CC BY
4проблемы теории права
gs4 проблемы теории права ^d
DOI: 10.24412/2076-1503-2023-7-85-90 ВИНОГРАДОВА Е.В.,
NIION: 2018-0076-7/23-503 доктор юридических наук,
MOSURED: 77/27-023-2023-7-503 профессор, главный научный сотрудник
сектора конституционного права и конституционной юстиции, Институт государства и права Российской Академии наук, Россия, г. Москва, e-mail: evigpran@igpran.ru
САКРАЛЬНОСТЬ В АСПЕКТЕ СУВЕРЕННОСТИ ВЫБОРОВ ГЛАВЫ
ГОСУДАРСТВА
Аннотация. Статья посвящена исследованию подходов к избирательным процессам сквозь призму аксиологических концепций при анализе правовых основ выборов главы государства. Система сакральных и профанных ценностей, проецируясь на конструкции формирования основ публичной власти в разных странах обусловливает своеобразие моделей. Поэтому использование философских, социологических подходов, предопределяющих вариативность правовых концепций, создает теоретические предпосылки основ суверенной государственной идентичности.
Ключевые слова: система сакральное-профанное, суверенитет, идентичность, выборы, глава государства, институт генерал-губернатора в странах Вестминстерской системы.
VINOGRADOVA E.V.,
Doctor of Law, Professor, Chief Researcher of the Sector of Constitutional Law and Constitutional Justice, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Russia, Moscow
SACREDITY IN THE ASPECT OF SOVEREIGNTY OF THE ELECTIONS
OF THE HEAD OF STATE
Annotation. The article is devoted to the study of approaches to electoral processes through the prism of axiological concepts in the analysis of the legal foundations for the election of the head of state. The system of sacred and profane values, projected onto the constructions of the formation of the foundations of public power in different countries, determines the originality of the models. Therefore, the use of philosophical, sociological approaches that predetermine the variability of legal concepts creates the theoretical prerequisites for the foundations of a sovereign state identity.
Key words: sacral-profane system, sovereignty, identity, elections, head of state, the institution of the governor-general in the countries of the Westminster system.
Формирование органов власти важнейшая функция государства. Ее реализация требует баланса общественных сил, придания социуму устойчивости и равновесия. Своеобразие форм наделения властными полномочиями главы государства основано на исторических, культурных, правовых традициях. Они уникальны для любой страны, отражают время, систему ценностей, служат гарантией
сохранения идентичности. Если для России, традиционно, что власть имеет «...ярко выраженный, патерналистический характер, действуя как институт, опекающий общество в целом и каждого» [12] человека, для других стран выбор «характера власти» основан на иных глубинных основах, связывающих личность и государство. Поэтому и модель наделения высшими полномочиями в стране предопределяется подходами, обеспечи-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
вающими устойчивость традиционных отношении между человеком, властью, институтами гражданского общества. Здесь вряд ли уместно говорить приоритетах тех или иных моделей. Зачастую эффективность государственного управления напрямую коррелируется с выборами как единственно возможной формой наделения властными полномочиями. Вместе с тем, некоторые страны предпочитают свои традиционные формы. Например, никому не приходит в голову, что может вызывать сомнения в торжестве демократии пожизненность наделения властью монархов. В государственном устройстве Канады, Австралии и др. давно и очень успешно существует парадигма отсутствия в конституционно-правовом механизме института выборов главы государства, которым является монарх другой страны.
В этой связи, важно обратить внимание на известные любому юристу из курса «конституционное право зарубежных стран» факты, позволяющие расширительно толковать содержание государственного суверенитета. Действительно, существует модель «Содружества наций»1, закрепленная в 1887 г. в Лондоне на колониальной конференции, даровавшей наиболее развитым колониям статус доминионов — автономных квазигосударственных образований2. Считается, что позднее они фактически стали независимыми государствами. На конференции премьер-министров Великобритании и британских владений 1926 г. была принята Декларация Бальфура, в которой Великобритания и доминионы признали, что эти государства имеют «равный статус и не являются зависимыми одно от другого в каком бы то ни было аспекте своей внутренней или внешней политики, несмотря на то, что их сближает общая верность Короне ...». Эти положения были закреплены Вестминстерским статутом 1931 г.3. При этом Великобритания сохраняла за собой фактический контроль над внешней политикой доминионов, установивший их правовое положение и взаимоотношения с Великобританией. Статут повторил условия «Декларации Бальфура», подчеркнув, что они предлагают доминионам полный суверенитет.
