CC BY
81
УДК 1(=161.1)"19":141.33
И. Ю. Александров Русский космизм и западный эзотеризм
Статья посвящена самобытному культурному феномену русского космизма. Одним из методологических подходов к изучению русского космизма в настоящее время является использование концептуального аппарата эзотерических исследований. А. Февр, В. Ханеграаф, А. Верслиус, Дж. Крайпл и другие ученые показали, что эзотеризм является третьей важной областью западной культуры наряду с наукой и религией. «Западный эзотеризм» представляет собой относительно недавно сконструированную учеными модель. «Русский космизм» тоже является молодой научной моделью, которая обрела силу мессианского мифа в годы горбачевской «перестройки». Западный эзотеризм - это знание, отвергнутое в эпоху Просвещения, которое раньше было неотъемлемой частью науки, религии и философии. Мировоззренческие представления русских кос-мистов до конца 80-х гг. XX в. не могли быть частью официальной советской культуры по идеологическим соображениям. Западный эзотеризм вплетен в различные сферы культуры, но независим от них. Подобно западному эзотеризму, русский космизм связан с различными областями культуры: наукой, философией, религией, искусством, но не сводится к ним. Исследование русского космизма в контексте истории эзотерической мысли редуцирует концепции русских космистов к эзотерическим концепциям русских и западных эзотериков, при этом незаслуженно мало внимания уделяется научному направлению в русском космизме.
Ключевые слова: русский космизм, западный эзотеризм, советская культура, культурный феномен, эпоха Просвещения, А. Февр, В. Ханеграаф, А. Верслиус, Дж. Янг, В. И. Вернадский
Ilya Y. Alexandrov Russian cosmism and Western esotericism
The article is devoted to the original cultural phenomenon of Russian cosmism. One of the methodological approaches for studying of Russian cosmism now is to use the conceptual apparatus of esoteric studies. A. Faivre, W. ^neg^ti, A. Verslius, J. Kripal and other scholars revealed that esotericism is the third important area of Western culture along with science and religion. «Western esotericism» is a relatively recently constructed model by scholars. «Russian cosmism» is also a young scientific model that gained the strength of the messianic myth during the years of Gorbachev's «perestroika». Western esotericism is knowledge rejected during the Enlightenment, which used to be an integral part of science, religion and philosophy. Worldviews of Russian cosmists until the end of the 80s of the 20th century could not be part of the official Soviet culture for ideological reasons. Western esotericism is woven into various spheres of culture, but independent of them. Like Western esotericism, Russian cosmism is associated with various fields of culture: science, philosophy, religion, art, but is not reduced to them. The study of Russian cosmism in the context of the history of esoteric thought reduces the concepts of Russian cosmists to the esoteric concepts of Russian and Western esotericists, while little attention is paid to the scientific direction in Russian cosmism.
Keywords: Russian cosmism, Western esotericism, Soviet culture, cultural phenomenon, Age of Enlightenment, A. Faivre, W. ^neg^ti, A. Verslius, G. Young, V. I. Vernadsky DOI 10.30725/2619-0303-2019-4-6-10
Русский космизм является самобытным культурным феноменом. Он включает в себя достаточно разнородные составляющие: от научных и философских трудов К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, Н. Г. Холодного, И. А. Ефремова, В. Ф. Купревича и В. П. Казначеева, до поэзии биокосмистов 20-х гг. XX в. Дискурс о «русском космизме» внезапно вызрел в отечественной культуре на рубеже 60-70-х гг. и достиг кульминации в конце 80-х - начале 90-х гг. Романтические 90-е, с характерными для тех лет открытостью россиян всевозможным духовным практикам, многочисленными магазинчиками, торгующими литературой New Age, возникающими повсюду школами астрологии и экстрасенсорики, очень пестрыми эзоте-
рическими направлениями, чье вольнодумство подвергалось критике православной церковью, закончились прагматичным капитализмом при усилившемся контроле со стороны государства. Появилась ли у россиян в постсоветские годы «бедная религия», о которой писал М. Эпштейн, или православные корни все-таки оказались прочней семидесятилетнего вытеснения христианства из официальной советской культуры, но очевидно, что российская культура XXI в. лишена романтизма «перестроечной», во многом наивной, открытости миру. На смену России - носительницы идей русского космизма, этого современного проявления характерного для русского народа мессианизма («Москва - Третий Рим» Филофея Псковского, «на-
род-богоносец» славянофилов и Ф. М. Достоевского, коммунистический советский мессианизм), пришла Россия второго десятилетия XXI в. с усилившейся армией, модернизированным оружием и активной внешней политикой. Россия вновь стала непонятной и непредсказуемой для Запада. Понять внезапное укрепление государства и армии пытаются при помощи анализа культурных корней России, трансформации идей и воплощения их в технологических проектах. Одним из методологических подходов к изучению русского космизма в настоящее время является использование понятийного аппарата эзотерио-логии - молодой науки, громко заявившей о себе на рубеже III тысячелетия.
