CC BY
121
История и культура
Н. К. ГУРКИНА
СЕЛЬСКАЯ МЕДИЦИНА ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Ключевые слова:
сельская медицина, дореволюционная Россия, Европейский Север, фельдшерская школа, земство
Статья посвящена изучению различных аспектов истории сельской медицины на Европейском Севере дореволюционной России. Автор рассматривает такие вопросы, как условия жизни сельских медиков, их социальный состав, уровень заработной платы. Особое внимание уделяется исследованию принципов управления врачебносанитарным делом, а также методам подготовки кадрового состава с помощью развития системы фельдшерских школ. Автор отмечает, что исследования такого рода важны не только с научной, но и с социально-практической точки зрения в свете необходимости поиска способов преодоления глубокого кризиса, охватившего российскую систему здравоохранения.
Сельская медицина в России фактически начала создаваться в эпоху великих реформ. Находившиеся на казенной службе уездные врачи и фельдшера, которые составляли до периода преобразований 1860 гг. основную часть медиков в провинции, были задавлены многочисленными обязанностями в уездных больницах и не могли оказывать качественную медицинскую помощь сельскому населению.
Key words:
rural medicine, Russia before the revolution, European North, feldsher’s school, zemstvo
The article is devoted to the investigation of the different items of the history of the rural medicine on the European North of Russia before the Revolution. The author considers such problems as living conditions of rural medics, their social structure and level of their salary. Special attention is paid to the investigation of the principals of public health management, as well as to the methods of personnel training through the development of the system of feldsher’s schools. The author states that such investigations are important not only from the scientific but also from the social and practical point of view in relation to the necessity to find methods to overcome deep crisis of the Russian system of public health service.
Получившие соответствующие права земства с первых же шагов своей деятельности обратили внимание на неудовлетворительное положение народного здравоохранения и приступили к организации земской медицины. Уезды были разделены на врачебные участки (4, 5 и более) с лечебницей в центре. К концу XIX в. в центральной России одна лечебница приходилась на 100 селений, насчитывающих
20 тыс. человек, в восточной — на 300-400 селений с 50-60 тыс. жителей [51, с. 214]. Разъездная система медицинской помощи все больше уступала место стационарной.
В неземских губерниях в эти же годы правительство организовало по образцу земской медицины сельскую медицинскую часть, состоявшую из участковых сельских врачей, фельдшеров и повивальных бабок, врачей для командировок, включавшую сельские лечебницы и приемные покои.
Управление врачебно-санитарным делом находилось в ведении медицинского департамента Министерства внутренних дел. В неземских губерниях руководство медико-санитарной деятельностью осуществляли Врачебные отделения губернского правления и приказы общественного призрения, в земских — врачебные отделения и земские органы.
Выбранный для исследования регион — Европейский Север России, включавший Архангельскую, Вологодскую и Олонецкую губернии (сейчас в этих территориальных рамках находятся кроме перечисленных областей также Мурманская область, Республика Коми, некоторые районы Новгородской и Ленинградской областей), — обладает, с одной стороны, яркими специфическими чертами, с другой стороны, является типичной российской провинцией. Преобладаю-
щую часть населения региона составляло крестьянство, проживавшее в деревнях. В 1913 г. только 187 900 человек из 2 700 700 жителей северных губерний жили в Архангельске, Вологде, Петрозаводске и 23 уездных городах1. Архангельская губерния вплоть до 1917 г., несмотря на постоянные ходатайства местной администрации, оставалась неземской. Земские органы в Олонецкой губернии были созданы в 1867 г. На территории Вологодской губернии существовали 6 земских и 3 неземских уезда.
В Архангельской губернии структура и численность медицинского персонала определялась правительственными органами. В 1868 г. были учреждены должности 5 сельских врачей [10, с. 45]. В 1894 г. были высочайше утверждены новое положение и штат сельской медицинской части губернии, по которому добавлялись 8 новых врачебных должностей и 44 фельдшерских [18, с. 101], дополнения и изменения в штате сельской врачебной части вносились также в 1906 г. В 1910 г. были введены еще 8 новых врачебных сельских участков, повивальные сельские бабки заменялись фельдшерица-ми-акушерками [20, с. 64]. В 1915 г. штат уездных врачей в губернии составлял 9, сельских — 21 человека [47, л. 73].
1 Подсчитано по: [50, с. 18, 19].
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
В Вологодской и Олонецкой губерниях решения о расширении штатов медицинских работников, увеличении заработной платы, открытии новых лечебниц и приемных покоев принимались на местах, земскими органами, что способствовало более динамичному развитию здравоохранения в регионе. Только с 1896 по 1901 г. в Вологодской губернии количество больничных учреждений выросло с 39 до 52, число врачей — с 49 до 72 [27, с. 59]. В 1914 г. Вологодская губернская больница призвала губернское земское собрание принять решение об ограничении приема больных в губернском центре, мотивируя необходимость принятия таких мер тем, что «все уездные земства имеют хорошо оборудованные больницы с хирургическими отделениями» [4, л. 73]. При этом одинаково остро в трех губерниях весь дореволюционный период стояла проблема обеспечения медицинской помощью сельских жителей, и самым главным вопросом, решением которого совместно занимались земства, губернские администрации, врачебные инспектора, был кадровый.
Нехватка врачебного персонала была общей бедой для всей России. Даже в 1916 г. министр народного просвещения П. Н. Игнатьев писал в своем докладе императору, доказывая необходимость открытия новых медицинских институтов: «В то время как в Англии, во Франции
и других странах Западной Европы один врач приходится на 14002500 жителей, у нас это число возрастает до 5450. ...Только для удовлетворения наиболее скромных требований, обеспечивающих население врачебной помощью, при котором один врач приходился бы на 3900 человек, существующее число врачей должно было бы увеличиться на 12 800 человек» [50, с. 351].
