CC BY
9
8. Постмодернизм. Новый философский словарь. Минск: Современный литератор, 2007.
9. Неклюдов С.Ю. После фольклора. Живая старина. 1995; № 1: 3-5.
10. Ильина Л.Е., Шигаева Е.А. Особенности городских легенд, характеризующие их содержание, бытование и динамику изменений. Стратегии общей и частной теории текста. Оренбург: ОГУ, 2022: 66-108.
11. Алексеевский М.Д. Интернет в фольклоре или фольклор в Интернете? Available at: mdalekseevsky.narod.ru/alekseevsky-congress.pdf
12. Лурье М.Л. Слово и рисунок на городских стенах. Рисунки писателей. Санкт-Петербург, 2000: 416-436.
References
1. Rubcova O.V. Ponyatie diskursa v sovremennoj lingvistike. Dnevnik nauki. 2018; № 4 (16): 57-63.
2. Derrida Zh. Pozicii. Semiologiya i grammatologiya. Kiev, 1996.
3. Man'kovskaya N.B. 'Estetikapostmodernizma. Sankt-Peterburg: Aletejya, 2000.
4. Boas F. Istoriya antropologii. 'Etnograficheskoe obozrenie. 2002; № 6: 86-96.
5. Vereschaka M.V. Yazyk i ego social'naya vlast'. Mirrusskogo slova. 2002; № 5: 47-49.
6. Arutyunova N.D. Diskurs. Lingvisticheskaya 'enciklopediya. Moskva, 1990: 136-137.
7. Murzin L.N., Shtern A.S. Tekst i ego vospriyatie. Sverdlovsk: Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 1991.
8. Postmodernizm. Novyj filosofskij slovar'. Minsk: Sovremennyj literator, 2007.
9. Neklyudov S.Yu. Posle fol'klora. Zhivaya starina. 1995; № 1: 3-5.
10. Il'ina L.E., Shigaeva E.A. Osobennosti gorodskih legend, harakterizuyuschie ih soderzhanie, bytovanie i dinamiku izmenenij. Strategiiobschej ichastnoj teorii teksta. Orenburg: OGU, 2022: 66-108.
11. Alekseevskij M.D. Internet v fol'klore ili fol'klor v Internete? Available at: mdalekseevsky.narod.ru/alekseevsky-congress.pdf
12. Lur'e M.L. Slovo i risunok na gorodskih stenah. Risunki pisatelej. Sankt-Peterburg, 2000: 416-436.
Статья поступила в редакцию 27.08.23
УДК 82.09
Kadimov R.G., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Dagestan State Pedagogical University n.a. R. Gamzatov (Makhachkala, Russia),
E-mail: ruslankadlmov@mail.ru
SATIRE IN THE WORK OF ETIM EMIN. The article examines peculiarities of the disclosure of a female theme in the work of the classic of Dagestan poetry Etim Emin. The researcher's attention is focused on identification of the standard Emin's image of a woman, built mainly on the basis of centuries-old traditional norms and rules of behavior. When analyzing the poet's poems, special attention is paid to the use of various stylistic figures (anaphora, antithesis, hyperbole, etc.), as well as rhythm and rhyme. The poet's satirical poems are not only accusatory in nature, but also have educational significance, are a kind of instruction, edification, which, according to the poet, serves to correct morals. Being a carrier of progressive ideas, the poet struggles with the vicious phenomena of society and always opposes this or that, which and whom he denounces.
