CC BY
95
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 23 2011
УДК 111.1
с. КЬЕРКЕГОР И СОВРЕМЕННЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
О РЕАЛЬНОСТИ
© Н. Б. ТЕТЕНКОВ Поморский государственный университет имени М. В. Ломоносова,
кафедра философии e-mail: tenibo@yandex.ru
Тетенков Н. Б. - С. Кьеркегор и современные философские представления о реальности // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 72-76. - В статье рассматривается, какое влияние на формирование новых концепций в квантовой механике оказали философские идеи С. Кьеркегора. В «копенгагенской интерпретации» квантовой механики Н. Бор, опираясь на С. Кьеркегора, формулирует принцип дополнительности, также он использует кьеркегоровское понимание субъект-объектного отношения.
Ключевые слова: Кьеркегор, Бор, Эйнштейн, Бахтин, физическая реальность, квантовая механика.
Tetenkov N. B. - S. Kierkegaard and Modern Philosophical Ideas of Reality // Izv. Penz. gos. pedagog. univ.
im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. P. 72-76. - S. Kierkegaard’s philosophical ideas and their influence on formation of new theories in quantum mechanics are in the focus. Niels Bohr in his Copenhagen interpretation of quantum theory formulates the Principle of Complementarity, relying on S. Kierkegaard’s philosophy and using his understanding of subject - object relations.
Key words: Kierkegaard, Bohr, Einstein, Bakhtin, physical reality, quantum mechanics.
На формирование новых концепций в квантовой механике повлияли работы Шарля Ревунье, Эмиля Бутру, Сёрена Кьеркегора и Харальда Хёффдинга, на основе которых был сделан вывод, что самой физической реальности присуща контингентность. Само понятие контингентности было введено Х. Вольфом в его «Онтологии», по Х. Вольфу, событие является контингентным, если противоположное ему не содержит противоречия.
Понятие контингентности тесно связано с кри-тикойлапласовскогодетерминизма.Ш. Ренувьеодним из первых усомнился в строгой законности принципа причинности, так как установление причинной связи между двумя отдельными событиями, разнесёнными в пространстве и времени, покоится на возможности представить их связанными непрерывной цепочкой промежуточных событий. Ш. Ренувье направил свою полемику против понятия причинности как идеалистической категории в кантианском смысле, т. е. принципа, без которого познание постижимого мира было бы невозможным, а также и против причинности как реалистического принципа порядка во Вселенной. Материализм, по Ш. Ренувье, ошибался в том, что объект может быть отделён от своего «изображения». Идеализм же предполагает «изображение» даже там, где изображать нечего. Чтобы избежать этих ошибок, познание должно быть ограничено с двух сторон и долж-
но приниматься за нечто независимое и само по себе составляющее первичную реальность [1].
Таким образом, философское прощание с 19 веком состояло в плюрализации понятия реальности, так как контингентности придавалось не только научное, но и философское значение. Ранняя история понятия «плюрализм» связано с именами Г. В. Лейбница и Х. Вольфа. У Вольфа этим термином обозначались те философы, которые признавали существование более чем одной сущности. В творчестве И. Канта эта кон-цепцияприобретаетхарактер«логическогоплюрализ-ма», тоесть сравнениеразличных истинных суждений, однако в «антропологии в прагматическом аспекте» обнаруживаетсяфилософско-прагматическоееёизме-рение. По мнению И. Канта, эгоизму можно противопоставлять только плюрализм, то есть образ мыслей, при котором человек рассматривает и ведёт себя не как охватывающий в своём Я весь мир, а только как гражданин мира. Ш. Ренувье также выступал с защитой плюрализма от «монистических суеверий», в этом он сильно повлиял на У. Джеймса, который использовал термины прагматизм и плюрализм как синонимы.
По мнению современного немецкого философа Ханса Йорга Зандкюлера [2], плюрализм есть идеология свободы, но не идеология действительности. Социально-теоретический и теоретико-познавательный плюрализм содержит существенные антиав-
торитарные возможности, но плюрализм нельзя понимать как апологию релятивизма в понимании истины и в поведении, для этого необходимо принять несколько основополагающих тезисов:
1) Эти представления несоизмеримы в том смысле, что не существует беспредпосылочных, рациональных или эмпирических критериев, посредством которых их можно было бы сравнивать по степени обоснованности или по эффективности результатов. Сопоставление определённых аспектов возможно, но значение каждого из них определяется не теоретически, а только практически.
