CC BY
22JEL classification: N25, N55, N75 УДК 394(470+510)
DOI 10.17150/2308-2488.2022.23(4).743-769
А.А. Ширапов
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация
А.М. Плеханова
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация
Л.В. Кальмина
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация
Русско-Китайский банк как инструмент российской восточной экспансии .§■ (рубеж XIX-XX вв.) i
о
Аннотация. В статье предпринята попытка ^
определить роль Русско-Китайского банка в уси- ^
лении российского влияния в одном из регионов |
цинского Китая — Монголии. Россия, ранее прак- i
тиковавшая военные и дипломатические методы О
при включении той или иной территории в зону ^
своего влияния, в конце XIX в. осознала несоответ- О
ствие прежних способов экспансии требованиям ^ времени. Наиболее привлекательным местом раз
мещения капитала самодержавие считало террито- | рию Цинской империи, находившейся в состоянии ^ политического и экономического кризиса после ^ поражения в Японо-китайской войне 1894-1895 гг. Основным механизмом включения Монголии
в орбиту российского влияния стал Русско-Китай- ^ ский банк, созданный как финансовый посредник 3 России в Азии. Задачи, которые перед ним ставила империя, имели политический характер: Мон- « голия рассматривалась как потенциальный театр | военных действий в возможных столкновениях *
© Ширапов А.А., Плеханова А.М., Кальмина Л.В., 2022
743
с Китаем. Цель авторского коллектива — реконструкция процесса развития Россией банковской сети на территории Монголии в условиях промышленного подъема империи на рубеже Х1Х-ХХ вв. Анализ документов, отложившихся в фондах Государственного архива Республики Бурятия, и деловой переписки военного губернатора Забай-
2 кальской области показал: появление Русско-Ки-= тайского банка на финансовом рынке Монголии ё способствовало развитию российско-монгольских = отношений, росту торговой активности и расши-
3 рению промышленного производства в Монголии
2 и приграничных областях, формированию кредитно-финансовой системы Монголии. Российская
3 банковская структура выполнила и возлагавшиеся на нее политические задачи: в союзе с властными кругами империи она способствовала успеху российской экономической экспансии во Внутренней Азии.
^ Ключевые слова. Монголия, Западное Забайка-
§ лье, Кяхта, Русско-Китайский банк, Государственный
« банк, Сибирский торговый банк, кредитно-финансо-
вое учреждение, экономическая экспансия, россий-^ ско-монгольские экономические связи.
| Финансирование. Статья подготовлена в рамках
й государственного задания, проект «Россия и Вну-
^ тренняя Азия: динамика геополитического, социаль-
^ но-экономического и межкультурного взаимодей-
^ ствия ^П-ХХ1 вв.)», № 121031000243-5.
■18 Информация о статье. Дата поступления 10 ок-
•§ тября 2022 г.; дата принятия к печати 11 декабря
^ 2022 г.; дата онлайн-размещения 26 декабря 2022 г.
A.A. Shirapov
Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, K Ulan-Ude, the Russian Federation
^ A.M. Plekhanova
§ Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the
Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, ^ Ulan-Ude, the Russian Federation
a «
L.V. Kalmina *;
3 i
Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the - !
Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, 88 i Ulan-Ude, the Russian Federation j
The Russo-Chinese Bank as an Instrument of Russian Eastward Expansion (at the Turn of the XX Century)
Abstract. The article attempts to define the role of the | Russo-Chinese Bank in strengthening Russian influence in one of the regions of Qing China - Mongolia. Russia, which earlier practiced military and diplomatic methods to control territories in the sphere of its influence, in the late 19th century realized that the former ways of expansion did not meet the needs of the time. The Qing Empire, which was in political and economic crisis after its defeat in the First Sino-Japanese War of 1894-1895, was seen by the Tsarist autocracy as the most attractive a location for capital. The main mechanism for incorporat- § ing Mongolia into the orbit of Russian influence was the W Russo-Chinese Bank, which was established as Russia's ^ financial intermediary in Asia. The Russian Empire's goals were political in nature: Mongolia was seen as a ^ potential theatre of military action in a possible clash § with China. The aim of this paper is to reconstruct the process of Russia's development of a banking network ^ in Mongolia during the industrial boom of the empire at ^ the turn of the 20th century. The analysis of documents ^ preserved in the funds of the State Archives of the Re- | public of Buryatia and the business correspondence of § the military governor of the Transbaikal Region showed ^ that the appearance of the Russo-Chinese Bank in the w Mongolian financial market contributed to the develop- ^ ment of Russia-Mongolia relations, the growth of trade g and industrial production in Mongolia and the frontier ^ areas and the making of the credit and financial system | of Mongolia. The Russian banking institution also ac- H complished its political mission of allying with the ruling | circles of the empire and facilitating Russian economic expansion in Inner Asia.
Sr
Keywords. Mongolia, Western Transbaikalia, Kyakhta, Russo-Chinese Bank, State Bank, Siberian Trade Bank, credit and financial institution, economic expansion, Russia-Mongolia economic ties.
Funding. The study was carried out within the framework of the state assignment, project 'Russia and Inner Asia: Dynamics of Geopolitical, Socio-Economic and Intercultural Interaction (XVII-XXI centuries)', No. 121031000243-5.
Article info. Received October 10, 2022; accepted December 11, 2022; available online December 26, 2022.
Середина XIX столетия стала временем значительных геополитических и геоэкономических изменений. Промышленная революция начала века вывела на передовые позиции в мировой экономике ряд западных стран — Англию, Францию, а затем Германию и США. Стремительный рост темпов развития промышленности и торговли этих государств требо-^ вал все новых и новых источников сырья и рынков Л сбыта товаров в разных регионах планеты — Азии, Африке и Океании [1, с. 54]. В свою очередь, Цинская империя, некогда занимавшая лидирующие позиции в мировой экономике, все сильнее впадала в состояние J стагнации. Ее доля в мировом ВВП снизилась с 33 % в 1820 г. до 23 % в 1850 г. [2, с. 33]. Последовавшее затем поражение Китая в опиумных войнах 1840-1842 гг. и 1856-1860 гг. превратили его из субъекта глобальной геополитической игры в ее объект, что спровоцироваЛ ло усиление конкурентной борьбы между ведущими европейскими государствами и США за обладание новыми территориями.
8 в >8
«Назло надменному соседу...»
Главным инструментом держав в процессе проникновения в новые регионы Азии и Африки с последующим закреплением их за собой были частные
компании и общества. Действовавшие де-юре само-
стоятельно, фактически они служили проводниками
интересов своих государств, «изобретая» законные в 22 глазах мировой общественности поводы для после- -дующей колонизации интересующих страну терри- 88 торий. Типичным примером может служить история Вьетнама в XIX в.: воспользовавшись фактом притеснения местными властями католических общин, Франция в 1856 г. начала военное вторжение в страну. В итоге уже в 1862 г. значительная часть Вьетнама находилась под французским протекторатом [3, с. 173].
