CC BY
84
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010
Адрес для переписки: 644008, г. пл., 2.
Омск, Институтская
Статья поступила в редакцию 25.05.2009 г. © В. А. Носков
удк 398 8 в> в< КУЗНЕЦОВА
Омский филиал Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук
САМОДЕЯТЕЛЬНОЕ ПЕСНЕТВОРЧЕСТВО КАЗАХОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В XX- НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ
В статье характеризуются и классифицируются образцы казахского самодеятельного песнетворчества, собранные автором в ходе экспедиций по Западной Сибири 2002—2008 гг. Автор исследует эволюцию данного жанра и традиции сочинительства песен в казахском музыкальном фольклоре в XX — начале XXI веков. Ранее не изучавшееся самодеятельное песнетворчество данной этнолокальной группы является уникальным и самодостаточным источником информации о духовной культуре казахов Западной Сибири.
Ключевые слова: казахский музыкальный фольклор, самодеятельное песнетворчество, традиция.
В казахском традиционном обществе музыка занимала особое, совершенно уникальное место (современная исследовательница С. Ш. Аязбекова характеризует её как «миромоделирующий элемент, способный самостоятельно и существенным образом определять картину мира казахов»[1 ]). Александр Викторович Затаевич, отец-основатель казахского этномузыковедения, в 20-е годы прошлого века так характеризовал роль импровизации и сочинительства в этом обществе: «...В особенно близком, тесном отношении к их (казахов] современному, все еще патриархальному быту находится музыка, которая приобрела в их жизненном укладе исключительное значение, во всяком случае — большее, чем у каких-либо других народов, стоящих на той же ступени духовного развития... Ни один праздник, ни одно сборище не обходится без «оленши» (певца-нрофессио-нала), и к лицам этого звания и этой специальности казахи относятся с таким почетом и уважением, как в средние века относились к миннезингерам и менестрелям. Акыну же, то есть певцу-автору, восторженное преклонение оказывается еще большее... К песне прибегают казахи тогда, когда хотят наказать кого-либо за скверный поступок, песню же импровизируют о всяком предмете, который находится в данный момент у них перед глазами, в песне излагают свою просьбу к властям по какому-либо совершенно немузыкальному поводу» [2].
С 2002 по 2008 год Омский государственный уни-
верситет им. Достоевского, а затем Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН организовывали экспедиции для изучения современного состояния музыкальной культуры казахов Западной Сибири. В ходе таких экспедиций но Омской, Новосибирской областям и Алтайскому краю автором было собрано и обработано более 230 песен, из которых 18 составляют совершенно особую группу — это песни «собственного сочинения», написанные людьми без музыкального образования, иногда неграмотными.
Собранные нами мелодии любительских песен отличаются по структуре: от однотипного повторяющегося напева с небольшим диапазоном до композиционно сложных и насыщенных украшениями и мелизмами произведений: также зафиксирован один случай неосознанного заимствования мелодии из известной песни «Оз1м туралы» для жоктау по сыну, причем автор отрицала факт заимствования и была убеждена в том, что мелодия создана ею.
Адекватное методологическое осмысление этой группы песен сталоддя меня возможным после знакомства с монографией Г. Абдрахман «Современное самодеятельное песнетворчество в казахской музыкальной культуре»!3]. Далее мы будем использовать терминологию этой исследовательницы. Под современным казахским самодеятельным (любительским) песнетворчеством мы понимаем «индивидуальную музыкальную деятельность людей, занимающихся
сочинением и исполнением казахских песен в силу внутренней потребности, музыкальной одаренности, не имеющих профессионального композиторского образования в рамках письменной европейской традиции и выступающих с экономической точки зрения носителями непрофессиональной формы творческой деятельности»[4].
В данной статье мы неоднократно будем использовать термин «традиция». Традиция, как категория, связана с преемственностью в культуре1 (в данном случае мы ограничиваемся «социальными» функциями культуры, то есть культурой как формой трансляции социального опыта и способом социализации личности). Под традицией мы подразумеваем социальную форму передачи человеческого опыта и специфическую форму преемственности в развитии культуры[5].
