CC BY
84
РОССИЯНЕ ЗА РУБЕЖОМ
А.Н. Барковский, А.Б. Шилов РУССКИЕ НЕМЦЫ В СОВРЕМЕННОЙ ГЕРМАНИИ
Барковский Анатолий Николаевич - доктор экономических наук, профессор.
Шилов Андрей Борисович - сотрудник Института по изучению рынка труда Федерального агентства занятости (ФРГ, Нюрнберг).
При формулировании темы исследования перед авторами возник ряд вопросов, ответы на которые пришлось искать в исторических документах, статистических данных и демографических отчетах.
Вопрос первый. Можно ли рассматривать в качестве этнических немцев людей, переселившихся в ФРГ из России в конце ХХ - начале XXI в., считая их потомками тех, кто уехал с географической территории нынешней Германии еще до существования не только германского государства, но и многих немецких княжеств?
Думается, что этот вопрос скорее риторический, и ответ на него может быть только однозначный: потомков тех немцев осталось не так уж много.
Что касается нынешних «русских немцев», то они на протяжении военных и не менее 30 послевоенных лет выживали в тяжелейших условиях. Находясь в лагерях и ссылках, женская и мужская части молодежи детородного возраста были разлучены. Таким образом, была насильственно прервана многовековая традиция компактного проживания, позволявшая сохранять мононациональность, поддерживать языковые и культурные традиции. Поэтому ни германские немцы, ни «русские немцы» не могут быть на 100% идентичны своим средневековым предкам и друг другу. Основные различия на сегодняшний день существуют в социокультурной и языковой сферах.
Вопрос второй. Можно ли утверждать, что за многовековой период пребывания предков нынешних «русских немцев» на территории России, СССР и постсоветских стран сложилась совершенно особая этническая общность с
сохранившейся старонемецкой речью, привнесенной из отдельных регионов Германии, своими обычаями, культурными традициями и собственной социальной структурой?
Такое утверждение близко к истине. Если посмотреть на возрожденные к настоящему времени культурные старонемецкие традиции в Азовском районе Омской области, на Алтае, в Казахстане и других сохранившихся территориях компактного проживания потомков немецких переселенцев (Поволжье, Краснодарский край, юг Украины), прослеживается явный перевес этих традиций над современными германскими. Это происходит, несмотря на старание культурных центров ФРГ различными способами, включая детские и молодежные лагеря, внедрять новую германскую культуру в сознание подрастающих «русаков». Интересно, что молодежь прочно усваивает современные российские традиции: даже перебравшись с родителями в Германию, молодые люди с удовольствием продолжают отмечать 8 марта и Новый год. Примечательно то, что на этих праздниках не звучит ни одной немецкой песни. Возможно, это характерно не для всех земель нынешней Германии, а лишь мест компактного проживания поздних переселенцев, но факт есть факт. Очевидно, что такие сообщества, которые еще не доросли до ассимиляции, имеют какое-то право на национальную автономию как на территории России, так и Германии в рамках государственного законодательства этих стран.
Вопрос третий. Правы ли те, кто считает, что российская интеллигенция, рабочие высокой квалификации и образованное крестьянство во многом обязаны генам немецкой нации, вливавшимся в славяно-татаро-угорскую кровь жителей Руси и России, начиная с раннего Средневековья и особенно с XVIII столетия?
Многочисленная литература по теме «российские немцы», на которую ссылается электронная энциклопедия Википедия позволяет сориентироваться в персоналиях, давших многочисленное потомство россиян с немецкими фамилиями. Среди них военачальники, моряки, горные инженеры, ученые в различных областях точных, естественных и гуманитарных наук, писатели, врачи, юристы, музыканты и артисты.
Те немецкие рабочие, которых по квалификации можно было бы приравнять к современным техникам, и сегодня из-за своей добросовестности, организованности и скрупулезности, по их словам, подчас плохо воспринимаются их коллегами на российских предприятиях.
