CC BY
22
СЕКУЛЯРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ МОРФОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА АБХАЗОВ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ
Е.Г. Кокоба
МГУ имени МВ. Ломоносова, НИИ и Музей антропологии, Москва
Основной целью работы является анализ временной динамики соматических характеристик у представителей коренного сельского населения Абхазии на фоне изменения социально-экономических условий жизни. Исследуемая популяция генетически стабильна, на протяжении веков поддерживала традиционный быт и хозяйственную деятельность. Выработанная тысячелетиями оптимальная для данной природной среды особенная норма поведения способствовало распространению феномена группового долгожительства, встречавшегося здесь до начала 1990-х гг. Однако социально-политические события 1990-х гг. изменили привычный ритм и образ жизни населения, внесли дисбаланс в установившуюся адаптивную норму.
Анализируются данные антропологических обследований (в 1980, 1990 и 2010 г.) взрослого сельского населения трех сел Очамчирского района Абхазии, общей численностью 1936 человек в возрасте от 20 до 90 лет. Мужские и женские выборки трех периодов обследований представлены возрастными когортами с десятилетним интервалом.
Проведен анализ эпохальной динамики (1920-1990 гг.) длины тела абхазов по обобщенным данным. Рассмотрена временная динамика (на протяжении 30 лет) массы тела, обхвата груди, талии и ягодиц, жировых складок на туловище и на конечностях; веса подкожного и всего (общего) жира, рассчитанного по методу И. Матейки, а также показателей динамометрии кистей рук.
Вычислены основные статистические параметры: оценена достоверность различий средних арифметических величин рассматриваемых признаков с помощью ^критерия Стьюдента; для характеристики состава тела рассчитывался индекс Кетле; проанализированы эмпирические распределения признаков для трех обследованных когорт.
Обобщение данных по длине тела абхазов, рожденных в период с 1920 г. по 1990 г., позволило выявить наличие у абхазов секулярного тренда по длине тела, со скоростью 0.24 см для мужчин и 0.85 см для женщин за каждое десятилетие. Характер эпохальной динамики признака для мужчин неоднозначен, тогда как для женщин - это постепенное увеличение длины тела на протяжении всего исторического периода. Для женщин максимальными средними значениями длины тела характеризуется когорта 1981-1990 гг. рождения. Для мужчин минимальные средние значениями длины тела за весь исторический период определены для когорты 1931-1940 гг. рождения как следствие тяжелого периода социальных потрясений (коллективизация, репрессии, Великая Отечественная война), а максимальные параметры - для лиц 1961-1970 гг. рождения как проявление процесса акселерации. Мужчины 1981-1990 гг. рождения характеризуются небольшим снижением темпов роста, вероятно, в результате влияния неблагоприятных факторов в 1990-х гг. Снижение длины тела в кризисные периоды жизни общества для мужчин всегда больше, чем для женщин.
По результатам обследования в 2010 г. выявлено увеличение относительного жирового компонента тела для всех возрастных когорт (особенно у женщин), кроме группы 20-29-летних, по сравнению с данными предыдущих обследований. Возможно, это связано с перенесенным стрессом, вызванным войной и длительным нарушением традиционного ритма и образа жизни в крае.
С каждым обследованием молодое поколение абхазов уступает по силовым возможностям предыдущему поколению.
Результаты анализа выявили определенное воздействие факторов среды на генетически стабильную популяцию абхазов. Негативные социально-экономические процессы 1990-х гг. отразились как на большинстве соматических характеристик, так и на увеличении темпов возрастных изменений, ранее не характерных для представителей долгожительской группы.
Ключевые слова: физическая антропология, морфология, абхазы, соматические характеристики, длина тела, масса тела, ИМТ, обхватные размеры, жировой компонент, секулярный тренд, возрастные изменения
Введение
Изучение изменчивости соматических признаков современного человека во времени в соответствии с требованиями среды остается актуальным в антропологии. В трудах антропологов, посвященных этой проблеме, отмечается связь этой изменчивости с особенностями роста и развития в ранние периоды жизни [Властовский, Зенкевич, 1969; Павилонис, Чеснис, 1973; Соловьева с соавт., 1977; Зенкевич, Алмазова, 1978; Куршакова, 1978; Пурунджан, 1980; Волкова, 1980; Федотова с соавт., 2006; Година, 2009а]. Особенно четко эту связь можно проследить при изучении морфофи-зиологического статуса популяций с исторически стабильной структурой и хозяйственно-культурными традициями, при отсутствии миграции. Они являются носителями «памяти» о тех факторах и воздействиях, которые на протяжении ряда поколений систематически влияли на динамику онтогенеза, присущую данной человеческой общности. Для исследования таких популяций и этно-тер-риториальных групп, сохранивших до настоящего времени традиционную структуру, постоянный уровень исторической консолидации и эпохальной стабильности своих свойств, «мы испытываем жесткий дефицит времени» [Павловский, 1987].
Несмотря на актуальность подобных исследований, в мировой и отечественной литературе немного работ, в которых эпохальное изменение морфологического типа прослеживалось бы в значительном объеме на одной сравнительно небольшой территории вне крупных областных центров. Недостаток наших знаний об особенностях протекания онтогенеза в исторически стабильных общностях ощущается уже сейчас, а в обозримом будущем эта информация может стать недостижимой. Интенсивное развитие современного общества неизбежно создает объективные предпосылки к изменению структуры исторически сложившихся общностей, вследствие расширения круга брачных связей, массовой миграции в новые экономически развивающиеся районы, консолидации различающихся своими традициями групп населения.
На характер эпохальных процессов сильнейшее воздействие оказывают социальные катаклизмы. В условиях резких социальных перемен соответствие между опытом, приобретенным в процессе традиционного воспитания и обучения, и требованиями, предъявляемыми жизнью, может быть нарушено, что провоцирует стрессовую реакцию. На соматическом уровне стрессы затрагивают, в первую очередь, признаки, наиболее лабильно реагирующие на изменения всего комплекса условий жизни: жировую и мышечную компоненты массы тела. Выраженность этих изменений зависит от интенсивности, предъявленных окру-
жающей средой требований, функционального состояния физиологических систем и поведенческих реакций [Гудкова, 2013]. Эти влияния часто определяют вектор эпохальных тенденций в онтогенезе, но далеко не исчерпывают весь спектр представлений о биологической пластичности популяции. Хорошим тестом на пределы адаптивной способности человека является возможность быстрых изменений в состоянии стресса, вызванных многочисленными стрессорами современного общества, стрессоустойчивость [Baker, 1983].