Деятельность частных юридических лиц в колониях заключалась не только в создании поводов для ; последующей аннексии. В целях закрепления своего влияния на территории новых протекторатов великие державы «руками» частных компаний возводили объекты инфраструктуры, строили промышленные предприятия, организовывали сбыт товаров, привозимых из метрополии. Так, филиалы Рейнского миссио- £ нерского общества в Германской Намибии не только | открывали магазины европейских товаров, но и зани-
мались строительством дорог, школ и фабрик [4, с. 80]. ^ Российская империя стала использовать частные ^ компании в качестве инструмента своей зарубежной | политико-экономической экспансии достаточно позд- | но — лишь в 1890-е гг. Ранее основными механизма- I? ми самодержавия были военная сила и дипломатия. С утверждением в 1871 г. Германской империи в качестве гегемона на континенте и коллективной позиции | европейских держав, резко выступивших на Берлин- | ском конгрессе 1878 г. против усиления России на Бал- ^ канах, традиционные направления ее внешнеполи- I3 тической активности были существенно ограничены. ^ После присоединения в 1884 г. Мервского оазиса во- § енная экспансия державы как главный механизм рас- | ширения зоны своего влияния за рубежом была прак- | тически свернута. Другим способом, активно приме- | нявшимся Российской империей для закрепления ^ за собой новых территорий, были дипломатические ^
а
в
а ^
в
соглашения. Именно высокоэффективная деятельность посольской миссии во главе с графом Н.П. Игнатьевым в качестве посредника в переговорах между англо-французским альянсом и властями Цинской империи осенью 1860 г. закрепила за Россией территории Приамурья и обеспечила выгодные торговые
; К началу 1890-х гг. прежние методы уже не мог-
I ли в полной мере соответствовать потребностям вре-; мени. Последнее десятилетие XIX в. стало временем ! мощного подъема российской экономики: доля страны в мировом промышленном производстве увеличи-> лась вдвое — с 3 до 6 % [5, с. 27]. Потребность в сохранении и возможном увеличении темпов роста отечественной экономики требовала от властей империи новых рынков сбыта за рубежом. Но большинство перспективных регионов в мире были уже заняты. •¡5 Относительно свободными считались лишь террито-™ рии Ирана и Китая [6, с. 42].
Наиболее рентабельным местом размещения ка-б питала самодержавие считало территорию Цинской империи, находившейся в состоянии политическо-£ го и экономического кризиса. Вхождение северных районов Китая в орбиту влияния России являлось составной частью плана правительства по ускоренной модернизации слаборазвитых сибирских и дальневосточных регионов империи. Реализация грандиозных ^ проектов — строительство Транссибирской и Китай-§ ско-Восточной железных дорог — должна была свя-« зать в единое целое экономические регионы державы | и утвердить ее влияние в странах Азиатско-Тихооке-Ц анского региона [7, с. 4-5]. Для достижения этой цели впервые Россия использовала не военные и не дипломатические, а экономические методы. Главная роль по примеру западных держав была отведена частным
1 Сборник договоров России с Китаем. 1689-1881 гг. СПб.: М-во ин. дел, 1889. С. 159-172.
соглашения1.
компаниям, в первую очередь — финансово-кредит- 22 ным. Основным экономическим инструментом импе- -рии за рубежом стал Русско-Китайский банк. 88
Банк как финансовый посредник России в Азии был создан в 1895 г. при непосредственном участии властных кругов Российской империи и в первую очередь — министра финансов С.Ю. Витте. Уникальность этого кредитно-финансового учреждения заключалась в том, что оно, существуя на государственные деньги, фактически обслуживало частные интересы всесильного министра. Уставный капитал принадлежал банку, но на самом деле им владело Министерство финансов. Такая схема оставляла свободу для маневра, позволяя при определенных условиях объявлять банк частным предприятием, хотя бразды правления оставались в руках государства [8, с. 4, 30].
Благодаря мощной поддержке власти деятель- £ ность банка в Цинской империи не была ограничена | оказанием кредитно-сберегательных услуг. Согласно
положениям Устава он мог заниматься платной транс- ^ портировкой и страхованием товаров, выпускать соб-
ственные денежные знаки, возводить, покупать и про- | давать объекты недвижимости2. Банк активно прово- I
дил собственные торговые операции: при его участии I?
ежегодные поставки китайского чая в Россию состав- ^ ляли около 2 млн пудов [9, с. 91]. Эти преференции
он получил от имперского правительства для выпол- |
нения своей основной миссии — закрепления рос- ||
сийского экономического присутствия в Китае. Банк ^
выступил в качестве одной из сторон в договоре от I
26 августа 1896 г., заключенном между Российской и ^
Цинской империями, согласно которому на него воз- §
лагались постройка и последующая эксплуатация |
стратегически важной для России Китайско-Восточ- ||
ной железной дороги (КВЖД) [10, с. 676-677]. Банк и |
__« г
2 Устав Русско-Китайского банка: утв. 10 дек. 1895 г. СПб:
тип. А. Бенке, 1895. С. 11-14. *
магистраль стали действенными механизмами российской экспансии в регионе, во многом определяя его экономическую политику. Так, мукомольная промышленность Маньчжурии, снабжавшая весь Дальний Восток, была создана на кредиты, выделяемые местными филиалами банка, а ее продукция беспере-I бойно вывозилась в Россию по КВЖД [11, с. 110]. = Растущий торгово-промышленный сектор требо-
= вал увеличения объемов кредитования и доступности | финансовых услуг. В результате сеть отделений Рус- ско-Китайского банка в Цинской империи постоянно с разрасталась. Если в 1898 г. действовало всего 5 китай-| ских офисов [12, с. 307], то уже в 1901 г. их было 173. Хотя основные банковские активы (КВЖД, порты и промышленные предприятия) располагались в районах Северного и Центрального Китая, правление банка понимало значимость монгольского направления. •¡5 К 1901 г. в Монголии были открыты три банковских ™ офиса — в Урге, Улясутае и Калгане. | С начала XVIII в. Монголия выступала в каче-
б стве торгового партнера российских купцов. Именно | представители монгольской элиты предложили рос-й сийским властям свою столицу Ургу в качестве центра й торговли с Китаем и обещали поддержку русским куп-^ цам в Пекине. В дальнейшем российско-монгольские § экономические связи развивались стабильно, хотя и Л медленно. Постепенно росли объемы торговли между ^ двумя странами: если в 1861 г. из Кяхты в Монголию § был отправлен 21 караван, то уже на следующий год « их число увеличилось до 65. По состоянию на начало | 1870-х гг. в Урге действовали 7 русских торговых ла-Ц вок. Русские торговцы в Монголии были практически К единственными представителями иностранного ка-^ питала, носителями «цивилизованных» форм торгов-§ ли, оказывая большое влияние на модернизационные
3 Отчет по операциям Русско-Китайского банка за 1901 г. СПб., 1902. С. 31, 35, 43.
процессы в монгольской экономике [13, с. 144-145]. Однако в целом объем российско-монгольской торговли сильно уступал российско-китайской (табл.).
