CC BY-NC-ND
63
СЕКРЕТАРИ-МАГИСТРАТЫ И/ИЛИ ПИСЦЫ-ПРОФЕССИОНАЛЫ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
В статье ставится вопрос о том, следует ли рассматривать афинских писцов как отдельную социально-профессиональную группу. Одно качество древнегреческих ураццатеТд очевидно: это сравнительно высокий уровень грамотности. По мнению автора, что в Афинах существовала неформальная группа граждан, из которой «рекрутировались» писцы/секретари. Ни выборность секретарей, ни даже жеребьевка не могли служить неодолимыми препятствиями к существованию подобной группы -ведь выдвижение на должности происходило в добровольном порядке.
Ключевые слова: Афины, Крит, полис, писцы, секретари, грамотность.
Признаюсь, что название моей предыдущей статьи на эту тему «Писцы афинской демократии» было в какой-то степени провокационным и частично объяснялось стремлением вызвать научную дискуссию1. Надеюсь, что семинар «Миусские античные посиделки - IV» станет подходящей площадкой для подобной дискуссии, и роль писцов/секретарей в античном мире и на Древнем Востоке будет рассмотрена разносторонне. Древнегреческих ypammateij не принято обозначать и переводить как «писцов» (scribes); в качестве общепризнанного утвердился перевод «секретари» (secretaries), при этом всячески подчеркиваются различия между античными секретарями и древневосточными писцами. В той статье мною была предпринята попытка найти признаки, которые позволили бы рассмотреть писцов как определенную общность в древнегреческих полисах (во всяком случае, в Афинах). Впрочем, отрицательный результат - тоже результат, и отсутствие подобной социальной группы может быть рассмотрено
как специфическая черта древнегреческого общества, его отличие от некоторых древневосточных обществ.
Но сначала нужно определиться с терминологией: кто такие писцы, как их определяют современные исследователи. Энциклопедии дают определение писцов через их функции. Общеизвестно, что для профессиональных писцов в древности существовало три основные сферы деятельности: 1) помощь малограмотным и неграмотным людям в написании и прочтении документов; 2) переписывание книг для продажи; 3) деятельность в качестве секретарей частных лиц или государственных (общинных, полисных) секретарей, причем в последнем случае их деятельность зачастую выходила за рамки простого фиксирования устной речи2.
Первая и третья сферы деятельности - самые ранние, зафиксированы уже в архаический период, сведения о второй известны, по крайней мере, с IV в. до н. э. Все эти секретари обозначались обычно одним словом - урац.ц.ате'бд - либо его производными (соуурац.ц.ате'бд, тоурац.ц.ате'бд). Только на Крите в архаический период бытовало другое обозначение писца (об этом см. ниже). Источники, находящиеся в нашем распоряжении, распределены крайне неравномерно. По обеспеченности источниками огромное преимущество имеет третья сфера деятельности - прежде всего, это касается государственных (полисных) секретарей. Преобладающее число наших сведений о древнегреческих писцах архаической и классической эпохи относится к описанию их секретарской функции. Другие функции писцов, очевидно, существовали, но мы о них знаем крайне мало.
Именно с этим «перекосом» в сфере источников связано и общераспространенное в современной научной литературе наименование древнегреческих писцов как «секретарей» (secretaries), поскольку исследователи сталкиваются в большинстве случаев именно с писцами, выполняющими те или иные секретарские функции в разных греческих полисах. Впрочем, сравнительно большая обеспеченность источниками сферы деятельности государственных секретарей не означает, что до нас дошли документы, которые продуцировали эти самые писцы-секретари (счастливое исключение - эллинистическо-римский Египет). Отражение деятельности писцов-секретарей мы видим, если можно так выразиться, в лапидарном зеркале - до нашего времени дошли
в достаточно большом количестве выбитые на камне декреты, ко -торые дублировали или давали резюме документов, написанных писцами; в этих декретах почти всегда упоминаются и сами государственные секретари.
