CC BY
109
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
С.И. МИХАЛЬЧЕНКО
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права, директор НИИ фундаментальных и прикладных исследований Брянского государственного университета им. Академика И.Г. Петровского E-mail: [email protected] Тел. (4832) 58 93 39
В.П. ПОНОМАРЕВА
кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Брянского государственного университета им. Академика И.Г. Петровского
РУССКИЕ ЮРИСТЫ В ЭМИГРАЦИИ В 1920-е ГОДЫ (ПО НЕОПУБЛИКОВАННЫМ МАТЕРИАЛАМ)
Статья посвящена деятельности Русского юридического факультета в Праге, его преподавателям и студентам. Она написана на основе неизвестных ранее материалов из архивов Германии и России.
Ключевые слова: эмиграция первой волны, русские юристы, Русский юридический факультет, Чехословакия.
Русская эмиграция 1920-1930-х годов («первой волны») - явление, привлекающее неизменное внимание исследователей. Основной упор при этом делается на изучении деятельности политических и общественных организаций эмиграции, а также ее культурного наследия. Менее подробно изучено бытование различных социальных групп, среди которых не последнее место занимали юристы. В дореволюционной России юристы, различаясь по общественному статусу, уровню доходов, известности, занимали, в целом, привилегированное положение. Большой популярностью среди поступающих пользовались юридические факультеты университетов, а также закрытые учебные заведения (Императорское училище правоведения и др.), готовившие юристов для государственной службы. Оказавшись в эмиграции, представители юридического «сословия» зачастую пытались перенести на новую почву привычные российские реалии. Одной из таких реалий было высшее образование, в целом, и юридические факультеты, в частности.
© С.И. Михальченко, В.П. Пономарева
Высшие учебные заведения русской эмиграции уже подвергались изучению. В целом охарактеризована деятельность и юридических факультетов в Праге и Харбине (в основном приведены формально-статистические сведения) [2; 5]. Настоящая статья предлагает новые данные о профессорах и студентах юридического факультета в Праге, почерпнутые преимущественно из неопубликованных «Воспоминаний» выдающегося русского юриста и философа Е. В. Спекторского [6;9].
Евгений Васильевич Спекторский (1875-1951) известен как автор многочисленных трудов по философии, теории и истории права, культурологии, социологии, истории литературы [1; 4; 7; 10; 11]. Ряд работ посвящен им истории России. Деятельность Спекторского протекала. в основном, в рамках системы высшего образования - в дореволюционный период он прошел весь путь вузовского преподавателя от магистранта до ординарного профессора. Став в 1920 г. эмигрантом, Спекторский не оставил академической
ИСТОРИЯ
работы - он был среди основателей Русского научного института в Белграде, некоторое время руководил Русским юридическим факультетом в Праге, долгие годы преподавал в Люблянском университете, а в последние годы жизни в СвятоВладимирской Духовной академии в США.
Неопубликованные мемуары Спекторского позволяют насытить существенными подробностями историю подготовки юристов в эмиграции, поскольку значительное внимание в этом документальном памятнике отводится пражскому периоду жизни Спекторского, когда он преподавал на Русском юридическом факультете.
В 1924 г. Спекторский был рекомендован к избранию на освободившуюся после смерти П. И. Новгородцева кафедру истории философии права известным юристом профессором Н. Алексеевым. Алексеев знал Спекторского давно - он вместе с П. И. Новгородцевым был оппонентом при защите Спекторским докторской диссертации в 1917 г. Алексеев отметил, что «В современной русской философии права проф. Е. В. Спекторский занимает совершенно особое и выдающееся место... В своих исторических сочинениях Е. В. Спекторский не шел . чужими путями. Им был разработан материал доселе еще никем не исследованный. Это ставит Е. В. Спекторского в ряд совершенно оригинальных исследователей. Его научные работы изобилуют громадной, иногда изысканной начитанностью. Кроме своих сочинений, посвященных проблеме социальной физики, Е. В. Спекторский написал ряд других научных работ, как-то: изданные в Киеве лекции по энциклопедии права, книгу о Государстве и многочисленные статьи, напечатанные в различных журналах. Во всех этих работах Е. В. Спекторский обнаруживает немало обширных познаний и блестящий дар изложения. Он принадлежит к числу авторов, умеющих явно и с большим остроумием излагать отвлеченные и сухие научные темы. Все это делает Е. В. Спекторского выдающимся ученым и одним из ученых представителей современной русской философии права». Особенным образом Алексеев подчеркивал, что «помимо больших лекторских дарований Е. В. Спекторский обнаружил, как известно, и выдающиеся административные способности как ректор университета св. Владимира в Киеве
он был не только искусным администратором, но и честным заступником русских национальных интересов, с твердостью проводящим свои взгляды в жизнь». Естественным после таких высоких оценок был вывод Алексеева - «Привлечение Е. В. Спекторского в Прагу всегда было чрезвычайно желательным. Теперь же со смертью П. И. Новгородцева оно становится особенно необходимым. В лице Е. В. Спекторского освободившаяся за смертью П. И. Новгородцева кафедра истории философии права находит действительно достойного заместителя» [3, лл.7-7 об.]. Отзыв был составлен 12 мая, а уже 9 июня Спекторский благодарил факультет за избрание на искомую должность [3, л.8].
