CC BY
49
№ 352
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
Ноябрь
2011
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 81-112
С.А. Толстик
РУССКОЕ ДИАЛЕКТНОЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ КОРЫСТНЫЙ В ПРЕДСТАВЛЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОГО ОБРАЗА ВНЕШНОСТИ
Представлена история возникновения значений внешности в семантической структуре русского диалектного прилагательного корыстный. Было выявлено, что параметрическая и оценочная характеристика внешности человека прилагательным корыстный (ЛСВ ‘большой’, ‘маленький’, ‘худой’, ‘красивый’) - явно вторичное, позднее образование, возникшее в русских народных говорах. Сделан вывод, что прагматическая оценка человека лексемой корыстный стала основанием для его параметрической характеристики и эстетической оценки внешности.
Ключевые слова: историческая лексикология; сравнительно-историческое языкознание; диалектология; диахрония.
Анализируя русские прилагательные, репрезентирующие концепт ‘внешность человека’, мы обнаружили в русских народных говорах слово корыстный, которое характеризует внешность человека с разных сторон - параметрической и эстетической.
С параметрической точки зрения эта характеристика противоречива. Во-первых, это прилагательное встречается в значениях как ‘большой (по величине)’, так и ‘маленький’. Найденный нами контекст употребления ЛСВ ‘большой’ в отношении телосложения человека, на наш взгляд, является достаточно спорным: Ково она, дефка-то, корысна ли? (по размеру? по возрасту?) (Ср. Урал) [1. Т. 2. С. 51-52]. В значении ‘достаточно большой, значительный по величине, количеству, возрасту, времени и т.п.’ (по отношению к животным, предметам, человеку) исследуемая лексема отмечается в основном в говорах вторичного происхождения (Свердл., Перм., Иркут., Ср. Урал., Кемер., Том., Алт., Амур.): Большой воз-от наклал? Ну как, корыстный, пудов 20 лишком будет (Перм., 1856). Корыстно ли это жалование? (Том., 1858). Ножка, корыстна ли она? (Свердл.). Карысный ли теленчишка-то, резать-та его ать него ишшо како мяса-то, па-кормим ишшо хоть до Нового году (Иркут.). Корыстен ли у него сынишка, а уж помогает отцу в торговле (по отношению к возрасту?) (Волог., 1847) [Там же; 2. Вып. 15. С. 35; 3. Вып. 1. С. 222; 4. Т. 2. С. 124-125; 5. С. 127; 6. С. 86]. В значениях ‘маленький’ и ‘худой’ исследуемая лексема фиксируется только в говорах Новосибирской области, характеризуя небольшой размер и избыточную худобу тела человека или животного: Ко-рысный - это маленький, худенький. Хоть скот корыс-ный, хоть птица. Корысный у меня кабанишка, незавидный [2. Вып. 15. С. 35; 4. Т. 2. С. 124-125; 7. С. 240].
Во-вторых, в воронежских, псковских и иркутских говорах слово корыстный фиксируется в значении положительной оценки внешности ‘приятный на вид, красивый’ (с 1912 г.): Иная милая чем же она лучше? Она станом не станиста, А лицом не корыстна; А я тем лучше [2. Вып. 15. С. 35; 8. Т. 15. С. 293].