Исследования А. Февра, В. Ханеграафа, А. Верс-лиуса, Дж. Крайпла и других ученых выявили, наряду с наукой и религией, третью важную сферу западной культуры - эзотеризм. Речь при этом не идет о том, что европейская культура связана только доминированием христианства в религиозной сфере и новоевропейским математическим и экспериментальным естествознанием, которое позволило покорить природу и определило лидерство стран Запада на столетия. «Западный эзотеризм» вплетен в различные сферы культуры, но при этом не ассоциируется с ними. В трехчастной схеме из науки и религии, посредником между которыми оказывается эзотеризм, религиозные представления находятся на полюсе догматичности, а научные знания - на полюсе эмпирической обоснованности. Один из вариантов такой модели западной культуры предложил С. А. Панин. Логические объемы понятий «наука» и «эзотеризм» пересекаются в понятиях «пограничная наука», «паранаука» и «оккультные науки». Понятие «чистый эзотеризм» не имеет отношения к науке и религии. Логические объемы понятий «религия» и «эзотеризм» пересекаются в понятиях «религиозная мистика», «мистическая религия» и «вне-конфессиональная мистика» [1, с. 10]. В этих моделях интересна эвристическая роль эзотеризма - области, в которой рождаются новые религиозные и научные идеи. Эмпирическая чистая наука у Панина представлена по типу «нормальной науки» Т. Куна: соответственно, метафизики никакой она не допускает, и, к примеру, понятие «научного мировоззрения» В. И. Вернадского с помощью этой модели объяснить невозможно. Эзотеризму пока не удается дать однозначного определения, его исследователи скорее ориентируются на свои собственные образцы того, что следует относить к западному эзотеризму, и их анализ опирается на исторические примеры эзотеризма в западной культуре.
До XVIII в., когда академические дисциплины начали принимать современный вид, эзотеризм был важной составной частью научных поисков, хотя и не признавался бесспорным знанием. Представления, характерные для эзотеризма, обсуж-
дались также теологами и философами и были неразрывной частью их доктрин и концепций. Только в эпоху Просвещения был искусственно создан образ невежественного и нерационального эзотеризма, концепции которого не заслуживают внимания ученых либо легко разоблачаются, если сторонники такого рода знаний очень настойчивы в их пропаганде. Алхимию начали рассматривать как обман искателей легкого золота, которые попутно совершили ряд опытных открытий, обогативших научную химию, а астрологию - как псевдонауку, поспособствовавшую развитию астрономии. После победы Лавуазье в полемике со сторонниками флогистонной теории горения и открытия им кислорода какие-либо представления об известных верующим проявлениях «тонкого огня» стали высмеиваться, и тот же Лавуазье, будучи членом научной комиссии, поставил жирный крест на лечении флюидами Месмера.
Представления об утонченной чувствительности человеческого организма в век господства грубых материалистических объяснений были вытеснены на обочину культуры, казалось бы, раз и навсегда. Эзотеризм с тех пор мог быть отнесен только к древним цивилизациям, примитивным народам современности и к маргинальным социальным группам. Но во второй половине XX в. кризис идеологии сциентизма в ходе полемики постпозитивистов, некоторые из которых апеллировали к демократизации науки, большему контролю над наукой со стороны общества, способствовал переосмыслению истории европейского знания и методов его получения. Если в XVIII в. эзотеризм начал ассоциироваться с невежеством и «тьмой» средневековья, то в результате постпозитивистской критики уже сами, некогда одержавшие над эзоте-ризмом идеологическую победу, методологические представления стали рассматриваться в качестве «лжи во спасение молодой спекулятивной науки в темную допопперианскую эпоху Просвещения» [2, с. 114].