Key words: poet, satire, morality, traditions, stylistic techniques, image of woman, lyrical hero, antithesis, hyperbole, metaphor, rhythm and rhyme
Р.Г. Кадимое, д-р филол. наук, проф., Дагестанский государственный педагогический университет имени Р. Гамзатова, г. Махачкала,
E-mail: ruslankadimov@mail.ru
САТИРА В ТВОРЧЕСТВЕ ЕТИМА ЭМИНА
В статье исследуются особенности раскрытия женской темы в творчестве классика дагестанской поэзии Етима Эмина. Внимание автора акцентируется на выявлении эталонного эминовского образа женщины, построенного, главным образом, на основе устоявшихся веками традиционных норм и правил поведения. При анализе стихотворений поэта особое внимание обращается на использование различных стилистических фигур и приемов (анафора, антитеза, гипербола, синтаксический параллелизм и др.), а также на ритм и рифму. Сатирические стихотворения поэта носят не только обличительный характер, но имеют и воспитательное значение, являются своего рода наставлением, назиданием, что служит, по утверждению поэта, исправлению нравов. Являясь носителем прогрессивных идей, поэт борется с порочными явлениями общества и всегда противостоит тому или тем, что и кого обличает.
Ключевые слова: поэт, сатира, мораль, традиции, стилистические приемы, образ женщины, лирический герой, антитеза, гипербола, метафора, ритм и рифма
Актуальность темы, выбранной для исследования в рамках данной статьи, заключается в том, что некоторые особенности сатиры классика дагестанской поэзии Етима Эмина (в частности, её специфика при обращении поэта к женской теме) не в полной мере исследованы. Произведения поэта всегда оставаясь злободневными, пользуются большой популярностью среди читателей, в связи с чем обращение к сатирическому творчеству Етима Эмина, наследующего богатейшие традиции восточной и дагестанской литератур, представляет определённый интерес.
Целью данной статьи является исследование стилистических особенностей в сатирическом изображении женской темы в поэтических текстах Етима Эмина, а также выявление эминовского эталонного образа женщины.
Научная новизна статьи заключается в том, что в ней исследуется ритмическая и рифмическая организация сатирических произведений, в которых раскрывается женская тема. Теоретическая значимость состоит в возможности использования результатов исследования для дальнейшего изучении поэтики Етима Эмина.
Практическая значимость определена возможностью использования результатов исследования в научной и педагогической деятельности при изучении творчества и языковых особенностей поэтических текстов Етима Эмина.
Материалом для исследования послужили сатирические стихотворения Етима Эмина о женщинах. В творчестве поэта важное место занимает тема обличения женской порочности. Но прежде чем приступить к анализу произведений на эту тему, следует сказать об эминовском идеале женщины и жены, который дан в стихотворении «Благонравная жена» («Камаллу паб»).
Поэт считает, что идеальную жену мужчине может дать Бог Для мужа такая жена, прежде всего, богатство. Етим Эмин очень высоко ее оценивает: «Она самое дорогое украшение мира».
Каковы же черты благонравной жены?
Знать должна она меру и счет,
Семье, мужу не надоедать.
Во времена Етима Эмина за женщину давали выкуп, другими словами, жену покупали. Настолько это было обычным делом, что поэт ничего предосудительного в этом не усматривал. Поэтому цена благонравной жены «сорок тысяч туманов (червонцев)». В XIX веке для лезгин это была неимоверно высокая цена. Возможно, таким образом Етим Эмин хотел сказать, что совершенная во всех отношениях жена не имеет цены. Поэт продолжает перечислять достоинства «благонравной жены»:
Скажешь ей: это плохое, хорошее это -
Должна понять, принять совет.
Приветливой быть, когда гость придет, -
Это милость Зулжалала, его дар. (Зулжалал - имя Бога).
Разум жены будет удивлять тебя,
Равного в беседе ей, может быть, и нет.
Пока жива она, спокоен сердцем ты,
Это для тебя сотворенный рай.
Поэт считает, что совершенной, благонравной женщина становится еще в доме отца. Поэтому он и утверждает, что ее родитель получит постоянный рахмат (помилование от Бога):
Етим Эмин, поздравь того, кому достанется, Того, кому такую милость оказал Творец. Конечно, тот, кто вырастил такую дочь, Помилование обретет навечно [1, с. 95].