Объемы ввоза и вывоза товаров через Кяхту в 1890-х гг. (тыс. р.)*
Год Вывезено российских товаров Ввезено китайских товаров Ввезено монгольских товаров
1890 3 255 12 000 160
1891 3 452 12 500 150
1893 2 360 13 000 160
1897 1 400 15 000 100
1898 1 500 16 000 240
* Источники: Обзор Забайкальской области за 1890 г. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1891. С. 7; Обзор Забайкальской области за 1891 г. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1892. С. 7; Обзор Забайкальской области за 1893 г. Чита: Тип. Забайкальского Областного Правления, 1892. С. 10-11; Обзор Забайкальской области за 1897 г. Чита: Тип. Торгового дома «П.А. Бадмаев и Ко», 1898. С. 11; Обзор Забайкальской области за 1898 г. Чита: Тип. Забайкальского Областного Правления, 1899. С. 9.
Причина заключалась в том, что длительное время, вплоть до начала XX в., Монголия выступала в качестве транзитного посредника в российско-китайской торговле. Население Монголии было малочисленным, а значит, рассчитывать на солидную клиентуру не приходилось. Она не имела выхода к морю — необходимое условие удешевления транспортных расходов. Чем же объяснить значимость Монголии для России и пристальное внимание к ней руководства Русско-Китайского банка?
В первую очередь тем, что по территории Монголии проходил стратегически важный для самодержавия сухопутный маршрут торговли с Цинской империей. В геополитическом соперничестве Британской и Российской империй он служил своеобразным противовесом господству первой на море и значительному влиянию, которое англичане приобрели в Китае [14,
-§ &
8
О
га ^
? &
а о
И
I?
ь
г
а &
и
«г
п
я
§
&
& &
я |
Кг ^
&
а я
ел
с. 164]. Для поддержки сухопутной торговли имперские власти в 1861 г. утвердили очень выгодный налоговый тариф на ввоз основного предмета китайского импорта — чая — через Кяхту. Пошлина за один фунт чая, ввозимый в страну морским путем, составляла 60 ^ коп., старым сухопутным — всего 40 копеек4. £2 Вторая причина заключалась в стремлении России я= включить Монголию в зону своего влияния на случай её военных действий с Китаем. С этой целью во второй Ц половине XIX — начале XX в. Генеральный штаб на" правил ряд специальных экспедиций в Монголию |§ для сбора данных о ее экономическом и людском по-Ц тенциале [15, с. 35-113]. Интенсивность военных экспедиций в Монголию, планомерность и систематичность ее исследования свидетельствовали о глубоком интересе империи к соседнему региону [16, с. 69]. Собранные сведения легли в основу планов российских •¡5 властей по увеличению российского политического и ™ экономического присутствия в Монголии. | В отличие от остальной территории Цинской им-б перии, где у банка преобладали экономические инте-| ресы, в Монголии он решал в первую очередь задачи й политические. Для этого требовалась оценка Китая й как потенциального военного соперника и Монголии ^ как возможного театра военных действий в будущих § столкновениях с Китаем [16, с. 3, 12]. Проанализи-Л ровав географические, топографические и климати-^ ческие свойства Монголии, «величину и природу ее § населения», военные агенты пришли к выводу: Мон-« голия «может считаться тем надежным буфером, ко-| торый обеспечивал нас от спавшего столько столетий Ц Китая и будет ... обеспечивать от Китая проснувшегося ся и вооружающегося» [17, с. 158]. ^ -
в 4 Высочайше утвержденное мнение Государственного Сове-
та, распубликованное 1 мая «О торговле с Китаем, и о дозволении ввоза Кантонского чая в Империю и Царство Польское». 30 марта 1861 г. // ПСЗРИ. Собр. II. 1863. Т. 36. Отд. 1. № 36785. С. 519
2022, уо1. 23, по. 4, рр. 743-769
Поражение Цинской империи в войне с Японией (1894-1895 гг.) привело к усилению сепаратистских настроений в принадлежащих Китаю регионах, в том числе в Монголии. Военные агенты отмечали, что монголы подвергаются сильной эксплуатации со стороны китайцев и их ставленников, что «не способствует» их преданности «господствующему народу». Из этого следовало, что подчинить их своему влиянию будет несложно [18, с. 119]. Однако российские власти пошли другим путем: удачно распорядившись сложившейся ситуацией, они заключили ряд выгодных соглашений, открывавших путь на внутренний рынок Цинской империи. Кроме того, они сделали ставку на развитие российского торгово-промышленного сектора. В 1890-е гг. вывоз российских товаров составил более 1 млрд 300 млн золотых рублей, что превышало аналогичные показатели предыдущего десятилетия более чем на 130 млн р. [19, с. 27]. Российский экспорт & на внешних рынках был преимущественно представлен сельскохозяйственной продукцией. В 1893-1897 гг. удельный вес России в мировой торговле рожью, пшеницей, ячменем и кукурузой составлял 38 % [20, с. 289].
Начавшийся в конце XIX в. подъем экономики ве- | дущих мировых держав привел к росту уровня жиз- & ни их населения [21, с. 6], что обусловило повышение ^ спроса на товары народного потребления, а, следовательно, увеличение потребности в сырье. Агропро- | мышленный сектор Российской империи уже не мог | удовлетворить растущий спрос. К концу XIX в. отече- ^ ственное овцеводство перестало обеспечивать в пол- и ной мере внутренние потребности, из-за чего замед- г лились темпы вывоза шерсти за границу и расширил- § ся ее ввоз [22, с. 329-330]. Одним из наиболее значимых £ источников сельскохозяйственного сырья для России | стала Монголия. я
а
Таким образом, к началу XX в. совокупность внеш- ^ неполитических и экономических факторов привела к я
активизации усилий властных кругов Российской империи, направленных на расширение влияния в Монголии. Важную роль в реализации этих планов сыграл Русско-Китайский банк. Он не только оказывал поддержку российским предпринимателям на монгольском рынке, но и создавал в Монголии современную » финансово-кредитную систему, что способствовало ее = закреплению в орбите влияния Российской империи.
I Монгольский импульс
>
; До появления на территории Монголии Рус-
ско-Китайского банка ее финансово-кредитная систе-| ма, находившаяся под полным контролем китайского бизнес-сообщества, была в зачаточном состоянии. К концу XIX в. ряд крупнейших торговых фирм — Да-шень-куй и Тянь-и-дэ, Юань Шэн-дэ, Юн Цзи-чэна — являлись монополистами на местном финансовом § рынке. Их клиентами были представители монголь-™ ской аристократии, зажиточные люди. Деньги были | им необходимы не только для поездок в Пекин, при-б обретения предметов роскоши, но и для уплаты на-I логов. Ссуды преимущественно выдавались сроком на ^ год и могли быть погашены серебром или скотом. Осой бенностью кредитных отношений в Монголии была ^ не индивидуальная, а коллективная ответственность | перед заимодавцем. За полученные в долг деньги или товары расплачивались, как правило, всем населением ^ хошуна, что делало кредитный бизнес китайских тор-^ говцев очень прибыльным. Хотя в пределах Цинской § империи максимальный размер ссудного процента § составлял 36 % годовых, китайские торговцы-банкиры Ц мошенническими действиями могли увеличивать его до 400 % [23, с. 95-97].
