CC BY
63
4. Теория и практика связей с общественностью / А. В. Кочеткова и [др.]. СПб.: Питер, 2006.
5. Морозов А. В. Деловая психология. М.: Союз, 2000.
6. Основы теории коммуникации: учебник/ под ред. проф. М. А. Василика. М.: Гардарики, 2003.
7. Почепцов Г. Г. Паблик рилейшнз, или как успешно управлять общественным мнением. М.: Центр, 2003. 286 с.
8. Рева В. Е. Деловое общение. Пенза: Пенз. гос. ун-т, 2003.
9. Словарь иностранных слов. М.: Издательство Московского университета, 1995.
10. Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации. СПб., 2002.
11. Уткин Э. А. Паблик рилейшнз. Связи с общественностью в сфере бизнеса. М., 2007.
УДК 801/820
К. Э. Штайн, Д. И. Петренко
РУССКИЙ ЯЗЫК В ПОЛИЭТНИЧЕСКОМ РЕГИОНЕ (НА МАТЕРИАЛЕ СОЧИНЕНИЙ Я. М. НЕВЕРОВА, ДИРЕКТОРА СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ ГИМНАЗИИ 1850-1860 ГОДОВ)
Статья посвящена рассмотрению дея-тельностной концепции обучения в Ставропольской губернской гимназии под руководством философа, педагога, литературного критика Я. М. Неверова. Он выработал образовательную модель, которая применима и сейчас на Кавказе, в многонациональном крае. То, что сейчас определяют как
K. E. Stain, D.
установление мира через диалог культур, через посредничество языков, литературы, искусства, Я. М. Неверов претворял в гимназии еще в середине XIX века.
Ключевые слова: многонациональное государство, диалог языков и культур, дея-тельностный подход, конкурсные сочинения исследовательского характера.
I. Ре^епко
RUSSIAN IN THE MULTIETHNIC REGION (ON MATERIAL OF COMPOSITIONS BY YA. M. NEVEROV, DIRECTOR OF STAVROPOL
PROVINCIAL GYMNASIUM 1850-1860)
The article is devoted to consideration of the activity concept of training in Stavropol provincial gymnasium under the leadership of a philosopher, a teacher, and a literary critic Ya. M. Neverov. He developed an educational model which is applicable nowadays in the multinational region of the Caucasus. What is now defined as peace-making through the di-
В середине XIX века в Ставрополе действовала мужская гимназия под руководством Я. М. Неверова - выдающегося педагога, философа, литератора, который вывел ее в число лучших в России. Именно Я. М. Неверов выработал замечательную образовательную модель, которая прекрасно применима на Кавказе, в нашем многонациональном крае, да и вообще во всем нашем многонациональном государ-
alogue of cultures and by means of languages, literature and arts, was put into practice in the gymnasium in the middle of the XIX century by Ya. M. Neverov.
Key words: multinational state, the dialogue of languages and cultures, activity approach, competitive research compositions.
стве. Он понимал, что жестокие войны, постоянно происходящие на Кавказе, нельзя пресечь с позиции силы. Да это и вообще неверный путь - путь разжигания новых войн. А вот то, что сейчас определяют, как установление мира через диалог культур, через посредничество языков, литературы, искусства, Я. М. Неверов претворял еще в середине XIX века в гимназии, которая по праву считалась одной из лучших в России.
Януарий Михайлович Неверов - член кружка Н. В. Станкевича, друг Т. Н. Грановского и И. С. Тургенева, значительная фигура в литературной жизни России середины XIX века. Его педагогика вытекала из деятельностной философской концепции, формировавшейся в кружке Н. В. Станкевича. Главная проблема - учение о назначении человека. Воспитание, считали члены кружка Станкевича, - преображение души, а в будущем - и целых народов. Развитие разума, воли, чувства человека, постоянно совершенствующего и сознающего себя, - одна из главных целей философского познания. То, что А. И. Герцен, В. Г. Белинский, И. С. Тургенев воплощали в литературном творчестве, Я. М. Неверов претворял в жизнь, реализовал в конкретной деятельности, теоретическим источником которой была немецкая философия, творчески преображенная в философской рефлексии членов кружка Станкевича. В развитии и преобразовании крайне отсталой в то время России главная установка делалась на образование, основанное на реальных достижениях европейской цивилизации. Пример Я. М. Неверова указывает нам на огромные возможности, таящиеся в культуре, науке, образовании. Ведь если человек меняется к лучшему, то только посредством духовного деятельного познания.