Кроме уже указанных ЛСВ в русских диалектах прилагательное корыстный / корыстной / корысный / корисный, имея широкий ареал распространения (северно-русские, среднерусские, южно-русские говоры и
говоры вторичного образования), встречается с достаточно большим числом значений в основном размерного и оценочного характера (как с положительной, так и с отрицательной коннотацией):
- ‘полезный в каком-либо отношении’ (Смол., Волог., Низовая Печора, Свердл., Том., Краснояр.): Да он и сам для меня не корысный человек (Волог., 1847). Наш климат корыстный для вас, городских (Свердл.) [2. Вып. 15. С. 35; 9. С. 348; 10. Т. 1. С. 337; 11. Ч. 1. С. 161];
- ‘имеющий достаточно сил, сильный’ (Иркут.): Корыстны ли рученки-то у ней, конечно, устанет. Корыстный ли он еще таскать-та таки кули (Иркут.) [2. Вып. 15. С. 35; 3. Вып. 1. С. 222],
// ‘здоровый, крепкий’ (Новг.): Гораз не корыстная, не очень здоровая (Новг.) [12. Вып. 4. С. 118],
// ‘выросший и окрепший, достаточно здоровый, такой, от которого можно ожидать значительную пользу (обычно о домашней птице и скоте, также о человеке, в том числе и о ребенке)’ (Перм., Иркут.): Ее уже корыс-ной называть не стоит - старая (Перм.). Корысны месяцов двух, полная уже будет курица. Кот уташ-шит (цыплят). Корысны ле оне? Маленьки? (Перм.). Видишь, все замело. Едак йим-то спать ишшо долго надо. Корысны ли? (о внуках) (Перм.) [3. Вып. 1. С. 222; 13. Вып. 2. С. 67],
// ‘еще не старый, не потерявший здоровья, сил, способный трудиться’ (Перм.): А она ешшо корысная, робит (Перм.) [13. Вып. 2. С. 67];
- ‘уважаемый, влиятельный, важный (о человеке)’ (Курган., Иркут.): Корыстный ли он человек, а тоже ему кланяться нужно (Курган., 1871) [2. Вып. 15. С. 35];
- ‘богатый’ (Смол.): Ведет зять невестку корыстную (Смол.) [Там же; 9. С. 348];
- ‘удачный, благоприятный’ (Низовая Печора): Я пришла сюда не в корысно время (Низовая Печора) [Там же],
// ‘удачливый’ (Низовая Печора): Продал овцу, корысть себе поимел, корысный (Низовая Печора) [10. Т. 1. С. 337];
- ‘стремящийся к личной выгоде, наживе (не-одобр.)’ (Перм.): Так не хочут и играть. Все за деньги. Корысные (Перм.) [13. Вып. 2. С. 67];
- ‘живущий нечестным трудом’ (Сарат.): Корыстный, потому и богатый (Сарат.) [2. Вып. 15. С. 35];
- ‘завистливый’ (Пск., Твер., Терек.): контекст не приводится [Там же; 8. Т. 15. С. 293; 14. Т. 2. С. 438];
- ‘малочисленный’ (Новосиб.): У нас корысное население деревне, маленькое. Новоярково - большое село, а у нас полста дворов (Новосиб.) [4. Т. 2. С. 125].
Фиксируется исследуемая диалектная лексема и в значениях общей оценки - положительной и отрицательной [1. Т. 2. С. 51-52; 2. Вып. 15. С. 35; 3. Вып. 1. С. 222; 4. С. 125; 9. С. 348; 15. С. 50]. ЛСВ ‘хороший (о человеке и предмете)’ имеет широкий ареал распространения (Волог., Арх., Смол., Ворон., Волж., Перм., Ср. Урал., Свердл., Челяб., Урал., Курган., Тобол., Иркут.): Корыстный ли он человек? (Перм.). Не по мысли жену взял, не по мысли, не корыстну, не по сердцу своему (Волж.). Лен родился не корыстный (Перм.). ЛСВ ‘ плохой’ локально ограничен: встречается в некоторых сибирских говорах (Енис., Забайк.): Невестка в семье всегда корыстна (Читин.) [2. Вып. 15. С. 35].
