CC BY
93
<
Родионова О. В.
ш
21 _
Русские подданные в Финляндии по данным Первой всеобщей переписи населения 1897 г.
<
(население мыса Катаянокка)1
Родионова Ольга Вадимовна
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург)
Аспирант кафедры истории и политологии
РЕФЕРАТ
В статье на основе первичных архивных документов Первой всеобщей переписи населения 1897 г. анализируются русские подданные, проживающие на полуострове Скатуден. Особенностью найденных документов является то, что они хранят информацию о русских гражданах, проживавших на территории Великого княжества Финляндского, которое, как известно, не было включено в перепись 1897 г. Информация, содержащаяся в документах, касается военных, расквартированных в крепости, и технических работников порта, проживающих на полуострове. Известно, что большой научный интерес представляют первичные данные переписи — переписные листы. Однако, как известно, большая их часть, в соответствии с имевшейся тогда инструкцией, была уничтожена после статистической обработки. Материалы, найденные в РГИА, являются весьма редким исключением из этого правила.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Первая всеобщая перепись населения, Великое княжество Финляндское, русские подданные в Финляндии, статистика, демография
The Russian Citizens in Finland According to the First General Population Census of 1897 (Population of the Cape of Katajanokka)
Rodionova Olga Vadimovna
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation) Graduate student of the Chair of History and Political Science [email protected]
In the article on the basis of primary archival documents of the First general population census of 1897 the Russian citizens living on the peninsula Skatuden are analyzed. Feature of the found documents is that they contain information on the Russian citizens living in the territory of the Grand duchy Finnish, which, as we know, wasn't included in census of 1897. Information containing in documents, concerns the military billeted in fortress, and the technical employees of port living on the peninsula. It is known that great scientific interest is represented by primary these censuses schedules. However, as we know, their most part, according to the instruction which was available then, was destroyed after statistical processing. The materials found in RSHA, are very rare exception of this rule.
KEYWORDS
the First general population census, the Grand duchy Finnish, Russian citizens in Finland, statistics, demography
Изучение населения Великого княжества Финляндского конца XIX в. является интересной исследовательской задачей. Несмотря на то что существует финская демографическая статистика этого периода, она не охватывает все слои населения.
1 Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 14-21-18001 а/м.
Rodionova O. V.
ABSTRACT
Так, например, она дает весьма ограниченные представления о доле, возрастно-половой и социальной структурах русских подданных, проживавших на территории Великого княжества Финляндского.
Значительная часть русских проживала в Гельсингфорсе (современное название — Хельсинки) — столице Великого княжества Финляндского, являвшегося административным, культурным и промышленный центром страны.
В конце XIX в. жителей в городе вместе с населением находившейся рядом крепостью Свеаборг насчитывалось приблизительно 65 тыс. чел. (не считая русских войск). В 1881 г. около 55% населения говорило на шведском языке и около 36% — на финском; остальные жители были преимущественно русские (главным образом военные, купцы и предприниматели), а также немцы1.
В городе имелся ряд русских учебных заведений: Александровская классическая и Мариинская женская гимназии, народная школа. На полуострове Скатуден (финское название Катаянокка (Ка1а]апокка)), расположенном напротив Свеаборга, где была сосредоточена значительная часть русского населения, находилась православная Успенская церковь, монетный двор, а также тюрьма.
По данным переписи населения г. Хельсинки в 1870 г., 15% жителей были иностранцами. В 1890 г. в городе проживало 45,5% финнов, 45,6% шведов, 5,6% русских, 1,2% немцев.2
Возрастно-половая структура населения города также была изучена демографами. На 1 декабря 1890 г. в Хельсинки проживали 32 158 мужчин и 33 377 женщин. Существенной разницы между количеством мужчин и женщин нет, однако стоит обратить внимание, что численность мужчин в возрасте 22-24 лет была значительно выше всех остальных возрастных групп3. Последний факт обычно объясняется либо наличием воинских контингентов, либо активными миграционными процессами в растущих городах.
Известны сведения о конфессиональной принадлежности населения: лютеранами были 28 586 мужчин и 31 665 женщин, других представителей протестантской религии было 25 и 34, православных — 2616 и 1250, католиков — 532 и 131, иудеев — 372 и 270, мусульман — 18 и 10 соответственно, упомянут в статистике и один раскольник.4
Большой научный интерес представляют демографические характеристики отдельных городских кварталов. Так, можно рассмотреть западный район города, полуостров Катаянокка (далее в тексте — Скатуден). Изначально это был полуостров, который отделял северную городскую гавань от южной. Катаянокка, он же Можжевеловый мыс, был окончательно отделен от города в 1840-е гг. каналом. Последний был прорыт для отделения Кауппатори (старой торговой площади) от нежелательного соседа — местных жителей. По воспоминаниям современников, «на Можжевеловом мысу обитали рабочие доков, моряки, легкодоступные женщины и другие сомнительные люди. Катаянокка был застроен убогими лачугами, он сильно контрастировал с застроенной противоположной частью города»5.
