CC BY
209
Квашис Виталий Ефимович
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, ВНИИ МВД России (e-mail: kvashis@mail.ru)
Настуев Исса Мухамедович
Краснодарский университет МВД России (e-mail: nfkru@mvd.ru)
Самоубийства и убийства в современной Японии (к проблеме взаимосвязи тенденций)
В статье анализируются основные тенденции и качественные характеристики двух парных в психологическом плане социологических феноменов, формирование и развитие которых связано со специфическими особенностями японской культуры, менталитета, психологии и ценностных ориентаций; подчеркивается влияние социально-экономических процессов, на фоне которых происходят изменения в динамике указанных явлений.
Ключевые слова: самоубийство, преступность, убийство, культура, психология, традиции.
V.E. Kvashis, Doctor of Law, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: kvashis@mail.ru;
I.M. Nastuyev, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: nfkru@mvd.ru
Suicides and murders in modern Japan (to the issue of interrelation of tendencies)
The article analyzes the main tendencies and qualitative characteristics of two psychologically paired psychological phenomena, the formation and development of which is related to the specific features of Japanese culture, mentality, psychology and value orientations; stresses the impact of socio-economic processes, against which there are changes in the dynamics of these phenomena.
Key words: suicide, crime, murder, culture, psychology, traditions.
Как свидетельствует статистика, суицид в современной Японии - явление куда более распространенное, чем это представляется иностранцам, зачарованным красотой ее природы, колоритом и необычностью всего уклада жизни. Между тем по числу и уровню суицида современная Япония намного превышает показатели всех наиболее развитых стран. Всплеск в динамике этого явления начался в 1998 г. - с 22 до 32,5 тыс. Еще шесть лет назад в Японии ежегодно совершалось в среднем 30 тыс. самоубийств. В 2007 г., например, суицид ежедневно приводил к гибели 90, а в 2013 г. - 75 чел.; другими словами, каждые 20 минут кто-то из японцев сводил счеты с жизнью. В 2003 г. число самоубийств достигло максимального значения за всю послевоенную историю - 34247. И лишь с 2012 г. показатели суицида стали снижаться [1]. В 2016 г. эта тенденция продолжилась, их число за год снизилось с 24025 до 21900, а их уровень в расчете на 100 тыс. населения (17,5-18,0) впервые вернулся к показателям 30-летней давности [2].
Высокая распространенность суицида указывает на особую значимость социальных,
демографических, экономических и иных последствий этого массового явления. К тому же следует учесть и психологические аспекты суицидального поведения, в том числе связанные с его способностью к подражанию (Г. Тард называл это «заразой») и самовоспроизводству. В 1993 г. Ватару Цуруми опубликовал «Руководство для самоубийц», которое разошлось тиражом в миллион экземпляров. В условиях быстрого роста средств коммуникаций проблема суицида приобрела здесь особую значимость. Не случайно именно высокотехнологичная Япония стала родиной групп риска, специализированных сайтов и так называемых «интернет-самоубийств».
В конце 1990-х и в начале 2000-х гг. рост самоубийств шел на фоне резкого экономического спада, который последовал после кризиса так называемой «экономики мыльных пузырей» и проблем на рынке труда. В этих условиях в 2006 г. правительство Японии - первой из стран, входящих в ВОЗ, - приняло закон («Основной акт по предотвращению самоубийств»), предусматривающий целый комплекс профилактических мер, и объявило о планиру-
81
емом на 10 лет снижении суицида на 20%. Как видно, эти планы были даже перевыполнены: в 2016 г. показатели суицида оказались самыми низкими за предыдущие 23 года. Особенно ощутимым оказалось снижение числа самоубийств по причинам, связанным со здоровьем, - это результат серьезных успехов в лечении депрессии, повышения уровня медицинского обслуживания и расширения системы консультирования специалистов.
