CC BY
114
УДК 316.334.2:338.5
Н.В. ТУМАЛАНОВ
РЫНОК И ЦЕНА: ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ТЕОРИИ ЦЕНООБРАЗОВАНИЯ
Ключевые слова: рынок, институты, ценообразование, обмен, ценовые нормы, трансакционные издержки.
Рассмотрены закономерности ценообразования, место в них рыночных сил и институтов. Охарактеризованы предпосылки возникновения, принципы функционирования институтов, воздействующих на обмен, роль ценовых норм, ожиданий, трансакционных издержек, системы ограничений и механизма принуждения в ценообразовании и рыночном обмене.
N.V. TUMALANOV THE MARKET AND THE PRICE: ASPECT OF THE THEORY OF PRICING Key words: market, Institutes, Pricing, Exchange, Price norms of, Transaction соsts.
In article laws of pricing, a place in them of market forces and institutes are considered. Occurrence preconditions, principles of functioning of the institutes influencing an exchange, a role of price norms, expectations, transaction costs, system of restrictions and the compulsion mechanism in pricing and a market exchange are characterised.
В дискуссиях по теории и практике ценообразования очень часто обсуждается вопрос о том, что формирует цены: рыночные силы равновесия или санкционирующая властная сила институтов? Если исходить из первой версии, то неоклассическое равновесие по концепции Л. Вальраса [1] достигается на рынке, как на аукционе, где некто объявляет цены; рынок-аукцион одновременно проводит корректировку системы цен, исходя из спроса и предложения и делает это до тех пор, пока не будет достигнуто равновесие. Тогда мэйнстримовский воображаемый аукционист может довольно потирать руки и объявить, что он славно потрудился и восстановил справедливое равновесие: в соответствии с объемами их спроса и предложения пшеничная мука теперь стоит 15 руб., картофель - 8 руб. за кг, природный газ - 3 руб. за куб. м, автомобиль Volkswagen («народная тачка») - 900000 руб., бутылка вина - 3000 руб., штиблеты - 1000 руб. за пару и т.д.
Так, мэйнстримовский элемент системы, рафинированный ее продукт, уверенно ступает по гладкому пути равновесного ценообразования, стоически не обращая внимания на то, что вокруг происходит, подобно студенту Чикагского университета, наметившему карьеру экономиста и потому усердно изучающему премудрости неоклассического экономикс, будучи стопроцентно толерантным к проблемам внешнего мира вплоть до того, что совершенно не замечает и игнорирует их.
Perpetuum mobile общего равновесия стал идолом для поклонения, к которому неизменно обращаются жрецы и рядовые участники бесконечного, во многом - ритуального процесса рыночного служения - ценообразования. Но довольно редко обращается внимание на то, какими допущениями огражден этот концептуальный корифей. Основные из них: рынок не структурирован, это
- эфир отдельных частиц-индивидуумов, которые свободно сходятся и расходятся; издержки производителя (по существу - классическая стоимость) никого не интересуют, не принимаются во внимание (так же, как и то, что вино куплено в стране производства за 30 руб., а штиблеты - в Китае за 10 руб.); полностью отсутствуют институты, формализованные и неформальные.
В дополнение ко всему незримо как бы присутствует и невидимый аукционист, не связанный ни с кем и ни с чем, выкрикивающий цены для их согласования.
Сталкиваясь же с действительностью, приходится убеждаться, что рынок, отношения в нем управляемы институтами, а институты по сути своей - наследие прошлого. Они наполнены обычаями, традицией, культурой, унаследованными от прошлого. В то же время они обременены ярмом сегодняшнего политического, социального и экономического миропорядка.
Институты вырабатывают свои действия, исходя из привычных представлений. Прошлое, давнее и недавнее, плоть и кровь институтов, обусловливает их рутинность и шаблонность работы ряда рыночных механизмов, которые теория привычно считает динамичными, высокомобильными, ориентированными на чисто рыночные силы. Ценообразование в этом ряду не является исключением.