На момент появления Русско-Китайского банка на финансовом рынке Монголии там уже действовали кредитные организации, основанные китайскими торговыми домами. Осознавая «китайскую опасность»
¡а а
в
для России в монгольском торговом пространстве, ее военные агенты настаивали на немедленном восстановлении экономического влияния России на монголов, для чего предлагали мобилизовать энергичных торговых людей, оказав им широкую правительственную поддержку кредитом и учреждением отделений банков [24, с. 63]. С открытием отделений Русско-Китайского банка, располагавшего развитой сетью филиалов, в Монголии появились условия для ее включения в мировую кредитно-финансовую систему.
Из трех монгольских филиалов банка главным был Ургинский, открывшийся в 1900 г. [25, с. 102]. В Калгане и Улясутае находились небольшие офисы. Формально считаясь отдельным подразделением в структуре учреждения, монгольские филиалы банка фактически подчинялись Иркутскому офису, где разрабатывались и откуда впоследствии рассылались шифровальные ключи для операций с чеками и ак- -| кредитивами. Там же принимались отчеты для отправки в головной офис банка в Санкт-Петербурге.
Банк предоставлял монгольским клиентам широкий перечень современных банковских услуг: выдача кредитов под залог векселей и ценных бумаг, прием | средств на депозитарные и текущие счета, скупка и I? продажа драгоценных металлов5. Кроме того, в отде- ^ лениях можно было получить и перевести денежные ^ средства, сдать на хранение свое имущество. Одной | из основных статей монгольского экспорта в Россию | была шерсть, поэтому в число услуг, предоставляемых ^ офисом в Урге, входила ее обработка на принадлежа- ? щих учреждению специальных мойках. Среди кли- ^ ентов банка помимо русских купцов были предста- § вители монгольской аристократии и чиновничества, § китайские партнеры, крупные промышленные ком- 1 пании [26, с. 117-118]. §
__« г
5 Отчет по операциям Русско-Китайского банка за 1901 г. 1 СПб., 1902. С. 31-34. *
755
Проработав около девяти лет, с 1900 по 1909 гг., Русско-Китайский банк был вынужден закрыть свои монгольские отделения из-за больших убытков, вызванных в основном неудачной банковской политикой и полной несогласованностью действующего банковского устава с условиями функционирования местного рынка [13, с. 149]. Банк вел кредитно-финансовые дела исключительно в серебре, не прини-= мая во внимание особенности денежных отношений | в стране, где рассчитывались не только серебром, но - также скотом и сырьем. Монгольские клиенты банка, с привыкшие погашать ссуды продукцией животновод-| ства, оказались в сложном положении. Невозможность своевременного закрытия кредитных обязательств вела к росту задолженности. Кроме того, сотрудники Ургинского отделения плохо владели монгольским языком и письменностью. Это обернулось массовыми •¡5 случаями мошенничества со стороны клиентов, создав ™ дополнительные убытки [26, с. 121-122]. | Несмотря на непродолжительный период деятель-
б ности, Русско-Китайский банк оказал положительное | влияние на развитие российско-монгольских отноше-й ний и экономику приграничных областей. Большую й роль сыграло установление тесной связи монгольских ^ отделений с офисами, входившими в Иркутскую груп-§ пу филиалов, расположенными в Западном Забайка-Л лье. При работе с векселями клиентов монгольское от-^ деление банка ориентировалось на информацию, пре-^ доставляемую Верхнеудинским отделением. Ургинское « отделение банка регулярно запрашивало и получало | списки лиц — владельцев векселей, «протестованные» Ц (проверенные) верхнеудинскими нотариусами. В свою К очередь из Монголии в Верхнеудинск отправлялись ^ списки лиц, проверенные консульством Российской § империи в Урге [27, с. 210]. Возможность свободного ^ вексельного оборота позволила купцам из Западного Забайкалья активизировать свою деятельность на тер-
ритории Монголии. Если в 1902 г. через Кяхту было вве- 22 зено монгольских товаров на сумму 143 тыс. р.6, то уже в -1908 г. этот показатель превысил 2 млн р.7 88
Рост торговли с Монголией придал импульс развитию промышленности Западного Забайкалья. В 1903 г. в регионе насчитывалось 76 фабрик и заводов, где трудились 672 рабочих. Объем выпускаемой продукции составлял чуть более 900 тыс. р.8 В 1911 г. в Западном Забайкалье функционировали уже 556 предприятий. Большая их часть была скромных размеров, полукустарного типа, но на них трудились уже 3 034 рабо- ; чих, а объем выпускаемой продукции составлял 2 млн 700 тыс. р. При этом особенно заметен рост сектора, занятого обработкой «животных продуктов» (шерсти, кож, жиров и т.д.). На 76 таких предприятиях с 478 рабочими было произведено продукции на 659 тыс. р.9 Вероятно, приток дешевого монгольского сырья зна- £ чительно повлиял на результат. -§
Открытие для предпринимателей кредитной ли-
га
нии способствовало их торговой активности. Посколь- и ку основной денежной единицей в Монголии являл-
ся серебряный слиток, в стране ощущался высокий | спрос на серебро. Русско-Китайский банк через Ми- &|| нистерство финансов способствовал его транспорти- И ровке через границу, причем в очень серьезных объе- ^ мах. Только в апреле 1906 г. в Монголию была отправлена партия весом свыше 100 пудов серебра10. Банк | оказывал содействие в проведении данной операции I
и
--и
6 Обзор Забайкальской области за 1902 г. Чита: Тип. Забай- и кальского Областного Правления, 1903. С. 52. ^
7 Обзор Забайкальской области за 1908 г. Чита: Тип. Забайкальского Областного Правления, 1909. С. 41.
8 Обзор Забайкальской области за 1903 г. Чита: Тип. Забайкальского Областного Правления, 1904. С. 54.
9 Обзор Забайкальской области за 1911 г. Чита: Тип. Забай- ^ кальского Областного Правления, 1915.С. 44. И
10 Государственный архив Республики Бурятия (ГАРБ). & Ф. 102. Оп. 1. Д. 259. Л. 14. я
&
&
|
не только российским предпринимателям, но и зарубежным партнерам. В 1901 г. сотрудники Кяхтинского офиса приняли и переправили через границу партию драгоценного металла, принадлежащего банку Лионский кредит, — одному из крупнейших французских ^ кредитно-финансовых учреждений11. £2 Благодаря услугам банка торговые отношения
5= России и Монголии вышли на качественно новый
са
её уровень: в 1909 г. доля монгольского экспорта в обще-
Ц российском импорте составила 12,1 % невыделанных
" кож, 13 % шерсти, 34,2 % пушнины, 10,5 % крупного
§§ рогатого скота и 10,8 % лошадей12.
Ц Русско-Китайский банк оказал значительное влияние на становление и дальнейшее развитие горнодобывающей промышленности на территории Монголии. Одним из главных клиентов банка в регионе стало созданное в 1900 г. акционерное общество рудного
8 дела Тушетухановского и Цеценхановского аймаков
™ Монголии (Монголор) — фактически первое в исто-
| рии страны крупное промышленное предприятие.
б Покровительство властных кругов империи позволи-
| ло банку свободно ввозить на территорию Монголии
й все необходимые для работы машины, инструменты и
й снаряжение. Летом 1900 г. банк доставил в Кяхту для
^ Монголора более 12 тыс. пудов оборудования, заку-
§ пленного в Америке13. В дальнейшем он продолжил
Л поставки инвентаря, механизмов и продовольствия
^ для Монголора. Добытое золото компания сдавала в
^ Ургинское отделение банка, которое впоследствии от-
« правляло его в Россию. С помощью Русско-Китайско-
| го банка Монголор развернул достаточно успешную
Ц деятельность, сумев извлечь к 1918 г. из недр Монго-
К лии около 10 т драгоценного металла [28, с. 144].