Эволюция традиции песнетворчества в ХХ веке. Для традиционной казахской музыкальной культуры импровизация и сочинительство были нормой — Александр Викторович Затаевич, зафиксировавший в своих работах не только блестящие образцы народного и авторского (самодеятельного) творчества, но и стремительные изменения в образе жизни и культуре этого народа, отмечал: « ...в настоящее время несомненно успели уже растеряться или исказиться, может быть, наиболее ценные проявления их народно-музыкального творчества! »[6]. Переход к оседлости, очевидный ещё в начале XX века, трансформация политического строя в 20-х гг., образование советского государства и последовавшие коренные социальные преобразования не могли не повлиять на культуру казахов. Активная и централизованная работа по собиранию национального фольклора (с акцентированием «революционных» в нем мотивов), борьба с неграмотностью, создание школ с обучением на национальном языке (просуществовавших до середины 30-х гг.) — трансформация традиционного образа жизни неизбежно вела к трансформации культуры, развитию одних жанров музыкального фольклора и исчезновению других, появлению новых тем и заимствовании образов из русской и иных культур. Примеров данного процесса можно привести много — ограничимся перечислением самых очевидных изменений: изменение текстов свадебных песен (типичным является создание нового текста при старом напеве, старой стихотворной и композиционной форме и некоторой части прежнего текста в припевах), исчезновение песен баксы и некоторых видов трудовых песен, активное проникновение в казахские песни русского языка (закладываются основы языкового «свитчинга», «смены кода» — попеременного употребления говорящим (или поющим) двух языков во время одного речевого акта)[7].
Однако даже столь значительные социальные преобразования не вызывают резкого изменения музыкальных традиций казахского народа (вслед за Еленой Валентиновной Израелян, мы считаем преемственность неизбежным свойством и необходимым условием любых форм изменения природы, общества^]). Примером тому могут служить наблюдения А. В. Затаевича: «Даже явления столь нового и современного нам порядка, как открытие Всеказахских съездов, депутаты решают по-старинному приветствовать хоровым исполнением сложенной специально по этому поводу песни»[9].
К 40-м годам XX века относятся две группы собранных песен: «сатирическая» песня, едко описывающая страдания заведующего зернотоком, у кото-
рого «обнаружилась недостача в 9 тонн зерна и которого должны судить. Он сидит дома, горюет и говорит, что, если бы его оправдали, то он бы дал чего-нибудь за это»2 — это единственный вариант подобного «советского фольклора». Вторая группа — «военные» песни, подгруппа «песен из фронтовых писем, текст их создавался казахами-красноармейца-ми, ушедшими на фронт, а музыку писали родные или одаренные односельчане. Подобная практика была широко распространена в Великую Отечественную войну (так, информаторы Балтабаева Р.Х. и Кен-дирова Н.Х. исполнили песню отца, текст которой он прислал в своем последнем письме из госпиталя, и упомянули, что подобная песня была и в другой семьи в их ауле). Необходимо отметить, что подобная традиция — создания песен на стихи из писем — появилась у казахов ещё в начале XX века, а распространение грамотности, очевидно, способствовало дальнейшему развитию и распространению такой практики.
