CC BY
282
гражданское право
УДК 347.941 А. В. Цихоцкий
ББК 67Х доктор юридических наук, профессор
Институт философии и права Сибирского отделения РАН
секвестр как вид обеспечительных мер в современном гражданском процессе
Исследуется проблема ответственности за убытки ответчика, вызванные обеспечительными мерами. Выявляются причины недостаточного применения мер по обеспечению иска. Раскрываются условия, при наличии которых может быть реализовано право ответчика на возмещение убытков. Критикуется мнение о правовой природе возмещения убытков ответчику как обязательства из причинения вреда. Автором обосновывается позиция, согласно которой убытки ответчика, возникающие вследствие применения мер по обеспечению иска, есть результат поведения суда, но не лиц, участвующих в деле. Делается вывод о возмещении таких убытков государством в полном объеме. Предлагается иная редакция ст. 146 Гражданского процессуального кодекса РФ. Автор, исследовав систему обеспечительных мер, приходит к выводу о возможности применения непоименованных в Гражданском процессуальном кодексе РФ обеспечительных мер, в частности секвестра.
Ключевые слова: обеспечение иска; убытки ответчика; суд.
A.V. Tsikhotskiy
Doctor of Law, Professor Institute of Philosophy and Law Siberian Branch, Russian Academy of Sciences
SEQuESTRATioN AS A TYPE oF iNTERiM MEASuRES iN MoDERN civiL PRocESS
The author researches the issue of responsibility for the defendant's losses caused by interim measures and shows the causes of the insufficient use of security for a claim. The author also describes the conditions under which the defendant could fulfill his/her right for the recovery of losses and criticizes the opinion that the recovery of losses for the defendant has a legal nature as an obligation arising from the infliction of damages. The author argues for the position that the defendant's losses caused by the use of interim measures are the result of the court's actions and not the actions of persons involved in the case. Thus it is concluded that such losses should be fully recovered by the state. The author offers a different version of Article 146 of the Code of Civil Procedure of the Russian Federation. Having examined the system of interim measures the author concludes that it is possible to use some interim measures not stated in the Code of Civil Procedure of the Russian Federation, and sequestration in particular.
Keywords: security for a claim; losses of the defendant; court.
о-----о----о
Недостаточное применение мер по обеспечению иска может быть объяснено действием различных причин, среди которых несовершенство гражданского процессуального законодательства играет не последнее место. Чтобы убедиться в правильности высказанной гипотезы, обращаемся к анализу ст. 146 ГПК РФ, определяющей порядок возмещения убытков ответчика, которые могут возникнуть в результате обеспечения иска. Касаясь характеристики данного права ответчика, важно отметить, что оно носит условный характер, т. е. может быть реализовано не во всех случаях,
а только при единовременном наступлении следующих четырех условий: а) истцу в удовлетворении иска будет отказано; б) решение, которым истцу в иске отказано, вступило в законную силу; в) убытки ответчику причинены именно мерами обеспечения иска; г) обеспечение иска было произведено по заявлению истца.
Попытка выяснить правовую природу возмещения истцом убытков ответчика, причиненных мерами обеспечения иска, привела некоторых процессуалистов к выводу, что в данном случае наступает обязательство из причинения вреда. Однако, по нашему мне-
ПРОЛОГ гражданское право
нию, теоретическая позиция, рассматривающая возложение возмещения убытков ответчика на истца в качестве обязательства из причинения вреда, не может быть признана обоснованной. Основная ошибка, допущенная авторами, состоит в том, что независимо от того, кто из лиц, участвующих в деле, заявил ходатайство о принятии мер по обеспечению иска, решение может принять только суд. Следовательно, не действиями истца, а действиями суда принимаются меры по обеспечению иска. Очевидным является и то, что убытки ответчика в такой ситуации всегда есть результат поведения суда, но не лиц, участвующих в деле.
Если же следовать иному мнению, то с неизбежностью приходим к выводу о существовании процессуальных отношений непосредственно между истцом и ответчиком, хотя подобный взгляд был подвергнут критике и основательно отвергнут большинством процессуалистов.