1 Термин «Содружество наций» был введён британским премьер-министром лордом Розберри в 1884 г.
2 Такими доминионами стали Канада, Австралийский Союз, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Доминион Ньюфаундленд и Ирландия.
3 Акт парламента Великобритании от 11 декабря 1931 г. Этот парламентский акт ввёл в силу реше-
ния конференций Британской империи 1926 («Декларация Бальфура») и 1930 гг о полной самостоятельности доминионов во внутренних и внешних делах и об их равенстве с Великобританией.
Вместе с тем, вплоть до 1947 г. Содружество представляло собой некое подобие союза государств, каждое из которых было объединено с Великобританией династической унией (то есть главой доминионов признавался британский монарх). И сегодня, несмотря на трансформацию глобального мироустройства, коснувшуюся многих стран и союзов, главой в15 государствах Содружества де-юре является монарх Великобри-тании4.
При этом не следует забывать, что монарх Великобритании - глава государства в таких важных для мировой политики государств как Канада, Австралия, Новая Зеландия и др. Сформировавшаяся в XVII—XIX веках как комплекс французских и британских колоний в Северной Америке Канада, формально получила независимость в результате мирного процесса, длившегося с 1867 по 1982 г. Но до настоящего времени Канада — федеративная конституционная монархия с парламентской системой правления и, повторюсь, её формальным главой является монарх Великобритании. На время отсутствия короля в стране его обязанности исполняет генерал-губернатор, который назначается монархом (Великобритании) по совету премьер-министра, суверенной Канады.
Должность генерал-губернатора существует в Канаде с 1786 г., однако современный вид она приобрела лишь с принятием Акта о Британской Северной Америке 1867 г., учредившего новое государство - Доминион Канады и лёгшего в основу того, что сегодня обобщённо называется Конституцией Канады. Основной его функцией является предоставление т.н. королевской санкции, вводящей в действие акты парламента. Генерал-губернатор вправе дать такую санкцию, отказать или объявить об использовании резервного права, т.е. отправить акт на рассмотрение британским правительством, действующим с санкции монарха. Даже в случае принятия акта парламента генерал-губернатором у монарха Великобритании остаётся два года для того, чтобы своей волей отменить его. Однако сегодня ни один генерал-губернатор не отказывает в предоставлении королевской санкции. Резервное право до сих пор является частью канадского права [7]. Помимо одобрения законов генерал-губернатор также обладает правом созыва и роспуска парламента, назначения премьер-министра, федеральных министров, судей и других чиновников. При этом манифестируется, что значимость генерал-губернатора в политической системе страны все время снижается и на современном этапе он играет в основном церемониальную роль, действуя по совету главы правительства.
В настоящее время таковым является Карл III.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
4
проблемы теории права
В Австралийском Союзе главой государства также является монарх Великобритании, его обязанности, также на период отсутствия, исполняет генерал-губернатор. В целом положение генерал-губернатора в Австралии примерно соответствует аналогичной должности в Канаде. Согласно Конституции Австралии 1900 г., генерал-губернатор вправе распустить парламент, назначать премьер-министра, министров, судей, утверждать дату выборов, отменять или вносить поправки к законам [10]. Формально генерал-губернатор независим в своей деятельности, однако согласно традиции, осуществляет свои полномочия с согласия федерального правительства. Срок полномочий генерал-губернатора не ограничен, но, как правило, составляет пять лет и может быть продлён монархом (Великобритании).
Ситуация в Новой Зеландии ещё больше походит на канадскую в силу того, что она также, как и Канада не имеет единого текста Конституции. Генерал-губернатор Новой Зеландии который является представителем монарха Великобритании [8] вправе созывать и распускать парламент, предоставлять королевскую санкцию и др. Странно, что никому не приходит в голову, что то, что главой государства является монарх другой страны, вызывает сомнения в суверенности этих государств. При этом не стоит забывать, что Канада, с самого начало создания в 1949 г. - член НАТО.
Впрочем, говоря об институте выборов главы государства, который является неотъемлемой частью права избирать и быть избранным в органы власти, можно отметить, что в контексте данной статьи, абстрагируясь от оценок в формате «лучше-хуже», хотелось бы отметить, что попытки этих стран импортировать идеалы демократии, выглядят весьма странно. Безусловно, говоря о выборах речь идет не только о выборах главы государства, с помощью избирательной системы в разных странах формируются органы законодательной, исполнительной, судебной власти, а также органы местного самоуправления. Вышеобозначенные рассуждения имеют целью подчеркнуть, что каждое государство имеет свои традиции формирования власти, которые, отражая специфику страны, закладывают основы ее суверенитета. Вопросы формирования органов власти анализируются многими науками. Это обусловливает востребованность междисциплинарных исследований в рамках философских, социологических, политологических и правовых наук как части знаний о взаимодействии между обществом и властью.