4 _
^ 11 ГАРБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 97. Л. 1.
¡^ 12 Московская торговая экспедиция в Монголию. М.: Тип.
П.П. Рябушинского, 1912. С. 12.
13 ГАРБ. Ф. 102. Оп. 1. Д. 38. Л. 1.
С закрытием в 1910 г. монгольских отделений Русско-Китайского банка деятельность российских кредитно-финансовых организаций в Монголии на некоторое время была приостановлена. Новый этап в истории российско-монгольского финансового сотрудничества начался после Синьхайской революции, которая привела к падению Цинской империи. Монголия, ранее входившая в ее состав, в конце 1911 г. декларировала свой суверенитет. В качестве главного зарубежного партнера и союзника монгольские власти рассматривали Россию, куда были направлены предложения о возможном сотрудничестве. Правительство Российской империи быстро отреагировало на просьбу монгольских посланников, и уже в августе 1912 г. в страну были направлены русские дипломаты. Итогом переговоров стало заключение осенью 1912 г. «Соглашения о дружбе между Россией и Монголией». Российская империя выступала гарантом суверенитета Монголии, обязуясь защищать ее от воен- & ной агрессии, в первую очередь со стороны Китая. Со своей стороны монгольское правительство предоставляло русским подданным преференции в свободе передвижения, торговле и предпринимательской деятельности. В частности, они получали право заключать любые виды | контрактов, беспошлинно импортировать и экспортиро- И вать товары, а также создавать банковские организации ^ [29, с. 129-131].
Правительство Российской империи прекрасно | сознавало перспективы создания подконтрольной | ему кредитно-финансовой системы Монголии. Слож- ^ ная международная обстановка делала невозможным I3 использование в качестве главного инструмента Госу- г дарственного банка, поэтому было решено консоли- § дировать усилия государственного и частного финан- £ совых капиталов. В марте 1914 г. в Кяхте было открыто |
отделение Государственного банка14. К этому времени £
|
14 ГАРБ. Ф. 222. Оп. 1. Д. 23. Л. 96. я
здесь уже успешно действовали филиал Русско-Азиатского банка (1898 г.) [12, с. 307] и местное общество взаимного кредита (1913 г.)15. Появление нового кредитного института было обусловлено закрепленным в его Уставе правом предоставлять заемный капитал частным коммерческим банкам [30, с. 127]. В резуль-2 тате созданное в Кяхте отделение Государственного = банка Российской империи выступило источником Ё средств для создаваемого монгольского кредитного | института. Уполномоченный в Монголии И.Я. Коро-- стовец в своем дневнике писал: «Что касается устрой-с ства банка в Монголии, то Коковцов (Председатель | Совета министров и Министр финансов Российской империи. — Авт.) предложил, чтобы это дело было поручено какому-нибудь частному банку, который вел бы операции за счет Государственного. По всем вероятиям, в Монголии будет орудовать Сибирский •¡5 банк. Предполагается, что доверенный банка в Урге ™ будет вместе с тем финансовым советником при мон-| гольском правительстве» [25, с. 332]. В определенной б степени он просчитал ситуацию: хотя «дело поручи-| ли» Государственному банку, Сибирский торговый й банк выступил в роли наставника, поделившегося й практическим опытом создания кредитно-финансо-^ вого учреждения.
§ В 1915 г. Монгольский Национальный банк начал
Л свою работу. Кроме головного, Ургинского, офиса, были ^ созданы агентства в Улясутае, Кобдо, Улангоме, Таря-^ тах, Дзаин-Шаби и Гоби-Тушету-ване. Главную свою « задачу руководство банка видело в «насыщении Мон-| голии через посредство русских купцов нужными насе-Ц лению товарами». Банк выдавал кредиты и принимал К вклады, проводил операции по приему-отправке денеж-^ ных средств клиентов. В 1915 г. из России в Монголию § было переведено 2 378 тыс. р., в 1916 г. — 7 831 тыс. р., в
15 ГАРБ. Ф. 222. Оп. 1. Д. 4. Л. 1.
1917 г. — 9 205 тыс. р. Годовой учет векселей у монголь- 22! ских клиентов банка составлял около 600 тыс. р., у рус- -! ских — 150 тыс. р. Кредитование производилось из рас- 88 < чета 12 % годовых, сроком не менее, чем на год. Размер займа был ограничен 20 тыс. р. [13, с. 162]. |
Еще одной сферой деятельности банка было участие в обеспечении работы почтовых станций на территории Монголии. Первые русские почтовые станции появились там в 1860 г. благодаря усилиям купцов, испытывавших необходимость в стабильно действующем механизме отправки и получения различной документации. С 1870 г. эта сеть станций, ставшая государственной, включала в себя офисы, располагавшиеся по маршруту Кяхта — Урга — Калган — Пекин — Тяньцзин. К 1915 г. в Монголии помимо Урги почтовые станции находились в Улясутае, Кобдо, Дзаин-Шаби, Хатхыл и Шарасумэ [31, с. 93-94]. По своему правовому статусу ^ сотрудники станций являлись государственными слу- | жащими, оплата труда которых находилась в ведении о Российской империи. Предположительно механизм ^ доставки денег для выплаты жалования сотрудникам в Монголии выглядел следующим образом: Кяхтинское | отделение Государственного банка отправляло на- || личность в Национальный банк в Урге, откуда суммы | распределялись по станциям. Эта система стабильно ^ действовала вплоть до революционных событий, с началом которых работа курьерской службы банка стала | давать сбои. Так, в сентябре 1918 г. служащие Монголь- §| ского Национального банка направили в Кяхту теле- ^
платную охрану своих курьерских экипажей17.
16 ГАРБ. Ф. 222. Оп. 2. Д. 57. Л. 86.
17 Там же. Л. 62, 63 об., 64, 64 об., 65.
грамму с просьбой о скорейшей отправке им «серебра ?
-С
и кредитных билетов» для выплаты заработной платы ^
служащим почтовых станций16. Позднее сотрудники §
банка и почты были вынуждены совместно обратить- §
ся к одному из монгольских князей, чтобы обеспечить |1
Коллапс финансового сектора Российской империи во время Первой мировой войны не дал отечественным финансово-кредитным компаниям возможности полностью раскрыть свой потенциал в Монголии. Тем не менее, российские государственные и частные кредитные организации сыграли важную 2 роль в развитии российско-монгольских отношений. = Находясь под влиянием геополитической ситуации, Ё русские банки — Русско-Китайский (Азиатский), | Сибирский торговый и Государственный — смогли - совместными усилиями повлиять на политико-эко-с номическую обстановку в регионе. Их деятельность | обеспечила рост объемов взаимной торговли, содействовала созданию основ добывающей промышленности Монголии и формированию ее кредитно-финансового сектора. Именно банковские структуры в союзе с властными кругами империи в значительной •¡5 степени способствовали успеху российской экономи-™ ческой экспансии в странах Внутренней Азии, в том | числе Монголии.