Спекторский работал на факультете до 1927 г. Вначале он был только профессором, а в июне 1927 г., когда декан факультета Д. Д. Гримм уехал на работу в Тарту, Спекторский был избран деканом факультета [8, с. 17]. Как преподаватель он читал курсы лекций по истории философии права на втором курсе и по церковному праву на третьем. «Воспоминания» Спекторского изобилуют подробными характеристиками профессоров факультета, а равно и других представителей академического мира, оказавшихся в Праге. Здесь и декан факультета Д. Д. Гримм («строг, но справедлив по отношению к студентам. Они побаивались его, но и уважали своего «железного декана» [9, л.597], и известный историк русского права М. В. Шахматов, больной туберкулезом позвоночника («Свою магистерскую диссертацию он писал на подвешенном пюпитре, лежа на животе. Он был трудолюбив и любил свою науку. Но у него не было строго научного духа. Он писал ad demonstrandum, non ad narrandum. И это портило его исторические исследования. Так, например, он изображал Древнюю Русь какими-то сентиментальными и идиллическими чертами» [9, л.599], и знаменитый П. Б. Струве («Недостатком П. Б. Струве было то, что он не прошел, как мы, систематического ученого стажа. Ему, по-видимому, было трудно прочесть законченный курс. Кроме того, его чересчур отвлекала политика. Однажды он в разгаре учебных занятий, не предупредив ни декана, ни студентов, помчался в Лондон и просидел там довольно долго. Должно быть, он считал, что для России это было необходимее, чем чтение регулярных
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
лекций» [9, л.602]. Вспоминался Спекторскому и «П. Н. Савицкий, талантливый, но и честолюбивый идеолог евразийства, из-за этого разошедшийся со Струве. Он жил в Мокропсах, где над его жилищем, как уверяли злые языки, будто бы развевался верблюжий хвост: ставка Чингисхана» [9, л.603]. К евразийству склонялся и Н. Н. Алексеев, «человек с острым и здравым умом, но без твердой политической установки», преподававший государственное право [9, л. 604].
По воспоминаниям Спекторского, «энциклопедию права преподавал бывший харьковский профессор А. Н. Фатеев. Он основательно изучил Сперанского и его время. Написал о нем большую монографию. Но мог напечатать только отдельные отрывки, преимущественно об Александре I. Переходя от истории к теории, он совершенно менялся. ...Он начинал выражаться замысловато и запутанно» [9, л.597].
Важным предметом для будущих юристов, чья карьера могла развиться в Европе, было международное право. Его преподавали несколько ученых. Во-первых, М. А. Циммерман, «работавший быстро, но несколько поверхностно и увлекавшийся созданной Версальским договором видимостью мира всего мира». Во-вторых, Михайловский, «беспокойный и в душе не вполне нормальный человек. Обидевшись, что Циммерман защитил диссертацию раньше, чем он написал свою собственную, он с треском вышел из факультета» [9, л.604].