Как отмечают ученые, общий уровень эпохальной преемственности морфологических типов весьма высок (около 80%), что и объясняет сохранение специфических особенностей населения различных этно-территориальных групп [Смирнова, 1977; Пурунджан, Дерябин, 1979]. Это согласуется с известным выводом об устойчивости пропорций тела (индексов) у человека, сильное отклонение от которых «невыгодно» для вида [Рогинский, 1957].
В последние десятилетия все более интенсивно проводятся работы по изучению особенностей эпохальных изменений морфофизиологических характеристик у детей, подростков, студенческой молодежи, у людей старческого возраста. В то же время, как это ни парадоксально, наименее изученным оказывается самый важный, репродуктивный период человеческой жизни - период зрелости. Хотя на наш взгляд, именно изучение специфических процессов в зрелом возрасте поможет пониманию явления продолжительности жизни и долгожительства. Возможно, отсутствие подобных исследований объясняется экономическими факторами. Однако необходимость проведения таких работ очевидна. В данном контексте наше исследование восполняет этот пробел.
Исследования по изучению морфофизиоло-гического статуса абхазов проводились начиная с 1930-х гг. До 1990-х гг. предметом исследования как отечественных, так и зарубежных ученых был феномен долгожительства абхазов [Басария, 1967; Шафиро с соавт., 1956; Сичинава, 1972; Benet, 1974, 1976]. Этому явлению были посвящены и советско-американские комплексные исследования, проведенные в Абхазии в 1978-1983 гг., основной задачей которых являлась проверка различных гипотез долгожительства. Только на этот раз обследовались не отдельные долгожители, а вся популяция абхазов. Рассматривались самые различные аспекты - от медико-биологических до социально-этнографических. Объектом исследования было детское и взрослое сельское население восьми сел двух районов (Очамчирского и Гу-даутского) Абхазии. Их результаты отражены в монографии и отдельных работах [Феномен долгожительства, 1982; Абхазское долгожительство,
Таблица 1. Характеристика материала: численность и средний возраст когорт
Обследование 1980 г. 1990 г. 2010 г.
Возрастные когорты N Средний возраст N Средний возраст N Средний возраст
Мужчины
20-29 лет 121 23.5 57 25.2 61 23.1
30-39 лет 73 34.7 76 34.1 37 34.6
40-40лет 130 44.3 46 44.0 39 44.3
50-59 лет 56 52.5 57 54.6 48 53.7
60-69 лет 41 64.5 45 62.9 35 64.7
70-70 лет 45 74.2 14 72.9 43 74.0
80 89 лет 21 83.1 5 85.0 8 83.4
Всего 485 300 271
Женщины
20-29 лет 83 23.9 41 24.9 55 22.1
30-39 лет 82 35.2 44 34.8 36 34.6
40^4 Олет 109 44.1 36 44.7 32 45.3
50-59 лет 66 54.3 57 53.8 54 54.3
60-69 лет 47 63.9 16 63.2 20 65.3
70-70 лет 37 74.0 4 74.3 22 73.6
80-89 лет 8 91.1 2 85.0 6 82.2
Всего 431 200 225
1987]. В продолжение вышеупомянутых морфологических исследований в 1990 г., а затем через 20 лет - в 2010 г., при содействии Абхазского института гуманитарных исследований АНА были проведены повторные антропологические исследования в трех селах Очамчирского района (Джгерда, Члоу, Поквеш) при личном участии автора.
До 1990 г. условия жизни в Абхазии были стабильными и комфортными, представляя «естественную модель оптимального протекания онтогенеза» [Павловский, 1985], что способствовало распространению феномена группового долгожительства среди абхазов, который, по мнению ученых, был обусловлен не столько природно-эколо-гическими условиями, сколько успешной адаптацией к ним людей, живущих в этих условиях. Выработанная тысячелетиями оптимальная для данной природной среды особенная норма поведения представителей популяции обеспечила такую жизнестойкость [Козлов, 1987]. Однако в последующие после 1990 г. десятилетия населению края пришлось пережить социально-экономические потрясения, вплоть до военных действий, особо коснувшихся жителей сел. Социально-политические события изменили привычный ритм и образ жизни, внесли дисбаланс в установившуюся адаптивную норму.
Цель исследования: изучение соматических характеристик абхазов трех периодов обследований и проведение их сравнительного анализа на фоне различных социально-экономических усло-
вий жизни для выявления влияния условий жизни на онтогенетические процессы.
Материалы и методы
За 30-летний период 3 раза обследовалось одно и то же генетически однородное, коренное, взрослое сельское население трех предгорных сел Абхазии. Села расположены в сходной климато-географической зоне, с одинаковым ландшафтом местности. Это типичные абхазские села, население которых поддерживает традиционный быт и хозяйственную деятельность, соблюдаются национальные традиции. Количество проживающих абхазов в этих селах, по данным 2010 года, составило 4475 человек.
В работе проводится сравнительный продольный анализ морфофизиологических характеристик взрослых абхазов сел Джгерда, Члоу, Поквеш Очамчирского района Абхазии, обследованных в 1980 г. [Смирнова, Шагурина, 1986; Квициния, Смирнова, 1987], 1990 г. [Чижикова и др., 2009, 2010; Кокоба, Чижикова, 2011] и 2010 г. [Кокоба, Чижикова, Квициния, 2012].
Общая численность обследованных составила 1912 человек в возрасте 20-89 лет: 1056 мужчин и 856 женщин. Мужские и женские выборки трех обследований представлены возрастными когортами с десятилетним интервалом, которые со-
поставимы по среднему возрасту (табл. 1). Антропометрические данные когорт 80-89 лет, хотя и очень малочисленны, все-таки включены в анализ в виду своей уникальности.
Программа антропометрического обследования проводилась по методике, принятой в НИИ и Музее антропологии МГУ имени М.В. Ломоносова [Бунак, 1941; Лутовинова с соавт., 1970; Смирнова, Шагурина, 1981]. Все обследования проводились по единой морфологической программе, включавшей 32 измерительных признака: длина и масса тела, продольные и обхватные размеры, жировые складки на теле и конечностях, показатели динамометрии кистей рук. На основании измеренных признаков вычислялись следующие расчетные показатели:
1. Поверхность тела (S), м2.
2. Суммарная жировая складка (сумма восьми измеренных жировых складок, деленная на 8).
3. Количество подкожного жира, кг (ср. жировая складка/2хSx0.9).
4. Количество общего жира, кг (ОЖ= ср. жировая складка/2хSх1.3).
5. Обезжиренная масса тела, кг (Вес - количество общего жира).
Вычислялись абсолютные и относительные скорости роста веса и длины тела. Проанализированы эмпирические распределения признаков для трех обследованных когорт.