Потомки сельских предпринимателей и товаропроизводителей, «раскулаченные» и деклассированные в годы индустриализации, в наибольшей степени претерпели от преследований в годы сталинского режима. Это можно охарактеризовать одним, но весьма емким словом - геноцид. И тем не менее в 1967 г. уже после отмены Указа 1941 г. «О переселении немцев, прожи-
вающих в районах Поволжья» тогдашний Председатель Верховного Совета СССР Анастас Микоян на встрече в Кремле с делегатами российских немцев откровенно признался, что возрождение в Поволжье автономной республики невозможно даже не по политическим, а по экономическим причинам. Ведь тогда некому будет осваивать целину, работать на шахтах Казахстана, строить важнейшие народнохозяйственные объекты (1, с. 28-29). Кстати, по нашим сведениям, уже в 1970-е годы немецкие юноши по своим качествам часто призывались военкоматами в наиболее престижные и секретные ракетные войска, что подтверждает профессиональное доверие советского армейского руководства к «русским немцам» и их потомкам.
Вопрос четвертый. Не является ли движение по возвращению этнических немцев в современную ФРГ после советско-германского соглашения 1955 г., затронувшего судьбы миллионов людей, одним из политических компромиссов исторического значения, по существу - сговором тогдашних властей обоих государств для достижения на основе взаимных уступок экономических и внутриполитических выгод?
Напомним, что послесталинское руководство СССР, стремясь выйти из изоляции, искало различные пути нормализации отношений с Западом. Отправным пунктом явилась четырехсторонняя встреча в верхах в Женеве, первая с 1945 г., которая открыла новые возможности прогресса в решении германского вопроса. Осенью 1955 г. впервые в Москве была принята делегация во главе с канцлером ФРГ К. Аденауэром.
В ходе этого официального визита был подписан ряд соглашений. В 1955 г. был решен вопрос об освобождении немецких военнопленных, не имевших судимости, и их отправки в ФРГ и ГДР. Вопросы реэмиграции стали решаться позднее, но этот визит К. Аденауэра стал определяющим в развитии отношений между СССР и ФРГ.
Вопрос пятый. Чем объяснить такую странность, что немецкие мигранты в США, Австралии, Новой Зеландии растворялись в общей массе населения уже во втором поколении? В то время как в России они, в основном, сохраняли черты и статус национального меньшинства. В ряде федеральных земель они сохранили фактически признаки этого статуса и ныне, после приезда в Германию?
Дело в том, что переселение первых немцев в Россию носило высокоорганизованный характер (по религиозным конфессиям, местам исхода из Германии и другим общим признакам). Это, в первую очередь, определило отсутствие в течение двухвековой истории признаков ассимиляции и возможность сохранения национальной автономии, которая имеет все основания для официального признания и сейчас в России и Казахстане.
Немецкие переселенцы в другие страны не имели возможности селиться большими группами, состоящими из родственников и знакомых в связи с за-60
селением мало освоенных до них земель. Сам способ их заселения был совершенно иным: вместо традиционных деревень и даже достаточно близко расположенных хуторов (как на Волыни), речь могла идти только о ранчо на многокилометровых расстояниях друг от друга (семейные фермы) или городских учреждениях, где процесс ассимиляции проходит гораздо быстрее.
Исторически обусловленная привычка русско-немецких переселенцев к тесному общению с коренным населением России привела к переносу в нынешнюю Германию российских традиций. Некоторые исследователи принимают такие сообщества за гетто-поселения.
«Поздние переселенцы»:
Законодательная основа их социального статуса
В Федеративной Республике Германия функциями по учету и распределению мигрантов на территории страны занимается Федеральное административное ведомство (ВиМе8уета11;и^8ат1;) при Министерстве внутренних дел. В его функции входит установление личности мигранта, его регистрация на территории ФРГ и дальнейшее направление к месту его будущего проживания. Для равномерного распределения мигрантов по федеральным землям используется специальный «ключ», методика определения численности мигрантов для направления в федеральную землю относительно количества проживающего там коренного населения. Данный метод должен предотвращать возникновение анклавов и улучшать процесс интеграции мигрантов.
Проблема интеграции «поздних переселенцев» сегодня особенно остро стоит перед германским обществом и государственными институтами. Люди, приехавшие в Германию по программе переселения «этнических немцев», формально считаются близкими немецкой культуре, языку и традициям. На практике же оказалось, что процесс их интеграции в германское общество не менее труден, чем интеграция любых других иностранцев, не имеющих немецких «этнических корней».
Германское законодательство дает исчерпывающее определение «поздних переселенцев». Согласно § 6 части 2 «Закона о вынужденных переселенцах», «поздними переселенцами» считаются только люди, принадлежащие к «немецкому народу». В соответствии с этим же законом немцами считаются следующие категории граждан:
- лица, у которых один из родителей является гражданином Германии или имеет национальность «немец»;
- лица, которые до переезда относили себя исключительно к гражданам немецкой национальности или отождествляли себя с немецким народом в сопоставимой форме;
- лица, владеющие в момент получения согласия на переселение от Федерального административного ведомства (ФАВ) простым разговорным немецким языком, выученным в кругу семьи.