Любой покупатель (или продавец) держит в уме, какая будет цена на тот или иной товар. Он исходит при этом из опыта прошлого. В то же время он ориентируется на сегодняшнюю действительность и ожидания будущего, в частности, -будущую цену товара, который он сегодня покупает. Очевидно, что, решаясь сменить имеющийся автомобиль на новый, покупатель вспоминает цену прежнего автомобиля. Кроме того, он, скорее всего, попытается представить, сколько будет стоить автомобиль сопоставимого класса и предусмотреть, не проиграет ли он от того, что обновляет автомобиль сегодня, а не через год. Можно предположить, что аналогичным образом поступает и продавец в ходе установления цены продажи. Так опыт и ожидания вырабатывают образы цен, прошлых, настоящих, будущих, которые в экономической теории названы «ценовыми нормами». Это, чаще всего, - не конкретные цены, а диапазон возможных цен, которые были в прошлом, есть ныне, ожидаются в будущем.
Характерна роль цен, которые на определенное время стабилизируются, остаются на одном уровне. Они, по мнению Дж. Шэкла, приобретают характер санкций и властных полномочий [9]. Эта сила, по сути своей, вовсе не рыночноравновесная, а институциональная, умаляющая силу чисто рыночного принципа ценообразования. Она лежит в ценообразовании на стыке рыночного равновесия и институтов. То же можно сказать о так называемых «фокальных точках» [10], которые, безусловно, отражают природу ценовых норм и вызваны ими. Этот феномен широко используется на практике и, очевидно, дает результаты. По крайней мере, ставшая привычной склонность продавцов назначать цены чуть меньше круглых чисел (не 900, а 899 руб., но уже никак не 901 руб.) об этом свидетельствует. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что ценовые нормы связаны с институтами и не только связаны с ними, но, по существу, являются порождениями среды неформальных институтов.
Ни на каком рынке нет условий для свободного, неограниченного столкновения его агентов-атомов. Любой рынок структурирован институтами. Даже для рынка ценных бумаг и валютного рынка это характерно: там тоже никто из покупателей и продавцов не может действовать сам по себе. Они сгруппированы котировками, и цены опционов определяются внутри этих групп [8].
Институциональный характер ценообразования усиливается тем, что цены повсеместно публикуются, а продавцы и покупатели оперативно получают информацию о них и соответственно реагируют на информацию. Эта реакция приводит к формированию других ценовых ожиданий и новых ценовых норм. Нельзя сказать, что они всегда носят конкретный числовой характер; они могут образовываться в форме «ценовых коридоров», состоящих из ряда возможных вариантов цен.
Формирование ценовых норм - процесс объективный, относящийся не к логической, а к исторической сфере. Ценовая норма идет из прошлого, она встроена в сознание агентов рынка и встроена - институционально; это - продукт времени прошедшей, за ней - обычаи, традиции, неформальные и формализованные установления.
Не все институционально образуемые цены формируются по ценовым нормам. Цена на бытовой газ, безусловно, формируется институционально, но отнюдь не по ценовой норме. Если бы цена на бытовой газ формировалась по ценовой норме, то она, скорее всего, была бы на порядок ниже. Монопольное же ценообразование может игнорировать ценовые нормы и назначать цены вопреки им.
Институциональные цены чаще всего формируются по принципу «сколько дает рынок», «какие цены у конкурентов» и «издержки плюс наценка». По исследованию Банка Англии, по этому принципу цены на свою продукцию устанавливают от 25 до 37% компаний. 20-39% компаний устанавливают цены, ориентируясь на рыночный уровень и 15-35% - по ценам конкурентов. По существу, эти три ведущих типа ценообразования ориентированы на принцип «издержки плюс наценка», поскольку в случае признания цен по рыночному уровню или ценам конкурентов также отталкиваются от издержек.
Принципы ценообразования «издержки плюс наценка» и по ценовой норме так часто совпадают потому, что ценовая норма существует как в ожидании продавца, так и в ожидании потребителя и принцип «издержки плюс наценка» наиболее приемлем как норма для обоих. Он является субститутом равновесной цены, ограниченным такими разнородными институциональными характеристиками, как традиция, обычай, привычка, а может быть, и совесть.
