CC BY
14
УДК [316.334.55;316.7](470.344) "21" ББК 71.084.2
В.Г. ХАРИТОНОВА
СЕЛЬСКОЕ ОБЩЕСТВО ЧУВАШИИ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ*
Ключевые слова: Чувашская Республика, сельское население, социальные и культурные факторы, мотивация жизнедеятельности.
В статье рассматриваются вопросы развития сельского общества Чувашии в начале XXI в., мотивации жизнедеятельности сельского населения. Основные социокультурные факторы развития сельского сообщества в первое десятилетие XXI века, их влияние на социальную региональную модернизацию выступают в качестве научной проблемы. Эмпирическую основу статьи составили материалы социологических опросов населения 2006 и 2012 гг., статистические источники, научная литература. В результате исследования выделены социокультурные аспекты, влияющие на формирование совокупности ценностей и поведенческих норм, механизмов социальной деятельности, стабилизацию сельского социума. Сравнительный анализ с общей ситуацией в республике, прежде всего по поселенческому признаку, позволил обозначить особенности развития, выявить тенденции трансформации сельского общества на примере Чувашской Республики, их восприятия населением, обратить внимание на возможные пути решения проблем. Основное внимание уделяется анализу субъективного мнения населения и его отношения к происходящим процессам и перспективам. Делается вывод о влиянии социокультурных факторов на социальные процессы, поддержание и повышение уровня и качества жизни населения. Поставленные в научной статье проблемы имеют как теоретическую, так и практическую значимость. Особенности развития сельского социума региона необходимо учитывать при реализации программ социально-экономического, социального и культурного развития, активного использования потенциала сельского населения, налаживания взаимосвязи с соответствующими институтами и структурами для оптимизации дальнейшей жизнедеятельности.
Аграрные реформы, начавшиеся в 1990-е гг., внесли значительные изменения во все стороны жизни сельского населения Чувашии, обострили многие аспекты его жизнедеятельности, выявили необходимость выработки механизмов адаптации к новым условиям. В дальнейшем государственная политика в аграрной сфере преимущественно была направлена на социальное развитие и создание привлекательной инфраструктуры сельских территорий [3. С. 3; 10; 11]. Для Чувашии, в которой доля населения, проживающего в сельской местности, остается высокой, 38,7% на 1 января 2016 г. (в Российской Федерации 25,9% на 1 января 2016 г.), проведение данной политики весьма актуально [17. С. 47]. Вплоть до второй половины 1970-х гг. республика оставалась аграрной, с доминированием сельского населения. Перепись 1989 г. впервые выявила превышение городских жителей над сельскими. В общей численности населения доля сельского населения сократилась с 54,5% в 1979 г. до 42,4% в 1989 г., доля городского населения, соответственно, возросла с 45,5 до 57,6%. В дальнейшем доля городского населения в общей численности населения возрастала, на 1 января 2016 г. она составила 61,3% [18. С. 23;17. С. 47]. Однако между двумя последними переписями 2002 г. и 2010 г. произошло незначительное снижение доли городского населения в республике. В 2010 г. доля городского населения составила 58,8% (в 2002 г. - 60,6%), сельского - 41,2% (в 2002 г. - 39,4%). На рост численности сельского населения повлияли административно-территориальные преобра-
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 116-03-00356.
зования. За период между переписями 2002 г. и 2010 г. 8 поселков городского типа в соответствии с законодательством республики отнесены к категории сельских населенных пунктов. Сельское население республики сократилось за счет естественной убыли - на 33,3 тыс. человек, миграционной убыли - на 21,4 тыс. человек, за счет административно-территориальных преобразований увеличилось на 52,9 тыс. человек. Однако административные изменения не смогли компенсировать потери от естественной и миграционной убыли [9].
