CC BY
55
РАЗЫСКАНИЯ. АРХИВЫ. ДОКУМЕНТЫ
А. Н. Саликов
РУССКИЕ В «КАНТ-ШТУДИЕН»
Часть I ФАЙХИНГЕРОВСКИЙ «КАНТ-ШТУДИЕН» (1896—1933)1
Данная статья - первая часть исследовательской работы, посвященной публикации отечественных мыслителей в «Кант-штудиен», ведущем периодическом журнале мирового кантоведе-ния и главном печатном издании международного Кантовского общества. Излагается краткая история публикаций отечественных авторов в «Кант-штудиен» за период с 1896 по 1933 год.
This article constitutes the first block of a study into publications of Russian thinkers in Kant-Studien - the leading journal of international Kant studies and the main periodical of the international Kant's Society. The article offers an overview of Russian authors' publications in Kant-Studien in 1896-1933.
Ключевые слова: отечественное кантове-дение, философия Канта, «Кант-штудиен», русская философия, неокантианство, русское неокантианство.
Key words: Kant studies in Russia, Kant's philosophy, Kant-Studien, Russian philosophy, neo-Kantianism, Russian neo-Kantianism.
Историю публикаций отечественных философов (в первую очередь исследователей философии Канта, но не только) в ведущем журнале кантоведения «Кант-штудиен»2 следует разделить на два больших периода: с 1896 по 1933 год и с 1974 по 2010 год. Эта периодизация обусловлена, с одной стороны, историей самого журнала «Кант-штудиен», а с другой — внутренней логикой развития философии (и, соответственно, канто-ведческих исследований) в нашей стране. Период с 1896 по 1933 год полностью совпадает со временем первого этапа существования «Кант-штудиен», основанного Хансом Файхингером. Второй период в истории отечественных публикаций в центральном журнале мирового кантоведения начинается не с 1954 года,
1 Работа выполнена при поддержке совместной программы Немецкой службы академических обменов (DAAD) и Министерства образования и науки РФ «Иммануил Кант».
2 Идея проекта исследования публикаций российских авторов по философии Канта в германоязычном пространстве была сформулирована проф. В. Н. Брюшинкиным пару лет назад. Данная публикация — один из шагов в осуществлении этого проекта.
Вводную часть проекта читатель может найти в статье: Саликов А. Н. Русские в «Кант-штудиен» // Кантовский сборник. 2010. 4(34). С. 87—96.
когда было возобновлено издание «Кант-штудиен», а в 1974-м, когда отечественные философы и специалисты в области философии Канта получили возможность публиковаться в этом западном журнале.
Вышеуказанные временные рамки не означают полной однородности внутри каждого из предложенных автором данной статьи периодов — ни количественной (то есть публикационной активности в тот или иной отрезок времени), ни качественной (то есть принадлежности к той или иной рубрике, теоретической направленности и т. д.). Однако каждому из этих периодов присущи свои характерные черты и даже свой определенный круг авторов и тем, представление о которых мы и постараемся дать ниже.
Всего за период существования первого «Кант-штудиен» (1896—1933) было опубликовано свыше 50 работ отечественных авторов. Из них около трети приходится на теоретические статьи и две трети — на сообщения, рецензии на книги и другие разного рода публикации информативного характера. Это, в общем-то, неудивительно и примерно соответствует содержательному балансу самого «Кант-штудиен»: треть — теоретические статьи, две трети — информативные тексты (в том числе библиографии). Однако даже на этом, сравнительно небольшом отрезке времени (с 1896 по 1933 год) можно условно выделить два в значительной степени отличных друг от друга исторических периода. Начальный приходится на время примерно первых двадцати выпусков «Кант-штудиен» — с 1896 по 1917 год3. Этот временной промежуток характерен довольно большой активностью прежде все молодых ученых, многие из которых на рубеже XIX-XX столетий обучались в немецких (и германо-язычных4) университетах, получили там фундаментальное философское образование и превосходно владели немецким языком.
Особенностью второго периода (с 1918 по 1933 год) стал массовый исход отечественных философов из России. Многие из них оказались в Германии. И как ни парадоксально, но это печальное в целом событие привело к более близкому знакомству западного, в том числе и немецкого, читателя с русской философией. В это время переводятся на европейские языки работы Бердяева, Булгакова, Флоренского, Франка, Лосского и др. Более того, оказавшись за пределами Родины и русскоязычного пространства, отечественным мыслителям волей-неволей пришлось преодолеть изоляционизм, характерный для отечественной философской традиции. В качестве подтверждения данного тезиса можно привести резкое увеличение в 20-е годы прошлого века публикаций отечественных авторов на других языках, в том числе и на немецком.
За рамками нашего исследования остается временной отрезок существования «Кант-штудиен» с 1934 по 1944 год, который можно было бы выделить в третий период довоенной истории журнала. Однако вряд ли можно
3 В действительности можно вести речь о периоде с 1896 по 1914 год, потому что после начала Первой мировой войны вплоть до ее окончания никто из отечественных философов в «Кант-штудиен», по вполне понятным причинам, не публиковался. Более того, даже те, кто находился в это время в Германии с учебными или научными целями, были высланы с началом войны в Россию. (Подробнее об этом см., например, книгу Н. А. Дмитриевой «Русское неокантианство: "Марбург" в России»). Единственное исключение мог бы составить Николай Гартман, но последний, будучи этническим немцем, принял к этому времени германское подданство и с 1914 по 1918 год служил в частях вермахта в качестве переводчика, почтового цензора и офицера связи.
