CC BY
815
УДК 82.042 ББК 45:1
Покотыло Михаил Валерьевич
кандидат филологических наук старший преподаватель кафедры «Массовые коммуникации и прикладная лингвистика» Ростовский государственный университет путей сообщения
г. Ростов-на-Дону Pokotylo Michael Valerievich candidate of philological Sciences senior lecturer "Mass communication and applied linguistics" Rostov state University of railway engineering Rostov-on-Don www@rgups.ru Сатира в контексте русской литературы ХХ в.: онтологический статус и функции Satire in the context of russian literature ХХ с.: ontological status and functions
В статье рассмотрены онтологический статус и функции сатиры в русской литературе ХХ века. Традиции Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина становятся той основой, на которой формируется специфика отечественной сатиры ХХ в. - новый тип героя, новые темы, мотивы и тенденция к жанровой синкретизации, прежде всего, в рамках включения в сатирическую парадигму жанровых элементов антиутопии.
The article describes the ontological status and function of satire in Russian literature of the twentieth century. Traditions of N.V. Gogol and M.E. Saltykov-Shchedrin become the foundation upon which is formed by the specificity of domestic satire of the twentieth century - a new type of hero, new themes, motives and a tendency to genre syncretization primarily within the paradigm of inclusion in the satirical genre elements dystopia.
Ключевые слова: cатира, антиутопия, фантастика, пафос, литературный процесс.
Key words: satire, dystopia, fantasy, pathos, literary process.
Весь процесс становления и развития сатиры - это манифестирование её
главной особенности: она не в раскрытии отрицательных, позорных либо вредных явлений, но в применении к этим явлениям особого закона комического. Негодование здесь едино с комическим, причем отрицаемое явление показано изначально как норма, но через комическое, смешное эта «норма» проявляет свою иллюзорную природу, которая способна скрыть истинное зло.
Особый исследовательский интерес представляют установление онтологического статуса и функций сатиры в ХХ в., весьма непростом для литературы и искусства в целом.
Под сатирой «традиционно понимается сфера литературы, где представлены сатирические образы и сюжеты, а также вид комического, предполагающий беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения; специфический способ художественного восприятия действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное (содержательный аспект), посредством смеховых, обличительно-осмеивающих образов (формальный аспект)» [3, 118]. Специфика сатиры - в присутствующей в её смысловой структуре обличительной насмешке, отрицающей (курсив здесь и далее наш - М.П.) объект изображения и акцентированной посредством пафоса негодования и возмущения.
Условно сатира развивается в двух направлениях. Первый направлен на отрицание всей социально-политической системы. Величайшие мировые сатирики в разные хронологические периоды создают данный тип сатиры, критикующей и отрицающей социальную действительность конкретной эпохи. Таковы Ф. Рабле, Дж. Свифт, М. Е. Салтыков-Щедрин, индивидуальный стиль которых в разных ракурсах позволял обратиться именно к этому типу сатиры. Второй вектор в развитии сатиры обращен к выявлению и попытке уничтожения отдельных негативных качеств, пороков, но не к деконструкции самой системы, ставшей причиной этих аномалий. Такая сатира обличает быт, обычаи, нравы, культурные традиции конкретного социального страта. Например, такова комедия «Мещанин во дворянстве» Мольера, в которой центральный образ построен как обобщение характеров аналогичных персонажей мольеровских комедий («Жорж Данден», «Смешные жеманницы»), смешное, но не отрицательное. Мольер подчеркивает исправимость недостатков таких героев.