Одной из особенностей этнодемографической ситуации в республике являлось то, что титульная национальность была представлена численно как в городе, так и в сельской местности практически равномерно, в то время как русские, как, впрочем, и другие национальности, предпочитали жить в городах, нежели в сельской местности. Однако перепись 2002 г. зафиксировала превышение численности чувашей горожан над сельскими. Высокая доля чувашей в столице республики и в ее городском населении стала следующей отличительной особенностью региональной этнодемографической ситуации [2. С. 10-13; 9]. Следующим показателем является старение населения республики в целом, сельского в том числе: по итогам Всероссийской переписи населения 2010 г., средний возраст жителей республики составил 38,7 года (в 2002 г. - 37 лет). Во многих административных сельских районах республики данный показатель выше среднереспубликанского значения [9]. По статистическим данным, на 1 января 2015 г. 67,1% молодежи от 14 до 30 лет проживало в городах Чувашии, на селе, соответственно, 32,9% (одна треть) [7. С. 8]. Кроме того, в Чувашии начиная с 2001 г. наблюдались достаточно высокие темпы относительного снижения занятости в аграрном секторе, но практически не происходил процесс урбанизации. Доля сельского населения на протяжении более чем 20 лет находится на уровне 40%, что в условиях аграрного перенаселения вызывает проблему обеспечения занятости сельского населения [16. С. 233]. С другой стороны, программы социально-экономического развития региона должны опираться на активность граждан, их инициативы [1]. Исходя из этих проблем в статье основное внимание уделено социокультурным факторам развития сельского общества Чувашии, при этом упор делается на анализ субъективного мнения населения и его отношения к происходящим процессам.
Изучение и анализ социокультурной характеристики регионов имеют актуальное значение на современном этапе. Регион рассматривается как социокультурная территориальная общность, которая образуется в результате деятельности жителей, социальных групп, организаций региона, выполняет ряд определенных функций по отношению в целом к российскому обществу и служит средой для мотивации жизнедеятельности населения [3-6, 8, 15]. Основу социокультурных факторов развития сообщества составляют человеческий потенциал, менталитет, преобладающие жизненные ценности, установки, культурные традиции, этнический и конфессиональный опыт. Совокупность социальных и культурных изменений влияет на уровень и качество жизни, развитие формальных и неформальных правил действий индивидов, организаций в экономической, политической и общественной жизни общества. Для проведения эффективной региональной социальной и культурной политики необходимо также учитывать изменения в нормах, ценностях, ори-ентациях и социальных практиках населения.
Источниковую базу статьи составили материалы социологического изучения населения республики, проведенного в 2006 г. N = 998) и 2012 г. N = 1002) в рамках реализации проекта «Социокультурный портрет регионов России», разработанного Центром изучения социокультурных изменений при
Институте философии РАН, авторы - доктор философских наук, член-корреспондент РАН Н.И. Лапин, доктор социологических наук Л.А. Беляева [12, 13]. С целью выявления основных тенденций и направлений социокультурной динамики республики исследование проводится в мониторинговом режиме [16, 19], в 2016 г. проведен третий этап опроса. Для опросов использована стратифицированная, многоступенчатая, квотная (пол/возраст) выборка. Само исследование проходило в следующих административно-территориальных единицах, отражающих этническую и географическую картину региона: в городах Чебоксары, Новочебоксарск, Канаш, Алатырь, Ядрин, Козловка, Шумерля; сельских районах - Алатырском, Батыревском, Вурнарском, Ибресинском, Канашском, Козловском, Чебоксарском, Шумерлинском, Ядринском. Были также изучены официальные документы, статистические источники, материалы СМИ, научная литература.
Одним из индикаторов качества региональной социокультурной общности, сбалансированности социокультурных функций является отношение населения к своему региону. Для выяснения позиций населения республики респондентам был задан ряд вопросов. Большинство населения Чувашии испытывает положительное отношение к Чувашии (см. табл. 1). При этом, безусловно, позитивных ответов больше примерно в 3 раза, чем негативных. В то же время с 2006 г. наблюдается некоторое снижение доли тех, кто в целом положительно оценивает свое проживание в республике с 80,1% в 2006 г. до 76,9% в 2012 г.
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос: Какие чувства Вы испытываете по отношению к Чувашии?