Рассмотрим положение писцов в диахронном аспекте. О писцах архаического времени сведений очень мало. Прежде всего, следует обратиться к Криту архаического времени, откуда происходят очень интересные и показательные источники. Писцы критских полисов в архаический период имели особые привилегии, поскольку обладали достаточно уникальными знаниями и умениями - об этом, во всяком случае, свидетельствует надпись. Интересно, что критский писец конца архаического периода назывался «финикастом» - люткаатад (от глагола лотка^еп' - способность писать финикийскими буквами - либо буквами пурпурного цвета), т. е. знатоком алфавитного финикийского письма. Остается только догадываться, сохранялась ли в то время память о критском или хотя бы более позднем кипрском слоговом письме. Так называемый «декрет Спенсития» (МЬ 2; вторая половина VII в.)3 напоминает контракт с неким Спенситием - «запоминателем» и писцом (цпацюу и люгггкаатад). Его должность была наследственной, и он имел те же привилегии, что и высшие должностные лица - космы. Декрет предоставлял ему монополию на все публичные и божественные записи4.
Таким образом, писец-гражданин за выполнение важной для полиса социальной функции получал определенные социальные преференции. Критское общество известно своей архаичностью. Но и в Афинах позднеархаической эпохи можно обратить внимание на интересный памятник, который может быть, впрочем, интерпретирован по-разному. Речь идет о статуе сидящего писца. В последние десятилетия утвердилось восстановление из фрагментов статуи сидящего писца с надписью: посвящением Алкимаха, которое датируется приблизительно 520-510 гг. до н. э. (Ю I3 618; 8ЕО 46. 63, с комментарием). Совершенно очевидно, что данный памятник примыкает к обширной группе посвящений с афинского Акрополя, изданной Энтони Раубитчеком5. Это ставит его в один ряд с посвящениями ремесленников, с одной стороны, а поза статуи позволяет думать о египетском влиянии, с другой. Очень плохая сохранность надписи позволяет лишь строить предположения
об идентификации сидящего писца: называл ли он себя gramma-teus, tamias или katalogeus - определить невозможно. Статуя писца на афинском Акрополе являются косвенным свидетельством уникальной значимости писцов в этот период. Но это - единичный памятник.
Для понимания деятельности писцов огромное значение, безусловно, имеют два фактора: 1) степень распространения письменности в общественной и частной жизни; 2) уровень грамотности населения. Для Афин и Аттики можно предположить «ремесленный» тип распространения грамотности (по классификации Хэр-риса; другой тип - «писцовый»), характеризующийся ее более широким распространением: начиная с 470-х годов афиняне не могли управлять своей державой без значительного числа грамотных граждан6. Характерно в этом смысле изображение на вазе последнего десятилетия VI в. юношей-всадников, которые подводят своих коней к человеку с табличкой для письма (Basel 133; подобное изображение, относящееся к 470-м годам - см. Berlin F 2296)7. Возможно, что афинские филы в конце VI в. вели списки всадников, причем писец выступает в качестве помощника должностного лица афинского полиса.
Общеизвестно, что алфавитная письменность сравнительно быстро, в течение VIII в. до н. э., распространилась по всей Греции, но распространение ее внутри гражданского коллектива в VIII-VII вв. преувеличивать не стоит. Не случайно появление в письменном виде греческой «главной книги», т. е. гомеровских поэм, относится к правлению Писистрата в Афинах, к середине VI в. до н. э. Хотя есть и сторонники достаточно широкого распространения грамотности уже в архаический период: «Архаическая Греция была грамотным обществом в современном смысле»8. 20% грамотных - максимум для древних обществ, 10% грамотных было в классических Афинах. Но это означает, что большинство афинских граждан были грамотными. В Афинах, по мнению Дж. Уитли, грамотность была широко распространена как среди высшего класса, так и среди значительного числа квалифицированных ремесленников9.
Критское наименование (noiviKaoxag) так и осталось своеобразным гапаксом, а всеобщее распространение получило наименование урац.ц.ате'бд. В Афинах оно фиксируется в надписях
с середины VI в., обозначая как писцов - секретарей на службе полиса, так и другие категории писцов. Очень рано проявляется и секретарская функция писцов. Греческие секретари были среди должностных лиц, избираемых голосованием или по жребию, но, с другой стороны, отделялись от архонтов - должностных лиц, осуществлявших исполнительную власть10.