Хотя сатирические традиции в России беднее западноевропейских, берущих свое начало еще в эпоху античности и развивавшихся в течение несколь-
ких веков, русская литература традиционно обращается к сфере комического и сатире на всем протяжении своего исторического развития. Социальные пороки и общественные противоречия естественным образом становятся сферой приложения творческих усилий русских писателей и поэтов, начиная с XVIII в. Однако изначально сатира обращалась далеко не ко всем отрицательным явлениям общественной жизни и была по преимуществу аристократической (сатирическая журналистика - «Были и небылицы», «Всякая всячина» «Поденщина», «Трутень»; сатиры А. Д. Кантемира, А. П. Сумарокова, комедии Д. И. Фонвизина). Пожалуй, единственным произведением, которое можно назвать сатирой в её истинном смысле, становится «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева. Возникновение обличительной сатиры в отечественной традиции принято связывать с возникновением и функционированием в XIX в. революционно-демократического направления в литературе и критике.
В первой половине XIX в. отечественная сатира идет по пути самокритики, но не отрицания. Так, А. С. Грибоедов в своей комедии обличает молчали-ных и скалозубов, но не касается основ фамусовского общества, не вскрывает причины, породившие его. Н. В. Гоголь стремится создать положительный идеал на фоне репрезентации «мертвых душ» бюрократической и помещичьей России, при этом на всем протяжении творческого пути он не испытывает удовлетворения от созданных им комических и сатирических образов.
М. Е. Салтыков-Щедрин, традиционно относимый литературоведением к революционно-демократическому направлению в развитии отечественной сатиры, идет по пути полного развенчания идеалов современного ему общества, всесторонне демонстрируя негодность и вредность иудушек. Его гениальные гротескные произведения «Господа Головлевы», «История одного города» и «Помпадуры и помпадурши» резко выделяются на общем литературном фоне силой сатиры, направленной против общественной системы в целом. Сатирический элемент творчества весьма значителен в творчестве Н. А. Некрасова
(«Размышления у парадного подъезда», «Убогая и нарядная», «Современники» и др.), Гл. И. Успенского («Нравы Растеряевой улицы»).
В ХХ в. первый расцвет отечественной сатиры приходится на 1905-1908 гг. В ноябре 1905 г. издано «Временное положение о русской печати и свободе слова», отменяющее любую предварительную цензуру и разрешающее учреждать собственные газеты и журналы. Естественно, что такие меры сыграли позитивную роль в формировании новой парадигмы отечественной сатиры. В этот период в России издается более трехсот юмористических изданий, по большей части либерально-демократических («Бич», «Плеть», «Скорпион», «Пулемет», «Жупел», «Пощечина» и т.п.). Часто эти издания недолговечны, но среди них существует образец сатирического искусства - журнал «Сатирикон», с которым сотрудничают талантливые сатирики - А. Аверченко, Н. Тэффи, Саша Черный. Основателем пролетарского направления отечественной сатиры традиционно считается Д. Бедный, данный вектор реализуется в большевистских газетах «Звезда» и «Правда». Своей кульминации прогрессивная сатира достигает в творчестве А.М. Горького, сатирические жанры интересуют А. И. Куприна, Ф. Сологуба, А. Блока.
Литературный процесс начала ХХ в. характеризуется некоторой инерцией, которая приводит к тому, что и в 1920-1930-е гг. издается более двухсот сатирических журналов, издавались многочисленные сатирико-юмористические приложения и библиотеки, публикуются тысячи фельетонов, сатирических рассказов и очерков, романов и повестей, басен, эпиграмм. Несмотря на критику со стороны РАППа «непролетарская литература» воздействовать на умы и сердца читателей: именно в 20-е годы созданы лучшие сатирические произведения М. А. Булгакова, М. Зощенко, А. Платонова, И. Ильфа и Е. Петрова, Ю. Олеши. После неожиданно положительного отзыва В.И. Ленина произведения А. Аверченко печатают и в Советской России. Следует отметить, что для советской сатиры наиболее значимыми оказываются традиции Н. В. Гоголя и М. Е.
Салтыкова-Щедрина, что в целом обусловлено особенностями социально-политической обстановки и параметрами идеологической парадигмы.