Становление эзотериологии как междисциплинарной науки - это знаковое событие, эзотеризм перестает быть вытесняемым и замалчиваемым. Еще недавно эзотерические концепции обсуждались только некритичными к основаниям такого рода знания «ньюэйджерами» и замалчивались учеными, теперь же представитель самой академической науки В. Ханеграаф собирается ни много ни мало, а «изменить взгляд читателя на западную культуру и общество», исследуя «основные допущения о природе реальности, знаниях и истории, которые принимались европейцами как данность еще с античности» [3, с. 5]. Историчная, комплексная, открытая, междисциплинарная эзотериология тем самым претендует на подлинно философское иновидение всей европейской культуры, и такое
радикальное иновидение имеет много общего с русским космизмом, который, не будучи только академическим философским направлением, выдвигает мировоззренческие положения, радикально обновляющие всю традицию русского, и не только русского, философствования. «Западный эзотеризм» - это не существовавшая сама по себе независимая традиция, которую внезапно открыли историки, но современная, сконструированная учеными модель. В первую очередь, эзотеризм характеризуется гнозисом - «прямым невербализуе-мым постижением действительности, подразумевающим внутреннюю трансформацию адепта» [1, с. 10]. А. Верслиус максимально сближает западный эзотеризм с западным гностицизмом и выделяет во всем многообразии проявлений западных эзотерических традиций две общие характеристики: «гнозис или гностическое озарение, т. е. знание скрытых или невидимых сфер или аспектов существования (включая как космологический, так и метафизический гнозис) и эзотеризм, означающий, что это скрытое знание либо явно ограничено относительно небольшой группой людей, либо неявно самоограничено в силу своей сложности или тонкости» [4, р. 2].
Само определение эзотеризма остается предметом дискуссий. А. Февр для определения эзотеризма предложил четыре фундаментальных характеристики: «идею универсальных соответствий», «идею живой природы», «роль медиаторов и воображения» и «опыт трансмутации», а также две дополнительные: «принцип согласованности» и «идею преемственности» [5, с. 23-24]. У специалистов в области эзотериологии нет единства во взглядах и на периодизацию западного эзотеризма. В. Ханеграаф выделяет три основные модели: согласно первой из них, в Новое время существовало «зачарованное» мировоззрение, которое имело античные корни, но было отторгнуто настоящей наукой в эпоху Просвещения. В такой парадигме написаны исследования Ф. А. Йейтс. Вторая модель утверждает, что западный эзотеризм - это возникший после эпохи Просвещения широкий спектр «оккультных» обществ, которые стали альтернативой, как традиционной религии, так и экспериментальной науке. Третья модель постулирует, что в религиозных организациях и философских школах всегда была духовная элита, которой доверялось особое эзотерическое знание; утверждается, что подлинная эзотерическая духовность не зависит от социальных, исторических или культурных обстоятельств. Это учение о скрытой под внешними покровами эзотерической реальности принято называть «религионизмом». Несмотря на то, что влияние религионизма испытали многие крупные исследователи западного эзотеризма от М. Элиаде до А. Верслиуса и Н. Гудрик-Кларка, основная масса современных ученых все более критична к третьей модели [3, с. 11-12].
Можно усмотреть определенную аналогию между поздним созданием учеными модели «западного эзотеризма» и введением задним числом понятия «русский космизм» Р. А. Гальцевой в вышедшем в свет в 1970 г. пятом томе философской энциклопедии. Отметим, что Вернадский, Циолковский и Чижевский не подозревали, что принадлежат к «русским космистам». Научной школы «русского космизма» в 20-40-е гг. в нашей стране не было. Н.