(% от числа опрошенных)
Варианты ответов 2006 2012
все город село все город село
Я рад, что живу здесь 38,3 35,5 42,6 34,2 26,1 47,4
В целом я доволен(льна), но многое не устраивает 41,8 43,3 39,5 42,7 45,6 37,9
Не испытываю особых чувств по этому поводу 10,1 9,2 11,4 12,7 15,3 8,4
Мне не нравится здесь жить, но привык и не собираюсь уезжать 5,2 6,1 3,9 2,9 3,5 1,8
Хотел(а) бы уехать в другой регион России 2,9 3,8 1,6 4 5 2,4
Хотел(а) бы вообще уехать из России 0,8 1,2 0,3 2,2 3,1 0,8
Затрудняюсь ответить 0,5 0,5 0,5 1,3 1,3 1,3
Отказ от ответа 0,4 0,5 0,3 - - -
Примечание. Табл. 1 составлена по результатам опросов в 2006, 2012 гг.
Наблюдается рост числа желающих уехать в другой регион России и из России с 3,7% в 2006 г. до 6,2% в 2012 г. По данным опросов, позитивная оценка жизни в регионе респондентов имеет некоторые, но несущественные различия по возрасту, гендеру, образованию. Более существенные различия выявлены в ответах на этот вопрос среди городских и сельских жителей, а также среди русских и чувашей. Традиционно положительное отношение высказывают сельское и чувашское население. Доля сельчан, выбравших вариант ответа «рад, что живу здесь» как в 2006 г., так и в 2012 г., намного выше доли горожан. Среди первых меньше недовольных местом проживания, по сравнению с 2006 г. их доля даже уменьшилась на 5 процентных пунктов. Однако тенденция увеличения доли желающих уехать из Чувашии сохраняется и среди сельского населения. В целом следует отметить снижение оптимизма жителей республики, трансформирующееся в отстраненное отношение, такое положение наблюдается в ряде регионов России [13].
На оценки населения повлияла туация в республике (см. табл. 2).
сложная социально-экономическая си-
Распределение ответов на вопрос: Как Вы считаете, жители Чувашии живут лучше или хуже, чем жители соседних регионов?
Таблица 2
Варианты ответов 2006 2012
все город село все город село
В нашем регионе люди живут лучше, чем в соседних регионах 12,3 11 14,4 7,7 5,2 11,8
По сравнению с одними регионами у нас люди живут лучше, а по сравнению с другими - хуже 49,3 50,8 46,9 51,8 55,7 45,3
В нашем регионе люди живут хуже, чем в соседних регионах 24,3 27 20,1 27,5 30,7 22,4
Затрудняюсь ответить, отказ от ответа 14 11,2 18,6 13 8,4 20,5
Примечание. Табл. 2 составлена по результатам опросов в 2006, 2012 гг.
Около половины опрошенных как в 2006 г., так и в 2012 г. считают, что по сравнению с другими соседними регионами уровень жизни в республике может отличаться как в лучшую, так и в худшую сторону. В то же время снизилась доля тех, кто считает, что «люди живут лучше, чем в соседних регионах», на 5 процентных пунктов и выросла доля тех, кто считает, что «люди живут хуже, чем в соседних регионах», на 3 процентных пункта. Сельское население более позитивно оценивает свой уровень жизни. По данным 2012 г. доля сельских жителей, считающих, что в Чувашии люди живут лучше, чем соседних регионах, была в 2 раза выше, чем среди городских жителей. Но и среди сельчан в 2012 г. фиксируется более критичное отношение к оценке уровня жизни. На изменение идентификационных установок населения оказали влияние последствия финансово-экономического кризиса 2008-2010 гг., приведшего к снижению основных экономических и социокультурных показателей в республике. Согласно данным опроса 2012 г., вследствие кризисных явлений 5,9% сельских респондентов оказались без работы и заработка, 12,3% потеряли в доходах, 12,6% столкнулись с задержками заработной платы и социальных выплат, 1,7% перешли на менее оплачиваемую работу, 7,8% взялись за дополнительную работу. Только 2,8% из них смогли во время кризисной ситуации повысить квалификацию и стали лучше зарабатывать и 1,4% нашли другую лучше оплачиваемую работу, для 55,5% опрошенных ничего не изменилось.
