CC BY
0
2024, №3, часть 1
ISSN 2078-9661
УДК 323
Упоров И.В.
Краснодарский университет МВД России, Краснодар, Россия
Русский народ: неопределенность статуса пока сохраняется
Аннотация. Конституционными поправками, принятыми в 2020 г., в Основном законе России вновь появилось упоминание о русском народе, который определен как «государствообразующий» народ; но в этой же ч. 1 ст. 68 Конституции России говорится о союзе «равноправных» народов; очевидно, здесь имеется некоторое противоречие; заметим также, что если в Конституции РСФСР 1978 г. гарантировалось всем народам «свободное самоопределение», то в действующей сейчас Конституции России 1993 г. такого положения нет. Русские, в отличие от ряда других народов, не имеют государственных образований титульно-национального типа. Это лишь единичные примеры, показывающие, что и на конституционном уровне статус русского народа не имеет достаточно четкого определения. В статье в формате основных тенденций рассматриваются некоторые аспекты, связанные с этно-правовым статусом русского народа в историческом контексте. Отмечается, что этот вопрос очень сложный, социально-политически очень чувствителен, но его нужно обсуждать и искать сбалансированное решение. Ключевые слова: русский народ, этнос, государство, нация, этно-правовой статус, конституция, история.
Uporov I. V.
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Krasnodar, Russia
Russian people: uncertainty of status while conserved
Annotation. By constitutional amendments adopted in 2020, reference to the Russian people, which are defined as the "state-forming" people, again appeared in the Basic Law of Russia; but in the same part 1 art. 68 of the Russian Constitution speaks of a union of "equal" peoples; Obviously, there is some contradiction here. Let us also note that if in the Constitution of the RSFSR of 1978 "free self-determination" was guaranteed to all peoples, then in the current Russian Constitution there is no such provision). Russians, unlike a number of other peoples, do not have state entities of the titular national type. These are just isolated examples showing that even at the constitutional level the status of the Russian people does not have a sufficiently clear definition. The article, in the format of main trends, examines some aspects related to the ethno-legal status of the Russian people in the historical context. It is noted that this issue is very complex, socio-politically very sensitive, but it needs to be discussed in order to find a balanced solution.
Key words: Russian people, ethnic group, state, nation, ethno-legal status, constitution, history.
В настоящее время в России проживают представители 193 народов [1], и каждый народ (этнос) по-своему уникален. Уникален и русский народ, который уже несколько веков (почти пятьсот лет) де-факто является
государствообразующим для России, почти 80% жителей страны считают себя русскими. При таком подавляющем численном превосходстве русских и с учётом того, что именно русские создали в исторические времена российское государство, казалось бы, русский народ должен обладать некими особыми правами - по сравнению с теми народами, которые меньше по численности и которые не столько вкладывали в общегосударственный ресурс, сколько брали из него (здесь мы считаем нужным сделать принципиальную методологическую оговорку: данная статья имеет научный характер, что предполагает высказывание самых разных точек зрения, в том числе по весьма чувствительным» вопросам, соответственно приводимые суждения ни в коей мере не имеют цели какой-либо дискриминации национального характера и не являются политическими заявлениями). Однако русский народ, создавший российское государство, находится, как ни парадоксально, в несколько неопределённо-приниженном положении.
Прежде всего это касается того обстоятельства, что русский народ имеет никаких государственных образований титульно-национального типа (имеются в виду республики, области, округа и т.д.). О том, что ситуация с русским народом явно тревожная, свидетельствуют и официальные документы, правда, в них это делается осторожно и противоречиво. Так, в принятой в 2013 г. ФЦП «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)» указывалось, что в числе «ключевых проблем в сфере состояния межэтнических отношений в современной России ... сложное социокультурное самочувствие русского народа, неудовлетворённость его этнокультурных потребностей». Однако с 1 января 2017 г. данный акт утратил свою силу, то есть, был отменен. В президентском указе, утвердившем Концепцию государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.) отмечалось, что «благодаря объединяющей роли русского народа на территории России сохранились уникальное единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов ... Межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности. Потребности и интересы русского народа должны в полной мере найти отражение в федеральных и региональных программах, постоянно учитываться в политической, экономической и культурной жизни республик и автономных образований Российской Федерации» [2]. Однако, и этот акт в конце 2012 г. также был отменен.
