CC BY
25
Русский философ во Франции:
МАТЕРИАЛЫ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Рец. на кн.: Ворожихина К. В. Лев Шестов и его французские последователи. М.: ИФРАН, 2016. 157 с.
Russian Philosopher in France: Materials for Consideration
Review: Vorozhikhina K. V. Lev Shestov i ego frantsuzskie posledovateli. IFRAN, 2016. 157 с.
Можно с уверенностью утверждать, что на сегодняшний день в пестрой и яркой палитре русских философов фигура Льва Шестова (настоящее имя Иегуда Лейб Шварцман, 1866—1938) далеко не является забытой, обойденной вниманием ученых и «контекстной». Удостовериться в этом можно, хотя бы взглянув на памятные, приуроченные к 150-летнему юбилею мыслителя мероприятия (конференции, выставки, круглые столы и т.п.), проходившие как в России, так и за рубежом в 2016 г. Такая ситуация ставит перед молодыми исследователями определенный вызов: с одной стороны, нужно соответствовать установленной предшественниками высокой планке, с другой — в этих условиях довольно тяжело и проблематично найти свежие аспекты, раскрывающие «научную новизну» данной темы. При этом оценки творчества Шестова в ученой среде с давних времен носили и продолжают носить весьма неоднозначный и противоречивый характер (начиная от полного отрицания наличия таковой до своеобразной «апологии» Шестова как философа)1.
Всем этим сложным требованиям полностью соответствует рецензируемая работа К. В. Ворожихиной, написанная на основе защищенной ранее кандидатской диссертации. Более того, автор изначально ставит свою задачу несколько шире: показать «воздействие русской философской мысли на европейскую культуру» (с. 6), таким образом развернув вектор уже ставших традиционными дискуссий о степени «западничества» в истории русской мысли в обратную сторону. Фигура Льва Шестова для такой фундаментальной задачи и в самом деле репрезентативна, ведь, как справедливо отмечает Н. В. Мотрошилова, его, как и многих, «после революции покинувших родину, принял европейский дух и
1 На протяжении десятков лет его называли «радикальным иррационалистом», «экзистенциалистом», «мистиком», «философствующим антифилософом», «скептиком», «дилетантом», «теоцентристом», «неохристианином», «библейским ортодоксом», «религиозным реформатором» и т. д. (см.: КурабцевВ. Л. Миры свободы и чудес Льва Шестова. М., 2005. С. 8).
даже поднял выше по параболе призванности и признания»2. Но даже на таком, казалось бы, широком и неизведанном пути для исследователя таится немало опасностей и подводных камней. Одним из главных вопросов здесь является то, как Шестов, принципиально «одинокий мыслитель», сознательно противопоставлявший себя всем традициям и школам3, смог стать наставником для целой плеяды разных, совершенно друг на друга не похожих учеников (из которых в «выборку» автора рецензируемой книги попали Б. Шлёцер, Б. Фондан и Ж. Батай)4.
Для разрешения этой трудности автор в первой части своей книги пытается раскрыть философский контекст эволюции взглядов самого Льва Шестова. В качестве основных черт жизни и творчества мыслителя представлены здесь его философский метод («странствование по душам»), вехи биографии, взгляды в области философии истории (в частности, отношение к большевизму и революции) и философии религии. Отдельным пунктом в этом ряду автор выносит взаимовлияние и параллели в «философии страдания» Л. Шестова и психоанализе З. Фрейда, что, на наш взгляд, является немного спорным моментом данной работы. Дело в том, что воззрения Шестова вообще довольно сложно в этом плане соотнести с идеями других мыслителей. Это прекрасно отражено в словах Н. А. Бердяева, которые автор приводит на с. 25, рассуждая об антиномиях культуры и свободы, обыденности и трагедии у Шестова: «Пристроиться на "большой дороге", прилепиться к чему-нибудь признанному на ней за ценность — и значит найти себе место в жизни и поместить себя в пределах обыденного и универсального "добра" и "зла"»5. Понятное дело, что для Шестова такая «обыденность» была неприемлема. В его творчестве место «философских авторитетов» занимают маски известных исторических личностей (не только философов), литературных персонажей, вымышленных и реальных героев, «прячась» за которыми, «говоря их устами», он имел возможность выражать свои собственные идеи. Реальным связующим звеном между Фрейдом и Шестовым здесь выступал врач-психоаналитик Макс Эйтингон (1881—1943), ученик первого и друг второго. В конце раздела К. В. Ворожихина верно подытоживает: «Лев Шестов и близок Фрейду, и в то же время является его антиподом» (с. 32)6. Но тем не менее
2 Мотрошилова Н. В. Мыслители России и философия Запада (В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов). М., 2007. С. 382.
3 «Его парадоксальные речи вроде бы вообще не встраиваются в русскую философскую традицию и кажутся голосом одиночки, не созвучным никакому хору — ни славянофилов, ни западников, ни церковноверующих, ни метафизиков, ни гносеологов» (Ахутин А. В. Одинокий мыслитель (вступительная статья) // Шестов Л. И. Собрание сочинений: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 5.
4 Интересным фактом является также и то, что в 1936 г. (в год 70-летнего юбилея Шестова) в Париже было основано Общество друзей Льва Шестова (Comité des amis de Léon Chestov), членами которого были Б. Шлёцер, M. Леви-Брюль, М. Эйтингон, Н. Бердяев, Ж. де Готье, П. Дежарден, А. Добрый, А. Лазарев, Ж. Полан и др. Подробнее об этом см.: Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова: В 2 т. Париж, 1983. Т. 1. С. 44.
