CC BY
162
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2011. № 1
СОЦИОЛОГИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В.И. Добреньков, докт. философ. наук, проф., зав. кафедрой истории и теории социологии, декан социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
РУССКИЙ КОНСЕРВАТИЗМ КАК ИДЕОЛОГИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ РОССИИ
В данной статье говорится о том, что сегодня "как никогда важно разработать модель обновленного государственного устройства и идеологии", в связи с чем автор считает необходимым обратиться к наследию русских консервативных мыслителей XIX—XX вв. В статье рассмотрены идеи Н.М. Карамзина, ЛА. Тихомирова, М.Н. Каткова, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева, И.Л. Солоневича и И.А. Ильина.
Ключевые слова: государственная власть, социальная организация, русский консерватизм, охранительные идеи, монархия, религия.
This tells us how important it is to "to develop a new government polity and ideology", basing on this author thinks that it is necessary to study the legacy of Russian conservative philosophers of XIX—XX centuries. This article covers the ideas of N.M. Karamzin, L.A. Tichomirov, M.N. Katkov, K.N. Leontiev, K.P. Po-bedonoscev, I.L. Solonevich and I.A. Ilyin.
Key words: state authority, social organization, the Russian conservatism, conservative ideas, the monarchy and religion.
Глубокие изменения общества, происходящие на наших глазах, поставили ряд проблем, требующих незамедлительного решения, самая главная из которых — выяснить, каковы основания разумной социальной организации. Иными словами, с одной стороны, необходимо определить, каким должен быть социально-политический порядок, обеспечивающий достойное место России в мире, а с другой — какие механизмы, пути, средства и темпы достижения этого идеального порядка наиболее оптимальны в ситуации политической нестабильности, наличия значительного деструктивного потенциала открытых и латентных межнациональных конфликтов, общего ослабления государственной власти, т.е. в той ситуации, в которой сегодня живет Россия.
Сейчас, как никогда, важно разработать модель обновленного государственного устройства и идеологии — модель духовно-идеологических оснований новой российской государственности, сохраняющую национальную идентичность, политическую само-
* Добреньков Владимир Иванович, e-mail: theory@ socio.msu.ru
стоятельность, соединяющую общеисторические требования движения к более прогрессивному обществу и специфику национальной почвы. Российскому государству требуется идеологическая программа и, несмотря на раздробленность и разобщенность, современное российское общество стоит на пороге понимания необходимости консервативных мер. В данной связи обращение к идеям русских консервативных мыслителей Х1Х—ХХ вв. представляется, на наш взгляд, более чем актуальным. Творчество таких мыслителей, как Н.М. Карамзин, Л.А. Тихомиров, М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, И.Л. Солоневич, И.А. Ильин, проникнуто охранительными настроениями и оригинальными аргументами в пользу консерватизма. И, самое главное, еще в XIX в. русские мыслители предлагали интереснейшие модели построения сильного государства, самыми важными составляющими которого являются общественная защита и безопасность, быстрое искоренение правовых злоупотреблений, высокая нравственность народа и единая вера.
Идеи консерваторов интересны не только потому, что они таят в себе образцы наилучших общественных установлений, решения проблем сущности власти, политики, управления обществом и государством, но и потому что могут способствовать внедрению в массовое сознание мировоззрения, отвечающего подлинным традициям России, которые связаны с приматом духовного над материальным, культом скромности, честного труда, взаимопомощи, с возрождением высоконравственной (религиозной) объединяющей идеи, разделяемой подавляющим большинством.
В данной связи изучение и анализ взглядов русских консерваторов представляется актуальным как в контексте более глубокого понимания идейно-духовных основ консервативной идеологии, так и в методологическом, научно-теоретическом и познавательном планах.
Обращаясь к политической истории России, истории ее государственности, отечественной исторической традиции с Х до начала XX в., мы не можем пройти мимо того основополагающего факта, что вся политическая история страны развивалась в русле становления мощного государства в рамках монархии, монархического принципа. Вся дореволюционная политическая история России есть история монархической государственности, которая вобрала в себя интереснейшие образцы фундаментальных исследований "вечных" проблем власти, государства, политики и мира в целом. Идеи монархизма сыграли выдающуюся роль в становлении и развитии российской государственности, однако со временем они стали вступать во все большее противоречие с требованиями исторического движения и закономерно были вытеснены другими идеями и концепциями. Тем не менее сегодня для нас главное — выявле-
ние глубинной связи монархического принципа с отечественной политической традицией, с противоречиями между основами российской государственности и вызовами гражданского общества в мире, ростом общедемократических начал.
Почти весь ХХ в. россияне прожили под началом самовластного государства, и привычка возлагать на него ответственность за все происходящее в жизни, не только страшиться его, но и ожидать от него всевозможных благ, глубоко укоренилась в широких слоях населения.
Таким образом, в результате многовековой политики государственного патернализма в широких слоях российского общества сформировался устойчивый феномен "авторитарного характера". Авторитарный человек, с одной стороны, относится к власти как к сакральной ценности, всякое неповиновение которой есть смертельный грех, но, с другой стороны — он относится так не ко всякой власти, а лишь к сильной, авторитарной, поскольку такая сила "автоматически вызывает его любовь и готовность подчиняться независимо от того, кто ее проявил"1. Если же государство и власть, которым человек беззаветно верит и беспрекословно им подчиняется, проявляют признаки слабости, то его любовь и уважение превращаются в презрение и ненависть, так как, по мысли русских консерваторов, «безволие и слабоволие не импонируют русскому человеку. Сам не имея зрелого волевого характера, русский человек требует воли от своего правителя. Он предпочитает окрик, строгость, твердость — уговариванию, "дискуссиям" и колебаниям; он предпочитает даже самоуправство — волевому ничтожеству. Ему необходима императивная убедительность власти»2. Поэтому для русского народа характерно постоянное стремление к "сильной руке".
Иван Александрович Ильин писал: "Силою равнинною пространства, силою национального темперамента, силою славянского индивидуализма и слабостью своей общественной дисциплины русский народ поставлен в условия, требующие не слабого, а сильного государственного центра. На протяжении своей истории он не раз обнаруживал и ныне в революции вновь обнаружил тягу к безвластному замешательству, к страстному разрушительному кипению, к хаотическому имущественному переделу, к противогосударственному распаду. Русский человек способен блюсти порядок и строить государство; он способен держать образцовую дисциплину, жертвенно служить и умирать за родину. Но эта способность его проявляется и приносит плоды не тогда, когда она предостав-
1 Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С. 145.
