CC BY
35DOI: 10.26442/2075-1753_19.8.2.59-63
Сахарный диабет после трансплантации печени: патогенез, факторы риска, верификация, влияние на прогноз
Е.Д.Космачева, А.Э.Бабич^
ГБУЗ «НИИ-Краевая клиническая больница №1 им. проф. С.В.Очаповского» Минздрава Краснодарского края. 350029, Россия, Краснодар, ул. 1 Мая, д. 16;
ФГБОУ ВО «Кубанский государственный медицинский университет» Минздрава России. 350063, Россия, Краснодар, ул. Седина, д. 4 eanna-babich1 @yandex.ru
Посттрансплантационный сахарный диабет (ПТСД) связан с повышенной заболеваемостью и смертностью после трансплантации печени. В обзоре представлены литературные данные о современных взглядах на патогенез, факторы риска и верификацию ПТСД в раннем и позднем посттрансплантационном периоде. Особое внимание уделяется механизмам диабетогенного действия цитостатиков и иммуносупрессантов. Понимание механизмов возникновения, управления факторами риска и раннее выявление ПТСД будут способствовать профилактике и своевременному началу лечения заболевания.
Ключевые слова: трансплантация печени, сахарный диабет.
Для цитирования: Космачева Е.Д., Бабич А.Э. Сахарный диабет после трансплантации печени: патогенез, факторы риска, верификация, влияние на прогноз. Consilium Medicum. 2017; 19 (8.2. Гастроэнтерология): 59-63. DOI: 10.26442/2075-1753_19.8.2.59-63
REVIEW
Diabetes mellitus after liver transplantation: pathogenesis, risk factors, verification, impact on prognosis
E.D.Kosmacheva, A.E.Babich^
Prof. S.V.Ochapovsky Clinical Hospital №1 of the Ministry of Health of the Krasnodar Region. 350029, Russian Federation, Krasnodar, ul. 1 Maia, d. 16; Kuban State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation. 350063, Russian Federation, Krasnodar, ul. Sedina, d. 4 ^anna-babicM @yandex.ru
Abstract
Post-transplant diabetes mellitus (PTDM) is associated with increased morbidity and mortality after liver transplantation. The review presents literature data on current views on the pathogenesis, risk factors and verification of DM in the early and late posttransplant period. Particular attention is paid to the mechanisms of the diabetogenic action of cytostatics and immunosuppressants. The understanding of the mechanisms of occurrence, management of risk factors and early diagnosis of PTDM will contribute to prevention and the timely beginning of treatment. Key words: liver transplantation, diabetes mellitus.
For citation: Kosmacheva E.D., Babich A.E. Diabetes mellitus after liver transplantation: pathogenesis, risk factors, verification, impact on prognosis. Consilium Medicum. 2017; 19 (8.2. Gastroenterology): 59-63. DOI: 10.26442/2075-1753_19.8.2.59-63
В последние годы рядом авторов обсуждаются вопросы профилактики, генеза, терминологии, диагностики и лечения сахарного диабета (СД) после трансплантации внутренних органов, в том числе у реципиентов печени [1-6]. Показано, что после трансплантации печени заболеваемость пострансплантационным СД (ПТСД) достигает 25% [5]. Уже в 1-й год у 20% больных с пересаженной печенью выявляются маркеры метаболического синдрома [7]. До трансплантации СД сопровождает поражение печени 15% пациентов, после операции впервые диагностируется ПТСД у 7-40% по данным разных авторов [8-12].
И предтрансплантационный СД, и ПТСД являются факторами риска, ассоциированными с высокой заболеваемостью и смертностью реципиентов [13-15]. ПТСД может не только вызвать микрососудистые и макрососудстые осложнения, но и оказать значительное влияние на выживаемость печеночного аллотрансплантата, в частности, у пациентов с гепатитом С. Показано, что между уровнями гликозилированного гемоглобина (НЬА^) в крови и выраженностью васкулопатии в коронарных артериях пересаженного сердца также существует положительная корреляция [16]. Пятилетняя вероятность развития фиброза печени увеличивается у пациентов с СД по сравнению с пациентами с нормальной чувствительностью к инсулину (49 и 20% соответственно) [17, 18]. ПТСД может быть ассоциирован с поздно выявленным тромбозом печеночной артерии, с острым или хроническим отторжением и развитием рецидива или впервые выявленной жировой бо-
лезнью печени [19]. В настоящее время диабетологам и трансплантологам недостаточно доказательных данных о корреляции гликемических параметров с долгосрочными макрососудистыми и микрососудистыми осложнениями, поэтому мнение экспертов остается зависимым от выводов исследований, полученных с участием пациентов, не требующих трансплантации [15].