Изучение вопроса обеспечения населения врачебной помощью в Архангельске, Вологде и Петрозаводске показало, что проблем с заполнением штатных врачебных вакансий в губернских городах уже в начале ХХ в. не возникало (вопрос ставился постоянно об увеличении этих штатов). В Вологде и Архангельске в начале века работали больше половины всех имеющихся в наличии врачей этих губерний. В 1910 г. из 45 врачей Архангельской губернии 27 работали в губернском городе [20, с. 24]. Из 61 врача пяти земских уездов Вологодской губернии 35 трудились в Вологде [48, л. 33]. В Петрозаводске, городе с меньшим населением, чем Архангельск и Вологда, в 1913 г. проживало 15 из 60 губернских врачей [36, с. 18]. Таким образом, обеспеченность врачебной помощью (учитывая численность населения в них в эти годы) в губернских городах была вполне на европейском уровне.
Не хватало в губерниях прежде всего сельских и уездных врачей. В публиковавшихся Главным врачебным управлением Министерства внутренних дел справках о наличии вакантных врачебных мест всегда присутствовали три северные губернии, в 1908 г., в частности, 6 вакансий сельских врачей были в Архангельской губернии, по 3 — уездных врачей в Вологодской и Олонецкой [44, л. 8]. Особенно тяжелым было положение с обеспечением населения врачебной помощью в самой северной административно-территориальной единице России — Архангельской губернии. В 1911 г. только 17 из 27 врачебных участков были обеспечены врачами [2, с. 181-182]. «В уезде усиливается скарлатина, прошу ускорить выезд врача, присутствие его... крайне необходимо», — телеграфирует в декабре 1906 г. в Петербург архангельский губернатор Н. Н. Качалов, но уже в июле 1907 г. назначенный онежским сельским врачом И. А. Павлюц ходатайствует о переводе в одну из губерний Западного края [40, л. 14-15, 21].
Текучесть кадров отмечалась во всех трех губерниях, что приводило в отдельные годы к прекращению дея тельности врачебных участков (в Олонецкой губернии, в частности, в 1905 г. было 15 вакантных мест) [35, с. 38]. «Один врач на всю Лапландию — что еще ждать!» — писал с горечью в «Архангельских
епархиальных ведомостях» в 1902 г. священник В. Перовский, рассказывая о смерти без медицинской помощи матери семи детей, 35-летней жены священника села Варзуга [1, с. 235]. Исследователь проблемы обеспеченности населения медицинской помощью на Кольском полуострове отмечал в 1908 г., что только два врача в этом регионе проработали на своих местах от 8 до 10 лет [53, с. 17].
В условиях Первой мировой войны данная ситуация в области сельской медицины только усугубилась. В 1915 г. в Архангельской губернии работало 7 уездных врачей (вместо 9 положенных по штату) и 7 сельских врачей (вместо 21) [47, л. 81], а в Вологодской губернии — даже в более экономически развитых юго-западных уездах — врачи были только на 20 участках из 33 [47, л. 35].
Российская провинция обеспечивалась высококвалифицированными медиками различными путями: врачи направлялись в губернии медицинским департаментом Министерства внутренних дел, приглашались земствами, городскими и губернскими администрациями через университеты, профессиональные и научные общества, путем объявления в медицинских газетах и журналах. Среди врачей, работавших в северных губерниях на рубеже Х1Х-ХХ вв., были выпускники Военно-медицинской академии,
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
Московского, Казанского, Киевского, Томского и Юрьевского университетов [6, с. 131].
В Вологодском и Олонецком земствах на рубеже веков начали разрабатываться программы подготовки специалистов с высшим образованием из местных жителей [см.: 7]. За 1905-1914 гг. Олонецким земством было выделено 30 стипендий учащимся высших учебных заведений на сумму 35 165 рублей [15, л. 107]. Земское собрание 1911 г. зафиксировало точную сумму стипендий для студентов — 400 рублей в год, а также их профессиональную направленность: из 15 ежегодных стипендий 11 предназначались медикам [15, л. 3]. Стипендиаты давали обязательство прослужить в земстве 1,5 года за каждый год обучения или вернуть деньги. Преимуществом в получении стипендий обладали дети служивших или служащих в земствах губернии не менее 5 лет и дети земских плательщиков. Таким образом, попутно решалась задача сохранения и поощрения уже имеющихся в губернии специалистов.
В 1914 г. стипендии Олонецкого земства для обучения на медицинском факультете, в частности, получили: сын земской акушерки, проработавшей в Каргопольском уезде 25 лет, студент первого курса медицинского факультета Варшавского университета Л. Шалавин и сын фельдшера земской больницы, от-
работавшего 16 лет и умершего на службе, А. Титков [15, л. 110-111]. При выделении стипендий оценивались также личные успехи претендентов. В 1913 г. земство постановило отказать в выдаче стипендии студенту Киевского университета Л. Годлевскому, дважды оставшемуся на второй год. Стипендию передали крестьянскому сыну, выпускнику Петрозаводской фельдшерской школы А. Власову, отработавшему положенный срок в Пове-нецком уезде Олонецкой губернии и поступившему на медицинский факультет Новороссийского университета [15, л. 61-63, 77, 78].
На рубеже веков на Русском Севере существовал еще один специфический способ заполнения вакансий квалифицированных медиков — привлечение к работе ссыльных. С 1897 по 1911 г. только в Архангельской губернии находились в ссылке, по неполным данным, 21 врач, 5 фельдшеров, 15 акушерок, 3 дантиста и 4 фармацевта2. Многие из медиков работали в уездных и сельских больницах, где всегда не хватало квалифицированных медицинских кадров. В Пинежской уездной больнице работал ссыльный фельдшер Н. П. Струц, в Печорской — фельдшер И. Г. Кораб-лев, в Кемском уезде — студент медицинского факультета Г. Р. Трен-кер, в Шенкурске — фельдшер
2 Подсчитано по: [10, с. 29; 52].