2 Ильин И. А. О сильной власти // Ильин И.А. Наши задачи. М., 1993. С. 23.
лена самой себе, а тогда, когда она вызывается к жизни, закрепляется и ведется импонирующим ему, сильным и достойным государственным авторитетом. Именно поэтому России необходима сильная власть"3.
Неудивительно, что русские мыслители скорее были склонны к принятию в политическом отношении монархии, чем демократии. Причем, демократия и монархия должны здесь противопоставляться не как два разных типа правления, один из которых прогрессивный, а другой — реакционный. Речь идет о двух совершенно различных, если угодно, стилях мышления — русском и европейском. Русский человек всегда был более склонен к монархии не из-за своей "несознательности", а потому, что идеал справедливого государства — носителя высшей правды — был ему ближе, чем идеал буржуазного правового государства. Надо сказать, что не только Владимир Соловьев и другие русские философы понимали механическое подчинение закону как общественное зло, так воспринимал это и простой русский народ.
Русские мыслители стремились найти именно национальный идеал государственности, который в свою очередь "обусловливается известным психологическим состоянием нации, которому наиближе соответствует тот или иной принцип власти"4. Они находили доказательства неюридического мышления русского народа в многочисленных пословицах и поговорках: "Закон, что дышло — куда повернешь, туда и вышло", "Закон, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет". С одной стороны, "всуе законы писать, когда их не исполнять", но в то же время закон иногда без надобности стесняет: "Не всякий кнут по закону гнут", и по необходимости "Нужда свой закон пишет". Таким образом, такое относительное средство осуществления правды как закон никак не может быть поставлено в качестве высшего "идеального" элемента5.
Русский народ, как полагают консервативные мыслители, создал свою особую концепцию государственности, которая ставила выше всего, выше юридических отношений начала этические6. В русском правосознании применение закона всегда соответствовало правде и справедливости, действию по закону всегда противопоставлялся известный со времен Н.М. Карамзина принцип действия по совести: "В России государь есть живой закон: добрых милует, злых казнит... по единой совести"7. Поэтому преступление человека как творения Божьего рассматривалось прежде всего как
3 Там же.
4 ТихомировЛ.А. Монархическая государственность. СПб., 1992. С. 67.
5 Там же. С. 248—249.
6 Там же. С. 67.
7 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 102.
грех. Система наказаний должна была преследовать не только цель возмездия, устрашения, но и предоставления человеку возможности осознать греховный и преступный характер своего деяния, ощутить вину внутри себя, раскаяться и исправиться8. Таким образом, наказание является легитимным потому, что оно заставляет виновного размышлять над содеянным и позволяет восторжествовать справедливости.
Один из видных представителей консервативного направления русской общественной мысли, обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович Победоносцев, писал: "Независимо от того, что зовется на новом языке санкцией, независимо от кары за нарушение, заповедь имеет ту силу, что она будит совесть в человеке, полагая свыше властное разделение между светом и тьмою, между правдою и неправдою. И вот где, а не в материальной каре за нарушение, основная, непререкаемая санкция закона — в том, что нарушение заповеди немедленно обличается в душе у нарушителя его совестью. От кары материальной можно избегнуть, кара материальная может пасть иногда без меры или свыше меры, на невинного, по несовершенству человеческого правосудия, а от этой внутренней кары никто не избавлен"9.
По мысли консерваторов, закон (предписывающий или запрещающий что-либо под угрозой наказаний), соблюдение которого контролируют власти, становится символом стабильности и безопасности в обществе. Твердым настоянием на исполнении предписанных норм жизни и систематическим каранием преступления, государство может, говоря словами Льва Александровича Тихомирова, "дрессировать граждан, ввести у них соблюдение правды в привычку"10.
Но вместе с этим правила закона должны сообразовываться с правилами нравственности. Иначе закон становится в глазах общества актом произвола или фантазии: для того чтобы быть сильным, закон должен совпадать с голосом морали. Государственный порядок и энергичное преследование целей общественного блага достигаются хорошим устройством правительственного механизма, установлением разумного закона, рядом мер наблюдения, при-
8 Само слово "наказание" как бы вбирает в себя два понятия "казнь" и "наказ". Казнь — это способ защиты общества от тех людей, которые для него опасны и неисправимы. Согласно христианской концепции, их исправление еще впереди: "Загробные муки — это лишь необходимая хирургия, исправляющая душу. Как канат, протаскиваемый сквозь тонкое отверстие, очищается от грязи, так и душа, подвергнутая мучениям, избавляется от пороков" — такова суть учения об очистительном огне свв. Григория Богослова и Григория Нисского в изложении о. Павла Флоренского (см.: Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. М., 1990. С. 254).
9 ПобедоносцевК.П. Закон // Победоносцев К.П. Московский сборник. М., 1896.
10 Тихомиров Л.А. Государственность и религия. М., 1906. С. 56.
нуждения, кары, поощрения и т.п. Но, заключает Л.А. Тихомиров, как бы ни были разработаны законы и усовершенствованы правительственный механизм, суд и администрация, это еще не обеспечивает достижения целей государства, если граждане не стремятся по собственному побуждению жить согласно справедливости и своему нравственному долгу. Таким образом, живое нравственное чувство составляет основу для успеха государства11 и будет служить сдерживающим фактором на пути к установлению диктатуры12.
Русские мыслители на место права ставили мораль, считая, что отношения в русском обществе между правителем и народом не юридические, а отечески-сыновние, основанные на нравственных началах религиозного смирения.
Л.А. Тихомиров писал: "Право — есть система договорная, и само по себе предполагает людей, способными создавать себе центры объединения. А то, что мы сами установили — мы сами можем и отменить. Поэтому единственное средство поддерживать создаваемые нами центры, и наше право — составляет элемент принуждения, насилие, ибо само себя право не поддержит"13.
Поэтому общество может быть объединено только в религиозном организме, религиозном идеале. Как отмечал Н.Н. Алексеев, для русского правосознания всегда было характерно свободное, "субъективное право", не только чреватое произволом (что обнаружилось позднее), но основанное на глубоко нравственном, интуитивно-православном судейском усмотрении, на совести и на Боге14. Есть только одно, абсолютное право для человека — это "право на внутреннее духовное развитие"; правильное, высшее государство (которое Н.Н. Алексеев именует "тягловым" или "гарантийным": в нем обязанности доминируют над правами) призвано создать такие условия, при которых максимально большому числу людей дана была бы возможность на полное духовное совер-шенствование15.