Несмотря на то, что пиковые показатели, действительно, остались в прошлом, по уровню суицида (18,0) Япония и сегодня еще находится среди мировых лидеров (она «делит» с Россией 5-6 место, следуя за Южной Кореей, Индией и Китаем). В национальной статистике насильственной смертности суицид намного опережает все другие причины людских потерь. Сегодня общее число самоубийств в 5,6 раза превышает число погибших в ДТП и в 25 раз - число жертв убийств [3]. В последнем случае необходимо учитывать важный нюанс, связанный с особенностями уголовной статистики. Дело в том, что в Японии в суммарном числе убийств учитываются и покушения. В отличие от статистики, которая ведется, например, в Великобритании и в ряде других стран, где показатели покушений и, соответственно, смертности от убийств учитываются раздельно, в Японии число покушений в качестве самостоятельной позиции не выделено. Между тем в статистике смертности, которую ведет Министерство здравоохранения, указано, что реальное число погибших в результате убийств и других насильственных преступлений на деле в среднем на 45-55% ниже, чем это следует из уголовной статистики. (В 2000 г., например, в уголовной статистике указано 1289 убийств, а в статистике насильственной смертности - 768 погибших; в 2009 г. - 1149 убийств, а погибших -479; в 2013 г. - 1069 и 357 соответственно и т.д.). За последние 20 лет показатели смертности от убийств и других насильственных преступлений в Японии снизились в два раза. В итоге смертность при самоубийствах на самом деле оказывается выше смертности от убийств не в 25, а в среднем в 40-45 раз.
В статистике самоубийств позитивный тренд сегодня все более ощутим, но в рамках общего тренда идут разные в социальном плане важные количественные и качественные процессы. Один из них - рост самоубийств среди мужчин трудоспособного возраста (на долю женщин приходится лишь треть всех самоубийств). Если в мире в целом суицид - явление наиболее распространенное среди лиц молодого возраста, то в Японии - среди лиц сред-
него и старшего возраста. К 2016 г. в общем числе самоубийц доля возрастной группы от 19 до 39 лет составляла 24,4%, а среди лиц в возрасте старше 40 лет - 69,6%. Разумеется, такого рода процессы крайне важно оценивать в динамике. В этом плане отметим, что в 1998 г., например, в результате самоубийства погибло 720, в 2007 г. - 548, а в 2016 г. - 554 несовершеннолетних (в России, по данным СК РФ, в 2016 г. в результате суицида погибло 720, а за последние три года - 2205 несовершеннолетних).
Особо важными в социальном плане являются данные о «причинах» и мотивации самоубийств: в 52,3% случаев они были связаны с проблемами со здоровьем; в 17,7% - с экономическими и бытовыми проблемами; в 15,7% -с проблемами в семье; в 9,3% - с проблемами на работе; в 3,5% случаев - с отношениями с противоположным полом [4]. За каждым из этих показателей, которые важно оценивать в динамике, стоят самостоятельные и весьма специфические для страны проблемы. По данным полиции, в 2015 г. «проблемы на работе» стали причиной 2159 самоубийств, и это лишь верхушка айсберга, отраженная в официальных данных. За «проблемами на работе» стоит чрезвычайно актуальная для Японии проблема психических заболеваний и суицида в связи с переутомлением, вызванным широко распространенной практикой сверхурочных работ. По действующему законодательству рабочая неделя в стране составляет 40 часов. Однако эта норма не работает, ибо есть официальная оговорка: если профсоюз или половина сотрудников предприятия согласны превысить норму, такое ограничение может быть полностью снято. Заметим, что в большинстве случаев переработки имеют место по инициативе самих сотрудников предприятий, ибо японцы, как известно, редкие трудоголики, которым неведомо понятие работы «от» и «до». В целом ряде компаний сверхурочные работы составляют сегодня от 80 до 140 часов в месяц. Сверхурочная работа породила такие два явления, как инэмури и кароси. Если первое из них означает повальный сон в метро, поездах и иных общественных местах, то кароси означает смерть от переработки.
Япония - одна из нескольких стран, где «смерть от переработки» признана официально. Министерство здравоохранения давно признало смерть в результате суицида в связи с переутомлением несчастным случаем на производстве, влекущим страховые выплаты. В 2015 г. Минздрав признал таковыми смерть 96 человек от психических заболеваний (по данным газеты «The Japan Times», 151 человек) и
82
93 факта суицида. Психические заболевания и болезни мозга получили все умершие, кто сверхурочно работал более 80 часов в месяц, а среди тех, кто кончил суицидом, 100 и более часов; из 93 случаев у 18 человек переработка составляла 160 и более часов. В последние два года широкий общественный резонанс получили несколько «громких» самоубийств на почве переутомления на работе, которые вынудили правительство принять меры по усилению контроля за продолжительностью рабочего дня. 7 ноября
2016 г. Кабинет министров опубликовал «Белую книгу о мерах по предотвращению смерти от сверхурочных работ», где содержатся данные о фактах «кароси» и указаны конкретные направления этой работы. Такого рода меры реализуются уже сегодня. В ряде компаний введены «дни без переработок», когда сотрудники обязаны строго вовремя покинуть офис. В компании «Тойота», например, допускается только 360 часов сверхурочных работ в год; здесь ежедневно ведется рассылка, которая каждый час после 19 часов напоминает сотрудникам об окончании рабочего дня. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ поручил заняться реформой национальной «манеры работать», введя наказания для компаний, где допускается долгая сверхурочная и неэффективная работа. В декабре 2016 г. правительство пригрозило опубликовать списки компаний, где сверхурочные работы превышают 80 часов; до сих пор такая мера применялась к компаниям, где переработка превышала 100 часов.
