CC BY
89секторальные инструменты макропруденциальной политики и их влияние на экономический рост
Дубова Светлана Евгеньевна,
д.э.н., профессор, профессор Департамента финансовых рынков и банков, ведущий научный сотрудник Центра денежно-кредитных отношений, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации E-mail: [email protected]
Автором исследуются основные секторальные инструменты макропруденциальной политики, применяемые в рамках макропруденциального регулирования Банком России. Указанные инструменты применяются условиях роста рисков в отдельных сегментах национальной экономики и нацелены на предотвращение формирования пузырей и ограничение рисков, связанных с ростом кредитования в рисковых сегментах. Анализируются секторальные инструменты, базирующиеся на требованиях к капиталу, и количественные ограничения, основанные на ряде существенных характеристик кредита. Сделан вывод о том, что комплекс макропруденциальных мер Банка России, направленных на девалютизацию банковского сектора, привел к позитивным результатам. В то же время, ряд секторальных инструментов, решая задачу макроэкономической стабильности, существенно сдерживает экономический рост. Показано, что по указанным секторальным макропруден-циальным инструментам целесообразно смягчение ограничений.
Ключевые слова: макропруденциальная политика, инструменты макропруденциально политики, стабильность, экономический рост, секторальные инструменты, долговая нагрузка заемщика, количественные ограничения.
Ое
Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финансовому университету при Правительстве Российской Федерации на 2020 г.
Исследование инструментария макропруденциальной политики центрального банка приобретает особую актуальность в условиях, когда поставленная Правительством РФ задача роста экономики решается с трудом, а внешние условия все более усложняются санкционными ограничениями.
Основная цель макропруденциальной политики - поддержание стабильности финансовой системы в целом и минимизация вероятности кризисных явлений и их последствий. Это позволяет денежно-кредитной политике, цель которой поддержание стабильности цен, сосредоточиться на поддержании ценовой стабильности. Между тем, сегодня все более и более остро встает вопрос о том, насколько усилия Банка России по поддержанию макроэкономической и ценовой стабильности способствуют росту экономики? Насколько объективно необходимо применение мер, сдерживающих образование пузырей на финансовом рынке, и не препятствует ли применение указанных мер развитию национальной экономики?
Вопрос о том, что макропруденциальная политика способна сдерживать экономический рост и развитие национальной экономики возник не случайно. Будучи нацеленной на снижение системного риска, макропруденциальная политика направлена на накопление и надежное размещение банковских резервов достаточной степени ликвидности, что формирует запас финансовой прочности финансовых организаций и формирует материальные предпосылки для укрепления финансовой устойчивости банковского сектора [6,8, С. 44]. Учитывая, что банковский сектор по требованию регулятора формирует обязательные резервы, формирование избыточных резервов или запаса капитала, который в случае реализации стрессового сценария обеспечит способность финансовых институтов кредитовать экономику, в текущий момент существенным образом снижает ликвидность банковского сектора и ограничивает его кредитно-инвестиционный потенциал.
При возникновении системного риска в финансовой системе в целом регуляторы применяют агрегированные инструменты, способные повлиять по возможности на всю финансовую систему. В этом смысле хорошо зарекомендовал себя такой инструмент, как антициклическая надбавка. Она призвана покрыть убытки банков в случае возникновения предельных значений системного риска в банковском секторе. Банк России на сегодняшний день не видит указанных рисков в национальном банковском секторе, а потому необходимость установления положительных значений
национальной антициклической надбавки отсутствует. Ее значение в условиях умеренного роста кредита в экономике закреплено регулятором на нулевом уровне и пересматривается Банком России ежеквартально. В условиях неравномерного роста кредитования, а значит, неравномерного накопления рисков в отдельных секторах, ее применение считается неэффективным.
Способностью влияния на всю финансовую систему имеет и такой инструмент макропруденци-альной политики как установление требований к глобальным и национальным системно значимым финансовым институтам и формируемый в связи с этим буфер системного риска. Учитывая, что инструмент не является секторальным, в рамках настоящего исследования его применение не исследуется.