Современный просвещенный человек многое почерпнет из биографии Я. М. Неверова, его трудов, «Нравственного кодекса», но, самое главное, из работ его учеников -конкурсных сочинений гимназистов. Они убеждают в подлинной действенности фи-лософско-педагогической системы Я. М. Неверова и преподавателей, его сподвижников, дают реальные примеры того, что может сделать образованный, творческий педагог даже в самые неблагоприятные для просвещения времена, в тяжелейших условиях далекой окраины России.
Сочинения пятнадцати-шестнадцати-летних подростков с уверенностью можно причислить к истокам формирования литературы на Ставрополье и Северном Кавказе, ведь в период руководства Я. М. Не-
веровым гимназией складывалась модель образования, объединяющая формирующиеся цивилизации Кавказа и России.
Как утверждает В. М. Головко: «Я. М. Неверов, вычеркнутый в советский период из истории педагогики и литературы за приверженность официальной доктрине православия, самодержавия и народности, ныне воспринимается как выразитель той концепции культурного развития, которое имеет в виду общечеловеческие, цивилиза-ционные идеалы и стратегию нравственного обеспечения исторического прогресса. <...> В отличие от поколения интеллигенции 1860-х годов («шестидесятников»), идентифицировавшей себя в системе контркультуры, Я. М. Неверов реализовался как творческая личность не в маргинальных слоях носителей культурных ценностей.. , а в парадигме национального развития, разрушеннной насильственно в XX веке и осмысливаемой обществом во всем ее значении только сейчас» [2, с. 9].
Главной чертой педагогики Неверова была деятельностная концепция, положенная в ее основу. В философии Фихте деятельность рассматривается как субстанция всей культуры и основание всех сфер человеческого бытия. Деятельностная концепция образования в гимназии, нашедшая чрезвычайно яркое выражение в написании гимназистами конкурсных сочинений, характеризовалась общим гармоническим соотношением гуманитарных и точных наук. По крайней мере, этот вопрос постоянно волновал воспитателей. Ф. В. Юхотников отмечал: «Год от году не только улучшалось внутреннее содержание конкурсных сочинений, но значительно увеличивался и самый их объем. Подобные успехи, конечно, требуют и большей начитанности и большего самоуглубления, а вместе с тем также и гораздо большего времени. Это на первый раз может возбудить вопрос: не нарушают ли такого рода занятия общей гармонии гимназического образования и не бывают ли в ущерб другим занятиям?» [14, с. 46].
Известно, что выражались сомнения в подлинности сочинений гимназистов - таков был их удивительно высокий уровень:
«Это умение владеть мыслию и словом существует в Ставропольской гимназии давно и есть результат стечения нескольких счастливых для нее обстоятельств. Первое из них - дух любознательности, постоянно поддерживающийся между учащимися» [5, с. 207]. В числе важных факторов - библиотека, «доступные наставники». «Из сорока горцев, - пишет Я. М. Неверов, - в настоящее время находящихся в гимназии, нет ни одного тупого. Менее способные вознаграждают этот недостаток прилежанием» [5, с. 208]. С гордостью директор гимназии отмечает: «...чтобы достигнуть университета <...> в будущем году отправится первая фаланга этих новых деятелей на умственной арене и чрез них дикий Кавказ выйдет из своего уединения и вступит в духовное общение с Европою. Долг наш - с братской любовию принять их в общечеловеческую семью, и эту любовь они способны оценить вполне» [5, с. 208].