Е. М. Троицкая, в Онежской больнице — врач Д. Я. Дорф [10, с. 30; 52, с. 91, 150, 154]. Многие ссыльные медики, не состоя на медицинской службе, тем не менее, оказывали помощь населению: принимали больных, ходили по вызовам к больным и роженицам.
Двойственная позиция местной администрации, пытавшейся, с одной стороны, выполнять свои надзорные функции и рассылавшей запретительные циркуляры в отношении ссыльных, а с другой — привлекавшей их на государственную службу и разрешавшей частную медицинскую практику, приводила иногда к курьезным ситуациям. В 1907 г. директор народных училищ Архангельской губернии разбирал донос на учителя села Карпогорского Г. Недашковского, обвиненного в связях со ссыльным П. Полонским. «Чем виноват я и моя семья и всякий вообще обыватель, что местный врач — политический ссыльный? — спрашивал в объяснении возмущенный учитель. — Раз имеется врач, назначенный на службу правительством, то все обыватели, я полагаю, имеют законное право обращаться к нему за советом и помощью во всякое время дня и ночи, не говоря уже о том, что всякий вообще интеллигент, особенно в деревне, считает своей нравственной обязанностью быть знакомым с врачом» [3, л. 121/6].
Ссыльные, число которых резко возросло на рубеже веков, создавали в северных губерниях много проблем, в том числе и для медиков, увеличивая контингент больных. «Ходатайства медицинских чинов Архангельской губернии о выдаче им путевых пособий при поездках для оказания медицинской помощи поднадзорным, живущим вне постоянного пребывания названных чинов, признавались бы заслуживающими удовлетворения», — отмечалось в обращении Управления главного врачебного инспектора в Министерство внутренних дел [39, л. 2].
Обязанности уездных и сельских врачей, как находившихся на государственной, так и на земской службе, были и без того очень сложными и многообразными. Уездный врач (часто единственный в уездном городке или селе) заведовал уездной больницей, врачебным участком в уезде, вел амбулаторный прием жителей городка и ближних сел, исполнял обязанности судебного медицинского эксперта. При этом уездные врачи без оплаты работали при уездных гимназиях, духовных учебных заведениях и городских училищах. В Архангельской губернии при уездных больницах сохранялись «отжившие учреждения» — больничные советы Приказа общественного призрения, заведовавшие денежной и хозяйственной частью, что ограничивало и принижало роль
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
врача как руководителя больницы. Об учреждении должности отдельного врача для заведования больницей в уезде говорили на съезде архангельских врачей в 1907 г., но и в 1912 г. при инспекционной поездке по губернии данное «ненормальное» явление отметил губернатор С. Д. Бибиков [2, с. 182].
Сельские врачи заведовали лечебницами и приемными покоями, вели амбулаторный прием населения не только в местах проживания, но и регулярно объезжали свои участки (во всех трех губерниях практиковалась стационарно-амбулаторно-разъездная система). В северных губерниях и в начале века оставались врачебные участки, где на одного врача приходилось больше 30 тыс. жителей (35 656 — в Кад-никовском уезде Вологодской губернии, 39 602 — в Шенкурском уезде Архангельской губернии) [47, л. 74; 48, л. 77], при этом существовали участки, на которых один врач оказывал помощь 2000 жителей (в основном — около 20 тыс. человек).
Специфической особенностью северных губерний была величина врачебных участков. Значительные по площади участки встречались в Олонецкой и Вологодской губерниях, в частности, Вельский уезд Вологодской губернии насчитывал 5000-5500 квадратных верст [48, л. 80, 81]. Но особенно часто эта проблема отмечалась в отчетах местной
администрации Архангельской губернии. «Указанный медицинский персонал не может быть признан достаточным ввиду громадной площади губернии и отсутствия путей сообщения», — писал в 1912 г. архангельский губернатор С. Д. Бибиков [2, с. 181]. В губернии встречались участки с расстоянием от места расположения врача до границы участка 100-200 верст. Наибольшее расстояние до границ участка мезенского уездного врача было 270 верст, печорского сельского — 318 верст, при этом площадь участка печорского врача составляла 94 110 квадратных верст (с тундрами) [47, л. 76, 78]. «Как бы ни велик был земский участок, он — ничто в сравнении с обширными пространствами Печоры!» — писал С. В. Мартынов, ссыльный земский врач, исследовавший в составе губернской научной экспедиции санитарно-бытовое состояние Печорского края [11, с. 251].
Жизнь сельского врача проходила в бесконечных разъездах, причем, учитывая площади участков (иногда приходилось и замещать отсутствовавших врачей на соседних участках), уезжали зачастую из дома на одну-две недели, зимой — при морозах, доходящих в северных районах до 40°. С. В. Мартынов так описывал одежду отправлявшегося по своему участку сельского врача на Печоре: «Две шубы, колпак на голову, пимы, меховое одеяло» [11,
с. 253]. В короткое северное лето3 в поездках донимали комары и мошкара. Специфическим средством передвижения медиков в северных уездах Архангельской губернии были оленьи упряжки.