Итак, в середине VI в. в Афинах появляются специальные должностные лица - секретари, ураццатегд, которые выполняли функции писцов при других магистратах - очевидно, о гиеропеях (ЫегороШ), устраивавших состязания в рамках праздника Великих Панафиней. (Ю Р 507-509). Но для нас главное - появление секретарей, ибо греческий глагол grammateuein однозначно связан с записью письменных текстов. В других греческих полисах были мнемоны (мнамоны) - «запоминатели» (в Афинах гиеромнемона-ми назывались и представители полиса при Дельфийской амфик-тионии, и должностные лица разных подразделений полиса). Со временем они приобретали функции секретарей. В Афинах секретари появляются рано. Возможно, раннее и широкое использование письменных текстов - особенность Афин. Какие же функции были у афинских секретарей VI в.? Очевидно, что они не только составляли надписи для высечения на камне, но и составляли записи для коллегий и отдельных магистратов, повестку для Совета и народного собрания. Об их деятельности мы можем судить по более поздним аналогиям11. Секретари составляли и финансовые отчеты. Администрирование навкрарий, календарь сакральных жертвоприношений, введенный Солоном, - всё требовало записей. Наличие письменного перечня предметов предполагается и из другой надписи - бронзовой таблички середины VI в. о том, что коллегия казначеев Афины «собрала вместе» ряд бронзовых предметов (Ю Р 510). Хотя подобные инвентари дошли до нас только от 430-х гг. и позже, можно предположить, что они существовали и раньше, но были записаны на деревянных дощечках12.
Для характеристики значения писцов и оценки их численности в Афинах и в полисах Афинского морского союза важное значение имеет анализ декрета Клиния о более строгих правилах по сбору и доставке союзниками фороса в Афины (Ю Р 34), который достаточно широко датируется 3-й четвертью V в. Для того, чтобы предотвратить злоупотребления, декрет требовал от союзников вме-
сте с форосом присылать и запечатанные таблички, фиксировавшие сумму дани (стк. 6-16). Таблички должны были распечатать в Совете, как только форос был доставлен в Афины (стк. 16-18). Ознакомившись с ними и пересчитав сам форос, члены коллегии эллинотамиев должны были сделать народному собранию доклад, какие города союзников уплатили форос в полном объеме, а какие - нет (стк. 18-22). Затем специальная комиссия из четырех человек составляла список городов-должников, копируя сведения из прежних сообщений эллинотасмиев (стк. 22-28). В этом декрете упоминаются pinax и pinakion - таблички для письма, которые, вероятно, использовались для записи и наложенного на каждый город фороса, и реально выплаченных сумм (стк. 43-46, 72). Этот декрет предполагает существование не только магистратов-секретарей, но и значительного количества писцов как в самих Афинах, так и в десятках городов, которые выплачивали дань. Но он не единичен: декрет Фудиппа (IG I3 71), относящийся примерно к 425 г., касается примерно тех же вопросов (стк. 16-18). Не случайно декрет Фудиппа американский исследователь Дж.П. Си-кинджер использовал в качестве краеугольного камня для критики сторонников узкого использования письменных текстов в Афинах вплоть до IV в.13 Эти декреты предполагают существование значительного числа писцов (не магистратов!), которые вряд ли выполняли свою работу бесплатно. Причем это относится не только к Афинам, но и к городам - членам Афинского морского союза.
В классических Афинах зафиксировано множество секретарских «специализаций»: Аристотель свидетельствует о наличии избираемого голосованием секретаря, чьей задачей было громко зачитывать документы для народного собрания (Ath. pol. 54, 5)14, а также о существовании специального «секретаря по законам» (nomoi) (Ath. pol. 54, 2), эпиграфические источники - о существовании специального секретаря по постановлениям (psephismata) народного собрания. Из этого перечня выделяется разве что регистратор-анаграфей (anagrapheus): именно так обозначали главного секретаря полиса в периоды олигархического правления в Афинах (например, с 321/320 по 319/318 г. и с 294/293 по 292/291 г.)15.
Существовали также многочисленные помощники секретарей (0poypammateíj). Эту должность можно считать начальной
для «секретарской» карьеры. Впрочем, к исполнению подобных обязанностей привлекались не только граждане или метеки, но и государственные рабы (demosioi) (Arist. Ath. ро1. 47, 5 - 48, 1).
Попробуем проследить «карьерный рост» афинских секретарей и на конкретных примерах выяснить, как исполнение секретарской должности могло повлиять (или не повлиять!) на карьеру того или иного афинского гражданина.
