CC BY
8
9 ни
Никольский Н.К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. СПб., 1907. С. 88-94; Серебрянский Н.И. Древнерусские княжеские жития. М., 1915. Т. II.
10 Повесть временных лет... URL: http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869 (дата обращения: 20.02.2021).
11 16. zarf 2017. Sv. Ludmily, mucednice, v Cechach pamatka, nezavazna pamatka // Usporadanf liturgie hodin — Breviar. Praha, 2000-2016. URL: http://breviar. org/?a=2&datum=2017-09-16&k=16SEP (дата обращения: 07.02.2021).
12 «.Взошла в стране чешской как звезда утренняя, возвещая о пришествии солнца правды — Христа, и светом веры отвратила тьму греха.».
13 «Си бысть предътекущия хрестьяньской земли, аки дЬньница пред солнцем и аки заря предъ свЪтомъ. Си бо сияше аки луна в нощи, тако и си в невЪрныхъ человЪцЪхъ свЪтяшеся аки бисеръ въ калЪ: калнЪ бо бЪша грЪхом, не омове-ни святымъ кресщением...... См. подробнее: Повесть временных лет. URL:
http://lib2.pushkinskijdom.ru/tabid-4869 (дата обращения: 20.02.2021).
14 Великие Минеи-Четии, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Новгород, 1529-1532. № 1317 Соф., л. 321-322.
15 Ростовский Д., митр. Память святой мученицы Людмилы // Жития святых. Киев, 2004. Т. 1.С. 319-320. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/Жития_святых_ по_изложению_свт._Димитрия_Ростовского/Сентябрь/16 (дата обращения: 20.02.2021).
16 Гумилевский Ф., архиеп. Русские святые, чтимые всею церковью или местно: опыт описания жизни их. Чернигов, 1865. Отделение первое. С. 181-182.
DOI: 10.31168/2619-0869.2021.3.06
Русские писатели в чешской среде второй половины 1920-х гг.: периодика левого политического крыла (газета Rudepravo)
Анна Вячеславовна Амелина,
Институт славяноведения Российской академии наук, Москва, Российская Федерация; e-mail: anna.v.amelina@mail.ru
Ключевые слова: чешская литературная критика, русско-чешские литературные связи, история чешской литературы, чешская периодика
Russian Writers in the Czech Environment in the Second Half of the 1920s: The period of the Left Political Wing (Newspaper Rudépravo)
Anna V. Amelina,
Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation; e-mail: anna.v.amelina@mail.ru
Keywords: Czech literary criticism, Russian-Czech literary connections, history of Czech literature, Czech periodicals
В 1920-е гг. в Чехии после обретения независимости возникли новые общественные и художественные течения. Причем литературные пристрастия как читателей, так и авторов часто были тесно связаны с их политическими взглядами, а иногда ими и определялись. Такая политизированность явилась яркой чертой эпохи. В 1920-е гг. периодика оперативно ориентировала читателей в новой русской литературе и делала для них первые переводы на чешский язык, одновременно и русская классика в обновленной плюралистической культуре подвергалась переосмыслению. Во второй половине декады, с появлением разных обществ и союзов силами инициативных групп1, стали налаживаться культурные и экономические связи между нашими странами, что обусловило более сильное влияние советской культурной политики на чешскую левую критику.
Rudé pravo («Руде право»2, окт. 1920-1995) — ежедневная газета, официальное издание коммунистической партии Чехословакии. Материалов, касающихся России, в ней публиковалось много, в нашем докладе мы остановимся на литературной критике. Она, в свою очередь, касалась по большей части творчества отдельных классиков и современников, обзорные аналитические материалы в это время были еще очень редки (например, статья от 06.01.1929 Б. Бейчека «Новые звезды» о конце эпохи «попутчиков» и появлении новых авторов, писавших про советские будни).
В связи с тем, что с 1925 г. начали налаживаться культурные связи и стали доступны новые произведения, во второй половине декады в газете над классиками превалировали советские писатели. Большую роль в этом сыграла, например, выставка советской книги в Праге, проходившая в 1925 г., и сделанные впоследствии многочисленные переводы на чешский язык, в том числе и крупной прозы. Кроме того, в Rude pravo в этом году появилась постоянная рубрика о культурных новостях СССР.