Тяжелые климатические условия, отсутствие путей передвижения (обычно объезжали участки на лошадях или лодках) сопровождались часто бытовой неустроенностью в местах проживания. «Квартиры дороги и холодны... Отсутствует обстановка, — отмечал С. В. Мартынов и добавлял, — очень тяжелым условием для врачей на Печоре является также дальность расстояния не только от центров умственной и культурной жизни, но и от собственного губернского города. Расстояние от Усть-Цильмы до Архангельска — 780 верст, от Москвы до Архангельска — 850 верст» [11, с. 245]. Почта весной и осенью не приходила неделями, детей, обучавшихся в гимназиях, не видели иногда по полгода, жены врачей жили в постоянном волнении за мужа и детей. «Врачи и другие служащие смотрят на свою жизнь на Печоре как на временную ссылку», — констатировал С. В. Мартынов [11, с. 249]. Климатические условия, дороговизну, бедность в культурном отношении и «несоразмерно малое содержание» счи-
В 1902 г., например, 8 сентября в Печорском уезде выпал снег и больше не растаял.
тал основными причинами постоянной текучести кадров в уездах Архангельской губернии С. Д. Бибиков, писавший: «На службу здесь можно польститься лишь по крайней нужде» [2, с. 181]. В подобных условиях также жили и работали сельские и земские врачи отдаленных уездов Вологодской и Олонецкой губерний.
Жалованье врачей северных губерний на рубеже Х1Х-ХХ вв. несколько раз повышалось как Министерством внутренних дел, так и земствами. Уездные и сельские врачи Архангельской губернии, земские — Вологодской и Олонецкой губерний получали с различными доплатами около 1500 рублей в год (меньше — в южных районах Вологодчины). В «привилегированных» уездах (существовавших в дореволюционный период в Архангельской губернии, в Вологодской и Олонецкой — некоторое время) врачи получали каждое пятилетие прибавку — 150 рублей. Жалованье мезенского уездного врача Н. П. Солнцева, 20 лет отработавшего в Печорском и Мезенском уездах Архангельской губернии, составило в 1914 г. с прибавочными, квартирными и разъездными доплатами 2637 рублей [49, л. 2]. На врачей отдаленных и суровых в климатическом отношении уездов распространялись также такие привилегии, как оплата дороги к месту работы, выдача пособия из казны на воспи-
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
тание детей: учащихся дома с 9 лет — 100 рублей в год, в низших школах — 130 рублей, в средних учебных заведениях 240 рублей и в высших — 360 рублей, кроме того, 2 года службы засчитывались за 3 года.
Архангельская администрация, понимая, что выплачиваемые врачам суммы явно недостаточны для жизни и работы в суровых условиях Севера, неоднократно обращалась в медицинский департамент Министерства внутренних дел с ходатайствами о повышении окладов,
о снятии некоторых неоправданных ограничений при доплатах. В Вологодской и Олонецкой губерниях доплаты врачам производились земствами. В Олонецкой губернии часто доплачивали за совмещение должностей, применялись и другие способы материального поощрения. Так, в 1903 г. врач Лодейнопольской земской больницы и участковый врач этого уезда получал 2300 рублей [14, л. 11].
Подобная политика в отношении заработной платы врачей была самой действенной для удержания врачебных кадров в уездах. При одинаковой текучести кадров в трех губерниях в Олонецкой штатные должности врачей очень быстро замещались. В 1903 г. Олонецким земским собранием было отклонено предложение врачебного инспектора об учреждении должностей двух запасных врачей для оказания по-
мощи земским медикам в период эпидемий, замещения их на время отпусков и научных командировок и временного занятия вакантных участков со следующей аргументацией: «Уездные земства будут на этих врачей надеяться и не будут настойчиво приглашать участковых врачей» [14, л. 3].
За 30 лет службы врачам выплачивалась полная пенсия в размере оклада, за 20 лет — половинная. Уходящие в отставку после 20 лет службы по болезни получали пенсию в размере оклада. Это были небольшие деньги, т. к. оклад у большинства врачей (без дополнительных выплат) составлял 500750 рублей. Пенсия по болезни выплачивалась и за меньший срок службы.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. земские медики получили права государственной службы, но различные ограничения (в том числе и при начислении пенсий) все же оставались. На основании ст. 589 и 590 Устава о пенсиях 1896 г. чиновники, «беспорочно прослужившие по медицинской части не менее 20 лет», могли получать пенсию (половину оклада) и при продолжении службы, чем пользовались все уездные и сельские врачи Архангельской губернии и находившиеся на государственной службе вологодские и олонецкие медики. Земским врачам приходилось идти на разные ухищрения для решения
аналогичных проблем. Так, в 1906 г. тотемский уездный врач П. Д. Соколов, 20 лет проработавший в Вологодской губернии, подал прошение в Управление главного врачебного инспектора о назначении его сверхштатным медицинским чиновником с откомандированием в распоряжение вологодского губернатора, и только после состоявшегося назначения получил пенсию при оставлении на службе [45].
Даже просто добросовестное выполнение своих обязанностей и жизнь в «медвежьих углах» в условиях северного климата и бездорожья были для сельских врачей — людей с университетским образованием — настоящим подвижничеством, но некоторые оставили
о себе память еще и построенными и отремонтированными больницами, оборудованными хирургическими и другими специализированными отделениями и т. д. «Народ к медицине относится положительно, и в каждой деревне выражали желание иметь фельдшера или врача», — отмечал С. В. Мартынов даже о глухом Печорском крае, населенном старообрядцами [11, с. 256]. Уездные и сельские врачи принимали в начале ХХ в. активное участие в губернских съездах врачей, на которых обсуждалось состояние здравоохранения в регионе, намечались перспективы его дальнейшего развития, вырабатывались и предлагались меры для улучше-
ния условий жизни и профессиональной деятельности врачей. В Вологодской и Олонецкой губерниях врачи деятельно сотрудничали с земскими органами.