В условиях роста рисков в отдельных сегментах национальной экономики макропруденциаль-ная политика реализуется путем применения секторальных инструментов, нацеленных на предотвращение формирования пузырей и ограничение рисков, связанных с ростом кредитования в рисковых сегментах. Такими рисковыми сегментами за последние несколько лет в России стали сектор валютного кредитования, кредитование M&A (сделки слияний и поглощений), а также ипотечное и потребительское кредитование. Среди секторальных инструментов, которые при этом использовались и используются, можно назвать инструменты, базирующиеся на требованиях к капиталу, и количественные ограничения, основанные на ряде существенных характеристик кредита.
К таким существенным характеристикам кредита можно отнести стоимость обеспечения, в связи с чем эффективно бывает для снижения рисков кредитования в отдельных секторах ограничивать отношение кредита к стоимости обеспечения и использовать показатель LTV (loan-to-value).
Существенным фактором, влияющим на качество кредита, является долговая нагрузка заемщика. Учитывая важность указанного фактора, центральные банки рассчитывают показатель долговой нагрузки в нескольких вариантах [1, С. 2]. Так, показатель PTI (payment-to-income) характеризует отношение платежа по кредиту к доходу заемщика. Показатель LTI (loan-to-incom) оценивает уже отношение кредита к годовому доходу заемщика. Показатель DSTI (debt-service-to-incom) более тщательно, в отличие от PTI, оценивает доходы заемщика и характеризует отношение платежей по кредитам к реальному располагаемому доходу заемщика. Его расчет является более трудоемкой задачей. Рассчитываются и другие показатели, производные от названных выше.
К примеру, в Новой Зеландии Резервным банком Новой Зеландии установлен показатель соотношения размера кредита к стоимости приобретаемого жилья - LVR (loan-to-value rate). Банк Новой Зеландии использует именно указанный показатель из множества прочих показателей макро-пруденциальной политики и в 2019 году подтвер-
дил намерения в будущем использовать именно его. По мнению регулятора, ограничения LVR оказывают большее влияние на снижение рисков жилищного сектора и домашних хозяйств, а также на смягчение масштабов экономического спада, чем макропруденциальные инструменты, направленные на создание дополнительных буферов банковского капитала для поглощения шоков [4, С. 68].
Норвегия использует показатель соотношения размера задолженности и годового дохода - DTI (debt-to-incom). С 1 января 2020 года здесь произошло ужесточение кредитования жилой недвижимости. Максимально допустимое соотношение размера задолженности и годового дохода (DTI) было снижено с 5 до 4,5 раз [4, С. 70]. Кроме того, Норвегия отказалась от установления применяемых ранее дифференцированных по географическому признаку коэффициентов LTV по кредитам на покупку жилья на вторичном рынке и ввела ряд других ограничений.
К дифференцированному воздействию на кредитный рынок приводит использование секторальных надбавок к коэффициентам риска. Так, в розничном кредитовании подобные надбавки применялись и применяются в отношении необеспеченных потребительских кредитов в зависимости от полной стоимости кредита (ПСК). Применяются они и в отношении ипотечных кредитов с низким первоначальным взносом, а также в отношении кредитных требований в иностранной валюте и необеспеченных потребительских кредитов в зависимости от значения ПСК и показателя долговой нагрузки (ПДН).
Количественные ограничения как секторальный инструмент макропруденциальной политики весьма разнообразны. Они могут затрагивать срок, сумму, ограничивать другие значимые параметры кредитования. Так, ограничительный характер и секторальное воздействие имеет ужесточение кредитования сделок слияний и поглощений, который стал применяться в России для ограничения приобретения бизнеса в кредит и перенаправления высвобождаемых таким образом кредитных потоков в реальный сектор экономики.
Заслуживает внимания опыт Национального банка Венгрии, с одной стороны, по ограничению возможностей использования необеспеченных кредитов в качестве первоначального взноса по ипотеке, с другой - по стимулированию кредитования и поддержке семей с детьми. Так, с июля 2019 в Венгрии стартовала трехлетняя программа, предполагающая поддержку ряда молодых семей с детьми, и предусматривающая предоставление им беспроцентного необеспеченного кредита в размере до 10 млн венгерских форинтов (31 тыс. евро). Учитывая практику использования последними указанных кредитов в качестве первоначального взноса по ипотеке, были пересмотрены правила расчета LTV при их выдаче. Только 75% беспроцентного нецелевого кредита могло быть учтено в качестве первоначального взноса по ипо-
сз о
со £
m Р
сг
от А
=Е
теке, а 25% были включены в размер задолженности для расчета LTV [4, С. 69].