4 Имеется в вицу прежде всего Анна Тумаркина, изучавшая философию в Бернском университете (Швейцария) и впоследствии там же защитившая докторскую диссертацию.
назвать то издание, которое выходило в свет в период нацистской диктатуры, настоящим «Кант-штудиен». К тому же, по понятным причинам, в журнальных выпусках за эти годы нет публикаций отечественных авторов.
В первые годы существования «Кант-штудиен», то есть начиная с 1896-го, российские авторы довольно активно сотрудничают с журналом. Уже в первом номере публикуется статья Винсента Лютославски, которого вряд ли можно считать в полной мере отечественным философом, но он все же имеет непосредственное отношение к России5. И все же Лютославски не был ни русским философом, не был он и кантианцем или кантоведом: известен он прежде всего как специалист по Античности, прежде всего по Платону [52]. Однако в следующем, втором номере «Кант-штудиен» (1898) публикуется статья автора, принадлежность которого к русской культуре и языку бесспорна. Речь идет о статье известного русского кантианца Александра Ивановича Введенского (1856 — 1925) «Русская литература о Канте за 1893 — 1895 годы» [53], в которой петербуржский профессор дает краткий обзор последних российских публикаций посвященных Канту.
Введенский довольно обстоятельно характеризует работы М. М. Фил-липова [12], Н. Я. Грота [5], архимандрита Антония [1], А. Ф. Кирилловича [9], Б. Н. Чичерина [13], М. И. Каринского и своих собственные. Основное же внимание обзора сосредоточено на оживленной полемике, которая развернулась на страницах журнала «Вопросы философии и психологии» между самим Введенским и профессором Санкт-Петербургской духовной академии, известным отечественным философом и логиком Михаилом Ивановичем Каринским. Побудительным толчком для этого послужила вышедшая в 1889 году книга Каринского «Об истинах самоочевидных» [7], представляющая собой комментарии к «Критике чистого разума» Канта. Эта работа получила большой резонанс в России, причем мнения о ней были самые противоположные. Точку зрения русских кантианцев взялся выразить Александр Введенский, опубликовавший в «Вопросах философии и психологии» довольно едкую статью «О Канте действительном и Канте воображаемом» [3], в которой учиняет форменный разгром книги Каринского.
М. И. Каринский, как и многие русские богословы и профессора духовных учебных заведений, был довольно враждебно настроен по отношению к кантовской философии и, по мнению Введенского, относился к ней даже с «высокомерием». Не могло понравиться кантианцу Введенскому и обвинение Канта в догматизме, в том, что кёнигсбергский философ якобы признает без какой-либо критики некоторые синтетические суждения априорными. Кант, как и его предшественники, считает Каринский, понимал истину догматически. Поэтому его догматизм переходит в теорию познания. По утверждению Введенского, профессор Санкт-Петербургской духовной академии имеет ложное представление о кантовской философии, а отсюда его критика Канта несостоятельна. Каринский, полагает Введенский, полемизирует с неким выдуманным образом философии Канта, а не с ней самой. Главный пункт, вокруг которого вращается полемика Введенского и Каринского, —
5 Винсент Лютославски (1863 — 1954) родился в Варшаве, которая тогда входила в состав Российской империи. После окончания гимназии учился в Дерптском университете у Тайхмюллера. Затем преподавал в Москве, был профессором в Казани и Вильно. Лютославски был женат на испанской поэтессе и на момент выхода в свет первого номера «Кант-штудиен» уже несколько лет жил в Испании. Его статья и называлась «Кант в Испании» [41].
это концепция времени у Канта. По мнению Введенского, Каринский не только слишком мало внимания уделяет этому краеугольному камню «Критики чистого разума», благодаря которому она и представляет собой единое целое, но и понимает теорию времени Канта совершенно неправильно, полемизируя при этом не с Кантом «действительным», а с Кантом «воображаемым». В то время как у настоящего Канта время существует лишь как представление, у Канта, созданного воображением профессора Каринского, время существует действительно, само по себе.
Ответ профессора Санкт-Петербургской духовной академии не заставил себя долго ждать, и уже в следующем номере «Вопросов философии и психологии» публикуется ответ Каринского на статью Александра Введенского [8]. В ответной статье «Учение Канта о смене душевных явлений» [4] Введенский ставит точку в этой жаркой дискуссии на страницах журнала «Вопросы философии и психологии»6, хотя Каринский и пытался продолжить ее на страницах уже другого журнала7, но больше не удостаивался ответа кантианца.