В русских народных говорах прилагательное корыстный имеет следующие однокорневые слова: наречие корыстно ‘полезно, выгодно’ (Новг.), ‘много, обильно’ (Вят., Пск., Волог., Ср. Урал., Перм., Свердл., Иркут., Краснояр.), ‘хорошо’ (Вят., Волог., Перм., Свердл., Краснояр.) [1. Т. 2. С. 51-52; 2. Вып. 15. С. 34-35; 3. Вып. 1. С. 222; 4. Т. 2. С. 124-125; 8. Т. 15. С. 293; 15. С. 50], прилагательные корыстоватый ‘имеющий некоторую склонность к богатству, деньгам’ (Перм.) [2. Вып. 15. С. 34-35; 14. Т. 2. С. 438], корыстовый ‘завидный’ (Арх.) [2. Вып. 15. С. 34-35], корыстливый ‘жадный, скупой’ (Пск., Твер., Смол.) [Там же; 9. С. 348], ‘завистливый’ (Пск.) [8. Т. 15. С. 293], уменьшительное от корыстный - корыстненький ‘большой по величине’ (Том.) и ‘хороший’ (Сиб.) [2. Вып. 15. С. 34], существительные корыстник ‘тот, кто занимается перепродажей ради барыша, барышник’ (Волог.) [Там же. С. 34-35], корыстка ‘добыча, прибыль’ // ‘о невесте’ (Смол.) [2. Вып. 15. С. 34-35; 9. С. 348], глаголы корыстовать ‘присваивать чужое’ (Пск., Смол.) [2. Вып. 15. С. 35] и корыстоваться ‘присваивать чужое’ (Перм., Сарат., Волог., Костром., Сиб.), ‘проявлять жадность, скупость’ (Арх., Перм.), ‘завидовать’ (Костром.), ‘извлекать пользу, пользоваться’ (Пск.) [Там же. С. 35; 8. Т. 15. С. 293], корыститься ‘пользоваться, живиться’ (Смол.), ‘завидовать’ (Пск.), ‘гнаться за приобретением чего-нибудь’ (Пск.) [8. Т. 15. С. 293] и некоторые другие [9. С. 348]. Производящей основой для прилагательного корыстный является существительное корысть, представленное в русских народных говорах в значениях ‘выгода, польза’ (Пск.), ‘доход, прибыль’ (Яросл.), ‘проценты’ (Яросл.), ‘зависть’ (Пск., Твер.), ‘благоденствие’ (Пск.) [2. Вып. 15. С. 35; 8. Т. 15. С. 293; 9. С. 348; 14. Т. 2. С. 437; 15. С. 50]. Итак, в семантической структуре диалектных однокорневых слов к прилагательному корыстный мы не встречаем значений, характеризующих внешность человека. Указанные лексемы репрезентируют в основном семантическое поле ‘полезный, выгодный’.
В древнерусском языке прилагательное корыстный не было зафиксировано, хотя производящая основа -существительное корысть (корысть, користь) - известна еще с древнерусского периода в значениях ‘польза’ (с XI в.), ‘приобретение, добыча, военная до-
быча’ (с XI в.), ‘преимущество’ (с XII в.) [16. Вып. 7. С. 353; 17. С. 1291]. В родственных древнерусских словах прослеживается преимущественно семантика ‘полезный, выгодный’: корыстоватися ‘получать выгоду, пользу, обогащаться’ (XIII в.), ‘извлекать выгоду, пользуясь чужим, недозволенным’ (XIV в.), корыстник (ко-рысник) ‘человек, делающий что-либо полезное’
(XIII в.) [16. Вып. 7. С. 351; 17. С. 1291].
Не имея в своей семантической структуре значений, характеризующих внешность человека, прилагательное корыстный (карысный) отмечается в русском языке с XVI в. в значениях ‘торговый, относящийся к торговле, к торговой прибыли’ (XVI в.), ‘полезный, служащий чьей-либо пользе, выгоде’ (XVII в.), с отрицанием - ‘неспособный принести пользу, выгоду’, перен. ‘плохой, непригодный’ (XVII-XVIII вв.) [16. Вып. 7. С. 352; 17. С. 1291]. В пермских памятниках первой половины XVII в. отмечена краткая форма прилагательного корыстен ‘обогащен в результате какой-либо деятельности’ [18. Т. 3. С. 7]. В родственных словах этого периода также преимущественно прослеживается семантика ‘полезный, выгодный’: корыстовный ‘относящийся к торговле’ (XVI в.), корыстник ‘корыстолюбивый человек’ (XVII в.), корыстно (корысно) ‘с выгодой’ (XVII в.) и нек. др. [16. Вып. 7. С. 352; 17. С. 1291; 19. С. 293].