Возникшая как концепт социологической науки система сакральное-профанное раскрыва-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
ется в аксиологических аспектах исследований разных направлений. Изначально сакральным (от латинского sacrum — священное) считают все, что относится к идеальному, духовному, культовому. Под профанным (от греческого «pro» - до, прежде, и латинского <^апит»-храм) понимают то, что вне храма, то есть, то, что обычно происходит в жизни, вне стен церкви. Дуальностью этой системы предопределено то, что сакральное (духовное) противостоит профанному (обыкновенному). Про-фанное ориентировано на материальный мир повседневности. В то время как сакральное прикосновенно к высшим идеалам. «Сакральное как Богооткровенное, сверхчеловеческое, абсолютное, духовное противостоит профанному — обыденному, внешнему, материальному, относительному, земному» [11]. Профанное и сакральное как часть единой системы отражены в разных гранях. Например, духовное развитие личности по своей сути сакрально, в то время как все, что связано с материальным миром - профанно.
Вместе с тем, сакральное и профанное не только взаимодействуют, их границы внутри единой системы весьма подвижны. Это создает трансформационный потенциал для профанации сакрального и сакрализации профанного, и ряда других форм, полутона которых содержат более мягкие акценты элементов. В историческом аспекте исследование системы сакральное-про-фанное подтверждает предположение, что она всегда отражает время, так как в традициях эпохи презентуется и духовная жизнь, и повседневная. Обыденное, профанное существование, состоящее «...в воспроизводстве человеческой жизни -в продолжении рода, обеспечении его выживания трудом и борьбой с природой, с врагами, в создании, сохранении и совершенствовании защитной материально-пространственной среды» [5] может изменять статус, и «.повторяющиеся в быту действия человека» [9] могут вытеснять сакральности [2]. Поэтому исследование этой системы, нахождение ее проекций в социальном бытии, предопределяет важность поиска раскрытия глубинного содержания ее элементов в нормах морали, нравственности, права. Сегодня концепция системы сакральное-профанное востребована культурологами, историками, она отражена даже в архитектуре [6]. Однако транслировать этот концепт в право пока никто не решается.
Вместе с тем, очевидно, что анализ права сквозь призму системы сакральное - профанное может быть весьма продуктивен. Право, как регулятор общественных отношений влияет на взаимоотношения власти, общества, людей, приобретая специфические черты, отражающие своеобразие традиционных для страны ценностей.
Здесь, вероятно, можно предположить, что право, как социальный продукт, являясь частью системы сакральное-профанное содержит в себе признаки, присущие и высоким идеалам, и делает его востребованным в ежедневной обыденной жизни. Именно это позволяет говорить о воздействии права сакрального и права профанного на общественную жизнь. Право контекстно связано с идеей правовой государственности, которая с античных времен отождествляется со справедливой властью. Сакральное право ориентировано на поиск и утверждение высоких идеалов, таких как Истина, Справедливость и др. Но путь к достижению идеалов лежит через познание объективной реальности, профанный опыт, позволяющий приблизится к ним с помощью рациональных средств и методов. Социум посредством права стремится отформатировать механизмы управления властью, предлагая теоретические модели, контекстно связанные с правовой государственностью, устанавливающие «верховенство права». Правовая реальность создает публичной власти возможность использования правовых институтов для достижения обозначенных целей. Право, реализуясь в социальных институтах, профанируется. Проникая во все сферы жизни общества, организует общественную жизнь, выравнивая потребности личности, общества, государства. Логика социального развития права позволяет ему иметь разные формы и функции в обществе [1, 2]. В рамках данного исследования, предложена модель, предопределяемая представлениями о гарантии реализации прав человека, обеспечение которых, в соответствии с положениями конституционных текстов многих стран, является целью, задачей и смыслом деятельности публичной власти.