Этот же выпуск журнала примечателен публикацией рецензии на книгу Анны Тумаркиной [34] «Гердер и Кант» [50], вышедшей в 1896 году и послужившей основой для одноименной докторской диссертации, защищенной Тумаркиной в 1898 году в Швейцарии. О принадлежности Анны-Эстер Ту-маркиной к отечественной философской традиции можно говорить лишь довольно условно8. Тем не менее, судя по ее собственным высказываниям, она считала Россию своей родиной и всегда внимательно следила за происходящими в ней событиями [46]. С именем Анны Тумаркиной в «Кант-шту-диен» связано несколько статей и рецензий. Наиболее примечательны среди них самые ранние, посвященные Канту: это уже вышеуказанная рецензия на ее книгу «Гердер и Кант» и статья «О трансцендентальном методе кантовской эстетики» [51] в № 11 за 1905 год, в которой Тумаркина исходя из кантовского понятия «игра сил» пытается разрешить трудности, возникающие при интерпретации кантовской «Критики способности суждения». Более поздние публикации Тумаркиной и рецензии на ее работы свидетельствуют
о постепенном смещении ее научного интереса с философии Канта и истории философии в целом в сторону психологии. Тем не менее, по свидетельству коллег и студентов Анны Тумаркиной, увлечение в молодости кантовской философией наложило неизгладимый отпечаток на ее научные предпочтения, и читаемый ею в Университете Берна курс по философии Канта всегда оставался одним из наиболее любимых ею.
Весьма примечательна статья Антона Пальме о визите Николая Михайловича Карамзина, который будущий великий русский историк нанес Канту в 1789 году во время своей знаменитой поездки в Европу [44]. Интерес «За-
6 Это, правда, если верить самому Введенскому, так как обзор в «Кант-штудиен» писал именно он и мог представить дело со своей точки зрения.
7 Имеется в виду «Журнал Министерства народного просвещения», 1896, № 21.
8 Анна-Эстер Тумаркина (1875—1951) родилась в ортодоксальной еврейской семье в местечке Дубровно под Витебском, а спустя несколько лет вместе с семьей переехала в Кишинев. В 1892 году она поступила в Университет г. Берна, где изучала философию, германистику и историю. В 1895 году Анна Тумаркина с отличием выдержала экзамен на звание доктора и защитила докторскую диссертацию на тему «Гердер и Кант». В 1898 году Тумаркина получила право на преподавание в университете и стала первой женщиной-преподавателем философии в Европе. В 1906 году Тумаркиной было присвоено почетное звание титулярного профессора Бернского университета, в котором она преподавала до завершения своей академической карьеры в 1943 году [46].
писок русского путешественника» Карамзина, с точки зрения Пальме, для немецкого читателя состоит прежде всего в том, что дает возможность взглянуть на Канта с точки зрения другой культуры. Вряд ли Карамзин был знаком с критическими работами Канта, полагает Пальме, по крайней мере ничто не подтверждает это. Однако, допускает автор обзора, будущий русский историк вполне мог бы знать ранние работы Канта и иметь некое общее представление о кантовской философии. Это предположение основывается на двух фактах. Во-первых, Карамзин воспитывался в немецком пансионе профессора Шадена9, где он мог приобрести некоторое представление о философии Канта. Во-вторых, определенные знания о кантовской философии он мог почерпнуть и у поэта «Бури и натиска» Ленца, с которым он некоторое время жил в Москве в одном доме и которому он был обязан знакомством с новейшей для того времени немецкой литературой и Шекспиром. Ленц в свое время изучал теологию в Кёнигсберге и слушал Канта, в честь которого даже сочинил оду. Поэтому Пальме не исключает, что именно Ленц познакомил Карамзина с кантовской философией и, что тоже вероятно, именно Ленц побудил будущего автора «Истории государства Российского» предпринять длительное путешествие в Европу.
В «Кант-штудиен» за 1901 год появляется рецензия на книгу известного русского кантианца Б. А. Кистяковского «Общество и индивид» [32], вышедшую в немецком переводе [31] в 1899 году. Книга эта была переведена на русский язык [10] лишь совсем недавно и более чем 100 лет оставалась неизвестной отечественному читателю. В работе Кистяковского речь в первую очередь идет о методе общественных наук. Особый интерес, по мнению немецкого рецензента, представляет исследование Кистяковского о взаимоотношении государства и общества. В этой связи автор книги ссылается на Канта, который утверждал, что процессы притяжения и отталкивания являются источником и природой любого общества, и называл состояние, происходящее из действия обоих этих сил, «необщительной общительностью». В целом референт находит книгу Кистяковского весьма ценной саму по себе, но периферийной с точки зрения ее места в литературе о Канте.
После довольно активного участия отечественных философов в первых выпусках журнала наступает спад, и в номерах за 1902, 1903, 1904 годы нет ни работ российских авторов, ни рецензий на них. Они появляются в 1905 году. А на 1908 — 1912 годы приходится пик публикаций (их было 15) за весь дореволюционный период. Связано это в первую очередь с тем, что в последней четверти XIX века практика поездок выпускников университетов за границу «с ученой целью для усовершенствования в науках» была делом весьма распространенным10. Многие из них впоследствии защитили докторские диссертации (Promotion). Назову лишь те работы, которые в то или иное время публиковались в «Кант-штудиен»: Анна Тумаркина «Гердер и Кант» (1896), Богдан Кистяковский «Общество и личность. Методологическое исследование» (1899), Николай Бубнов «Сущность и условия индукции» (1908), Николай Гартман «О проблеме бытия в греческой философии до Платона» (1908), Сергей Гессен «Индивидуальная причинность. Иссле-
9 См. также работу А. Н. Круглова «Философия Канта в России в конце XVIII — первой половине XIX века» [11], в которой упоминается возможное знакомство Карамзина с кантовской философией через Мельмана, который некоторое время преподавал в пансионе Шадена.