Таким образом, Россия с ее многовековой монархической традицией воспринимает власть очень личностно, доверяя не институту президентства, а конкретному человеку в этом звании пребывающему ("помазаннику Божьему"). Власть, согласно традиционному русскому пониманию, дается прежде всего для служения и исполнения некоего предназначения, за которое придется "отчитаться" и перед людьми, и перед Богом.
11 Там же.
12 См.: Катков М.Н. К какой принадлежим мы партии? // Русский вестн. 1862. Февраль. № 2. С. 841.
13 ТихомировЛ.А. Личность, общество, Церковь. М., 1904. С. 50.
14 См.: Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 1998. С. 78.
15 Там же.
Согласно взглядам русских консерваторов, у нации должен существовать абсолютный нравственный идеал, который мыслители связывали с религией. Они расценивают мораль не как форму определенного закона, а как связь с Богом. В человеке существует духовный элемент, связанный с Богом. Именно поэтому люди способны создавать в обществе организующее начало с безусловным характером.
В свою очередь потребность государства в моральном идеале обусловливает установление религии, чье существование невозможно без Церкви, "которая отреклась от земной власти и никогда не вступала в соперничество с государством"16. Именно в Церкви, понимаемой как "слитность" всех верующих, а не только как группа служителей, русские мыслители усматривают гарантию того, что монарх никогда не сможет стать деспотом: "Участие религиозного начала, безусловно, необходимо для существования монархии, как государственной верховной власти. Без религиозного начала единоличная власть, хотя бы и самого гениального человека, может быть только диктатурой, властью безграничной, но не верховной, а управительной"17, — писал Л.А. Тихомиров.
Русские мыслители обосновывают первостепенность для общественной консолидации руководящих принципов религии и морали и необходимость помощи нации в сохранении религиозного сознания, т.е. духовного содержания, которое породило саму власть и которое поможет гражданам жить согласно справедливости и своему нравственному долгу. К.П. Победоносцев писал: "Государство тем сильнее и тем более имеет значение, чем явственнее в нем обозначается представительство духовное. Только под этим условием поддерживается и укрепляется в среде народной и в гражданской жизни чувство законности, уважение к закону и доверие к государственной власти"18.
Государство для своего сохранения и развития должно стремиться к поддержанию нравственного, религиозного идеала. Для этого необходимо, чтобы власть держалась только на почве национальной религии и всеми силами способствовала прогрессивной эволюции религиозного сознания нации. М.Н. Катков писал, что Православная церковь есть "Национальная Русская Церковь; с нее началось историческое существование русского народа"19. Именно поэтому все должны "охранять честь, достоинство и величие на-
16 Катков М.Н. Наши аномалии и судебная республика // Катков М.Н. Собрание передовых статей Московских ведомостей с 1863 по 1887 г. М., 1897. С. 36.
17 Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С. 78.
18 Победоносцев К.П. Церковь и государство // Победоносцев К.П. Московский сборник. С. 74.
19 Катков М.Н. Полемическая статья против Рижской газеты // Катков М.Н. Собрание... С. 316.
шей Церкви. Она по преимуществу вверена нашему народу. Мы должны защищать ее интересы пуще всего"20.
Религия как одна из составляющих национальных традиций является, таким образом, одной из основных конструкций общественного устройства и стабильности общества в целом и способна выполнять функции инструмента социальной консолидации и духовной мобилизации населения, что, несомненно, является актуальным в контексте современного политического процесса.
Как никогда актуальной для сегодняшней России также является консервативная идея сильного государства. Российская государственность оказалась ослабленной в результате краха радикально-либеральных реформ 1990-х гг. и восстановление силы государства должно теперь стать основным приоритетом. Как справедливо отмечал И.А. Ильин: "Государственное единство возможно... только при наличии сильной и мудрой власти"21.
Культ сильного государства подразумевает такие общепринятые консервативные ценности, как осторожность в отношении к переменам — отрицание резких скачков и революционных переворотов, признание зависимости прав и свобод граждан от конкретно-исторических условий, степени развития их правосознания и этики, а также приоритет интересов целого (государства, нации) перед интересами части (индивида, партии, социального слоя).
Но как соотнести понятия "сильное государство" и "свобода": могут ли быть в сильном государстве свободные люди?
Трактовка данного вопроса русскими консервативными мыслителями интересна с точки зрения обоснования ими проблемы взаимоотношений начал принуждения и свободы, "обоюдоравных" по своей значимости в жизни человека. Подчеркивая историческую неоспоримость необходимости власти22, консервативные мыслители отмечают и неоспоримость другого явления, рождаемого вместе с подчинением, — свободы. Л.А. Тихомиров справедливо указывал, что не все одинаково оценивают с нравственной точки зрения взаимосвязь и взаимозависимость данных явлений, отдавая явное предпочтение свободе и мирясь с властью как с неизбежным злом. А между тем, власть и свобода — суть две стороны одного процесса, проявление одного факта, "а именно самостоятельности человеческой личности"23.
20 Катков М.Н. О свободе совести и религиозной свободе и о возражениях по этому поводу М.Н. Погодина // Катков М.Н. Собрание... С. 424.
21 Ильин И.А. Указ. соч. С. 33.
22 По мнению консерваторов, власть является не только последствием создания общества, но представляет собой одно из необходимых условий этого создания (см. подробнее об этом: Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С. 14; Катков М.Н. Свобода и власть // Катков М.Н. Собрание... С. 224).
23 Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С. 15.
Русские консерваторы были убеждены, что людям в силу их природы свойственно направлять до известной степени явления свободы и подчинения, сочетая их наиболее приемлемым для себя в той или иной ситуации образом. К.П. Победоносцев писал: "Есть в душах человеческих сила нравственного тяготения, привлекающая одну душу к другой? Есть глубокая потребность воздействия одной души на другую"24.
Поскольку власть и свобода по своей сути феномены общественного процесса, то "способность свободы и власти прежде всего и чаще всего проявляется в отношении других личностей"25. Свобода возможна только там, где присутствует власть, способная защитить личную свободу людей.