2) Взаимосвязи опыта, мышления языка и форм существования должны быть предметом пристального внимания.
3) Зависимость индивидуального мышления и опыта от социально - транслируемых, закреплённых и практикуемыхспособоворганизации опытаимышления.
4) Зависимость мировоззрения от биологических, психологических и социальных факторов.
5) Плюрализм осмысливается как факт, а не норма. Никого нельзя принудить быть плюралистом. Плюрализм не утверждает, что он единственно правильная точка зрения.
Мы всегда выбираем лишь перспективы из поля возможностей, так в философии и науке выбираются эпистемологические профили. Мы и есть те, кто делает наброски миров в разнообразных формах познания, и ни один из этих миров не может быть признан единственно правильным. Необходимо подчеркнуть кон-тингентностьлюбоговозможногоописанияреальности.
К. Хюбнер [3] утверждает, что все онтологии контингентны, так как каждая из них относится к специфической «форме жизни», несоизмеримой с другими. Ни одна из онтологий не имеет необходимой значимости, поэтому ни одну из них нельзя предпочесть другой. Действительность имеет аспектный характер, то есть все её описания дополнительны, но взаимно исключают друг друга. Никакой из аспектов действительности не имеет абсолютного обоснования, тем не менее, мы должны сделать выбор, так как вне такого выбора вообще нет познания. Процесс выбора может совершаться в индивидуальном сознании, но может быть отличительным признаком некоторой эпохи или эпохального изменения менталитета, но сам процесс выбора необъясним, т. к. не имеет рациональных оснований.
Развитие неклассической концепции физической реальности, тесно связанное с именем Н. Бора и «копенгагенской интерпретацией» квантовой механики, было кульминацией эпистемологических идей, определивших облик неклассической науки и современной философии. Именно Х. Хёффдинг был для Н. Бора главным авторитетом по философским вопро-сам.Здесь сыграл своюроль тотфакт,что Х. Хёффдинг был близким другом отца Н. Бора. Х. Бор был профессором физиологии в Копенгагенском университете. Х. Хёффдинг отличался своими антигегелевскими взглядами, а Бор старший был не согласен с Г еккелем, что сближало обоих профессоров и ставило их в оппо-
зицию к современной им мысли. Х. Хёффдинг был последователем и блестящим интерпретатором С. Кьеркегора. Он интерпретировал взгляды С. Кьеркегора в том смысле, что мышление никогда не может постичь реальности. Сама мысль, что это удалось, фальсифицирует реальное, превращая его в воображаемое.
Х. Хёффдинг подчёркивал, что традиционная умозрительная философия утверждала свою способность объяснить всё, но при этом она забывала, что создатель системы сам является частью бытия, подлежащего объяснению. Систему можно постичь только в том случае, когда некто имеет возможность оглянуться на законченное существование, но это предполагает, что некто больше не существует. Человек не может, не внося искажений, представить себя беспристрастным наблюдателем. Он по необходимости всегда остаётся участником. Разграничение между объективным и субъективнымявляетсявсегдапроизвольнымдействи-ем, а жизнь человека - последовательностью решений. Истина - результат человеческой деятельности, но сам объект познания не остаётся навсегда неизменным. Проблема познания разрешима, если бытие как целое может быть выражено с помощью лишь одной из со-ставляющихвещей.Извсехвозможностеймыслитоль-ко одна проявляется в реальности в том виде, в котором мы её осознаём, но сознаваемая реальность - это лишь часть гораздо большегоцелого,поэтомунельзя создать исчерпывающую концепцию реальности.
Х.ХёффдингназывалС.Кьеркегора«единствен-ным индетерминистским мыслителем, который пытался описать скачок». Если скачок происходитмежду двумя состояниями или двумя моментами времени, то его нельзя зафиксировать, поэтому скачок никогда не может быть явлением и не допускает своего описания.
Здесь необходимо указать значение термина «индетерминизм» у Х. Хёффдинга и Н. Бора. Они определяли детерминизм как одну из разновидностей причинной связи, а именно как жёсткую, однозначную причинность. Она отличается от так называемой статистической причинности, которая в этой концепции трактуется как индетерминистская. Н. Бор понимал под детерминизмом представление о причинности как однозначной связи состояний. По его мнению, описание такого рода представляет собой идеальную форму причинной связи, соответствующую понятию детерминизма [4].
