транспортных целей. На памятнике встречены даже кости лошадей, достигавших двадцатилетнего возраста [14, с. 81]. Вероятно, это говорит о том, что лошади сравнительно широко использовались для транспортных целей.
48,6 % мелкого рогатого скота, возраст которого поддается определению, забивалось в возрасте более 24 мес., 45,7 % мелкого рогатого скота забивалось в возрасте 12-24 мес. [14, табл. 7]. Это говорит о том, что овцы разводились юловским населением как для пищевых целей, так и для получения шерсти [14, с. 81]. О. Г. Богаткина отмечает, что овцы Юловского городища «заметно отличались по своим морфологическим признакам, и прежде всего по росту» [14, с. 81]. Следовательно, на городище уже прослеживались зачатки племенного дела, возможно, мелкий рогатый скот уже подразделялся на мясные и шерстяные породы.
Все три основных вида, таким образом, использовались как для получения столового мяса, так и с другими целями. В частности, для получения молока (крупный рогатый скот), для транспортных нужд (лошади, крупный рогатый скот) и для получения шерсти (мелкий рогатый скот).
Для Волжской Булгарии характерны две группы крупного рогатого скота: I группа «лесной, мелкий, комолый, грацильный» и II группа «степного» облика, сравнительно крупный, с небольшими роговыми стержнями. Это отражало сосуществование двух животноводческих традиций [15, с. 41]. Коровы Юловского городища имели рост в холке от 106,0 до 113,2 см [13, с. 63; 14, с. 80], здесь, вероятнее всего, присутствовали коровы обеих групп [13, с. 63; 14, с. 80]. Средний рост волов А. Г. Петренко оценивала в 118,0 см [13, с. 63]. Рост в холке одного быка с Юловского городища составлял 117,5 см [14, с. 80], рост одного вола достигал 146,9 см [14, с. 80]. Вероятно, обе особи относились ко II группе скота.
Мелкий рогатый скот с Юловского городища был разнороден по облику. Высота овец в холке колебалась от 65,8 до 82,2 см [14, с. 81].
Высота юловских лошадей в холке составляла 132,0-141,0 см по пясти, 130,0-138,0 по плюсне (для материалов 1985-88 гг.) [13, с. 64] или 131,7-140,3 см по пясти и 133,3 см по плюсне (для материалов 1989-1991 гг.) [14, с. 81]. Лошади Волжской Болгарии подразделялись на два типа: «лесной» (среднелобые или узколобые, полутонконогие, высотой в холке 120-128 см) [15, с. 105] и «степной» (широконогие или средненогие, широколобые, высотой в холке 132-142 см) [15, с. 106]. На Юловском городище преобладали лошади «степного» облика, как в материалах Танкеевского могильника Х-ХП вв. [15, с. 106] и Сувара [13, с. 66]. Это отличало юловские материалы от материалов с памятников мордвы, так как на Кельгинском могильнике и Итяковском городище представлены останки низкорослых лошадей [16, с. 58] и материалов Биляра, где также преобладала лошадь «лесного» облика [15, с. 106].
Рыболовство реконструируется на основе находок костей рыб и деталей рыболовецких снастей, представленных железными рыболовными крючками (рис. 4).
Кости рыб встречены на Юловском городище во время раскопок 1989-1991 гг. (10 экз.). Доля костей рыбы в разные годы составляла всего 0,06-0,3 % от всех остеологических материалов [14, табл. 1-3]. Это говорило о том, что у местного населения существовала рыбная ловля, но ее экономическое значение было невелико.
Рис. 4. Рыболовные крючки с Юловского городища (железо)
На памятнике были встречены также рыболовные крючки (4 экз., железо, инв. № ПАМ 61/ 142-145, рис. 4:1-4). Общая высота крючков колеблется от 52 до 72 мм, все крючки имеет характерную «бородку». Два изделия подвешивались на нитку при помощи петли, образованной путем сгибания стержня спинки в бок, два других крючка подвешивались при помощи плоского расширения, расположенного в верхней части спинки. Все крючки отличались массивностью, что говорит о промысле сравнительно крупной речной рыбы.
О существовании охотничьего промысла у населения Юловского городища говорят находки костей диких животных: лося, зайца, медведя, барсука [13, табл. 6; 14, табл. 1—3]. Кости диких животных единичны [14, табл. 4]. Таким образом, охота не играла существенной роли в хозяйственной деятельности населения. Предположительно охота велась с целями добычи столового мяса, кожи, меха и рогов.
Выводы. Население Юловского городища занималось земледелием, животноводством, рыбной ловлей и охотой. Две первых хозяйственных отрасли имели большое экономическое значение, две последних были вспомогательными.
О существовании земледелия говорили находки сельскохозяйственных орудий (лемехов, косы, жерновов) и сооружений, которые могли представлять собой зерновые ямы.