На наш взгляд, основные черты советской сатиры, повлиявшие на динамику её развития и основные функции, реализуемые ею, сформировались и нашли прямое отражение в течение первой половины ХХ в. Условно здесь возможно выделить два периода: 1920-е и 1930 - 40-е годы. Для первого периода характерно отражение в художественных произведениях борьбы за идеалы революции, за обновление мира на новых принципах, за рождение нового человека. Литература пока не подвергается жесткой цензуре и государственной регламентации, хотя уже в 1925-м учреждается Госиздат и вводятся цензурные требования. Объектом сатиры становится мещанство как пережиток «старого мира» [См.: 4, 4]. «Осколками старого мира» считались белогвардейцы, представители русской эмиграции, гибель которых представлялась закономерной из-за отсутствия у них общественно-значимых идеалов. Сатира 20-х годов представлена значимыми произведениями М. Булгакова, В. Маяковского, И. Ильфа, Е. Петрова, М. Зощенко. Подчеркнем также, что обращение к теме мещанства во многом опирается на чеховские традиции русской сатирической прозы, однако отсылка к ним носит не столь явный характер, как апелляция к авторитетам Н.В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Сатира 1920-х гг. переосмысливает традиционные сюжеты, а традиционных литературных героев подвергает разоблачению и трансформации. Появляются и новые сатирические типы, которые представляли собой синтез авторских инноваций и литературных традиций. Так, наибольшее распространение получили в отечественной литературе ХХ века:
Тип авантюриста (Остап Бендер в романах Е. Петрова и И. Ильфа, Семен Иванович Невзоров из повести А.Н. Толстого «Похождение Невзорова, или Ибикус», булгаковский Шариков из повести «Собачье сердце»);
Фольклорный тип «дурака» как один из вариантов сатирического персонажа (главный герой сказки В.М. Шукшина «До третьих петухов», Иван Чон-кин у В.Н. Войновича).
Рубеж 1920-1930-х гг. в СССР в условиях грандиозных изменений, происходящих в культурной, политической и социальной жизни отмечен острополемической дискуссией о специфике советского смеха, о роли сатиры в советском обществе. В выступлениях и статьях целого ряда литературных критиков того времени (А. Богданова, Н. Крынецкого, В. Блюма) подчеркивалась, что смех и сатира при строительстве коммунизма не нужен, а порой и вреден, а для того чтобы строить новое общество достаточно критики в газетной заметке, выступлении на собрании, трибуне. Такая позиция вызывает закономерную негативную реакцию у многих писателей и ученых - В. Маяковского, А. Лежнева, О. Брика, М. Кольцова. В. Маяковский в своих статьях «Можно ли стать сатириком?», «Пред и послесловие», а также выступлении на диспуте «Нужна ли нам сатира?», состоявшемся в Политехническом музее 8 января 1930 г., убедительно доказал, что политические и экономические победы советской страны не только не ведут к отмиранию сатиры, но, наоборот, «создают широкую возможность серьезнее почистить советское «нутро», «сатира растет - нужно дать ей высшую квалификацию» [См.: 4, 8]. Особую роль в осмыслении функций сатиры в этот период сыграли высказывания В.И. Ленина, содержавшие положительную оценку «Окон РОСТА» и стихотворения В. Маяковского «Прозаседавшиеся», а также статьи в защиту советской сатиры народного комиссара просвещения А.В. Луначарского, призывавшего советских писателей использовать оружие сатирического смеха в борьбе против явлений, мешающих строить новое общество.
В 1930-е годы дискуссии о сатире не прекращаются, причем, в противоположность утверждению о бессмысленности существования сатиры в 20-е годы, теперь подчеркивается, что сатира должна развиваться в новом направле-
нии, изменившись под влиянием новых требований, ведь в жизни советского общества пока еще есть явления, с которыми необходимо бороться.