Идея, что все человеческие потребности с высокой долей условности можно делить на сакральные и профанные, не нова. Если исходить из того, что есть определенный смысл в том, чтобы попробовать разделить гарантии обеспечения профанных и сакральных прав, то, очевидно, что в этой дифференциации есть не только теоретический резон, но и вполне очевидная практическая значимость. Реализация гарантий таких профанных прав как право на жилище, питьевую воду, возможность регулярно питаться и т.п., предполагает сосредоточение усилий в определенном формате. В этой части прав и внутреннее право разных государств, и международные договоры действуют консолидировано, и, зачастую, успешно.
Что же касается сакральных прав, то здесь все значительно сложнее. Удовлетворение духовных потребностей человека - задача со многими неизвестными. Уровень регулирования гарантий
их обеспечения неочевиден. Вспоминая всем известную пирамиду Маслоу, можно проиллюстрировать эту задачу, установив некий рубеж, который разделяет потребности профанные и сакральные. Далее можно предположить, что чем выше эта граница, тем более удовлетворены сакральные потребности гражданина (или подданного) в том или ином государстве. Удовлетворение сакральных потребностей жителей страны — это то, что должна обеспечивать публичная власть на любом уровне.
Форматируясь как ценности, элементы системы сакральное-профанное обусловливают включение их характеристик в правовые конструкты. Это дает основание относить те или иные права к сакральным или профанным. В этой концепции очевидно, что право формирования подходов к выборам главы государства в стране, должно быть отнесено к сакральным. Они реализуют потребности человека весьма высокого уровня. Потребности, в которых повседневная жизнь трансформируется в высокие идеалы правды, справедливости, ответственности за страну.
Следует отметить, что реализация профан-ных прав обеспечивается не только нормами внутреннего законодательства страны. Международные договоры, общепризнанные принципы и нормы обусловливают наличие надгосударствен-ных механизмов для обеспечения реализации гарантий этих прав. Что касается прав сакральных, то здесь отсутствие межгосударственных форматов общения обеспечивает достаточно высокий уровень свободы для внутригосударственного регулирования. В этой связи возникает предположение, что присутствие наблюдающих за проведением выборов главы государства представителей других государств видится, мягко говоря, излишним. Выборы главы государства от нормативного регулирования до процедуры - внутреннее дело суверенного государства. Участие в этом процессе иностранных организаций и лиц не может являться основанием для определения «легитимности» выборов. Государство само вправе устанавливать критерии, атрибутирующие поддержание доверия граждан к выборам. Как эти критерии могут устанавливаться, зависит от правовых традиций, и, вероятно, главное в этом процессе - провозглашение принципа независимости от мнения других стран или межгосударственных образований как части государственного суверенитета.
В заключении хотелось бы отметить, что сакральные и профанные ценности, оказывая воздействие на социум, становятся ценностными ориентирами общества. Содержание и смысл
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
проблемы теории права
понятий сакрального и профанного, как и их социальный статус меняются, регулируются законами общества, которые складываются в конкретную историческую эпоху с учетом ее традиций и аксиологических основ. Очевидность необходимости изучения аспектов системы сакральное - профан-ное в процессах формирования власти обусловлена тем, что она атрибутирует пространство конкретной страны, учитывая ее исторические, философские, правовые традиции, обусловливая ее идентичность.
Гарантии реализации профанных потребностей обеспечиваются совместными усилиями на уровнях внутригосударственном и надгосудар-ственном. Что касается прав сакральных, то здесь важно сделать акцент на том, что сакральные потребности реализуются исключительно возможностями внутреннего права. Это обусловлено тем, что высшие духовные потребности для каждой страны индивидуальны, они формируются на протяжении веков, основываясь на отечественной истории, философии, религии, праве. Следовательно, если предположить, что право выборов главы государства должно быть отнесено к праву сакральному, механизмы надгосударственного контроля над избирательным процессом, если и допустить их существование, не могут нарушать существующие для страны традиции, посягая на суверенные ценности.
Список литературы:
[1] Виноградова Е.В. Новые идеи отечественного конституционализма. Право как элемент системы сакральных и профанных ценностей // Государство и право. 2023. №5. С.24-31.
[2] Виноградова Е.В. Российский конституционализм. Возвращение к сакральности. // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2023. №1(59). С.47-72.
[3] Виноградова Е.В., Раттур М.В. Общероссийская идентичность как конституционная ценность в Конституционных поправках 2020 года. // Право и государство: теория и практика. 2020. № 4 (184) С. 22-24.
[4] Исаева Н.В. Теория идентичности в дискурсе теории права и государства // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2012. № 5. (304). С. 117-134.
[5] Кнабе Г.С. Диалектика повседневности // Вопросы философии. 1989. № 5. С. 26-46.