Обосновывая этот тезис, известный публицист и общественный деятель М.Н. Катков писал: "Люди на общественных дорогах свободно ходят и ездят, и чем свободнее, тем лучше, но никому нельзя предоставить свободу бесчинствовать на улице и нападать на встречных"26. Считая свободу величайшей ценностью, И.А. Ильин также допускал ее ограничения в случае крайней и самоочевидной необходимости, какой является "лишение свободы тех людей, которые отказываются уважать свободу ближнего своего"27.
В свою очередь Л.А. Тихомиров, фиксируя факт противопоставления в политических теориях государства как сферы принуждения и общества как области свободы, постулирует парадоксальный еще со времен Н.М. Карамзина тезис о совпадении интересов свободы и власти в единой точке — государстве: "государство есть в известных отношениях высшее торжество человеческой свободы и главное средство обеспечения для личности ее свободы в об-ществе"28.
Государство должно следить за тем, чтобы не нарушалась правда в общественной жизни, чтобы люди не мешали и не вредили друг другу, а также любое преступление наказывалось и "чтобы ничего со стороны не мешало правильному раскрытию всего того, что составляет сумму положительных интересов человеческой природы... Нельзя заставить человека любить, нельзя принудить его к жертве. но если нельзя или не должно говорить человеку принудительно: давай, то должно сказать ему: не трогай, когда он занесет руку на добро своего ближнего"29.
24 Победоносцев К.П. Власть и начальство // Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С. 183.
25 Тихомиров Л. Монархическая государственность. С. 15.
26 Катков М.Н. Свобода и власть // Катков М.Н. Собрание... С. 224.
27 Ильин И.А. О сильной власти. С. 40.
28 Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип государственного строения. М., 1993. С. 35.
29 Катков М.Н. Заметки // Современная летопись. 1857. Январь. Кн. 1. С. 3—4.
Однако, по мысли консерваторов, государство не может требовать от граждан "веры, любви, доброты, убеждений", не может "предписывать доказательства чувств и воззрений", не должно "вторгаться в нравственный, семейный и повседневный быт", не должно "без крайней надобности стеснять хозяйственную инициативу и творчество людей", одним словом, государство "не командует (за исключением армии), а организует. в пределах общего и публичного интереса"30.
Таким образом, консервативные мыслители постулируют тезис о взаимозависимости понятий власти и свободы. С одной стороны, общество — это сфера, в которой развивается способность человека к свободе, с другой — все союзы общества, семьи, общины, сословия, группы, партии и т.п. пронизаны — в разных системах субординационных связей — властью, подчинением и принуждением. И поэтому, "та способность к свободе, которая воспитывается по преимуществу в обществе, получает возможность приводить к фактической свободе по преимуществу благодаря государству"31.
Иными словами, вышеизложенная логика служит обоснованием и имеет своей целью прийти к заключению, в соответствии с которым власть является элементом всякой общественности, а государство — завершением системы общественной власти. То что люди обретают в лице государства высшую свободу32, является истиной.
По мнению консерваторов, рамки действия государственной власти определяются задачей и обязанностью государства гарантировать защиту жизни и безопасности граждан33, предотвращать любое явление, основанное не на законном праве, а также действовать твердо и решительно34.
При этом консервативные мыслители всегда подчеркивали единство власти и народа, что несомненно является актуальным и в наши дни. Они постоянно говорили о неотделимости народа от власти, об их взаимном доверии, что составляет, по словам Н.М. Карамзина, "нравственное могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости"35. Суть их единства заключалась в том, что между интересами народа и интересами государства не должно быть никаких противоречий36. Государство не должно в своих взглядах и в своих действиях отделять свои интересы от
30 Ильин И.А. Основная задача грядущей России // Ильин И.А. Наши задачи. С. 44.
31 ТихомировЛ.А. Единоличная власть. С. 35.
32 См.: КатковМ.Н. О печати. М., 1905. С. 17.
33 См.: Катков М.Н. Величие власти русского царя // Катков М.Н. Собрание. С. 228; Он же. Конституция и представительство // Там же. С. 214.
34 См.: Катков М.Н. Без названия // Московские ведомости. 1861. 26 февр. № 47.
35 Карамзин Н.М. Записка. С. 32.
36 См.: Катков М.Н. Земля и государство // Катков М.Н. Собрание. С. 337—338.
общественных, тогда оно сможет вернее понять свое положение и будет сильнее37.
К.П. Победоносцев писал: "Как бы ни была громадная власть государственная, она утверждается не на чем ином, как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной: власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого, на вере основанного, сознания. Народ в единении с государством много может понести тягостей, много может уступить и отдать государственной власти"38. Только то, что "совершается у нас в духе этого единения народа и власти, только то и прочно, и плодотворно"39.
Таким образом, только при наличии религиозного, патриотического и государственного единения царя и народа обнаруживается подлинная и священная природа монархического начала40.
Анализируя то, что же может произойти при ослаблении действия законной власти, М.Н. Катков пишет: "Если нет самостоятельной организации государственного начала, все общество принимает более или менее его характер; если не будет определенной государственной функции, то вся общественная жизнь по необходимости превратится в функцию; если не будет правильного суда и расправы, то явится закон Линча"41.
Таким образом, ослабление власти неизбежно порождает смуту, начинается разложение, "совершаются насилия", "колеблются основы всякой нравственности", "дух растления овладевает умами", и "вместо явного правительства появляются тайные, действующие тем сильнее, чем слабее действие государственной власти"42. Кроме того, падает семейная, общественная и государственная дисциплина. Избежать такого состояния консерваторы предлагают с помощью "страха", утверждая, что страх побеждается только страхом, а "пагубный страх перед темными силами может быть побежден только спасительным страхом перед законной властью"43.
К.П. Победоносцев, выступая за смертную казнь, писал: "Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные считают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни.... Нет, нет и тысячу раз нет... В эту минуту все жаждут возмездия. Тот из злодеев, кто избежит смерти, будет тотчас же строить новые ковы. Ради
37 См.: Катков М.Н. Вред у нас казенных изданий // Катков М.Н. Собрание... С. 743.
38 Победоносцев К.П. Церковь и государство. С. 69.
39 Катков М.Н. Освящение храма Христа Спасителя // Катков М.Н. Собрание... С. 249.
40 Подробнее об этом: Ильин И.А. Для русских. Избранное. Смоленск, 1995. С. 86.
41 Катков М.Н. К какой принадлежим мы партии? // Русский вестник. 1862. № 2. С. 842.
42 Катков М.Н. Событие 1-го марта // Катков М.Н. Собрание... С. 122.
43 Там же.