Терминология
Термин ПТСД включает в себя диагностированный СД в посттрансплантационном периоде, независимо от того, был ли он ошибочно не диагностирован до трансплантации или возник de novo у реципиентов [4, 20]. Убежденность в наличии данной патологии основывается на регистрации стойкой посттрансплантационной гипергликемии для клинически стабильных пациентов. В 2017 г. в 8-м актуализированном выпуске Клинических рекомендаций по стандартизации и оптимизации оказания медицинской помощи больным СД о ПТСД имеется указание в разделе «Сахарный диабет, индуцированный лекарственными препаратами или химическими веществами» в подрубрике «Другие (в том числе лечение ВИЧ, ПТСД)» [21].
Факторы риска ПТСД
Недостаточность проспективных хорошо спланированных исследований прогностической продиабетогенной роли разных факторов в зависимости от трансплантированного органа приводит диабетологов и трансплантологов к
CONSILIUM MEDICUM. 2017. Том 19, № 8.2. Гастроэнтерология 59
необходимости обобщать данные, полученные при наблюдениях за реципиентами разных органов. Итоговые консенсусы, клинические рекомендации основываются на результатах исследований диабета после трансплантации почек, печени, сердца и т.д. В частности, в 2014 г. Международный консенсус по пострансплантационному диабету [4] не дифференцировал факторы риска в зависимости от трансплантируемого органа и подчеркивал многофакторность развития заболевания. Факторами риска развития ПТСД у реципиентов внутренних органов являются нарушенная толерантность к глюкозе в предоперационном периоде, возраст, семейная предрасположенность, ожирение, а также прием ингибиторов кальциневрина, кортико-стероидов, ингибиторов пролиферативного сигнала в качестве иммуносупрессивной терапии [12, 22-29]. Согласно некоторым исследованиям, развитию ПТСД способствует низкий уровень магния [30-32].
Наблюдения за динамикой углеводного обмена реципиентов печени показали рост заболеваемости СД:
а) у больных, перенесших трансплантацию по поводу вирусного гепатита С (отношение шансов - ОР 5,8, 95% доверительный интервал - ДИ 1,9-17,9), при этом эффективность противовирусной терапии коррелирует с улучшением гликемического контроля [4, 33];
б) при наличии СД до трансплантации (ОР 24,4, 95% ДИ 8,2-73,2);
в) у лиц мужского пола (ОР 3,57, 95% ДИ 1,2-10) [34-37].
Верификация ПТСД
Верификация ПТСД в соответствии с мнением диабето-логов и трансплантологов имеет некоторые особенности. В частности, C.Yates и S.Cohney [38] показали, что перо-ральный глюкозотолерантный тест (ПГТТ) остается «золотым стандартом» диагностики ПТСД, в то же время глюкоза крови натощак и случайное определение глюкозы в данном исследовании имели низкую прогностическую чувствительность в течение 1-го года после трансплантации. Ряд авторов постулируют важность «ранней» послеоперационной гипергликемии при случайном определении глюкозы в прогнозировании смертности в отдаленном послеоперационном периоде [39, 40]. Правила проведения ПГТТ не отличаются от таковых при верификации СД другой этиологии. Тест следует проводить утром на фоне не менее чем 3-дневного неограниченного питания (более 150 г углеводов в сутки) и обычной физической активности. Исследованию должно предшествовать ночное голодание в течение 8-14 ч (можно пить воду), последний вечерний прием пищи должен содержать 30-50 г углеводов. После забора крови натощак пациент должен не более чем за 5 мин выпить 75 г безводной глюкозы или 82,5 г моногидрата глюкозы, растворенных в 250-300 мл воды. Для детей нагрузка составляет 1,75 г безводной глюкозы (или 1,925 г моногидрата глюкозы) на 1 кг массы тела, но не более 75 г (82,5 г). В процессе теста исключается курение. Через 2 ч осуществляется повторный забор крови. Для предотвращения гликолиза и ошибочных результатов определение концентрации глюкозы проводится сразу после взятия крови, или кровь должна быть центрифугирована сразу после взятия, или храниться при температуре 0-4°С, или быть взята в пробирку с консервантом [21].
В клинических рекомендациях [3, 6, 41] с целью выявления гипергликемии в 1-й месяц после трансплантации рекомендуется еженедельное измерение глюкозы в плазме крови натощак, последующие измерения на 3, 6 и 12-й месяц, а далее - ежегодно. ПГТТ идентифицирует больше пациентов с ПТСД, чем только измерение уровня глюкозы натощак [40, 42, 43]. Аналогичная зависимость существует для популяции в целом, но выявление гликемии выше из-за разной патофизиологии между ПТСД и СД
типа 2 [44, 45]. ПГТТ также позволяет диагностировать нарушенную толерантность к глюкозе, что является независимым фактором риска для долгосрочного развития ПТСД, сердечно-сосудистых заболеваний и летальности при тестировании либо до [46], либо после трансплантации [39, 47].