Сам Н. Бор особо отмечал то влияние, которое на него оказало повесть П. М. Мёллера «Приключения датского студента». Заметим, что П. Мёллер был личным другом и последователем С. Кьеркегора. В повести П. Мёллера Н. Бор обнаружил яркий и заставляющий задуматься рассказ о взаимодействии разных аспектов видения действительности разными людьми. П. Мёллер иллюстрировал это дискуссиями между студентами, людьми разных характеров и различного отношения к жизни.
П. Мёллер вывел образ некоего лиценциата, об-ладающегокритическим,осторожнымсозерцательным характером и складом ума. Практичный кузен укоряет героя за то, что тот не воспользовался открывающи-
мися возможностями найти полезную и прибыльную работу. Герой отвечает, что из-за своих бесконечных вопросов ничего не может достичь. Он делит себя на бесконечную ретрогрессивную последовательность Я, рассматривающих друг друга, поэтому ему неясно, на котором Я следует остановиться как на реальном. Как только герой останавливается на одном из них, то вдруг появляется новое Я, на котором хочется остановиться. В результате возникаетголовокружение, какотвзгляда в бездонную пропасть. Практичный кузен не в состоянии помочь в сортировке многочисленных Я главного героя, так как это выходит за его привычные пределы. Он хочет крепко держаться за осязаемые вещи, идти дорогой здравого смысла и в этом он видит гарантию того, что его собственные Я никогда не перепутаются.
Х. Хёффдинг большее внимание уделял выдвижению проблем, чем их решению, под его влиянием Н. Бор также предлагал понимать каждую свою фразу не как утверждение, а как вопрос. По мнению Н. Бора, вопрос состоит не в том, истинна ли определённая точка зрения, а в том, какие аргументы можно объективно извлечь из доступной информации. Взгляды С. Кьеркегора и Х. Хёффдинга на неизбежно активную роль наблюдателя полностью разделялись Н. Бором, для него человек как анализирующий субъект стал занимать центральное положение.
Таким образом, Н. Бор взял за основу кьеркего-ровское понимание субъект-объектного отношения, которое вытекает из возможности самоанализа субъекта. Размышляя о самом себе, субъект объективирует себя, но в процессе рефлексии субъект никогда не является для самого себя только объектом. Субъективное и объективное составляют здесь единство, но обе стороны этого единства не могут быть рассмотрены одновременно, с одинаковой ясностью и, вместе с тем, их никогда нельзя отделить друг от друга. Когда субъект становится объектом для самого себя, его субъективность прячется за объективностью, именно поэтому объективация оказывается односторонней. Чтобы преодолеть эту односторонность, он должен снова выходить за рамки объективности, возвращаясь к своей субъективности. Этот раскачивание от субъек-тивностикобъективностии обратно, поС. Кьеркегору, не является длящимся во времени, иначе оно было бы объективным переживанием. Такие трансформации происходят мгновенно, то есть скачками, а сам скачок есть акт выбора. Эта диалектика не ограничена только рамками рефлектирующего Я, она свойственна отношению между субъектом и объектом вообще, то есть понятию истины, прояснению смысла.
Через Х. Хёффдинга Н. Бор познакомился также с философией У. Джеймса. Н. Бора интересовали у Джеймса те же философские темы, которые ранее былиподнятыС. Кьеркегором, аименно, анализсозна-ния. Наиболее чёткое выражение этот анализ нашёл в работе Джеймса «Принципы психологии», где также рассматривается проблема, каким образом мышление субъекта может быть объективировано. Джёймс прибегает к принципиально важной для него диалектике «субстантивных и транзитивных» элементов мышле-
ния. Субстантивные элементы соответствуют тому, что явным образом выражает мыслительный процесс, то есть высказываниям и словам, но в основании непосредственно мыслимого лежат транзитивные элементы, относящиеся к специфическому потоку мысли и её переливам. Если мы захотим концептуализировать эти элементы, то есть придать им законченную форму, то они исчезают, разрушаются. Таким образом, между субстантивными и транзитивными элементами возникает определённая дополнительность.
В переписке Н. Бора и Х. Хёффдинга в1922 году важную роль играло обсуждение принципа исключённого третьего. По мнению Н. Бора, данный принцип не применим в мире атомов [5].