Бога, Ваше Величество — да и не проникнет в сердце Вам голос лести и мечтательности"44.
М.Н. Катков, соглашаясь с К.П. Победоносцевым, резко заявлял: "Пора пресечь пути злу, которое не по дням, а по часам растет в своей дерзости... пора оградить от заразы детей наших, а с ними будущность России. Мера терпения переполнилась"45.
Резко отделяя политику от этики и отстаивая макиавеллист-ский принцип о том, что "цель оправдывает средства", многие консервативные мыслители не стеснялись в выборе средств для обеспечения государственных интересов, справедливо полагая, что "милосердие к людям требует не поблажки, а решительного противодействия тому, что их губит"46. Такая позиция являлась реакцией на сложившуюся в тот период ситуацию в России, которая во второй половине XIX в. фактически превращалась в криминальную страну.
Конец 1870-х гг. был достаточно сложным периодом в истории России. Это было время борьбы между собой множества политических партий: это была борьба, с одной стороны, за усиление власти губернаторов47, а с другой — за передачу власти земским и другим представительным органам, за продолжение начатых реформ. Кроме того, в России еще больший размах приобретают социалистические и революционные идеи, усиливается преступность. Процесс над Верой Засулич (1878 г.), различные террористические акты, такие, как взрыв под Москвой на Курской железной дороге (19 ноября 1879 г.), убийство харьковского князя Д.Н. Кропоткина (6 февраля 1879 г.), покушение на градоначальника Петербурга генерала Ф.Ф. Трепова, убийство шефа 3-го отделения генерала Н.В. Мезенцева, покушение на шефа жандармов А.Р. Дрентельна (март 1879 г.) и, наконец, — самый громкий и крупный теракт того времени — убийство императора Александра II (1 марта 1881 г.), осуществленное после серии неудачных попыток, окончательно убеждают русских консервативных мыслителей того времени в необходимости строгих мер и немедленного перехода власти к активным действиям. М.Н. Катков писал: "Еще ли не пора явить святую силу власти во всей грозе ее величия? Ее проявлений... ждет негодующий народ, беспрерывно оскорбляемый в своей святыне"48. И далее: "...символ государства есть меч... государство поставлено
44 Цит. по: Профиль. 2001. 19 марта. С. 75.
45 Катков М.Н. По поводу чудесного спасения Государя Императора от злодейского покушения 2-го апреля // Катков М.Н. Собрание. С. 161.
46 Катков М.Н. По поводу приезда Императора Александра III в Москву // Катков М.Н. Собрание... С. 336.
47 Подробнее см.: ТюкавшиВ.Г. Революционная ситуация на рубеже 70—80-х гг. // История СССР (1861—1917). М., 1989. С. 104—105.
48 Катков М.Н. По поводу чудесного спасения. С. 161.
в необходимость прибегать в случае надобности к строгим и даже суровым мерам"49.
При этом консерваторы всегда подчеркивали временный характер таких жестких мер, их обусловленность потребностями времени: "Россия, находясь в опасности, нуждается в совершенно других подходах в решении своих проблем, чем в мирное время"50, — писал М.Н. Катков.
В целях борьбы с терроризмом и преступностью, а также со всеми революционными течениями в обществе русские консервативные мыслители справедливо предлагали обратить внимание на внутреннее государственное устройство России, на характер осуществления власти.
По мысли русских консерваторов, главной целью власти, проявленной в обществе, было и будет создание и поддержание порядка, в рамках которого формируются определенные представления о необходимом и должном. При этом идея "правды", того, что "должно быть" — врожденная, она вытекает из самой глубины человеческого духа и предполагает наличие для всех идеала. В том, что касается вопроса о характере власти, это означает, что власть имеет своей целью придать порядку нравственное содержание, делая его орудием осуществления "правды" и справедливости. Так, по словам К.П. Победоносцева, "на правде основана, по идее своей, всякая власть"51. В силу этого искомый всеобъемлющий порядок сопровождается и поиском соответствующей власти, т.е. власти верховной, которая не должна отделять себя от общественных интересов и не должна иметь отдельных видов и своих интересов.
Олицетворением единой верховной власти выступает у русских консерваторов царь52. Верховная власть является объединительным началом в государстве, она объединяет весь народ, различные нации в государстве, а также все общество, разделенное на различные слои. Эта власть всегда едина и нераздельна. Именно в "собирании" власти и сосредоточении ее в одних руках, т.е. в единовластии или, говоря словами Н.М. Карамзина, в провозглашении государя "единственным законодателем, единственным источником власти"53, консерваторы видели исторический прогресс и процесс становления и развития государственности. К этому они
добавляли, что "государство не устанавливается, пока не прекра-
54
щается всякое многовластие 54.
49 Катков М.Н. Истинный либерализм // Катков М.Н. Собрание... С. 302.
50 Катков М.Н. Величие власти. С. 228.
51 Победоносцев К.П. Власть и начальство // Победоносцев К.П. Великая ложь. С. 184.
52 Там же.
53 Карамзин Н.М. Записка. С. 109.
54 Катков М.Н. Черновик неизвестной статьи // ОР ГБЛ. Ф. 120. Кн. 47. Л. 176. 2 ВМУ, социология и политология, № 1 17
Вместе с тем русские консервативные мыслители строго различали единую верховную власть и сложный, совмещающий различные принципы управления, правительственный механизм. Под влиянием идей английских политических мыслителей у них возникла идея разделения государственной деятельности на три вида, но разделение властей, с их точки зрения, должно было лишь подтвердить жизненность монархии и не противоречило идее единой верховной власти. "Как бы ни было организовано представительство, — писал М.Н. Катков, — в нем не должно быть и тени мысли, что оно имеет власть издавать законы, или что согласие его необходимо верховной власти"55.
Таким образом, речь идет о единстве верховной власти, неразделимой в своих проявлениях (исполнительной, законодательной, судебной), и о "передаточной" власти, органах управления, среди которых разделение компетенции необходимо. Иными словами, разделение властей имеет место только в структуре управления, которая направляется, контролируется и организуется верховной властью.
Русские консерваторы прошлого неоднократно формулировали и с разных сторон аргументировали тезис о том, что государство является завершением общества и обеспечивает свободу56. Именно с точки зрения степени свободы в обществе они рассматривали и оценивали монархический, аристократический и демократический виды верховной власти. Именно с этой точки зрения их не устраивала ни аристократия, ни тем более демократия, которая совершенно неспособна к прямому действию и вынуждена прибегать к представительству, "которое создает политиканов, концентрирующих в себе все развратное, что только есть порознь в массе народа, в чиновничестве и в единоличной диктатуре. Все же доброе, что природно свойственно демократическому принципу, уже не может тут проявляться"57.