Только тот, кто удовлетворяет этим требованиям, может быть принят в Федеративной Республике Германия как «поздний переселенец».
Основанием для принятия данного закона и введения самого понятия «поздний переселенец» стали итоги Второй мировой войны. В результате поражения фашистской Германии в войне вновь образованные государства ГДР и ФРГ утратили значительные территории в Восточной Европе. Часть населения этих территорий составляли «этнические немцы», подвергшиеся в послевоенные годы серьезным притеснениям со стороны новых правительств Польши, Чехословакии и Румынии. Именно для приема на территории ФРГ «этнических немцев», бежавших или выселенных из этих стран, и был принят в 1953 г. Закон «О вынужденных переселенцах».
Принадлежность к «немецкому народу» может быть доказана путем предоставления соответствующих документов, а знание языка - при прохождении языкового теста. Германское законодательство допускает переезд также не «немецких» близких родственников «позднего переселенца».
Таким образом, после прохождения формальных процедур на установление принадлежности к «немецкому народу», его языку и культуре, «поздний переселенец» из стран бывшего СССР получает право на переезд в Федеративную Республику Германия.
До 1988 г. переезд этнических немцев в ФРГ из СССР был ограничен по политическим соображениям. Начиная с 1988 г., произошел резкий рост эмиграции этнических немцев из СССР, достигший своего пика в 19891990 гг. (400 тыс. человек ежегодно) (7).
1 января 2005 г. ФАВ начало выдачу справок для «поздних переселенцев», подтверждающих их статус на основе § 15 ч. 1 закона о переселенцах (7) после прибытия на определенное для них место жительства. Не «немецкие» члены семей также получают свидетельство об их принадлежности к «немецкому народу».
Данная справка является основой для получения «поздними переселенцами» гражданства ФРГ, а также для получения ими социальной и интеграционной помощи от государственных органов власти всех уровней (от местного до федерального). При получении гражданства «поздним переселенцам» позволяется изменять полученные при рождении имена на «немецкозвуча-щие», что должно в будущем облегчить их интеграцию.
Согласно § 9 ч. 3, «поздние переселенцы» имеют право на получение единовременной интеграционной помощи в качестве компенсации за «пережитые в бывшем СССР лишения». Размер помощи зависит от года рождения «позднего переселенца»: 62
- лица, родившиеся до 01.01.1946 г., получают единовременно 3 068 евро;
- лица, родившиеся после 01.01.1946 г. до 01.04.1956 г. - 2 046 евро.
Таким образом, германское законодательство предельно четко определяет, кто такой «этнический немец» и члены его семьи. Именно благодаря особому законодательному статусу «поздние переселенцы» получают значительные юридические преимущества перед прочими иностранцами. Стоит особенно выделить такие как: быстрое получение германского гражданства, признание аттестатов и дипломов о профессиональном образовании стран СНГ и признание соответствующего трудового стажа.
Лица, достигшие пенсионного (65 и более лет) возраста, по прибытии на территорию Германии автоматически включаются в систему социального обеспечения. После переезда на «историческую родину» пенсионеры из числа «этнических немцев» подпадают под действие закона об иностранных пенсиях. Согласно этому закону, «поздним переселенцам» назначается пенсия, исходя из их стажа работы по специальности на территории бывшего СССР. Сам процесс пересчета представляет достаточно сложную процедуру приравнивания специальности и реальной работы (по трудовой книжке) к германским аналогам в экономически слабых регионах ФРГ. Иными словами, шахтер - «этнический немец» с территории бывшего СССР получал пенсию, сопоставимую с пенсией германского шахтера, работавшего в депрессивном регионе (скажем, на территории ГДР). Начиная с 1996 г., процесс пересчета пенсий был изменен, и пенсия за годы, отработанные в СНГ, ограничивается размером «Единовременного интеграционного пособия».
До 1988 г. основную часть этнических переселенцев составляли немцы из Польши и Румынии. С 1988 г. прослеживается активная динамика переселенцев из стран СНГ. Затем данный процесс замедлился и в период 19921996 гг. в среднем за год в Германию прибывали до 200 тыс. человек из всех стран СНГ. С 2006 г. динамика миграции «поздних переселенцев» стабилизировалась на уровне нескольких тысяч человек в год.