Определив свой идеал женщины-жены, отметив ее достоинства, сказав хорошее слово о ее родителе, Етим Эмин переходит уже непосредственно к харак-
теристике женщины, являющейся полной противоположностью благонравной, в стихотворении «Бессовестная жена»:
Если будет у кого бессовестная жена, Днем и ночью мучиться он будет. Ее не образумить, хоть убей, В обоих мирах лишится дом его покоя.
Бессовестная жена - отвратительное существо. «Попробуешь сделать ей назидание, - говорит поэт, - так позабудешь шариат и тарикат». Благодаря бессовестной жене о муже пойдет дурная слава. Для поэта бессовестная женщина -подобие Сатаны, Иблиса. Бессовестная жена смотрит на мужа косо, «на слово ответит двадцатью одним», «обвинит в неслыханных грехах», «опозорен будешь хуже, чем блудница». Развязный язык бессовестной жены никакими средствами не остановить. В результате недругов «тысяча смеяться будет над тобой». Етим Эмин нагнетает, усиливает отрицательное в «бессовестной жене», кое в чем варьируя свои мысли, гиперболизируя их:
Если что-то скажешь хотя невзначай, Ребенка пред тобой посадит, будет бить. Про стыд забыв, начнет тебе дерзить, И в доме твоем шумный бой начнется [1, с. 97].
В предпоследней строфе поэт использует анафору и редиф. Первые три стиха этой строфы - синтаксический параллелизм. Более того, они почти полностью совпадают в звуковом отношении, отличаются друг от друга только одним согласным звуком: в первом это «н», во втором - «б», в третьем - «х». Приводим строфу сначала в оригинале:
Бязибуруз вун наши яз аквада, Бязибуруз вун биши яз аквада, Бязибуруз вун хаши яз аквада, Бязибуруз и кар лап агъур жеди [1, с. 98].
Анафора здесь - «бязибуруз вун», редиф - «яз аквада», рифмующиеся слова - «наши», «биши», «хаши». Последние членят стихи на равные части, оказываясь своего рода осью симметрии.
Перевод этой строфы:
Для иных ты неприличным кажешься, Для иных ты глухим, комичным кажешься, Для иных ты в доме лишним кажешься, Для иных все это будет очень тяжело.
Поэт завершает стихотворение утверждением: «Когда к женщине относишься с уважением, она начинает беситься».
Тему «бессовестной жены» продолжают стихотворения «Плохая жена» («Пис паб»), «Как тяжело» («Четин тушни»), «Кум» («Къавум»), «Женщина, не пустившая в дом гостя» («Мугьман к1вале тун тавур паб»).
Как и «Бессовестная жена», стихотворение «Плохая жена» открывается коротким вступлением, в котором поэт дает понять, что значит иметь плохую жену: Пусть смертному жена плохая не достанется, А если достанется, что же будет с ним? Не будет его сердце ведать радости -Пока он жив, мир будет для него пустым [1, с. 97].
В сатирических стихотворениях, в том числе и рассматриваемых, в отличие от стихотворений о мире-фана, Етим Эмин не использует иноязычные (арабские, тюркские, персидские) слова, которые необразованные люди не понимали.
Сатирические стихотворения поэта являлись не только обличением, но и наставлением, назиданием, имеющими цель исправление нравов, то есть воспитательное значение. Они адресованы были в основном бедным людям, среди которых грамотные встречались редко. Обычно эти стихи кем-нибудь читались на годекане, свадьбе или при случайном скоплении людей, дома и в гостях.
В стихотворении «Плохая жена» снова указываются черты такой женщины: Разговора-беседы не бывает, язык ее не сладкий, Будет ходить за тобой - съест голову твою, Наконец и дом твой для нее товаром станет.
Ты будешь тихо говорить, а она - кричать, Лицо нахмурит, как придешь домой, Если гость придет к тебе, сказав «салам», Между тобою и женой скандал начнется.
Когда к соседке в дом зайдет она порою, Надолго там застрянет, забыв на свете всё. Пусть тысяча проклятий падет на голову ее, Обустроенный твой дом в землянку превратится.