Швейцария в ожидании перегрева рынка инвестиционной жилой недвижимости с 1 января 2020 года ввела в указанном секторе существенные ограничения: увеличен минимальный первоначальный взнос по ипотечным инвестиционным кредитам с 10 до 25%, что эквивалентно снижению показателя LTV c 90 до 75% [4, С. 69]. Кроме того, ограничению был подвергнут и срок амортизации - 2/3 суммы кредита заемщики отныне обязаны погасить в течение 10 лет, тогда как ранее указанный срок составлял 15 лет.
В сентябре 2019 года Европейский совет по системным рискам (European Systemic Risk Board) направил ряду стран - Чехии, Германии, Франции, Исландии, Норвегии предостережение в связи с появлением системных рисков в сфере жилой недвижимости. Другие члены ЕС - Бельгия, Дания, Люксембург, Нидерланды, Финляндия, Швеция получили рекомендации по усилению регу-ляторных мер в указанной сфере из-за усиления рисков. Центральным банкам названных стран рекомендовано внедрить или ужесточить макропру-денциальные меры по снижению долговой нагрузки населения (LTV, DTI).
Россия сегодня использует широкий спектр секторальных инструментов макропруденциаль-ной политики. В 2011-2012 гг. под влиянием роста кредитной активности на рынке необеспеченного потребительского кредитования на фоне достаточно высоких процентных ставок Банк России ввел ряд мер, ограничивающих системные риски. Так, в 2013 году были введены дифференцированные коэффициенты риска в зависимости от показателя полной стоимости кредита, а также повышены минимальные ставки резервов на возможные потери по ссудам. Указанные ограничения привели к снижению в указанном сегменте процентных ставок, переориентации портфелей на сегменты с низким значением полной стоимости кредита, а также позволили банкам, активно работающим в сегменте необеспеченного потребительского кредитования, нарастить объемы резервов и капитала, что можно считать положительным эффектом. Так, по данным Банка России, на 1 июля 2019 г. запас капитала по банкам, специализирующимся на необеспеченном потребительском кредитовании, составил от 0,5 до 3,6 п.п. норматива достаточности капитала [3, С. 13].
Заметим, что эти же меры имели и другой эффект - снижение объемов так необходимого в условиях стремления к экономическому росту кредитования, снижение вследствие избыточных резервов (запаса капитала) рентабельности банковского бизнеса. Отсутствует статистика, сколько = коммерческих банков, действующих в непростых е экономических условиях той поры, вынуждены были потерять лицензии из-за невозможности вы-S полнить повышенные требования регулятора в от-Ц ношении резервов и капитала или из-за наруше-
ния антиотмывочного законодательства в стремлении «обойти» указанные требования.
Добавим к указанным выше ограничениям в сегменте необеспеченного потребительского кредитования введенные с 1 октября 2019 г. повышенные надбавки к коэффициентам риска, зависящие теперь не только от полной стоимости кредита, но и от показателя долговой нагрузки заемщика. Введенное регуляторное ограничение соответствует международной практике и призвано защитить интересы финансово-неграмотных и высокорискованных заемщиков, однако, необходимо признать и тот факт, что в сегменте замедлился рост объемов предоставленных кредитов, что не способствует экономическому росту.
Отметим уже упомянутый выше макропруден-циальный секторальный инструмент, оказавший, на наш взгляд, существенное позитивное влияние не только на рынок банковского кредитования, но и на сектор микрофинансирования - это прямые ограничения полной стоимости кредита (займа). Инструмент был введен с 1 июля 2015 года на фоне обострившейся в этот период ситуации на рынке микрофинансирования, когда микрофинансовые организации, пользуясь несовершенством законодательного и нормативного регулирования, устанавливали высокие процентные ставки, а зачастую и откровенно вводили в заблуждение клиентов, указывая в рекламных проспектах дневные и месячные ставки вместо годовых. В результате в этот период стремительно рос уровень закредитованности населения, просроченная задолженность (рис. 1), а на фоне активизации деятельности коллекторских агентств обострялась социальная напряженность в обществе.