Таким образом, можно сделать вывод, что формулировка Н. Бором знаменитого принципа дополнительности складывалась под философским влиянием С. Кьеркегора, Х. Хёффдинга и У. Джеймса.
Н. Бор определял понятие дополнительности как то, что непосредственно выражает наше положение в вопросе об отображении фундаментальных свойств материи, которые считались подлежащими классическому физическому описанию, но оказались вне пределов его применимости. Дополнительность характеризует возможные ответы, получаемые исследователем в том случае, когда взаимодействие между измерительным прибором и объектом составляет нераздельную часть явления. Н. Бор употреблял слово «явление» только в смысле чего-то такого, о чём можно однозначным образом информировать. Измерение употребляется здесь в своём прямом смысле: в качестве количественно сравнения с эталоном. Н. Бор указывал на гносеологическое сходство, характерное для применения понятия относительности и дополнительности. Он указывал, что в обоих случаях не предполагается ссылки на наблюдающего субъекта, так как это препятствовало бы однозначной передачи опытных фактов. В теории относительности объективность обеспечивается учётом зависимости явлений от системы отсчёта наблюдателя. В дополнительном описании субъективность исключается благодаря учёту тех обстоятельств, которые делают однозначным применение наших первичных понятий.
Широко известно, что Н. Бор с самого начала не ограничивал принцип дополнительности только рамками физики, а придавал ему общекультурный смысл. Цельностьживыхорганизмов,характеристикилюдей, обладающих сознанием, а также и человеческих культур, представляют собой черты целостности, отображение которых требует типично дополнительного способа описания. Применение и развитие терминологии, пригодной для описания более простой ситуации в области физики, показывает, что мы имеем дело с примерами логических связей, которые в разных контекстах встречаются в более широких областях знания [6].
Широко известен интерес Бора к физиологии и психологии. Бор считал, что для изучения живого организма возможны два подхода или две дополнительных экспериментальных ситуации. Можно вторгнуться внутрь организма с теми представлениями об
его устройстве, которые есть в классической физике и описать его как физико-химическую систему, но мож-нотакжеобщатьсясорганизмом,наблюдатьего,попы-таться понять его мотивы. Два подхода дополнительны в том смысле, что они взаимоисключают друг друга. Двигаясь до логического конца в одном из направлений, невозможно принимать во внимание другое, но это и есть контингентность описаний. Это не означает, что между подобными описаниями нет вообще никакой связи. За явлением дополнительности в физике стоит ясный математический аппарат - преобразование Фурье, устанавливающее связи между корпускулярным и волновым описаниями. Преобразование Фурье является, по существу, общематематическим, связанным с понятием двойственности, оно позволяет сделать переход из одной картины мира в другую.
А. Н. Паршин делает вывод, что антиномия - это противоречащие друг другу высказывания об одном и том же, но делаемые в разных, дополнительных ситуациях. Иначе говоря, антиномичность описаний и есть их дополнительноость. Теоретической абстракцией антиномичности выступает бинарная оппозиция [7].
Здесьследуеткороткоуказатьнатерасхождения в понимании физической реальности, которые возникли между А. Эйнштейном и Н. Бором. Согласно А. Эйнштейну,реальностьсостоитизсубстанций,свой-ства которых не зависят от отношений между отдельными субстанциями. Согласно Н. Бору, реальность выступает как отношения между субстанциями, а измерение раскрывает некоторые внутренние, присущие этой реальности состояния. По А. Эйнштейну, субстанции определяют отношения; по Н. Бору, субстанции определяются отношениями. Эти общие философские положения лежат в основании спора между двумя мыслителями. На наш взгляд, расхождение между Бором и Эйнштейном - это расхождение между антифундаментализмом и фундаментализмом в понимании природы физической реальности. Есть основания полагать, что до конца жизни Эйнштейн был приверженцем картезианской парадигмы, то есть сторонником той картины мира, где Бог не играет в кости.
С другой стороны, философию Бора нельзя считать идеализмом. Она сама по себе нейтральна по отношению к различным направлениям классической теории познания. У Н. Бора нет прямой отсылки к субъекту, и никакие характеристики Я Н. Бор непосредственно не связывал с процессами физического познания. Знаменитый спор между двумя учёными вёлся вокруг чисто философских аргументов. Позволим себе выразить суть этого спора в несколько заострённой форме: кто ближе к пониманию реальности Р. Декарт или С. Кьеркегор?