Проанализируем далее ответы на вопрос об уровне удовлетворенности респондентами своей жизнью (табл. 3). Уровень удовлетворенности своей жизнью у сельского населения республики в 2006 г. был в целом положительный (57%), в том числе полностью удовлетворены 12,1%, скорее удовлетворены - 45,0%. Часть опрошенных выразила свое неудовольствие положением дел, в том числе 18,9% были не очень удовлетворены, а 1,8% - совсем не удовлетворены. Разница в степени удовлетворенности своей жизнью у жителей города и села оказалась небольшой, менее 2 процентных пунктов, но среди горожан на 6 процентных пунктов была выше доля тех, кто недоволен своей жизнью в целом. По данным 2012 г., налицо разделение всего массива на две значительные части, большая из которых (55,5%) полностью или частично удовлетворена своей жизнью, а меньшая (39,1%) выбрала варианты «не очень удовлетворен» или «совсем не удовлетворен».
Обращает на себя внимание отсутствие значимых различий между сельским и городским населением. Причем первые оказались более оптимистиче-
ски настроены к оценкам своей жизни. Отметим, что в 2012 г. менее 6% сельских респондентов затруднились определить свое отношение к данному вопросу, тогда как в 2006 г. не смогли определиться 22%. Учитывая, что доля сельчан, полностью удовлетворенных своей жизнью в целом, по сравнению с аналогичным показателем в 2006 г. изменилась несущественно, то опрос 2012 г. показал на значительное увеличение доли неудовлетворенных: с 20,7 до 37%. Таким образом, оценка изменения своего уровня жизни сельскими респондентами стала более критичной. Величина коэффициента удовлетворенности жизнью в 2012 г. составила 0,64, что несколько ниже его значения в 2006 г. (0,68).
Таблица 3
Распределение ответов на вопрос: Насколько Вы удовлетворены своей жизнью в целом?
(% от числа опрошенных)
Варианты ответов 2006 2012
все город село все город село
Полностью удовлетворен(а) 11,8 11,7 12,1 13,1 13,4 12,7
Скорее удовлетворен(а) 44,3 43,8 45 42,4 42,1 43
Затрудняюсь сказать точно 18,9 16,9 22 4,9 4,4 5,8
Не очень удовлетворен(а) 21,3 22,8 18,9 34,4 34,1 34,8
Совсем не удовлетворен(а) 3,2 4,1 1,8 4,7 5,7 3,2
Отказ от ответа 0,5 0,7 0,3 0,4 0,3 0,5
Примечание. Табл. 3 составлена по результатам опросов в 2006, 2012 гг.
Важнейшим фактором социального самочувствия населения является уверенность/неуверенность в будущем. По данным исследования, 41,8% населения в 2006 г. можно отнести к оптимистам, поскольку из них уверены в своем будущем 12,8%, а 29,0% скорее уверенные, чем не уверенные. Пессимистические настроения высказали чуть более пятой части опрошенных (21,3%). Горожане и жители сельских населенных пунктов практически не отличаются в уровне уверенности в своем будущем. В 2012 г. среди респондентов самой большой группой являются лица, уверенные в своем будущем в той или иной степени (см. табл. 4), их доля несколько увеличилась: до 43,6%. Весьма высока и доля тех, кто сомневался в точном ответе, иначе говоря, в оценке своих перспектив в целом. Менее пятой части (17,9%) были настроены пессимистично. Применительно к городской и сельской местности разница в ответах не дает основания для дифференциации населения по этому признаку, что вовсе не означает одинаковый уровень притязания в оценке своего будущего.