Етим Эмин как религиозный человек считает, что «плохая жена» виновна перед Богом и будет нести ответственность. Что же касается мужчин, которых судьба свела с плохими женщинами, то каждый должен заботиться о себе сам, оберегать сам себя:
Етим Эмин, как много у тебя забот! Свою пусть каждый голову сам побережет. Она в загробном мире будет виновата, При встрече с Богом онемеет вмиг она [1, с. 101].
Стихотворение «Кум» является вариацией темы плохой жены. Тут поэт обвиняет кума, который выдал дочь, а она, уже невестка, повела себя неприлично. Такая невестка - беда для дома, скотина по нраву, поведению. Поэтому ее отец обвиняется прямо. У него была цель:
Назвав невестой, кого нам дал? Это скотина, кум.
У тебя была цель - деньги получить, Обвалился ж дом мой, кум.
У лезгин говорят: «Плохая невеста рушит устои дома». Как видим, Етим Эмин начал стихотворение акцентированием на народной мудрости.
Следующее четверостишие - характеристика молодой жены (очень нелестная):
Скажешь слово - станет молча у стены, Как посмотришь на нее - горит душа огнем. Вернулся я к своей печи В адском состоянье, кум.
Конечно, плохую невестку ни один свекр или свекровь иметь у себя не пожелает, ибо она может навлечь только позор. Отсюда решение - вернуть ее в дом отца, отсюда - и резко отрицательная оценка ее отца, который называется по имени, и проклятие в его адрес:
Ты говорил высокопарно, Не позорь ты наши имена. Пусть все, что дал, останется тебе, Твоё тебе верну я, кум.
Имя его мастер Лачин, Какое у гяура лицо злое? Пусть укоротится жизнь его. Это боль великая, кум.
Кажется, все уже сказано. Но Етим Эмин, как часто у него наблюдаем, доводит сатирический удар до кульминации:
Возьми на базар свое богатство, Она корова для продажи, кум [2, с. 43].
У лезгин, да и у других народов, плохая жена - сварливая, скандальная, надменная - всегда считалась несчастьем. Жизнь с ней становилась невыносимой, превращалась в ад. Особенно трудно приходилось мужу, жена которого считала свой ум правильным, образцовым, высоким. Стихотворение «Как тяжело?» именно об этом. Начинается оно с обращения к Всевышнему: Единственный и по заслугам воздающий Бог, Иметь жену-предателя как тяжело! Умного человека поучающую Жену иметь как тяжело!
Поэт еще и еще раз напоминает, что бесстыдная, безнравственная жена -беда, с которой сладить трудно:
Мужу дерзко, зло отвечающую, Дурное за правое считающую, Наставление не принимающую, Свирепую жену иметь как тяжело?
От такой еще чего можно ожидать? Не животное, чтобы продать. На слово двадцатью будет отвечать, Сумасшедшую жену иметь как тяжело! [1, с. 100].
Характеристика женщины, как видим, дается по линии усиления порока: поучающая мужа, свирепая, сумасшедшая.
Етим Эмин чтил, соблюдал, оберегал все положительное, что шло от прошлого, от вековых обычаев горской жизни. Но особенно ревностно относился он к гостеприимству. Гость для него «божий человек», «гость от Бога». Уважение к гостю должно быть непременным условием в каждой семье, в каждом доме. Для поэта человек, не принимающий гостя, не уделяющий ему должного внимания, заслуживает осуждения, особенно, если это происходит по вине женщины. Подтверждение - стихотворение «Женщине, не пустившей в дом гостя». Поскольку сама проблема гостя серьезная, Етим Эмин обращается не к одному человеку, а ко многим, ко всем, но мужчинам:
Братья, я пожалуюсь вам, Это беда, что случилось со мной... Гостя близко не подпускали, Проклят был, очевидно, тот дом.
Когда, сказав «салам», ступил гость за порог, Жена, как вкопанная, осталась, глядя в пол. Затем на мужа накричала, Она змеею обернулась лютой.