Истцы, обращаясь в суд с просьбой обеспечить иск, действуют правомерно, они осуществляют свое субъективное право, а поэтому принципиально неверно обязывать их к возмещению убытков, применять своего рода «санкцию» к истцам, проявившим инициативу в создании условий для исполнения акта государства.
В процессуальной литературе высказывалось мнение, что истец, требуя обеспечение иска, должен знать, что он отвечает за обоснованность этих мероприятий. Представляется, что подобные выводы сделаны в отступлении от положений действующего процессуального законодательства, исключающего такое условие обеспечения иска, как его обоснованность. Поэтому возмещение убытков ответчика не может расцениваться как ответственность за необоснованное ходатайство перед судом. Правда, мы предвидим возражения, что подобное возмещение убытков не есть ответственность истца. Однако суть этой меры не меняется от того, называть ее ответственность или как-то по-другому.
Необходимость редакционного изменения ст. 146 ГПК РФ может быть обоснована и другой причиной. Любое процессуальное право лица, участвующего в деле, ставит своей целью поднять инициативу этих лиц в рассмотрении гражданского дела. В то же время в самом правовом институте обеспечения иска заложен антистимул инициативного поведения. Истец, испытывая необходимость в обеспечении иска, будет всякий раз думать о тех убытках, которые могут возникнуть у ответчика в связи с удовлетворением его права. Учитывая, что в
этом случае мы встречаемся с правовым регулированием ситуации, когда происходит столкновение интересов ответчика, истца, государства, то есть основания предложить критерий правильного законодательного решения вопроса: столкновение интересов должно быть решено с учетом социального назначения права истца.
Изменение рассматриваемой статьи диктуется рядом обстоятельств и со стороны ответчика. Во-первых, демократическое право граждан на возмещение ущерба требует, чтобы ст. 146 ГПК РФ предусматривала возможность возмещения убытков ответчика, причиненных ему мерами по обеспечению иска, допущенными не только по просьбе истца, но и прокурора, других лиц, участвующих в деле. Во-вторых, возмещение этого ущерба не должно прямо или косвенно зависеть от имущественного положения истца по той причине, что оно возникло в результате осуществления функции государства — правосудия. Если возможность возникновения убытков ответчика, вызванных принятием мер по обеспечению иска, всегда зависит только от действий суда, то и возможные убытки должны быть обеспечены гарантией суда, т. е. государства. Следовательно, законодателю нет оснований считать истца субъектом возмещения убытков. В-третьих, учитывая, что институт обеспечения иска своей функциональной стороной направлен на создание реальных условий исполнения будущего судебного решения, он не может закреплять какие-либо санкции и для ответчика. А потому в ст. 146 ГПК РФ в качестве условия возмещения убытков не может быть закреплен отказ в иске.
Действующая ст. 146 ГПК РФ устанавливает условия возмещения убытков, причиненных обеспечением иска безотносительно от субъектного состава на стороне ответчика. Учитывая, что наши предложения направлены на закрепление обязанности государства по возмещению указанных убытков, то целесообразно предусмотреть, что право на их возмещение имеют ответчики-граждане. С учетом всего сказанного можно предложить следующую редакцию ст. 146 ГПК РФ. «Ответчик после вступления в законную силу решения вправе требовать возмещения убытков, причиненных ему мерами по обеспечению иска. Убытки возмещаются государством в полном объеме и в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации.
Право на возмещение указанных убытков может принадлежать стороне, если в качестве ответчика выступают граждане».
Подытоживая изложенное, можно сделать промежуточный вывод: являясь участниками гражданского процесса, истец и ответчик помимо обладания субъективными процессуальными правами несут ограниченное число обязанностей, среди которых лишь одна находит предупредительное охранение. Это обязанность исполнить судебное решение. Опираясь на повседневную правовую действительность, законодатель осознал объективную необходимость учреждения государственного механизма социально-правовой коммуникации, способного создать режим автоматизма в процессе исполнения судебных решений. Одним из важнейших элементов такого механизма является ст. 140 ГПК РФ, устанавливающая ряд мер по обеспечению иска.