Для характеристики состава тела рассчитывался индекс Кетле [Quetelet, 1871]: ИМТ = масса тела/длина тела2. В настоящий момент ВОЗ предложена следующая градация его значений для взрослых [URL: http://apps.who.int/bmi/ index.jsp?introPage=intro_3.html]:
16 и менее - выраженный дефицит массы, 16 - 18 - недостаточная масса тела, 18 - 25 - норма,
25 - 30 - избыточная масса тела
(предожирение), 30 - 35 - ожирение I степени, 35 - 40 - ожирение II степени, 40 и более - ожирение III степени
(морбидное). Мы дифференцировали показатели индекса Кетле по соотношению двух компонентов состава тела и рассчитали индексы аналогичные индексу Кетле:
индекс жировой массы тела = общий жир / L2 (кг/м2), индекс обезжиренной массы тела = БМТ/ L2 (кг/м2).
Все измерения проводились одними и теми же исследователями и по одной методике, что позволило сгруппировать данные трех обследо-
Таблица 2. Численность обследованных в когортах по году рождения (с 1921 по 1990 г.)
Годы рождений Количество обследованных, человек
Мужчины Женщины
1921-1930 гг. 90 81
1931-1940 гг. 163 163
1941-1950 гг. 132 132
1951-1960 гг. 219 164
1961-1970 гг. 95 70
1971-1980 И. 37 36
1981-1990 гг. 61 55
ваний ( в 1980, 1990 и 2010 г.) по году рождения для анализа динамики ростовых процессов у абхазов на протяжении XX века. При этом были исключены результаты повторных индивидуальных (лонгитудинальных) исследований. Для анализа были отобраны данные для лиц, возраст которых в момент измерения не превышал 55 лет, с целью исключения влияния инволюционных изменений скелета, наблюдаемых у лиц старших возрастных категорий. Средний возраст полученных когорт, объединенных по десятилетнему интервалу годов рождения, колеблется от 20 до 55 лет, а по годам рождения обследуемые относятся к историческому периоду 1920-1990 гг. (табл. 2).
Статистический анализ проводился с использованием пакета программ «^аНэНса 6.0.» и «^аНэйса 8.0». Оценена достоверность различий средних арифметических величин рассматриваемых признаков с помощью ^критерия Стьюдента.
Результаты и обсуждение
Обследованные абхазы, представленные в трех временных срезах (1980, 1990 и 2010 г.), по году рождения охватывают период в сто лет (18831990 гг.). Несмотря на то, что популяция абхазов в этих селах остается генетически стабильной, исторические процессы, происходившие на протяжении столетия в крае, не могли не отразиться на физическом развитии населения, в первую очередь на таком интегративном признаке, как длина тела. Известно, что возрастная изменчивость длины тела в когортах людей зрелого возраста незначительна, и фактически ее наблюдаемая динамика отражает, прежде всего, межпоколенную, или секулярную, изменчивость этого признака. Потенциальные возможности реализации роста скелета сильно чувствительны к влиянию средовых факторов в определенные ростовые периоды жизни
человека, каковыми являются детство и подростковый период, и чем резче изменяются социально-экономические условия жизни, тем значительнее будет привнесенная ими изменчивость [Бунак, 1920, 1923; Властовский, Зенкевич, 1969; Пави-лонис, Чеснис, 1973; Властовский, 1977; Никитюк, 1977; Куршакова, 1978; Чеснис, 1985; Година, Миклашевская, 1989; Eveleth, Tanner, 1976; Tanner 1981, 1986; Steckel, 1995; Demoulin, 1998].
Динамика средних значений длины тела у мужчин и женщин в связи с годом рождения представлена на рис. 1. С учетом генетической стабильности исследуемой популяции, наблюдаемые изменения можно отнести за счет действия сре-довых факторов в периоды роста сравниваемых поколений. Динамика изменения длины тела по годам рождения у абхазских мужчин за прошедший век неоднозначна. В целом, факторы секу-лярного тренда за 70 лет привели к небольшому увеличению длины тела мужского абхазского населения на 1.7 см (или на 1% по отношению к длине тела родившихся в начале XX века). Скорость эпохального тренда для мужчин составляет в среднем 0.24 см за десятилетие. Отмеченная эпохальная динамика длины тела для абхазских мужчин более стабильна, чем, например, для русских мужчин, рост которых за этот период увеличился почти на 8 см [Миронов, 2008], что сопоставимо с данными приростов для мужчин из высокоразвитых стран Европы [Malina, 2004, цит. по: Година, 2009 б]. Величина прироста длины тела для абхазов уступает таковой и для дагестанских мужчин, длина тела у которых за период с 1900
по 1960 г. увеличилась примерно на 5 см [Мхита-рян, 1980]. Относительная стабильность размеров длины тела для обследованных абхазов на протяжении данного исторического периода, вероятно, связана со стабильностью традиционной жизни в крае.
Несмотря на одинаковую направленность временных изменений длины тела у представителей названных этносов, темпы этих изменений в разные исторические периоды разнятся. Например, длина тела для русских мужчин на протяжении 70 с лишним лет достигает максимума у поколения 1971-1980 гг. рождения. Максимальными приростами длины тела относительно предыдущих и последующих поколений выделяются мужчины 1951-1960 (на 3.0 см) и 1971-1980 (на 3.4 см) годов рождения. Для русских 1921-1930-х годов рождения отмечается значительное уменьшение длины тела (почти на 2.5 см) по сравнению с дореволюционным поколением [Миронов, 2008], вероятно, как следствие негативных социально-экономических процессов, имевших место в России в этот исторический период [Година, 2009 б].
Максимальных средних значений длина тела обследованных абхазских мужчин достигает у поколения 1961-1970 годов рождения, как проявление процесса акселерации соматического развития в связи с улучшением условий жизни [Миклашевская с соавт., 1982]. Однако разница средних показателей длины тела для этого поколения мужчин и абхазами 1920-х годов рождения, не превышает 2 см (1.93 см). Основной прирост средних показателей длины тела (на 1.6 см) у
Рис. 1. Динамика средней длины тела у абхазских мужчин и женщин в связи с годом рождения
мужчин приходится на 1950-1970 гг., характеризующиеся экономической стабильностью в крае.
Как видно из рис. 1, когорты мужчин двух десятилетий - 1931-1940 и 1971-1980 годов рождения выделяются меньшими характеристиками длины тела относительно предыдущих и последующих поколений. Причем, родившиеся в 1930-е гг., значительно (p<0.05) уступают в росте как когорте 1920-х гг., так и когорте 1940-х годов рождения, что, вероятно, обусловлено влиянием неблагоприятных факторов, связанных с периодами коллективизации, репрессий, тяжелых экономических кризисов.