Диагноз на основе НЬА^ одобрен для диагностики СД в общей популяции [21, 48], авторитетные диабетологиче-ские ассоциации рекомендуют использовать повышенный уровень НЬА1С для распознавания ПТСД [4]. В то же время, согласно некоторым авторам, НЬА1С не является точным показателем в ранний посттрансплантационный период как минимум вследствие возможной анемии и высокой скорости обновления эритроцитов после операции, поэтому нормальный НЬА1С в этот период не исключает диагноз СД [49]. В этот ранний период НЬА^ 5,7-6,4% или выше будет указывать на необходимость соответствующей настороженности и дополнительного мониторирова-ния уровня гликемии; в пользу диабета обычно свидетельствует НЬА^>6,5%. На небольшой выборке (п=71) реципиентов S.Shabir и соавт. [50] предположили оптимальные значения для НЬА1С для прогнозирования ПТСД через 3 и 12 мес - 6,2 и 6,5% соответственно, что требует дальнейшей валидации, так как имеются данные, свидетельствующие о важной роли НЬА1С уже спустя 3 мес после трансплантации. Американская диабетологическая ассоциация, основываясь на результатах нескольких исследований, в настоящее время рекомендует использовать определение НЬА^ с целью верификации ПТСД не ранее чем через 1 год после трансплантации [4]. В отдельных работах обсуждается потенциальная роль других гликиро-ванных протеинов и продленного мониторирования гликемии [51].
В 2017 г. опубликована работа Е.Регйо и соавт. [52] о механизмах и факторах риска диабета после трансплантации печени у детей. В проспективный анализ включен 81 ребенок. Предиабет имели 44% обследованных, причем у 27% детей диагноз установлен по ПГТТ (уровень глюкозы более 140 мг/дл), у 14% в пользу предиабета свидетельствовали результаты гликемии натощак (уровень глюкозы более 100 мг/дл). Только у 3% пациентов оба показателя позволяли констатировать нарушение углеводного обмена. Помимо общепринятых традиционных исследований углеводного обмена использовался скорректированный ин-сулиновый ответ, т.е. показатель секреции инсулина, учитывающий нагрузку глюкозой (СШ30, СШ60, СШ120). Нарушение толерантности к глюкозе коррелировало с пониженной секрецией инсулина. Пациенты с уровнем такро-лимуса более 6 мкг/мл в начале исследования имели СШ120 ниже, чем те, у кого уровень такролимуса менее 6 мкг/мл или не принимающие ингибиторы кальциневри-на. Концентрация такролимуса в начале исследования, через 1 год после пересадки и эпизоды отторжения трансплантата не были значительно связаны с более низкой СШ. Супрессия СШ такролимусом наиболее выражена спустя 6 лет после трансплантации печени. Пациенты с избыточной массой тела и подростки с избыточным весом или ожирением с сохраненной толерантностью к глюкозе имели больше СШ, чем больные, показатели которых свидетельствовали о нарушении толерантности к глюкозе. Таким образом, результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что, во-первых, ПТСД у детей обусловлен недостаточной секрецией инсулина, во-вторых, ингибиторы кальциневрина подавляют секрецию инсулина у этих больных дозозависимо. Учитывая недавний фокус на долгосрочные результаты и снижение медикаментозной иммуносупрессии у детей, необходимы новые продолжительные исследования с целью выяснения, является ли снижение выработки инсулина обратимым после минимизации приема ингибитора кальциневрина.
Тщательное выявление и монитори-рование предтрансплантационных гликемических аномалий, в том числе, если это возможно, по глюкозотоле-рантному тесту, поможет идентифицировать пациентов с недиагностиро-ванным диабетом [53] или предиабе-том [46]. Исследования показали полезность диагностических критериев до трансплантации [53], но использование НЬА1С чревато трудностями у пациентов с тяжелой почечной недостаточностью или терминальной стадией заболевания почек.
Интересно отметить, что у ряда пациентов, страдающих СД до трансплантации, операция оказывает благоприятный эффект на чувствительность тканей к инсулину, что особенно хорошо изучено у больных с циррозом. U.Tietge и соавт. показали повышение захвата глюкозы мышцами у реципиентов печени, уменьшение ин-сулинорезистентности после операции выявлено с помощью пози-тронно-эмиссионной томографии
[54]. Описание отдельных клинических случаев с более чем двукратным снижением суточной дозы инсулина после пересадки печени также связывается исследователями с возможным снижением инсулинорезистентности. Первое клиническое наблюдение снижения дозы инсулина у реципиента печени в отечественной литературе описано в 2011 г. И.А.Бондарь и соавт.