Некоторые уездные, сельские и земские врачи прослужили в северных губерниях всю жизнь. Так, 44 года проработал холмогорским уездным врачом И. И. Бобров, уроженец Пензы, выпускник Казанского университета, 29 лет прослужил в Кеми уездным врачом П. А. Багрянский, впоследствии ставший помощником врачебного инспектора губернии. 27 лет посвятил Северу И. И. Остроумов, уроженец Симбирска, также закончивший Казанский университет и служивший врачом для командировок на Мурманский берег [10, с. 26]. Больше 20 лет отдали земской службе в Олонецкой губернии уездные врачи Д. М. Иссерсон, А. А. Шепилевский, И. Ф. Базег-ский [14]. Неоднократно командировался в Кемь, Пинегу, Онегу для замещения вакантных врачебных должностей 20 лет проработавший печорским и мезенским уездным врачом Н. П. Солнцев. «После разъездов по делам службы при неблагоприятных погодных условиях» заболел гриппом, что усугубило все нажитые за 20 лет работы в губернии болезни, и умер олонецкий уездный врач, выпускник Дерптского университета И.-Х. И. Мумон [42].
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
Социальный состав врачебного персонала северных губерний был очень разнородный: среди врачей были выходцы из дворян, духовенства, купцов, мещан, чиновников. В отличие от педагогической интеллигенции, в основном состоявшей из русских и православных, среди врачей было немало представителей других национальностей и религиозных конфессий. На рубеже веков стали появляться доктора — местные уроженцы, в основном дети местной интеллигенции: священнослужителей, чиновников, учителей, фельдшеров.
Фельдшера и акушерки составляли основную часть медицинских работников в провинции. В конце XIX в. на Европейском Севере России работали около 400 фельдшеров и около 200 повивальных бабок (врачей — около 120), в 1913 г. численность среднего медицинского персонала северных губерний достигла 1100: 620 фельдшеров, около 100 фельдшериц-акушерок, около 360 акушерок и повивальных бабок (врачей — около 250)4. «Архангельская губерния еще долго будет ареной фельдшеризма», — отмечал врачебный инспектор В. И. Орнатский [цит. по: 10, с. 27]. В равной степени эти слова относились ко всем северным губерниям.
Сельские и уездные фельдшера составляли большую часть всего
4 Подсчитано по: [16; 17; 18; 19; 21-26; 29-37].
фельдшерского персонала. В 1910 г. в Архангельской губернии 105 из 123 работали в уездных центрах и селах [20, с. 142-143]. В Олонецкой губернии в 1913 г. из 193 фельдшеров только 17 работали в Петрозаводске [36, с. 48]. Фельдшера работали вместе с врачами в уездных больницах, в сельских лечебницах, приемных покоях и амбулаториях. Но существовали и самостоятельные фельдшерские участки, в 1915 г. в Архангельской губернии их было 67, в Вологодской — 146 [47, л. 82; 48, л. 181, 187]. Число жителей на таких участках колебалось от 1 тыс. до 10 тыс.
На севере Архангельской губернии встречались фельдшерские участки, удаленные от ближайшего врача на десятки и даже сотни верст: Лавозерский фельдшерский пункт Александровского уезда был в 235 верстах, Пустозерский Мезенского уезда — в 250 верстах [47, л. 85]. Удлиняло пути бездорожье —
о Долгощельском фельдшерском пункте было указано: до ближайшего врача зимой 40 верст, летом — 100 верст. Фельдшера в таких условиях были совершенно самостоятельными и единственными квалифицированными медицинскими работниками во многих уездах северных губерний. В некоторых деревнях люди никогда не видели врача: его или не было на участке, или, появляясь, он работал там такой короткий срок, что не
успевал объездить все отдаленные деревни, учитывая его загруженность амбулаторным приемом и работой в лечебнице по месту проживания. Роль фельдшеров в обеспечении медицинской помощью сельского населения северных губерний была решающей.
Готовили фельдшеров на рубеже Х1Х-ХХ вв. в медицинских школах разного уровня. В начале века в северных губерниях еще были фельдшера, получившие звание по экзамену или окончившие различного типа медицинские учебные заведения во многих регионах России. В 1903 г. из 10 фельдшеров, работавших в Лодейнопольском уезде Олонецкой губернии, 1 закончил фельдшерскую школу при Обуховской больнице в Санкт-Петербурге,
1 — Московскую и 1 — Минскую фельдшерские школы, 4 — школы при Семеновском, Николаевском и Кронштадтском военных госпиталях в Петербурге, 1 — при Рижском военном госпитале, 1 — при Варшавском, и только 1 фельдшер был выпускником Петрозаводской фельдшерской школы [14, л. 11-13].
Приведенные данные, показывающие разнообразие медицинской подготовки фельдшерского персонала, нельзя, однако, назвать типичными для северных губерний. Лодейнопольский уезд был самым западным, примыкающим к Петербургской губернии, что обуславливало значительное число уезжав-
ших на учебу и большую привлекательность этого уезда для приезжих специалистов. В Архангельской и Вологодской губерниях, некоторых уездах Олонецкой губернии на рубеже веков работали в основном выпускники местных фельдшерских школ.
В 1872 г. по инициативе и на средства земства была создана Вологодская фельдшерская школа. Олонецким земством фельдшерская школа была открыта в 1899 г. Архангельская фельдшерско-ветеринарная и повивальная школа при больнице Приказа общественного призрения открылась в 1876 г. В 1870-1880 гг. в фельдшерские школы принимали молодых людей 15-20 лет и девушек от 18 до 30 лет с элементарными знаниями, в повивальную школу в Архангельске — даже неграмотных, для них существовал приготовительный класс [54, с. 70].