Видя своих воспитанников, в том числе и горцев, встроенными в общеевропейский культурный и научный процесс, Неверов в то же время в преподавании, в организации работы в учебном заведении делает установку на социокультурные особенности края. Ставропольская губернская гимназия, как понятно из ее названия, находилась в провинции: «Только здесь, в провинции, - считал Я. М. Неверов, - можно видеть всю важность и современность этого вопроса», — имея в виду вопросы о воспитании и об образовании [5, с. 207]. Ставрополь был южной окраиной России в середине XIX века, и система образования здесь только начинала складываться.
Семья и общество, которые ставятся во главу угла в деятельностной концепции образования Я. М. Неверова, рассматриваются им с этнокультурной точки зрения, учитывается индивидуальность народа, связь с «местностью, им занимаемой», делается установка на духовную, физическую организацию, историческое развитие и «истекающее оттуда гражданственное устройство». «Дух народа, - пишет Я. М. Неверов, -оставаясь всегда одним и тем же в различ-
ные времена и при различных условиях, изменяет фазисы своего развития, которые и составляют отличие общественной жизни одного и того же народа в различные периоды его исторического быта. Определить все это и указать нравственные и духовные элементы нашего современного общества, показать, какое направление должно им быть дано в нашей народной педагогике, труд важный» [7, с. 416].
Эти посылки во многом повлияли на формирование образовательной модели Ставропольской гимназии. Геополитическое положение Ставрополя и края таково, что, с одной стороны, они связаны с Кавказом и Закавказьем, с другой, - с Центральной Россией. Россия лежит между Востоком и Западом. Кавказ - место перехода между двумя типами культур, формирующихся цивилизацией, религиозных сознаний. Он оказывается местом, на котором Россия ограждает себя от экспансии и, в то же время, противодействует развитию опаснейшего очага воинствующего исламизма. С одной стороны, необходимость защищать рубежи Родины от набегов горцев, способствующая укреплению национального самосознания переселенцев из Центральной России и казаков, с другой, - тесные и все более усиливающие контакты с народами Северного Кавказа (первоначально в бытовом, а позднее и в культурном, языковом планах) повлияли на формирование глубоко своеобразной культуры нашего региона. Неоднократно в печати, в исследованиях по кавказской теме указывалось, что А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, А. А. Бесту-жев-Марлинский, Л. Н. Толстой стремились отыскать возможность, хотя бы гипотетическую, совмещения чуждых миров, видя в этом выход из трагических ситуаций. Каждый из писателей в определенной степени владел языками горских народов (А. А. Бестужев владел азербайджанским, как родным). Это обусловило и речевое поведение писателей. Несмотря на то, что творчество их пришлось на время Кавказской войны, они, с уважением относясь к культуре и языку горцев, использовали знание об их язы-
ках не только в жизни, но и в творчестве. В письме к С. А. Раевскому М. Ю. Лермонтов писал: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе, - да жаль, теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» [4, с. 598].
Я. М. Неверов воспринимал Кавказ как единую этносферу, где взаимовлияние культур приводит к особому состоянию их плодотворной дополнительности. Н. И. Воронов, преподаватель гимназии, указывал, что «насчет населения Ставрополя можно сделать следующие замечания: оно наплывное, собравшееся сюда из разных концов России и потому разнохарактерное, не успевшее еще обзавестись местными преданиями, обычаями, порядками, не рассчитывающее на оседлость, часто меняющееся, большею частью одиночное, редко проявляющееся в большой родне или в сплошных семействах. Далее, Ставрополь, как город военный и, вместе с тем, губернский, представляет смесь чиновничества гражданского с военным, которое опять дробится на армейское, казачье, горское, со всеми принадлежащими сюда штабами, комиссариатскими, провиантскими, гошпитальными и т. п. чиновниками. Наконец, принимая во внимание положение Ставрополя как преддверия Кавказа, известного своею разноплеменностью, которая дробится до невероятной мелочности, легко объясняешь себе пестроту его населения, проявляющуюся на каждом шагу, мимо разномастного городского племени, в лицах армян, грузин, калмыков, татар, ногайцев и всякого рода прикавказских инородцев» [1, с. 266].