Таблица 4
Распределение ответов на вопрос: Степень уверенности жителей Чувашии в своем будущем
(% от числа опрошенных)
Варианты ответов 2006 2012
все город село все город село
Вполне уверен(а) 12,8 12,8 12,7 14,3 15,2 12,9
Скорее уверен(а), чем нет 29 29,4 28,4 29,3 29 29,7
Не могу сказать точно 36 34 39,3 38 36,2 40,8
Скорее не уверен(а), чем уверен(а) 16,5 17,6 14,7 13,6 14,7 11,8
Совершенно не уверен(а) 4,8 5,3 4,1 4,3 4,4 4,2
Отказ от ответа 0,9 1 0,8 0,5 0,5 0,5
Примечание. Табл. 4 составлена по результатам опросов в 2006, 2012 гг.
Далее рассмотрим мнения респондентов о возможных изменениях в ближайшие годы уровня жизни как их самих, так и их семей (табл. 5). В
2006 г., по данным опроса, доля жителей Чувашии, оценивающих, что их жизнь в ближайшей перспективе станет лучше, составила 40,8%, при этом среди горожан оптимистов было больше, чем среди сельчан, на 5 процентных пунктов. Около 31% городского и 25% сельского населения считали, что «ничего не изменится». Доля тех, кто предполагал ухудшение условий жизни, на селе оказалась выше, чем в городах: 12,4 и 9,2%, соответственно.
Таблица 5
Распределение ответов на вопрос: Жители Чувашии о перспективах своей жизни в ближайшие годы
(% от числа опрошенных)
Варианты ответов 2006 2012
все город село все город село
Значительно лучше 8,1 7,4 9,3 7,4 9,3 4,2
Несколько лучше 32,7 35,2 28,6 20,2 19,7 21
Ничего не изменится 28,9 31,3 25 31 31,4 30,2
Несколько хуже 8,3 6,9 10,6 8,1 8,5 7,4
Значительно хуже 2,1 2,3 1,8 1,8 1,8 1,9
Не знаю 19,6 16,6 24,5 31,3 28,8 35,3
Отказ от ответа 0,3 0,3 0,3 0,3 0,5 -
Примечание. Табл. 5 составлена по результатам опросов в 2006, 2012 гг.
Одновременно около 20% населения не знали ответа на вопрос, среди них доля сельского населения была выше. Таким образом, в 2006 г. сельское население было менее уверено в возможности улучшения уровня и качества жизни в ближайшем будущем. По данным 2012 г., 25,2% сельских респондентов полагают, что они и их семьи будут в ближайшие годы жить значительно или несколько лучше. Этот показатель на 17 процентных пунктов ниже, чем доля уверенных в той или иной мере в своем будущем (см. табл. 4). Подобная пропорция отмечается и при сравнении удельного веса тех, кто не уверен в своем будущем, и группой, полагающей, что жизнь станет хуже. Кроме того, почти треть опрошенных сельчан (30,3%) считает, что ничего не изменится. Среди вариантов ответа на данный вопрос есть и такой, как «Не знаю», который хотя и совсем ненамного опередил вариант «Ничего не изменится». Среди сельского населения между двумя опросами значительно сократилась доля респондентов, предполагающих улучшение жизни, возросла доля тех, кто не может определенно ответить на вопрос. Подобные тенденции наблюдаются и среди городского населения.
Таким образом, чуть более четверти респондентов полагают, что в их жизни произойдут перемены к лучшему, а для значительного большинства ближайшее будущее или ничего не изменит, или этот вопрос остается для граждан пока закрытым. Обращают на себя внимание практически одинаковые ответы у горожан и жителей села, что свидетельствует об отсутствии осязаемых перспектив для улучшения жизни у большинства респондентов. На самочувствие сельских жителей определенное влияние оказывают специфика сельского образа жизни, большая его консервативность, традиционность, система самосохранения. Оптимизм и уверенность в будущем базируются у жителей сельской местности Чувашии на этих жизненных ценностях. Доля же их в составе всего населения республики достаточно высока. Считаем, что данное обстоятельство в определенной мере может быть причиной реальной социокультурной разбалансированности.