10 Подробнее см. [6, с. 147 и далее].
дования трансцендентального эмпиризма» (1909) [29], Генрих Ланц «Проблема предметности в современной логике. Учение И. Канта об объективности» (1911) [35], Моисей Рубинштейн «Логические основы системы Гегеля и конец истории» (1906), Федор Степун «Владимир Соловьев» (1910), Анатолий Стынопалов «Учение Канта о трансцендентальной апперцепции. Исследование развития чистого мышления» (1910) [50].
Помимо Анны Тумаркиной, из вышеперечисленных молодых авторов успешно сложилась дальнейшая академическая карьера за рубежом у Николая Гартмана (Nicolai Hartmann) и Николая Бубнова (Nicolai von Bubnoff).
Николай Гартман считается ныне одним из выдающихся немецких философов первой половины XX века, но в то же время невозможно отрицать и его очевидную связь с Россией и русской философской традицией11. В 1907 году он защитил докторскую диссертацию (Promotion) «Проблема бытия в греческой философии до Платона». Спустя год Николай Гартман хабилити-ровался работой «Философские начала математики Прокла Диодоха» (1909), после чего получил место приват-доцента в Марбурге, где он с 1922 года стал профессором. Гартман активно сотрудничал с «Кант-штудиен», причем публиковал не только статьи, но и многочисленные рецензии и обзоры.
За все время существования первого «Кант-штудиен» в журнале было опубликовано почти два десятка работ Гартмана и рецензий на его книги. Среди наиболее значимых публикаций самого Николая Гартмана следует отметить следующие: «К методу истории философии» (1910) [27], «Логическая и онтологическая действительность» (1915) [24], «Вопрос доказуемости закона причинности» (1920) [22], «По эту сторону идеализма и реализма» (1924) [23]. Среди многочисленных рецензий, написанных Гартманом для «Кант-шту-диен», была и рецензия на работу «Логические законы и бытие» [25] хорошо знакомого ему русского неокантианца В. Э. Сеземана (1884—1963). Сеземан в свое время даже слушал в Марбурге курсы Гартмана по философии поздней древности, истории новейшей философии (с Канта), истории древней философии, всеобщей психологии [6, с. 175]. Впоследствии Гартман был даже одно время (с 1931 по 1933 год) членом редколлегии «Кант-штудиен».
Успехи Николая Бубнова12 более скромные, чем у Гартмана: в отличие от последнего, ему так и не удалось написать что-либо действительно значительное и засиять на философском небосводе Германии. Тем не менее академическая карьера Бубнова с самого начала складывалась весьма успешно. После защиты уже упоминавшейся докторской диссертации (Promotion) в 1908 году Бубнов в 1911-м защитил докторскую диссертацию (Habilitation) на тему «Временность и безвременье». После этого был оставлен на должности приват-доцента в Гейдельбергском университете, в котором он в 1932 году получил кафедру профессора философии и преподавал до конца своей академической карьеры. Бубнов, судя по всему, и после эмиг-
11 Николай Гартман (1882— 1950) родился в Риге в семье прибалтийских немцев. С 1897 года посещал немецкую гимназию в Санкт-Петербурге. В 1902 — 1903 годах изучал медицину в Тарту (Юрьев, Dorpat), а с 1903 по 1905 год — философию в Санкт-Петербургском университете. Затем он продолжил изучение философии в Марбурге, где его наставниками были Герман Коген и Пауль Наторп.
12 Николай Николаевич Бубнов (1880—1962) закончил Александровский лицей и Петербургский университет (1913). Затем изучал философию в Гейдельберге, где среди его учителей были Риккерт и Виндельбанд, причем последний выступил научным руководителем диссертационной работы Бубнова.
рации в Германии продолжал поддерживать тесные контакты с Россией и русскими философами, о чем свидетельствует, к примеру, тот факт, что Николай Бубнов вместе со Степуном, Мелисом и Кронером был одним из основателей международного журнала «Логос» (1910 — 1914, 1925).
Относительно Бубнова существуют самые неоднозначные мнения. Так, Генрих Риккерт считал докторскую диссертацию Бубнова скандальной [2]. В то же время Ганс-Георг Гадамер дает ему весьма благоприятную оценку, которая, впрочем, относится в большей степени к человеческим качествам Николая Бубнова и его преподавательским способностям [2]. Помимо уже указанной выше статьи, Бубнову в «Кант-штудиен» принадлежит несколько разного рода малопримечательных публикаций, среди которых можно отметить разве что анонс [18] о выходе в свет книги «Временность и безвременность» [17]. В «Кант-штудиен» Бубнов публиковался несколько раз, причем в разное время и по совершенно не связанным между собой темам. Так, к примеру, в номере 13 (1908) «Кант-штудиен» публикуется статья «Сущность и условия индукции» [16] Николая Бубнова по одноименной теме диссертации [15], которую он защитил на философском факультете Гейдельберга в том же году.