Гиперболы, метафоры дополняют характеристику: не принимающая гостя женщина «рвет на себе волосы, словно наступил конец света», «дом с ней - это дом с крупным сорняком».
Поэт разочарован тем, что пришел в этот дом, потому что увиденное им переходило все моральные границы. Негостеприимной женщине поэт противопоставляет лирического героя:
Если б знал это, не пошел бы туда, Или, войдя, повернул бы обратно. Злая была, безродной была, Дом наполнила скандалом.
Если в начале стихотворения поэт обращался к «братьям»-мужчинам, то завершает его упреком самому лирическому герою, допустившему непростительную ошибку, которая обернулась непреходящей болью сердца. Тут сказывается нравственное совершенство, моральная чистота лирического героя:
Етим Эмин, подумай обо всем,
Дело неприличное не делай.
Не уходящая из сердца никогда
Боль стала болью дня Страшного суда [1, с. 99].
Библиографический список
РМ. Кельбеханов замечает: «Нравственная проблематика для лезгинской поэзии традиционна, но Етим Эмин и здесь открыл новый, свой островок: начал серьезный разговор о женщине, ее нраве и поведении» [3, с. 27].
Таким образом, анализ текстов сатирических произведений Етима Эми-на, обращенных и посвященных женщине, приводит к выводу, что, как носитель прогрессивных идей, автор ставит перед собой цель бороться с пережитками общества, хочет видеть дагестанскую женщину светлой и просвещенной, но в то же время призывает чтить вековечные традиции и нравы, ибо от женщины зависит судьба семьи, рода. Использованием различных стилистических фигур и приемов поэт острее и ярче выражает свою мысль, которая носит назидательный и воспитательный характер. Он всегда противостоит тому или тем, что и кого осуждает и обличает На вооружении у поэта правдивый и конкретный принцип противопоставления - позиция автора и его антипода несовместимы. В этом и заключен основной идейный и моральный конфликт
1. Садыки Г Дили-диванайриз чирагъ куьк1уьрайди («Факел зажегший для одержимых»). Етим Эмин. Вил ат1удач дуьньядихъай... («Ненагляжусь на мир...»). Махачкала, 1995.
2. Етим Э. Дуьнья гьей («О, Мир!»). Махачкала, 1988.
3. Кельбеханов РМ. Традиции досоветской лезгинской поэзии. Махачкала: ИПЦ ДГУ 1998. References
1. Sadyki G. Dili-divanajriz chirag' ku'klu'rajdi («Fakel zazhegshij dlya oderzhimyh»). Etim 'Emin. Vilatludach du'n'yadih'aj... («Ne naglyazhus'na mir.»). Mahachkala, 1995.
2. Etim 'E. Du'n'ya g'ej («O, Mir!»). Mahachkala, 1988.
3. Kel'behanov R.M. Tradiciidosovetskojlezginskojpo'ezii. Mahachkala: IPC DGU, 1998.
Статья поступила в редакцию 06.08.23
УДК 82.09
Kadimov R.G., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Dagestan State Pedagogical University n.a. R. Gamzatov (Makhachkala, Russia),
E-mail: ruslankadimov@mail.ru
SUFI TRADITIONS IN THE POETRY OF ETIM EMIN. The article examines traditions of Sufism in the work of Etim Emin, the classic poet of Dagestan poetry, who, being a religious man, was well aware of the basic provisions of Sufism, knew Sufi poetry. Based on the analysis of individual poetic texts, it is concluded that the poet creates his own original poetic model of the world based on Sufi views that have received a kind of national refraction. Poems of this subject bear the stamp of the epoch and his personal dramatic fate. According to the author of the article, this Emin considers the earthly world as a temporary phenomenon in which it is not easy for a person. His lot is trials in which he is tested for spiritual strength. It should be noted that this world is not accepted by the poet, his thought is carried away to another world, the eternal world. At the same time, a poet who dreams of a perfect world appears in some works as a realist and utopian at the same time. The author of the article also investigates stylistic features of the construction of the verse.