Показатели социального самочувствия населения отражают противоречивость процессов, происходящих в регионе. Следует отметить важную тенден-
цию в динамике такой стержневой установки социальной самооценки, как снижение патерналистских устремлений и понимание важности собственных усилий. В 2006 г. среди граждан, полагавших, что улучшение собственной жизни полностью или частично зависит от собственных усилий, насчитывалось 85%, в 2012 г. - 88,8%. Среди сельчан как в 2006 г., так и в 2012 г. этот показатель был выше, 86,8% и 89,6%, соответственно, среди горожан 84% в 2006 г. и 88,3% в 2012 г. Как видим, рост не выражен ярко, и это закономерно, и связан прежде всего с реальными условиями жизни, ибо трудно ожидать абсолютной убежденности и уверенности в своих силах от всего населения, даже если речь идет только об улучшении собственной жизни. Понимание того, что от действия властей, в первую очередь российских, зависит успех бизнеса и работы многих предприятий и учреждений, по данным 2006 г., среди сельских жителей составило 70%, по данным 2012 г. - 50%. Данные представления, в свою очередь, сдерживают мотивацию улучшения жизни отдельных граждан.
Вместе с тем индекс социального самочувствия населения Чувашии остается стабильным (0,63 в 2006 г. и 0,64 в 2012 г.) в основном благодаря более традиционному отношению сельского населения республики к развитию общества. Данные особенности развития сельского социума региона необходимо учитывать при реализации программ социально-экономического, социального и культурного развития, активного использования потенциала сельского населения, налаживания взаимосвязи с соответствующими институтами и структурами для оптимизации дальнейшей жизнедеятельности. Анализ социокультурных аспектов развития сельского мира, крестьянства Чувашии показывает, что данные процессы являются гибкими, но не абсолютными, и решение указанных проблем может стать ключевым в дальнейшем развитии республики. Глубина и негативные тенденции трансформации наиболее выраженно проявляются в сельском сообществе, но в целом можно утверждать, что происходит адаптация сельского населения к последствиям реформ и изменениям экономики.
Литература
1. Заседание президиума Госсовета по вопросу повышения роли регионов в модернизации экономики [Электронный ресурс] // Президент России: офиц. сайт. URL: httpV/президент.рф/ news/13477/ (дата обращения: 22.12.2015).
2. Иванова Н.М., Харитонова В.Г. Информационно-коммуникационные технологии в этнокультурном развитии региона (на примере Чувашской Республики) / ЧГИГН. Чебоксары, 2013. 128 с.
3. Ильин И.Е. Современное российское село: реформы и повседневность / ЧГИГН. Чебоксары, 2014. 270 с.
4. Каргаполова Е.В. Тридцатый регион: потенциал социального развития / под ред. Н.В. Ду-линой. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2011. 375 с.
5. Корепанов Г.С. Социальное воспроизводство региона: экономико-социологический анализ. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2010. 568 с.
6. Мансуров П.М. Формирование устойчивого жизнеобеспечения населения сельских территорий Ульяновской области. Ульяновск: УлГТУ, 2012. 272 с.
7. Молодежь Чувашии в современном обществе. Информационно-статистический материал / Чувашстат. Чебоксары, 2016. 59 с.
8. Никитина Г.А. Сельское сообщество Удмуртии в условиях реформ рубежа XX-XXI веков: ресурсы и опыт адаптации / УИИЯЛ УрО РАН. Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2015. 320 с.
9. Основные итоги Всероссийской переписи населения 2010 года по Чувашской Республике. URL: http://chuvash.gks.ru (дата обращения: 22.12.2016).
10. Перечень поручений по итогам заседания Госсовета и Совета по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике [Электронный ресурс] // Президент России: офиц. сайт. URL: http://www.kremlin.ru/events/state-council/2096 (дата обращения: 22.11.2016).
11. Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию // Рос. газета. 2013. 13 дек.
12. Проблемы социокультурной модернизации регионов России / Ин-т философии РАН; сост., общ. ред.: Н.И. Лапин, Л.А. Беляева. М.: Academia, 2013. 416 с.