Впрочем, вряд ли всем претендентам на должность «секретаря» приходилось начинать карьеру с исполнения обязанностей помощника. Так, племянник оратора Андокида Эпилик, сын Тисан-дра, из рода Филаидов, секретарь Совета в 424/423 г., не обязательно должен был начинать карьеру с нижних ступеней; во всяком случае, свидетельств об этом не сохранилось. После должности секретаря Совета Эпилик исполнял важные посольские поручения в Персии (Andoc. Orat. 3, 29).
Должность секретаря Совета, безусловно, пользовалась немалым престижем (во всяком случае, в V-IV вв. до н. э.). В качестве еще одного примера можно привести богатого ([Demosth.] Orat. 40, 24) афинянина Полиарата (ПоАиаратод) из Холарга, пик общественно-политической карьеры которого приходился на завершающий период Пелопоннесской войны. Впервые Полиарат упоминается как проэдр коллегии элленотамиев в 410/409 г. (IG I3 375, 20 sq.), а затем - в 405/404 г. в качестве секретаря Совета (IG I3 126, 5). В целом, немногие известные в IV в. политические деятели были писцами, но все же Кефистофонт из Пэании был и членом Совета, и секретарем, секретарские обязанности также исполняли и Теофан, и Тимарх16.
Знаменитый оратор Демосфен использовал слово тоурацца-tetij, стремясь унизить своего оппонента Эсхина (Dem. Orat. 19, 70). Демосфен отмечал, что Эсхин выполнял обязанности помощника секретаря (тоурац.ц.ате'ос;) (очевидно, в 360-350-е гг.) и что его работа была связана с Советом и экклесией (Dem. Orat. 19, 237; 18, 261) Возможно, Эсхин также был секретарем, зачитывавшим документы Совету и экклесии (Arist. Ath. ро1. 54, 4). Еще раньше, в 400/399 г. произносивший речь Лисия «Против Никома-ха» утверждал, что афиняне избрали Никомаха и других, чтобы исполнять обязанности помощника секретаря (тоурац.ц.ате'ос;), не уточняя, какой коллегии (Lys. Orat. 30, 28). И Демосфен, и об-
винитель Никомаха использовали слово 0яоурац.ц.атебд, стремясь принизить социальный статус оппонента. Наверное, услуги гипограмматеев оплачивались, и этот труд воспринимался как ремесленный, дающий средства к существованию. Мало сомнений в том, что гипограмматеи исполняли обязанности писцов. Гипо-грамматеи существовали и в V в., а с 340-х гг. мы знаем о них больше, и их обязанности специфицируются17.
Возможно, исполнение обязанностей гипограмматея и не было престижным, но (необходимой?) ступенькой в карьере оно, безусловно, было. Так, младший брат знаменитого оратора Эсхина Афо-бет ('Ä9Ößnxog), сын Атромета (около 395 - после 343 г.) с 377/ 376 по 353/352 г. последовательно исполнял, как свидетельствует Демосфен (Dem. Orat. 19, 237; 249), должности помощника секретаря (тоурац.ц.атебд) и секретаря (урацц.атебд). Следует отметить, что помощником секретаря он стал в очень раннем возрасте, в 20 лет, сразу после эфебии. Знакомство с «секретарской кухней», несомненно, способствовало карьере Афобета: после 350/349 г. он избирался на высшую финансовую должность, и вместе с Эвбу-лом принимал участие в администрировании «феорика», позже был послом. Таким образом, раннее начало «писцовой» карьеры, причем с низших должностей, способствовало карьерному росту; очевидно, вопреки нападкам Демосфена, оно не рассматривалось его согражданами как пятно на его репутации.
Исполнение секретарских обязанностей представлялось достаточно престижным делом, во всяком случае, в конце классической - начале эллинистической эпохи. Об этом свидетельствует декрет из Пирея 300/299 г., воздвигнутый тиасотами в честь некого секретаря (урацц.атебд) Деметрия, сына Сосандра из Олинфа (SEG 45. 130). Итак, в греческом мире ураццате<д - это и писцы, и секретари с широким кругом обязанностей. В целом, их выделяли из магистратов-arehontes, но, подобно им, они избирались гражданским коллективом на определенный срок либо путем голосования, либо по жребию. Начало карьеры будущего политического деятеля в качестве писца/секретаря вполне совмещалось с его избранием впоследствии на важные государственные должности.