В 1897 г. программы фельдшерских школ в России были значительно расширены, обучались в них молодые люди 14-18 лет, выпускники начальных училищ, выдержавшие вступительные экзамены. В Архангельской школе на первых курсах изучали закон божий, русский и латинский языки, арифметику, геометрию, черчение, ботанику, зоологию, анатомию, физику, физиологию, русскую историю и географию. Третий и четвертый курс посвящали специальным дисцип-
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
линам: фармации, фармакологии, патологии и терапии, гигиене, хирургии, детским, глазным, венерическим болезням. Среди предметов были также десмургия, механургия, учение о массаже, ведение медицинской отчетности и законоположения, касающиеся фельдшерской службы, учение об эпидемиях и эпизоотических болезнях [54, с. 71]. Практические занятия по анатомии проходили в моргах губернских больниц. Уходу за больными обучались в этих же больницах, во всех лечебных отделениях. Учащиеся Вологодской школы работали летом в Кувшиновской лечебнице душевнобольных. В Вологодской школе имелись музей и бактериологический кабинет, во всех школах были библиотеки.
В Вологодской фельдшерской школе изучали в основном специальные медицинские дисциплины, что объяснялось более высокими требованиями к составу будущих учащихся — принимали в нее после городских училищ, гимназий и прогимназий. В 1898-1899 учебном году в школу поступили 6 выпускниц женской гимназии, 1 — прогимназии, 1 — реального училища, 6 — городского училища [5, л. 100-101]. В 1915 г. из 109 учащихся Вологодской фельдшерской школы 41 закончили высшее начальное училище, 16 — 4 класса гимназии, 15 — прогимназии, 16 — двухклассное училище, 5 — двухклассную церков-
ную школу, 10 уже работали до поступления повивальными бабками [48, л. 195]. Вступительные экзамены (сочинение и арифметика) в Вологодскую фельдшерскую школу сдавали по программе 4 классов гимназии. «Фельдшерская школа в первый год потребовала громадного труда, так что почти не оставалось свободного времени», — вспоминал о годах учебы в Вологодской школе фельдшер уездного земства И. Е. Ермолаев [8, с. 2].
Программы фельдшерских школ в начале века также усложнялись и расширялись, появлялись новые дисциплины: токсикология, гинекология (не только для акушерок), судебная медицина, болезни новорожденных и др. Архангельская школа в 1912 г. была реорганизована в учебное заведение более высокого уровня — фельдшерско-акушерскую с ветеринарным отделением, а затем была открыта отдельная ветеринарная школа [38, л. 9].
В фельдшерских школах обучались как «казеннокоштные» и земские стипендиаты, обязанные отработать в губерниях по 1-1,5 года за каждый курс, так и «вольноприходящие». В Вологодской школе в 1889-99 учебном году из 69 учащихся 41 получал стипендии губернского и уездных земств [5; л. 81]. В 1915 г. 70 из 109 учащихся были стипендиатами, при этом 67 человек были выходцами из крестьянского сословия, 21 — из ме-
щан, 10 — дети чиновников и других служащих, 8 — дети фельдшеров,
2 — из дворян, 1 — вдова врача [48, л. 195]. Стипендиаты Архангельской школы жили в общежитии на полном пансионе, после окончания им оплачивался проезд к месту работы и давались 50 рублей на обзаведение.
В положении об Архангельской фельдшерской школе указывалась цель ее деятельности — «подготовка фельдшеров медицинских и ветеринарных и фельдшериц-акушерок для службы преимущественно в Архангельской губернии» и отмечалось, что штатные стипендиаты должны избираться из среды сельского населения края [38, л. 9-10]. Выходцы из крестьян и мещан были основной частью фельдшерского персонала губерний. Большинство выпускников фельдшерских школ северных губерний оставались работать в своих губерниях, некоторые продолжали образование. В 1903 г. из 16 выпускников Вологодской фельдшерской школы 15 получили фельдшерские места в Вологодской губернии, один поступил на акушерские курсы в Петербург [28, с. 28].
Сельских фельдшеров, также как и врачей, весь дореволюционный период в северных губерниях не хватало (в Архангельской губернии в 1915 г. на 67 самостоятельных фельдшерских пунктах было 48 фельдшеров) [47, л. 82]. «Найти
хорошего фельдшера трудно даже при готовом содержании и жаловании 40 рублей в месяц!» — писал С. В. Мартынов, рассказывая об увольнении фельдшера с лесопильного завода на Печоре «за нетрезвое поведение» [11, с. 181]. Обычные же участковые фельдшера со всеми прибавками получали не более 400 рублей в год. Земские фельдшера в Олонецкой губернии в 1903 г. получали от 336 до 420 рублей [14, л. 11-13]. 340 рублей в год (240 — жалованье, 40 рублей — разъездные, 60 рублей — прибавочные) получал выпускник Вологодской земской фельдшерской школой М. П. Смирнов, прослуживший сельским фельдшером более 13 лет (из них 8 — в Мезенском и Печорском уездах Архангельской губернии) и умерший в 41 год в 1904 г. [43].
Тяжелейшие условия фельдшерской службы в северных уездах с их суровым климатом и бездорожьем, с огромной физической и психологической нагрузкой (в отсутствие врача), выдерживали не все. За 5 лет (1904-1909 гг.) в Архангельской губернии умерли 18 фельдшеров («5 отравились, 1 — застрелился,
1 — “задавился”, 2 — утопилось, 2 — сошли с ума, 1 — умер скоропостижно, 3 — от чахотки, 1 — от рака желудка, 1 — от воспаления легких,
1 — от неопределенной болезни») [9]. Профессиональными заболеваниями сельских медиков (врачей и фельдшеров) были заболевания
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
органов дыхания (бронхиты, плевриты, воспаления легких, чахотка), ревматизм. «Энфизема легких получена на службе», — указывалось во врачебном освидетельствовании сельского фельдшера Пинежского уезда Архангельской губернии Ивана Видякина [41, л. 8]. «Один при двухсотверстном радиусе участка в суровую печорскую осень при абсолютном отсутствии путей сообщения, пробираясь к населенным пунктам в лучшем случае на лодке в дождь и холод, а то и пешком, покойный фельдшер Смирнов честно исполнял свой долг, борясь с эпидемией брюшного тифа, и, сделав не одну тысячу верст в своих поездках, окончательно подорвал и без того слабое здоровье», — сообщалось в ходатайстве архангельского губернатора в Управление главного врачебного инспектора о назначении пенсии вдове фельдшера [43, л. 9].