В XVIII в. анализируемое прилагательное встречалось как в известном ранее значении ‘прибыльный, выгодный, приносящий корысть, материальную выгоду’, так и в новом, оценочном - ‘жадный к наживе, корыстолюбивый’ [20. Вып. 10. С. 192], хотя однокорневые слова, например существительное корыстник как ‘корыстолюбивый человек’, известны ранее. В начале XVIII в. корыстный отмечается в томских памятниках народно-разговорной речи с негативной коннотацией в значении ‘завистливый’ [19. С. 293]. В этот период сохраняются основные производные от корысть: корыстовать, корыстник и др., и появляются новые дериваты преимущественно с семантикой ‘стремящийся к личной выгоде, корыстолюбивый’: корыственный ‘корыстный, корыстолюбивый, стремящийся к личной выгоде’, корыстливой ‘то же’, корыстолюбивый ‘то же’ и некоторые др. [20. Вып. 10. С. 191-193].
В русском литературном языке XIX в. данное прилагательное отмечалось в основном в уже известных ранее значениях [14. Т. 2. С. 438; 21. Т. 2. С. 208]: ‘приносящий пользу, выгодный, прибыточный’ и ‘соединенный с корыстолюбием’, ‘жадный к богатству, деньгам’. В словаре В.И. Даля приводится значение ‘хороший, лучший, годный, красивый’, но, возможно, это диалектное употребление [14. Т. 2. С. 438]. Однокорневые слова этого периода с семантикой ‘польза, выгода’ в основном те же, что уже фиксировались ранее: корыстность, корыстолюбие, корыстолюбивый, корыст-ник, корыстоваться и нек. др., глагол корыститься имеет значения ‘гнаться, жадно кидаться для добычи’ и ‘завидовать’ [Там же].
В современном русском литературном языке лексема корыстный имеет те же 2 ЛСВ: ‘основанный на корысти, направленный на извлечение личной выгоды, пользы’ и ‘стремящийся к личной выгоде, наживе,
чрезмерно любящий деньги’ [22. Т. 2. С. 109; 23. Т. 5. С. 1485]. Все однокорневые образования (корыстолюбие, корыстолюбивый, корыстность, корыстно) в современном литературном языке можно отнести к семантическому полю ‘прибыльный, выгодный, приносящий корысть, материальную выгоду’ [22. Т. 2. С. 109]. Итак, в семантической структуре слова корыстный и однокорневых лексем в истории русского литературного языка значение ‘внешность человека’ не наблюдается.
В других же восточно-славянских языках - белорусском и украинском - исследуемое прилагательное встречается также в значениях, не относящихся к внешности человека: укр. користний ‘ полезный, выгодный’ [24. Т. 2. С. 283], блр. карысны ‘полезный’, ‘хороший’ [25. С. 248; 26. С. 382].
Проследив историю прилагательного корыстный в русском языке (и других восточно-славянских языках), начиная с древнерусского периода, обратимся к материалу остальных славянских языков с целью прояснить появление семантики ‘внешность человека’, выявить источники формирования энантиосемии в отношении значений размера в русских диалектах.