60-е годы прошлого века сопровождались у казахов Западной Сибири культурным подъемом; многие молодые люди начали интересоваться своей национальной культурой. Свидетельством тому могут служить рукописные сборники текстов народных песен и собственных стихов (которые часто также становились песнями), встречающиеся в казахских семьях. Стоит отметить, что отношение к этим сборникам — самое бережное, как к семейной реликвии, и с ними неохотно расстаются даже на время, для снятия ксерокопий исследователями. Многие информаторы, родившиеся в 1940-х — 1950-х годах, говорят, что во время их юности очень много пели — в отличие от информаторов 1920-х годов рождения, характеризующих военные годы как тяжелые, насыщенные работой — «не до песен». Любопытно, что тенденция к заимствованию и переработке понравившихся мелодий других этносов, отмечаемая ещё в конце XIX века, продолжает существовать и создает самые любопытные примеры «интернациональной» песни: так, в д. Малый Тебис Чановского района Новосибирской области Усмановой Г. Х. нам была исполнена песня «Красивая девушка» с совершенно нехарактерными для казахов распевами. Оказалось, что в 1960-х годах родители информатора, выступавшие в самодеятельности, услышали на музыкальном смотре эстонскую песню, положили на понравившуюся мелодию казахские слова и начали с ней выступать.
Основная черта музыкальной культуры казахов Западной Сибири в 1980-х годах — доминирование «массовой» культуры, транслируемой через радио и телевидение, стандартизация, стирание отличий между локальными музыкальными культурами. Практически в каждой семье есть песенник, в том числе с народными песнями, выпущенный в это время; и часто информаторы, забывая «местные» слова, переходят на унифицированный вариант текста из песенника.
Тематически собранные песни можно классифицировать следующим образом:
1. Песни о себе — 1: «Песня, сочиненная в больнице» (авт. и исп. Хасенова Р.).
2. Песни о семье (роде) — 4: «Песня о внуке» (авт. и исп. Шакибаева Х.С.), «Песня о внуке» (авт. и исп. Шакибаева Х.С.), «Песня о Купей Абельдиновне» (авт. и исп. Шакибаева Х.С.), «Песня, посвященная сыну Ермеку» (автор Молдабай Бекенов, погибший на фронте в Великую Отечественную войну, исп. Асаинова Б.).
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
3. Песни о родном крае (ауле) — 4:
3.1. Песни о родном крае (ауле) — 2: «Песня, посвященная родному аулу Кожан-Бекен» (авт. и исп. Шакибаева Х. С.), «Песня о родном крае» (авт. и исп. Байжанова Р.А.).
3.2. «Юбилейные» песни — 2: «Песня, написанная в честь трёхсотлетия аула Каразюк» (авт. и исп. Жу-супов К.Ш.), «Песня, посвященная юбилею аула Кок-терек» (авт. и исп. Шакибаева Х.С.).
4. Песни о смерти — 6: «Песня матери, сочиненная перед смертью» (исп. Тезекбаев Т.Т.), «Жоктау по сыну» (авт. и исп. Рахимжанова Р.), «Жоктау по сыну» (авт. и исп. — Жусупова Ш.), «Жоктау» (авт. и исп. — Мусабекова М.), «Песня, посвященная Сиба-нову Амантаю Асматовичу (жоктау)» (авт. и исп. Шакибаева Х.С.).
5. «Военные» песни — 5:
5.1. Песни военной тематики — 2: «Песня о проводах на войну» (авт. и исп. — Баймуратова К.К.), «Песня о войне» (авт. и исп. Рахимбаева Р.).
5.2. Песни из фронтовых писем — 3: «Песня Мол-дабая Бекенова, которую он сочинил перед отправкой на фронт», «Песня, посвященная сыну Ермеку» (обе исполнены Асаиновой Б.), «Песня отца, написанная в госпитале» (исп. Балтабаева Р.Х. и Кендиро-ва Н.Х.).
6. «Сатирическая песня» (исп. Мусаинова (Жапа-кова) А. Т.) Размер 2/4, тональность ми минор.
Известным недостатком тематической классификации является то, что многие песни могут быть отнесены к двум и более группам: так, «Песня о себе, которую мать сочинила перед смертью», и «Песня, сочиненная в больнице» описывают внутренние переживания автора, страх перед смертью, и главным критерием для отнесения к соответствующей группе в данном случае стал контекст.