В 2016 г. была утверждена поныне действующая государственная программа Российской Федерации "Реализация государственной национальной политики»" [5]. За прошедшее время многие подпрограммы этой Программы утратили силу (в их числе «Русский язык и языки народов России», «Общероссийская гражданская идентичность и этнокультурное
развитие народов России» и др.), утратил силу и сам паспорт данной Программы. В оставшейся части Программы указывается, в частности, что «сСовременное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код, основанный на сохранении и развитии русской культуры и языка, исторического и культурного наследия всех народов Российской Федерации, в котором заключены такие основополагающие общечеловеческие принципы, как уважение самобытных традиций народов, населяющих Российскую Федерацию, и интегрирование их лучших достижений в единую российскую культуру. Этнокультурное и языковое многообразие Российской Федерации, исторический опыт межкультурного и межрелигиозного взаимодействия являются достоянием многонационального народа Российской Федерации (российской нации), служат укреплению российской государственности и дальнейшему развитию межнациональных (межэтнических) отношений» [1]. Как видно, здесь упоминается русский народ и говорится о необходимости сохранении русского языка как государственного языка Российской Федерации и языка межнациональных отношений.
И вместе с тем в Программе указывается на проблему, связанную с «оттоком русского и русскоязычного населения из регионов Северного Кавказа, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» [5], а эта тенденция означает, что в указанных районах соответственно увеличивается доля жителей, относящихся к титульному для этой территории этносу. Как оценивать эту тенденцию с точки зрения дальнейшего развития национальных отношений в России? Вопрос остается открытым. Здесь же отметим привычную много лет фразу в гимне России, где повторяется советская формулировка о «вековом» союзе «братских народов» - как будто не было выхода союзных республик из СССР, который тоже объявлялся «навеки», как будто народы России не развиваются и не «взрослеют». Возникает вопрос: а почему же так получилось, что русский народ сегодня находится в столь аморфном состоянии? Мы полагаем, что это обусловлено характерными чертами русского этноса, данными природой, и историческими особенностями создания им же российского многонационального государства.
Так, примерно с XV века Московское княжество, волею судьбы ставшее самым сильным среди других русских княжеств и объединившее их в централизованное Московское государство, стало прирастать территориями - преимущественно сибирскими и дальневосточными землями. Это был своеобразный ответ Чингисхану и его предшественникам - когда-то Орда совершила поход с востока на запад по евразийскому пространству, включая в зону своего влияния все народы, которые попадались на пути, включая русский народ. Но Орда как «кочевническое» государство себя изжила, ослабла, а Московия, напротив, как «стационарное» государство окрепло, и,
возможно, движимое неосознаваемым чувством возмездия, начало поход с запада на восток.
В литературе обычно этот процесс называют «освоением» новых земель и особенность его заключалась в том, что русская колонизация происходила в основном мирным путём (это процесс подробно описан историками). Местные жители (представители коренных народов), будучи менее организованными сообществами, во всяком случае, не имевшие своей государственности и уже испытавшие подчинение Орде, лишь де-факто смиренно воспринимали пришествие новой силы, под начало которой они естественным образом входили, и также де-факто обязывались выполнять законы этой новой силы, и принимали такие обязательства как должное, поскольку, как можно предположить, выбора у них не было. Однако, становясь подданными русского государства, представители коренных (малых) народов, все более или более размывали монорусскость Московского государства, а затем и Российской империи. К этому нужно добавить и то, что русские, в свою очередь, все активнее заселяли земли коренных народов, закреплялись там, и эти земли становились для таких русских малой родиной.
Подобным образом происходило смешение русских и нерусских народов на территории единого российского государства. Важно заметить при этом, что русская колонизация несла в себе в целом гуманитарную составляющую, по другому и не могло быть, очевидно, поскольку единое государство должно было развиваться на всем его пространстве, и не вкладываться в окраинные территории для центральной власти было просто невыгодно, соответственно там получали развитие инфраструктура, медицина, образование и другие сферы жизнедеятельности, что определенным образом повышало уровень жизни местного населения. Вместе с тем здесь не должно быть иллюзий по поводу того, что центральная русская власть относилась к коренным народам на равных - это были подчинённые территории и подчинённые люди, среди которых также осуществлялось социальное расслоение и формировалась элита, к которой русская власть относилась более лояльно. Постепенно территория российского государства стала значительно превышать территорию начального (Московского) государства, русские оказались расселёнными на огромных пространствах, везде сохраняя при этом, на правах более организованного и сильного этноса, властвующие позиции.