5 Бердяев Н. А. Трагедия и обыденность // Собрание сочинений. Париж, 1989. Т. 3. С. 365-366.
6 Исцеление для неисцелимых. Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона. М., 2014. С. 12.
остается неясным, с какой конкретной целью в книге, посвященной Льву Ше-стову и его интеллектуальным преемникам во Франции, отдельный пункт отведен выявлению аналогий между его учением и психоанализом З. Фрейда (а не, к примеру, взглядами Кьеркегора, Ницше или Достоевского).
Героями следующих трех глав являются уже названные выше три французских мыслителя: Борис Шлёцер (1881—1969), Жорж Батай (1897—1962) и Бенжа-мен Фондан (1898—1944). И здесь автор снова не просто задается целью провести параллели между их идеями и творчеством Шестова, а на их примере пытается показать широту рецепции взглядов русского мыслителя во Франции. Так, писатель, литературный и музыкальный критик Борис Шлёцер был первым, кто перевел и представил работы Шестова на суд французским интеллектуальным кругам. Кроме прочего, автор здесь прослеживает влияние идей Шестова на литературно-художественное творчество Шлёцера. К таким работам относятся прежде всего фантастический рассказ-антиутопия «Секретный роман», в котором адогматизм Шестова в качестве «противоядия» противопоставляется космизму Н. Ф. Федорова; а также антироман «Мое имя никто», где между автором и героем «стираются границы», а «творчество создает иллюзорную действительность, которая и оказывается истинной» (с. 64).
Вторым представлен в книге Жорж Батай, в 1930-е гг. бывший лидером тайного общества «Ацефал» (Acéphale) и Социологического колледжа (Collège de Sociologie). Для Батая Шестов стал своеобразным «наставником» в философии сразу после своей эмиграции в Париж (1923—1925). В идейном плане Шестова и Батая роднила приверженность к Ницше и Достоевскому, интерес к душевным переживаниям «подпольного», морально опустившегося человека, а также поиски «сакрального» начала в мире, где Бог — олицетворение хаоса и безоснов-ности7.
Заключительной фигурой в цепочке французских последователей Шестова в книге является Бенжамен Фондан (настоящее имя Беньямин Векслер, румынский псевдоним Барбу Фундояну) — поэт, авангардист, литературный критик, идеолог «обновленного», «чистого» искусства, автор книги «Встречи со Львом Шестовым» (1939), ставший, как отмечает автор, его «учеником и последователем в самом точном смысле этого слова» (с. 86). В книге «Рембо-проходимец» ("Rimbaud le voyou", 1933), фрагмент которой переведен и представлен в Приложении 3 рецензируемого исследования, а также в своей работе «Несчастное сознание» ("La Conscience malheureuse", 1936) Фондан наиболее последовательно старался развить метод «странствования по душам» Шестова, делая своими «героями» его самого, а также Ницше, Гуссерля, Бергсона, Фрейда, Хайдеггера, Кьеркегора и др.
В заключении автор снова возвращается к вопросу, поставленному в начале исследования: «Является ли философствование Льва Шестова продолжением русской философской традиции или же оно "беспочвенно"?»8 и приходит к обоснованному выводу, что «на Западе экзистенциальные идеи Шестова нашли
7 «Иначе говоря, нет иного Бога, кроме того, которого нет, поскольку, как указывает Шестов, сказавший "Бог существует", теряет Бога» (с. 84).
8 Там же. С. 110.
значительно больший отклик, нежели на родине»9, повлияв в той или иной степени на становление взглядов не только на разобранных выше «первых» и «непосредственных» его учеников, но и таких мыслителей, как А. Камю, Г. Марсель, И. Бонфуа, Э. Чоран, Э. Ионеско и др. Всех их, по мнению автора, в творчестве Шестова привлекал «радикальный оптимизм, утверждающий, что все человеческие мольбы будут услышаны, а чаяния исполнены»10.
После заключения в книге представлены три приложения: текст Б. Шлёцера «Ницше и Достоевский», прозо-поэма Б. Фондана «Льву Шестову» и уже упомянутая выше глава VIII из книги Фондана «Рембо-проходимец». Все три текста переведены с французского языка и прокомментированы К. В. Ворожихиной. В конце книги представлен наиболее полный на данный момент перечень изданных книг и статей Л. Шестова. Несомненным достоинством работы также является обращение автора к малоизвестным источникам, в частности к документам рукописного архива Льва Шестова, хранящегося в библиотеке Сорбонны, а также к трудам современных западных ученых (например, швейцарской исследовательницы Женевьев Пирон).
Резюмируя все вышесказанное, следует отметить, что книга К. В. Ворожи-хиной будет полезной и интересной как для людей, профессионально занимающихся историей русской философии, проблемами диалога русской и западной философской мысли, так и для обыкновенных читателей, поскольку, несмотря на сложность и широту тем, раскрываемых автором в ней, написана она очень понятным, доступным и живым языком.
Бердникова Александра Юрьевна аспирантка МГУ 119991, Москва,
Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4 [email protected]
Berdnikova Alexandra, PhD Student Moscow State University 27/4 Lomonosovsky prospekt, Moscow 119991, Russian Federation [email protected]
9 Там же. С. 112.
10 Там же. С. 112-113.