Юловские лемехи относя к типу IVB2 по Ю. А. Краснову. Плужные наконечники этого типа зафиксированы в центральных и южных районах лесной полосы Восточной Европы. Особенно широко этот тип представлен в материалах Волжской Булгарии [12, с. 70]. Это указывает на генетическую связь домонгольского земледелия Верхнего Посурья и Примокшанья с хозяйственными традициями этого государства. Коса-горбуша имеет ряд аналогов в русских древностях [17, с. 113, рис. 49], у мордвы [16, с. 60] и на памятниках Волжской Булгарии [18, с. 76].
Большинство жерновов городища сравнительно невелики. Они соответствуют типу I по Р. С. Минасяну. Этот тип был широко распространен в Восточной Европе в Средние века и сохранялся до XIX в. [19, с. 23]. Интересно, что на Юловском городище был встречен верхний диск жернова с характерным отверстием для рукояти. Этот признак больше соответствует дискам типа II по Р. С. Минасяну, однако сам жернов имеет сравнительно небольшой диаметр (около 40 см).
На Юловском городище, по-видимому, наблюдалась традиция хранить зерно в примитивных зерновых ямах. Другие категории зернохранилищ на памятнике не были встречены.
Обширный остеологический материал, обнаруженный в ходе раскопок на территории памятника, представляет интерес для реконструкции особенностей животноводства на памятниках булгарского типа Верхнего Посурья и Примокшанья. Их население разводило мелкий рогатый скот, крупный рогатый скот и лошадей. На городище почти нет костей свиньи. Это отличает местную животноводческую традицию от мордовской, для которой характерно развитое свиноводство [16, с. 59].
Кроме того, местное население занималось охотой и рыболовством, но большого значения для хозяйства эти отрасли не имели.
Библиографический список
1. Белорыбкин, Г. Н. Отчет о раскопках Пензенской археологической экспедиции в 1985 г. / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. — Казань, 1986. — 29 с.
2. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях в Пензенской области в 1989 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. — Пенза, 1990. — 22 с.
3. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях в Пензенской области в 1992 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. — Пенза, 1993. — 11 с.
4. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Юловского городища в 1986 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1987. - 19 с.
5. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Юловского городища в 1987 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1988. - 14 с.
6. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Юловского городища в 1988 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1989. - 23 с.
7. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Юловского городища в 1990 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1991. - 16 с.
8. Белорыбкин, Г. Н. Отчет об археологических исследованиях Юловского городища в 1991 году / Г. Н. Белорыбкин // Архив Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1992. - 20 с.
9. Белорыбкин, Г. Н. Историография древней истории Пензенского края : учеб.-метод. пособие для студентов исторического факультета / Г. Н. Белорыбкин, С. А. Кишинская. - Пенза, 1995. - 154 с.
10. Богаткина, О. Г. Структурные элементы скелета субфоссиотных млекопитающих Юловского городища как источник реконструкции морфологических признаков и хозяйственного использования этих животных / О. Г. Богаткина // Страницы истории Волго-Донья. - Пенза, 1995. -
С. 73-85.
11. Завьялов, В. И. Русское кузнечное ремесло в золотоордынский период и эпоху Московского государства / В. И. Завьялов, Л. С. Розанова, Н. Н. Терехова. - Москва, 2007. - 170 с.
12. Краснов, Ю. А. Древние и средневековые пахотные орудия Восточной Европы / Ю. А. Краснов. - Москва, 1987. - 234 с.
13. Культура Биляра: Булгарские орудия труда и оружие X-XIII вв. - Москва, 1985. -
216 с.
14. Паллас, П. С. Путешествие по разным провинциям Российской Империи / П. С. Паллас. -Санкт-Петербург, 1773. - Часть первая. - 558 с.
15. Петербургский, И. М. Вадская мордва в VIII-XI вв. / И. М. Петербургский, В. Н. Аксенов. -Саранск, 2006. - 145 с.
16. Петренко, А. Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Пред-уралья / А. Г. Петренко. - Москва, 1984. - 171 с.
17. Петренко, А. Г. К истории хозяйственной деятельности населения Юловского городища / А. Г. Петренко // Страницы истории Волго-Донья. - Пенза, 1995. - С. 61-73.
18. Полубояров, М. С. Мокша, Сура и другие. : материалы к историко-топонимическому словарю Пензенской области / М. С. Полубояров. - Москва, 1992. - 197 с.
19. Хузин, Ф. Ш. Ранние булгары и Волжская Булгария (VIII - начало XIII в.) / Ф. Ш. Хузин. -Казань, 2006. - 582 с.
Иконников Дмитрий Сергеевич, кандидат исторических наук, заведующий антропологической лабораторией кафедры анатомии человека, Пензенский государственный университет. E-mail: [email protected]
Образец цитирования:
Иконников, Д. С. Сельскохозяйственная и промысловая деятельность населения Юловского городища X-XIII вв. / Д. С. Иконников // Вестник Пензенского государственного университета. - 2019. - № 1 (25). -С. 3-11.