Вдова — повивальная бабка Е. П. Куклина получила пенсию за мужа 80 рублей (1/3 жалованья) и полагающиеся по привилегиям службы в Печорском уезде единовременное пособие 120 рублей (1/2 жалованья) и «прогоны» — 128 рублей 30 копеек на выезд в Яренский уезд Вологодской губернии, откуда прибыл на службу фельдшер М. П. Смирнов [43, л. 3, 23, 31, 32]. Служба фельдшеров в привилегированных местностях давала также право на прибавку к жалованью каждое пятилетие.
Пенсия же фельдшерам, отслужившим полный срок, выплачивалась только в размере оклада, составляющего от 180 до 300 рублей. Выходившие на пенсию раньше, «по расстроенному здоровью», также получали полную пенсию. Земские фельдшера с конца XIX в. также стали получать права государственных служащих на основании прошений и свидетельств об образовании.
На рубеже веков значительную роль в развитии сельского здравоохранения северных губерний начали играть женщины. Во второй половине XIX в. средний медицинский персонал представляли в основном повивальные бабки с разным уровнем образования, в том числе получившие звание по экзамену. «Польза для неразвитого населения от малоразвитых повивальных бабок крайне сомнительна и цивилизующее влияние их будет ничтожно», — отмечали в 1898 г. олонецкие врачи [12, л. 6, 20-21].
В начале XX в. в северных губерниях появились фельдшерицы и фельдшерицы-акушерки, по мнению врачебного инспектора М. Н. Мотрохина, «превосходящие познаниями фельдшеров» [12, л. 71]. Возвращались в губернии акушерки-стипендиатки земств из столичных учебных заведений, повышался образовательный уровень выпускниц местных фельдшерских школ. Уездные и сельские фельдше-
рицы и акушерки работали в уездных и сельских больницах (в гинекологических и родильных отделениях), вели амбулаторный прием, ездили по вызовам.
Заработная плата уездных и сельских повивальных бабок составляла от 180 до 300 рублей, что было явно недостаточно, поэтому с привлечением на эти должности квалифицированных акушерок всегда возникали проблемы. Особенно тяжелым было положение в северных отдаленных уездах. Должность уездных повивальных бабок полагалось занимать выпускницам медицинских учебных заведений со званием повивальных бабок 1 разряда. «Не было таких желающих в 1904 г., нет их в настоящее время и нельзя ожидать в будущем вследствие крайне ограниченного содержания при очень тяжелых условиях жизни в Архангельской губернии», — писал архангельский губернатор в Министерство внутренних дел в 1907 г., ходатайствуя об утверждении в должности печорской уездной повивальной бабки выпускницы Архангельской фельдшерской школы с похвальным аттестатом А. Шумиловой, уже работающей с 1904 г., но имеющей звание повивальной бабки 2 разряда. Без такого ходатайства об утверждении в должности А. Шумиловой, получавшей 180 рублей в год (сельские повивальные бабки получали в это же время 240 рублей из гу-
бернского земского сбора), не распространялся закон о преимуществах службы в Печорском уезде, что обрекало ее просто на нищенскую жизнь (будучи вдовой фельдшера, она воспитывала малолетнего сына). «Такая мера еще до некоторой степени может служить средством к привлечению желающих нести службу в уездных городах здешней губернии, при совершенно не соответствующих современным жизненным условиям окладам содержания», — заключал губернатор и указывал на прецеденты в Кемском, Онежском и других уездах Архангельской губернии [46, л. 7, 8]. Пенсию повивальные бабки так же, как и фельдшера, получали в размере полного оклада за 30 лет службы.
Развитие акушерского дела в сельских районах северных губерний не было поставлено должным образом. Специфика его была в необходимости оказания экстренной помощи (при родах), чего не могли обеспечить в условиях бездорожья и огромных территорий участков немногочисленные сельские акушерки. В 1898-1899 гг. проблема активно обсуждалась уездными и сельскими врачами в связи с обращением в Олонецкое земство известного гинеколога и акушера доктора Д. О. Отта, предлагавшего ежегодно отправлять на обучение на 1 год в Императорский клинический повивальный институт в Пе-
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
тербурге стипендиаток от земства. Врачи констатировали, что «акушерское дело поставлено плохо, наличный контингент акушерок недостаточен», имеющиеся сельские повивальные бабки «вследствие малой теоретической подготовки не удовлетворяют своему назначению», отмечая также, что «невежество, косность и консерватизм женщин вообще, а деревенских в особенности более всего тормозят развитие акушерской помощи» [12, л. 6, 11, 12, 20].
В завершавшей дискуссию докладной записке врачебного инспектора М. Н. Мотрохина на имя губернатора, также заинтересовавшегося вопросом, приводились статистические данные по губернии, подтверждающие высказывания врачей, и предлагалось не только увеличить число акушерок в уездах (одну на каждую волость), но и значительно поднять их образовательный уровень, чтобы «не подрывать доверие к медицине». Для этого предполагалось отправлять стипендиаток в учебные заведения с более длительным курсом обучения, при этом в удаленные от врача пункты назначать только фельдшериц-аку-шерок, увеличив им содержание [12, л. 67-75]. Предложения врачебного инспектора, поддержанные земством, постепенно претворялись в жизнь, но слишком медленно.