[55]. До трансплантации больная получала 42 Ед инсулина в сутки (Лантус 24 Ед в 8 ч, Хумалог 3 раза в день по 6 Ед перед основными приемами пищи), уровень гликемии колебался от 6 до 12 ммоль/л. После пересадки печени, несмотря на иммуносупрессивную терапию (такролимус 10 мг/сут, мико-фенолата мофетил 720 мг/сут, предни-золон 2,5 мг/сут), гликемия натощак колебалась в пределах 4-7 ммоль/л, после еды - 5-10 ммоль/л на фоне введения Лантуса 7 Ед в 8 ч утра и Хума-лога по 4 Ед перед завтраком, обедом и ужином. Таким образом, суточная доза инсулина снизилась с 42 Ед до трансплантации до 19 Ед после трансплантации. Это наблюдение позволяет предполагать, что благоприятный эффект трансплантации печени на чувствительность к инсулину у больных циррозом печени и ПТСД может преобладать над потенциальными негативными эффектами имму-носупрессивной терапии. В то же время нарушения углеводного обмена в большинстве случаев не исчезают после пересадки печени, хотя их выраженность может уменьшаться [54]. Обычно трансплантация внутренних органов сопровождается последующим нарушением липидного и углеводного обмена, особенно на фоне агрессивной иммуносупрессии.
Диабетогенное действие иммуносупрессивной терапии
Зарубежные клинические рекомендации, посвященные диагностике и лечению ПТСД, в основном базируются на исследованиях после трансплантации разных внутренних органов, преимущественно используя литературные данные, посвященные изучению ПТСД у реципиентов почек. Эксперты интерполируют результаты без дифференцирования особенностей течения ПТСД в зависимости от трансплантированного органа. Частично это оправдано с учетом, во-первых, недостаточного количества хорошо спланированных исследований по каждой локализации трансплантата, во-вторых, общности ведущей причины ПТСД, а именно ятрогенной медикаментозной иммуносупрессивной терапии.
Развитию нарушений как углеводного, так и липидного обмена после
трансплантации органов способствует применение глюкокортикоидов, ингибиторов пролиферативного сигнала и ингибиторов кальциневрина [1, 3, 6, 13, 56, 63]. Последовательное проведение биопсии пациентам с гипергликемией и признаками повреждения клеток островков Лангерганса показало обратимость повреждения при отмене такролимуса [57]. Ингибиторы кальциневрина могут оказывать токсический эффект на клетки поджелудочной железы, нарушать секрецию инсулина и усиливать инсу-линорезистентность [14, 63, 64]. Ряд авторов постулируют большее диабе-тогенное действие такролимуса в сравнении с циклоспорином, что не согласуется с выводами других исследователей [58, 59], результаты которых такую зависимость не доказали.
Использование ингибиторов проли-феративного сигнала (сиролимус, эве-ролимус) иниициирует нарушение уг-
Пан Пангр
I Icj I 1ta I п п
Шл 1
Современный капсулированный ферментный препарат для лечения внешнесекреторной недостаточности поджелудочной железы с высоким терапевтическим эффектом12
По результатам терапии препаратом Пангрол® 25000 у пациентов с ферментной недостаточностью средней и тяжелой степенью тяжести2:
ч диарея и стеаторея отсутствовали
ч масса тела увеличилась у пациентов со сниженным индексом массы тела
* признаки гиповитаминоза и мальнутриции ;\Г''
не выявлялись
^""M/n/tabs^TecW0^
к применению: Заместительная те
1. Инструкция по применению лекарственного препарата Пангрол® 25000
2. Ткач С.М., ШаецО.В. «Современные пододы «оптимизации диагностики и лечения экзокринной панкреатической недостаточности»
Х^рнал гастроэнтерология» 2014: с. <9-54. Открытое проспективное сравнительное клиническое исследование возможностей применения 1ЭС-ТДР для оптимизации коррекции ВНПЖ (внешнесекреторная поджелудочной железы) у пациентов с хроническим панкреатитом [ферментный препарат Пангрол®25000]. Срок проведения исследования - 6 месяцев; п=30. Пангрол® 25000 принимали по 25000 или 50000 ЕД на кажд
Сокращённая информация по применению препарата Пангрол® 10000, Пангрол® 25000. Показания к применению: Заместительная терапия недостаточности экзокринной функции поджелудочной жег и детей при следующих состояниях: хронический панкреатит; муковисцидоз; рак поджелудочной железы; состояния после оперативных вмешательств на поджелудочной железе и желудке [полная резекция органа); после облучения органов ЖКТ, сопровождающиеся нарушением переваривания пищи, метеоризмом, диереей[в составе комбинированной терапии); сужение протока поджепу; например, из-за опухоли или желчных камней; синдром Швахмана-Даймонда; подострый панкреатит; другие заболевания сопровождающиеся экзокринной недостаточностью поджелудочной железы, ферментная недостаточность при следующих состояниях и ситуациях: расстройства ЖКТ функционального характера, при острых кишечных инфекциях, синдроме раздраженного кишечника трудноперевариваемой растительной или жирной пищи; Подготовка к рентгенологическому и ультразвуковому исследованию органов Брюшной полости. Противопоказание: острый панкреат хронического панкреатита; повышенная чувствительность к панкреатину свиного происхождения или другим компонентам препарата. Наиболее часто встречающееся побочное действие: тошнота, [ живота. Желудочно-кишечные расстройства связаны, глааным образом, с основным заболеванием. Подробная информация о препарате содержится в инструкциях по применению: Пангршг 001292-251212, Пангрол® 250С0 № ЛС001291-201112; Отпускается без рецепта. Материал предназначен для специалистов здравоохранения.