1 Брокгауз Ф. А. Эфрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. 8. СПб., 1892.
2 Helsinki. Historic towns atlas = Helsingfors. Historiallinen kaupunkikartasto. Hámeenlinna, 2009. P. 37.
3 По данным переписи населения г. Хельсинки на 1 декабря 1890 г., в городе проживало мужчин 1868 г. р. — 1362 чел., 1867 г. р. — 1387, 1866 г. р. — 1408 чел. (Suomenmaan Wirallinen Tilasto. Satjaa VI. Wákiluvun Tilastoa. K 20. Váenlasku Helsingin, Turun, Tampereen, Wiipurin, Oulun ja Porin kaupungeissa 1 p. Joulukuuta 1890. Ensimánen vihko. Helsingissá, 1893).
4 Suomenmaan Wirallinen Tilasto. Satjaa VI. Wákiluvun Tilastoa. K 20. Váenlasku Helsingin, Turun, Tampereen, Wiipurin, Oulun ja Porin kaupungeissa 1 p. Joulukuuta 1890. Ensimánen vihko. Helsingissá, 1893.
5 Остров Катаянокка (Скатудден) [Электронный ресурс] // Викимапия. URL: http://wikimapia.
Помимо данных финской статистики о численности православной части населения Гельсингфорса, сведения о русских гражданах, проживавших в Финляндии, содержатся в материалах Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.
В ходе поисковых работ по изучению этих документов в фондах Российского государственного исторического архива (далее — РГИА) были обнаружены сохранившиеся первичные документы переписи, так называемые переписные листки.
Особенностью найденных документов является то, что они содержат информацию о русских подданных, проживавших на территории Великого княжества Финляндского.
Как известно, территория Финляндии не была включена в перепись 1897 г. Однако для учета русских граждан, пребывавших на момент переписи вне губерний России, статистиками и демографами была специально выделена группа лиц, «находившихся в дальнем плавании на военных судах, в русских поселениях в Бухаре, русских подданных в Хиве и русское население, подлежавшее переписи в Великом княжестве Финляндском». Документы, содержащие эти данные, находятся в РГИА в фонде Центрального статистического комитета МВД (Ф. 1290).
Среди этих документов значительную часть составляют хорошо сохранившиеся материалы о русских подданных, находившихся в Гельсингфорсе (а именно в крепости Свеаборг и на полуострове Скатуден). Информация, содержащаяся в документах, касается военных, расквартированных в крепости, и технических работников порта, проживающих на полуострове.
Известно, что большой научный интерес представляют первичные данные переписи 1897 г. — переписные листы. Однако, как известно, большая их часть, в соответствии с имевшейся тогда инструкцией, была уничтожена после статистической обработки. Материалы, найденные в РГИА, являются весьма редким исключением из этого правила.
Основной разновидностью изученных автором первичных документов, встречающихся в рассматриваемых делах, являются «Переписной лист. Форма В» и «Воинская перечневая ведомость»1, напечатанные типографским способом.
На титульном листе «Формы В» фиксировались порядковый номер переписного листа, название губернии или города, уезда или округа. Далее уточнялись места расположения описываемого объекта — указывались город (посад, местечко), «городская часть», участок (квартал), пригород (предместье, пригородная слобода), улица, площадь, переулок, номер дома (дворовое место), номер квартиры, номер переписного и счетного участков.
В «Форму В» вносилась информация о том, сколько жилых строений было на дворовом месте, «из чего каждое строение построено», чем оно крыто, сколько в нем находилось квартир, в том числе незанятых.
Записывались общие сведения (отдельно о мужчинах и женщинах) о численности всего наличного населения, постоянно живущего на месте переписи, «приписанного здесь (в слободах или пригородных селениях) крестьянского населения». Завершала эту часть бланка подпись счетчика, собиравшего сведения.
Далее на следующих за титульным отдельных развернутых листах заполнялась специальная таблица, содержащая графы: фамилия (прозвище), имя и отчество или имена, если их несколько. Отметка о тех, кто окажется слепым на оба глаза, немым, глухонемым или умалишенным; пол; «Как записанный приходится главе хозяйства и главе своей семьи?»; «Сколько минуло лет или месяцев от роду?»; холост, женат, вдов или разведен; сословие, состояние или звание; здесь ли родился, а если не
огд/4843709/ги/ (дата обращения: 06.05.2014).