Русские консервативные мыслители убедительно доказывали, что демократия в качестве верховной власти абсолютно непригодна для нормальной жизни общества, она строится "на фикциях, выведенных логически из духовной природы человека"58.
По мысли русских консерваторов, любое государство, какой бы ни был его образ правления, будь то демократия или монархия, управляется не народом, а отдельными лицами. Иными словами, конкретные вопросы практической политики вполне ясны и понятны только для лиц той группы или слоя, которые специализи-
55 Катков М.Н. Что нам делать с Польшей? // Русский вестн. 1863. Март.
56 См.: ТихомировЛ.А. Монархическая государственность. С. 434.
57 Там же.
58 Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности // Русское обозрение. 1891. № 7. С. 268.
руются непосредственно на делах управления и формулирования решений исполнительских задач. Поэтому только правящий слой имеет в отношении конкретных политических вопросов определенные полномочия59.
Эту же мысль высказывал и К.П. Победоносцев, доказывавший, что ясность политического сознания «доступна лишь немногим умам, составляющим аристократию интеллигенции; а масса, как всегда и повсюду, состояла и состоит из толпы — "уи^из", и ее представления по необходимости будут вульгарные»60. По словам К.П. Победоносцева, именно из института представительства, опирающегося на мнение большинства, и проистекает "сложный механизм парламентского лицедейства... образ великой политической лжи"61.
По мысли обер-прокурора Святейшего синода, теория парламентаризма строится на основе "одного из самых лживых политических начал" — идее народовластия, утверждающей, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Лживость ее заключается не только в пагубности ее духовного воздействия, но и главным образом в несоответствии теории и практики — "в самых классических странах парламентаризма" практика не удовлетворяет ни одному из условий теории: выборы не выражают волю избирателей, народные представители "не стесняются взглядами мнениями избирателей", а руководствуются лишь собственным расчетом62. В "пресловутом" "правовом порядке", по мнению консерваторов, страной управляет народ. Представителем этого народа является парламент, а глава государства и его министры считаются лишь исполнителями воли народа, т.е. парламента. Таким образом, если у этого парламента не окажется никакой определенной воли, «если он сделается гнездом грязных эгоистических интриг, если он будет губить финансы, страну и народ, то все это будет происходить по "священной воле народа", и кто вздумает воспротивиться ей, тот, конечно, изменник»63.
Иными словами, парламент, конституция только усиливают все противоречия общественной жизни и доводят страну до разложения.
Относительно же различных конституционных проектов, консерваторы, вступая в полемику с либералами, предлагающими наделить русских политическими правами, заключали, что русские подданные имеют нечто более, чем права политические, они имеют политические обязанности, в которых и заключены их права.
59 См.: Катков М.Н. Самоуправляющийся народ // Катков М.Н. Собрание. С. 453—456.
60 Победоносцев К.П. Великая ложь. С. 46.
61 Там же. С. 44.
62 Там же. С. 33.
63 Катков М.Н. Несостоятельность конституционного режима // Катков М.Н. Собрание... С. 46.
Они утверждали, что "каждый из русских подданных обязан стоять на страже прав верховной власти и заботиться о пользе государства. Каждый не то, что имеет право принимать участие в государственной жизни и заботиться о ее пользах, но призывается к тому долгом верноподданного"64. Эта обязанность заключена в государственной присяге, которая и является конституцией в России и должна послужить примером для всех остальных стран, "отравленных" демократизмом.
Таким образом, главная идея консерваторов — идея государственного единства, единство царя и народа — опять выступает на первый план.
По этой же причине консерваторы выступают против федеративного устройства, считая, что государственное единство было бы разрушено, если бы в государстве существовали бы еще другие государства, что сделало бы невозможным правильное развитие общества.
И.А. Ильин отмечал, что государственный строй России должен быть по форме унитарным, а по духу федеративным. "Единство державы и центральной власти, — писал он, — не может зависеть от согласия многих отдельных самостоятельных государств (областных или национальных); это развалит Россию. Но единая и сильная центральная власть должна выделить сферы областной и национальной самостоятельности и насытить всенародное единение духом братской солидарности"65.
Таким образом, разделение одного государства на многие, появление в различных частях государства различных законодательных властей и различных правительств, по мысли консерваторов, привело бы к раздроблению самого начала верховной власти. В итоге в таком обществе появляется: 1) всеобщее разложение; 2) партийная борьба, руководимая мелкими эгоистическими интересами; 3) коррупция государственного аппарата; 4) разгул анархизма.
К.П. Победоносцев писал: "Торжествует либеральная демократия, водворяя насилие и беспорядок в обществе... провозглашая свободу, равенство и братство — там, где нет уже места ни свободе, ни равенству"66.
Участь демократического строя, по мысли консерваторов, печальна. Вечные раздоры и социальные противоречия — неизбежный удел "общества, вводимого в историю новой эрой"67. Это общество — "чистый мираж", оно "построено не на действительных законах социальной жизни", а на выведенных логических фикциях68.
64 Катков М.Н. Независимость печати // Катков М.Н. Собрание... С. 657.
65 Ильин И.А. О сильной власти. С. 63.
66 Победоносцев К.П. Великая ложь. С. 53.
67 Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности. С. 265.
68 Там же. С. 268.
Основная причина иллюзий, по мнению консерваторов, — потеря веры в Бога, в живущие в обществе религиозные и этические начала. Ссылаясь на И.С. Аксакова, Л.А. Тихомиров характеризует современное ему общество как "общество христианское, но отрекшееся от Христа"69. Но в этом-то и заключается, по Л.А. Тихомирову, корень существующих зол, ибо "участь... общества, христианского по нравственному типу личности, но отрекшегося от Христа в приложении своих нравственных сил, есть... бунт или революция"70.
Государство, по мнению консерваторов, должно стать средством общенациональной консолидации, совершенным инструментом решения самых острых проблем России, одной из которых был национальный вопрос.