По существу, если исходить из последнего обстоятельства, как производители, так и продавцы вплоть до розничного должны назначать цену «издержки плюс прибыль по обычной норме», а не следить за ростом (или падением) спроса и сокращением (или увеличением) конкурирующих продавцов (производителей). Вероятно, так и происходит на рынках отраслей, где ценовые нормы обладают достаточной силой. Например, на рынках хлеба, овощей и любого вида ежедневно потребляемого продовольствия ценовые нормы обладают такой силой.
При значительном превышении ценовой нормы продавцом этих продуктов не только рынок это не примет, но такой продавец может столкнуться и с общественной санкцией в виде неодобрения или морального осуждения.
Есть ли в ценовых нормах элементы ориентации на трудовые затраты в соответствии с классической концепцией ценообразования? Да, ценообразование по привычным нормам очень похоже на ту «естественную цену», о которой писали А. Смит [6], Д. Рикардо [5], и «цену производства» К. Маркса [3], на которых зиждется классическая теория ценообразования. Похоже, но есть существенное различие. Если классическое ценообразование допускает колебание тех параметров, которое управляет ценами, то у институционального подхода к ценовым нормам иная точка зрения. Институты требуют трансакционных выплат. А это означает, что в ценообразование вклинились дополнительные агенты, которые требуют своей доли. Внедрившись в процесс ценообразования, они уже не уходят оттуда. Поэтому институциональное изменение цены - процесс необратимый. Если они повысились, то снижаться, скорее всего, не будут.
В современных условиях рынка потребители привыкли к тому, что цены по загадочным причинам имеют тенденцию только расти вместо того, чтобы следовать закону спроса-предложения и меняться вслед за изменением их объемов как в сторону повышения, так и в сторону снижения, т.е. или повышаться, или снижаться.
Безусловно, опираясь на выявленную институциональную тенденцию, можно сказать, что это действуют закономерность «ценовых норм», их необратимость вследствие того, что трансакционные издержки, возросшие прежде всего потому, что в процесс ценообразования внедрились новые агенты, новые звенья, не могут снижаться и цены теперь должны нести это дополнительное бремя.
Однако нельзя исключать того, что они могли бы и снижаться, если бы издержки по каким-либо веским причинам ощутимо сократились (например, следуя инновационной концепции Й. Шумпетера [7] вследствие внедрения нового способа производства, нового сырья или новой организации). Но в современных условиях этому скорее всего помешает повсеместно, почти во всех странах осуществляемая активная монетарная политика, когда в унисон росту цен (в том числе вследствие роста трансакционных издержек), услужливо увеличивают денежную массу, чтобы не было задержки в рыночном обращении товаров и услуг, что в нынешних условиях для любой экономической системы рыночного типа смерти подобно. Данная деталь практики свидетельствует о том, что необратимость ценовых норм закрепляется санкцией другой группы институтов - денежно-кредитной системы.
Понятно, что увеличение денежной массы дает номинальный рост цен. Но поскольку цены по отраслям растут неравномерно вследствие различий как ценовых норм, так и структур отраслевых рынков и типа спроса, то для одних отраслей - это номинальный рост цен, для других - реальный рост, для третьих, может быть, реальное снижение, если смотреть на это с точки зрения межотраслевого соотношения цен.
Причину можно обнаружить в том, что ценовые нормы в принципе не могут изменяться одинаково по отраслям. Потребители автомобилей представительского класса могут негласно санкционировать новую норму, ставшую выше на 1 млн руб., подтвердив это неизменностью спроса. Но потребители демисезонных курток вряд ли санкционируют новые ценовые нормы, которые стали на порядок выше. Они просто будут донашивать свои старые куртки.
Следует отметить, что сказанное о силе институтов не означает их всесилие. Рыночные силы конкуренции остаются при деле. Структуры отраслевых рынков, определяющих типы конкуренции, эластичность спроса и предложения товаров как по цене, так и по доходу и другие свойства конкурентных и частично конкурентных рынков, которые всегда оказывали мощное влияние на ценообразование, сохраняются и продолжают действовать. Институты могут ограничивать их рыночную силу, даже временно приостановить их действие, но упразднить их не могут.
Тут следует ответить и на вопрос, который вполне естественным образом может возникнуть в связи со сказанным: если институты имеют такую силу в рыночном обмене, организуя его, управляя им, то почему цены на отечественном рынке безудержно растут, искажают обмен и почему сила институтов не направлена на то, чтобы стабилизировать цены и сделать обмен эквивалентным?