ни_Рап_01 _2017_тойи1. Утверждено 01.2011 Н^^РНЦВЦ
ООО «Берлин-Хеми/А. Менарини» 123317, Москва, Пресненская набережная, д. 10БЦ «Башня на Набережной», блок Б I реклама Тел.: (495) 785-01 -00. факс: [495) 785-01 -01 Ийр.'/Лл^.ЬегКп-сЬеггие. ги 1Г/МШТиТ
. Относительная
гит, обострение
Г та и вздутие 10000 № ЛС
леводного обмена путем индукции инсулиновой резистентности, повышения глюконеогенеза, снижения периферической утилизации глюкозы [65].
Согласно выводам многих исследователей, диабетоген-ное действие глюкокортикоидов опосредуется прежде всего увеличением печеночного глюконеогенеза и уменьшением периферической чувствительности к инсулину [58]. Снижение дозы преднизолона на 1 мг способствует снижению в течение 2 ч уровня глюкозы крови на 0,12 ммоль/л [58], индекс чувствительности к инсулину повышается на 24% при ежедневном снижении дозы преднизолона в среднем с 16 до 9 мг, однако полный отказ от 5 мг в день преднизолона не изменил существенно чувствительность к инсулину [60]. Дозозависимость диабетогенного действия кортикостероидов наблюдали в исследовании P.Pham и соавт. [58], наблюдения J.Hjelmesaeth и соавт. показали улучшение метаболизма глюкозы в течение 1-го года после операции при снижении дозы приема преднизо-лона по 5 мг ежедневно [61]. Постепенный полный отказ или снижение дозы стероидов в раннем посттрансплантационном периоде уменьшает инсулинорезистентность и улучшает метаболизм глюкозы [60, 61, 63].
Заключение
1. Термин ПТСД применим к реципиентам с впервые выявленным повышенным уровнем глюкозы крови после операции.
2. Заболеваемость СД среди реципиентов печени выше, чем в общей популяции.
3. Ключевой фактор развития ПТСД - ятрогенные нарушения, инициированные иммуносупрессивной терапией.
4. Диагностика ПТСД не является точной в 1-й месяц после операции в связи с транзиторной гипергликемией, связанной с операционным стрессом, высокой нагрузкой иммуносупрессантами, частыми инфекционными процессами и другими осложнениями раннего послеоперационного периода.
5. Верификация ПТСД проводится прежде всего по результатам ПГТТ. Определение HbAic не информативно в 1-е месяцы после трансплантации.
6. После пересадки печени у пациентов с СД, выявленным до трансплантации, возможно улучшение гликемиче-ского профиля, несмотря на проведение иммуносупрессивной терапии.
7. ПТСД, как и предтрансплантационный, ассоциирован с высоким риском сердечно-сосудистых осложнений, дисфункции печеночного трансплантата и смертностью реципиентов печени, что требует от практического врача высокой информированности по вопросам выявления факторов риска, особенностям верификации и профилактики ПТСД.
Литература/References
1. Davidson J, Wilkinson A, Dantal J et al. New-onset diabetes after transplantation: 2003 International consensus guidelines. Proceedings of an international expert panel meeting. Barcelona, Spain, 19 February 2003. Transplantation. 2003; 75 (Suppl. 10): SS3-24. DOI: 10.1097/01 .TP.0000069952.49242.3E
2. Stockmann M, Steinmuller TH, Nolting S, Neuhaus P. Posttransplant diabetes mellitus after orthotopic liver transplantation. Trans Proceed 2002; 34 (5): 1571-2.
3. Wilkinson A, Davidson J, Dotta F et al. Guidelines for the treatment and management of new-onset diabetes after transplantation! Clin Transpl 2005; 19 (3): 291-8. DOI: 10.1111/j.1399-0012.2005.00359.x
4. Sharif A, Hecking M, de Vries APJ et al. Proceedings from an international consensus meeting on posttransplantation diabetes mellitus: recommendations and future directions. Am J Transpl 2014; 14 (9): 1992-2000. DOI: 10.1111/ajt.12850
5. Baid S, Cosimi AB, Farrell ML et al. Posttransplant diabetes mellitus in liver transplant recipients: risk factors, temporal relationship with hepatitis C virus allograft hepatitis, and impact on mortality. Transplantation 2001; 72 (6): 1066-72.
6. Lucey MR, Terrault N, Ojo L et al. Long-Term Management of the Successful Adult Liver Transplant: 2012 Practice Guideline by the American Association for the Study of Liver Diseases and the American Society of Transplantation. Liver Transpl 2013; 19: 3-26.