[6] Лоулор Р. Сакральная геометрия: философия и практика (Искусство и воображение). Темза и Гудзон, 1989.
[7] Мазуркова Т.В. Конституция Канады, федерализм и «провинциальные права» // Вест-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
ник Московского университета. Серия 11: право. 2018. № 1.
[8] Рафалюк С.Ю. Конституция Австралийского Союза и законодательство Новой Зеландии периода формирования доминиона: у истоков национальной государственности // CLIO-Science: проблемы истории и междисциплинарного синтеза: сборник научных трудов. Том Выпуск 3. М.: МПГУ, 2012.
[9] Румянцев О.К. Мир повседневности. Миф // Теоретическая культурология. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга; РИК, 2005.
[10] Сурманидзе И.Н., Кирилловых А.А. К вопросу о системе и структуре органов исполнительной власти Австралийского Союза // Общество. Наука. Инновации (НПК-2019): Сборник статей XIX Всероссийской научно-практической конференции: в 4-х томах, Киров, 01-26 апреля 2019 года / Вятский государственный университет. Том 3. Киров: Вятский государственный университет, 2019.
[11] Федоровских А.А. Трансформация сакрального и профанного в обществе: миф-религия-идеология. Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата философских наук. Екатеринбург.2000.
[12] Фроянов И.Я. Исторический опыт русского народа и современность. // Дом Романовых в истории России. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета. 1995. С.9-17.
Spisok literatury:
[1] Vinogradova E.V. Novye idei otechestven-nogo konstitucionalizma. Pravo kak element sistemy sakral'nyh i profannyh cennostej // Gosudarstvo i pravo. 2023. №5. S.24-31.
[2] Vinogradova E.V. Rossijskij konstitucional-izm. Vozvrashchenie k sakral'nosti. // Vestnik Permskogo universiteta. YUridicheskie nauki. 2023. №1(59). S.47-72.
[3] Vinogradova E.V., Rattur M.V. Obshcher-ossijskaya identichnost' kak konstitucionnaya cen-nost' v Konstitucionnyh popravkah 2020 goda. // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2020. № 4 (184) S. 22-24.
[4] Isaeva N.V. Teoriya identichnosti v diskurse teorii prava i gosudarstva // Izvestiya vysshih ucheb-nyh zavedenij. Pravovedenie. 2012. № 5. (304). S. 117-134.
[5] Knabe G.S. Dialektika povsednevnosti // Voprosy filosofii. 1989. № 5. S. 26-46.
[6] Loulor R. Sakral'naya geometriya: filosofiya i praktika (Iskusstvo i voobrazhenie). Temza i Gudzon, 1989.
[7] Mazurkova T.V. Konstituciya Kanady, feder-alizm i «provincial'nye prava» // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 11: pravo. 2018. № 1.
[8] Rafalyuk S.YU. Konstituciya Avstralijskogo Soyuza i zakonodatel'stvo Novoj Zelandii perioda formirovaniya dominiona: u istokov nacional'noj gosudarstvennosti // CLIO-Science: problemy istorii i mezhdisciplinarnogo sinteza: sbornik nauchnyh tru-dov. Tom Vypusk 3. M.: MPGU, 2012.
[9] Rumyancev O.K. Mir povsednevnosti. Mif // Teoreticheskaya kul'turologiya. M.: Akademicheskij Proekt; Ekaterinburg: Delovaya kniga; RIK, 2005.
[10] Surmanidze I.N., Kirillovyh A.A. K voprosu o sisteme i strukture organov ispolnitel'noj vlasti Avstralijskogo Soyuza // Obshchestvo. Nauka. Innovacii
(NPK-2019): Sbornik statej XIX Vserossijskoj nauch-no-prakticheskoj konferencii: v 4-h tomah, Kirov, 01-26 aprelya 2019 goda / Vyatskij gosudarstvennyj universitet. Tom 3. Kirov: Vyatskij gosudarstvennyj universitet, 2019.
[11] Fedorovskih A.A. Transformaciya sakral'nogo i profannogo v obshchestve: mif-religi-ya-ideologiya. Avtoreferat dis. na soiskanie uchenoj stepeni kandidata filosofskih nauk. Ekaterin-burg.2000.
[12] Froyanov I.YA. Istoricheskij opyt russkogo naroda i sovremennost'. // Dom Romanovyh v istorii Rossii. SPb.: Izdatel'stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta. 1995. S.9-17.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2023