Key words: Sufi traditions, poet, religiosity, mortality, earthly world, lyrical hero, stanza, rhyme, antithesis
Р.Г. Кадимое, д-р филол. наук, проф., Дагестанский государственный педагогический университет имени Р. Гамзатова, г. Махачкала,
E-mail: ruslankadimov@mail.ru
СУФИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ В ПОЭЗИИ ЕТИМА ЭМИНА
В статье исследуются традиции суфизма в творчестве классика дагестанской поэзии Етима Эмина, который был хорошо осведомлен в основных положениях суфизма и знал суфийскую поэзию. На основе анализа отдельных поэтических текстов делается вывод о том, что поэт создает свою оригинальную поэтическую модель мира, основанную на суфийских воззрениях, получивших своеобразное национальное преломление. Стихотворения этой тематики носят на себе печать эпохи и личной драматической судьбы поэта. По утверждению автора статьи, Етим Эмин рассматривает земной мир как временное явление, в котором человеку нелегко: удел его - испытания, в которых он проверяется на духовную прочность. Мысль поэта, мечтающего о совершенстве, уносится в иной мир - мир вечный. Вместе с тем в отдельных произведениях поэт выступает как реалист и утопист одновременно. В статье исследуются также стилистические особенности построения эминовского стиха.
Ключевые слова: суфийские традиции, поэт, религиозность, бренность, земной мир, лирический герой, строфа, рифма, антитеза
Актуальность выбранной для исследования темы заключается в том, что некоторые аспекты творчества классика дагестанской поэзии Етима Эмина (в частности, суфийские традиции) остаются не в полной мере исследованными. Произведения поэта, наполненные религиозным содержанием и одновременно получившие национальное и современное автору преломление, пользуются большой популярностью среди читателей, в связи с чем обращение к поэзии Етима Эмина, наследующего богатейшие традиции восточной и дагестанской литератур, представляет несомненный интерес.
Целью данной статьи является выявление суфийских традиций в поэтических текстах Етима Эмина; исследование различных стилистических фигур и приемов в стихотворениях религиозной направленности (лексический повтор, антитеза, градация, противопоставление и др.), а также ритма и рифмы.
Научная новизна статьи заключается в том, что в ней исследуются традиции суфизма, несущие в себе национальное содержание, а также своеобразие ритмической организации отдельных произведений обозначенной тематики и особенности рифмы как структурной основы стиха.
Практическая значимость определена возможностью использования результатов исследования в научной и педагогической деятельности при изучении поэтики Етима Эмина.
Материалом для исследования послужили стихотворения Етима Эмина, в которых обнаруживаются восточные традиции.
Етим Эмин продолжает многовековую традицию суфизма с высоты своего времени и понимания. Поэт был религиозно образованным человеком, учился в нескольких медресе, в том числе и в медресе Гаджи Исмаила Эфенди, сына Магомеда ал Яраги. А сам Магомед ал Яраги был, как известно, крупнейшим представителем кавказского суфизма, да еще и поэтом (писал на арабском языке). В медресе глубоко изучали и литературу, особенно на фарси и арабском, а также на тюркском языках. Все это дает нам основание для вывода: Етим Эмин был хорошо осведомлен в основных положениях суфизма и знал суфийскую поэзию.
Как известно, каждый крупный поэт создает свою поэтическую модель мира. Оригинальную поэтическую модель мира представил и классик лезгинской литературы. В самобытной поэзии Эмина определенное место занимают и суфийские воззрения, которые получают своеобразное национальное преломление, носят на себе печать эпохи и его личной драматической судьбы.
Етим Эмин рассматривает земной мир как мир временный, в котором человек томится, как пленник. Удел его здесь - испытания, в которых человек как бы проверяется на духовную прочность. Этот мир поэт не приемлет, его мысль уносится в иной мир - потусторонний, конечный и вечный для всех, кто приходит