Для нас важно зафиксировать здесь вывод о том, что онтологический и познавательный плюрализм не влечёт за собой автоматически и диалогизм. По мнению Б. Вальденфельса, всякая диалогическая концепция подвергается опасности заменить эгоцентризм и этноцентризм, которые выстраивают все отношения из центра самости, логоцентризмом, в котором един-
ственный логос выступает в качестве всеобщего, охватывающего различие своего и чужого и поднимающегося над ними [8].
Сама история исследований творчества С. Кьеркегора оказывается иллюстрацией данного положения, изобилуя монологическими трактовками и превращением персонажей мышления в монадические субъективности, однаковнутренний диалогизм С. Кьеркегора был замечен М. М. Бахтиным. Здесь ограничимся ссылкой на личное свидетельство М. Бахтина: «Очень рано я познакомился, раньше кого бы то ни было в России с Киркегором. Он - современник Достоевского. Достоевский о нём понятия не имел, но близость его к Достоевскому изумительная. Проблематике почти та же, глубина почти та же. И вообще, его сейчас считают одним из величайших мыслителей нового времени. А при жизни его ни во что не ставили. Я ещё в Одессе (т. е. студентом) познакомился с одним очень культурным швейцарцем - Гансом Линбахом. Он был страстный поклонник Киркегора, когда его ещё никто не знал. Он открыл для меня Киркегора и даже подарил первую книгу Киркегора с его надписью: «Сёрен Киркегор». Ну, потом я запасся полным собранием сочинений. Датского языка я не знал, но на немецкий он был переведён весь....» [9].
Вероятнее всего, Бахтина привлекла полифо-ничность мышления С. Кьеркегора как внутренний плеолог его псевдонимов, сводимый к диалогам Я и Я в качестве Других. Полифонический диалог изначально чужд всякому самопредпочтению и самоутверждению его участников. Самоопределяться вовсе не значит определять мир только для себя, растворяя Других в себе. Каждый Другой в полифоническом сопричастном отношении являет свою неповторимость в качестве одного из аспектов бытия. Тогда возникает бескорыстно утверждаемый мир как мир всех Других.
Г.С. Батищев увидел в том, что думал М. М. Бахтин о диалогизме и полифонизме вовсе не однозначную концепцию, но глубочайшую антитетику, в которой выражен весь драматизм человеческого пути самоопределения. Он открывается перед всяким, кто пытается до конца додумать свою судьбу как призвание [10].
С нашей точки зрения, полифоничность относится к самому существу понятия истины. Идея соответствия знания и реальности, а также соответствия различных описаний реальности предполагает способ задавать это соответствие. Говорят, что различные описания реальности несоизмеримы между собой. Это можно понимать как их замкнутость в себе, однако они могут вступать в диалогические отношения. М. М. Бахтин определял само понимание как отвечающее понимание, имеющее различные градации. Например, слушание чего-то нельзя смешивать со всего лишь слышанием чего-то. Понимание должно быть освобождено от волюнтаристских мотивов и отдавать должное чужому в его самобытности. Стремление современной философии к диалогичности делает С. Кьеркегора одним из самых актуальных мыслителей, открывших новое видение познания и истины.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики. М., 1985. С. 168 - 169.
2. Зандкюлер Г. Й. Действительность знания. М., 1996. С. 286 - 288; он же. Репрезентация или как реальность может быть понята философски // Вопросы философии, 2002. № 9. С. 81-82.
3. ХюбнерК.Рефлексияисаморефлексияметафизики// Вопросы философии. 1993. № 7. С. 166-168.
4. Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики. М., 1985. С. 175; Князев Н.А. Причинность: новое видение классической проблемы. М., 1992. С. 10.
5. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994. С. 134-135.
6. Бор. Н Квантовая физика и философия // Избр. науч. труды. М., 1971, Т. 2. С. 139-147.
7. Паршин А. Н. Дополнительность и симметрия // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 102.
8. ВальденфельсБ.Своя культура ичужая культура. Парадокс науки о «Чужом» // Логос. 1993. № 4. С. 78.
9. Разговоры с Бахтиным // Человек. 1993. № 4. С. 151. 10. Батищев Г.С. Диалогизм или полифонизм? (Антите-
тика в идейном наследии М.М. Бахтина) // М.М. Бахтин как философ. М., 1992. С. 140.