Высокая распространенность суицида влечет и серьезные экономические последствия. В Министерстве здравоохранения недавно подсчитали, что экономика страны ежегодно теряет от самоубийств 22 млрд долларов. В июле
2017 г. правительство приняло «Новые руководящие указания по предупреждению самоубийств», в соответствии с которыми к 2026 г. планируется их дальнейшее снижение - за 10 лет как минимум на 30%.
Такова в общих чертах статистическая панорама и тенденции самоубийств в современной Японии. Помимо количественных характеристик, суицид в Японии имеет, конечно, и существенные качественные особенности. Этот феномен, как известно, вмещает в себя комбинацию социальных, биологических и психологических факторов, где приоритетная роль каждого из них проявляется не только на уровне конкретного факта, но и на уровне определенной совокупности (об этом см.: Дюркгейм Э. «Самоубийство. Социологический этюд»; Ам-брумова А.Г., Ратинов А.Р. «Мультидисципли-нарное исследование агрессивного и ауто-
агрессивного типа личности»; Гилинский Я.И. «Девиантология: Социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"»). В последнем случае речь идет об особенностях проявлений суицида на уровне той или иной человеческой общности (региональной, этнической, религиозной и т.д.).
В Японии эти особенности многоплановы и значительны, поскольку они базируются на своеобразной культуре, менталитете и психологии, на веками формировавшихся традициях и ценностных приоритетах. Без опоры на специфику своеобразной культуры и психологии проникновение в эти особенности суицидального поведения японцев невозможно; с другой стороны, такое проникновение расширяет границы представлений об этой специфической культуре, углубляет познание особых качеств их психологии и характера, моральных основ поведения и, в том числе, их особого отношения к смерти (Мисима Ю. «Несущие кони»; «Хакагура Нюмон (Книга самурая)»; Чхар-тишвили Г. «Писатель и самоубийство»; Мура-ками Х. «Кафка на пляже» и др.). В отличие от европейцев, японцы вовсе не боятся мыслей о смерти и относятся к ней гораздо спокойнее; эти мысли настроения японцу не испортят - он о ней никогда не забывает. Он рассматривает смерть как расставание с «временной формой существования, называемой жизнью» [5, с. 546]. Особое, «бытовое» отношение к смерти, как и вполне толерантное отношение к самоубийству, имеет в Японии глубокие, в том числе и религиозные, корни. Пренебрежение к жизни веками считалось качеством благородным, и эта идея вросла в плоть и кровь нации. «Просыпаясь утром, - гласит известная самурайская максима, - думай о смерти». Не случайно японцы - единственная нация, где были детально разработаны ритуал и эстетика самоубийства. Более того, в японской культуре глубоко укоренилась поэтизация добровольного ухода из жизни. Как отмечает Г. Чхартишви-ли, здесь «красивая смерть предпочтительнее счастливой жизни - эта эстетическая линия пронизывает всю японскую культуру и облегчает суицидальный выбор». Впрочем, многое из этой эстетической линии давно кануло в прошлое, и современная панорама суицида в Японии выглядит не так ярко и «лучезарно», она давно лишена былого романтизма и по всем параметрам предстает ныне куда более прозаичной и трагичной.
Все это во многом объясняет особенности формирования и пусковые механизмы суицидального поведения японцев. Речь о том, что здесь всегда подчеркивались требования
83
сдержанности, умеренности в эмоциях и высокой, порой чрезмерной самодисциплины. В повседневной жизни веками формировавшиеся требования к поведению позволяют избегать конфликтных ситуаций, но они не дают выхода отрицательным эмоциям, которые являются общим катализатором самоубийств и убийств. В стрессовых ситуациях сдерживающие механизмы не всегда «срабатывают» и может произойти вспышка агрессии, исход которой зависит от того, куда эта агрессия направлена - внутрь или вовне. Судя по статистике, такая агрессия, как уже отмечалось, намного чаще направлена именно внутрь, что связано не только с особенностями характера и психологии японцев, их этики, воспитания и т.д., но и с целым рядом социально-экономических и иных факторов, в том числе и тех, которые направлены на предупреждение преступлений.