Всякий раз, когда суд (правоприменитель) имеет дело с закрепленным в законе перечнем правовых средств, он вынужден решать вопрос о характере перечня: допускает ли законодатель расширительное его толкование? Поскольку процессуальное законодательство с позиции дуализма права относится к сфере публичного права, то это означает, что суд руководствуется лишь нормами, нашедшими отражение в законе. В анализируемой ситуации суд наделяется правом «принимать иные меры по обеспечению иска, которые отвечают целям, указанным в статье 139 настоящего Кодекса»1. Иными словами, перед судом процессуальная норма «каучукового» характера, позволяющая утверждать: законодатель дал в ГПК РФ примерный перечень обеспечительных мер, что допускает расширительное его токование.
Что же это за «иные меры по обеспечению иска»? Можно ли их искать за пределами процессуального закона, руководствуясь принципом юридического децентрализма, или же суд должен находиться в жестких рамках иного правового принципа — юридического централизма? Однозначного ответа тут не обнаруживается, ибо, как это вытекает из логики социального бытия, общественные отношения регулируются законом достаточного основания, допускающим ход дела и так, и эдак, и по-третьему, т. е. случайно, но поскольку институт обеспечения иска есть публично-правовое формирование, то отсутствие в ст. 140 ГПК РФ конкретизации понятия «иные меры» дает основание предполагать
1 Гражданский процессуальный кодекс РФ : федер. закон от 14 нояб. 2002 г. № 138-Ф3 // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 46, ч. 2 п. 1. ст. 140.
о наличии пробела в процессуальном законе, т. е. коллизионного случая. Следовательно, суд должен решить вопрос, опираясь на соответствующий юридический прием, именуемый и в доктрине судебного права, и законодателем, и аналогией. Применение аналогии обусловливается рядом правил, одно из которых гласит, что текстуальную норму для использования по аналогии нужно искать в «родной» отрасли права и только при ее отсутствии там переходить к поиску в других отраслях.
Анализ ГПК РФ не увенчался успехом отыскания нормы, которая указывала бы на иные меры обеспечения иска, т. е. дополняла перечень ст. 140 ГПК РФ, однако позволяет утверждать: с целью разрешения коллизии и восполнения пробела законодатель закрепляет обязанность суда применить аналогию закона или аналогию права и руководствоваться нормой, регулирующей сходные отношения (процессуальная аналогия), либо исходить из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (ст. 1 ГПК РФ).
Облегчить поиск процессуальной нормы за пределами ГПК РФ, которую суд вправе применить в порядке аналогии, могут следующие теоретические выводы, полученные в порядке толкования понятия «иные меры по обеспечению иска» (ч. 2 п. 1 ст. 140 ГПК РФ). Во-первых, поскольку понятие относится к разряду родовых, то законодатель должен закреплять отдельные виды подобных мер; во-вторых, оно является оценочным, что само по себе отражает тенденции нормотворчества постсоветского периода, конкретным же содержанием его должен наполнить суд, при этом он опирается на цель, которую законодатель возлагает на подобную процессуальную меру: гарантировать истцу возможность получить удовлетворение его требования от ответчика в случае признания этого требования судом. Разумеется, суд применяет обеспечительную меру в ситуации опасности, что необеспечение иска может лишить истца возможности получить удовлетворение, т. е. суд не только разрешает дело по существу, но и совершает действия, направленные на реальное исполнение своего решения в будущем.
Изложенное приводит нас к коренному вопросу восполнения анализируемого процессуального пробела: обнаруживаются ли в действующем массиве законодательства нормы, содержащие непоименованные в ГПК РФ меры обеспечения иска? Анализ ст. 926 ГК РФ дает основание для утвердительного ответа: к таковым мерам законо-
ПРО ЛОГ цихоцкий а. в. секвестр как вид обеспечительных мер в современном гражданском процессе
13
пролог гражданское право
датель отнес судебный секвестр. Одновременно это подтверждает генетическую связь между отраслями материального и процессуального права. Иными словами, гражданское судопроизводство — средство и форма, посредством которых осуществляются нормы и принципы материального права, находящие свою жизнь в судебных решениях.