1 «Воинская перечневая ведомость» не встречается среди обнаруженных архивных документов, содержащих сведения о населении полуострова Скатуден.
здесь, то где именно? (губерния, уезд, город); здесь ли приписан, а если не здесь, то где именно? («для лиц, обязанных пропискою»); где обыкновенно проживает: здесь или в другом месте (губерния, уезд, город); «Отметка об отсутствии, отлучке и о временном здесь пребывании»; вероисповедание; родной язык; грамотность (умеет ли читать, «где обучался, обучается или кончил курс образования?»); занятие, ремесло, промысел, должность (главное занятие, т. е. «то, которое доставляет главные средства для существования», побочное или вспомогательное), «положение по воинской повинности». Завершала таблицу подпись лица, заполнявшего лист.
Сохранились данные о 33 домах на Скатудене, которые указаны в 34 перечневых ведомостях, содержащих информацию о 129 жителях. Это позволяет довольно подробно изучить каждую проживавшую здесь семью. Стоит отметить тот факт, что переписчик в ходе заполнения ведомостей мог зарегистрировать не только русских поданных, проживавших на полуострове, но и их соседей.
На рассматриваемой территории в 1897 г. были переписаны 129 чел. Население полуострова считало своими родными языками русский, финский, шведский, эстонский. Это были машинисты, кочегары, матросы. На полуострове Скатуден находились портовые сооружения. Это объясняло социальный статус и характер деятельности жителей, проживавших на этой территории — большинство из них занималось техническим обеспечением порта и судов.
Хозяева семей по своему сословному происхождению, национальности и вероисповеданию отличались друг от друга. Среди них были православные и лютеране. В сословном отношении — в основном крестьяне, однако встречались и мещане, и даже дворяне. Кроме того, в ведомости, в графе сословие, значились: «отставной
баталер», «отставной фельдшер», «отставной солдат», «отставной писарь».
* * *
Состав населения Скатудена был весьма любопытен.
Уже первая запись включает сведения о семье помощника командира Кольбо-дегрундского маяка1 Юрия Адамова Кинги, проживавшей на «полуострове Скатуден (Свеаборгский порт)» в «каменном трехэтажном здании, крытом железом».
Главе этой семьи 54 года, по национальности не был ни русским, ни финном. Уроженец Эстляндской губернии Гапсальского уезда, личный дворянин, он получил образование в сельской школе, считал родным языком эстонский.
Из Эстляндии (родилась в Ревеле) происходила и его жена, София Егорова, которая была на 19 лет младше мужа. Своим родным языком она считала немецкий, а образование получила в Ревельском девичьем учебном заведении. В большой семье Кинги было пятеро детей: двое сыновей (Леопольд — 16 лет, родившийся в Кронштадте, и Альберт — 9 лет), а также: Евгения, София и Мария (11, 8 и 5 лет соответственно). Младшие дети родились уже в Гельсингфорсе. Все дети Кинги своим родным языком считали русский, старшие учились в русской Гель-сингфорской Александровской гимназии, младшие дочери, София и Мария, обучались дома. Все члены семьи были лютеранами. Вместе с этой семьей также была переписана «временно пребывавшая» с ними уроженка деревни Пэрэспе Эстляндской губернии, 18-летняя эстонская девица, лютеранка Ида Лилебанг, получившая образование в деревенской школе. В анкете она была записана как чернорабочая.
1 Кольбодегрунд (фин. Ка1Ьас1адгипс1) — финский кессонный маяк, расположенный примерно в 43 км к югу от Порвоо и в 76 км к западу от Гогланда. В 1788 г. южнее Кольбодегрунда, между ним и Стеншером, отстоящим от маяка примерно на 15 км, произошло знаменитое Гогландское сражение между русским и шведским флотами.
По лаконичным записям переписного листа тем не менее можно представить уровень мобильности этой эстонской семьи, члены которой не раз меняли место жительства, переселившись сначала в Кронштадт, затем на маяк в Финляндии и, наконец, оказавшиеся в Гельсингфорсе, где их дети, в отличие от родителей, получали образование в русской гимназии и своим родным языком уже считали русский.
Рядом с семьей Кинги в том же доме проживала и бездетная русская семья «помощника по адмиралтейству» Якова Васильевича Полуэктова. Хозяину квартиры на момент проведения переписи было 39 лет, он имел чин поручика, был родом из Вятской губернии, образование получил дома «у отца».