Прилагательное *коп&1ьпъ(1ь) (появление у вместо / объясняется вторичными процессами [27. С. 65]) относится к общеславянскому лексическому фонду, отмечается во всех группах славянских языков [24. Т. 2. С. 283; 25. С. 248; 26. С. 382; 28. Вып. 11. С. 73-74; 29. Т. 1. С. 349; 30. С. 318; 31. С. 225]. В славянских языках представлено достаточно однородное семантическое поле ‘полезный, выгодный, прибыльный’. В польско-белорусском ареале наблюдаем и семантику общей положительной оценки, ср. польск. копу^'^у ‘полезный’, ‘выгодный, прибыльный’, ‘благоприятный’ и ‘ положительный, хороший’, блр. карысны ‘полезный’ и ‘хороший’ [28. Вып. 11. С. 73-74]. Значение ‘внешность человека’ в семантической структуре исследуемого прилагательного, таким образом, в славянских языках не встречается. Следовательно, можно предположить, что семантика, характеризующая внешность человека, сформировалась на данном материале уже в диалектах русского языка.
Итак, как параметрическая и оценочная характеристика внешности прилагательное корыстный - явно вторичное, позднее образование. Значение ‘красивый’, известное псковским, воронежским диалектам и говорам вторичного происхождения на территории Сибири, скорее всего, является результатом семантического переноса от общего положительного значения ‘хороший’ (возможно, это польско-белорусское влияние -ср. польско-белорусско-смоленский ареал в значении общей положительной оценки): ‘полезный, выгодный’ > ‘хороший’ > ‘красивый, приятный на вид’. Семантика большого размера (на территории Сибири) также может быть производной от ‘полезный, выгодный’ > ‘сильный, который может приносить пользу’ > ‘крупный, большой’, ср. перм. ЛСВ ‘выросший и окрепший, такой, от которого можно ожидать значительную пользу’. Положительная оценка в сознании носителей языка нередко связывается с характеристикой большого размера, ср., например, русск. диал. дородный ‘большой, крупный’ и ‘хороший, красивый, видный’ [2. Вып. 8. С. 134]. Другие частноположительные значения прилагательного корыстный (‘уважаемый’, ‘сильный’ и др.), по всей видимости, следует возводить к ‘большой, крупный’ и ‘полезный’.
Общеотрицательное значение ‘плохой’ и частноотрицательные ‘завистливый’, ‘живущий нечестным трудом’ в семантической структуре русского диалектного прилагательного корыстный, по всей видимости, также следует возводить к ‘полезный, выгодный’: ‘стремящийся к выгоде, наживе, извлекая выгоду, пользующийся чужим’ > ‘завистливый’, ‘живущий нечестным трудом’ и ‘плохой’ как ‘невыгодный, неполезный’. Возможно, единичный ЛСВ ‘маленький’ (Новосиб.) восходит к общему отрицательному значению. Значение ‘худой’, вероятно, развилось из ‘маленький, незначительный’, ср. русск. диал. дробный, недодяглый, пиг-лявый, плёвый, сурусный и др., в которых значение ‘худой’ является переносным от ‘маленький’ [32. С. 19].
Прагматическая оценка человека (с точки зрения пользы, выгоды) прилагательным корыстный, таким образом, стала основанием для его параметрической характеристики и эстетической оценки внешности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Словарь русских говоров Среднего Урала / гл. ред. П. А. Вовчок. Свердловск : Среднеурал. кн. изд-во, 1964-1988. Т. 1-7.
2. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. Л. : Наука, 1968-2006. Вып. 1-40.
3. Иркутский областной словарь / отв. ред. Н.А. Бобряков. Иркутск, 1973-1979. Вып. 1-3.
4. Словарь русских говоров Сибири / сост. Н.Т. Бухарев, А.И. Федорова ; под ред. А.И. Федорова ; СО РАН, ин-т филологии. Новосибирск :
Наука, 1999-2002. Т. 1-3.
5. Словарь русских говоров Приамурья / отв. ред. Ф.П. Филин. М., 1983. 342 с.
6. Полный словарь диалектной личности / сост. Т.Б. Банкова, О.И. Блинова, К.В. Гарганеева и др. ; под ред. Е.В. Иванцовой. Томск : Изд-во
Том. ун-та, 2007. Т. 1-2.