7. Ruiz-Rebollo ML, Sánchez-Antolín G, García-Pajares F et al. Risk of development of the metabolic syndrome after orthotopic liver transplantation. Transplant Proc 2010; 42 (2): 663-5.
8. Pageaux GP, Faure S, Bouyabrine H et al. Long-term outcomes of liver transplantation: diabetes mellitus. Liver Transpl 2009; 15 (Suppl. 2): 79-82.
9. Laura De Luca, Rachel Westbrook, Emmanuel A. Tsochatzis Royal Metabolic and cardiovascular complications in the liver transplant recipient. Ann Gastroenterol 2015; 28 (2): 182-92.
10. Laish I, Braun M, Mor E. Metabolic syndrome in liver transplant recipients: prevalence, risk factors, and association with cardiovascular events. Liver Transpl 2011.
11. Laryea M, Watt KD, Molinari M et al. Metabolic syndrome in liver transplant recipients: prevalence and association with major vascular events. Liver Transpl 2007; 13 (8): 1109-14.
12. Bianchi G, Marchesini G, Marzocchi R et al. Metabolic syndrome in liver transplantation: relation to etiology and immunosuppression. Liver Transpl 2008; 14 (11): 1648-54.
13. Cole EH, Johnston O, Rose CL, Gill JS. Impact of acute rejection and new-onset diabetes on longterm transplant graft and patient survival. Clin J Am Soc Nephrol 2008; 3: 814-21.
14. Watt KD, Pedersen RA, Kremers WK et al. Evolution of causes and risk factors for mortality post-liver transplant: results of the NIDDK long-term follow-up study. Am J Transplant 2010; 10 (6): 1420-7.
15. John PR, Thuluvath PJ. Outcome of liver transplantation in patients with diabetes mellitus: a case-control study. Hepatology 2001 ; 34 (5): 889-95.
16. Kato T. Glucose intolerance, as neflected by hemoglobin A1 c level, is associated with the incidence and severity of transplant coronary artery disease. J Am Coll Cardiology 2004; 43 (6): 1034
17. Veldt BJ, Poterucha JJ, Watt KD et al. Insulin resistance, serum adipokines and risk of fib-rosis progression in patients transplanted for hepatitis C. Am J Transplant 2009; 9 (6); 1406-13.
18. Hanouneh IA, Feldstein AE, McCullough AJ et al. The significance of metabolic syndrome in the setting of recurrent hepatitis C after liver transplantation. Liver Transpl 2008; 14 (9): 1287-93.
19. Moon JI, Barbeito R, Faradji RN et al. Negative impact of new-onset diabetes mellitus on patient and graft survival after liver transplantation: long-term follow up. Transplantation 2006; 82 (12): 1625-8.
20. Скляник И.А., Шамхалова М.Ш., Шестакова М.В. Посттрансплантационный сахарный диабет. Обзор литературы. Сахарный диабет. 2015; 18 (2): 20-31. / Sklianik I.A., Shamkhalova M.Sh., Shestakova M.V. Posttransplantatsionnyi sakharnyi diabet. Obzor li-teratury. Sakharnyi diabet. 2015; 18 (2): 20-31. [in Russian]
21. Алгоритмы специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом. Под ред. И.И.Дедова, М.В.Шестаковой, А.Ю.Майорова. Вып. 8. М.: УП ПРИНТ, 2017. / Algoritmy spetsializirovannoi meditsinskoi pomoshchi bol'nym sak-harnym diabetom. Pod red. I.I.Dedova, M.V.Shestakovoi, A.Iu.Maiorova. Vyp. 8. M.: UP PRINT, 2017. [in Russian]
22. Общероссийская общественная организация трансплантологов «Российское транс-плантологическое общество». Трансплантация сердца. Национальные клинические рекомендации, 2013 год. / Obshcherossiiskaia obshchestvennaia organizatsiia trans-plantologov "Rossiiskoe transplantologicheskoe obshchestvo". Transplantatsiia serdtsa. Natsional'nye klinicheskie rekomendatsii, 2013 god. [in Russian]
23. Bayer N, Philip T, Cochetti P et al. Association of metabolic syndrome with development of new onset diabetes after transplantation. Transplantation 2010; 90: 861-6.
24. Porrini E, Silva I, Ibernon M et al. The natural history of prediabetes and new onset diabetes after transplantation. Proceedings of the ERA-EDTA 50th Congress; 2013; May 18-21; Istanbul, Turkey. p. Abstract T002.
25. Kuo HT, Sampaio MS, Ye X et al. Risk factors for new-onset diabetes mellitus in adult liver transplant recipients, an analysis of the Organ Procurement and Transplant Network/United Network for Organ Sharing database. Transplantation 2010; 89 (9): 1134-40.
26. Porrini E, Delgado P, Alvarez A et al. The combined effect of pre-transplant triglyceride levels and the type of calcineurin inhibitor in predicting the risk of new onset diabetes after renal transplantation. Nephrol Dial Transplant 2007; 23: 1436-41.