Как уже отмечалось, распределение «поздних переселенцев» по федеральным землям происходит централизованно. Эта мера была введена для соблюдения принципа «равной нагрузки» на местное население и социальные структуры.
Внутри земель распределение на обязательное место проживания осуществляется местными властями. Согласно Закону «О назначении места жительства», «поздний переселенец» обязан прожить в назначенном ему месте три года. В случае нарушения закона он лишается всех интеграционных пособий и переводится на минимальный размер социальной помощи.
Идея привязки «этнических немцев» на три года к назначенному им месту жительства обусловлена желанием германских властей обеспечить интегрирование мигрантов в социальную среду. Таким образом, была предпринята
попытка избежать формирования «гетто», населенных «поздними переселенцами».
Несмотря на попытку властей распределить «поздних переселенцев» равномерно среди местного населения, многочисленные исследования: (7; 11, с. 155-202), а также официальная статистика свидетельствуют о желании переселенцев жить в окружении своих соотечественников. Естественным образом это желание приводит к попыткам «этнических немцев» селиться компактно по истечении срока их обязательной «прописки». Дополнительным институциональным фактором компактного расселения этнических переселенцев стала и политика заселения, проводимая отдельными землями.
В целях экономии средств «поздних переселенцев» заселяли на территории военных городков, оставшихся после вывода американских, французских и канадских войск с территории ФРГ.
По данным Мюнца и Орингера (11), в местах компактного проживания сформировалась своя социальная инфраструктура, приведшая к образованию «русскоязычных гетто». В этих районах даже возник свой ограниченный рынок труда («русский магазин»), рынок жилья и, конечно же, возникли новые русскоязычные семьи из детей потомков мигрантов. Все это говорит о том, что процесс интеграции «поздних переселенцев» в германское общество столкнулся с определенными трудностями.
По данным доклада МВД Германии «О положении мигрантов», «поздние переселенцы», несмотря на свою принадлежность к немецкому народу достаточно слабо информированы об истории современной Германии, ее политической жизни и общественных институтах.
Точно так же и местное население не воспринимает их как «настоящих немцев», а относится к ним как к прочим переселенцам из других стран.
Интеграция «поздних переселенцев»
в германский рынок труда
Вопросу интеграции «поздних переселенцев» в германский рынок труда уделяется большое внимание как со стороны германских властей, так и со стороны ученых, занимающихся проблемами экономики труда (labor economics)1.
Благодаря преимуществам «этнических» переселенцев перед другими мигрантами из стран бывшего СССР или государств, не входящих в ЕС, ряд серьезных административных барьеров на пути интеграции мигрантов в гер-
1. Labor economics - точный перевод «экономика труда», но само значение этого термина серьезно отличается от того, что принято понимать под этим в России еще с советских времен. Термином «labor economics» обозначается раздел экономики, находящийся на срезе макро- и микроэкономики. - Прим. авт. 64
манский рынок труда преодолевается «этническими немцами» автоматически.
Следует также отметить, что значительную долю переселенцев составляют люди в трудоспособном возрасте от 18 до 65 лет, получившие полное среднее или профессиональное образование на территории бывшего СССР. Для этих людей остро встает проблема интеграции в новый для них рынок труда.
И для германских работодателей возникает проблема приема на работу этой особой категории работников: лиц, сразу же получающих германское гражданство и вместе с этим все права гражданина Германии, но в то же время получивших свою профессиональную подготовку в другом государстве.
Лица, не достигшие 18-летнего возраста, как правило, сразу интегрируются в германскую систему образования. Но для них возникает проблема полноценной интеграции в эту систему, заметно отличающуюся от системы среднего образования в России и СНГ.
Серьезным препятствием при исследовании вопроса интеграции «поздних переселенцев» в рынок труда является быстрое обретение ими германского гражданства, с получением которого человек «теряется» в общей статистике, так как работодатель при подаче статистической информации указывает не место рождения работника, а его гражданство. Таким образом, «этнический немец» из СНГ автоматически растворяется среди прочих работников.
Все наиболее полные и статистически достоверные исследования ситуации на германском рынке труда проводятся на базе данных Федерального агентства по занятости (Bundesagentur für Arbeit). На их основе Институтом по изучению рынка труда и занятости (IAB), формируются так называемые «Интегрированные трудовые биографии», позволяющие оценить ситуацию с безработицей и характером занятости «этнических немцев» (диагр. 1).
