CC BY
144САРМАТЫ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ
Н.Е. Берлизов
SARMATIANS AND CENTRAL ASIA N. Berlizov
Ключевые слова: сарматы, Средняя Азия, Бактрия, Парфия, Хорезм, джунская культура, кугайско-ка-рабулакская культура, кенкольская культура, саки, усуни, кушаны, парфяне
Статья посвящена сармато-среднеазиатским контактам. Анализ погребальных памятников и их хронологии позволяет говорить о появлении сарматов в Средней Азии с IV в. до н.э. Сарматы могли участвовать в войнах Артаксеркса и Кира Младшего в 401-400 гг. до н.э. и Александара Македонского с Дарием III. Позднее вероятно их участие в создании Парфянского и Кушанского царств. Гипотеза о миграции из Средней Азии как причине формирования среднесарматской культуры не находит подтверждения ни в археологическом материале, ни в письменных источниках. Вместе с тем, окончательное оформление позднесар-матского культурного комплекса объясняется перемещением на запад кочевников с Нижней и Средней Сырдарьи.
Keywords: Sarmatians, Central Asia, Bactria, Parthia, Khorecm, Dzhun сиЬиге, Kugay-Karabulak culture, Kenkolskaya culture, Saks, Usuns, Kushans, Parthians
The article is devoted to Sarmatian - Central Asian contacts. Analysis of burial sites and their chronology suggests appearance of the Sarmatians in Central Asia starting with the IVth century B.C. Sarmatians could participate in the wars of Artaxerxes and Cyrus the Younger in 401-400 B.C. and of Aleksander the Great and Darius III. Later their part in the creation of the Parthian and Kushan kingdoms is probable. The hypothesis of migration from Central Asia as a cause of formation of the Middle Sarmatian culture finds no support either in the archaeological material, nor in written sources. However, the final shaping of the Late Sarmatian cultural complex is explained by the nomads' moving west from the Lower and Middle Syrdarya.
Со второй половины XX века значительное внимание обращается на свидетельства сарматского присутствия в Средней Азии. О.А. Вишневская и М.А. Итина пришли к выводу о наличии общих генетических корней у саков Приаралья и савроматов Южного Приуралья [Вишневская, Итина, 1971]. Сарматские памятники в регионе выделяли О.В. Обель-ченко, И. Кожомбердиев, В.Н. Ягодин, С.А. Труднов-ская [Обельченко, 1956; 1957; 1961. С. 169-176; 1967; 1978. С. 123; Кожомбердиев, 1960. С. 74-75; Трудно-вская, 1979. С. 110; Ягодин, 1978]. А.М. Мандельштам связал исследованные им могильники Северной Бактрии с «восточными сарматами», разрушившими Греко-Бактрийское царство [Мандельштам, 1978. С. 138-141]. В дальнейшем идея сарматской инвазии на Восток была развита А.С. Скрипкиным [1982. С. 49]. Связи с сарматами или присутствие сарматского компонента в среде кочевников Средней Азии отмечали и другие исследователи [Марущенко, 1959; Лоховиц, Хазанов, 1979. С. 129; Хазанов, 1979. С. 146147; Юсупов, 1977. С. 131; 1979. С. 15, 24-25; 1981. С. 138; 1982. С. 61; 1986. С. 65, 69, 76, 79, 89, 101, 114-116, 126, 208].
Гипотеза о присутствии сарматов в Средней Азии и сарматской принадлежности ряда памятников Пар-фии, Бактрии и левобережного Хорезма была проверена путём сравнения последних с предшествующи-
ми по времени древностями сарматов и местных кочевников методами многомерного анализа. Последний подтвердил предположения о принадлежности к раннесарматской культуре комплексов IV в. до н.э. из могильников Туз-гыр, Агиниш и Каскажол и отнесении к сарматскому кругу погребений 11-1 вв. до н.э. из Лявандака, Кую-Мазара, Гяура 4, Келько-ра 2, Хас Кяриза и Кизыл Чешме. То же можно сказать о могильниках I в. н.э. Туз-гыр, Тумек-Кичид-жик, Тарым-Кая 1 и Сакар-чага I. Выяснилось также, что погребальные памятники позднесарматской культуры по ряду параметров отличаются от сред-несарматских и одновременно сближаются с могильниками джунской, кенкольской и кугайско-карабулак-ской культур.