При этом российская власть периода монархии даже не ставила вопроса о правах коренных народов и тем более не было речи об их равенстве, чему, правда, способствовал религиозный фактор - для российский подданных их статус определялся прежде всего принадлежность к вероисповеданию, а национальность большого значения не имела, и в этом смысле русским считался тот, кто являлся православным. Русский народ
считался главным, и это презюмировалсь, в частности, введением в законодательные акты понятий «инородцы», «туземцы», «иноземцы» по отношению к народам Севера, Сибири и Дальнего Востока; в 1822 г. был утверждён Устав «Об управлении инородцев», сам факт появления которого показывал, что некоторые народы (народности) в своём развитии отставали и нуждались в опеке, внешнем управлении - разумеется, со стороны русских (в целом этот Устав, заметим, вполне корректен по отношению к малым народам).
Соответственно русский этнос не выделялся официально, в этом не было необходимости, так как русские «накрывали» всю страну; правящая элита, управленцы в центре и на местах, в том числе в местах компактного проживания малых народов (воеводы, губернаторы, наместники, военные коменданты и т.д.) были в абсолютном большинстве русскими по происхождению. Между тем в XIX в. импульсированные буржуазными революциями демократические идеи на фоне развития международного права, где стал обсуждаться вопрос о политическом самоопределении народов - среди прочих прав этносов. Однако в абсолютистской консервативной России речи об этом не было. Напротив, проводилась политика «сближения» нерусских с русскими. Так, Л.Х. Сатушиева приводит выявленные ею архивные документы, в одном из них (1830 г., архив главного управления Наместника Кавказского), в частности, говорится о «средствах наибольшего сближения горцев с русскими» [3, с. 20], то есть русский образ жизни представлялся неким эталоном, к которому следовало приближать нерусских, разумеется, не спрашивая об их желании. И хотя русское правительство стремилось проявлять гибкость по отношению к коренным народам и уважение к их обычаям, общий вектор заключался в том, чтобы, например, на том же Кавказе «внедрять российские порядки и гражданское общество» [3, с. 21], применяя, среди прочих, и метод «усмирения» (фактически это были военные операции).
Такое «внедрение» вызывало, разумеется, сопротивление горцев. Вместе с тем нельзя не заметить, что это «внедрение» объективно повышало цивилизационный уровень местного населения, поскольку жители могли воспользоваться многими правами поданных империи. Другое дело, следовало ли это делать принудительно? Вопрос этот также остаётся открытым (можно ли «железной рукой» загнать человечество к счастью?). Одновременно с середины XIX века, началось, условно говоря, «русское движение», тогда - в рамках обсуждения идеологии славянского единства (К. Аксаков, А. Хомяков, И. Киреевский и др.). Однако далее дискуссий дело не пошло, какого-либо организационного центра создано не было. Тем не менее констатируем, что проблема русского народа уже была обозначена. В итоге Российская империя, будучи многонациональным государством, завершила своё существование в виде унитарного государства, в котором населяющие
Россию народы, пусть и в мягкой форме, но обязывались следовать российским (читай: установленными русскими) порядкам.
Однако подобное положение в начале ХХ в. уже не могло не вызвать недовольства нерусских этносов. Этим воспользовались большевики, определив империю как «тюрьму народов», обвинив царизм в «великорусском шовинизме» и предоставив национальным территориям право государственных образований, что подчёркивалось во всех советских конституциях союзного и российского уровня. Однако не нужно забывать, что, провозглашая право народов на самоопределение, большевики отнюдь не ставили эту задачу основной, то есть, национальный вопрос для большевиков не был важнейшим, и имел значение прежде всего как эффективный пропагандистский ход в деле подготовки всемирной социалистической революции, которую должен быть совершить мировой пролетариат, для чего пролетарии всех стран и народов должны были соединиться против общего для всех эксплуататорского класса. Такой подход теоретически нивелировал национальную составляющую в составе «мирового пролетариата». По этому поводу Сталин в 1923 г. высказался довольно откровенно и цинично: «Следует помнить, что, кроме права народов на самоопределение, есть ещё право рабочего класса на укрепление своей власти, и этому последнему праву подчинено право на самоопределение . право на самоопределение не может и не должно служить преградой делу осуществления права рабочего класса на свою диктатуру . раздавая всякие обещания националам, расшаркиваясь перед представителями национальностей, следует помнить, что сфера действия национального вопроса и пределы, так сказать, его компетенции ограничиваются . компетенцией «рабочего вопроса» как основного из всех вопросов» [4, с. 269].