7. Словарь русских говоров Новосибирской области / под ред. А.И. Федорова. Новосибирск : Наука, 1979. 605 с.
8. Псковский областной словарь с историческими данными. Л. : Изд-во Лениград. ун-та, 1967-2004. Вып. 1-16.
9. Добровольский В.Н. Смоленский областной словарь. Смоленск, 1914. 1022 с.
10. Словарь русских говоров Низовой Печоры / под ред. Л. А. Ивашко. СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2003-2005. Т. 1-2.
11. Среднеобский словарь (Дополнение) / сост. В.Г. Арьянова, О.И. Блинова, З.М. Богословская и др. ; ред. В.В. Палагина. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1983-1986. Ч. 1-2.
12. Новгородский областной словарь / авт.-сост. А.В. Клевцова, В.П. Строгова ; отв. ред. В.П. Строгова. Новгород, 1992-2000. Вып. 1-13.
13. Словарь говора деревни Акчим Красновишерского района Пермской области / гл. ред. Ф.Л. Скитова. Пермь : Перм. ун-т, 1990. Вып. 1-2.
14. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / Репринтное воспроизведение издания 1903-1909 ; под ред. И. А. Бодуэна де Куртене. М. : Прогресс-Универсал, 1994. Т. 1^.
15. Опыт областного великорусского словаря. СПб. : 2-е отделение АН, 1852. 279 с.
16. Словарь русского языка XI-XVII вв. М. : Наука, 1975-1999. Вып. 1-24.
17. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1893-1903. Т. 1-3.
18. Словарь пермских памятников XVI - начала XVIII в. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1994-1996.Т. 1-3.
19. Словарь народно-разговорной речи г. Томска XVII - нач. XVIII в. / под ред. В.В. Палагиной, Л.А. Захаровой. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2002. 336 с.
20. Словарь русского языка XVIII в. Л. : Наука, 1984-1998. Вып. 1-10.
21. Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный 2-м отделением Имп. АН. СПб., 1847. Т. 1-4.
22. Словарь русского языка / ред. А.П. Евгеньева ; 2-е изд. М. : Русский язык, 1981-1984. Т. 1-4.
23. Словарь современного русского литературного языка / под ред. Л.С. Ковтун, И.Н. Шмелева. Москва ; Ленинград : Наука, 1948-1965. Т. 1-17.
24. Словарь украинского языка, собранный редакцией журнала «Киевская старина» / ред. с добавлением собственных материалов Б.Д. Грин-ченко. Киев, 1907-1909. Т. 1-4.
25. Носович И.И. Словарь белорусского наречия. СПб., 1870. 756 с.
26. Белорусско-русский словарь = Беларуска-рускі слоуник / под ред. К.К. Атраховича (Кондрат Крапива). Минск : Белорусск. сов. энциклопедия, 1989. Т. 1-2.
27. Варбот Ж.Ж. Заметки по славянской этимологии (слав. *когів1ь, слав. *(s)kr$ga, русск. диал. намокнуть ‘приучиться’, русск. дроля, русск. -начить) // Этимология 1970. М. : Наука, 1972. С. 65-84.
28. Этимологический словарь славянских языков: праславянский лексический фонд / ред. О.Н. Трубачев. М. : Наука, 1974-2008. Вып. 1-34.
29. Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь = Wielki slownik polsko-rosyjski. 2-е изд., испр. и доп. М. : Русск. яз. ; Варшава : Ведза Повшехна = Warszawa : Wiedza Powszechna, 1989-1980. Т. 1-2.
30. Български тълковен речник. София : Наука и изкуство, 1955. 972 с.
31. Македонско-русский словарь / сост. Д.И. Толовски, В.М. Иллич-Свитыч. М. : ГИС, 1983. 576 с.
32. Толстик С.А. Семантическое поле ‘худой’ в русском языке: эволюция концепта : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2004. 25 с.
Статья представлена научной редакцией «Филология» 14 сентября 2011 г.