13. Программа и типовой инструментарий «Социокультурный портрет региона России» (Модификация - 2010) / Н.И. Лапин, Л.А. Беляева; Рос. акад. наук, Ин-т философии. М.: ИФРАН, 2010. 111 с.
14. Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте / сост., общ. ред.: Н.И. Лапин, Л.А. Беляева. М.: Academia, 2009. 808 с.
15. Современный российский регион: оценка состояния и перспективы развития / Е.В. Каргаполова, Д.П. Ануфриев, А.Ю. Арясова и др. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2012. 185 с.
16. Социокультурная эволюция регионов России: Чувашская Республика / И.И. Бойко [и др.]; под ред. И.И. Бойко, В.Г. Харитоновой; ЧГИГН. Чебоксары, 2015. 244 с.
17. Чувашия в цифрах. 2016: краткий стат. сб. / Чувашстат. Чебоксары, 2016. 220 с.
18. Чувашия: 1920-2010. Цифры и факты: стат. сб. / Чувашстат. Чебоксары. 2010. 109 с.
19. Чувашская Республика. Социокультурный портрет / под ред. И.И. Бойко, В.Г. Харитоновой, Д.М. Шабунина; ЧГИГН. Чебоксары, 2011. 192 с.
ХАРИТОНОВА ВАЛЕНТИНА ГРИГОРЬЕВНА - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, Чувашский государственный институт гуманитарных наук, Россия, Чебоксары (val1957@rambler.ru).
V. KHARITONOVA
RURAL SOCIETY OF CHUVASHIA AT THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: SOCIO-CULTURAL FACTORS OF DEVELOPMENT
Key words: the Chuvash Republic, rural population, social and cultural factors, motivation of life activity.
This article discusses the development of the rural society in Chuvashia at the beginning of XXI century, motivation of life activity among rural population. The main socio-cultural developmental factors of rural community in the first decade of the XXI century and their influence on regional social modernization act as a scientific problem. The empirical basis for this article is made by findings of public opinion polls in 2006 and 2012, statistical sources and scientific literature. The study highlighted socio-cultural aspects influencing formation of the aggregate of values and behavioral norms, mechanisms of social activity, stabilization of rural society. A comparative analysis with the general situation in the Republic, primarily on the basis of settlement characteristic allowed to identify features of development, to identify trends in rural society transformation using the example of the Chuvash Republic, their perception by the population, to pay attention to possible solutions. Special attention is paid to analysis of population's subjective opinion and its relationship to ongoing processes and perspectives. The conclusion on the influence of socio-cultural factors on social processes, maintaining and improving the level and quality of life is made. The problems set up in the article have both theoretical and practical significance. Developmental features of rural society in the region should be considered in implementing programs of social and economic, social and cultural development, in active use of rural population potential, establishing links with relevant institutions and structures in order to optimize future activity.
References
1. Zasedanie prezidiuma Gossoveta po voprosu povysheniya roli regionov v modernizatsii ehko-nomiki [The state Council Presidium meeting on increasing role of regions in economic modernization] Available at: http://prezident.rf/ news/13477 (Accessed: 22 Dec. 2015).
2. Ivanova N.M., Kharitonova V.G. Informatsionno-kommunikatsionnye tekhnologii v ehtnokul'tur-nom razvitii regiona (na primere Chuvashskoj Respubliki) [Information and communication technology in the ethnic and cultural development of the region (on the example of Chuvash Republic)]. Cheboksary, 2013, 128 p.
3. Il'in I.E. Sovremennoe rossijskoe selo: reformy i povsednevnosf[Contemporary Russian village: reforms and everyday life]. Cheboksary, 2014, 270 p.
4. Kargapolova E.V. Tridtsatyj region: potentsial sotsial'nogo razvitiya [Thirtieth region: the potential of social development]. Volgograd, Volgogradskoe nauchnoe izdatel'stvo, 2011, 375 p.