J ч К
J \
1 г V)
чУ д
V*
0 2011 2012 2013 2014 201Ь 2016 2017 201«
Рис. 1. Динамика доли «плохих кредитов с просроченным платежом свыше 90 дней на 12 месяц после выдачи кредита, по поколениям выдачи,%
Источник: Доклад «Ускоренный рост потребительских кредитов в структуре банковского кредитования: причины, риски и меры Банка России» (июнь 2019 г.), URL: http://www.cbr.ru/Content/ Document/File/72621/20190628_dfs.pdf, С. 6.
С введением полной стоимости кредита под секторальные ограничения попали кредитные организации, микрофинансовые и микрокредитные организации, ломбарды, кредитные потребитель-
ские кооперативы. Указанные институты с момента введения ограничения обязаны указывать в договорах потребительского кредитования (займа) не только действующую процентную ставку, но и полную стоимость кредита (займа) с учетом всех расходов заемщика, связанных с обслуживанием кредита (займа), - расходов на открытие и обслуживание счетов, страховок, платы за оценку предмета залога и т.п. Реализация указанных мер привела к снижению процентных ставок, а также лучшему пониманию заемщиками своих будущих расходов по обслуживанию кредита. По данным Банка России, за 4 года действия ограничения полной стоимости кредита (июль 2015 - июль 2019 гг.) средневзвешенный уровень ПСК по крупнейшему сегменту рынка - кредитам наличными снизился на 6,1 п.п., до 16,2%, в то время как снижение ключевой ставки в тот же период составило 4 п.п. [3, С. 9].
Между тем, коммерческие банки в этот период столкнулись с тем, что введенное ограничение ПСК сдерживало их операции по рефинансированию кредитов. Заметим, что указанная операция рефинансирования кредитов в условиях начавшегося снижения ключевой ставки, могла бы существенно облегчить заемщикам бремя обслуживания ранее взятых кредитов под высокие процентные ставки. Оптимизация кредитных платежей могла бы дать возможность высококачественным заемщикам увеличить объемы задолженности за счет вновь взятых кредитов, однако, этого не произошло.
Еще одним сегментом, в котором активно используются макропруденциальные секторальные инструменты, стал сегмент ипотечного кредитования. Ипотека в целом относится к наименее рискованным видам кредитования. Риски в указанном сегменте возникают из-за снижения банками уровня первоначального взноса, что повышает уровень кредитного риска заемщика. Так, по данным Банка России в 2017 г. доля вновь выданных ипотечных кредитов с первоначальным взносом менее 20% выросла с 14,0 до 42,4% [1, С. 6]. Реакцией регулятора на подобное развитие событий стало увеличение коэффициентов риска по кредитам этого сегмента с 1 января 2018 со 100 до 150%, а с 1 января 2019 г. - до 200%. Существенное регуляторное ужесточение привело к значительному росту ставок в сегменте ипотеки с низким первоначальным взносом, тем самым банки компенсировали свои расходы на формирование дополнительных резервов. Так, согласно данным Банка России, ставки по кредитам с небольшим первоначальным взносом были увеличены банками на 0,2-0,5 п.п. Таким образом, бремя повышенных расходов легло на заемщика, что отразилось на снижении привлекательности указанных кредитов. Банки вынуждены были внести коррективы в кредитную политику. В результате доля одобрения кредитов с низким первоначальным взносом снизилась, выдачи таких кредитов упали с 42,9% в IV квартале 2019 г. до 36,6% во II кварта-
ле 2019 г. и до 35,7% в III квартале 2019 г. [1, С. 6]. Дальнейшее развитие указанного инструмента регулятор видит в установлении надбавок к коэффициентам риска, зависящим не только от соотношения «кредит/залог», но и от показателя долговой нагрузки физического лица [2].