Отмечается, что «большую напряженную работу провел Неверов, чтобы применить программу «Положения о Кавказском учебном округе от 29 октября 1853 года» к воспитанию детей горцев Северного Кавказа, находившихся в пансионате Ставропольской гимназии. Энергичная, кропотливая работа его принесла замечательнейшие плоды. В гимназии постоянно учились представители горских и кочевых народов Кавказа. Из стен Ставропольской гимназии
вышел свет горской интеллигенции: первый светский учитель Карачая Ильяс Байраму-ков и знаменитый карачаевский педагог Саид Халилов, выдающийся адыгский просветитель Адиль Гирей-Кешев, основоположник осетинской литературы Коста Хета-гуров, который писал о Я. М. Неверове: «Он нас любил, и к родине суровой // Он завещал иную нам любовь». Долг, честь, свобода, любовь, а не девиз «кровь за кровь» -стали основой просвещения гимназистов.
В Ставропольской губернской гимназии преподавались языки народов Кавказа - армянский, черкесский, татарский (кумыкский, который считался наречием татарского языка). В то же время в Кавказском учебном округе в школах вводился русский язык. «...для инородцев, не имеющих своей грамоты, - писал Я. М. Неверов, - прежде всего нужны хорошие школы, в которых преподавание происходило бы на русском, но с помощью их родного языка, а просвещение или подкрепление их в христианстве делалось устно, конечно, на их языке, для чего прежде всего необходимо из среды инородцев же подготовить наставников и пастырей» [6, с. 132]. Было обращено особенное внимание на правильное устройство начального обучения и подготовку учителей «как фундамента, на котором должно воздвигаться здание религиозно-нравственного и умственного образования здешних разнородных племен, сближение их с Россиею не только по языку, но и по духу» [6, с. 132]. Таким образом, проводилась огромная работа по формированию контактов на границе формирующихся цивилизаций.
Я. М. Неверов исходил в своих педагогических действиях из этнопсихологических особенностей горцев. «Их свежая, девственная, но вместе с тем и пламенная натура только любовию и может быть направлена к добру. Если так отрадны их успехи в Ставропольской гимназии, то это именно потому, что в ней дозволено уклоняться от формен-ности, официальные отношения заменены другими, основанными на взаимной любви и доверии» [5, с. 208].
Он отмечает те черты горцев, которые могли бы позаимствовать цивилизованные нации: «Отдавая детей на воспитание, горцы понятие отца замещают понятием учителя, воспитателя, начальника гимназии, отмечается вера кавказской семьи в принципы воспитания в гимназии, отсутствие влияния семьи горцев на гимназию. Одаренность горцев способностями - это нужно открыть, оценить, а свежесть восприятия не спутать с дикостью» [5, с. 208].
Как глубокий педагог, недостатки учащихся Неверов превращал в достоинства, разгадав особенности нрава горцев, старался их воспитывать строго в соответствии с ним. К сожалению, позднее Я. М. Неверов изменил свое мнение по поводу изучения языков народов Северного Кавказа, считая, что «изобретение для какого-нибудь племени письменного алфавита и введение его в школах равносильно изобретению нового языка. Если народ не имеет не только какой-нибудь письменности, но даже и азбуки, то значит, он не дозрел до того, чтобы быть народом, и у него не может быть языка как послушного орудия мысли» [6, с. 128]. Возможно, это было связано с трудностями по освоению языков народов Северного Кавказа или это было просто не под силу тем нескольким учебным заведениям, которые существовали как потенциальные проводники нового для России дела.