б
Список использованной литературы
а 1. Горелов А.А. От мировой колониальной системы
<и до глобального неоколониализма / А.А. Горелов. — EDN
S SXDHNF // Век глобализации. — 2014. — № 2. — С. 42-64. ^ 2. Ованнисян А.Ю. «Нанкинский договор» как предвест-
§ ник развала Цинской империи / А.Ю. Ованнисян. — EDN
Л YJACNF // Регион и мир. — 2018. — Т. 9, № 3. — С. 32-36.
3. Мурашева Г.Ф. Политика в отношении католиков при
^ императоре Ты Дыке (1848-1883) во Вьетнаме / Г.Ф. Мураше-
^ ва. — EDN SVVDWT // Юго-Восточная Азия: актуальные про-
§ блемы развития. — 2014. — № 22. — С. 167-184. § 4. Буталий С.В. Деятельность немецких христианских
5 миссий в Юго-Западной Африке и трансформация местных
£ обществ. (1842-1914 гг.) / С.В. Буталий. — EDN JVWOAX //
^ Известия Российского государственного педагогическо-
^ го университета им. А. И. Герцена. — 2008. — Вып. 82-1. —
| С. 78-84.
^ 5. Кучинский Ю. Очерки по истории мирового хозяйства /
Ю. Кучинский. — Москва : Изд-во иностр. лит., 1954. — 191 с.
6. Золотарева В.П. Российская империя как экспортер 2 ■ капиталов (II половина XIX — начало XX вв.) / В.П. Золота- - ; рева. — EDN ZAPEPZ // Горизонты экономики. — 2017. — 88 ■ № 3. — С. 42-49. 8 «
7. Романов Б.А. Россия в Манчжурии (1892-1906). Очер- | ки по истории внешней политики самодержавия в эпоху им- ! периализма / Б.А. Романов. — Ленинград : Изд-во ЛВИ им. А.С. Енукидзе, 1928. — 631 с. \
8. Курас Л.В. Капитаны российской восточной политики: : рубеж XIX —ХХ вв. / Л.В. Курас, Л.В. Кальмина, А.В. Михалев. — Иркутск : Оттиск, 2018. — 112 с.
9. Вахромеева О.Б. Русско-Китайский банк (1896-1910 гг.)
как институт посредничества между Россией и Китаем / ] О.Б. Вахромеева. — EDN UAQLWP // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2015. — № 7-1. — С. 88-92.
10. Романова Г.Н. Российские инвестиции и предпринимательство как внешний фактор модернизации Северо-Восточного Китая (рубеж XIX-XX вв.) / Г.Н. Романова. — EDN YUFBWH // Общество и государство в Китае. — 2017. — Т. 47, ^
№ 1. — С. 675-684. -§
|
11. Ма Юцзунь. Предпринимательство русских купцов | и промышленников в Маньчжурии. Конец XIX — начало XX ^ вв. / Юцзунь Ма. — EDN KEZYPV // Россия и АТР. — 2009. — " № 1. — С. 109-118. "¿з
12. Яго Казухико. Русско-Китайский банк в 1896-1910 гг.: ^ международный финансовый посредник в России и Азии / | Яго Казухико. — EDN YJCDPB // Экономическая история: | ежегодник. — 2012. — Т. 2011-2012. — С. 293-314. И
13. Старцев А.В. Организация и инфраструктура рус- ? ской торговли в Монголии во второй половине XIX — начале 1 XX века / А.В. Старцев. — EDN TYXKBH // Россия и Монго- | лия: новый взгляд на историю (дипломатия, экономика, куль- | тура) : сб. науч. тр. — Иркутск, 2015. — Т. 4. — С. 143-180. ®
14. Лукоянов И.В. «Не отстать от держав.». Россия на и Дальнем Востоке в конце XIX — начале ХХ вв. — Санкт-Петер- ^ бург : Нестор История, 2008. — 668 с. р
15. Бойкова Е.В. Российские военные исследователи Мон- ? голии (вторая половина XIX - начало ХХ века) / Е.В. Бойко- § ва. — Москва : ИВ РАН, 2014. — 264 с. |1
16. Кузьмин Ю.В. Монголия и Китай начала ХХ в века в § оценках российской военной разведки / Ю.В. Кузьмин. — Улан-Батор, 2007. — 161 с. 1
со ав
17. Кальмина Л.В. На случай войны с «заклятым другом» (проекты «китайской политики России в донесениях военных агентов на рубеже Х1Х-ХХ вв.) / Л.В. Кальмина, Л.В. Курас. — DOI 10.17223/15617793/456/18. — EDN УТЕСКТ // Вестник Томского государственного университета. — 2020. — № 456. — С. 152-161.
18. Кальмина Л.В. Монгольский мотив в экономической 5 политике самодержавия в Забайкалье в 1910-е гг. / Л.В. Кальми-2 на. — EDN VZMPBF // Россия и Монголия : история, диплома» тия, экономика, наука. — Иркутск, 2016. — Кн. 6. — С. 118-123.
| 19. Томпстон С.Р. Российская внешняя торговля XIX —
| начала XX в.: организация и финансирование / С.Р. Томп-5 стон. — Москва : РОССПЭН, 2008. — 471 с. £ 20. Чистяков Ю.Ф. Продовольственный экспорт Россий-
| ской империи в XIX — начале ХХ вв. и социально-экономи-
5 ческое развитие страны: уроки для современной России / Ю.Ф. Чистяков. — EDN TPXSTZ // Российское предпринимательство. — 2015. — Т. 16, № 2. — С. 287-300.
21. Лихачев М.О. Глобализация и первая мировая война: крах первой модели глобальной экономики / М.О. Лиха-
^ чев. — EDN TBDDFN // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Исто-£ рия и политология. — 2014. — № 4. — С. 5-15.
22. Островский А.В. Животноводство Европейской России
6 в конце XIХ-начале XX в. / А.В. Островский. — Санкт-Петер-| бург, 2014. — 442 с.
23. Горькова С.В. Кредитно-финансовая система Мон-^ голии (конец XIX — начало XX вв.) / С.В. Горькова. — EDN ^ МТСРОН // Известия Иркутского государственного уни-^ верситета. Серия: Политология. Религиоведение. — 2008. — | № 1. — С. 93-102.
Л 24. Кальмина Л.В. «Монгольский вопрос» глазами россий-
¡3 ского военного агента / Л.В. Кальмина. — EDN CLHGKM // ¡а Приграничный район в историческом развитии: партнерство ^ и сотрудничество : материалы междунар. науч.-практ. конф. : § в 2 ч. — Чита, 2019. — Ч. 1. — С. 61-64.
о
§ 25. Коростовец И.Я. Девять месяцев в Монголии. Днев-
ник русского уполномоченного в Монголии. Август 1912-май 1913 г. / И.Я. Коростовец. — Улаанбаатар : Адмон 2009. — 440 с. ^ 26. Плеханова А.М. Ургинское отделение Рус-
^ ско-Китайского банка (1900-1910 гг.): недлинная исто-
= рия / А.М. Плеханова, А.А. Ширапов. — DOI 10.31166/ ^ VoprosyIstorii202010Statyi30. — EDN JULJSA // Вопросы исто-
рии. — 2020. — № 10-2. — С. 115-125.