27. Hornum M, J0rgensen KA, Hansen JM et al. New-onset diabetes mellitus after kidney transplantation in Denmark. Clin J Am Soc Nephrol 2010; 5: 709-16.
28. Vincenti F, Friman S, Scheuermann E et al. Results of an international, randomized trial comparing glucose metabolism disorders and outcome with cyclosporine versus tacroli-mus. Am J Transplant 2007; 7: 1506-14.
29. Wissing K, Kuypers, D, Abramowicz, D et al. Conversion from tacrolimus to cyclosporin A improves glucose metabolism in patients with new-onset diabetes after transplantation: Interim analysis of a prospective and randomized study. Presented at the 16th ESOT Congress; September 8-11, 2013; Vienna, Austria. p. Abstract 231475.
30. Pham PCT, Pham PMT, Pham SV et al. Hypomagnesemia in patients with type 2 diabetes. Clin J Am Soc Nephrol 2007; 2 (2): 366-73. DOI: 10.2215/cjn.02960906
31. Van Laecke S, Van Biesen W, Verbeke F et al. Posttransplantation hypomagnesemia and its relation with immunosuppression as predictors of new-onset diabetes after transplantation. Am J Transplant 2009; 9 (9): 2140-9. DOI: 10.1111/j.1600-6143.2009.02752.x
32. Augusto JF, Subra JF, Duveau A et al. Relation between pretransplant magnesemia and the risk of new onset diabetes after transplantation within the first year of kidney transplantation. Transplantation 2014; 97 (11): 1155-60.
33. Bloom RD, Lake JR. Emerging issues in hepatitis C virus-positive liver and kidney transplant recipients. Am J Transplant 2006; 6 (10): 2232-7.
34. Bigam DL, Pennington JJ, Carpentier A et al. Hepatitis C-related cirrhosis: a predictor of diabetes after liver transplantation. Hepatology 2000; 32: 87-90.
35. Trail KC, McCashland TM, Larsen JL et al. Morbidity in patients with posttransplant diabetes mellitus following orthotopic liver transplantation. Liver Transpl Surg 1996; 2: 276-83.
36. Tueche SG. Diabetes mellitus after liver transplant new etiologic clues and cornerstones for understanding. Transplant Proc 2003; 35: 1466-8.
37. Chan JC, Cockram CS, Critchley JA. Drug-induced disorders of glucose metabolism. Mechanisms and management. Drug Saf 1996; 15: 135-57.
38. Yates CJ, Cohney SJ. Prediction and diagnosis of post transplant diabetes. Curr Diabetes Rev 2015; 11 (3): 170-4.
39. Valderhaug TG, Hjelmesaeth J, Hartmann A et al. The association of early post-transplant glucose levels with long-term mortality. Diabetologia 2011 ; 54: 1341-9.
40. Sharif A, Moore RH, Baboolal K. The use of oral glucose tolerance tests to risk stratify for new-onset diabetes after transplantation: An underdiagnosed phenomenon. Transplantation 2006;82: 1667-72.
41. Lane JT, Dagogo-Jack S. Approach to the patient with new-onset diabetes after transplant (NODAT). J Clin Endocrinol Metab 2011; 96 (11): 3289-97.
42. Valderhaug TG, Jenssen T, Hartmann A et al. Fasting plasma glucose and glycosylated hemoglobin in the screening for diabetes mellitus after renal transplantation. Transplantation 2009; 88: 429-34.
43. Armstrong KA, Prins JB, Beller EM et al. Should an oral glucose tolerance test be performed routinely in all renal transplant recipients? Clin J Am Soc Nephrol 2006; 1: 100-8.
44. Hecking M, Werzowa J, Haidinger M et al. New-onset diabetes after transplantation: Development, prevention, treatment. Nephrol Dial Transplant 2013; 28: 550-66. PubMed: 23328712.
45. Hecking M, Kainz A, Werzowa J et al. Glucose metabolism after renal transplantation. Diabetes Care 2013; 36: 2763-71. PubMed: 23656979.
46. Caillard S, Eprinchard L, Perrin P et al. Incidence and risk factors of glucose metabolism disorders in kidney transplant recipients: Role of systematics screening by oral glucose tolerance test. Transplantation 2011 ; 91: 757-64.
47. Valderhaug TG, Hjelmesaeth J, Jenssen T et al. Early posttransplantation hyperglycemia in kidney transplant recipients is associated with overall longterm graft losses. Transplantation 2012; 94: 714-20.
48. American Diabetes Association. Standards of medical care in diabetes-2013. Diabetes Care 2013; 36 (Suppl. 1): S11-S66.
49. Sharif A, Baboolal K. Diagnostic application of the A assay in renal disease. J Am Soc Nephrol 2010; 21: 383-5. PubMed: 20133482.