Обобщая результаты анализа обряда и истори-ко-археологической ситуации, можно сказать следующее. Первые сарматские погребения появляются в левобережном Хорезме (Агиниш, Каскажол, Туз-гыр)1. Не позднее рубежа Г^Ш вв. до н.э. возникают жертвенно-поминальные комплексы у колодцев Байте. Об их датировке свидетельствует сочетание изображённых на статуях кинжалов с прямыми перекрестиями и серповидными навершиями, много-витковых гривен, известных в курганах Г^Ш вв. до н.э. и стоящих у подножия статуй каменных алтарей, близких по форме алтарикам ^^ вв. до н.э.
1 Памятники Агиниш и Каскажол не находятся на территории Левобережного Хорезма. - Прим.ред.
© Берлизов Н.В., 2014. Сарматы и внешний мир. (ЖВ. Вып. 14). С. 30-39.
Карта 1. Находки сарматского типа в Средней Азии в ГУ-Ш вв. до н.э.: 1 - курган Конай; 2 - Байте ГГГ; 3 - Терен; 4 - Карамунке; 5 - Ялкым; 6 - Ханылыгыр; 7 - Дордуль; 8 - Акяйла; 9 - Балаишем; 10 - Туз-Гыр, юго-западная группа; 11 - Каскажол; 12 - Чирик-Рабат; 13 - Иссык
Табл. 1. Древнейшие находки сарматского облика в Средней Азии: А - Каскажол, к. 4; Б - Туз-Гыр, ЮЗ-группа, к. 19 (1, 3 - основное погр., 2 - впускное погр.); В - Иссык, впускное погр; Г - Ханылыгыр, к. 10; Д - святилище Терен
Табл. 2. Находки сарматского облика из Средней Азии с хроноиндикаторами III века до н.э.: А - Дордуль, склеп 10; Б - Акяйла, склеп 1; В - Ялкым, склеп 1; Г - 25 км южнее колодца Чарышлы, склеп 1; Д - Балаишем, склеп 3, западный сектор; Е - Чарышлы, группа II, склеп 1; Ж-З - Байте III; И-Л - Карамунке (по Х. Юсупову и В.С. Ольховскому)
из Приуралья. Раннепрохоровские мечи и зеркало найдены в Приаралье и Киргизии (Чирик-Рабат, Ис-сык) (табл. 1; карта 1). На Устюрте появляются коллективные погребения в каменных склепах с сарматским инвентарём IV-III вв. до н.э. (табл. 2). Учитывая, что скальный грунт не позволял сооружать здесь могилы привычной для сарматов конструкции и то, что они использовали курганы как семейные кладбища, можно предположить, что сарматами оставлены и склепы Устюрта. Это подтверждают и исследования В.С. Ольховского на плато Байте, где похожие склепы находились рядом с сарматскими изваяниями [Ольховский, Галкин, 1990. С. 199-200].
В IV в. до н.э. в уральских степях появляются элитные погребения с наборами престижных предметов иранского производства, а также хорезмийс-кие сосуды, индийские сердоликовые бусы с содовым орнаментом, «музыкальное» зеркало из юго-восточной Азии (табл. 3). Иранское золото и серебро попадало к сарматам в узкие хронологические интервалы, что позволило уточнить, кто именно пользовался услугами сарматских «кондотьеров». Находки из комплексов рубежа V-IV вв. до н.э. (Фи-липповка к. 1, Долинное) могут быть связаны с участием сарматов в усобице Кира Младшего и Артаксеркса II в 401-400 гг. до н.э. Серия находок конца IV - начала III вв. до н.э. (Филипповка2, Про-хоровка, Матвеевка, Ново-Кумак, Бердянка) совпадает по времени с разгромом империи Ахеменидов Александром и позволяет говорить об участии сарматов в этих событиях как на стороне Персии, так и в составе македонского войска [Берлизов, 1997а].
В III в. до н.э. степи между Волгой и Днепром пришли в запустение и одновременно выросло население азиатской степи. Погребений III в. до н.э. в Приуралье чуть ли не вдвое больше, чем комплексов IV в. до н.э., в Закаспии возникают культовые комплексы Байте и склеповые могильники. Но в Средней Азии уже обитали массагеты и саки3. Какая-то их часть могла принять участие в событиях, связанных с разгромом Персии и осесть на её территории. С этим можно связать исчезновение культур скифо-сакского типа4 в Азии в III в. до н.э. Однако, масса кочевого населения степей Приуралья и Закаспия5 явно оставалась критической на протяжении всего столетия. В середине III в. до н.э. демографический кризис был частично преодолён. В 247 г. до н.э. Парфию захватили апарны. Их вождь Арсак основал новую династию. Согласно Страбону, апар-ны до этого жили по р. Оху и «были переселенцами из области даев, живущих над Меотидой...» (Strabo, XI. IX. 2-3). Страбон отмечал, что в угоду Александру Меотидой называли Каспий, а Танаисом - Иак-сарт (Ibid., XI. VII. 4). Поэтому апарны, скорее все-
го, были выходцами из Северного Прикаспия, из ареала прохоровской культуры. Если же у Страбона речь действительно идёт об Азовском море, мы получаем дополнительное подкрепление гипотезы о миграции сарматов в Среднюю Азию в эпоху Александра. Но, скорее всего, апарны шли из Северного Прикаспия. Вероятно, ими и оставлены культовые комплексы Байте и склепы Узбоя, возникшие в IV в. до н.э.