Особенности собранных материалов:
1. Исполнителей казахской самодеятельной песни в Западной Сибири, по классификации Абдрах-ман, можно отнести к трем типам:
• «традиционный тип» авторов-любителей (поэт, композитор, исполнитель в одном лице);
• «письменный традиционный тип» (поэты письменной традиции, создающие песни на некоторые свои произведения);
• «мелодисты-исполнители» (создатели музыкальной основы и исполнители собственных песен) — к этой группе могут быть отнесены исполнители некоторых видов обрядовых песен, в которых импровизация/сочинение нового регламентировались традицией — при исполнении сынсу (плач невесты) и жоктау (плач по умершему).
2. Средний возраст авторов собранных нами образцов любительской песни — 70 лет (в среднем 1938 год рождения, информаторы от 1933 до 1950 года рождения). Это соответствует аналогичным показателям у Абдрахман Г. по Казахстану — большинство опрошенных ею представителей самодеятельного творчества родились в период с 1935 по 1950 год. Именно в это время появляется поколение людей, хорошо владеющих родным языком — в том числе и «музыкальным»3).
3. Из 18 собранных нами любительских песен 3 относятся к подгруппе «песни из фронтовых писем», где точно известен пол только автора текста, из оставшихся 15 любительских песен только в одном случае автор слов и текста - мужчина. Таким образом, в Западной Сибири представителями самодеятельного песнетворчества в основном являются женщины (в
Казахстане, по данным Мухамбетовой А., в любительском пласте музыкальной культуры казахов мужчин и женщин примерно поровну[10]).
4. Наша казахстанская коллега Абдрахман выносит обрядовое песнетворчество за рамки любительского, однако я склонна, признавая его особые функции, рассматривать собранные разножанровые материалы как частные случаи одного явления, а именно — трансформировавшейся традиции казахов «складывать песни по любому... поводу», той легкости в импровизации и сочинительстве, которая для казахов начала XX века была нормой, а сейчас является чем-то исключительным, признаком особой одаренности.
Сам факт бытования самодеятельного творчества казахов Западной Сибири говорит о жизнеспособности музыкальных созидательных традиций этого народа. Безусловно, отдельные любительские произведения созданы в ответ на «социальный заказ» (речь идет как о «юбилейных», так и о традиционных обрядовых песнях), но в целом это — отражение потребности национальной среды в общении посредством песни и сохранении тем самым песенной традиции. Таким образом, любительское песнетворчество, вне зависимости от художественного уровня и ценности с точки зрения профессионального искусства, является неотъемлемой и «исконной» частью национальной культуры казахов, в том числе и казахов Западной Сибири.
Список сокращений
Авт. — автор.
Исп. — исполнитель.
Примечания
1 В данном случае мы разделяем точку зрения Елены Валентиновны Израелян: преемственность в развитии общества и культуры, как его неотъемлемой части, — это «внутренняя закономерность, обеспечивающая развитие всех общественных явлений и взаимосвязь различных его этапов» (Израелян Е.В. Культурологический анализ музыкальных традиций Западной Сибири: Дисс. ... канд. культурологических наук. Кемерово, 2002. С. 45).
2 Запись со слов информатора Мусаиновой А. Т.
3 Под музыкальным языком мы, вслед за Г. Абдрахман, имеем в виду «систему интонационных, синтаксическо-структур-ных, тембро-фонических, ладовых норм и принципов их использования», которая «является продуктом общества и эволюционирует под воздействием социально-исторических условий». Цит. по: Абдрахман Г. Современное самодеятельное песнетворчество в казахской музыкальной культуре. Алматы, 2002. С. 57.
Библиографический список
1. Аязбекова С.Ш. Картина мира этноса: Коркут-ата и философия музыки казахов. — Алматы, 1999. — С. 8.
2. Затаевич А. В. 1000 песен казахского народа: (Песни и кюйи): Для пения и народных инструментов. — М. : Музгиз, 1963. - С. 12.
3. Абдрахман Г. Современное самодеятельное песнетворче-ство в казахской музыкальной культуре. - Алматы, 2002. -176 с.