Его супруга, Елена Ильинична, 31 год, родилась в Санкт-Петербурге, обучалась также дома «у отца». В Гельсингфорсе она была на иждивении мужа. Оба супруга были православными.
Здесь же записана еще одна бездетная семья — семья «поручика по адмиралтейству», 37-летнего Александра Ефимовича Когилича. Сам он родился в г. Кара-субазар Таврической губернии, образование получил в «Голопристанских народных классах», однако, видимо, семьей обзавелся, уже переехав в Гельсингфорс, уроженкой которого была его жена, Елизавета Тимофеевна. Эта женщина «из крестьянского сословия» в свое время обучалась в Гельсингфорской Мариинской гимназии, на момент переписи была на иждивении мужа. Супруги были православными, родным языком считали русский.
В том же доме перепись зафиксировала смешанную семью «парусного» при Свеаборгском порту 32-летнего Александра Аникеева Лыкова. Уроженец Архангельского уезда, получивший образование в Архангельском гражданском училище, Лыков по переписи числился «ратником 1-го разряда». Жену, Альму-Марию, он, видимо, встретил уже в Финляндии. К 1897 г. ей было 26 лет, она закончила Тозебельское училище, была лютеранкой, родным языком считала финский. В Гельсингфорсе у них родилось четверо детей: сын Алексей (1 год) и дочери Ирина, Антонина и Наталья (5 лет, 3 года и 4 месяца соответственно). Дети, как и отец, были записаны в анкете как православные, говорящие на русском языке.
Неподалеку, «в двухэтажном каменном здании, крытом железом», проживала семья «заведующего плавучими имуществами Свеаборгского порта» поручика Федора Карповича Карпова, уроженца села Копорье Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии. На момент переписи ему было 44 года, первоначальное образование он получил в сельском училище. Его жена, Евдокия Степановна, 42 года, родилась в Кронштадте, где окончила приходское училище.
У них был сын Владимир 5 лет, который родился во Владивостоке. Все члены семьи были православными, родным языком считали русский.
Из этих данных видно, как семья меняла свое место жительства, попав в Кронштадт, затем во Владивосток, и, наконец, в Хельсинки.
Таким образом, под крышами соседних домов в этом районе Гельсингфорса проживали весьма различавшиеся по своему социальному происхождению, вероисповеданию, национальности семьи, среди которых были и эстонцы-лютеране, и православные русские, и смешанные семьи православных и лютеран. Многие из них попали в Гельсингфорс из разных губерний Российской империи, объединяла их профессия. Несмотря на то что в семьях говорили на разных языках и исповедовали разные религии, дети в них, достигнув школьного возраста, обучались в русских учебных заведениях, и родным языком в анкетах для них отмечался русский.
На полуострове проживали главным образом семейные пары, тридцать одна семья и пятеро жителей, не состоявших в браке1.
1 Среди них, например, был сторож Иван Иванов Усов, русский. В 1897 г. ему было 28 лет,
Тесное соседство под одной крышей православных и лютеран, а также большое количество смешанных семей говорит о распространенном бесконфликтном сосуществовании русского и финского населения. 39% семей на полуострове были русскими, 13% — финскими,1 одна, уже упоминавшаяся ранее, эстонская и 45% смешанных (в основном в браке состояли русские и финны, две семьи были смешанными — финско-шведскими).
Стоит отметить тот факт, что все дети получали образование, умели читать и писать. Кроме того, в смешанных семьях в большинстве случаев они записывались православными и родным языком считали русский. Таких семей на полуострове было 52%, детей в них насчитывалось 43.
Большая часть жителей были грамотными, образование получали либо на службе, либо дома, могли писать и читать на родном языке. Из 129 переписанных жителей только 7 человек оставались неграмотными (не считая малолетних детей).
На полуострове проживали как многодетные, так и бездетные семьи. Семей с одним ребенком было 20%, с двумя — 20%, с тремя — 6%, с четырьмя — 13%, свыше пяти — 9%2, бездетных было 32%.
Благодаря указанным сведениям в ведомостях о месте рождения глав семей и их детей, можно проследить места работы и службы той или иной семьи. Многие семьи меняли места проживания, что видно хотя бы из перечня мест рождения их детей3.
На материалах анкетных данных можно построить возрастные ряды для хозяев домов: в возрасте от 25 до 30 их было 6, от 30 до 35 — 5, от 35 до 40 — 5, от 40 до 45 — 2, от 45 до 50 — 1, от 50 до 55 — 2, от 55 до 60 — 2, от 60 до 65 — 4, от 65 до 70 — 1, от 70 до 75 — 14.