Ответ на этот вопрос требует упоминания о том, что институты, по существу, своему играют на рынке ограничительную роль. Институциональная теория справедливо классифицирует их на следующие группы: неформальные ограничения; формализованные ограничения; а также группу механизмов принуждения.
Ограничения не действуют, если они не вооружены дееспособным механизмом принуждения.
Д. Норт сравнивает систему рыночных институтов с правилами игры в футбол: есть формальные ограничения, установленные официально утвержденными правилами игры; есть неформальные ограничения (нельзя, даже в пределах правил, бить так, что может нанести сопернику тяжелую травму); есть полевой и боковые судьи, которые следят за выполнением правил и ограничений.
В сфере ценообразования и обмена, возможно, плохо разработаны формализованные ограничения. Возможно, искажены и неформальные ограничения: прошлый опыт - не тот, выработанные им нормы - не те. Возможно, некачественно функционирует и механизм принуждения. Отсюда и несуразности ценообразования и обмена.
Подытожив сказанное, можно констатировать следующее:
- мейнстримовская концепция ценообразования - сугубо теоретическая, далекая от практики; ее механизм не может работать в реальных условиях рынка независимо от институциональной среды не только потому, что он несправедлив как экономически, так и социально, но и потому, что условий, определенных допущениями, на практике не существует;
- в институтах, как организующей среде ценообразования и обмена, вырабатываются ценовые нормы, т.е. представления о желательных ценах, которые устраивают и покупателей, и продавцов. Они совпадают с теми ценами, которые назначают по принципу «издержки плюс наценка», «сколько дает рынок» и «какие цены у конкурентов»;
- институциональное ценообразование сопряжено с трансакционными издержками, которые могут расти по причине того, что в процесс внедряются дополнительные агенты (например, посредники). Поэтому изменение цен при нем - необратимо. Также необратимо изменение и самих ценовых норм;
- изменения ценовых норм, плотно сопровождаемые другими институциональными явлениями, служат побудителями изменения межотраслевых ценовых пропорций, приводящего к важным последствиям в системе обмена;
- институты не могут функционировать с пользой для рынка, экономики и общества без четко работающего механизма принуждения. Потому не могут, что рынок - это деньги и интересы, побуждающие к алчности, а также потому, что они обладают склонностью к саморазмножению, ведущему к росту трансакционных издержек; все это способствует безудержному росту цен.
Исправлять в нашей наспех сформированной, незрелой системе рынков и цен форму, содержание, работу институтов необходимо. И чем раньше будет это сделано, тем лучше для экономической системы страны и для общества в целом.
Литература
1. Вальрас Л. Элементы чистой политической экономии / Л. Вальрас: пер. с фр. М.: Университет. библиотека, 2000.
2. Кейнс Дж.М. Общая теория процента, занятости и денег / Дж.М. Кейнс. М.: Экономика, 1990.
3. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч.: в 9 т. М.: Изд-во политической литературы, 1988. Т. 9, ч. 1.
4. Норт Д. Институты и институциональные изменения в функционировании экономики / Д. Норт: пер. с англ. М.: Фонд «Начала», 1997.
5. Рикардо Д. Начала политической экономии и податного обложения / Д. Риккардо: пер. с англ. // Соч. в 2 т. М.: Соцэкгиз, 1935. Т.2
6. Смит А. Исследование и природе и причинах богатства народов / А. Смит. М.: Соцэкгиз,
1962.
7. Шумпетер Й. Теория экономического развития / Й. Шумпетер: пер. с нем. М.: Прогресс, 1982.
8. Baker W. The social structure of a National Securities Market / W. Baker // American journal of sociology. 1989. № 4. Р. 775-881.
9. Shackle G. Epistemics and Economics / G. Shackle. Cambridge Uniwersity Press. 1972. Р. 225-239.
10. Scherer F.M. Industrial Market Structure and Economic Performance / F.M. Scherer. Chicago: Rand McNalli, 1970. Р. 179-182.
ТУМАЛАНОВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
TUMALANOV NIKOLAY VASILIEVICH - doctor of economics sciences, professor chair of economic theory, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