Применение указанных мер ведет к сокращению портфеля ипотечных кредитов коммерческих банков. По данным Банка России темпы роста ссудной задолженности в рублях по ипотечным кредитам снизились в I-III кварталах 2019 г. Регулятор констатирует снижение годовых темпов роста с 24,7% на 01.04.2019 г. до 20,1% на 01.10.2019. [4, С. 27]. Заметим, что ипотека является одним из наиболее качественных для банков сегментов кредитования. Уровень «плохих» кредитов (кредиты IV-V группы) с 2013 года не превышал 3%. На 01.10.2019 доля ипотечного кредитного портфеля с просроченной задолженностью свыше 90 дней составила 1,4% [4, С. 27]. Следовательно, необходимо с осторожностью применять секторальные макропруденциальные меры в указанном сегменте, целесообразно пересмотреть действующие коэффициенты риска в сторону снижения их значений. Учитывая активность Правительства России по социальной поддержке молодых семей, целесообразно, на наш взгляд, обратить внимание на позитивный опыт Венгрии по макропруден-циальному регулированию ипотечных кредитов с низким первоначальным взносом с элементами поддержки семей с детьми. Ряд мер стимулирующего характера, возможных в условиях нестабильной экономической ситуации, а также в рамках концепции пропорционального регулирования банковского сектора предлагался в наших более ранних работах [6, 7].
Еще один сегмент рынка, к которому Банк России активно применяет секторальные макро-пруденциальные меры, - кредитные требования и обязательства в иностранной валюте.
Сдерживание роста валютизации пассивов кредитных организаций Банк России начал с 2015 года путем повышения нормативов обязательных резервов по обязательствам перед физическими лицами в иностранной валюте. Последнее повышение указанного норматива на 1,0 п.п. произошло 1 июля 2019 года. В результате норматив достиг 8,0%. Рост нормативов заставляет банки нивелировать потери прибыли путем снижения ставок по депозитам в иностранной валюте, в результате их привлекательность падает, население склоняется к сбережениям в национальной валюте, уровень валютизации пассивов падает (рис. 2).
На снижение уровня валютизации пассивов направлен совместный инструмент Банка России и Минфина по снижению пороговых значений превышения базового уровня доходности вкладов (БУДВ) по вкладам в иностранной валюте, определяющие уплату дополнительной и повышенной дополнительной ставок страховых взносов. В планах регуляторов - применение дополнительной ставки при превышении ставкой банка БУДВ на 1-1,5 п.п.
сз о со от m Р от
от А
=Е
вместо применяемого сегодня интервала 2-3 п.п., более чем на 1,5 п.п. вместо сегодняшних 3 п.п. [4, а повышенной дополнительной - при превышении С. 31 ].
С."Л Цмздонг^
с ] aernjimw >оркдн ■ ж* ш л *j,; и уде чп4
Дегиэйщ | «оадсгва Wineras неизжитой к вдидичвдмг ЛЩС*)
| . i Срцстешоридлчккиклнц на счетах (¡реэндэнгы!
Рис. 2. Динамика депозитов и средств на счетах в иностранной валюте (млрд долл. США) Источник: Обзор финансовой стабильности. II-III кварталы 2019 года. Информационно-аналитический материал. Центральный Банк Российской
Федерации. - 2019. - № 2. - С. 30.
Следует поддержать комплекс макропруденци-альных мер Банка России, направленных на де-валютизацию банковского сектора и отметить их
успешность - на фоне их применения налицо снижение в течение 2017-2019 гг. валютных активов и обязательств кредитных организаций (рис. 3).
Рис. 3. Валютные активы и пассивы банковского сектора (млрд долл. США) Источник: Обзор финансовой стабильности. II-III кварталы 2019 года. Информационно-аналитический материал. Центральный Банк Российской
Федерации. - 2019. - № 2. - С. 29.
По данным Банка России доля валютных активов в балансе банковского сектора на 1 октября 2019 г. с исключением валютной переоценки составила 21%, доля валютных пассивов - 20% [4, С. 29].
На девалютизацию направлены и секторальные инструменты макропруденциальной политики в сегменте кредитования юридических лиц. Для пресечения тенденций роста валютного кредитования регулятор использует изменение коэффициентов риска по требованиям к юридическим лицам „ при расчете нормативов достаточности капитала. = При фиксации роста валютного кредитования рев гулятор увеличивает указанные коэффициенты, еЗ что дестимулирует кредитные организации к выдаче таких кредитов. Так, с 1 июля 2018 года в ответ зе на рост валютного кредитования со 100 до 110%
был повышен коэффициент риска по кредитным требованиям (и вложениям в долговые ценные бумаги) к юридическим лицам - экспортерам.
Для дестимулирования валютных кредитов на цели приобретения недвижимости были повышены соответствующие коэффициенты риска со 130 до 150%, что также отразилось на снижении доли указанных кредитов в кредитных портфелях банковского сектора [5, С. 53].