27. Плеханова А.М. Верхнеудинское отделение Рус- 2 ■ ско-Китайского банка: направления, специфика и результа- - ; ты деятельности в условиях трансграничья / А.М. Плехано- 88| ва, А.А. Ширапов. — DOI 10.31171/vlast.v27i3.6446. — EDN 8 ZYILKX // Власть. — 2019. — Т. 27, № 3. — С. 206-211. !
28. Фурман Е.Л. Страницы истории Акционерного об- I щества рудного дела Тушетухановского и Цеценхановского аймаков в Монголии в начале ХХ в. («Монголор») / Е.Л. Фур- ! ман. — EDN YLPIFY // Экономика и гуманитарные исследо- ■ вания: проблемы, тенденции, достижения : материалы II меж- \ дунар. науч-практ. конф. — Новосибирск, 2017. — С. 137-144. !
29. Батсайхан О. Монголо-русский договор о дружбе 1912 г. и И.Я. Коростовец / О. Батсайхан. — EDN ТККЕМК // ] Вестник Бурятского государственного университета. Гуманитарные исследования Внутренней Азии. — 2012. — № 1. —
С. 126-139.
30. Намидов А.О. Банковская система Российской империи в период 1900-1917 годов / А.О. Намидов. — EDN UBEOMD // Ученые труды Российской академии адвокатуры
и нотариата. — 2015. — № 1. — С. 126-130. ^
31. Блануца В.И. Идентификация краевых эффектов в -§ расширяющейся информационно-коммуникационной сети | (на примере проникновения русской почты в Китай и Мон- ^ голию в 1870-1924 гг.) / В.И. Блануца. — EDN YTFWKP // Из- " вестия Русского географического общества. — 2018. — Т. 150, ^ № 2. — С. 89-99.
References
>>
1. Gorelov A.A. From the World Colonial System to Global ^ Neocolonialism. Vek Globalizatsii, 2014, no. 2, pp. 42-64. (In Rus- ^ sian). EDN: SXDHNF. §
2. Ovannisyan A.Yu. "The Treaty of Nanjing" as a Harbin- | ger of the Qing Empire's Dissolution. Region i mir = Region and the 1 World, 2018, vol. 9, no. pp. 32-36. (In Russian). EDN: YJACNF. ^
3. Murasheva G.F. Policies towards Catholics under Emperor ^ Tu Duc (1848-1883) in Vietnam. Yugo-Vostochnaya Aziya: aktuaVnye problemy razvitiya = South East Asia: Actual Problems of Development, | 2014, no. 22, pp. 167-184. (In Russian). EDN: SVVDWT. g
4. Butalii S.V. The Activities of German Christian Missions in a South-West Africa and the Transformation of Local Societies. (18421914). Izvestiya Rossiiskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo univer- § siteta im. A. I. Gertsena = Herzen University Journal of Humanities & ® Science, 2008, iss. 82-1, pp. 78-84. (In Russian). EDN: JVWOAX.
so
5. Kuchinskii Yu. Essays on the History of the World Economy. Moscow, Inostrannaya literatura Publ., 1954, 191 p.
6. Zolotareva V.P. The Russian Empire as an Exporter of Capital (Second Half of XIX — Beginning of XX Centuries. Gorizonty ekonomiki = Horizons of economics, 2017, no. 3, pp. 42-49. (In Russian). EDN: ZAPEPZ.
7. Romanov B.A. Russia in Manchuria (1892-1906). Essays on the History of the Foreign Policy of the Autocracy in the Epoch of Imperialism. Leningrad Oriental Institute named after A.S. Enukidze Publ., 1928, 631 p.
8. Kuras L.V., Kal'mina L.V., Mikhalev A.V. Captains of Russian Oriental Policy: The Turn of the XX century. Irkutsk, Ottisk Publ., 2018, 112 p.
9. Vakhromeeva O.B. The Russo-Chinese Bank (1896-1910) As an Institution of Mediation between Russia and China. Aktual'nye problemy gumanitarnykh i estestvennykh nauk = Actual Problems in Humanities and Natural Sciences, 2015, no. 7-1, pp. 88-92. (In Russian). EDN: UAQLWP.
10. Romanova G.N. The Russian Investments and Business as the External Factor of Modernizations of the North-Eastern China (On the
§ Verge of XIX-XX cc.). Obshchestvo i gosudarstvo v Kitae = Society and State « in China, 2017, vol. 47, no. 1, pp. 675-684. (In Russian). EDN: YUFBWH. | 11. Ma Yutszun' Business Undertakings of the Russian Mer-
g chants and Industrialists in Manchuria. The End of the XIXth — the
0 Early XXth cc. Rossiya i ATR = Russia and the Pacific, 2009, no. 1,
1 pp. 109-118. (In Russian). EDN: KEZYPV.
« 12. Yago Kazuhiko. The Russo-Chinese Bank (1896-1910): In-
S ternational Financial Intermediary in Russia and Asia. Ekonomi-^ cheskaya istoriya: ezhegodnik. = Economic History: a Yearbook, 2012, § vol. 2011-2012, pp. 293-314. (In Russian). EDN: YJCDPB. | 13. Startsev A.V. Organization and Infrastructure of Russian
| Trade in Mongolia in the Second Half of the 19th — Early 20th Centuries. Russia and Mongolia: a New Look at History (Diplomacy, Econ-^ omy, Culture). Irkutsk, Baikal State University Publ., 2015, pp. 143-§ 180. (In Russian). EDN: TYXKBH.
| 14. Lukoyanov I.V. "Keeping up with the Powers...". Russia in
the Far East in the Late 19th and Early 20th Centuries. Saint-Petersburg, S; Nestor Istoriya Publ., 2008, 668 p.
4 15. Boikova E.V. Russian Military Researchers of Mongolia (Second
^ Half of the 19th - Early 20th Centuries)Moscow, IV RAN Publ., 2014, 264 p. S^ 16. Kuzmin Yu.V. Mongolia and Early Twentieth-Century
.5 China as Assessed by Russian Military Intelligence. Ulan-Bator, 2007, 161 p.
17. Kalmina L.V., Kuras L.V. In Case of War With a Sworn Friend (Russia's Chinese Political Projects in the Military Agents' Reports at the Turn of the 20th Century. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo uni-versiteta = Tomsk State University Journal, 2020, no. 456, pp. 152-161. (In Russian). EDN: YTECRT. DOI: 10.17223/15617793/456/18.
18. Kalmina L.V. Mongolian Aspect in Tsarist Economic Policy in Transbaikal Region. Russia and Mongolia: History, Diplomacy, Economy, Science. Irkutsk, 2016, bk. 6, pp. 118-123. (In Russian). EDN: VZMPBF.
19. Thompston S.R. Russian Foreign Trade of XIX — early XX Century: Organization and Financing. Moscow, ROSSPEN Publ., 2008. 471 p.
20. Chistyakov Yu.F. Food Export of Russian Empire in the 19th — Early 20th Centuries and Socio-Economic Development of the Country: Lessons for Modern Russia. Rossiiskoe predprinimateVstvo = Russian Journal of Entrepreneurship, 2015, vol. 16, no. 2, pp. 287-300. (In Russian). EDN: TPXSTZ.