Приведенные данные свидетельствуют о том, что уровень безработицы среди «поздних переселенцев» оставался с 2000 по 2004 г. стабильно высоким (более 30%) и значительно превышал безработицу других мигрантов, для которых она не поднималась выше 20%. Иностранцами в данном случае называются лица без германского гражданства. Уровень занятости среди «этнических немцев» никогда не поднимался выше 58%, а количество работающих неполную рабочую неделю составляло примерно 10%.
Этот факт вызывает ряд вопросов, так как по сравнению с другими иностранцами «поздние переселенцы» находятся в привилегированном положении.
Диаграмма 1
□ Безработные поздние
переселенцы ■ Безработные
иностранцы И Работающие поздние
переселенцы О неполная занятость поздние переселенцы
Занятость и безработица
Анализ распределения «этнических немцев» по статусу занятости и уровню образования показывает: наибольшее количество безработных зарегистрировано среди лиц с высшим образованием (более 40%). Этот факт стал предметом исследования группы ученых (6). Авторы отмечают, что, несмотря на признание дипломов о высшем образовании и получении германского гражданства, проблема безработицы наиболее остро стоит именно для переселенцев этой категории. Они полагают, что одной из причин данного феномена может быть плохое знание «поздними переселенцами» немецкого языка. Это является серьезным негативным фактором особенно при устройстве на высококвалифицированную работу. Но в общей численности «поздних переселенцев» лица с высшим образованием составляют менее 10%.
Среди лиц без профессионального образования безработица составляет 40%, что является очень высоким значением, однако соответствует общей тенденции на германском рынке труда.
Наиболее низкий уровень безработицы зарегистрирован среди лиц со средним специальным образованием, и они же составляют более половины от общего числа «поздних переселенцев». В качестве возможной причины такой ситуации выдвигается следующее предположение: среднее профессиональное образование не позволяет претендовать на должность, связанную с хорошим знанием языка, в то же время эти люди значительно лучше подготовлены для работы разнорабочими, чем лица без профессионального образования. Большинство представителей данной группы занимаются низкоквалифицированным трудом - около 3/4 мужчин и 2/3 женщин.
Таким образом, несовпадение формального уровня образования и фактического рода работы свидетельствует о недостаточно успешной интеграции «этнических немцев» в германский рынок труда.
20%
10% о%
2000
2001
2002
2003
2004
Финансовая «дискриминация» «поздних переселенцев»2
Существуют проблемы и в оплате труда «поздних переселенцев», связанные с противоречием между формальным признанием советских документов об образовании и различиями в оплате труда «поздних переселенцев» и «нормальных» немцев при равной формальной квалификации. Об этом можно судить по данным о средней дневной заработной плате.
Они показывают, что средняя начальная заработная плата высококвалифицированного «позднего переселенца» на 40% ниже начальной заработной платы высококвалифицированного «коренного» немца.
По мере снижения квалификации работника снижается и разница в начальной средней заработной плате. Такое значительное снижение в разнице заработной платы позволяет сделать вывод о том, что чем ниже формальные требования к работнику, тем меньшую роль играет для работодателя его «происхождение».
Для окончательного и статистически достоверного вывода о разнице в заработной плате между двумя группами помимо формального уровня образования требуется оценить еще ряд факторов, влияющих на уровень заработной платы.
В частности, наличие у «поздних переселенцев» среднего профессионального или высшего профессионального образования положительно сказывается на уровне их заработной платы.
В то же время размер коэффициента при высшем образовании различается у «поздних переселенцев» и у «коренных» немцев на 34% (0,222 против 0,337). Это позволяет сделать вывод о том, что существует значительная разница в оценке работодателем «сигнала» о качестве работника, посылаемого дипломами о высшем образовании разных стран.
Иными словами, несмотря на признание дипломов и получение гражданства «поздний переселенец» с высшим образованием получает заработную плату меньшую, чем формально аналогичный местный житель.
Разумеется, в данном уравнении не оценен ряд так называемых «ненаблюдаемых» факторов, таких как реальное знание немецкого языка, а не просто посещение курсов. Этот фактор особенно важен при устройстве на высококвалифицированную работу, так как она предусматривает значительный объем как письменной, так и устной коммуникации.