A. Бердяев отмечал «космическую ориентацию» [6, с. 15] софиологии и русской религиозной мысли начала XX в. в целом. В. В. Зеньковский подчеркивал, что «у Вернадского очень сильно чувство космоса» [7, с.19], но сказано это лишь в контексте антипозитивизма многих философствующих русских ученых. Мировоззренческие идеи А. Н. Радищева,
B. Ф. Одоевского, Н. И. Пирогова, которые в наши дни принято относить к русскому космизму, анализируются им вне этого парадигмального представления. Н. О. Лосский в своей «Истории русской философии» упоминает учение Вернадского о переходе биосферы в ноосферу, но в главе XXI «Ученые-философы», в которой большое внимание уделяется биологическим теориям, выходящим за узкие рамки дарвинизма и близких лейбнициан-ским воззрениям самого Лосского. Не называет космистом Лосский и Н. Ф. Федорова, хотя рассматривает его идеи регуляции природы и заселения планет. У Гальцевой указано: «Вернадский развивает натурфилософские идеи т. н. русского космизма..., рассматривающего Вселенную и человека как единую систему со своей регуляцией (гомеостазисом) и предполагающего разумное преобразование космоса» [8].
Идея универсальных соответствий в природе, которую А. Февр отнес к фундаментальным характеристикам западного эзотеризма, присутствует в трудах П. А. Флоренского и литературно-философском наследии Рерихов, в целом русский космизм не характеризует.
Для научного направления в русском космизме эта герметическая идея неприемлема. Идея живой природы, действительно, представлена у всех крупных представителей русского космизма. Эта идея максимально сближает западный эзотеризм и русский космизм. Нужно учитывать при этом, что В. И. Вернадский не был виталистом и не наделял косную материю на манер теософских представлений «латентными формами сознания».
Третья фундаментальная характеристика эзотеризма - «роль медиаторов и воображения» опять-таки не является характеристикой русского космизма, в мировоззрении П. А. Флоренского пространство наполнено множеством духовных существ, но представителям научного направления русского космизма медиумизм чужд. «Опыт
трансмутации» как фундаментальная характеристика эзотеризма не применима в полной мере к русскому космизму. Сближая западный эзотеризм с русским космизмом, ученые ссылаются на идею автотрофности В. И. Вернадского, при этом представление о трансмутации заимствуется ими из New Age-литературы. Автотрофность у Вернадского - это эволюционный этап развития человечества, на котором произойдет отказ от питания живыми организмами, но русский космизм далек как от традиционного герметизма с его всеобщей системой соответствий, так и от «нью-эйджевских» представлениях о трансмутации.
Дж. Янг, по-видимому, под влиянием такого рода распространенных в современной культуре представлений ошибочно приписывает Вернадскому представление о взаимопереходе живого и неживого - «научный аналог пифагорейского метемпсихоза» [9, р. 157]. В. П. Казначеев, отстаивавший представление о том, что клетки живых организмов получают энергию не только за счет известных науке окислительных процессов, но и за счет космических излучений, допускал возможность трансмутации живыми клетками химических элементов, но эти «энергетические» представления основаны на научной эмпирической базе и вытекают они из развития методологии В. И. Вернадского.
Таким образом, перечисленные выше четыре фундаментальных характеристики эзотеризма к русскому космизму не имеют прямого отношения. Идеи эзотерической преемственности, которую А. Февр относит к дополнительным характеристикам западного эзотеризма, в русском космизме тем более не было, потому что у русского космизма не было какой-либо школы. «Принцип согласованности» характеризует западный эзотеризм, объединяя различные его традиции для выявления более высокой истины, но решающей характеристикой русского космизма он не является.