Для совершенствования гимназистов во владении русским языком Я. М. Неверов ввел ежегодные конкурсные сочинения, которые были разновидностью творческого соревнования, а ведь, как справедливо отмечал Э. В. Ильенков, «действенная личность обнаруживает себя тогда и там, когда и где индивид в своих действиях и продукте своих действий вдруг производит результат, всех других индивидов волнующий, всех других касающийся, всем другим близкий и понятный, - короче, всеобщий результат, всеобщий эффект» [3, с. 412]. Темы сочинений были связаны с историей, литературой, языком. Обычно перед гимназистами ставилась нерешенная проблема, давался список литературы для подготовки. Обычно
конкурсные сочинения давались на все летние каникулы. Вот некоторые темы: «О русской народной поэзии», «О влиянии изящных искусств на образование нашего духа», «О значении синонимов в связи с вопросом об изучении языка и объяснение синонимов воспитание, учение, просвещение, образование», «Что способствовало в текущем столетии упадку влияния французского классицизма в нашей драме», «О значении комедии», «О тропах вообще и о метафоре в частности», «О сатирах и сатире Кантемира», «Значение Ломоносова в русской литературе», «Об отношении поэзии к прочим изящным искусствам», «Как отразился век Екатерины в сочинениях Державина и Фонвизина», «О Новгородской и Псковской общинах», «Димитрий Донской», «Быт купечества (по сочинениям Островского)» и др. Гимназисты писали также литературные поэтические и прозаические произведения: «Терек и Аракс» (С. Патканов), «Северьян Максимович», «Письмо гимназиста товарищу» (П. Диков) и др.
Важно, что сами гимназисты в теории и на практике вели себя как чрезвычайно деятельные личности: они осваивали знание с древнейших времен до современных им проблем по соответствующему предмету, творчески претворяя их в собственные, весьма оригинальные концепции. Отличительные признаки деятельностного подхода к познанию - установка на «раскодирование», «распредмечивание» знания как результата, продукта деятельности [12, с. 81]. Неверов понимал, что люди в большей степени используют свой творческий потенциал не тогда, когда побуждением к работе является давление извне, а когда они получают он нее удовольствие и удовлетворение, когда испытывают к ней интерес, когда им бросается вызов. Внутренняя мотивация является одним из самых мощных двигателей творчества. Для того чтобы человек стремился к творчеству, необходимо, чтобы окружающая среда подпитывала его внутреннюю мотивацию. В таком взаимоотношении и формировались гимназисты.
Конкурсные сочинения гимназистов постоянно наводят на мысль о деятельност-ной концепции языка, но самое главное -это репрезентация данной концепции в самой форме изложения: сочинения дышат духом деятельности, они настолько деятель-ностно целенаправлены, что это воздействие ощущаем и мы спустя почти 170 лет: «Происхождение тропов, - пишет в сочинении «О тропах вообще и о метафоре в особенности» (1854) гимназист А. Трачевский, -заключается в нас самих, в нашем духе. <...> Если таким образом тропы, или фигуральные выражения, составляют достояние нашего духа, из него самого проистекают, то они тогда и хороши, когда уместны в речи, когда поставлены там, где само чувство скажет, ибо чувство-то и одушевляет те формы, в которые воображение облекает мысли» [11, с. 253].
Понимание наглядности в поэзии также проистекает из деятельностной концепции в языке. Позднее оно было развито А. А. Потебней, метод которого А. Ф. Лосев назвал диалектико-феноменологическим. Действительно, деятельностная концепция языка близка к феноменологической постановке в исследовании, именно эта парадигма связана с рассмотрением деятельности воображения, структурированием в сознании воображаемого мира на основе «переживания предметности». Интересно, как близко к этой идее (идее интенци-ональности, «сознания о») подошел А. Трачевский: «Так, Жуковский, который именно отличается тем, что каждое ощущение, каждое почти неуловимое движение сердца умеет выразить наглядно, умеет подобрать верные, соответствующие предмету слова, в своем рассказе «Три сестры» так верно и наглядно представил отвлеченные понятия, выраженные словами «настоящее», «прошедшее» и «будущее». Слыша разговор этих дев-сестер, представляя их в своем воображении, близко знакомишься с их характером, и ясно станет, что такое прошедшее, настоящее и будущее. Этот рассказ - та же метафора, то же уподобление, но только метафора слишком распространенная» [11, с. 254].