Сегодня Япония по праву считается одной из самых безопасных стран в мире. Результаты противодействия преступности здесь действительно впечатляют [6; 7]. Достаточно сказать, что за последние 20 лет общее число преступлений снизилось в 2,3 раза, число убийств - в 1,5 раза, а уровень убийств - почти в 3 раза. По данным полиции, к 2014 г. из 47 префектур страны в 38 уровень убийств (в расчете на 100 тыс. населения) был меньше 1,0; в 26 префектурах - от 0,9 до 0,5, а в 10 префектурах -от 0,5 до 0,17. По разным источникам, уровень убийств в Японии сегодня колеблется в пределах 0,6-0,3. Позитивные изменения в динамике преступности в целом, несомненно, являются важными; но еще более важными являются изменения в распространенности убийств. Если уровень самоубийств является одним из важных индикаторов социального благополучия (или неблагополучия), то уровень убийств -это общепринятый индикатор состояния общественной безопасности [8; 9, с. 67-68].
Известно, что до начала 1980-х гг., пока страна шла по пути высоких темпов развития экономики, рост преступности тормозился за счет специфики японской культуры, менталитета и, конечно, определенной эффективности контроля за правонарушениями. Когда же темпы экономического роста упали, традиционные меры борьбы с правонарушениями не срабатывали, все более ощутимыми стали симптомы негативных процессов, грозящих ухудшением криминологической ситуации [10, с. 96; 11, с. 11; 12, с. 184-191]. Тем не менее, до начала 1990-х гг. прирост преступности можно было считать относительно небольшим. Значительный всплеск преступности произошел в начале 1990-х гг. Он явился одним из следствий за-
тянувшейся экономической рецессии предыдущих лет, которые в Японии назвали «потерянным десятилетием». Речь идет о периоде, когда стали очевидными губительные итоги экономической и социальной политики, названной «крахом мыльных пузырей» [13, с. 92]. Символом краха стала захлестнувшая страну коррупция; нация лишилась характерной для нее системы ценностей, которая определяла нравственный климат в обществе. Традиционные институты, ценностные ориентации и психологические установки размывались, способствуя все большему росту правонарушений.
Рост преступности в любой стране является платой «за негодную социальную и экономическую политику... за политику попустительства нравственному разложению людей, за принижение проблемы преступности в глазах общества и легкомысленный поверхностный подход к ней» [14, с. 99]. Что же касается неблагоприятных изменений криминальной ситуации в Японии, то они явились «социальной платой за непростой переход к умеренным темпам экономического развития и напряжение всех сил общества» [15, с. 71].
В Японии рост преступности стал особенно ощутимым в конце 1990-х гг., когда в стране разразился острый финансовый кризис. Между тем общий рост преступности почти не затронул сферу насильственных преступлений и, в первую очередь, динамику убийств. По мнению японских криминологов, причиной этого являлись неблагоприятные тенденции в демографической ситуации - старение населения и снижение доли лиц из более молодых возрастных когорт. Здесь важно отметить парадоксальную, на первый взгляд, тенденцию, когда, судя по опросам населения, уровень насильственной виктимизации снижался, а число регистрируемых полицией сообщений о насильственных посягательствах росло. Такая ситуация объяснялась сочетанием трех факторов: а) нагнетанием истерии в СМИ, когда единичные факты проецируются на общую ситуацию в сфере общественной безопасности; б) ростом активности организаций по защите жертв преступлений и самих потерпевших, чаще всего предпочитавших получение компенсации ущерба без лишней огласки; в) практикой регистрации сообщений в полиции, когда фиксировались подтвержденные и неподтвержденные факты насилия с тем, чтобы ростом сообщений оправдать загруженность полиции и низкую раскрываемость насильственных деяний [16, с. 131-132].