21. Likhachev M.O. Globalization and World War I: Collapse of the First Model of the Global Economy. Vestnik Moskovskogo gosudarst-vennogo gumanitarnogo universiteta im. M.A. Sholokhova. Istoriya i poli-tologiya = Sholokhov Moscow State University. History and Political Science, 2014, no. 4, pp. 5-15. (In Russian). EDN: TBDDFN.
s
22. Ostrovskii A.V. Animal Husbandry in European Russia in the a
s
»
Late 19th and Early 20th Centuries. Saint-Petersburg, 2014, 442 p.
23. Gorkova S.V. Mongolia's Credit and Financial System (Late £ 19th and Early 20th Centuries). Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo uni- ^ versiteta. Seriya: Politologiya. Religiovedenie = The Bulletin of Irkutsk State ^ University. Series: Political Science and Religion Studies, 2008, no. 1, pp. a 93-102). (In Russian). EDN: MTCPOH. §
24. Kalmina L.V. "Mongolian Issue" Russian Military Agent's » Point of View. Border Region in Historical Development: Partnership ^ and Cooperation. Materials of International Scientific and Practical Confer- » ence. Chita, 2019, pt. 1, pp. 61-64. (In Russian). EDN: CLHGKM. t
25. Korostovets I.Ya. Nine Months in Mongolia. Diary of the Russian M Commissioner in Mongolia. August, 1912 — May, 1913. Ulaanbaatar, Ad- a mon Publ., 2009, 440 p. »
26. Plekhanova A.M., Shirapov A.A. The Urginsky Branch of the » Russo-Chinese Bank (1900-1910) : Short Story. Voprosy istorii = Issues of C History, 2020, no. 10-2, pp. 115-125. (In Russian). EDN: JULJSA. DOI: § 10.31166/VoprosyIstorii202010Statyi30. ^
27. Plekhanova A.M., Shirapov A.A. Verkhneudinsk Branch | of the Russo-Chinese Bank: Directions, Specificity and Results C of Activities in Conditions of Transboundary Area. Vlast', 2019, | vol. 27, no. 3, pp. 206-211. (In Russian). EDN: ZYILKX. DOI: 10.31171/vlast.v27i3.6446.
Sr
со ав
28. Furman E.L. Pages of History of the Tushetukhan and Tsezenkhan Aimaks Joint Stock Company of Ore Mining in Mongolia at the Beginning of 20th Century ("Mongolor"). Economics and Humanities Studies: Problems, Trends, Achievements. Materials of the II International Scientific and Practical Conference. Novosibirsk, 2017, pp. 137-144. (In Russian). EDN YLPIFY.
29. Batsaikhan O. Mongol-Russian Agreement About Friend-» ship 1912 y. and I.Y. Korostovets. Vestnik Buryatskogo gosudarst-| vennogo universiteta. Gumanitarnye issledovaniya Vnutrennei Azii = I Bulletin of the Buryat State University. Human Research of Inner Asia, I 2012, no. 1, pp. 126-139. (In Russian). EDN: TRKEMR.
' 30. Namidov A.O. The Banking System of the Russian Empire
; in the Period of 1900-1917 Years. Uchenye trudy Rossiiskoi akademii ad-vokatury i notariata = Scientific works of the Russian Academy of advocacy I and notary, 2015, no. 1, pp. 126-130. (In Russian). EDN: UBEOMD.
31. Blanutsa V.I. Identification of Border Effects in Expanding Information and Communication Network (On the Example of the Russian Mail's Penetration Into China and Mongolia, 1870-1924). Izvestija russkogo geograficheskogo obshhestva = Proceedings of the Russian Geographical Society, 2018, vol. 150, no. 2, pp. 89-99. (In Rus-"jS sian). EDN: YTFWKP.
I Информация об авторах
a
js Ширапов Алдар Амаголонович — кандидат историче-
о ских наук, младший научный сотрудник, отдел истории,
а этнологии и социологии, Институт монголоведения, буд-
« дологии и тибетологии Сибирского отделения Российской
^ академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация; e-mail:
^ agmaren@mail.ru. © 0000-0002-5910-3501; SPIN-код: 7753-
J 5773; Author ID: 1097688.
Л Плеханова Анна Максимовна — доктор исторических
^ наук, доцент, ведущий научный сотрудник, отдел истории,
«3 этнологии и социологии, Институт монголоведения, буд-
з дологии и тибетологии Сибирского отделения Российской
is академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация; e-mail:
Л plehanova.am@mail.ru. © 0000-0002-6573-4262; SPIN-код: 4424-
| 0923; Author ID: 536936; WoS Researcher ID: AAQ-2625-2020. > Кальмина Лилия Владимировна — доктор исторических
^ наук, доцент, ведущий научный сотрудник, отдел истории,
^ этнологии и социологии, Институт монголоведения, буд-
•I дологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, Российская Федерация; e-mail:
kalminal@gmail.com. © 0000-0001-8577-2496; SPIN-код: 6526- 33!
3264; Author ID: 336139; WoS Researcher ID: ААС-2130-2021. - !
2 !
88*
Authors °°!
Aldar A. Shirapov — Ph.D. in History, Junior Researcher, ■ Department of History, Ethnology and Sociology, Institute j for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian ; Branch of the Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, the Rus- ■ sian Federation; e-mail: agmaren@mail.ru. © 0000-0002-59103501; SPIN-Code: 7753-5773; Author ID: 1097688. j
Anna M. Plekhanova — D.Sc. in History, Associate Professor, Leading Scientific Researcher, Department of History, Ethnology and Sociology, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, the Russian Federation, e-mail: plehano-va.am@mail.ru. © 0000-0002-6573-4262; SPIN-Code: 4424-0923; Author ID: 536936; WoS Researcher ID: AAQ-2625-2020.
Lilia V. Kalmina — D.Sc. in History, Associate Professor, ^ Leading Scientific Researcher, Department of History, Ethnolo- .§ gy and Sociology, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibet- I an Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of ^ Sciences, Ulan-Ude, the Russian Federation, e-mail: kalminal@ . gmail.com. © 0000-0001-8577-2496; SPIN-ko^6526-3264; Au- ^ thor ID: 336139; WoS Researcher ID: ААС-2130-2021.
Для цитирования
Ширапов А.А. Русско-Китайский банк как инстру- §
мент российской восточной экспансии (рубеж XIX- ^
XX вв.) / А.А. Ширапов, А.М. Плеханова, Л.В. Кальмина. — |
DOI 10.17150/2308-2488.2022.23(4).743-769 // Историко-эко- I
номические исследования. - 2022. - Т. 23, № 4. - С. 743-769. 3
ы 133
For Citation р
Shirapov A.A., Plekhanova A.M., Kalmina L.V. The |
Russo-Chinese Bank as an Instrument of Russian Eastward К
и
Expansion (at the Turn of the XX Century). Istoriko-ekono- | micheskie issledovaniya = Journal of Economic History & History of Economics, 2022, vol. 23, no. 4, pp. 743-769. (In Russian). 3, DOI: 10.17150/2308-2488.2022.23(4).743-769. |