Добыча апарнов оказалась незавидной, поэтому они присоединили к своим владениям Гирканию. Возможно, именно это вызвало реакцию со стороны Селевка Каллиника, который предпринял карательную экспедицию. Известно о том, что Арсак скрывался от Селевка у апасиаков, и об упорной борьбе с апарнами местного населения Парфии ^гаЬо, XI. IX. 2). Так возникла первая варварская держава Востока, в которой сочетались опыт и традиции древневосточной цивилизации, античного мира и варваров-номадов. Она оказалась достаточно варварской, чтобы расширить свои пределы за счёт цивилизованных соседей, и достаточно цивилизованной, чтобы выстоять перед натиском других варваров. Итак, к концу III в. до н.э. часть сарматов или их близких родственников создала своё государство.
Во II в. до н.э. после как минимум столетнего перерыва вновь появляются «свои» кочевнические памятники в Средней Азии. Одновременно идет сарматская «реконкиста» степей Задонья и Предкавказья и освоение Левобережной Украины. Нельзя исключать связь этих событий с образованием в Азии сразу двух варварских держав: парфянской в 247 и сюннусской в 206 гг. до н.э. Появление династии Аршакидов ограничивало возможности варварских бесчинств на развалинах бывшей империи Ахеме-нидов. Маодунь сюннусский наглядно продемонстрировал преимущества организованных номадов перед неорганизованными, разгромив и изгнав юэчжи. Поход против кочевников совершил и второй правитель Греко-Бактрии Диодот II (248-235 гг. до н.э.), что также могло быть стимулом к перемещению сарматов на запад [Щукин, 1994. С. 140].
Активность сарматских племён не замыкалась на западном направлении. Со II в. до н.э. в Северной Бактрии появляются кочевнические памятники, связываемые со вторжением кушан около 129 г. до н.э. Они содержат кинжалы, зеркала и пряжки позднеп-рохоровского облика [Мандельштам, 1992. Табл. 4143], появляются погребения, идентичные сарматским по этноопределящим деталям обряда (табл. 4). В свою очередь, в сарматских погребениях Приуралья, относящихся ко II-! вв. до н.э., появляются мечи с узким бронзовым перекрестием без навершия, известные на северо-востоке Китая с III в. до н.э. и в могильниках Бактрии кушанской эпохи [Горелик,
2 Авторы раскопок могильника Филипповка 1 никогда не доводили датировку этого памятника до III в. до н.э. -
Прим.ред.
3 По Геродоту - значительно ранее III в. до н.э., а вот для III в. до н.э. о них ничего не сообщается в письменных источниках. - Прим.ред.
4 Не понятно, о каких именно культурах «скифо-сакского типа» и о какой именно Азии идет речь. - Прим.ред.
5 Территориальное содержание термина «Закаспий» не уточняется. - Прим.ред.
Табл. 3. Иранский импорт в сарматских погребениях IV в. до н.э.: 1-4, 12 - Филипповка, к. 1; 16-17, 20-21 - Филипповка, к. 4 п. 4; 6- Долинное; 7, 22 - Курджипский курган, основное погр.; 8 - Филипповка, к. 16 п. 1; 9, 18 - Новый Кумак, 1971 г.; 10 - Покровка II, к. 23 п. 2; 11 - Покровка II, к. 23 п. 18; 13 - 14 км ж/д Орск-Ново-Аккермановка; 14 - Мечет-Сай, к. 8 п. 5; 15 - Прохоровка, к. 1 п. 4; 19 - Прохоровка, к. Б п. 3; 23 - Филипповка, к. 15 п. 1; 24 - Новый Кумак, 1971 г., к. 1 п. 1; 25 - Филипповка, к. 4 п. 3 (по А.Х. Пшеничнюку, М.Г. Мошковой, К.Ф. Смирнову, Л.Т. Яблонскому, Л.К. Галаниной)
2003. Табл. XVII, 40; Литвинский, Седов, 1984. Табл. XIII, 7-8]. Это позволяет считать, что в завоевании Бактрии могли участвовать сарматы.