Последний и самый крупный всплеск преступности в 2002 г. был связан с нараставшими
84
изменениями качественного плана - с изменениями структуры преступности, суть которых состояла прежде всего в резком росте числа имущественных преступлений, преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, с использованием новых технологий, а также с правонарушениями несовершеннолетних. В этих условиях в декабре 2003 г. Кабинет министров принял специальный план по снижению преступности. В этом важном документе (Action Plan to Create a Crime Resistance Society -2003), включающем 148 конкретных мер, особое внимание уделялось борьбе с организованной преступностью, роли общественности в реализации мер, направленных на снижение преступности, а также устранению бюрократизма и ведомственной разобщенности. Главной задачей было названо снижение к 2009 г. преступности до 1,8 млн преступлений, и, как видно из данных статистики, эта задача была выполнена. А к началу 2016 г. и общее число преступлений, и коэффициент преступности впервые за 70 лет послевоенной истории страны достигли самых низких показателей.
Что же касается насильственных преступлений, то изменения в этой сфере были в основном обусловлены заметным ростом числа грабежей и практически не сказались на динамике убийств. С 2006 г. тенденция к снижению убийств стала наиболее ощутимой, и затем получила последовательное продолжение. Снижение числа убийств было связано с многими факторами, в том числе со строгим запретом на использование огнестрельного и холодного оружия. Не удивительно, что на фоне стабильной динамики убийств их уровень в расчете на 100 тыс. населения в течение 25 лет не превышал 1,0. Тем не менее, в 2004 г. в УК Японии были внесены существенные изменения (Закон от 1 декабря 2004 г.), направленные на ужесточение уголовной ответственности за совершение так называемых «чудовищных убийств» (heinous murder). Сохранив применение в подобных случаях смертной казни, этот закон повысил нижние и верхние пределы санкции, а также установил более длительные сроки отбывания лишения свободы, необходимого для досрочного освобождения. Изменения были внесены и в «специальный» закон о запрете огнестрельного оружия, принятый еще в конце XIX в. (Firearms and Swords Control Act). Не случайно показатели убийств с применением огнестрельного оружия здесь самые низкие в мире. В 2013 г., например, в общем числе зарегистрированных убийств доля убийств с при-
менением оружия в Японии составляла 1,7%, что в 32 раза ниже, чем в США. В том же году доля таких убийств в Нью-Йорке - 6,8%, в Москве - 3,8%, в Сеуле - 0,8%, а в Токио - 0,2%. Уровень таких убийств (в расчете на 100 тыс. населения) в Японии - 0,01, что в 350 раз ниже, чем в США [17; 18]. В 2014 г. в Японии от огнестрельного оружия погибло 6 (шесть), а в США -33599 человек.
Уголовная политика Японии формируется и формулируется с учетом специфических условий развития общества, его традиций, обычаев и ценностей, особой роли института семьи, общинного сознания, психологии и других факторов, позволяющих поставить в качестве основной цели максимальное сокращение преступности с акцентом на всемерные усилия государства и общества именно на предупреждении преступлений. И, судя по тому, что в течение 15 лет показатели преступности в стране снижаются, по тому, как разительно они отличаются от ситуации в других, в том числе наиболее развитых, странах, поставленные государством задачи решаются достаточно эффективно. Новые цели и задачи по повышению общественной безопасности сформулированы сегодня в связи с проведением в 2020 г. Олимпийских игр в Токио, и, судя по всему, нет оснований сомневаться в том, что они будут успешно решены.
Исследования различных аспектов преступности в Японии как уникального криминологического феномена позволяют понять роль и специфику матрицы взаимосвязанных факторов национальной истории, культуры и психологии в системе мер эффективного контроля за состоянием правопорядка. Для сравнительного исследования важно подчеркнуть, что на разном культурном и социальном фоне одни и те же меры могут привести (и приводят) к принципиально различным результатам [19; 20; 21].
Сравнительный анализ динамики самоубийств и убийств на фоне изменений в развитии японского общества позволяет приблизиться к ответу на давно волнующий криминологов вопрос о наличии или, наоборот, об отсутствии сколь-либо ощутимой связи между динамикой суицида и динамикой убийств. В плане психологических истоков суицид и убийства можно, на наш взгляд, рассматривать как явления парные, ибо в их основе всегда лежит комплекс личностных особенностей, которые по-разному проявляются в одних и тех же проблемных ситуациях, что будет рассмотрено в следующей статье.
85
1. URL: www.nippon.com/ru/features/h00075/ (дата обращения: 12.05.2017).
2. URL: www.npa.go.jp/toykei/index/htm (дата обращения: 12.05.2017).
3. Квашис В. Е., Генрих Н.В. Сравнительный анализ преступности, уголовной политики и правоприменительной практики в России и Японии // Общество и право. 2016. № 2.