Для мужчин 1971-1980 годов рождения (как и для женщин этой когорты) отмечается недостоверное уменьшение средних показателей в 1.5 см, хотя это был период экономической стабильности в крае. Однозначного объяснения этому феномену нет. Возможно, одной из причин является то, что большинству индивидов из этой когорты в самые тяжелые годы социальных потрясений (с 1992 по 1997 г.) было от 12 до 17 лет, что соответствует пубертатному периоду онтогенеза. Неблагоприятные социально-экономические условия могли затормозить интенсивность пубертатного скачка роста, и тем самым, снизить показатели дефинитивного роста.
Важно отметить, что характер динамики ростовых процессов для дагестанских и абхазских мужчин в период 1900-1960 гг. совпадает. В работе А.А. Мхитаряна [Мхитарян, 1980] для дагестанских мужчин выявлены два периода увеличения длины тела - для поколений 1920-х и 1950-х годов рождения. Процесс акселерации отмечается также для поколения 1960-х годов рождения. Дагестанские мужчины 1930-х годов рождения также, как и абхазы характеризуются уменьшением длины тела [Мхитарян, 1981]. Возможно, такая аналогия эпохального тренда признака для двух этнических групп объясняется схожестью исторических процессов на территории кавказских республик.
Картина эпохальной динамики длины тела для абхазских женщин характеризуется постоянным увеличением средних значений признака от поколения к поколению на протяжении рассматриваемых 70 лет (1920-1990 гг.). Женщины 19811990 годов рождения характеризуются максимальными средними значениями длины тела для всего ряда поколений и статистически превосходят (p<0.001) представительниц поколений 1920-х годов рождения почти на 6 см (5.98 см) (или на 3.9%). Как показали расчеты, средняя скорость секулярного тренда выражается в 0.85 см за десятилетие, что превосходит таковую для мужчин
в 3.5 раза. Можно предположить, что влияние послереволюционных изменений условий жизни для абхазских женщин и мужчин оказалось несколько различным.
За рассматриваемый период статистически значимый прирост (р<0.01) средних показателей длины тела у абхазок относительно поколений 1920-х годов рождения отмечается уже для когорты 1941-1950 годов рождения. В свою очередь, для поколения 1981-1990 годов рождения отмечается статистически значимый прирост (р<0.001) средних значений длины тела на 3.77 см, относительно поколений 1940-х годов рождения. Минимальными темпами секулярного тренда выделяются когорты 1931-1940 и 1971-1980 годов рождения. Причем, если для женщин 1930-х годов рождения это все же прирост средних показателей, то для представительниц когорты 1971-1980 годов рождения - это недостоверное уменьшение средних значений на 1.41 см, как и для их сверстников из мужской выборки.
Абсолютные параметры отставания в размерах длины тела, отмеченные для абхазов в кризисные периоды жизни общества, для мужчин всегда больше, чем для женщин, что можно объяснить большей сенситивностью представителей мужского пола к воздействию стрессовых факторов [Геодакян, 1974; Таннер, 1979].
Нами проведен сравнительный анализ распределения частот индивидуальных значений длины тела для возрастной когорты 20-29 лет 2010 г. обследования (1981-1990 годов рождения) и 1990 г. обследования (1961-1970 годов рождения). Хотя мужчины, обследованные в 2010 г., характеризуются меньшими средними показателями признака, график распределения индивидуальных значений для них сдвинут вправо - в сторону больших величин (рис. 2а), относительно графика для их сверстников, обследованных в 1990 г. Например, для когорты 2010 г. встречаемость лиц с ростом выше 175.0 см на 11% больше, чем для обследованных в 1990 г. Полученные результаты свидетельствует о продолжении акселерационных процессов у абхазских мужчин. Для женщин 2029 лет обследованных в разные годы, распределения частот индивидуальных значений длины тела показывают, что для выборки 2010 г. обследования смещение графика в сторону больших величин незначительно, что, возможно, свидетельствует о замедлении или стабилизации продольного роста у современных абхазок (рис. 2б).
Проведенный анализ эпохальной динамики длины тела у абхазов позволяет сделать вывод об увеличении размеров длины тела для абхазов на протяжении всего рассматриваемого периода,
как для мужчин, так и для женщин. Если для мужчин характер эпохальной динамики признака неоднозначен, то для женщин - это более плавное увеличение длины тела на протяжении всего периода, что также подтверждает вывод о большей «защищенности» представительниц женского пола в меняющихся условиях среды.
Помимо анализа эпохальной динамики длины тела, нами оценивались изменения веса тела, обхватных признаков, жировых складок, а также показателей состава тела.
Вес тела. В период социально-экономической стабильности (обследования 1980 и 1990 г.), при традиционном укладе и размеренном ритме жизни, максимальные средние показатели веса тела по возрастным группам у мужчин не превышали 74 кг, а у женщин 63 кг (1980 г.) - 67 кг (1990 г.). Изменения условий жизни в последующие 20 лет привели к увеличению средних значений признака: для абхазов 2010 г. обследования до 77.6 кг для мужчин и 77.9 кг для женщин. Представители всех возрастных когорт абхазов 2010 г. обследования, за исключением мужчин и женщин в возрастной группе 20-29 лет, характеризуются большими средними значениями веса тела относительно их сверстников в выборках 1980 и 1990 г. [Кокоба с соавт., 2012].
Аналогичная ситуация отмечена и для такого показателя, как обхват груди. Средние значения этого признака во всех возрастных группах мужчин и женщин выборки 2010 г. обследования, за исключением 20-29-летних, превышают таковые у обследованных в 1980 и 1990 г. [Кокоба с соавт., 2012]. Мужчины и женщины 20-29 лет, обследованные в 2010 г., характеризуются минимальными значениями признака, установленными за все время наблюдений. Аналогичный секулярный тренд отмечен для молодых людей этого поколе-
ния и в других популяциях [Кучма, 1999; Година, 2003, 2009 а; Ямпольская, 2006; Кучма, Сухарева 2007].