Здесь фактически развивается положение об изоморфизме тропа (словосочетания, слова) и произведения, близкое к тому, что находим у А. А. Потебни, развивающего идеи В. фон Гумбольдта. Близко это и последующему пониманию отображения действительности в фигурах речи. Важно и то, что наглядной представляется отвлеченная мысль. Это явление в дальнейшем станет важным в феноменологии, в частности, в работах Р. Ингардена. «Таким образом, -пишет гимназист, - самая отвлеченная мысль при помощи воображения может быть так наглядно выражена, может быть так близка нашему сердцу, как будто она уже знакома с нашей душой; но не забудем, что метафора хороша тем, что она именно свежий, только что сорванный цветок нашей фантазии, когда употреблена там, где необходимость и внутреннее чувство этого требуют» [11, с. 254].
Я. М. Неверов ставил задачей воспитание самостоятельной личности, которая формируется в диалоге с ближайшим окружением и, в целом, со всем миром, в котором человек живет. Одно из важных ключевых слов педагогического дискурса Я. М. Неверова и его учеников - гармония. Гармония, ее ощущение и понимание как критерия совершенства во всех областях: жизни, науке, искусстве, - это не только одна из высочайших ступеней самосознания, но и особый способ существования, когда грань между искусством и жизнью практически размывается - идеальное становится реальным, реальное приближается к идеальному. Таково рассуждение А. Трачевского, связанное с концептуальным содержанием слова образование: «...«образовать» означает «дать не какой-либо произвольный образ предмету, но образ возможно лучший, возможно совершеннейший»... Переходя от искусств, в которых «образовать» значит дать совершеннейший идеальный вид или образ предмету и перенося это понятие к человеку как существу нравственному, мы заключаем, что «образование» выражает понятие о таком действии, при помощи ко-
торого дается совершеннейший вид, идеальный образ нашему духу, то есть нашему уму, сердцу, воле...» [10, с. 245].
Я. М. Неверов не только обучал горцев русскому языку для того, чтобы они несли великую культуру нашего народа и нашего языка в свои селения, он понимал, что и русскому человеку полезно знать языки народов Кавказа, что только диалог языков и культур способен заложить прочные основы мира в сложном полиэтническом регионе. Русские гимназисты учили «татарский» (кумыкский) язык, кабардино-черкесский, армянский языки, интересовались культурой горских народов.
Интересен протокол заседания педагогического совета гимназии, обсуждавшего конкурсные сочинения гимназистов, от 18 октября 1857 года, в котором отмечаются успехи в изучении русской словесности будущего известного адыгского писателя и просветителя Адиль-Гирея Кешева: «...совет, взяв в соображение, что воспитанник из почетных горцев Адиль-Гирей Кешев, родясь в сфере не только чуждой, но противоположной нашему обществу, нашим стремлениям, интересам, привычке, образу жизни, - умел не только понять, но и почти верно оценить значение лучших типов нашей литературы и показать отношение их к действительной жизни, тем с большею признательностью отдает заслуженную дань хвалы его сочинению, которое написано языком чистым и правильным, нежели сочинения некоторых русских воспитанников старшего, VII класса. Если мелькает иногда у Адиль-Гирея Кешева не вполне русский оборот, зато правильность синтаксическая и грамматическая безукоризненна. Есть описки, но нет ошибок! И понятно: многие из наших воспитанников, привыкнув с детства выражаться неправильным русским языком и употребляя областные слова и речения, с трудом отвыкают от этих привычек в гимназии. Горцы же, поступая в нее без всяких познаний, почерпают их уже в чистом источнике и при замечательной в них любви к чтению приобретают материал языка, практикою и учением образуют свой
слог преимущественно по образцам литературным. Для этого, без сомнения, нужен довольно значительный фазис самоуглубления» [8, с. 517]. Конкурсные сочинения проводились в гимназии ежегодно и воспитывали у гимназистов любовь к своему языку и языку своих соседей. Сочинения характеризовались исследовательским характером, но они же и являют первый опыт зрелой литературы в нашем крае, несмотря на юный возраст авторов.