Номера «Кант-штудиен» за 1908 и 1909 годы примечательны публикацией программных статей выдающихся русских мыслителей Н. О. Лосского и И. И. Лапшина. В № 13 (1908) публикуются тезисы одноименной книги Николая Онуфриевича Лосского «Тезисы к обоснованию интуитивизма» [37], вышедшей в том же году в переводе на немецкий. Издатель журнала также обращает внимание читателя на то, что в 1907 году Лосский перевел на русский язык «Критику чистого разума». Этот перевод до сих пор остается основой для всех последующих переводов этой книги немецкого философа. В № 14 (1909) «Кант-штудиен» публикует статью отечественного кантианца Ивана Ивановича Лапшина «Законы мышления и формы познания» [36], содержащую тезисы к его одноименной работе, которую он опубликовал в 1906 году в Санкт-Петербурге и за которую получил степень доктора наук.
Следует отметить и публикации российских авторов в дополнительных выпусках к «Кант-штудиен». Так, в № 15 за 1909 год «Кант-штудиен» публикует текст диссертационного сочинения Сергея Гессена «Индивидуальная причинность» [29], которое он успешно защитил в 1910 году. А в № 26 дополнительного выпуска к «Кант-штудиен» за 1912 год публикуется текст диссертационной работы Генриха Ланца13 «Проблема предметности в современной логике», на основе которой в том же году вышла книга с одноименным названием [35].
Окончание Первой мировой войны знаменуется подъемом интереса к России и русской философии. В 20-е — начале 30-х годов прошлого века многие русские философы вели активную деятельность в качестве докладчиков. Это хорошо видно по ежегодным отчетам региональных отделений Кантовского общества, публиковавшихся в «Кант-штудиен». Региональные отделения Общества часто приглашали самых разных философов, причем совсем необязательно с докладами по Канту, главным был интерес членов общества к теме и докладчику. Приведу лишь некоторые (далеко не все) названия докладов, с ко-
13 Генрих Эрнестович Ланц (1886—1945) некоторое время провел в Марбурге, причем Коген считал его своим учеником. После революции Ланц, по всей видимости, эмигрировал в США, где продолжил занятия философией и даже стал профессором философии и славянских языков Стэнфордского университета [6].
торыми отечественные мыслители выступали перед почитателями Канта: 22 февраля 1926 года, Халле — Федор Степун (Дрезден) «Руководящая идея в современной России»; 16 октября 1926, Минден — Семен Франк (Берлин) «Русское видение мира»; 4 декабря 1928 года, Прага (доклад в Кантовском обществе Чехословакии) — Сергей Гессен (Прага) «Достоевский (трагедия добра)»; 28 мая 1930, Прага — Лосский (Прага) «Принцип наибольшего чувства бытия». А Франк на основе своего доклада, прочитанного в ноябре 1925 года в Кёльнском региональном отделении Кантовского общества, даже опубликовал в «Кант-штудиен» статью «К метафизике души» [21].
В 20 — 30-е годы русские философы активно участвовали и в разного рода философских форумах. В этой связи весьма любопытно сообщение украинца Ивана Мирчука об участии русских философов во Втором польском конгрессе, состоявшемся в 1928 году в Варшаве. Мирчук отдает должное отечественным мыслителям и считает русскую делегацию наиболее сильной как по качеству, так и по количеству (после, разумеется, польской). Так, в конгрессе принимали участие: Бердяев с докладом «Метафизические вопросы свободы», Франк с докладом «Свобода действительности, бытие и познание», Лосский с докладом «Об условиях возможности эволюции», Гессен с докладом «Идея добра у Достоевского». Иван Мирчук отмечает глубину и оригинальность философской позиции русских философов.
Весьма занимательные факты можно обнаружить и просматривая список новых членов Кантовского общества, публикуемый в «Кант-штудиен». Так, в 1921 году членом Общества стал Георгий Гурвич14 (Dr. Georg Gurwitsch), проживающий по адресу Берлин-Шарлоттенбург, Фричештрассе, 56. Имя Гурвича появляется на страницах «Кант-штудиен» еще раз в № 30 за 1925 год, когда публикуется рецензия на его работу «Отто Гирке как философ права» [49]. А в списке новых членов за январь-май 1922 года значится Сергей Гессен (Dr. Sergius Hessen). В качестве места жительства также указан облюбованный русскими эмигрантами Берлин-Шарлоттенбург (или Шарлоттенград, как в шутку его называли жители Берлина в 20-е годы XX века) [30]. В первой половине 1932 года в Кантовское общество был принят профессор Тбилисского университета Шалва Нуцубидзе, который в 1920-е годы несколько раз приезжал в Берлин с научными целями.