Для качественной характеристики изменения веса тела были рассчитаны показатели индекса Кетле, или индекса массы тела (ИМТ=масса тела/длина тела2), который используется для оценки недостаточного или избыточного веса. Мужчины всех возрастных групп 1980 и 1990 г. обследования по показателям ИМТ определены в категорию лиц с «нормальным» весом тела, за исключением 60-69 летних, обследованных в 1990 г., для которых отмечено небольшое превышение «нормы» (см. выше: нормативы ВОЗ). В выборке 2010 г. мужчины всех возрастных групп, старше 30 лет, характеризуются категорией «избыточная масса» тела. У женщин в 1980 г. установлено небольшое превышение «нормативных» значений индекса для возрастных групп 40-49 и 50-59 лет, а в 1990 г. - все когорты старше 30 лет характеризуются категорией «избыточная масса» тела. У женщин, обследованных в 2010 г., в 4-ом, 5-ом и 6-ом десятилетиях диагностируется «ожирение I степени» (по классификации ВОЗ - 30.039.9 кг/м2). Учеными выявлена существенная взаимосвязь повышенного ИМТ с общей заболеваемостью и смертностью [Calle et al., 1999], поэтому можно прогнозировать повышенный риск возникновения сопутствующих заболеваний у этой группы женщин.
Величина ИМТ хорошо коррелирует с величиной обхвата талии, а также со значениями индекса обхвата талии/ обхват бёдер [Мартиросов с соавт., 2006]. Высказано предположение, что размер обхвата талии может являться маркером увеличенного риска сердечно-сосудистых заболеваний [Calle et al., 1983]. Секулярная динамика обхвата талии для абхазов аналогична описанной
95 90 85 80 75 70
_ .. ■
Ч^ \
ъ
■
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастные группы
1980 -
2010
-1990
Мужчины
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
-*-1980 -О-1990
возрастные группы ---«--- 2010
Женщины
Рис. 3. Возрастная изменчивость обхвата талии у абхазов, обследованных в разные годы
для обхвата груди (рис. 3). Средние значения признака, установленные для мужчин и женщин всех возрастных групп в 2010 г., за исключением когорты 20-29-летних, превосходят таковые, отмеченные для представителей всех возрастных групп двух предыдущих обследований. Причем для мужчин 30-39 лет и женщин 40-49 и 50-59 лет различия статистически значимы: р<0.05, р<0.01 и р<0.01 соответственно. 20-29-летние мужчины и женщины 2010 г. обследования имеют минимальные размеры обхвата талии.
Средние значения обхвата ягодиц у мужчин трех временных срезов существенно не различаются. Для женщин, обследованных в 1980 и 1990 г., средние значения признака по всему возрастному ряду практически одинаковы, тогда как женщины 2010 г. обследования в возрастном интервале от 40 до 60 лет превосходят своих сверстниц по величине этого признака. Интересно отметить, что отношение обхвата талии к обхвату бедер для абхазок в возрасте 20-39 лет 1980 г. обследования, 20-49 лет 1990 г. и 20-29 лет 2010 г. обследования выражается цифрой 0.7, что, по мнению некоторых ученых, соответствует индексу наибольшей привлекательности женской фигуры [Б1ее1ег, МсВигпеу, 2003, цит. по: Година, 2004]. 20-29-летние мужчины и женщины, обследованные в 2010 г., характеризуются наименьшими размерами обхвата ягодиц и значительно (р<0.001 для мужчин и р<0.01 для женщин) уступают своим сверстникам, обследованным в 1980 и 1990 г., по средним значениям признака. Эта возрастная группа абхазов уступает своим ровесникам в предыдущих поколениях по таким характеристикам, как обхват плеча, предплечья, бедра и голени, что свидетельствует о слабом развитии мускульного компонента массы тела у современных абхазов.
Высокие показатели ИМТ могут быть связаны как с увеличением процентного содержания жира в организме, так и с увеличением обезжиренной массы тела. Мы дифференцировали показатели индекса Кетле по соотношению двух компонентов состава тела и рассчитали индексы, аналогичные индексу Кетле. Результаты показывают, что высокие значения ИМТ для мужчин возрастных когорт 30-39 и 40-49 лет 2010 г. обследования обусловлены значительным (р<0.001) увеличением содержания жира (рис. 4). Для женщин этого года обследования, диагностированных категорией «ожирение I степени», выявлено статистически достоверное увеличение как жирового компонента (для когорты 40-49 лет - р<0.01 и для 50-59 лет - р<0.001), так и обезжиренной массы тела (для обеих когорт - р<0.05) (рис. 5). Мужчины и женщины 20-29 лет 1990 г. обследования характеризуются высоким статистически достоверным (р<0.001) увеличением обезжиренной массы тела среди одновозрастных групп предыдущих обследований.
Анализ изменчивости толщины жировых складок. Ранее в работах Н.С. Смирновой, Т.П. Чижико-вой, П.К. Квициния по исследованиям 1980-х годов отмечалась обезжиренность верхних конечностей у абхазов как этническая особенность [Смирнова с соавт., 1982; Смирнова, Шагурина, 1986; Квициния, Смирнова, 1987]. Данные трех обследований подтверждают этот вывод. Значения жировых складок на верхних конечностях по материалам трех обследований показали почти абсолютную идентичность средних арифметических значений по возрастным группам и по темпу их изменений (рис. 6). Значения толщины жировых складок на плече и предплечье не выделяют мужские и женские выборки 2010 г., характеризую-
ю 8 6 4 2
Ö 24
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастая группа (лет) » 1980 —й—1990 —о—2010
А
Б
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастная группа (лет) _ф_1980 А 1асю
-о—2010
Рис. 4. Средние значения индекса жировой массы тела (А) и индекса обезжиренной массы тела (Б) у мужчин
по данным трех обследований
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79 возрастная группа (лет) 2010 ~йг~1990
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастная группа (лет)
■1960 -2010
■1990
Рис. 5. Средние значения индекса жировой массы тела (А) и индекса обезжиренной массы тела (Б) у женщин
по данным трех обследований
Мужчины
■--•--- 2010 Женщины
Рис. 6. Возрастная изменчивость значений медиальной жировой складки на плече у абхазов, обследованных в
разные годы
20
15
| 10
.....♦
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастные группы
мужчины
-Д-1980 --□--1990
- - 2010
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79 ■1980 -о-1990
возрастные группы ф 2ою женщины
Рис. 7. Возрастная изменчивость значений жировой складки на бедре у абхазов, обследованных в разные годы
щиеся высокими показателями ИМТ. Только для мужчин и женщин когорты 40-49 лет 2010 г. обследования отмечается относительно небольшие показатели.
Иную эпохальную динамику демонстрирует жировая складка на бедре. У мужчин и женщин всех возрастов, обследованных в 1980 и 1990 г., достоверных различий не обнаружен. Что касается возрастной динамики, то до 59 лет прирост не превосходит 1 мм, а между возрастными группами 60-69 и 70-79 лет наблюдается уменьшение значения признака до 1.7 мм. По данным 2010 г. средние значения толщины жировой складки на бедре выше, чем у представителей предыдущих обследований, а темп у мужчин от второго к третьему десятилетию жизни в 2 раза больше, чем это наблюдалось в группах, обследованных в 1980 и 1990 г. Средние значения признака у мужчин снижаются от 60 к 80 годам не более чем на 1.7 мм, а у женщин - на 3.0- 4.8 мм (рис. 7).