Классические авторы в этой ситуации становятся редакции не очень интересны. Заметки о Л.Н. Толстом возникали периодически по разным поводам, особенно по случаю юбилея писателя; в одной статье 1926 г. дано сравнение его с Лениным: первый интересовался внутренним миром и не был способен изменить ни свою жизнь, ни окружающую реальность, породив множество бесплодных последователей3, в то время как второй поднял на борьбу огромные массы. О Ф.М. Достоевском, например, упоминалось в связи с книжной выставкой и говорилось, что присутствие его книг на ней свидетельствует о признании прозаика советским прави-тельством4, а в 1928 г. в рецензии на пражскую постановку «Преступления и наказания» Достоевский назван защитником униженных и оскорбленных и сказано, что «у него для социальных явлений — словарь старой России, его [несправедливости новая Россия отвечает революциями»5; позднее появилось еще несколько откликов на постановки по Достоевскому. Кроме того, публикуются рецензии на чешские спектакли по произведениям А.Н. Островского, А.П. Чехова.
Для восприятия современной поэзии большое значение имели визиты советских авторов в Прагу: здесь бывали целые делегации украинских и белорусских поэтов, а также В.В. Маяковский. Практически перестали писать о А.А. Блоке, которому раньше уделяли очень много внимания. В первую очередь редакции был интересен Маяковский — в связи с вечерами рецитации и театральными представлениями по его творчеству, а также по поводу чешского перевода его произведения «150 000 000». В рецензии 1925 г. И. Вайль,
например, утверждал, что поэма призвана создать новый миф, что слог Маяковского — один из лучших в русском футуризме и что, кроме Н.Н. Асеева, нет в русской литературе больше поэта с таким чувством слова6.
Что касается прозы, то к ней обращаются намного чаще, чем к поэзии, в связи с выходом чешских переводов или появлением театральных постановок. Это в первую очередь художественные труды Вс.В. Иванова, А.М. Горького, М.А. Булгакова, Б.А. Пильняка, Л.Н. Сейфуллиной, И.Н. Эренбурга, А.И. Куприна, М.С. Шагинян, А.Г. Малышкина, К.А. Фе-дина, Ф.В. Гладкова, А.С. Серафимовича, Н.Н. Никитина, Ю.Н. Либединского и др. (кроме того, Сейфуллина и Эрен-бург в это время посетили Прагу). Почти все переводимые произведения оцениваются в откликах очень высоко с точки зрения художественного уровня. Пожалуй, больше всего говорили об А.Н. Толстом: в 1926 г. появилась рецензия на перевод его «Голубых городов», которые стали демонстрацией перерождения писателя после возвращения из эмиграции благодаря революции7, а опубликованный в 1928 г. «Гиперболоид инженера Гарина» в рецензии охарактеризован как произведение, вывернувшее наизнанку мещанский фантастический роман, с присущей ему детективной техни-кой8 (видимо, намек на К. Чапека), позже к этому русскому сочинению обращались еще несколько раз. Очевидно, для чешских коммунистов было очень важно найти идеологически правильную альтернативу фантастическому творчеству Чапека, так популярному тогда.
Естественно, что отбор советских авторов был обусловлен идейными критериями, однако были случаи, когда под них подгоняли далеко не самые однозначные фигуры. Так, например, в 1926 г. выходит заметка о лекции Й. Горы на вечере поэзии С.А. Есенина, которая была посвящена поэту и в которой описывался его долгий путь к беззаветной любви к революции, неожиданно прерванный самоубийством9. Интересна также заметка 1927 г. о Е.И. Замятине — рецензия на роман «Мы», опубликованный в либеральном издательстве «Авентинум»: прозаик был назван одним из лучших
среди пореволюционных и сравнивался с Чапеком не в пользу последнего, поскольку в своих произведениях он выступал против системы эксплуатации и высмеивал Англию, которой чешский писатель в свою очередь восхищался10.