В № 31 (1926) Семен Франк (в тот момент профессор Русского научного института в Берлине) дает очень обстоятельный обзор русской философии за период с 1910 по 1925 год [20]. О широте обзора свидетельствует хотя бы то, что Франк упоминает около 50 отечественных авторов и более 100 работ. Мы не можем, к сожалению, подробно изложить весь обзор Франка, прежде всего из-за его большого объема, поэтому остановимся на самом примечательном.
Внимания заслуживает, в первую очередь, книга Александра Введенского «Логика как часть теории познания» (1913). Франк видит в работе Введенского попытку выстроить систему логики с позиций кантовского критицизма. Однако, по мнению Франка, критицизм понимается Введенским в строго последовательном психолого-антропологическом смысле. Русский кантианец обращает острую критику против всякой возможной метафизики, к которой, по мнению Введенского, принадлежат и системы новейшего
14 Георгий (Жорж) Гурвич, правовед-международник по образованию, эмигрировал в 1920 году из России и впоследствии стал одним из ведущих французских социологов.
немецкого кантианства, но в первую очередь против русского интуитивизма
Н. Лосского. Отдельные вопросы методологии (например, учение об индукции) освещаются весьма остроумно и оригинально. В общем же, по мнению Франка, критицизм выливается у Введенского в грубо-психологистический релятивизм «здравого человеческого рассудка». В обзоре Франк дает описание и своей книги «Предмет познания» (1915), в которой он предпринимает попытку онтологически обосновать теорию познания и логики. Франк приписывает роль, которую играет у Канта единство трансцендентальной апперцепции, онтологическому единству абсолютного бытия.
Определенный интерес представляет работа ныне совершенно забытого Л. Робинсона «Историко-философские исследования» (1910), в которой рассматриваются отношения между Кантом, Беркли и Кольером15, причем особенно основательно в книге Робинсона доказывается зависимость Канта от последнего.
Достойна упоминания и книга Сергея Гессена «Основы педагогики» (1923), в которой автор, последователь Генриха Риккерта, развивает ценностную систему с педагогическими выводами.
В конце 1920-х годов в «Кант-штудиен» появляется целая серия рецензий и обзоров, посвященных работам различных русских философов. Связано это, прежде всего, с возросшим в Германии после Первой мировой войны, двух революций и установления советской власти, интересом к России и ее культуре. С другой стороны, большая часть русских философов после революции оказалась за границей, что способствовало переводу их работ на другие европейские языки.
Уже в 1918 году появляется рецензия на работу Владимира Соловьева «Духовные основания жизни» [14]. Книга эта вышла на немецком еще в 1914 году, но лишь в 1918-м появилась возможность обсудить ее. По мнению автора рецензии, философия Соловьева — это мистическая, почти теософская религиозная философия: философия, поэзия, мистика сливаются в ней воедино. Рецензент усматривает у Соловьева влияние немецкого мистика Якоба Бёме, Сведенборга, Баадера, Шеллинга и Шопенгауэра. Влияния Канта, по крайней мере в этой работе, автор рецензии не обнаруживает. Национально окрашенная мистика Соловьева, резюмирует рецензент, имеет, без сомнения, свое значение — ее лишь не нужно предлагать немцам как путь спасения.
В № 33 за 1928 год публикуется рецензия [47] на книгу Николая Бердяева «Смысл творчества», вышедшую в немецком переводе в 1927 году (на русском она вышла в 1916 году). Бердяев интересен немецкому читателю в первую очередь как главный представитель нового религиозного сознания в России.
В 1928 году, в № 33 выходят две рецензии, посвященные работам Льва Шес-това: «Толстой и Ницше» [40], опубликованной на немецком языке в 1923 году, и «Достоевский и Ницше. Философия трагедии» [38], вышедшая в 1924 году.
В № 34 за 1929 год была опубликована рецензия [45] на книгу Сергея Булгакова «Трагедия философии», которая вышла в немецком переводе в 1927 году. В этом же номере выходит рецензия [39] на книгу Льва Шестова «Ро1ез1аэ с1аушш (Власть ключей)», вышедшую на немецком в 1926 году. Здесь же рецензия [19] на книгу Лосского «Справочник по логике» (1923), вышедшую на немецком языке в переводе В. Сеземана.
15 Артур Кольер (Arthur Collier, 1680 — 1732) — английский философ.
Этот же номер «Кант-штудиен» содержит рецензию на книгу Ш. И. Нуцубидзе16 «Истина и структура познания. Первое введение в алето-логический реализм» [42], вышедшую в 1926 году на немецком языке [43]. В рецензируемой книге Шалва Нуцубидзе излагает основы созданной им теории алетологического (от греч. аїеїєіа — истина) реализма, центральное понятие которой — понятие истины самой по себе.