Другими словами говоря, мировую революцию должен был вершить пролетариат, и пролетарии всех национальностей должны соединиться вне зависимости от национальной принадлежности, в связи с чем на официальном уровне не делалось акцента на русском пролетариате (в литературе эта тема также не была доминирующей, и при этом под словом «русские» понимались не только собственно люди русской национальности, например, это видно по изданной в 1952 г. книге «Великий русский народ» под авторством А.Н. Панкратовой). Как бы ни было, но, несмотря на обильные декларации о равенстве народов, представителей всех национальностей, русский народ и в советском государстве с точки зрения его социально-политического статуса также оказался с неопределенном положении. Так, ни в союзных конституциях 1923, 1936 и 1977 гг., ни в российских конституциях 1918, 1925, 1937 гг. русский народ не упоминается, и был упомянут, как отмечалось выше, только в Конституции РСФСР 1978 г., где указывалось, что «образование РСФСР обеспечило русскому народу,
всем нациям и народностям Российской Федерации благоприятные условия» для всестороннего развития в братской семье советских народов.
Но вопрос этот был актуален, и не случайно в контексте создания Русской республики он ставился в первой половине 1920-х гг., но тогда лидеры большевиков (Ленин, Сталин, Троцкий) полагали, что это вернёт страну к «великорусскому шовинизму» и, кроме того, была обеспокоенность тем, что проживающие в национальных территориях русские в стремлении попасть в Русскую республику будут «раздирать государственный механизм». Русская республика не состоялась. Созданный в 1922 г. Советский союз завершил своё существование федеративным государством, где народы союзных республик имели право на создание своего государства, и они этим правом воспользовались. Это относилось и к РСФСР, ставшей Российской Федерацией.
Однако нужно иметь в виду, что постсоветская Россия - это не мононациональная республика, это такое же, как и СССР, многонациональное государство (и долгое время в Конституции 1993 г. о русском народе даже не упоминалось, как указывалось выше, это произошло только в 2020 г.). Такое положение в условиях свободы слова породило множество дискуссий о судьбе русского народа в России. По мнению А.М. Столярова, «фактически русский этнос никогда не был самим собой. Он всегда выступал в истории как некое надэтническое сообщество» [5, с. 122]. Довольно жёсткую позицию занимает А. Севастьянов: «Мы, русские, не связаны общим происхождением ни с бурятами, ни с тувинцами, чукчами, чеченцами, евреями, татарами и т.д. У нас нет общих предков. Поэтому мы с ними не составляем, при всем уважении, один народ, одну нацию - и составлять не можем. Согражданство России - да, ее население - да; народ, нацию - нет, никогда ... Хуже всего то, что такое надуманное, искусственное сообщество непременно будет фиктивным и при первом серьёзном испытании распадётся на естественные этнические составляющие, как распался советский народ» [6]. И действительно, получается, что русские в России есть (80%), но их статус в законодательных актах на закреплен.
Очевидно, здесь как раз и сказываются исторические особенности расселения русского народа, когда он из чисто русских территорий (княжеств) стал переселяться на новые территории, многие из которых сегодня «заняты» титульными народами, когда-то присоединёнными русскими к российскому государству. По грустно-ироничному замечанию В. Трофимова, «русские в России - это этническое меньшинство» [7]. Ю.А. Пивоваров считает, что русский народ «чувствует себя наиболее обделённым» [8]. Историк и политолог Г. Климов идёт ещё дальше: «Русский народ деградировал большей своей частью. Нравственно деградировал. Ничем больше не объяснишь затяжной кризис последних 25-
30 лет. Не объяснишь участие значительной части народа в разворовывании собственной страны, а подавляющего большинства - в непротивлении этому разворовыванию» [9]. Может, действительно, русский народ себя изжил исторически, выполнил свою миссию, помог многим народам обрести суверенность и теперь ему суждено раствориться в других народах?
Но не будем забывать, что в 1993 г. за «нерусскую» конституцию на референдуме проголосовал русский же народ! Не парадокс ли? И вообще каково будущее русского народа? Мы полагаем, что ответы на такого рода вопросы нуждаются в обсуждениях, и ответы на них не могут быть скорыми и безапелляционными, ибо они слишком сложны. Так, Ю.И. Скуратов предлагает трансформировать многонациональный народ России в «многонародную российскую нацию» [10, с. 25], но для этого нужна «собирающая идея», которой, увы, пока не предложено (в этой связи заметим, что инициированный властью в середине 1990-х гг. поиск «российской национальной идеи» так и не увенчался успехом). В 2001 г. группой депутатов Государственной Думы ФС РФ был подготовлен проект федерального закона о русском народе (руководитель проекта В.А. Печенев), но он был отклонён.