Противоречивой фигурой предстает из мемуаров Спекторского известный юрист и философ Г. Д. Гурвич. На юридическом факультете он читал курс теории международного права, который Спекторский характеризовал как «интересный». Самого Гурвича он называл «талантливым», но при этом «нахалом», неразборчивым в науке и жизни. В качестве доказательства этого он привел пример с защитой Гурвичем магистерской диссертации о Фихте. Гурвич представил к защите в пражский факультет книгу о Фихте, написанную на немецком языке. Факультет счел невозможным допустить ее к защите в городе, недавно освобожденном от австрийского владычества. Гурвич отправился защищать диссертацию в русскую академическую группу в Берлин. Главным оппонентом Гурвича был Н. Н. Алексеев, который установил, что «Гурвич
для того, чтобы стилизовать Фихте в своем вкусе, не остановился перед фальсификацией. Приводя в кавычках выдержки из его сочинений, он вставлял в них свою отсебятину» [9, л.605]. Тем не менее, Гурвич получил искомую степень и позже был профессором во французских университетах.
Не забыл Спекторский и криминалистов
А. В. Маклецова («занимался детской преступностью, охраной молодежи и т. п. проблемами» и Н. С. Тимашева («соединял известного рода левизну с общей добропорядочностью и религиозностью... Писал он солидно, но тяжеловато.»), также работавших в эти годы в Праге [9, л.607].
Слабее была представлена на факультете цивилистика. Гражданское право преподавал С. В. Завадский, бывший сенатор и профессор петербургского Александровского лицея. «В России он не был профессором университета. И посему Д. В. Гримм смотрел на него как на дилетанта, что его очень обижало. Это был человек с широким художественным образованием и тонким вкусом, любитель греческой трагедии и испанской литературы. Хороший представитель судебного красноречия, приемы которого он применял к литературным сюжетам» [9, л.608].
Ярким профессором был занимавший некоторое время кафедру церковного права о. С. Н. Булгаков, затем переехавший в Париж.
Наряду с юристами, на факультете преподавали историки и философы, так как Новгородцев, проектируя учебный план, кое-что позаимствовал из организации учебного процесса в Варшавском университете, где было много непрофильных дисциплин на юрфаке. Спекторский оставил одобрительную характеристику А. А. Кизеветтера («... Блестящий лектор. У него остатки кадетского духа, вызывавшие у некоторых студентов недовольство «крамольным стариком», сочетались с оскорбленным национальным чувством по поводу унижения, нанесенного нашей родине третьим интернационалом. Как и Струве, он решительно боролся против евразийства» [9, л.610]; сочувственную - Г. В. Флоровского («несомненно, очень талантливый», но при этом «очень церковный человек со склонностью к вероисповедной исключительности») и Г. В. Вернадского («не одобрял украинских симпатий своего отца, но сам склонялся к евразийству»), а также
Н. О. Лосского («Очень религиозный, он был
ИСТОРИЯ
уверен, что исповедует чисто православное мировоззрение. Но, в сущности, у него было некоторое тяготение к теософии. Он противился большевизму и питал симпатию к демократии.»), И. И. Ломшакова («скептик и рационалист») и других ученых [9, лл.613-614].
Наряду с характеристиками профессоров факультета, мемуары Спекторского полны метких и подробных описаний студенчества. «Объективно наши студенты были, конечно, несчастны, - подчеркивал он. - Без родины, без семьи, без обеспеченного будущего, они ели чужой хлеб, за что их попрекали с разных сторон: социалисты - потому что они не были социалистами, чехи из России - потому что хотели получить в возмещение понесенных ими убытков суммы, шедшие на иждивение и т. д. Здоровье их было в неудовлетворительном состоянии. Очень велик был процент склонных к туберкулезу. За четыре года умерло 62 студента. Морально наши учащиеся с трудом оправлялись от недавно перенесенных потрясений» [9, л.621]. Удручало Спекторского снижение общего уровня студенчества («Среди наших студентов было немало талантливых молодых людей, работавших хорошо и даже с отличием. Но общеевропейское понижение общего образования сказывалось у большинства. Слушая ответы на экзаменах, нередко я вспоминал одну фразу Островского: «Эх ты, моя необразованность» [9, л.623-624]. Он привел многочисленные случаи студенческой безграмотности: «Вальсамон превращался в Вассермана, неопороченность в непрочность, охлократия в хохлократию». При ответах на экзаменах
Спекторский получал такие ответы: «Аристотель был ученик Платона и друг истины», «Ульпиан сочинил пандекты, изданные во втором веке до Р. Х.». Когда мне говорили, что блаженный Августин жил в XV веке, я позволял себе спросить: до или после Рождества Христова. И кто-то мне ответил: до, то есть после. На коллоквиуме у Францева дочь Новгородцева отнесла французов к германскому миру. А Ляцкому она сообщила, что Достоевский умер в начале XIX века и, что после Александра II царствовал Николай I.