Нельзя не упомянуть и рецензию [33] на работу имеющего весьма непосредственное отношение к России и отечественной философии автора — «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленина, — опубликованную в № 35 (1930) «Кант-штудиен». Как пишет рецензент, Ленин вместе с Энгельсом считает возможным посредством прогрессирующего исследования превратить «вещи в себе» в «вещи для нас», не задумываясь над тем, что в соответствии с самими понятиями пропасть между явлениями и «вещами самими по себе» непреодолима. Человеческим ум, полагает автор рецензии, хотя и способен к «объективному», но не к «всеобъемлющему», «абсолютному» познанию. Приписать ему эту деятельность означало бы выход за границы природы. По мнению Ленина, диалектический материализм способен обеспечить этот скачок через природные границы, подводя познание к сущности вещей, а не просто объективно постигать мир явлений. Любопытна уже самим фактом своего появления в немецком журнале в год прихода Гитлера к власти рецензия на издаваемый Яковом Клацкиныш17 словарь «Философское сокровище древнего и нового еврейского языка», вышедшая в № 38 за 1933 год [28].
В 1933 году заканчивается история файхингеровского «Кант-штудиен». Вместе с ней, так уж совпало, заканчивается, возможно, самая плодотворная эпоха в истории отечественной философии. После прихода к власти Гитлера многие авторы, в том числе и русские философы, становятся в «обновленном» журнале нежелательными. Даже этнический немец Николай Гартман кажется нацистским властям недостаточно благонадежным, и его работы практически перестают публиковать (лишь в 1944 году появляется рецензия на изданную им книгу «Систематическая философия» [26]).
Следующая работа отечественного автора в «Кант-штудиен» выйдет уже совсем в другое время (в 1974 году), в другом (вновь основанном в 1954 году) «Кант-штудиен» и будет принадлежать уже совсем другому (советскому) поколению философов.
Список литературы
1. Архимандрит Антоний (Храповицкий). Моральное обоснование важнейшей христианской догмы» // Теологический журнал. 1894. № 3. С. 423 —445.
2. Беседа с Хансом-Георгом Гадамером. Русские в Германии // Логос. 1992. №3. С. 228 — 232.
16 Шалва Иссакович Нуцубидзе (1888—1969) закончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1910), где он занимался в семинарах А. И. Введенского, Н. О. Лосского, И. И. Лапшина. Некоторое время учился и работал в Германии (1911 — 1914), где его учителями были Вундт, Фолькельт и Барт. Нуцубидзе является одним из основателей Тбилисского университета, профессором которого он был с 1918 года.
17 Яков Клацкин (1882 — 1948) с 1901 по 1903 год изучал философию в Марбурге, где его учителем был Герман Коген. Клацкин посвятил свою жизнь развитию тех идей Когена, которые касались значения иудейства в мировой культуре [6].
3. Введенский А. И. О Канте действительном и Канте воображаемом (по поводу книги г. Каринского «Об истинах самоочевидных» // Вопросы философии и психологии. 1894. Кн. 25. С. 621-660.
4. Введенский А. И. Учение Канта о смене душевных явлений (ответ на защитительную статью г. Каринского) // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 29. С. 430-477.
5. Грот Н. Я. О времени // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 23 — 25.
6. Дмитриева Н. А. Русское неокантианство: «Марбург» в России: историко-философские очерки. М., 2007.
7. Каринский М. И. Об истинах самоочевидных. Т. 1, вып. 1. СПб., 1889.
8. Каринский М. И. По поводу статьи г. проф. А. И. Введенского: «О Канте действительном и воображаемом» // Вопросы философии и психологии. 1895. Год VI, кн.
1 (26). С. 20—46; год VI, кн. 2 (27). С. 242—373; год VI, кн. 3 (28). С. 314 — 360.
9. Кириллович А. Ф. Учение Канта об оправдании // Теологический журнал. 1893. № 11; 1894. № 3. С. 397—422.
10. Кистяковский Б. А. Общество и индивид (методологическое исследование) / пер. с нем. и предисл. Е. Довгань. М., 2002.
11. Круглов А. Н. Философия Канта в России в конце XVIII — первой половине XIX века. М., 2009.
12. Филиппов М. М. Кант, его жизнь и философская деятельность. СПб., 1893.
13. Чичерин Б. Н. Пространство и время // Вопросы философии и психологии. 1895. Кн. 29. С. 1 — 56.
14. Braun O. (Besprechungen) Solovjeff, Wladimir. Die geistigen Grundlagen des Lebens // Kant-Studien. 1918. N 22. S. 151 — 152.
15. Bubnoff N. von. Das Wesen und die Voraussetzungen der Induktion. InauguralDissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universität Heidelberg. Halle, 1908.
16. Bubnoff N. von. Das Wesen und die Voraussetzungen der Induktion // Kant-Studien. 1920. N13. S. 357—408.
17. Bubnoff N. von. Zeitlichkeit und Zeitlosigkeit. Ein grundlegender theoretische-philosophischer Gegensatz in seinen typischen Ausgestsaltungen und in seiner Bedeutung für die modernen philosophischen Theorien. Heidelberg, 1911.