В заключение отметим, что советская литература была важным инструментом формирования культурной политики коммунистов, в особенности, когда требовалось найти альтернативу «мещанскому засилью» в популярной художественной литературе (об этом свидетельствуют попытки противопоставить творчеству Чапека советские фантастические произведения А.Н. Толстого, Е.И. Замятина, М.А. Булгакова). Также можно наметить некоторые отличия рассматриваемого периода от начала 1920-х гг.11, когда, например, классическая и современная русская литература были представлены практически равномерно, а творчество писателей XIX в. гораздо чаще подгоняли под коммунистическую идеологию для ее пропаганды, причем Достоевский в какой-то момент был назвал защитником буржуазии и отвергнут12 — анализ этих и других изменений является задачей нашей дальнейшей работы.
Примечания
1 См.: Zahrádka M. Prehled Ceskoslovensko-sovétskych politickych a kulturních styku v období 1918 1938 (téze 1. kapitoly dejin) // Materiály k Ceskoslovensko-sovét-skym literárním vztahüm / ed. V. Kostrica. Olomouc, 1989. Sv. 1. S. 43-59.
2 Газете «Руде право» посвящен небольшой раздел книги М. Заградки «Советская литература и мы» (1981): Zahrádka M. Rudé právo a sovétská literatura // Idem. Sovétská literatura a my: o Ceskoslovensko-sovétskych literárních vztazích let 1918-1978. Praha, 1981. S. 116-152. Большая часть этого труда связана с переводами, а собственно интерпретации творчества тех или иных писателей там посвящены лишь отдельные абзацы. Заградка не отрицает политической ангажированности редакторов и авторов газеты, однако при этом делает акцент на широту их литературных взглядов и художественное чутье, ставя им в заслугу в популяризацию русской литературы.
3 Matous J. Dvé moskevská musea — Tolstého a Leninovo. Rudé právo. Vecerník. C. 98. 28.04.1926. S. [3].
4 Weil J. Poznámky k vystavé knih SSSR // Rudé právo. 19.05.1925. C. 116. S. [2].
5 Majerová M. „Zlocin a trest" na jevisti // Rudé právo. 25.01.1928. C. 21. S. 6.
6 Weil J. Vl. Majakovskij: 150.000.000 // Rudé právo. 31.05.1925. C. 127. Délnická besídka. S. 3.
7 Knihovnicka "Plamja" // Rudé právo. 20.06.1926. С. 146. Delnická besídka. S. 2.
8 -a. Sovétsky román dobrodruzny // Rudé právo. 18.03.1928. С. 67. S. [4].
9 Majerová M. Sergej Jesenin // Rudé právo. 17.10.1926. С. 246. Delnická besídka. S. 1-2.
10 -jef- E. Zamjatin: My // Rudé právo. 30.07.1927. С. 232. S. 6.
11 См. подробнее об этом периоде: Амелина А.В. Русские писатели в чешской среде первой половины 1920-х гг.: периодика левого политического крыла (газета «Руде право») // Вестник славянских культур. 2021. Т. 59. С. 199-212. https://doi.org/10.37816/2073-9567-2021-59-199-212.
12 Там же. С. 203-204.
DOI: 10.31168/2619-0869.2021.3.07
Советский мир как предмет осмысления в романе Иржи Вайля «Москва-граница»
Анна Васильевна Грасько,
МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, Российская Федерация; e-mail: anna-grasko@yandex.ru
Ключевые слова: Иржи Вайль, чешская литература, Советский Союз, модернизм, монтаж
The Soviet World
as a Subject of Comprehension
in Jiri Weil's Novel "Moscow-Border"
Anna V. Grasko,
Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation; e-mail: anna-grasko@yandex.ru
Keywords: Jiri Weil, Czech literature, Soviet Union, modernism, montage
В 1920—30-е гг. многие представители чешской «левицы» — интеллектуалы, писатели, поэты, деятели культуры, политики — стремились побывать в Советском Союзе и сформировать собственное мнение об этой стране социалистического