Как представляется, наличие и нерешение указанных проблем и коллизий показывает непоследовательность, определенную растерянность правящей элиты России и в целом российской интеллигенции по «русскому вопросу» (на этот счет имеются публикации, в том числе показывающие ожесточенную дискуссионность этого вопроса [ 11, 12, 13, 14 и др.]), и, соответственно, в целом некоторую тупиковость государственной национальной политики на современном этапе, которая, по сути, пущена на самотек под прикрытием национально-пропагандистских лозунгов (федеральное министерство по делам национальностей, созданное еще в 1990-е гг., было потом упразднено). Мы полагаем, что в сфере национальных отношений не должно быть запретных тем для общественного их обсуждения, в том числе по вопросу об изменении национально-государственного устройства страны, поскольку сохранение старой модели (национально-титульные республики и иные субъекты Федерации, не являющиеся таковыми), на наш взгляд, не отвечает потребностям российского общества, и может усложнить и без того непростые национальные отношения. В этом контексте, очевидно, целесообразно все же отказаться от заложенного большевиками приоритета национального признака в развитии российского федерализма, поскольку, как показывает наша же отечественная история, равно как история других стран (СФРЮ, ЧССР), это не дает необходимой устойчивости государственно-правовых отношений. В любом случае поиск оптимальных решений, и прежде всего по «русскому» вопросу, требует спокойного
2024, №3, часть 1
ISSN 2078-9661
обсуждения и займет, вероятно, немало времени. Но этот поиск уже давно пора начать.
1. Постановление Правительства РФ от 29.12.2016 N 1532 (ред. от 28.02.2024) «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Реализация государственной национальной политики»"» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 16. 03. 2024 г.).
2. Указ Президента РФ от 15.06.1996 N 909 "Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации" // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 18. 03. 2019 г.).
3. Сатушиева Л.Х. Статус национальных культур народов Северного Кавказа в конце XVIII - первой половине XIX века // История государства и права. 2014. N 16. С. 16 - 21.
4. Сталин И.В. Сочинения. Т. 5. М.: ОГИЗ, 1947.
5. Столяров А.М. Призрак нации: русский этнос в постсовременности. СПб.: Страта, 2018.
6. Севастьянов А. Существует ли «российская нация»? // Концептуал. 2017. 8 марта / http://концептуал.рф/suschestvuet-li-rossiyskaya-natsiya-chast-4-russkie-ili-rossiyane (дата обращения: 18.03.2019 г.).
7. Трофимов В. Русские в России - это этническое меньшинство // Центр Льва Гумилева / http://www.gumilev-center.ru/vitalijj-trofimov-trofimov-russkie-v-rossii-ehto-ehtnicheskoe-menshinstvo/ (дата обращения: 18.03.2019 г.).
8. Пивоваров Ю.А. Никакой загадки в русской душе нет (интервью) // Комсомольская правда. 2011. 14 апреля.
9. Климов Г. Какова судьба русских в России? // https://gklimov.livejoumal.com/226608.html (дата обращения: 18.03.2019 г.).
10. Скуратов Ю.И. Категория "народ" в конституционном праве России (евразийские традиции и современность) // Lex russica. 2017. N 10. С. 9 - 26.
11. Лексин В.Н. Русская цивилизация и русский народ // Журнал Института Наследия. 2018. № 2 (13). С. 18-25.
12. Ачкасов В.А. Зачем русским статус «государствообразующего народа» // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2022. Т. 18. № 2. С. 215-224.
13. Аршин К.В. Русские как «государствообразующий народ» или «государствообразующий народ» как русские (ответ на статью В. А. Ачкасова «Зачем русским статус "государствообразующего народа"?») // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2023. Т. 19. № 2. С. 333-348.
14. Севастьянов А.Н. Русский народ в правовом поле современной России // Вопросы национализма. 2021. № 1 (33). С. 83-101.
Информация об авторе:
Упоров Иван Владимирович - д.и.н., к.ю.н., профессор, профессор кафедры конституционного и административного права ФГКОУ ВО «Краснодарский университет МВД России», г. Краснодар, , Россия
Uporov Ivan Vladimirovich - Doctor of History, Candidate of Law, Professor, Professor of the Department of Constitutional and Administrative Law, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Krasnodar, Russia
Библиографический список