Успехи в освоении языков гимназистами были для нашего времени невероятными. Вот что написано в «Ставропольских губернских ведомостях» (№ 1, 1854) о выступлении воспитанников гимназии на торжественном акте 27 декабря 1853 года: «Ученики младших классов гимназии декламировали пьесы на русском, французском, немецком, армянском, черкесском и татарском языках. Для этого выбраны были воспитанники, которым языки эти не были природными; несмотря на то, никакая ошибка в произношении не изобличала этого в учениках, из коих один - Атажукин, природный черкес, до того свободно произносил на русском, что казался совершенно русским» [9, с. 474].
Внимание к языкам горских народов было обусловлено государственной политикой. В «Уставе гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве университетов: С.-Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского» (утвержден 8 декабря 1828 года) отмечалось: «§ 147. В областях, где местный язык не есть российский, назначается учитель для преподавания правил сего языка. Обучающиеся оному могут, с разрещения директора, быть увольняемы от классов немецкого или французского» [2, с. 331].
Впоследствии образовательную модель Ставропольской губернской гимназии в определенной степени реализовал Ставропольский государственный педагогический институт, в котором успешно обучали русскому языку калмыков, карачаевцев, узбеков, таджиков, афганцев. Они же, в свою очередь, знакомили ставропольских
студентов с родной культурой, наукой, искусством. Вероятно, в северокавказском регионе эта модель вскоре снова будет востребована на новом культурном витке. Русскому языку учат во всех республиках Северного Кавказа и Закавказья, но и в вузах Ставрополя следует возобновить тра-
диции обучения молодежи новогреческому, армянскому, карачаево-балкарскому, кабардино-черкесскому и другим языкам Северного Кавказа. От этого только выиграет русский язык: мы будем использовать его во всех его регистрах, в сравнении, развитии поймем его красоту.
1. 2.
3.
4.
5.
6.
8.
9.
10.
11.
12. 13.
14.
Литература
Воронов Н. В. Ставрополь// С. Белоконь. Синий магистр. Ставрополь: Юркит, 1998. Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. Ильенков Э. В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991.
Лермонтов М. Ю. Письма // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Академия наук СССР, 1958-1959. - Т. 4.
Неверов Я. М. Еще об образовании кавказских горцев// Кавказ. 1859. № 59. Неверов Я. М. К вопросу об образовании инородцев // Журнал Министерства народного просвещения. 1869. Часть 146 (октябрь).
Неверов Я. М. Что нужно для народного образования в России// Русский педагогический вестник. 1857. № 4.
О конкурсе, происходившем 18 октября 1857 года в день открытия Ставропольской губернской гимназии лично Его Императорским Величеством// Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006.
О торжественном акте Ставропольской губернской гимназии 27 декабря 1853 года // Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006.
Трачевский А. О значении синонимов в связи с вопросом об изучении языка и объяснение синонимов воспитание, учение, просвещение, образование // Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006.
Трачевский А. О тропах вообще и о метафоре в частности // Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006.
Швырев В. С. Научное познание как деятельность. М.: Политиздат, 1984.
Штайн К. Э. Деятельностная философско педагогическая концепция Я. М. Неверова и energeia текстов его учеников // Глагол будущего: Философские, педагогические, литературно-критические сочинения Я. М. Неверова и речевое поведение воспитанников Ставропольской губернской гимназии середины XIX века / под ред. К. Э. Штайн. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. Юхотников Ф. В. Ученические конкурсы в Ставропольской гимназии // Русский педагогический вестник. 1858. Т. IV. Год второй.
7.