Анализируя в целом практику применения секторальных инструментов макропруденциальной политики, отметим, что их использование не препятствовало экономическому росту. Процессы де-валютизации, снижающие вероятность системных рисков в национальной экономике, благоприятно отразились как на структуре пассивов, так и на качестве кредитного портфеля банковского сектора.
В ходе анализа секторальных инструментов но низком уровне по сравнению с другими стра-
макропруденциальной политики считаем важным нами, а следовательно, вероятность наступления
отметить тот факт, что в целом долговая нагрузка системного кризиса из-за роста потребительского
населения России сегодня находится на достаточ- кредитования невелика (рис. 4).
о и « во да юо
Рис. 4. Размер рынка кредитования физических лиц,% ВВП Источник: Доклад «Ускоренный рост потребительских кредитов в структуре банковского кредитования: причины, риски и меры Банка России» (июнь 2019 г.), URL: http://www.cbr.ru/Content/Document/File/72621/20190628_dfs.pdf, С. 9.
Так, размер рынка кредитования относительно ВВП на 1 января 2019 года в России составлял 14,3%, тогда как в Австралии и Швеции - более 70%, в США - более 80%. По этому показателю Россия относится к группе стран с низким уровнем долга наряду с Хорватией, Турцией, Венгрией, Румынией. При этом в долговую нагрузку населения включаются те виды кредитования, по которым Банк России активно вводит сегодня секторальные макропруденциальные инструменты - потребительское и ипотечное кредитование.
К тому же, системный риск в финансовой сфере и экономике наступает в том случае, если одновременно с ростом доли потребительского и ипотечного кредитования стремительно растет уровень закредитованности населения. По данным Банка России показатель задолженности к располагаемым доходам повысился с 24,3% на 1 января 2017 года до 29,9% на 1 января 2019 года. Несмотря на рост, его значения далеки от критических. Так, во время кризиса на рынке кредитных карт в Корее в 2002-2003 гг. указанный показатель составлял 64,3%, во время ипотечного кризиса в 2007 г. в США - 130% [3, С. 17].
Видится, что, несмотря на то, что ускоренный рост потребительского кредитования потенциально повышает уязвимость банков, сегодня это один из немногих пока еще растущих сегментов кредитования, способных поддержать экономический рост, поскольку именно этот сектор кредитования благоприятствует росту потребления. Учитывая, что уровень закредитованности населения далек от критических отметок, а секторальные макропруденциальные меры требуют от банков формирования буферов капитала, повышающих их устойчивость и одновременно снижающих рентабельность банковского бизнеса, что в условиях
непростой экономической ситуации ухудшает условия их функционирования, считаем, что в условиях стремления экономики страны к экономическому росту применение секторальных макро-пруденциальных мер в сегменте потребительского кредитования и ипотеки требует особой взвешенности и осторожности.
Регуляторные ограничения в сегменте потребительского кредитования однозначно приведут к замедлению развития сектора потребительского кредитования. Надежды регулятора на ожидаемый вследствие их применения переток средств банков в сектор корпоративного кредитования также маловероятны. Пока рентабельность предприятий значительного числа отраслей экономики не будет превышать кредитные ставки банков, кредитование предприятий реального сектора экономики будет нести в себе высокие риски. Поэтому пока из-за применения макропруденциаль-ных регуляторных мер сектор потребительского кредитования не потерял привлекательность для населения, считаем целесообразным смягчить ограничения, накладываемые соответствующими секторальными макропруденциальными инструментами, а также предусмотреть введение мер, направленных на социальную поддержку семей с детьми.
Литература
1. Доклад для общественных консультаций «О развитии макропруденциальной политики Банка России в области розничного кредитования». - [Электронный ресурс] - URL: https://www.cbr.ru/Content/Document/File/79964/ Consultation_Paper_190910.pdf (дата обращения 27.11.2019 г.).
сз о
со £
m Р
сг
СТ1 А
=Е
2. Доклад для общественных консультаций «Меры Банка России по обеспечению сбалансированного развития ипотечного кредитования». - [Электронный ресурс] - URL: https:// www.cbr.ru/Content/Document/File/94935/ Consultation_Paper_191217.pdf (дата обращения 27.12.2019 г.).