Как западный эзотеризм, так и русский космизм имеют отношение к различным сферам культуры: науке, философии, религии, искусству, но не сводятся к ним. Русский космизм, не будучи эзотерикой, выдвигает необычные мировоззренческие положения, тем самым принадлежит к философии, в то же время не будучи похож на стандарты академического философствования. Научные положения русского космизма опережают время, не всегда соответствуют стандартам экспериментального подтверждения, требуют космичности мышления самих ученых для проведения соответствующих исследований, что приводит к тому, что без научных экспериментальных опровержений научный космизм относят к паранауке. Так М. Хагемайстер в статье «„Русский космизм", философия будуще-
го?» утверждает, что «в нынешнем виде „русский космизм" является синкретической идеологией, объединяющей несколько совершенно разных идей» [10, р. 62] и относит к паранауке без какой-либо аргументации теорию «гелиотараксии» А. Л. Чижевского, биокосмическую теорию этногенеза Л. Н. Гумилева, а также эксперименты с «зеркалами Козырева», при этом даже не упоминая академика Российской академии медицинских наук В. П. Казначеева. По его мнению, «в настоящее время космисты занимаются исследованиями «биоэнергетики», инопланетян или морфогенетических полей, или же пытаются изменить ход времени с помощью „зеркала Козырева"» [10, р. 63]. Отмечая хорошее чувство юмора М. Хаге-майстера, нужно уточнить, что инопланетянами, все-таки, занимаются уфологи, а не русские космисты, а теория морфогенетических полей принадлежит английскому биологу Р. Шелдрейку. Ставить знак равенства между понятием «морфогенетическое поле» и полевыми структурами живого вещества, открытыми в свое время В. П. Казначеевым в ходе исследований «зеркально-цитопатического эффекта», не следует. Отметим, что результаты многолетних экспериментов В. П. Казначеева и его сотрудников по изучению дистантных межклеточных взаимодействий так и не получили научного опровержения.
Автор двух монографий о Н. Ф. Федорове Дж. Янг в настоящее время исследует русский космизм в контексте истории эзотерических идей. По словам Янга, «русский космизм - это живое и все еще продуктивное направление в истории русской эзотерической мысли, важное, но малоизвестное за пределами России» [11, р. 124]. Янг прочитывает работы русских космистов через идеи, популярные на Западе благодаря движению New Age, среди них: «самостоятельная эволюция человека к более высоким уровням человечества; достижение человеком виртуального всеведения, всемогущества и даже бессмертия; восстановление к жизни мертвых; влияние астральных сил на человеческие дела; радикальное изменение и одухотворение материального мира» [11, р. 127]. New Age-идеология на Западе получила прививку от мыслителей-эзотериков, связанных с Россией: Е. П. Блаватской, Г. И. Гурджиева, П. Д. Успенского, Н. К. Рериха и Е. И. Рерих. Янг упоминает и более поздние российские влияния на западный New Age: Анастасию писателя В. Н. Мегре и Виссариона Последнего Завета. Русский космизм предстает в концепции Дж. Янга менее известным на Западе эзотерическим движением, чем упомянутые выше эзотерические мыслители.
Центральная фигура в русском космизме в исследованиях Янга - это Н. Ф. Федоров. Космисты предстают в его исследованиях развивающими ту или иную идею Федорова, при этом они превращаются в эзотериков, поскольку
уделяют серьезное внимание эзотерическим вопросам в своих философских, богословских и научных трудах. Такой методологический подход представляется очень спорным: крупный ученый В. И. Вернадский оказывается в одном ряду с эзотериком Гурджиевым, его учеником Успенским и в придачу с литературным персонажем писателя В. Н. Мегре Анастасией из «Звенящих кедров». У перечисленных Янгом авторов общее лишь то, что их идеи стали частью эклектичной, очень пестрой культуры New Age. Тем самым феномен русского космизма редуцируется к чему-то известному, пройденному ранее культурой Запада. Гнозис как главная характеристика западного эзотериз-ма в концепции А. Верслиуса в определенной мере применим к гносеологии философского русского космизма, но научный русский космизм опирается, прежде всего, на эмпирические научные методы. К нему не приложимы в полной мере предложенные В. Ханеграафом три модели западного эзотеризма, поскольку русские космисты, за исключением Рерихов, не придерживались утверждения о наличии «внутреннего» духовного измерения у религий, а отечественная история науки никак не вписывается в западную схему смены подлинной наукой «зачарованного мировоззрения». Тем более русский космизм не имеет ничего общего с постмодернисткой разновидностью виртуального эзотеризма в кинематографе, играх и т. п., который стирает границы реальности.