О вторжении в Бактрию варваров сообщают античные и китайские источники. По Страбону (XI. VIII. 2), в этом приняли участие племена асиев, па-сиаков, сакаравлов и тохаров, обитавшие за Иаксар-том. У Птолемея (V. 8. 10) асии выступают как одно из племён Европейской Сарматии. Возможно, именно они и являлись сарматской составляющей объединения, захватившего Бактрию. Китайцы сообщали о юэчжи, обитавших на северо-западных рубежах империи Хань и разгромленных сюнну. После этого «юэчжи прошли через Давань (Фергана), на западе нанесли удар по Дахя (Бактрия) и подчинили эту страну» [Бичурин, 1950. С. 183]. В IV в. буддийский монах Кумарждава использовал этноним «юэч-жи» для передачи встречавшегося в оригинале этнонима «тохары» [Восточный Туркестан, 1988. С. 236]. Итак, тохары пришли от границ Китая. Следует отметить коренное отличие тохарского языка от всех остальных иранских. По своим фонетическим особенностям он вместе с западно-индоевропейскими и хеттским языками входит в группу «кен-тум», в то время как все восточные индоевропейские языки, и, в том числе иранские, относятся к группе «сатем» [Толстов, 1948. С. 137]. Таким образом, тохаров можно исключить из числа носителей сарматских элементов в кушанской культуре. Возможно, что вообще ни одно из племён, перечисленных Страбо-ном, не являлось сарматским. Из контекста его сочинения они должны относиться к массагетам. Сарматы могли присоединяться к массагетским дружинам поодиночке либо малыми отрядами.
С участием сарматов в завоевании Греко-Бакт-рии принято связывать и распространение моды на украшение упряжи фаларами «греко-бактрийского стиля» [Ростовцев, 1926. С. 253-256; Тревер, 1940; Щукин, 1994. С. 145-146; 2001, С. 138, 142]. Сейчас выяснилось, что значительная часть этих фаларов изготовлена в Ионии и Северном Причерноморье, и до конца II в. до н.э. сарматы получали фалары именно оттуда [Мордвинцева, 2001. С. 162-166]. Собственно греко-бактрийские фалары происходят из Азиатской Сарматии и Западной Сибири и все датированные находки (Володарка, Новоузенск, Сибирская коллекция, Истяцкий клад) относятся уже к I веку до н.э. и позднее. Часть из них могла быть получена при завоевании Бактрии, но скорее они могли попасть к сарматам и во время упомянутых Страбоном пар-фяно-бактрийских конфликтов. В целом же можно констатировать безусловную связь сарматского мира с возникновением второй после Парфии нома-до-эллинистической державы.
Во второй половине - последней трети I в. до н.э. прохоровская культура трансформируется в сусловскую. Этот процесс принято связывать с миграцией из Средней и Центральной Азии новой волны номадов, в которых большинство исследователей видят алан [Раев, Яценко, 1993; Сергацков, 2000; Скрипкин, 1990; Raev, 1998]. Однако, весь комплекс новаций, определяющих оригинальность среднесар-
матского культурного комплекса, находит прототипы в прохоровской, либо в саргатской культурах и не находит таковых в Средней Азии. Не подтверждает идею масштабной миграции с востока в I в. до н.э. -I в. н.э. и историческая ситуация.
На Востоке инициировать кочевнические миграции на запад, которые бы могли сказаться на расселении сарматских племён, имели возможность сюн-ну, усуни, канцзюйцы, саки, кушаны, парфяне, масса-геты и даи. Однако, сюнну в рассматриваемый период были ослаблены усобицами. Южные сюнну в 55 г. до н.э. и 49 г. н.э. отделялись от северных и переходили под сюзеренитет Китая. Временная стабилизация их державы после падения Старшей Хань позволила захватить и с 25 по 85 г. удерживать бассейн р. Тарим, но очередной раскол позволил полководцу Бань Чао вернуть его Поднебесной. К 93 г. южные сюнну подчинились Китаю, а северные после ряда поражений ушли от его границ на север [Гумилев, 1993. С. 138179]. Таким образом, во второй половине I в. до н.э. -I в. н.э. сюнну не могли оказывать серьёзного влияния на ситуацию в Сарматии. Какие-либо подвижки кочевых племён на запад они могли инициировать в конце I в. н.э. С ними можно связать появление характерных наборов наконечников стрел для сложных луков из к. 51 в Суслах и к. 1 п. 1 в Порогах.