Другим не менее важным фактором является несовпадение заявленной в дипломе специальности и предыдущего опыта работы в СНГ с реальными
2. При исследовании данного вопроса автор основывался на статье: Horhing S.O., Rottmann H., Wapler R. Information asymmetry, education signals and the case of ethnik and native Germans // IAB Diskussion Paper. - 2009, N14.
потребностями германского рынка труда, так называемый «skills mismatch». Серьезным недоверием среди германских работодателей пользуются и высшие учебные заведения стран СНГ. Большинство германских работодателей имеют достаточно смутное представление о системе образования на территории бывшего СССР.
Например, сопоставление квалификации «инженер», полученной в институте на территории бывшего СССР, или «инженер», полученной в германском техническом университете, представляет собой значительную проблему. Это подтверждается наличием в Интернете значительного количества ресурсов, где работодатели пытаются выяснить друг у друга на основе личного опыта насколько тот или иной «импортированный» из СНГ диплом соответствует по уровню квалификации аналогичному германскому.
Можно ли характеризовать данный факт словом дискриминация? Если да, то эта дискриминация не является следствием государственной политики. Скорее наоборот, она происходит вопреки усилиям правительства ФРГ по созданию институциональных условий для полноценной интеграции «этнических немцев» в рынок труда. «Дискриминация» носит характер интуитивного недоверия значительного числа германских работодателей ко вновь прибывшим работникам. Именно элемент недоверия к мигрантам со стороны работодателей был приведен в качестве возможной причины разницы заработных плат между ними и местным населением в работах нобелевского лауреата К. Эрроу (3, р. 83-102; 4, p. 193-216).
Если характеризовать это «недоверие» в научных терминах, то мы имеем дело с «асимметрией информации», когда сигнал о квалификации, исходящий от «поздних переселенцев» воспринимается работодателями в искаженной форме.
Интеграция «переселенческой» молодежи
в систему образования Германии
Для рассмотрения вопроса об интеграции «переселенческой» молодежи в германскую образовательную систему необходимо сделать экскурс в само устройство этой системы. Среднее образование в Германии значительно отличается от среднего образования в России и состоит из четырех видов школ.
1. «Начальная школа»: 1-4 классы. В ней идет обучение всех детей с шести-семилетнего возраста в общем потоке. Основные разделения учеников по их «способностям» происходят после окончания начальной школы.
2. «Основная школа» (Hauptschule): обучение до 9 класса. После ее окончания человек может продолжить свое обучение по «рабочей» профессии.
3. «Реальная школа» (Realschule): обучение до 11 класса, после чего школьник может сдать экзамен и поступить в гимназию либо продолжить обучение «младшим офисным» специальностям.
4. Гимназия (Gymnasium): обучение до 13 класса, сдача единого экзамена, позволяющего поступать в университет.
Разумеется, внутри этих разнообразных видов школ возможны переходы учеников как вверх (что случается крайне редко), так и вниз, что происходит значительно чаще.
Германская система намного «разнообразней» и значительно запутанней российской (бывшей советской).
Проблема интеграции в эту систему школьников, прибывших в рамках программы позднего переселения в Германию, достаточно сложна. С одной стороны, человеку, начавшему свое школьное обучение в СНГ предстоит «вклинивание» в одну из ступеней среднего образования, с другой - ему еще только предстоит выучить немецкий язык.
Значительную сложность в процессе интеграции представляет собой и позиция органов образования Германии по приравниванию уровня российских и немецких школ.
Статус и пол «позднего переселенца» оказывают отрицательное влияние на риск получения общего среднего образования, в то время как возраст при переезде и количество детей в семье влияют положительно.
Исследования эконометрического характера показывают, что чем позже человек переехал в Германию, тем больше вероятность того, что он не получит полного среднего образования. То же касается и детей из многодетных семей «поздних переселенцев». Интеграция детей «этнических немцев» в систему образования ФРГ проходит неидеально. Причина заключается как в самой запутанной конструкции среднего образования, совершенно чуждой нашим бывшим согражданам, так и в ряде других социальных и экономических факторов.
