CC BY
66
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 926: 2735-2738
Сапсан Falco peregrinus в Кузнецком Алатау
С.П.Гуреев, Ю.Г.Голубятников
Второе издание. Первая публикация в1988*
В последнее время отмечается резкое снижение численности сапсана Falco peregrinus и его исчезновение из многих мест обитания, особенно в Западной Европе и европейской части СССР (Мальчевский, Пукинский 1983). На севере Западной Сибири в тундре и лесотундре численность этого сокола последние десятилетия остаётся более или менее стабильной (Телегин 1973; Кучерук и др. 1975; Калякин 1977; Данилов и др. 1984). В лесной зоне Западной Сибири и её горно-таёжных аналогах сапсан изредка встречается в гнездовое время, но современное состояние численности неясно (Гынгазов, Миловидов 1977; Рав-кин 1973). За последние 30 лет здесь найдено всего 4 гнезда, последнее из них обнаружено в южной тайге Приобья 28 июня 1967 (Равкин 1978). В единственной сводке по Кузнецкому Алатау (Гагина 1979), составленной по материалам предвоенных исследований, сапсан приводится как гнездящийся вид, но какие-либо фактические данные о численности и гнездовании отсутствуют. Правда, А.Ф.Белянкин (устн. со-общ.) отметил гнездование сапсанов в Кемеровской области в верхнем и среднем течении реки Томь.
Наши материалы собраны в 1979-1984 годах на территории Кемеровской области и Красноярского края в пределах северного и восточного макросклонов Кузнецкого Алатау. Учёты птиц проводились в 1979-1982 годах по методу Ю.С.Равкина (1967) в 56 ландшафтных урочищах - от предгорной лесостепи до гольцового пояса. Общая протяжённость маршрутов составила более 2100 км. За этот период дважды летящие сапсаны отмечены в августе 1980 и 1982 годов в горно -таёжном поясе, и только в черневом низкогорье в долине реки Кия сапсан регулярно встречался с 1980 года. По учётным данным, его плотность за сезон гнездования в этом местообитании составила всего 4 особи на 100 км2. В 1983 и 1984 годах на одном и том же уступе круто обрывающегося скального массива в среднем течении реки Кия най -дены два гнезда сапсана, принадлежащие, вероятно, одной и той же паре. Судя по костным остаткам и состоянию гнездовой площадки, это гнездо использовалось соколами на протяжении нескольких лет. Подобную привязанность сапсанов к постоянным местам гнездования
* Гуреев С.П., Голубятников Ю.Г. 1988. Сапсан (Falco peregrinus) в Кузнецком Алатау // Экология и поведение птиц. М.: 64-67.
отмечают все другие исследователи, занимающиеся изучением этого вида (Дунаева, Кучерук 1941; Осмоловская 1948; Данилов и др. 1984).
Гнездо представляет собой небольшую ямку почти без подстилки в центре горизонтальной площадки (уступа) длиной 2.5 м и шириной до 1 м, сужающейся к краям и обрамлённой жесткостебельным травостоем и скальными кустарничками. Площадка находилась с южной стороны в 40 м от вершины мощного скального массива шириной до 700 и высотой 180 м, круто обрывающегося в воду. 13 июля 1983 в гнезде было 4 птенца в возрасте около 3 недель. Три старших птенца вылетели 20-21 июля, а последний — 28 июля. Выводок держался на скальни-ке до 12 августа, при этом птенцы чаще бродили по склону или перелетали с уступа на уступ на расстоянии 100-200 м друг от друга.
23 июня 1984 в этом же гнезде было 3 птенца в возрасте 3-4 дней и одно наклюнутое яйцо с погибшим полностью развитым птенцом в пуховом наряде. Через 10 дней два старших птенца во втором пуховом наряде уже перемещались на согнутых цевках по гнездовой площадке. 8 июля все птенцы встали на ноги и активно перемещались по уступу. Вылетели птенцы в возрасте 32-33 дней 16 и 18 июля. Этот выводок держался в районе гнезда ещё целый месяц. Так, 26 июля все три слётка перемещались по скальнику в 60-150 м друг от друга, а 4 августа -в 250-300 м. 16 августа здесь встречена самка с одним слётком, которого она обучала охоте: подзывала криком и бросала добычу. Способность к активному полёту птенцы приобретают в возрасте 5 недель.
За все время наблюдений по двум гнёздам самец только раз принёс добычу в гнездо, а в остальных случаях передавал её вылетающей навстречу самке. Это происходило чаще всего на каком -либо из «кормовых столиков», которые также служили «сторожевыми постами» и местом отдыха родителей и представляли собой наиболее возвышающиеся плоские глыбы или уступы в 80-250 м от гнезда (всего обнаружено четыре таких поста в пределах скального массива). Один раз самец передал добычу самке непосредственно в полёте - самка поймала брошенную им птицу. Вообще самка в течение 26-28 дней после вы-лупления птенцов всё время находилась вблизи гнезда и не совершала дальних вылетов. В начальный период она кормила птенцов, раздавая им кусочки мяса. Позднее самка приносила добычу неощипанной и бросала на край гнездового уступа. Все приносимые птицы были с оторванной головой. Среди пищевых остатков и погадок также не обнаружено черепов птиц, что подтверждают наблюдения других авторов (Бианки 1960; Данилов и др. 1984). Только О.В.Егоров (1959) в погадках сапсана отмечал черепа скворцов.
Оперившихся птенцов птицы кормили 4-6 раз в сутки. В наиболее жаркие дни число кормлений снижается в 1.5 раза. С увеличением возраста птенцов отмечено увеличение размеров приносимой добычи.
Какой-либо возрастной иерархии в поведении птенцов обоих выводков не наблюдалось. Разница в развитии птенцов, связанная с разновременным вылуплением, к концу периода выкармливания нивелируется.