3. Доклад «Ускоренный рост потребительских кредитов в структуре банковского кредитования: причины, риски и меры Банка России» (июнь 2019 г.), URL: http://www.cbr.ru/Content/ Document/File/72621/20190628_dfs.pdf (дата обращения 11.01.2020 г.).
4. Обзор финансовой стабильности. II-III кварталы 2019 года. Информационно-аналитический материал. Центральный Банк Российской Федерации. - 2019. - № 2.
5. Обзор финансовой стабильности. II-III кварталы 2018 года. Информационно-аналитический материал. Центральный Банк Российской Федерации. - 2018. - № 2.
6. О приведении банковского регулирования в соответствие со стандартами Базельского комитета по банковскому надзору (Базель III) в условиях нестабильной экономической ситуации: монография / коллектив авторов; под ред. И.В. Ларионовой. - Москва: КНОРУС, 2018. - 190 с.
7. Дубова С.Е. Перспективы стимулирующего банковского регулирования в рамках концепции пропорционального регулирования российского банковского сектора// Банковская система: устойчивость и перспективы развития. Сборник научных статей девятой международной научно-практической конференции по вопросам банковской экономики. Республика Беларусь. Пинск. 2018. С. 44-48.
8. Останин В.А. Макропруденциальная политика Центрального банка России: проблемы и противоречия. // Финансовая экономика. - 2019. -№ 3, С. 44-47.
LO S Q.
е
сэ см о см
sectoral instruments of macroproudential policy and their influence on economic growth
Dubova S.E.
Financial University under the Government of the Russian Federation,
The author investigates the main sectoral tools of macropruden-tial policy used in the framework of macroprudential regulation by the Bank of Russia. These instruments are used in conditions of increased risks in certain segments of the national economy and are aimed at preventing the formation of bubbles and limiting the risks associated with the growth of lending in risk segments. Sectoral instruments based on capital requirements and quantitative restrictions based on a number of essential characteristics of the loan are analyzed. It is concluded that the complex of macroprudential measures of the Bank of Russia aimed at devaluing the banking sector has led to positive results. At the same time, a number of sectoral instruments, solving the problem of macroeconomic stability, significantly restrain economic growth. It is shown that for the indicated sectoral macroprudential instruments it is advisable to mitigate the restrictions.
Keywords: macroprudential policy, macroprudential policy instruments, stability, economic growth, sectoral instruments, borrower debt burden, quantitative restrictions.
References
1. Report for public consultations «On the Development of the Bank of Russia Macroprudential Policy in the Field of Retail Lending». - [Electronic resource] - URL: https://www.cbr.ru/ Content/Document/File/79964/Consultation_Paper_190910.pdf (date appeals on 11/27/2019).
2. Report for public consultations "Measures of the Bank of Russia to ensure the balanced development of mortgage lending." -[Electronic resource] - URL: https://www.cbr.ru/Content/Docu-ment/File/94935/Consultation_Paper_191217.pdf (date of treatment 12/27/2019).
3. Report "Accelerated growth of consumer loans in the structure of bank lending: causes, risks and measures of the Bank of Russia" (June 2019), URL: http://www.cbr.ru/Content/Document/ File/72621/20190628_dfs. pdf (circulation date 01/11/2020).
4. Review of financial stability. II-III quarters of 2019. Information and analytical material. Central Bank of the Russian Federation. - 2019. - No. 2.
5. Review of financial stability. II-III quarters of 2018. Information and analytical material. Central Bank of the Russian Federation. - 2018. - No. 2.
6. On bringing banking regulation in line with the standards of the Basel Committee on Banking Supervision (Basel III) in an unstable economic situation: monograph / collective of authors; under the editorship of I.V. Larionova. - Moscow: KNORUS, 2018. -190 p.
7. Dubova S.E. Prospects for stimulating banking regulation in the framework of the concept of proportional regulation of the Russian banking sector // Banking system: stability and development prospects. Collection of scientific articles of the ninth international scientific-practical conference on banking economics. Republic of Belarus. Pinsk. 2018. S. 44-48.
8. Ostanin V.A. Macroprudential policy of the Central Bank of Russia: problems and contradictions. // Financial economics. -2019. - No. 3, S.44-47.