5. Korepanov G.S. Sotsial'noe vosproizvodstvo regiona: ehkonomiko-sotsiologicheskij analiz [Social reproduction of the region: economic-sociological analysis]. Tyumen, Tyumen State University Publ., 2010, 568 p.
6. Mansurov P.M. Formirovanie ustojchivogo zhizneobespecheniya naseleniya sel'skikh territorij Ul'yanovskoj oblasti [The formation of sustainable livelihoods of rural territories of the Ulyanovsk region]. Ulyanovsk, 2012, 272 p.
7. Molodezh' Chuvashii v sovremennom obshhestve. Informatsionno-statisticheskij material [The youth of the Chuvash Republic in the modern society Information and statistical material]. Cheboksary, Chuvash Publishing House, 2016, 59 p.
8. Nikitina GA Sel'skoe soobshhestvo Udmurtii v usloviyakh reform rubezha XX-XXI vekov: re-sursy i opyt adaptatsii [Rural community of the Udmurt Republic in the conditions of reforms of the turn of XX-XXI centuries: resources and experience of adaptation]. Izhevsk, 2015, 320 p.
9. Osnovnye itogi Vserossijskoi perepisi naseleniya 2010 goda po Chuvashskoi Respublike [The main results of the population census of 2010 for the Chuvash Republic]. Available at: http://chuvash.gks.ru (Accessed: 22 Dec. 2016).
10. Perechen' poruchenij po itogam zasedaniya Gossoveta i Soveta po realizatsii prioritetnykh natsional'nykh proektov i demograficheskoj politike [The list of instructions following meeting of state Council and Council for implementation of priority national projects and demographic policy]. Available at: http://www.kremlin.ru/events/state-council/2096 (Accessed: 22 Nov. 2016).
11. Poslanie Prezidenta RF Vladimira Putina Federal'nomu Sobraniyu [The message of the President of the Russian Federation Vladimir Putin to the Federal Assembly]. Rossiiskaya gazeta, 2013, Dec. 13.
12. Problemy sotsiokul'turnoj modernizatsii regionov Rossii [Problems of socio-cultural modernization of Russian regions]. Moscow, Academia Pupl., 2013, 416 p.
13. Programma i tipovoj instrumentarij «Sotsiokul'turnyj portret regiona Rossii» (Modifikatsiya -2010) [Program and standard tools «socio-cultural portrait of the region» (Modification - 2010)]. Moscow, IFRАN Pupl., 2010, 111 p.
14. Regiony v Rossii: sotsiokul'turnye portrety regionov v obshherossijskom kontekste [Regions in Russia: sociocultural portraits of regions in all-Russian context]. Moscow, AcademiaPupl., 2009, 808 p.
15. Kargapolova E.V., Аnufriev D.P., Аryasova А.Yu. et al. Sovremennyj rossijskij region: otsenka sostoyaniya i perspektivy razvitiya [Modern Russian region: assessment and prospects]. Volgograd, 2012, 185 p.
16. Bojko I.I. et al. Sotsiokul'turnaya ehvolyutsiya regionov Rossii: Chuvashskaya Respublika / [Socio-cultural evolution of the regions of Russia: Chuvash Republic]. Cheboksary, 2015, 244 p.
17. Chuvashiya v tsifrakh. 2016: kratkij stat. sb. [Chuvashia in numbers. 2016]. Cheboksary, 2016, 220 p.
18. Chuvashiya: 1920-2010. Tsifry i fakty: stat. sb. [Chuvashia: 1920-2010. Facts and figures]. Cheboksary, 2010, 109 p.
19. Chuvashskaya Respublika. Sotsiokul'turnyj portret [Republic of Chuvashia. Sociocultural portrait]. Cheboksary, 2011. 192 p.
KHARITONOV VALENTINA - Candidate of Historical Sciences, Leading Researcher, Chuvash State Institute of Humanities, Cheboksary, Russia (val1957@rambler.ru)._
Ссылка на статью: Харитонова В.Г. Сельское общество Чувашии в начале XXI века: социокультурные факторы развития // Вестник Чувашского университета. - 2017. - № 1. - С. 160-168.