Усуни в середине I в. до н.э. подчинилось Китаю и под ударами сюнну и Канцзюя оставили свои западные владения. В 42 г. до н.э. сюнну разрушили их столицу г. Чигу. К концу I в. до н.э. усуни обосновались между озёрами Балхаш и Лобнор, где и пребывали до 436 г. [Боровкова, 1989. С. 61-63. Схема 3; Восточный Туркестан, 1988. С. 235-236]. Следовательно, и со стороны усуней импульсы на запад в среднесарматское время маловероятны.
Канцзюй нам известен по китайским источникам. Это кочевое владение в середине I в. до н.э. воевало с усунями после их подчинения Китаю. В 42 г. до н.э. Канцзюю помог бежавший сюда шаньюй северных сюнну Чжичжи, но уже в 36 г. до н.э. канц-зюйцы и китайцы уничтожили его отряд. При этом Сыма Цянь и Бань Гу одинаково описывали местоположение этого государства [Боровкова, 1989. С. 6366]. Это свидетельствует о том, что вплоть до 92 г., когда умер Бань Гу, пределы Канцзюя существенно не изменялись.
Саки, согласно китайским источникам, во II в. до н.э. были большей частью вытеснены юэчжами и захватили область Гибинь в Индии [Бичурин, 1950. С. 190-191]. Оставшаяся их часть подчинилась усу-ням. Следовательно, активность саков в рассматриваемый период была направлена скорее на юго-восток и не могла привести к перемещениям номадов в обратном направлении.
Кушаны только около рубежа эр образовали единое государство. Источники однозначно свидетельствуют о расширении их владений на юг и восток за счёт современных Афганистана, Пакистана и Северо-Западной Индии на протяжении I в. н.э. [Боровкова, 1989. С. 24, 57-58, 82, 93]. Вновь основное направление экспансии оказывается направленным в сторону, противоположную Сарматии.
26 27
Табл. 4. Археологические свидетельства сармато-среднеазиатских связей в период завоевания Бактрии. Сарматская обрядность и находки в Средней Азии (1-25) и восточные импорты у сарматов во П-I вв. до н.э. (26-32): 1-2 - Пархай, к. 7; 3-6 - Келькор 2, п. 2; 7-8 - Лявандак, курган у тригопункта; 9, 9А, 15 - Гяур 4, к. 2; 11-13 - Хас Кяриз, к. 3; 16- Тулхар, к. Ш2; 17- Тулхар, к. П/2; 18 - Тулхар, к. Ш8; 20 - Тулхар, к. У32; 21 - Тулхар, к. XI/9; 22 - Тулхар, к. XVГ/17; 23 - Бабашов, к. XГV/25; 24 - Бабашов, к. ^/9; 25 - Бабашов, к. XП/26; 26-30 - Володарка I, к. 4 п. 2; 31-32 - Новоузенск (по А.М. Мандельштаму, Х. Юсупову, О.В. Обельченко, А.А. Марущенко, С.Ю. Гуцалову, И.В. Синицину, К.Ф. Смирнову, А.А. Спицину)
Источники свидетельствуют о тесной связи сарматов и родственных им племён с Парфией в I в. н.э. В 27-25 г. до н.э. некие скифы оказывали поддержку Фраату IV (Just., XLII. 5. 6-7). Тацит (Ann., II. 3) сообщал о том, что парфянский царь Артабан II вырос среди дахов. В 35 г. сарматы оказались втянуты в римско-парфянскую борьбу за политическое преобладание в Армении. При этом сарматы (у Флавия скифы или аланы) оказали поддержку и римскому претенденту на армянский престол Тиридату, и парфянскому - Артабану II, но царь Иберии пропустил в Закавказье только союзников Рима (Jos. Flav., Ant. Iud., XVIII. 4. 4; Tac. Ann., VI. 31-36). О племенной принадлежности сарматов, участников этих событий, высказывались различные точки зрения. Ю.Г. Виноградов связал с этим эпизодом серебряную чашу из п. 1 в Косике, которая была сделана для армянского царя Артевазда [Виноградов, 1994]. Судя по характерным атташам, чаша относится к типу Эггерс-92, ступени B1a римского времени [Там же. Рис. 1-2]. Она могла быть изготовлена для Артевазда III, ставленника Августа, правившего в Армении в начале I в. (Tac. Ann., II. 4) и получена сарматским кондотьером в числе даров от одной из сторон-участниц конфликта. Локализация комплекса из Косики позволяет считать одними из участников событий 35 г. аорсов. Допустима и попытка вовлечения в