Значительный прирост жировых складок на туловище у абхазов по данным трех обследований обнаруживается и у мужчин, и у женщин. Средние значения толщины жировых складок на животе у мужчин колеблются от 11 до 15 мм по данным первых двух обследований, а у женщин -от 16 до 23 мм. Возрастные прибавки отмечены до 60-летнего возраста, и темп прироста в этих группах совпадают. По данным 2010 г. значения жировых складок под лопаткой, на груди и животе значительно больше, чем у представителей предыдущих поколений. Темпы прироста наибольшие в группах от 20 до 40 лет, причем максимальный прирост отмечен для жировой складки на животе и составляет 6 мм (рис. 8).
При сравнении показателей содержания подкожного и всего (общего) жира, рассчитанных
по методу Матейки, у мужчин до 60-летнего возраста, обследованных в 1980 и 1990 г., различия подкожного жира не превышают 1 кг (табл. 3). Иная картина наблюдается у мужчин 2010 г. обследования: между 2-м и 3-м десятилетием происходит существенное увеличение содержания жира, различия составляют 2.9 кг. Во всех трех изученных сериях у мужчин от 60 к 70 годам и далее происходит снижение средних значений подкожного жира.
У женщин существенные изменения средних значений этого признака отмечены также только для представителей 2010 г. обследования: различия между возрастными группами 20-29 лет и 3039 лет достигают 3.4 кг, а к следующему десятилетию увеличение показателей составляет 2.7 кг. В старших возрастах (группа 70-79-летних) наблюдается снижение этого показателя, причем темпы снижения выше, чем это было отмечено в предыдущих обследованиях (в 1980 г. уменьшение подкожного жира составило 2.4 кг, в 1990 г. -3.5 кг, в 2010 г. - 4.7 кг). Таким образом, для абхазов 2010 г. обследования отмечается больший темп набора и уменьшения показателей подкожного жира.
Изменение количества всего (или общего) жира аналогичны описанным выше для подкожного жира (рис. 9). Средние значения и темп изменения показателей общего жира по данным 1980 и 1990 г. схожи: до 60-летнего возраста прибавки между возрастными группами составляют не более 2 кг и у мужчин, и у женщин. Темп изменений этого показателя у женщин, обследованных в 2010 г. выше. Различия средних между когортами мужчин 30-39 лет и 20-29 лет составляют более 4 кг, у женщин - 5.2 кг.
30 25 20 I 15 10 5 0
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастные группы
1980
■ - - 2010
■ - 1990
Мужчины
30
25
20
15
10
0 \
*
20-29 30-39 40-49 50-59 60-69 70-79
возрастные группы
-•-1980
2010
Женщины
-1990
Рис. 8. Возрастная изменчивость значений жировой складки на животе у абхазов, обследованных в разные годы
Таблица 3. Различия между средними значениями количества подкожного жироотложения (кг) у абхазов трех обследований
Возрастные группы Мужчины Женщины
1980 г. 1990 г. 2010 г. 1980 г. 1990 г. 2010 г.
30-39 лет-20-29 лет 0.77 0.30 2.87 1.16 -0.32 3.45
40-49 лет-30-39 лет 0.63 0.20 0.24 1.34 0.62 2.69
50-59 лет^Ю-49 лет 0.81 0.05 -0.87 0.20 0.17 0.06
60-69 лет-50-59 лет -1.25 0.21 -0.19 -1.78 -1.0 -0.96
70-79 лет-60-69 лет -0.78 -1.71 -0.45 -2.43 -3.47 -4.69
Мужчины
Женщины
Рис. 9. Возрастная изменчивость средних значений общего жира у абхазов, обследованных в разные годы
Мужчины
Женщины
Рис. 10. Возрастная изменчивость показателей динамометрии у абхазов, обследованных в разные годы
Анализ динамики силовых показателей у абхазов в течение 30 лет по показателям динамометрии рук выявил достоверное их уменьшение у мужчин и женщин в возрасте 20-40 лет на протяжении всего изученного периода (рис. 10). Возрастные изменения этого показателя в целом аналогичны для всех трех обследованных групп - с возрастом происходит снижение силовых показателей, при этом темпы снижения в 4-ой декаде жизни параллельны снижению самого показателя. У представителей 1-го и 2-го временных срезов они выше, чем у современных абхазов. У мужчин и женщин старше 40 лет, обследованных в разные годы, достоверных различий по изученному показателю не установлено.
Заключение
Сравнительный анализ соматических характеристик взрослых абхазов, жителей трех сел, обследованных через 10 и 20 лет в разных социально-экономических условиях, выявил ряд особенностей.
Продемонстрировано наличие у абхазов се-кулярного тренда по длине тела, скорость которого выражается в 0.24 см для мужчин и 0.85 см для женщин за 10-летие. Характер эпохальной динамики признака для мужчин неоднозначен, тогда как для женщин - это постепенное увеличение длины тела на протяжении всего исторического периода. Для женщин максимальными средними значениями длины тела характеризуется когорта 1981-1990 годов рождения. Для мужчин минимальные средние значения длины тела за весь
исторический период определены для когорты 1931-1940 годов рождения как следствие тяжелого периода социальных потрясений (коллективизация, репрессии, Великая Отечественная война). Максимальные параметры отмечены для лиц 1961-1970 годов рождения как проявление процесса акселерации. Мужчины 1981-1990 годов рождения характеризуются небольшим снижением темпов роста, вероятно, в результате влияния неблагоприятных социально-экономических факторов 1990-х гг. Снижение длины тела в кризисные периоды жизни общества для мужчин всегда больше, чем для женщин.
По результатам обследования 2010 г. выявлено увеличение относительного жирового компонента тела для всех возрастных когорт (особенно у женщин), кроме 20-29-летних, по сравнению с данными предыдущих обследований. Возможно, это связано с перенесенным стрессом, вызванным войной и длительным нарушением традиционного ритма и образа жизни в крае.
С каждым обследованием молодое поколение абхазов уступает по силовым возможностям предыдущему поколению. Отрицательный градиент возрастных изменений силы кистей рук нарастает после 30 лет. К 50 годам показатели динамометрии и скорость их возрастных изменений одинаковы во всех трех выборках.