50. Shabir S, Jham S, Harper L et al. Validity of glycated haemoglobin to diagnose new onset diabetes after transplantation. Transplant Int 2013; 26: 315-21.
51. Werzowa J, Hecking M, Haidinger M et al. Curr Diab Rep 2015; 15: 27. DOI: 10.1007/s11892-015-0601 -x
52. Perito ER, Lustig RH, Rosenthal P. Prediabetes in Pediatric Recipients of Liver Transplant: Mechanism and Risk Factors. J Pediatr 2017; 182: 223-31. e3. DOI: 10.1016/j.jpeds.2016.11.070. Epub 2016 Dec 29.
53. Bergrem HA, Valderhaug TG, Hartmann A et al. Undiagnosed diabetes in kidney transplant candidates: A case-finding strategy. Clin J Am Soc Nephrol 2010; 5: 616-22. PubMed: 20133490.
54. Tietge UJ, Selberg O, Kreter A et al. Alterations in glucose metabolism associated with liver cirrhosis persist in the clinically stable long-term course after liver transplantation. Liver Transpl 2004; 10 (8): 1030-40.
55. Бондарь И.А., Климонтов В.В., Мигуськина Е.И. и др. Трансплантация печени по поводу первичного билиарного цирроза у больного сахарным диабетом. Сахарный диабет. 2011 ; 3: 113-5. / Bondar' I.A., Klimontov V.V., Migus'kina E.I. i dr. Transplantatsiia pecheni po povodu pervichnogo biliarnogo tsirroza u bol'nogo sakharnym diabetom. Cak-harnyi diabet. 2011; 3: 113-5. [in Russian]
56. Sharif A, Baboolal K. Risk factors for new onset diabetes after transplantation. Nat Rev Nephrol 2010; 6: 415-23.
57. Hampton T. Diabetes drugs tied to fractures in women. JAMA 2007; 297: 1645-7.
58. Pham PT, Pham PC, Lipshutz GE et al. New Onset diabetes mellitus after solid organ transplantation. Endocrinol Metab Clin N Am 2007; 36: 873-90.
59. Valantine H, Rickenbaker P, Kemna M et al. Metabolic abnormalities characteristic of dys-metabolic syndrome predict the development of transplant coronary artery disease. Circulation 2001;103:2144-52.
60. Bodziak KA, Hricik DE. New-onset diabetes mellitus after solid organ transplantation. Transplant Int2009; 22: 519-30.
61. Hjelmesaeth J, Hartmann A, Leivestad T et al. The impact of early-diagnosed new-onset post-transplantation diabetes mellitus on survival and major cardiac events. Kidney Int 2006; 69: 588-95.
62. Готье С.В., Хомяков С.М., Арзуманов С.В. Трансплантация печени. Национальные клинические рекомендации. (Утверждены решением Координационного Совета общероссийской общественной организации трансплантологов «Российское трансплантологическое общество».) М., 2013. http://transpl.ru/images/cms/ /data/pdf/nacional_nye_klinicheskie_rekomendacii_po_transplantacii_pechenLpdf / Got'e S.V., Khomiakov S.M., Arzumanov S.V. Transplantatsiia pecheni. Natsional'nye klinicheskie rekomendatsii. (Utverzhdeny resheniem Koordinatsionnogo Soveta ob-shcherossiiskoi obshchestvennoi organizatsii transplantologov "Rossiiskoe trans-plantologicheskoe obshchestvo".) M., 2013. http://transpl.ru/images/cms//data/pdf/ nacional_nye_klinicheskie_rekomendacii_po_transplantacii_pecheni.pdf [in Russian]
63. Готье С.В., Мойсюк Я.Г. Трансплантология. Фармакотерапия без ошибок. М., 2014. / Got'e S.V., Moisiuk Ia.G. Transplantologiia. Farmakoterapiia bez oshibok. M., 2014. [in Russian]
64. Государственный реестр лекарственных средств: grls.rosminzdrav.ru / Gosudarstven-nyi reestr lekarstvennykh sredstv: grls.rosminzdrav.ru [in Russian]
65. Johnston O, Rose CL, Webster AC, Gill JS. Sirolimus is associated with new-onset diabetes in kidney transplant recipients. J Am Soc Nephrol 2008; 19: 1411-8.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Космачева Елена Дмитриевна - д-р мед. наук, доц., зав. каф. терапии №1 ФПК и ППС ФГБОУ ВО КубГМУ, зам. глав. врача по медицинской части ГБУЗ «НИИ - ККБ№1 им. проф. С.В.Очаповского». E-mail: anna-babich1 @yandex.ru
Бабич Анна Эдуардовна - аспирант каф. терапии №1 ФПК и ППС КубГМУ, врач-гастроэнтеролог ГБУЗ «НИИ - ККБ№1 им. проф. С.В.Очаповского»
CONSILIUM MEDICUM. 2017. Том 19, № 8.2. Гастроэнтерология 63