Заключение
Правительство ФРГ уделяет значительное внимание законодательному оформлению процесса переселения этнических немцев. Весь их путь от прибытия на территорию ФРГ до получения жилья в конкретном муниципалитете досконально расписан в германском законодательстве. Несмотря на льготные институциональные условия переселения (получение гражданства и признание дипломов), материальную помощь от государства в виде пособий и языковых курсов, интеграция проходит сложно. Сказываются как незнание немецкого языка, истории, современной германской культуры, так и настороженное отношение германских работодателей к вновь прибывшим сооте-
чественникам. Исходя из этих фактов, можно сделать вывод о том, что идея об этнической миграции как инструменте для улучшения демографической ситуации, привлечения в страну людей со схожей культурой, менталитетом и языком себя не оправдала. Несмотря на формальный признак «национальной общности», обе группы населения оказались весьма далекими друг от друга, еще раз подтвердив тезис Карла Маркса о том, что «бытие определяет сознание».
Но есть немало факторов, которые могут способствовать поступательному развитию благоприятного отношения к «русским немцам» как на территории постсоветских республик, где они имеют многочисленное потомство и хорошие профессии, так и в самой Германии, где третье поколение переселенцев можно будет считать обычными немцами независимо от места рождения их предков. (Считаем же мы потомков российской императорской фамилии русскими по менталитету, несмотря на то, что матери в их семьях были в основном немками.)
Во-первых, и это главное, сегодня есть реальный исторический шанс для того, чтобы обе ветви одного народа, российская в Германии и немецкая в России, Казахстане и в Украине сделали все возможное для сохранения памяти о своих исторических корнях.
Это прежде всего касается культурного сотрудничества (создание музеев, концертных площадок, совместных фильмов). Почему для «русских немцев» в Германии часто проходят гастроли наиболее популярных артистов из России, а в регионах России с компактным проживанием немецкоязычного населения редки гастроли артистов из ФРГ?
Во-вторых, может быть создана более прочная правовая основа для взаимной трудовой миграции. Сегодня Россия в условиях демографического спада испытывает дефицит трудовых ресурсов по многим профессиям, которые в Германии стали избыточными (сборщики техники, станочники, операторы машин по уборке городского мусора, дорожные строители, монтажники сложных сооружений и др.) (2, с. 14). В то же время российские регионы могли бы предложить по запросам земельных администраций профессионалов в других областях, связанных, например, с энергетикой.
В-третьих, можно усилить совместные научные исследования как в исторических, социологических, экономических и политологических дисциплинах, так и в точных и естественных науках. Ведь речь идет о просвещении миллионов людей с немецко-славянскими корнями.
Тогда естественным образом будет нормализована как проблема автономных образований в России, где основным движущим началом станет не столько административный ресурс, сколько культурная автономия, так и задача ассимиляции потомков переселенцев в нынешней Германии.
Литература
1. Немцы в России и СНГ (1763-1997). Москва - Штутгарт, 1988. - Вып. 6.
2. Постановление Правительства Российской Федерации от 28 ноября 2009 г. № 961 «Об определении на 2010 г. потребности в привлечении в Российскую Федерацию иностранных работников // Российская газета. - М., 2009. - 14 дек.
3. Arrow K.L. Models of discrimination. Racial discrimination in economic life. Lexington (Massachusetts). 1972.
4. Arrow K.J. Higher education as a filter // Journal of public economics. 1973. - N 2. -P. 193-216.
5. Becker G.S. Human Capital: A theoretical and empirical analysis with special reference to education // Columbia University Press. - New Your, 1975.
6. Brück-Klinberg, A., Burkert C., Seibert H., Wapler R. IAB Kurzbericht. - 2007. - N 8.
7. Dietz B. Ethnic German Immigration from Eastern Europe and the former Soviet Union to Germany: the Effects of Migrant // IZA Discussion Paper. - 1999. - N 68.
8. Dietz B. Zwischen Anpassung und Autonomie. Rußlanddeutsche in der vormaligen Sowjetunion und in der Bundesrepublik Deutschland. - Berlin, 1995.
9. Fuchs M., Sixt M. Die Bildungschancen von Aussiedlerkindern // SOEPpapers on Multidis-ciplinary Panel Data Research. - Berlin, 2008.
10. Kreyenfeld M., Konietzka D. The transferability of foreign educational credentials - The case of ethnic German migrants in German labor market // Max Planck Institute for Demographic Research WP. - 2001.
11. Münz R., Ohringer R. Long-Distance Citizens: Ethnic Germans and their immigration to Germany, paths to Inclusions // The Integration of Migrants in the US and Germany. - New York, Oxford, 1998.
12. Söhn J. Bildungserfolge junger Aussiedlerinnen und anderer Migrantinnen der ersten Generation // Wissenschaftszentrum für Sozialforschung. - Berlin, 2007.