Пафос русской философии - искание жизненной правды. Научный русский космизм устремлен к реальности самой по себе. В нем нет места игровым моментам. Русский космизм находился на положении «отверженного знания» в несколько ином смысле, если проводить параллель с вытеснением позитивистской наукой эзотерики. Научные труды В. И. Вернадского печатались с сокращениями и правками цензоров в советские годы. Мировоззренческие представления космистов до «перестройки» конца 80-х гг. попадали в публичный дискурс только в той мере, в какой они были созвучны коммунистическим идеалам. Дж. Янг стремится протянуть цепочку преемственности от русских масонов к космистам, однако космизм - это современный этап развития науки, но не истории эзотерической мысли.
Список литературы
1. Панин С. А. Философия эзотеризма. Эзотеризм как предмет исторической и философской рефлексии. Москва: Новое лит. обозрение, 2019. 208 с.
2. Лакатос И. Бесконечный регресс и основания математики // Современная философия науки: знание,
рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: учеб. хрестоматия. Изд. 2-е, перераб. и доп. Москва: Логос, 1996. С. 106-135.
3. Ханеграаф В. Западный эзотеризм: путеводитель для запутавшихся. Москва: Центр книги Рудомино, 2016. 256 с.
4. Verslius A. Magic and mysticism: an introduction to Western esotericism. Lanham: Rowman and Littlefield publ., Inc., 2007. 179 p.
5. Февр А. Западный эзотеризм. Краткая история. Москва: Касталия, 2018. 220 с.
6. Бердяев Н. А. Русский духовный ренессанс начала ХХ в. и журнал «Путь». (К десятилетию «Пути») // Путь. 1935. № 49, окт.-дек. С. 3-22.
7. Зеньковский В. В. История русской философии. Ленинград: Эго, 1991. Т. 2, ч. 2. 270 с.
8. Гальцева Р. Вернадский В. И. // Философская энциклопедия. Москва: Совет. энцикл. 1970. Т. 5. C. 624
9. Young G. The Russian cosmists: the esoteric futurism of Nikolai Fedorov and his followers. New York: Oxford Univ. Press, 2012. 280 p.
10. Hagemeister М. Le «Cosmisme russe», philosophie de l'avenir? // Slavica Occitania / Univ. Toulouse. 2018. № 46: Le Cosmisme russe, I. Tentative de définition. S. 49-67.
11. Young G. Esoteric elements in Russian cosmism // The Rose+Croix j. 2011. Vol. 8. Р. 124-139.
References
1. Panin S. A. The philosophy of esotericism: esotericism as subject of historical and philosophical reflection. Moscow: Novoe lit. obozrenie, 2019. 208 (in Russ.).
2. Lakatos I. Endless regression and the foundations of mathematics. Modern philosophy of science: knowledge, rationality, values in the works of Western thinkers: educational anthology. Moscow: Logos, 1996. 106-135 (in Russ.).
3. HanegraaffW. Western esotericism. A Guide for the perplexed. Moscow: Rudomino Book Center, 2016. 256 (in Russ.).
4. Verslius A. Magic and Mysticism: an Introduction to Western esotericism. Lanham: Rowman and Littlefield publ., Inc., 2007. 179.
5. Faivre А. Western esotericism: a concise history. Moscow: Castalia, 2018. 220 (in Russ.).
6. Berdyaev N. A. Russian spiritual Renaissance of beginning XX century and the journal «the Way». (To the decade of «the Way»). The Way. 1935. 49 (Oct.-Dec.). 3-22 (in Russ.).
7. Zenkovsky V. V. History of Russian philosophy. Leningrad: Ego, 1991. 2, 2. 270 (in Russ.).
8. Galtseva R. Vernadsky V. I. Philosophical encyclopedia. Mоscow: Sov. encycl. 1970. 5, 624 (in Russ.).
9. Young G. The Russian cosmists: the esoteric futurism of Nikolai Fedorov and his followers. New York: Oxford Univ. Press, 2012. 280.
10. Hagemeister М. Le «Cosmisme russe», philosophie de l'avenir? Slavica Occitania / Univ. Toulouse. 2018. 46: Le Cosmisme russe, I. Tentative de definition, 49-67.
11. Young G. Esoteric elements in Russian cosmism. The Rose+Croix j. 2011. 8, 124-139.