Результаты исследований выявили определенное воздействие факторов среды на генетически стабильную популяцию абхазов. Стрессовые социально-экономические процессы 1990-х годов, приведшие к изменениям традиционного уклада жизни абхазов, отразились на большинстве соматических характеристик, на увеличении
темпов возрастных изменений, ранее не характерных для представителей долгожительской группы. Для оценки влияния стресса на морфологическую структуру необходим дальнейший мониторинг населения Абхазии.
Библиография
Абхазское долгожительство. М.: Наука, 1987. 294 с. Басария С.П. Избранные сочинения. Сухуми, 1967. Бунак В.В. Антропология в приложения к военному знанию (Война, как биологический фактор) // Военно-Педагогический журнал, 1920. № 3-4. С. 17-26. Бунак В.В. Новые данные к вопросу о войне, как биологическом факторе // Русский евгенический журнал, 1923. Т. I. Вып. 2. С. 223-232. Бунак В.В. Антропометрия. М.: Учпедгиз, 1941. Волкова Т.В. Эпохальное изменение пропорций тела у мужчин по материалам Павловского района Горьковс-кой области // Вопросы антропологии, 1980. Вып. 65. С. 99-107.
Властовский В.Г., Зенкевич П.И. Об изменении за последние 50 лет размеров тела взрослых мужчин и женщин г Москвы в зависимости от года их рождения // Вопросы антропологии, 1969. Вып. 33. С. 34-45. Властовский В.Г. Возрастная и эпохальная динамика физического развития мальчиков-даргинцев // Вопросы антропологии, 1977. Вып. 54. С. 84-99. Гзодакян В.А. Дифференциальная смертность и норма реакции мужского и женского пола // Общая биология, 1974. Т. 35. № 3. С. 376-385. Година £.3., Миклашевская H.H. Экология и рост: влияние факторов окружающей среды на процессы роста и полового созревания человека // Итоги науки и техники. Сер. Антропология. М: ВИНИТИ, 1989. Т. 3. Рост и развитие детей и подростков. С. 77-134. Година £.З. Ауксология человека - наука XXI века: проблемы и перспективы //Антропология на пороге III тысячелетия. М., 2003. Т. 2. С. 526-566. Година £.З. Человеческое тело и социальный статус // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследования. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2004. С. 133-161. Година £.З. Секулярный тренд: история и перспктива // Физиология человека, 2009 а. Т. 35. № 6. С. 128-135. Година £.З. От матрешки - к Барби // Экология и жизнь, 2009 б. № 5. С. 76-81.
Гудкова Л.К. Изменчивость как понятие и как основное содержание физиологической (экологической) антропологии. Часть I // Вестник Московского университета. Серия XXIII. Антропология, 2013. № 3. С. 4-14. Зенкевич П.И., Алмазова H.ß. Изменения размеров тела взрослого мужского населения Центральной части РСФСР за 100 лет // Проблема размерной антропологической стандартизации для конструирования одежды. М.: Легкая индустрия, 1978. С. 64-71.
Квициния П.К., Смирнова Н.С. Возрастная динамика соматического статуса во взрослом и старческом возрастах // Абхазское долгожительство. М.: Наука, 1987. С. 107-112.
Козлов В.И. Заключение // Абхазское долгожительство. М.: Наука, 1987. С. 285-292.
Кокоба Е.Г., Чижикова Т.П., Смирнова Н., Квициния П.К. Соматические характеристики по возрастным группам у абхазов двух моментов обследования // Вестник Московского университета. Сер. XXIII. Антропология, 2011. № 2. С. 47-65.
Кокоба Е.Г., Чижикова Т.П., Квициния П.К. Возрастная и секулярная динамика тотальных размеров тела у абхазов // Вестник Московского университета. Сер. XXIII. Антропология, 2012. № 1. С. 92-109. Куршакова Ю.С. Устойчивость, подвижность и факторы изменчивости морфологического состава популяций // Проблема размерной антропологической стандартизации для конструирования одежды. М.: Легкая индустрия, 1978. С. 225-245.
Кучма В.Р. Некоторые особенности физического развития детей и подростков на современном этапе // Здоровый ребенок : Материалы Конгресса педиатров России. М., 1999. С. 201.
Кучма В.Р., Сухарева Л.М. Состояние и прогноз здоровья школьников (итоги 40-летнего наблюдения) // Российский педиатрический журнал, 2007. № 1. С. 53-57. Лутовинова Н.Ю., Уткина М.И., Чтецов В.П. Методические проблемы изучения вариаций подкожного жира // Вопросы антропологии, 1970. Вып. 36. Мартиросов Э.Г., Николаев Д.В., Руднев С.Г. Технология и методы определения состава тела. М.: Наука, 2006. 248 с.
Миклашевская Н.Н., Соловьева В.С., Гилярова O.A., Пескина М.Ю. Ростовые процессы у абхазских детей и подростков в популяции с высоким процентом долгожителей // Вопросы антропологии, 1982. Вып. 70. С. 13-21. Миронов Б. Н. Ближе к телу // Родина, 2008. № 2. С. 46-50.
Мхитарян A.A. Возрастная изменчивость морфологических признаков мужского населения Дагестана. Ав-тореф. дис. ... канд. биол. наук. М., 1980. 23 с. Мхитарян A.A. Некоторые особенности морфологии тела мужского населения Дагестана в возрастном аспекте // Вопросы антропологии, 1981. Вып. 67. С. 94102.
Никитюк Б.А. Влияние наследственных и средовых факторов на некоторые функциональные показатели детей и подростков // Вопросы антропологии, 1977. Вып. 54. С. 23-41.
Павилонис С., Чеснис Г. Основная тенденция развития физического типа литовцев за последнее столетие // Этногенез белорусов. Минск, 1973. С. 110-112. Павловский О.М. Биологический возраст и современные тенденции в постдефенитивном онтогенезе человека // Вопросы антропологии, 1985. Вып. 75. С. 133-148. Павловский О.М. Биологический возраст человека. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. 280 с.
Пурунджан А.Л., Дерябин В.Е. Об эпохальной преемственности географического распределения некоторых
антропометрических признаков на территории СССР / / Вопросы антропологии, 1979. Вып. 67. Пурунджан А.Л. К вопросу об интенсивности протекания эпохальных (возрастных) процессов на территории Европейской части СССР // Вопросы антропологии, 1980. Вып. 65. С. 90-98.
Рогинский Я.Я. О некоторых общих вопросах антропогенеза // Вопросы философии, 1957. № 2. Соловьева B.C., Година Е.З., Миклашевская H.H. Материалы продольных исследований московских школьников // Вопросы антропологии, 1977. Вып. 54. С. 100-118. Смирнова H.C. О межгрупповой дисперсии соматических признаков у шести групп русского населения // Вопросы антропологии, 1977. Вып. 54. С. 151-163. Смирнова Н.С., Шагурина Т.П. Методика антропометрических исследований // Методика морфофизиологи-ческих исследований в антропологии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. С. 4-43.