В Архангельской губернии по закону 3 июня 1910 г. о преобразовании сельской медицинской части сельские повивальные бабки заменялись фельдшерицами-акушер-ками.
Изучение различных аспектов истории сельской медицины в России, места и роли в ее становлении и развитии государства, земства, самих медиков, важно в современных условиях не только с научной, но и с социально-практической точки зрения. Российская система здравоохранения находится сегодня в глубоком кризисе, одной из составляющих которого является, несмотря на бесперебойную работу огромного числа медицинских учебных заведений, кадровый «голод». Необычайную остроту приобрела проблема обеспечения медицинской помощью сельских районов России. Понятие «сельский врач», кажется, навсегда уходит в прошлое. По-прежнему российская провинция остается «ареной фельдшеризма». Медики «по призванию», тем не менее, как и в дореволюционные период, ежегодно заканчивают медицинские институты и училища, продолжают работать в российской глубинке. И в этой связи задача государства, местных органов власти — поддержать таких людей, создав благоприятные условия для их деятельности.
1. Архангельские епархиальные ведомости. 1902. № 8.
2. Бибиков С. Д. Архангельская губерния, ее богатства и нужды по обзору 1912 г. Архангельск, 1912.
3. ГААО (Государственный архив Архангельской области). Ф. 61. Оп. 1. Ед. хр. 908.
4. ГАВО (Государственный архив Вологодской области). Ф. 35. Оп. 2. Ед. хр. 24.
5. ГАВО. Ф. 458. Оп. 1. Ед. хр. 36.
6. Гуркина Н. К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX — начале ХХ в. СПб., 1998.
7. Гуркина Н. К. Олонецкое земство и высшее образование в начале XX века // История и историки высшей школы России: уроки, проблемы, идеи. СПб., 1998.
8. Ермолаев И. Е. Мои воспоминания // Север. 1923. № 3-4.
9. Капельс. Фельдшеризм в Архангельской губернии // Известия Архангельского общества изучения Северного края. 1911. № 11.
10. Киров А. А., Тюкина А. П. Здравоохранение в Архангельской области в прошлом и настоящем. Архангельск, 1967.
11. Мартынов С. В. Печорский край: Очерки природы и быта, население, культура, промышленность. СПб., 1905.
12. НАРК (Национальный архив Республики Карелия). Ф. 10. Оп. 1. Д. 115/2.
13. НАРК. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 127/1.
14. НАРК. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 130/6.
15. НАРК. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 137/1.
16. Обзор Архангельской губернии за 1896 г. Архангельск, 1897.
17. Обзор Архангельской губернии за 1897 г. Архангельск, 1898.
18. Обзор Архангельской губернии за 1898 г. Архангельск, 1899.
19. Обзор Архангельской губернии за 1900 г. Архангельск, 1901.
20. Обзор Архангельской губернии за 1910 г. Архангельск, 1911.
21. Обзор Архангельской губернии за 1913 г. Архангельск, 1914.
22. Обзор Архангельской губернии за 1914 г. Архангельск, 1915.
23. Обзор Вологодской губернии за 1896 г. Вологда, 1897.
24. Обзор Вологодской губернии за 1897 г. Вологда, 1898.
25. Обзор Вологодской губернии за 1898 г. Вологда, 1899.
26. Обзор Вологодской губернии за 1900 г. Вологда, 1901.
27. Обзор Вологодской губернии за 1901 г. Вологда, 1902.
28. Обзор Вологодской губернии за 1903 г. Вологда, 1904.
29. Обзор Вологодской губернии за 1913 г. Вологда, 1914.
30. Обзор Вологодской губернии за 1914 г. Вологда, 1915.
31. Обзор Олонецкой губернии за 1896 г. Петрозаводск, 1897.
32. Обзор Олонецкой губернии за 1897 г. Петрозаводск, 1898.
33. Обзор Олонецкой губернии за 1898 г. Петрозаводск, 1899.
34. Обзор Олонецкой губернии за 1900 г. Петрозаводск, 1901.
35. Обзор Олонецкой губернии за 1905 г. Петрозаводск, 1906.
36. Обзор Олонецкой губернии за 1913 г. Петрозаводск, 1914.
37. Обзор Олонецкой губернии за 1914 г. Петрозаводск, 1915.
38. РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 1284. Оп. 1. Ед. хр. 1890.
39. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 25.
40. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 52.
41. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 73.
42. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 145.
43. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 231.
44. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 472.
45. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 504.
Гуркина Н. К. Сельская медицина Европейского Севера дореволюционной России
История и культура
46. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 566.
47. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 2624.
48. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Ед. хр. 2651.
49. РГИА. Ф. 1298. Оп. 3. Ед. хр. 2281.
50. Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995.
51. Россия: Энциклопедический словарь. Л., 1991.
52. Супрун М. Н., Косухкин С. Я. Политическая ссылка на Европейском Севере в конце XIX — начале Хх вв.: Краткий биобиблиографический словарь. Вып. 1. 1895-1905. Вологда, 1989.
53. Шмаков И. Н. Русские лопари с врачебно-санитарной точки зрения и медицинская помощь в Лапландии // Памятная книжка Архангельской губернии за 1908 г. Архангельск, 1908.
54. Шперк Ф. Ф. Краткий очерк народного образования в городе Архангельске. Архангельск, 1905.
55. Юбилейный сборник. Посвященный старшему врачу Вологодской губернской земской больницы Сергею Федоровичу Горталову его сослуживцами, сотрудниками и друзьями. Вологда, 1914.