В этот период сатира постепенно вытесняется на периферию литературной жизни как явление, чуждое новому строю и обществу будущего, она оказывается практически «вне закона», что, несомненно, негативно влияет на отечественный литературный процесс в целом. Сатира постепенно становится безобидной, смешной и развлекательной. Последним фактом истинной сатиры следует считать публикацию «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова в 1933 году. Бесспорным остается бахтинский тезис о памяти жанра, и в этом смысле сатира сохраняет свою жанровую доминанту - ниспровержение авторитетов, но в условиях тоталитаризма любое посягательство на устоявшуюся систему ценностей, смещение координат, пусть даже лишь эстетических, расценивается как идеологическая диверсия. Именно этот неоспоримый аспект обусловил возникновение официальной и неофициальной сатиры. Ужесточение цензуры мотивирует писателей активно использовать приемы эзопова языка, разработанного М.Е. Салтыкова-Щедрина в своем творчестве.
В 30 - 40-е годы происходит осознание реалий тоталитаризма, что нашло отражение, прежде всего, в смене объекта сатирического изображения: теперь это уже не только пошлость и мещанство, но вся социальная система. Особое значение в сатирических произведениях приобретает построение проспективной и ретроспективной временных перспектив, что дает возможность рассматривать конкретную историческую эпоху в её динамике сообразно эволюции человечества; отличительной чертой сатиры становится её ориентированность на жанровые доминанты антиутопии [См.: 2]. Эти признаки сатиры формируются еще в 1920-е гг. в координатах жанра социальной антиутопии у Е. И. Замятина и М. А. Булгакова.
Феноменология сатиры советского периода такова, что при утвердившейся в литературоведческой и литературно-критической парадигме позиции о её отсутствии в сталинскую эпоху фактически мы имеем дело с её качественной
модификацией в различных жанрах в сравнении с традиционным пониманием. Поскольку «аверс» культуры эпохи Сталина - героика и резонерство, её «реверсом» следует признать именно сатиру, ведь сатирик находится внутри общества, которое обличает, не имея цели кардинально изменить такой социум, принимая его нормы, он апеллирует к рациональному. Таким образом, сатирик - всегда резонер, отправной точкой рассуждений которого является уже установленный порядок, а, значит, он фиксирует лишь досадные отклонения от существующей традиции.
Литература после смерти Сталина приобретает структуру, в которой значимы официальная и неофициальная литература, в свою очередь, подразделяющиеся на официоз и официальную оппозицию, «самиздат» и «тамиздат». Официальная советская критика ограничивает в этот период тематику сатиры до минимума, заявляя об окончательном изживании недостатков на пути строительства коммунизма. Очередным литературоведческим «монстром» послевоенных лет становится теория бесконфликтности, требующая, в том числе, создания «положительного фельетона», «положительного юмористического рассказа». К этому времени практически исчезают крупные жанровые формы сатирического романа, сатирической повести. Парадоксально, но именно тогда, когда сатира практически исчезает из литературного процесса, начинается её систематическое изучение, что довершает разрушение целого литературного направления. Как следствие, история советской сатиры приобретает фальсифицированный характер ввиду идеологической тенденциозности трудов, созданных в это время. До настоящего времени не существует фундаментальных работ, в которых обобщены особенности эволюции сатиры в контексте русской литературы ХХ в. на основе выявления её многообразных модификаций.
гтч ^
Такая историческая динамика повлияла и на развитие советской сатиры во второй половине ХХ в. Попытки возрождения сатиры в отечественной литературе предпринимаются в 60-70-х гг., когда сатирические произведения возникают в весьма характерном виде - весьма усеченном, допустимом цензурой,
не тревожащем общественное сознание. Наряду с официальными сатирическими произведениями, написанными и изданными порой со значительными цензурными изъятиями, как например, «Сандро из Чегема» и «Пиры Валтасара» Ф. Искандера, при этом его политическая сказка-притча «Кролики и удавы» опубликована лишь спустя полтора десятилетия. Однако сатирические произведения В. Шукшина - сказка «До третьих петухов» и комедия «Энергичные люди» опубликованы в полном текстовом объеме именно в этот непростой для отечественной сатиры период. Публикуются в самиздате и тамиздате сатирические произведения неофициальной (неподцензурной) литературы (В. Войнович, С. Довлатов). Сатира находит свое воплощение и в устном народном творчестве - в анекдотах, частушках, которые, по нашему мнению, послужили основой для создания крупных сатирических произведений второй половины ХХ в.