Авторитетные юридические справочники термином «секвестр» (лат. sequestrum) обозначают «нейтрального посредника, доверенное лицо сторон, которому они сообща передали на хранение спорную вещь» [1, с. 292], «передачу имущества третьему лицу на хранение до разрешения спора между двумя другими лицами о праве на это имущество» [4, с. 406]. Монографические издания констатируют слабо выявленную наукой юридическую природу как «секвестра», так и «секвестрации», подчеркивая факт неясности этимологии этих терминов и для самих римских юристов, специально изучавших этот правовой институт [3]. Заметим скудность отечественной литературы, посвященной секвестру. Среди всей массы источников нам удалось обнаружить единственную монографию, посвященную становлению и развитию института секвестра [2]. Что касается законодательного оформления анализируемого института, то в послереволюционное время секвестр в России был урегулирован лишь в 1995 г. посредством принятия второй части ГК РФ.
В законе выделяется два вида секвестров: договорный и судебный. Различие между ними кроется в порядке определения хранителя имущества. Если в первом случае секвестр определяется самими секвестран-тами, то во втором — это функция суда (п. 2 ст. 926 ГК РФ), хотя не исключается, что стороны — истец, ответчик — могут предложить секвестра по взаимному согласию. Иными словами, договорная секвестрация отличается от судебной самой процедурой
ее установления: судебная секвестрация как мера обеспечения иска устанавливается по воле суда (данное различие было признано еще римским правом, оно обусловило появление первоначального названия секвестрации — необходимая).
Секвестрация является необходимой в целях предохранения предмета иска от порчи или утраты. Установить секвестрацию или в этом судебном действии истцу отказать — вопрос, который предоставляется свободному судейскому усмотрению. Разумеется, суд при этом должен помнить, что секвестрация, равно как и некоторые иные меры обеспечения иска, является крайней процессуальной мерой, поскольку владелец спорной вещи лишается на некоторое время обладания ею. Следовательно, суд вправе применять необходимую секвестрацию лишь в крайних случаях, когда суд убеждается в том, что судебное решение окажется невыполнимым в случае оставления спорной вещи на руках у прежнего владельца.
Судебная секвестрация в качестве обеспечения иска устанавливается определением суда, она сводится к изъятию спорной вещи из владения ответчика и передачи ее на хранение незаинтересованному в исходе дела лицу (секвестру), которое по новому определению суда должно выдать объект секвестрации (движимое или недвижимое имущество) стороне, победившей в процессе.
В настоящее время вопрос о судебном секвестре пока не получил должного положительного решения ни в правоприменительной практике, ни в теории судебного права в силу новизны института: требуются дополнительные интеллектуальные усилия многих специалистов как в сфере материального права, так и судопроизводства. В этой ситуации важно использовать опыт других судебных систем, особенно французской, широко применяющей анализируемый институт.
о
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. — М., 1989. — 448 с.
2. Никонов С. П. Секвестрация в гражданском праве. — Ярославль, 1900. — 221 с.
3. Поворинский А. Ф. Систематический указатель русской литературы по гражданскому праву 1758-1904 гг. — 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2001. — 502 с.
4. Тихомирова Л. В., Тихомиров М. Ю. Юридическая энциклопедия. — М., 2000. — 526 с.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Цихоцкий Анатолий Викторович (Новосибирск) — доктор юридических наук, профессор, заведующий сектором гражданского права и процесса. Институт философии и права Сибирского отделения РАН (630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8, e-mail: [email protected])
iNFORMATiON ABOUT THE AUTHOR
Tsikhotskiy, Anatoliy Viktorovich (Novosibirsk) — Doctor of Law, Professor, Head, Sector of Civil Law and Process. Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (Niko-layeva st., 8, Novosibirsk, 630090, e-mail: [email protected])
