CC BY
106
30 Секция «История»
тики, служит не причиной, но поводом для директивного решения традиционных проблем региона.
Ридэль И.П.
Институт славяноведения РАН, Москва
Сарматский миф и политическое устройство Речи Посполитой
в ХУ1-ХУ11 вв.
В XV в. латинское слово рври1ш' в юридических документах польского государства обозначало весь польский народ, однако уже в 1550 г. король Сигизмунд Август принципиально разделил в своих указах «народ простой» и дворян («народ шляхетский»). Прекращение существования династии Ягеллонов в 1572 г. породило особое устройство польского государства, при котором дворяне сами выбирали короля, соответственно, высшим правителем в Польше становилась шляхта, узурпировавшая право руководства страной. Уже на первых выборах короля в 1573 г. шляхта официально именовалась «народом Польши», в то время как остальное население страны даже не рассматривалось в качестве ее народа и не имело права участвовать в голосовании.
Генриховы артикулы, подписанные королем Генрихом Валуа на элекционном сейме 20 мая 1573 г., довершили процесс ограничения власти короля и создали дворянскую республику. Ее возникновение стало благоприятной почвой для развития идеологемы богоизбранности польско-литовского дворянства. При попытке обосновать систему шляхетской демократии, путем поиска ее причин в Священном писании, а исторических корней - в античности, возник сарматский миф, утверждавший, что все население Речи Посполитой представляет собой потомков двух разных народов. Считалось, что шляхта - это потомки славных «завоевателей»: сарматы по крови, благородные и славные в силу своих природных качеств; простой же люд - это потомки «завоеванных» племен: плебс и «быдло». Этим объяснялось полноправие шляхты и подчиненное положение остальных слоев населения.
Отождествление сарматов и славян между собою обосновывалось предполагаемым совпадением территории их проживания, и ничем более. При этом для сарматизма не имела значения национальная принадлежность шляхтича: все дворяне Речи Посполитой на равных основаниях считались «сарматами». Сеймы до последних дней Речи Посполи-той отстаивали идею шляхетского равенства, считая ее основанием республики. Никому не дозволялось называть какую-либо часть шляхты
Секция «История» 31
«меньшей» или «низшей», официально запрещались какие-либо титулы. Однако чаще всего равенство оставалось чисто формальным: например, богатый шляхтич мог подвергнуть порке бедного собрата. При этом мы не всегда даже можем утверждать, кто в рассматриваемый период был реальным шляхтичем, а кто лишь выдавал себя за него, ведь грамотные люди часто находили лазейки в законах, позволявшие им выдавать себя за дворян, а их потомки становились шляхтой уже по праву рождения.
Речь Посполитая становилась для шляхтичей-сарматов идеальным государством, которым правит «народ» (то есть шляхтичи), а король - «брат, а не господин». Польская государственная система считалась богоустанов-леной, а любые попытки ее изменить - грехом. Основой бытия Речи Поспо-литой считались «истинная католическая вера христианская» и «золотая шляхетская вольность», а истинный шляхтич считался любимцем небес, Божьим избранником, которому все добродетели даются с избытком. В ответ на это от него требовалось охранять католическую веру, свое шляхетское достоинство и беречь «Богом данную золотую свободу».
Золотая вольность шляхты, свободной от королевского давления, стала одним из главных факторов развития польской культуры. Однако она в итоге привела к самоизоляции Польши, ее чрезмерному консерватизму, отрыву правящей элиты от простого народа и насущной реальности, несостоятельности политической системы и последующему завоеванию государства. Сарматизм является ярким примером возникновения и гибели идеологического мифа: он четко показывает, что идеология рациональна лишь на поверхностном уровне, в глубине же своей она противоречит логике и базируется на нерациональных основаниях.
Сергеенко Е.С.
Институт славяноведения РАН, Москва
Экономическое развитие и внешнеэкономические связи Сербии в конце XIX - начале ХХ вв.
На рубеже XIX и ХХ веков Сербия, ставшая в 1878 г. независимой, находилась на экономической периферии Европы. Небольшое аграрное государство напрямую зависело от рынка сбыта, который традиционно находился в соседней Австро-Венгрии. Из экономической зависимости вытекала зависимость политическая. Монархия Габсбургов, которая тогда была единственным по-настоящему сильным государством в регионе, стремилась контролировать своих соседей, в том числе Сербию. С помощью этого контроля Двуединая монархия надеялась помешать ей укрепить позиции в регионе, а