Смирнова Н.С., Шагурина Т.П., Волков-Дубровин В.П., Воронов А.А. Морфологическая характеристика взрослого абхазского населения с. Члоу // Феномен долгожительства. М.: Наука, 1982. С. 1697176. Смирнова Н.С., Шагурина Т.П. Возрастные изменения некоторых морфологических признаков у абхазов // Вопросы антропологии, 1986. Вып. 76. С. 59-72. Таннер Дж. Рост и конституция человека // Биология человека. М.: Мир, 1979. С. 366-470. Федотова Т.К., Дерябин В.Е., Ямпольская Ю.А. Эпохальные изменения соматического статуса московских школьников 8-17 лет за последние 40 лет XX века // Научный альманах кафедры антропологии, 2006. Вып. 4. С. 59-87.
Феномен абхазского долгожительства. Антропо-этногра-фический аспект исследования. М.: Наука. 1982. 240 с. Чеснис Г. Изменение длины тела населения Литвы в течение двух тысячелетий нашей эры // Вопросы антропологии, 1984. Вып. 73. С. 56-68. Чижикова Т.П., Смирнова Н.С., Дерябин В.Е., Квици-ния П.К., Кокоба Е.Г. Динамика соматического статуса абхазов по вектору времени // Вестник Московского университета. Сер. XXIII. Антропология, 2009. № 3. С. 2336.
Чижикова Т.П., Смирнова Н.С., Дерябин В.Е., Квици-ния П.К., Кокоба Е.Г. Соматические характеристики абхазов, обследованных в разное время // Актуальные вопросы антропологии: Сб. научн. тр. Минск: Беларус-кая навука, 2010. Вып. 5. С. 103-115. Шафиро И.Б., Дарсания Я.М., Кортуа И.Е., Чиквития
B.Р. Долголетние люди Абхазии. Сухуми: Алашара, 1956.
Ямпольская Ю.А. Формирование в школьные годы физического развития и репродуктивного здоровья женщины // Гигиена и санитария, 2006. № 1. С. 3-6. Baker P. The adaptive limits of human populations // Man, 1983. N 19.
Benet S. Abkhasians: the long-living people of the Caucasus. N.Y., 1976.
Benet S. How to live to be 100. The life style of the peoples of the Caucasus. N.Y., 1976.
Calle E.E., Thun M.J., Petrelli J.M., Rodriguez C, Heath
C.W. Body-mass index and mortality in a prospective cohort of U.S. adults // N. Engl. J. Med., 1999. Vol. 341. N 15. P. 1097-1105.
Demoulin F. Secular trend in France // Secular Growth Changes in Europe / Eds. Bodzsar B.E. and Susanne C. Budapest: Eotvos Univ. Press, 1998. P. 109-134. Eveleth P.B., Tanner G.M. Worldwide Variation in Human Growth. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. Malina R.M. Secular trends in growth, maturation and physical performance: A review // Przeglad Antropologiczny - Anthropol. Review, 2004. Vol. 67. P. 3-31. Quetelet A. Anthropometrie. Bruxelas, 1871. 251 p. Steckel R.H. Stature and the Standard of Living // J. Economic Literatur., 1995. Vol. 33. December. Tanner J.M. A History of the Study of Human Growth. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. 356 p. Tanner J.M. Growth as a mirror of the condition of society. Secular trends and class distinctions // Human Growth. A Multidisciplinary review / Ed. A. Demirjan. London and Philadelphia: Taylor&Francis, 1986. P. 3-34. URL: http://apps.who.int/bmi/index.jsp?introPage=intro_3.html (дата обращения 04.04.2014).
Контактная информация:
Кокоба Елизавета Григорьевна: e-mail: [email protected].
SECULAR CHANGES IN BODY MORPHOLOGY OF THE ADULT ABKHAZIAN POPULATION IN THE LAST DECADES
E.G. Kokoba
Lomonosov Moscow State University, Research Institute and Museum of Anthropology, Moscow
The paper presents the results of anthropological studies of the adult Abkhazian population (aged 20 to 90 years old) of three villages for 30 years. The data were collected in 1980, 1990 and 2010.
The paper analyzes secular changes in stature, body weight, chest circumference, waist and hip circumferences, skinfold thickness on the trunk and extremities; in subcutaneous fat and total body fat calculated by of J. Matiegka's method; in hand grip strength. Quetelet, or Body mass index (BMI) was calculated. The material is presented for each survey over three decades. Significance of differences was calculated with the Student's T-test. Empirical distributions of some parameters in the three surveys were analyzed.
Secular changes of body length were examined in the pooled data. The results show that Abkhazians, born between 1920 and 1990, reveal the existence of secular trend in stature, with the rate of 0.24 cm for men and 0.85 cm for women for each decade. Secular dynamics of stature for men is not even, whereas for women - it is a gradual increase over the entire historical period. Maximal average values are found in women born in 1981-1990. For men, minimal average values of stature are found for those born 1931-1940, as a consequence of a difficult period of social upheaval (collectivization, purges, the Great Patriotic War), maximal values - for those born in 1961-1970, as a result of the acceleration process. Men born in 19811990 are characterized by a slight decrease in their body length as a result of the unfavorable growth conditions in the 1990s. Analysis of the distribution of individual values for body length indicates the continuation of acceleration process and its stabilization for women.
Comparative analysis of the skinfolds in the Abkhazians of different generations was also performed, and body mass components (subcutaneous fat and total body fat) were calculated with J. Matiegka's equations. The findings show a marked increase in the skinfold thickness (subscapular, chest, abdominal) in men and women of the 2010 survey, as well as high rates of age-related changes in these traits. The same is true for the fat mass. Perhaps this is due to metabolic disturbances caused by the stress of military actions and postwar situation in the 1990s in Abkhazia.
With each subsequent survey, the younger generation of the Abkhazians is characterized by weaker physical development as demonstrated by hand grip strength.
The results of the study show that environmental factors have a strong effect on the physical status of the genetically stable population of rural Abkhazians. In the former longevity population of Abkhazians there are a lot of changes in physical characteristics that affect the rate of increase in age-related changes. This may be explained by the unfavorable socioeconomic processes of the 1990s in Abkhazia.
Keywords: physical anthropology, morphology, Abkhazians, somatic characteristics, stature, body weight, body-mass index (BMI), circumferences, fat mass, secular trend, age changes