В 1860-е гг. в России сложилась напряженная политическая обстановка, резко обострился национальный вопрос: на окраинах страны активизировались силы, стремившиеся к отделению от Российской империи, национальная интеллигенция Польши усилила борьбу за независимость. В январе 1863 г. вспыхнуло национально-освободительное восстание в Польше, вызванное стремлением поляков к восстановлению национальной независимости своей страны. Это восстание вышло за границы Польши. Консерваторы почувствовали опасность для единства и целостности Российской империи. Тем более что в это время также возникает радикально-революционная интеллигенция в стране, необыкновенную популярность приобретают деструктивные идеи, а слово "нигилист" превратилось в гордое имя "поднимающегося разно-чинства"71.
Русских консервативных мыслителей пугал нигилизм в России, где все было так неустойчиво. Они видели, что нигилизм представлял большой интерес для молодежи, которую всегда привлекали новые идеи, особенно в силу их радикализма. Вместе с тем они предостерегали правительство от принятия репрессивных мер в отношении нигилистических течений, поскольку представители последних сразу могут получить для себя ореол мучеников и стать еще более привлекательными для молодежи. Поэтому консерваторы приходят к мысли о необходимости выдвинуть национальную идею, которая сплотит весь народ и послужит созидательной силой для России. Подобной идеей должна была стать идея патриотизма, которую они развили в полной мере после 1863 г.
Консервативные мыслители постоянно подчеркивали глубокую, неразрывную связь русского самодержавия с жизнью нации,
69 Там же. С. 265.
70 Там же. С. 267.
71 КолеровМ.А. "Отщепенство" интеллигенции: от Великих реформ к "Вехам" // Россия и реформы: 1861—1881. М., 1991. С. 70.
отождествляя великую русскую национальность с Русским государством. В России есть только одна доминирующая национальность, один доминирующий язык, который был создан веками исторической жизни. Вместе с тем в России существует множество различных народностей, каждая со своими собственными языком, религией и обычаями. Эти народности находятся на Русской земле и должны одинаково чувствовать себя членами одного государственного целого, подданными одной верховной власти.
В середине 1860-х гг. русские консерваторы вырабатывают теорию российской государственности, получившую вскоре широчайшее распространение. Она была усвоена не только представителями официальной науки и большинства русской прессы, но и правительством. Согласно этой теории, основу государства составляет его целостность, которая базируется на единстве государственной национальности. Национальность, согласно консерваторам, — понятие исключительно государственное; племенное происхождение, язык, исторически сложившиеся особенности характера, нравов и обычаев, религия здесь никакой роли не играют. Одно исторически выдвинувшееся племя закладывает основу государства, объединяет вокруг себя и подчиняет себе другие племена во имя государственного единства. Это племя получает значение государственной нации, и государство собственно держится только на нем.
Таким образом, принцип государственной национальности станет основой единства страны. Принцип этот требует единых законов, единой системы управления, единого государственного языка — русского, единого "русского патриотизма".
В тесной связи с вопросом о необходимости национальной политики видится консерваторам и конкретная культурно-историческая проблема отношений России и Запада. Консерваторы постоянно подчеркивали, что Запад есть Запад, а Восток есть Восток. Различие между Западом и Россией в том, что на Западе все основано на договорных отношениях, а в России все основано на вере. "Церкви и с ней всему народу — свобода, а власть полная и нераздельная — Царю — вот наша система"72, — писал М.Н. Катков.
Заявляя о том, что "мы принадлежим к тем, которые не утрачивают веры в Русский народ, видя его в современном жалком состоянии"73, Л.А. Тихомиров присоединяется к общему потоку предупреждений всех русских консерваторов о необходимости избавиться от печальной черты "обезьянничанья"74. Ведь сила России гораздо больше, чем у любого государства Европы. Эта сила
72 Катков М.Н. Величие власти. С. 228.
73 Тихомиров Л.А. Русский или еврейский вопрос? // Тихомиров Л.А. К реформе обновленной России. М., 1912. С. 65.
74 Тихомиров Л.А. Что такое национализм? // Тихомиров Л.А. К реформе обновленной России. С. 47.
складывается из особенностей характера русского народа и особенностей русского государственного строя и, в конечном счете, в концентрированном виде выражается не чем иным, как хорошо известной идеологической формулой: "Православие, Самодержавие, Народность". И.Л. Солоневич писал: "Не существует никаких исторических законов развития, которые были бы обязательны для всех народов истории и современности. Русская государственность, русская национальность и русская культура идут своим собственным путем, впитывая в себя ряд чужеродных влияний, но не повторяя путей никакой иной государственности, нации и культуры истории и современности... Русская национальность, государственность и культура с чрезвычайной степенью резкости отражают индивидуальные Особенности русского народа, принципиально Отличные от индивидуальных особенностей и Европы, и Азии. Россия — не Европа, но и не Азия и даже не Евразия. Это — просто — Россия"15.
Таким образом, русские консерваторы постоянно подчеркивали, что не нужно прямого копирования западных политико-правовых и организационных моделей, механического заимствования, подражательства, что не соотносится с менталитетом и ожиданиями масс. Ведь исходными опорными точками любой модернизации выступают основания социокультурного порядка, отечественной политической традиции.
Л.А. Тихомиров писал: "Нельзя стройно и прочно устроить жизнь нации в противность качеству материала, из которого мы строим, — подобно тому, как в постройке архитектурный материал предопределяет все. Таким материалом в политике и социологии является дух нации, сложившийся в процессе образования ее, под влиянием расы, истории, способов существования и т.д. Этот дух нации рождает руководящие идеи ее жизни, которые мы должны знать, понимать и ими руководствоваться"76.
Здесь также вспомним правовые взгляды Н.М. Карамзина, предвосхитившие идеологию "немецкой школы права", согласно которым законы должны быть извлечены из собственных понятий конкретного народа, нравов, обыкновений, местных обстоятельств, а не придуманы где-то вне страны и занесены оттуда.
Причиной того, что Россия "вечно поддавалась чужим идеям, вечно копировала чужие учреждения", является недостаток национального самосознания, понимания своего исторического предназначения, своей роли и значения, своего исторического прошлого для судеб всего мира.
75 Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991. С. 15.
76 Тихомиров Л.А. К реформе обновленной России. С. 2.