Возможно ли рассматривать афинских писцов как некую специфическую общность? Современные исследователи не склонны к подобной трактовке. Так, Дженнифер Робертс не объединяет
писцов, а «распыляет» их по разным разделам своего исследования, причем Дж. Робертс имеет дело, прежде всего, с писцами - гражданами полиса18. Можно ли обнаружить в исполнявших должности афинских писцов/секретарей хоть какие-нибудь черты корпоративной близости? Проблема, безусловно, трудноразрешимая, прежде всего, из-за отсутствия адекватных источников. Одно качество было присуще всем писцам/секретарям: это сравнительно высокий уровень грамотности. Был ли характерен подобный уровень грамотности для всех афинских граждан? Вряд ли, но многие граждан обладали достаточным уровнем грамотности для выполнения секретарских функций - государственные секретари к IV в. избирались жеребьевкой. Однако подобная жеребьевка предполагала все-таки самовыдвижение. Анализ собственных имен писцов, проведенный автором в статье 2009 г., показывает, что ярые сторонники демократии (типичный пример - судьи) и писцы/секретари не совпадают по антропонимическим характеристикам. О том же говорит и анализ биографий писцов. Все же можно предположить, что в Афинах существовала неформальная группа граждан, из ко -торой «рекрутировались» писцы/секретари. Ни выборность секретарей, ни даже жеребьевка не могли служить неодолимыми препятствиями к существованию подобной группы - ведь выдвижение на должности происходило в добровольном порядке.
Примечания
Карпюк С.Г. Писцы афинской демократии // ВДИ. 2009. № 1. С. 161— 166.
Binder V. Scribes // Brill's New Pauly. Leiden, 2006, s. v.
Rhodes P.J., Lewis D.M. The Decrees of the Greek States. Oxford, 1997.
Р. 301.
Whitley J. Cretan Laws and Cretan Literacy // American Journal of Archaeology. 1997. Vol. 101. No. 4. Р. 656-657. Дж. Уитли отметил исключительно критский феномен: на острове сохранилось много надписей с текстом законов, но мало других следов распространения грамотности. Поэтому, возможно, что одной из функций подобных надписей было произвести впечатление на неграмотных или малограмотных (Rhodes P.J. Public Documents in the Greek States. Archives and Inscriptions, Part II // Greece and Rome. 2001. Vol. 48, No. 2. P. 141).
4
6
7
8 9
10 11
12 13
17
18
Raubitschek A.E., in collaboration of L.H. Jeffery. Dedications from the
Athenian Acropolis. A Catalogue of the Inscriptions of the Sixth and Fifth
Centuries B. C. Cambridge, Mass., 1949.
Harris W.V. Ancient Literacy. Cambridge, Mass., 1989. P. 75.
См.: Bugh G. The Horsemen of Athens. Princeton, 1988. P. 14-18.
Murray O. Early Greece. Glasgow, 1980. Р. 96.
Whitley J. Cretan Laws and Cretan Literacy. P. 639.
Rhodes P.J. Grammateis // Brill's New Pauly, s. v.
Sickinger J.P. Public Records and Archives in Classical Athens. Chapel
Hill; London, 1999. Р. 37.
Ibid. P. 38-41.
Sickinger J.P. The Bureaucracy of Democracy and Empire // The Cambridge Companion to the Age of Pericles / Ed. L.J. Samons II. Cambridge, 2007. P. 196-198.
Ср. также сообщение Фукидида о письме Никия из Сицилии для зачитывания на народном собрании (Thuc. VII, 8, 2-3). Dow S. The Athenian Anagrapheis // Harvard Studies in Classical Philology. 1963. Vol. 67. P. 37-54.
Connor W.R. The New Politicians of the Fifth-Century Athens. Princeton,
1972. P. 131; Roberts J.T. Athens' So-Called Unofficial Politicians //
Hermes. 1982. Vol. 110. No. 3. S. 359.
Sickinger J.P. Public Records. P. 145-146.
Roberts J.T. Athens' So-Called Unofficial Politicians. S. 359.
5
14
15
16