конфликт других соседних племён. Позднее Артабан II привлёк на свою сторону неких скифов (Ibid., VI. 44). Скорее всего, под этим этнонимом скрываются дахи, среди которых Артабан вырос, и которым не нужно прорываться через перевалы Кавказа. Это тем более вероятно потому, что парфянский претендент на армянскую корону скрывался в Гиркании, пограничной с дахами (Ibid., VI. 43). Дахи участвовали и в междоусобице Готарза и Вардана на стороне первого в 42/43 гг. (Ibid., XI. 8). Набег саков и даев предотвратил вторжение Вологеза I в Адиабену, царь которой Изат принял иудаизм (Jos. Flav., Ant. Iud., XX. 4. 2). Согласно Иосифу Флавию, «немного времени спустя Изат умер 55 лет от роду на 24 году своего правления» (Ibid., XX. 4. 3). Начало правления Изата относится к четвёртому консульству Клавдия, то есть к 47/48 гг., а спасший его набег, соответственно, к 71/72 гг. Именно в 72 г. Флавием отмечен набег алан, прошедших через Гирканию в Мидию, а затем в Великую Армению (Jos. Flav., De bello, VII. 7. 4). Вероятнее всего, в двух своих трудах Флавий сообщал об одном и том же событии. При этом география похода и перечень участников свидетельствует о том, что он происходил с территории Средней Азии [Берлизов, 1997б]. Таким образом, на протяжении всего I в. н.э. Парфия сама служила мишенью варварских набегов, в том числе и сарматских. Её постоянно раздирали усобицы, связанные с отсутствием чёткого порядка престолонаследия и войны с Римом. Это не позволяет считать Парфию источником миграционных импульсов в Сарматию и демонстрирует её как своего рода центр притяжения варварских набегов с севера.
В целом источники по истории Средней и Центральной Азии последней трети I в. до н.э. - I в. н.э.
свидетельствуют против гипотез, связывающих возникновение среднесарматской культуры с миграцией с востока. Восточным варварам хватало развлечений на юге и на востоке, а их цивилизованные соседи не провоцировали передвижений номадов на запад. Единственным исключением являются события последних двух десятилетий I в. н.э., которые привели к миграции северных сюнну, и захват Канц-зюем своих северо-западных соседей. Но они могли иметь какое-либо отношение к судьбам уже поздне-сарматской культуры.
Позднесарматская культура отличается от сус-ловской гораздо резче, нежели сусловская от прохо-ровской. Изменился погребальный обряд, причём источник новаций чётко фиксируется на левобережье Нижней Сырдарьи и в Фергане. Появляется несвойственный сарматам обычай прижизненной деформации головы. Меняется состав вооружения, форма зеркал, керамический набор. Вместе со среднесарматской культурой ушел в небытие «бирюзово-золотой» звериный стиль.
Изменения в обряде во II в. н.э. носят массовый характер в Предкавказье и представлены единичными примерами на Дону и Украине. В это время сократилось население Заволжья, Задонья, Предкавказья и Приднепровья. Вместе с тем, почти удваивается число погребений в Приуралье и междуречье Дуная и Днепра. Создаётся впечатление «разбрызгивания» населения Сарматии на запад и восток. Важным событием можно считать разрушения в Танаисе около середины II в. При этом, по данным эпиграфики, с третьей четверти II в. в городе появляется новое население иранского происхождения [Шелов, 1972. С. 249-250].
К первой половине II в. относится описание обеих Сарматий в «Географическом руководстве» Клавдия Птолемея. Помимо известных ранее племен, он перечислил целый ряд новых (гиппофаги, карионы, саргатии, офлоны, осилы, модоки, закаты, свардины, ексобигиты, периербиды, хениды, матиры и исиссии, хуны) (Geogr., III. V. 19-25; VIII. 32-33; XVIII. 4142). Часть неизвестных ранее этнонимов может быть связана с новой волной номадов, оставивших памятники среднеазиатского облика.