Выход из создавшегося положения русские консервативные мыслители видели в усилении национального элемента в монархической политике, благодаря чему усилится и русская нация, и русская монархия. Помимо всего прочего, этот национальный элемент необходимо усилить и во внутренней политике. "Россия. создана русскими и держится только русскими, — писал Л.А. Тихомиров в письме к П.А. Столыпину. — Только русская сила приводит остальные племена к некоторой солидарности между собой и с Империей"77. Так же как Л.А. Тихомиров, М.Н. Катков требовал полного "слияния" различных национальных элементов с Российской империей, полагая, что все они должны сознавать себя русскими78. Народы, по его словам, "живут на земле среди земных обстоятельств. они — порождение истории и политических обстоятельств"79. Он добавлял, что пока не наступит время, когда "народы, распри позабыв, в единую семью объединятся, никаких уступок для покоренных народов не может быть"80.
Анализируя национализм русских консерваторов необходимо отметить, что он не носил воинствующего характера. Речь шла о первоочередной ответственности русских за просвещение других наций империи, укрепления их нравственности, за единство и прочность государства. Таким образом, национализм русских мыслителей во многом объясняется не попыткой обоснования возвышения одной нации над другой, но прежде всего возложением на русскую нацию ответственности за судьбы государства и соответственно судьбы наций, населяющих его. Национальная идея должна служить совсем не целям национального обособления, а согласовываться с потребностями единения и сплочения всего человечества. Сила России и ее могущество — в слиянии множества народностей в единую нацию, обладающую богатейшей культурой, вобравшей в себя духовные ценности всех национальностей.
Таким образом, подводя итог вышесказанному, отметим, что, русские консервативные мыслители считали, что только единое могучее государство может консолидировать все нации и народности многонациональной России и разрешить существующие социокультурные, экономические, национальные антагонизмы, построив при этом гармонично развивающееся общество. По мнению Н.Я. Данилевского, архетипом российской государственности должна явиться сильная централизованная власть, воплотившаяся в само-
77 ТихомировЛ.А. Что такое национализм? С. 46—47.
78 См.: Катков М.Н. Речь генерал-суперинтенданта д-ра Вальтера перед открытием Лифляндского сейма и применимость его наставлений и к России // Катков М.Н. Собрание... С. 259.
79 Катков М.Н. По поводу статей Гильфердинга "Положение России в Царстве Польском", напечатанных в "Русском инвалиде" // Катков М.Н. Собрание... С. 721.
80 Там же.
державии как особой эмоционально-мистической связи народа и государя. Сегодня, на наш взгляд, наличие этой связи должно отражаться на российских институтах власти. Проводить внутреннюю модернизацию и строить внешнюю политику России нужно с учетом этого факта.
Консерваторы хотели видеть Россию государством, способным защищать жизнь, здоровье и имущество граждан, гарантировать безопасность каждому человеку, действенность справедливой судебной системы. Залогом успеха России станет, по мысли русских консервативных мыслителей, появление в ней честной и ответственной перед народом власти, которая находится в постоянном диалоге с ним, которая на самом деле будет заботиться о судьбе страны и будет вести решительную борьбу со всеми негативными явлениями, прибегая в случае надобности даже к самым жестким мерам.
Для осуществления этой главной цели необходима новая общенациональная идея, идея единения всего общества, вокруг которой можно было бы объединить российское общество и в основе которой лежат традиционные для россиян качества — коллективизм, бескорыстие, стремление помочь ближнему, жертвенность, доверие, совесть, сострадание, патриотизм. Особая роль в возрождении России принадлежит религии: "Все остальное, — писал Л.А. Тихомиров, — внешнее укрепление порядка, власти, прочного действия исторических основ. останется без души, без силы, если оживившееся религиозное сознание не даст личности должного руководства для понимания целей жизни"81. Россия должна войти в новую систему нравственных координат, где значительное место будут занимать утраченные духовные начала, мораль, идеалы единства — все, что издавна составляло суть консервативной идеи. Это повлечет за собой мощный интегрирующий заряд, пробудит массовую энергию, будет способствовать обретению чувства достоинства и самоуважения.
С опорой на эти ценности необходимо, по мнению русских консерваторов, решать глобальную проблему вхождения России в новую эпоху развития человечества: в качестве великой державы, объединяющей ценности экономического и духовного прогресса, сохраняющей высокий потенциал роста, сочетающей внутреннюю гармонию общественных отношений с ответственностью за поддержание глобальной стабильности и устойчивое развитие общечеловеческой цивилизации.
На наш взгляд, обращение к идеям консерваторов — шаг совсем небесполезный в условиях поиска новых форм государственности, которая, как уже показывает драматическая практика но-
81 ТихомировЛ.А. Борьба века. М., 1997. С. 61.
вейших российских реформ, немыслима вне сопряжения логики общеисторического развития, современных принципов с требованием и учетом всего того, что растет на отечественной почве.
Именно по пути синтеза всего лучшего, что было наработано консервативной мыслью, должно пойти, на наш взгляд, развитие современного социально-политического процесса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 1998.
Ильин И.А. Наши задачи. М., 1993.
Ильин И.А. Для русских. Избранное. Смоленск, 1995.
Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991.
Катков М.Н. Черновик неизвестной статьи // ОР ГБЛ. Ф. 120. Кн. 47. Л. 176.
Катков М.Н. Заметки // Современная летопись. 1857. Январь. Кн. 1.
Катков М.Н. Без названия // Московские ведомости. 1861. 26 февр. № 47.
Катков М.Н. К какой принадлежим мы партии? // Русский вестн. 1862. Февр. № 2.
Катков М.Н. Что нам делать с Польшей? // Русский вестн. 1863. Март.
Катков М.Н. Собрание передовых статей Московских ведомостей с 1863 по 1887 г. М., 1897.
Катков М.Н. О печати. М., 1905.
Колеров М.А. "Отщепенство" интеллигенции: от Великих реформ к "Вехам" // Россия и реформы: 1861—1881. М., 1991.
Победоносцев К.П. Церковь и государство // Победоносцев К.П. Московский сборник. М., 1896.
Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993.
Победоносцев К.П. Московский сборник. М., 1896.
Профиль. 2001. 19 марта.
Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991.
Тихомиров Л.А. Социальные миражи современности // Русское обозрение. 1891. № 7.
Тихомиров Л.А. Личность, общество, Церковь. М., 1904.
Тихомиров Л.А. Государственность и религия. М., 1906.
Тихомиров Л.А. К реформе обновленной России. М., 1912.
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб., 1992.
Тихомиров Л.А. Единоличная власть как принцип государственного строения. М., 1993.
Тюкавкин В.Г. Революционная ситуация на рубеже 70—80-х гг. // История СССР (1861—1917). М., 1989.
Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. М., 1990.
Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.