18. Bubnoff N. von. (Selbstanzeige) Zeitlichkeit und Zeitlosigkeit // Kant-Studien. 1911. N16. S. 351 — 352.
19. Burkamp W. (Besprechungen) Losskij N. O. Handbuch der Logik // Kant-Studien. 1929. N 34. S. 454— 455.
20. Frank S. Die russische Philosophie in den letzten fünfzehn Jahren // Kant-Studien. 1926. N31. S. 89—104.
21. Frank S. Zur Metaphysik der Seele // Kant-Studien. 1929. N 34. S. 351 — 374.
22. Hartmann N. Die Frage der Beweisbarkeit des Kausalgesetzes // Kant-Studien. 1920. N24. S. 261 — 291.
23. Hartmann N. Diesseits von Idealismus und Realismus// Kant-Studien. 1924. N29. S. 160—207.
24. Hartmann N. Logische und ontologische Wirklichkeit // Kant-Studien. 1915. N20. S. 1 — 28.
25. Hartmann N. (Besprechungen) Sesemann, Wilhelm. Die logischen Gesetze und das Sein // Kant-Studien. 1933. N38. S. 227—232.
26. Hartmann N. (Hrsg.). Systematische Philosophie. Stuttgart; Berlin, 1942.
27. Hartmann N. Zur Methode der Philosophiegeschichte // Kant-Studien. 1910. N15. S. 459—486.
28. Heller J. (Besprechungen) Klatzkin, Jacob. Thesaurus Philosophicus Linguae Hebraicae et veteris et recentioris // Kant-Studien. 1933. N38. S. 184 — 185.
29. Hessen S. Individuelle Kausalität. Studien zum transcendentalen Empirismus. Berlin: Reuther&Reichard, 1909. XI. (Kant-Studien: Ergänzungshefte; 15).
30. Kant-Studien. Philosophische Zeitschrift der Kant-Gesellschaft. 1922. N 27.
31. Kistiakowski Th. Gesellschaft und Einzelwesen. Eine methodologische Studie. Berlin, 1899. (X u. 205 S.).
32. Kistiakowski Th. Gesellschaft und Einzelwesen // Kant-Studien. 1901. N5. S. 252.
33. Kraft J. (Besprechungen) Lenin. Materialismus und Empiriokritizismus // KantStudien. 1930. N35. S. 368-369.
34. Kronenburg M. (Recension) A. Tumarkin. Herder und Kant // Kant-Studien. 1898. N2. S. 116-118.
35. Lanz H. Das Problem der Gegenständlichkeit in der modernen Logik. Berlin, 1912.
36. Lapschin I. Denkgesetze und Erkenntnisformen // Kant-Studien. 1909. N14. S. 89-90.
37. Losskij N. Thesen zur Grundlegung des Intuitivismus // Kant-Studien. 1908. N13.
S. 461-464.
38. Lowtzky H. (Besprechungen) Schestow, Leo. Dostojewski und Nietzsche // KantStudien. 1928. N33. S. 411-412.
39. Lowtzky H. (Besprechungen) Schestow, Leo. Potestas clavium (Die Schlüsselgewalt) // Kant-Studien. 1929. N34. S. 228-229.
40. Lowtzky H. (Besprechungen) Schestow, Leo. Tolstoi und Nietzsche // KantStudien. 1928. N33. S. 410-411.
41. Lutoslawski W. Kant in Spanien // Kant-Studien. 1897. N1. S. 217-231.
42. Müller A. (Besprechungen) Nuzubidze, Schalwa. Wahrheit und Erkenntnisstruktur // Kant-Studien. 1929. N34. S. 461.
43. Nuzubidze S. Wahrheit und Erkenntnisstruktur. Erste Einleitung in den aletheiolo-gischen Realismus. Berlin; Leipzig, 1926. XI.
44. Palme A. Ein Besuch Karamsins bei Kant // Kant-Studien. 1901. N5. S. 120-124.
45. Petraschek K. (Besprechungen) Bulgakow, Sergius. Die Tragödie der Philosophie // Kant-Studien. 1929. N34. S. 186-187.
46. Rogger F. Der Doktorhut im Besenschrank. Bern, 2002. S. 164-175.
47. Scheller W. (Besprechungen) Berdjajew, Nikolai. Der Sinn des Schaffens // KantStudien. 1928. N33. S. 256-257.
48. Ssynopaloff A. Kants Lehre von der transcendentalen Apperzeption. Eine Untersuchung über d. Entwicklung d. reinen Denkens: Phil. Diss. Heilderberg, 1910. III.
49. Sveistrup. (Buchbesprechung) Gurwitsch, Georg. Otto v. Gierke als Rechtsphilosoph // Kant-Studien. 1925. N30. S. 215-216.
50. Tumarkin A. Herder und Kant (Berner Studien zur Philosophie und ihrer Geschichte / Hrsg. von L. Stein. Bern, 1896.
51. Tumarkin A. Zur transcendentalen Methode der Kantischen Ästhetik // KantStudien. 1906. N11. S. 348 - 378.
52. Vaihinger H. (Recension) W. Lutoslawski "Origin and growth of Platos Logic" // Kant-Studien. 1898. N2. S. 472-474.
53. Wwedenskij A. Russische Literatur über Kant aus den Jahren 1893-1895// KantStudien. 1898. N2. S. 349-389.
Об авторе
Саликов Алексей Николаевич - канд. филос. наук, заместитель директора Института Канта Балтийского федерального университета им. И. Канта, e-mail: salikov123@mail.ru
About author
Dr. Alexei Salikov, deputy director of Kant Institute, IKBFU, e-mail: salikov123@mail. ru