4. Абдрахман Г. Современное самодеятельное песнетворче-ство в казахской музыкальной культуре. - Алматы, 2002. -С. 17.
5. Израелян Е.В. Культурологический анализ музыкальных традиций Западной Сибири : дис. ... канд. культурологических наук. - Кемерово, 2002. - С. 45.
6. Затаевич А. В. 1000 песен казахского народа: (Песни и кюйи): Для пения и народных инструментов. — М. : Музгиз, 1963. - С. 12.
7. Лоткин И. В. Рец. на: Валеева А. Ф. Языковое поведение. ЭО Online. Январь, 2006. С. 4 URL: http://journal.iea.ras.ru/online/ 2006/Е002006_ lc.pdf (дата об ращения: 28. 11.2007)
8. Израелян Е.В. Культурологический анализ музыкальных традиций Западной Сибири : дис. ... канд. культурологических наук. — Кемерово, 2002. — С. 45.
9. Затаевич А. В. 1000 песен казахского народа: (Песни и кюйи): Для пения и народных инструментов. — М. : Музгиз,
1963. - С. 12.
10. Цит. по: Абдрахман Г. Современное самодеятельное песнетворчество в казахской музыкальной культуре. — Алматы, 2002. - С. 57.
КУЗНЕЦОВА Валентина Валерьевна, аспирантка сектора этнографии.
Адрес для переписки: e-mail: vaznetsova@rambler.ru
Статья поступила в редакцию 14.07.2009 г.
© В. В. Кузнецова
УДК 392 1574.251 г Б. НУРАХМЕТОВА
Павлодарский историко-краеведческий музей им. Г. Н. Потанина, Республика Казахстан
К ВОПРОСУ О ПОТЕСТАРНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТРАДИЦИОННОГО ОБЩЕСТВА СУБРЕГИОНА АККОЛЬ-ЖАЙЫЛМА
Статья посвящена анализу структуры потестарной организации традиционного общества населения Экибастузского района Павлодарской области. В малоизученном субрегионе сформировалась своеобразная хозяйственно-культурная система, основанная на своебразном симбиозе кочевого скотоводства, земледелия, рыболовства и ремесла.
Ключевые слова: потестарная организация, генеалогия, социальная структура, субэтни-ческая группа, традиционное общество.
В историческом прошлом Акколь-Жайылма был одним из немногих крупнейших политических центров кочевников Евразии. Ряд интереснейших этнографических материалов, в частности исторические сказания, свидетельствует о том, что еще до своего возвышения как центр Огузской конфедерации племен, в эпоху ранних кочевников здесь располагались ставки царей позднескифских племен. Концентрация большого числа населения в регионе делала эти места одним из крупных культурно-политических центров Казахстана.
Социально-потестарная организация казахов Ак-коль-Жайылмы в целом соотвествует общепринятым казахским традиционным институтам. Вместе с тем особенностью этносоциальной организации у казахов Акколь-Жайылмы, как и у казахов Баянаула, является то, что не играли существенную роль в общественной жизни представители субэтнической группы то ре-чингизидов.
Напротив, в регионе изначально была сильна
позиция социально значимой группы биев. Это звание было очень широко распространено в казахском обществе. Биями назывались крупные представители родовой знати, занимавшие в обществе место ступенькой ниже правящего сословия султанов. Если влияние султанов было обусловлено их происхождением от «ак суйек» — белой кости, то сила и влияние бийской группы объяснялась личными качествами его членов, как-то: знанием норм обычного права — адата, традиций, остроумием в словопрениях, умением защищать и отстаивать интересы общин и т.д. Нельзя при этом не учитывать специфику общественных отношений, уровень сознания зрелости казахов того времени. В условиях, когда родовое начало и патриархальная идеология оказывали весьма значительное воздействие на социально-экономическую и политическую жизнь общества, когда общественные отношения в основном регулировались нормами нигде не зафиксированных обычаев, знатоки и хранители этих