Одним из наиболее значительных сатирических произведений второй половины ХХ века является роман-анекдот В.Н. Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», который оценивается некоторыми исследователями как «единственный русский эпос, созданный в послевоенное советское время» [1]. Опираясь на традиции отечественной (творчество Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина») и зарубежной (творчество М. Твена, Я. Гашека) литературы, используя фольклорные образы, приемы и мотивы, восходящие, прежде всего, к русской народной сказке, писатель ниспровергает господствующие в советском обществе мифы, навязанные официальной идеологией, показывает их абсурдность. Успех романа исследователи связывают с ярко выраженным и сформированным у писателя, к моменту написания произведения, методом, получившим название «трагикомический гиперреализм» [1]. Непредвзятый взгляд на вещи помогает автору реализовать прием отстранения и с этих позиций иначе взглянуть на всю советскую историю в «Сказках для взрослых», а также на современную ему советскую и постсоветскую жизнь в романе «Монументальная пропаганда». Синтез приемов сатиры и фантастики позволя-
ет проследить возможные последствия советской жизни в будущем в известной антиутопии «Москва 2042».
Очевидно, что для сатиры последних десятилетий ведущим становится жанр короткого рассказа. Наиболее значительными следует считать авторов, которые начинали свою карьеру в начале 70-х (М. Жванецкий, С. Альтов и др.). На рубеже XX - XXI вв. становится всё заметнее своеобразие сатирического творчества В. Пелевина, которое, на наш взгляд, заключается в органичном сочетании различных культурных традиций Востока, России и Запада, в притче-вом характере повествования, в особом месте рассказчика и организации хронотопа.
Сатира всегда ломает устоявшиеся для данного социума рамки, всегда переходит границы, делая ставку на смех, акцентируя внимание на комизме
V гтч
персонажей, тем самым «наказывая» их. 1ем самым, она отражает позиции, не санкционированные официальной властью и идеологией, что, несомненно, углубляет и уточняет восприятие действительности.
Библиографический список
1. Бек Т. Владимир Войнович и его герои [Эл. ресурс] Код доступа: http://lit.1september.ru/article.php?ID=200002401. Дата обращения: 21.08.2014.
2. Покотыло М.В. Советская сатира: феноменология, динамика развития, функции // Европейский журнал социальных наук. М., 2014. - №3(2). - С. 206-210.
3. Покотыло М.В. Творчество В. Войновича в аспекте психопоэтики: Личность и власть // Труды РГУПС. 2013. № 1. - С. 115-118.
4. Родин И.О. Сатира и социальная антиутопия в литературе 20-30-х годов. - М.: Родин и компания, 2002. - 786 с.
Bibliography
1. Bek T. Vladimir Voynovich i ego geroi [El. resurs] Kod dostupa: http://lit.1september.ru/article.php?ID=200002401. Data obrashcheniya: 21.08.2014.
2. Pokotylo M.V. Sovetskaya satira: fenomenologiya, dinamika razvitiya, funktsii // Yevro-peysky zhurnal sotsialnykh nauk. M., 2014. - №3(2). - S. 206-210.
3. Pokotylo M.V. Tvorchestvo V. Voynovicha v aspekte psikhopoetiki: Lichnost i vlast // Trudy RGUPS. 2013. № 1. - S. 115-118.
4. Rodin I.O. Satira i sotsialnaya antiutopiya v literature 20-30-kh godov. - M.: Rodin i kompaniya, 2002. - 786 s.