4. Такахаси Ёситомо. Самоубийства: факты и причины. URL: www.nippon.com/currents/ d0066 (дата обращения: 15.05.2017).
5. Мураками Х. Хроника Заводной Птицы. М., 2015.
6. Квашис В. Е., Морозов Н.А. Основные тенденции преступности в Японии // Уголовное право. 2015. № 2.
7. Морозов Н.А. Япония: Преступность и уголовная политика / под ред. В.Е. Квашиса. СПб., 2016.
8. ГилинскийЯ., Юнацкевич П. Социологические и психолого-педагогические основы суи-цидологиии: учеб. пособие. СПб., 1999.
9. Гилинский Я. И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. СПб., 2002.
10. Уэда К. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989.
11. Преступность в Японии (статистический анализ). М., 1992.
12. Миядзава С. Загадочная Япония - испытательный полигон для сравнительных криминологических исследований // Криминологические исследования в мире. М., 1995.
13. Накасонэ Я. Государственная стратегия Японии в XXI веке. М., 2001.
14. Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.
15. Еремин Н.В. Как Япония справляется с преступностью // Знакомьтесь - Япония. М., 1998. Вып. 21.
16. Квашис В.Е., Морозов Н.А., Тё И.Б. США и Япония: Преступность, уголовная политика, смертная казнь / под ред. В.Е Квашиса. Владивосток, 2008.
17. Global Study on Homicide, 2013. Trends. Context. Data // United nations Office on Drugs and Crime. Vienna, 2014.
18. Квашис В.Е., Генрих Н.В. О некоторых итогах новых исследований убийств // Рос. криминологический взгляд. 2014. № 1.
19. Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М.,1997.
20. Бибик О.Н. Преступления, обусловленные особенностями культуры, в российском и зарубежном уголовном праве. М., 2014.
21. Квашис В.Е., Морозов Н.А. Особенности причинного комплекса преступности в Японии (методологический аспект) // Общество и право. 2015. № 1.
1. URL: www.nippon.com/ru/features/h00075/ (date of access: 12.05.2017).
2. URL: www.npa.go.jp/toykei/mdex/htm (date of access: 12.05.2017).
3. Kvashis V.E., Genrih N.V. The comparative analysis of crime, criminal policy and law-enforcement practice in Russia and Japan // Society and law. 2016. № 2.
4. Takakhasi Yositomo. Suicides: facts and reasons. URL: www.nippon.com/currents/d0066 (date of access: 15.05.2017).
5. Murakami H. Chronicle of the Lively Bird. Moscow, 2015.
6. Kvashis V.E., Morozov N.A. The main tendencies of crime in Japan //Criminal law. 2015. № 2.
7. Morozov N.A. Japan: Crime and criminal policy/ed. by V.E. Kvashis. St. Petersburg, 2016.
8. Gilinsky Ya., Yunatskevich P. Sociological and psychology and pedagogical bases of a suicidology: study aid. St. Petersburg, 1999.
9. Gilinsky Ya.I. Criminology: theory, history, empirical base, social control. St. Petersburg, 2002.
10. Ueda K. Crime and criminology in modern Japan. Moscow, 1989.
11. Crime in Japan (the statistical analysis). Moscow, 1992.
12. Miyadzava S. Mysterious Japan - the proving ground for comparative criminological researches // Criminological researches in the world. Moscow, 1995.
13. Nakasone J. The state strategy of Japan in the XXI century. Moscow, 2001.
14. Karpets I.I. Crime: illusions and reality. Moscow, 1992.
15. Eremin N.V. How Japan copes with crime // Get acquainted - Japan. Moscow, 1998. Iss. 21.
16. Kvashis V.E., Morozov N.A., Tyo I.B. USA and Japan: Crime, criminal policy, the death penalty/ed. by V.E. Kvashis. Vladivostok, 2008.
17. Global Study on Homicide, 2013. Trends. Context. Data // United nations Office on Drugs and Crime. Vienna, 2014.
18. Kvashis V.E., Genrih N.V. About some results of new researches of murders // Russian criminological look. 2014. №1.
19. Inshakov S.M. Foreign criminology. Moscow, 1997.
20. Bibik O.N. The crimes caused by features of culture in the Russian and foreign criminal law. Moscow, 2014.
21. Kvashis V.E., Morozov N.A. Features of a causal complex of crime in Japan (methodological aspect) // Society and law. 2015. № 1.
86