Жены, как правило, были «записаны при мужьях», занимались стиркой или шитьем. В возрасте от 20 до 25 были 4 женщины, от 25 до 30 — 5, от 30 до 35 — 4, от 35 до 40 — 3, от 40 до 45 — 4, от 45 до 50 — 2, от 50 до 55 — 3, от 55 до 60 — 3; из этих данных можно сделать заключение, что большую часть замужних женщин составляли молодые, в возрасте от 20 до 35 лет.
Разница в возрасте между супругами не была значительной, мужья были старше своих жен более чем на 10 лет только в трех случаях, также в трех семьях жены были старше своих супругов.
родился он в Симбирской губернии, в селе Русская Бектяшка, происходил «из крестьянского сословия», образование «получил в роте».
1 Типичной была финская семья Роберта Иванова Матсона. Хозяину на момент проведения переписи исполнилось 37 лет, родился он в Гельсингфорсе, образование получил в народном училище, был записан кочегаром. Его жена, Агата Иванова, 38-летняя уроженка Куопио, образование получила в народном училище. Детей в семье не было.
2 Как пример многодетной семьи можно привести семью адмиралтейского сторожа Николая Голубева, 44 лет. Он происходил из Тверской губернии, был записан как мещанин, грамоте обучался в Полянской приходской сельской школе. Его жена, Евдокия Мартынова, 37 лет, родилась в Гельсингфорсе, а приписана была к родному городу супруга. В семье было 9 детей. Сыновья: Петр (14 лет), Александр (9 лет) и Борис (1 год), и дочери: Мария (19 лет), Наталия (18 лет), Вера (16 лет), Евгения (11 лет), Анна (5 лет) и Лидия (2 года). Старшие дети окончили Гельсингфорскую народную школу и были «при родителях». Пятеро детей родились в г. Красный Холм, четверо — в Гельсингфорсе. Старшая дочь Мария трудилась продавщицей в магазине. Все члены семьи были записаны мещанами, православными, считали родным языком русский.
3 Интересна в этой связи семья Генриха Степановича Коио. Сам он родился в Кексгольме Выборгской губернии, и получил образование в ремесленном училище. Его жена, Елена Софья, происходила из Нюландской губернии, родным языком считала финский и получила домашнее образование. Их дети родились в г. Казалинске Сырдарьинской области и в Кронштадте. Все члены семьи были финскими подданными, лютеранами по вероисповеданию.
4 Самым пожилым жителем полуострова Скатуден был Яков Мартин Кульдивер. Он родился в Эстляндской губернии, на момент проведения переписи ему исполнилось 72 года.
Семьи технических работников порта, обслуживающего персонала были лютеранского вероисповедания, уроженцами Финляндии. Управляющие и помощники в порту были выходцами из Российской империи, православными. Выходцами из внутренних губерний Российской империи был 21 житель, из Прибалтики — 3, из Финляндии — 5.
В качестве прислуги в четырех семьях многодетных и состоятельных жителей проживали финские гражданки. Женщины, исполнявшие эти обязанности, были либо вдовами, либо незамужними девицами. Они занимались воспитанием детей, готовили пищу, оказывались записанными в ведомости как «няньки» и «чернорабочие»1.
Такова была пестрая картина многонационального и различавшегося по сословной принадлежности населения полуострова Скатуден в 1897 г. — района, тесно связанного с портом и Свеаборгом. Судя по всему, в переписные листы не попала та часть населения, которая своим поведением, как отмечалось ранее, вызывала определенные опасения у местной полиции и добропорядочных граждан. Однако источник дает интересный «срез» структуры местного населения, отмечая ряд характерных особенностей, присущих его происхождению и образу жизни.
В конце XIX в. трудно было представить, что через несколько десятилетий этот район превратится в один из наиболее респектабельных районов Хельсинки, состоятельные жители которого уже будут иметь мало общего с теми, кто проживал здесь в годы Первой общероссийской переписи населения.
1 Примером такой семьи может служить семья Борсук, члены которой были потомственными дворянами. Надежда Алексеевна, глава семьи, вдова, родилась в Санкт-Петербурге, получила домашнее образование. Ее сыновья, Владимир и Константин, были учениками Гельсингфорской гимназии, оба родились в Санкт-Петербурге. Вся семья была православной, родным языком считался русский. Жили они в Финляндии на проценты с капитала. Вместе с ними в доме проживала прислуга, Ида Нюман, 17-летняя девица из деревни Белоостров Выборгской губернии, считавшая родным языком финский.