Защищая гнездовую территорию, сапсаны активно нападали на пролетающих крупных птиц (канюк Buteo buteo, ворон Corvus corax) и практически не реагировали на охотящуюся рядом пару чеглоков Falco subbuteo, которая гнездилась примерно в 600 м от гнезда сапсанов. При приближении человека на расстояние 100-120 м от гнезда первой поднимает тревогу самка. На расстоянии 30-80 м от гнезда птицы, как правило, ведут себя очень осторожно, лишь изредка пролетая на значительном удалении от гнездового уступа. Только при приближении человека на 15-20 м и ближе наблюдалась активная защита. При этом атакующие полёты (только имитация нападения) предпринимал исключительно самец. Сама же гнездовая площадка уже не защищается. При осмотре нами гнёзд сапсаны чаще всего вообще не появлялись вблизи, несмотря на панические вопли птенцов.
Материалы по питанию сапсана показывают, что в Кузнецком Алатау этот сокол — типичный орнитофаг. В остатках пищи найдены птицы десяти видов. Численно преобладали чибисы Vanellus vanellus (15 экз.), затем шли дрозды Turdus и малые чайки Larus minutus (по 4), лесные дупели Gallinago megala (3), озёрные чайки Larus ridibun-dus, сизые голуби Columba livia, дятлы (видимо, большие пёстрые Dendrocopos major) и сороки Pica pica (по 2), рябчик Tetrastes bonasia и чирок-свистунок Anas crecca (по 1 экз.). В 18 собранных погадках также были только остатки птиц. Как и по данным других исследователей, в добыче сапсанов преобладали птицы сравнительно небольших размеров — кулики и чайки (62.7%). Интересно, что преобладающие в добыче чибисы, а также сизые голуби, которых приносил только самец, на учётах нами встречались не ближе чем в 7-8 км от гнезда сапсанов. Следовательно, охотничий участок самца-сапсана составляет не менее 50 км2. Охоту родителей в непосредственной близости от гнезда, отмечаемую Н.Н.Даниловым с соавторами (1984), мы не наблюдали, хотя в этом же скальном массиве гнездилась колония белопоясных стрижей Apus pacificus (около 60 пар), за которыми охотились соседи-чеглоки. Однако численность птиц средних размеров, кроме дроздов, в районе гнезда крайне низка. Вероятно, поэтому соколы вынуждены были совершать достаточно дальние вылеты.
Таким образом, многолетнее успешное гнездование сапсанов, высокая плодовитость позволяют говорить о достаточно благоприятных условиях обитания этого вида в Кузнецком Алатау.
Поэтому за найденным гнездовьем сапсана необходимо закрепить статус «Памятника природы» Кемеровской области с последующими мерами охраны.
Литер атур а
Бианки В.В. 1960. Русский сокол в Кандалакшском заливе // Орнитология 3: 71-79. Гагина Т.Н. 1979. Птицы Салаиро-Кузнецкой горной страны (Кемеровская область) //
Вопросы экологии и охраны природы. Кемерово: 5-17. Гынгазов А.М., Миловидов С.П. 1977. Орнитофауна Западно-Сибирской равнины. Томск: 1-352.
Данилов H.H., Рыжановский ВЛ., Рябицев В.К. 1984. Птицы Ямала. М.: 1-336. Дунаева ТЛ., Кучерук В.В. 1941. Материалы по экологии наземных позвоночных тундры Южного Ямала // Материалы к познанию фауны и флоры СССР. Отд. зоол. 4 (19): 5-80.
Егоров О.В. 1959. Материалы по экологии якутского сокола // Зоол. журн. 38, 1: 112-122. Калякин В.Н. 1977. О редких птицах Южного Ямала // Материалы 7-й Всесоюз. орни-
тол. конф. Киев, 2: 217-219. Кучерук В.В., Ковалевский Ю.В., Сурбанос А.Г. 1975. Изменения населения и фауны
птиц Южного Ямала за последние 100 лет // Бюл. МОИП. Отд. биол. 80, 1: 52-64. Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 1: 1-480. Осмоловская В.И. 1948. Экология хищных птиц полуострова Ямала // Тр. Ин-та геогр. АН СССР 41: 5-77.
Равкин Ю.С. 1967. К методике учёта птиц лесных ландшафтов // Природа очагов клещевого энцефалита на Алтае. Новосибирск: 66-75. Равкин Ю.С. 1973. Птицы Северо-Восточного Алтая. Новосибирск: 1-375. Равкин Ю.С. 1978. Птицы лесной зоны Приобья. Новосибирск: 1-288. Телегин В.И. 1973. Заметки о гнездовании хищных птиц на севере Западной Сибири //
Природа тайги Западной Сибири. Новосибирск: 128-136. Флинт В.Е. 1983. Современные аспекты охраны хищных птиц // Охрана хищных птиц: Материалы 1-го Всесоюз. совещ. по экологии и охране хищных птиц. М.: 3-7.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 926: 2738-2740
К биологии серого гуся Anser anser и красноносого нырка Netta rufina в Южном Казахстане
М.Е.Букетов, В.В.Лопатин, Р.Р.Сибгатуллин
Второе издание. Первая публикация в 1991*
Исследования проводили с конца февраля по октябрь в 1988-1989 годов в Чимкентской области Казахстана на Чушкакольской системе озёр, где серый гусь и красноносый нырок являются обычными гнездящимися птицами. Населяют заросли тростника, чередующиеся с
* Букетов М.Е., Лопатин В.В., Сибгатуллин Р.Р. 1991. К биологии серого гуся и красноносого нырка в Южном Казахстане // Материалы 10-й Всесоюз. орнитол. конф. Минск, 2, 1: 83-85.