В, очевидно, списанном сочинении студентка Вагнер вместо «историографа Карамзина» написала «историю графа Карамзина» [9, л.624].
Спекторский провел в Праге три года. Это время стало для него весьма плодотворным в научном и педагогическом отношении. Он издал обширное исследование «Христианство и культура» (Прага: Пламя, 1925), двухтомный литографический курс «Пособие к лекциям по истории философии права» (Прага, 1925), учебное пособие «Начала науки о государстве и обществе» (Белград, 1927), а также многочисленные статьи. При этом «Начала» были приняты как учебник законоведения для русских школ в Югославии. «А в Харбине профессор Г. К. Гинс стал экзаменовать по ней студентов юридического факультета» [9, л. 726].
История Русского юридического факультета как учебного заведения вскоре после отъезда Спекторского завершилась, до середины 1920-х годов он продолжал функционировать только как научное учреждение.
Библиографический список
1. Билимович А.Д. Профессор Е. В. Спекторский//День русского ребенка. Сан-Франциско, 1952. Вып. XIX. С. 129-134.
2. Ганин В. В. Профессура и студенчество Русского юридического факультета в Праге (1922-1930-е гг.) //Юридическое образование и наука. 2005. № 3. С. 37-43.
3. Государственный архив Российской Федерации. Ф.5765. Оп. 2. Д.869.
4. Ермичев А. А. Е. В. Спекторский (1875-1951). Биобиблиографическая справка [Текст] /А.А. Ермичев//Спекторский Е. В. Проблема социальной физики в XVII столетии. СПб.: Наука, 2006. Т. II. С. 506-521.
5. Ершов В. Ф., Курамина Н. В. Российские образовательные учреждения за рубежом: опыт 1920-1930 годов//Исторические записки. М.: Наука, 2004. Вып. 7 (125). С. 198-222.
6. Михальченко С. И. Документы профессора Е. В. Спекторского в Архиве Института по изучению Восточной Европы Бременского университета // Мінулае і сучаснасць: Архівьі у сютэме гуманітарньїх
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
ведау; Матэрыялы Мiжнароднай навуковай канферэнцьп, прысвечанай ^G-годдзю Віцебскай вучонай архіунай камiсii (Мінск, 2G мая 2GG9 года). Мінск. 2G1G. С. 21G-213.
7. Михальченко С. И., Ткаченко Е. В. Е. В. Спекторский и Варшавский университет в конце XIX -начале XX века // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия; История. Политология. Экономика. 2GG7. № 8. Вып. 4 С. 1G3-1G8.
8. Отчет о состоянии и деятельности Русского юридического факультета в Праге за 1926-27 уч. год с общим обзором его пятилетней деятельности (1922-1927) . Прага, 1927. 37 с.
9. Спекторский Е. В. Воспоминания // Forschungsstelle Osteuropa an der Universitat Bremen. Historisches Archiv. Ф.01-30.230 (Bonac, Vladimir). Е. x.II.
1G. Ткаченко Е. В. Общественно-политические взгляды Е. В. Спекторского. Брянск; РИО Брянского государственного университета, 2GG9. 16G с.
11. Ульяновський В., Короткий В., Скиба О. Останній ректор Університету Святого Володимира Євген Васильович Спекторскький. Київ; Київський університет, 2GG7. 311 с.
S. I. MIKHALCHENKO, V. P. PONOMAREVA RUSSIAN LAWYERS IN EXILE IN 1920 (ON UNPUBLISHED MATERIALS)
The article is devoted to activities of the Russian Law Faculty in Prague, its faculty and students. It is written on the basis of previously unknown material from the archives of Germany and Russia.
Key words: emigration of thefirst wave, Russian lawyers, Russian Law Faculty in Prague, Czechoslovakia.