Значимым событием в истории Сарматии можно считать аланский набег на Албанию, Мидию, Армению и Каппадокию в 136 г., описанный Флавием Аррианом и Дионом Кассием (Arr., Dispos.; Cass. Dio., LXIX. 15. 1). В тексте Диона Кассия интересно определение алан - éioí Sé Maooayéxai - бывшие массагеты. Позднее массагетами по происхождению алан назвал Аммиан Марцеллин (Amm., XXXI. 2. 12). Привязка похода к Албании и Армении позволяет считать, что он происходил с территории Центрального Предкавказья. И именно здесь в начале II в. появляются подкурганные основные Т-образные катакомбы с обрядом погребения, близким каунчинс-ко-джунскому и кугайско-карабулакскому, в которых похоронены индивиды с деформированными при жизни черепами. Украшения из них близки находкам из Закавказья и могут быть связаны с событиями 136 года.
Интересна топография находок и памятников, связанных с распространением этой восточной волны в Сарматии. Наиболее ранние и многочисленные из них происходят из Предкавказья. Одновременно или чуть позже и в гораздо меньшем количестве они появились между Волгой и Доном и на левобережной Украине. Только к концу II в. они широко распространились в Европейской Сарматии, полностью отсутствуя за Волгой. Это позволяет предполагать, что среднеазиатские новации в позднесарматской культуре распространялись с юга, из Предкавказья, на север и запад. Возможно, аланы-массагеты прошли в Предкавказье с юга маршрутом 72 года, либо их перемещение из Закаспия было очень быстрым и не нашло отражения в археологическом материале. Одним из результатов этой инвазии можно считать разрушение Танаиса в середине II в., после которого в городе закрепилась группа иранцев с новыми для этих мест именами.
Всплеск активности на западных и южных рубежах Сарматии в последней трети II в. вполне объясним результатами вторжения новой волны кочевников. Обосновавшись в Предкавказье, «аланы-массагеты» постепенно начали раздвигать плечи, проникая всё севернее и западнее. Отсутствие у них интереса к степям за Волгой объяснимо нежеланием сталкиваться с сюнну и канцзюйцами, от рубежей которых они ушли на запад. О роли алан в Причерноморье красноречиво свидетельствует появление не позднее рубежа II-III вв. коллегии аланских переводчиков, упомянутой на стеле из Тамани, воздвигнутой «попечением Херака сына Понтика главного переводчика аланов в 505 году Боспорской эры (208 г. н.э.)» [КБН. № 1053].
Итак, сарматы на заре своей истории могли играть важную роль в формировании варварских держав Средней Азии. В свою очередь, выходцы с Востока во многом определили облик и судьбы финального этапа истории Сарматии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. II. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. 394 с.
Берлизов Н.Е. К интерпретации Ахеменидского импорта в раннепрохоровских погребениях // STRATUM+ПАВ. СПб. Кишинёв, 1997а. С. 101-105.
Берлизов Н.Е. Походы алан в Закавказье в первые века нашей эры: письменные и археологические свидетельства // Историко-археологический альманах. Вып. 3. Армавир-М., 1997б.
Боровкова Л.А. Запад Центральной Азии во II в. до н.э. - VII в. н.э. (историко-географический обзор по древнекитайским источникам). М.: Наука, 1989. 181 с.
Виноградов Ю.Г. Очерк военно-политической истории сарматов в I в. н.э. // ВДИ. №> 2. 1994. С. 151-170.
Вишневская О.А., ИтинаМ.А. Ранние саки Приаралья // Проблемы скифской археологии / МИА. Вып. 177. М., 1971. С. 197-208.
Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Очерки истории / Под ред. С.Л. Тихвинского, Б.А. Литвинского. М.: Наука, 1988. 458 с.
Горелик М.В. Оружие древнего Востока (IV тысячелетие - IV в. до н.э.). СПб.: Атлант, 2003. 336 с.
ГумилёвЛ.Н. Хунну. Степная трилогия. СПб.: Тайм-аут, 1993. 212 с.
Кожомбердиев И. Новые данные о Кенкольском могильнике // КСИИМК. Вып. 80. 1960. С. 70-75.
Литвинский Б.А., Седов В.В. Культы и ритуалы ку-шанской Бактрии. Погребальный обряд. М.: Наука, 1984. 239 с.
Лоховиц В.А., ХазановА.М., 1979. Подбойные и ката-комбные погребения могильника Туз-гыр // Кочевники на границах Хорезма / ТХАЭЭ. Вып. XI / Под ред. М.А. Ити-ной. М.: Наука, 1979. С. 111-133.
МандельштамА.М. Об одном археологическом аспекте кушанской проблемы // Проблемы советской археологии / Отв. ред. В.В. Кропоткин, Г.Н. Матюшин, Б.Г. Петерс. М.: Наука, 1978. С. 133-141.
Мандельштам А.М. Кочевое население Среднеазиатского междуречья в последние века до нашей эры и первые века нашей эры // Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время / Отв. ред. тома М.Г. Мошкова. М.: Наука, 1992. С. 107-115.
Марущенко А.А. Курганные погребения сарматского времени в подгорной полосе Южного Туркменистана // Тр. ИИАЭ АН ТССР. Т. V Ашхабат, 1959. С. 110-122.
Мордвинцева В.И. Стилистические группы фаларов III-I вв. до н.э. из музеев России и Украины // Ювелирное искусство и материальная культура / Сост. и науч. ред. Н.А. Захарова. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. С. 161-166.
Обельченко О.В. Кую-Мазарский могильник // Тр. ИИА АН УзССР. Вып. VIII. Ташкент, 1956.
Обельченко О.В. Курганные погребения первых веков нашей эры и кенотафы Кую-Мазарского могильника // Тр. САГУ. Н.С. Вып. CXI. Ташкент, 1957.
Обельченко О.В. Лявандакский могильник // ИМКУЗ. Вып. 2. Ташкент, 1961. С. 97-176.
Обельченко О.В. Погребение сарматского типа под Самаркандом // СА. № 2. 1967. С. 181-188.
Обельченко О.В. Мечи и кинжалы из курганов Согда // СА. № 4. 1978. С. 115-128.
Ольховский В. С., Галкин Л.Л. Культовый комплекс на Устюрте (предварительное сообщение) // СА. № 4. 1990. С. 196-207.
Раев Б.А., Яценко С.А. О времени первого появления аланов в юго-восточной Европе // Скифия и Боспор (материалы конференции памяти академика М.И. Ростовцева) / Отв. ред. М.Ю. Вахтина. Новочеркасск: Новочеркасский музей истории донского казачества, 1993. С. 111-126.
Ростовцев М.И. Сарматские и индо-скифские древности // Сборник статей, посвященных памяти Н.П. Кондакова. Археология. История искусства. Византиноведение. Seminarium Kondakovianum. Прага, 1926.
Сергацков И.В. Сарматские курганы на Иловле. Волгоград: Изд-во ВолГУ 2000. 372 с.
Скрипкин А. С. Азиатская Сарматия во II-IV вв. (некоторые проблемы исследования) // СА. № 2. 1982. С. 43-57.
СкрипкинА.С. Азиатская Сарматия. Проблемы хронологии и её исторический аспект. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1990. 303 с.
Толстое С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 328 с.
Трееер К.В. Памятники греко-бактрийского искусства. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. 236 с.
Трудноеская С.А. Ранние погребения юго-западной курганной группы могильника Туз-гыр // Кочевники на границах Хорезма / ТХАЭЭ. Вып. XI / Под ред. М.А. Ити-ной. М.: Наука, 1979. С. 101-110.
ХазаноеА.М. Подбойно-катакомбные и коллективные погребения могильника Тумек-Кичиджик // Кочевники на границах Хорезма / ТХАЭЭ. Вып. XI / Под ред. М.А. Ити-ной. М.: Наука, 1979. С. 134-150.
Шелое Д.Б. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. М.: Наука, 1972. 351 с.
ЩукинМ.Б. На рубеже эр. СПб.: Фарн, 1994. 324 с.
Щукин М.Б. О фаларах так называемого греко-бактрийс-кого стиля (к проблеме контактов Восток - Запад) // Ювелирное искусство и материальная культура / Сост. и науч. ред. Н.А. Захарова. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2001. С. 137-161.
Юсупое Х. Результаты археологических работ в Северо-Западной Туркмении весной 1971 г. // Каракумские древности. Вып. V Ашхабад, 1977.
Юсупое Х. Новые археологические материалы с верхнего Узбоя // Каракумские древности. Вып. VIII. Ашхабад, 1979.
Юсупое Х. Памятники древних кочевников Заузбойс-кого плато (Чолинкыр) // Культура и искусство древнего Хорезма / Отв. ред. М.А. Итина. М.: Наука, 1981. С. 131143.
Юсупое Х. Новые сведения о древних кочевниках Уз-боя // Новые археологические открытия в Туркменистане. Ашхабад: Ылым, 1982.
Юсупов Х. Древности Узбоя. Ашхабад: Ылым, 1986. 222 с.
Ягодин В.Н. Сарматский курган на Устюрте // КСИА. Вып. 154. 1978. С. 83-89.
Raev B.A. New finds of the Alanian graves with import goods in the Krasnodar region // Adalya. II. 1998.
