CC BY
71
УДК 811.161.1.373.72
Т. В. Пономарева
кандидат филологических наук, доцент;
доцент кафедры немецкой филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета; e-maiL: t.ponomareva@spbu.ru
РУССКИЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ С НЕМЕЦКИМИ ЗАИМСТВОВАНИЯМИ
В статье описываются русские фразеологические единицы, в которых используются слова, заимствованные из немецкого языка и в высшей степени ассимилированные в русском. При интеграции в другой язык заимствованное слово проходит несколько этапов: фонетическая ассимиляция, морфологическая (грамматическая) ассимиляция и как высшее проявление ассимиляции (освоения) слова фразеологическая ассимиляция. ФЕ с заимствованным элементом идиоматичны и обладают национально-культурной спецификой, так как они создаются на базе русского языка и не являются кальками с немецкого, что и затрудняет их перевод на немецкий язык. Данные фразеологические единицы можно отнести к идиомам, так как их значение воспринимается как единый семантический комплекс. Заимствования из немецкого языка появились в русском языке в разное время и пришли в русский язык разными путями (устные и письменные заимствования), нередко через языки-посредники (голландский, нижненемецкий, польский). Историко-этимологический анализ позволяет установить примерное время заимствования, а форма слова позволяет проводить экстраполяции о месте и времени заимствования слова (северное - южное), иногда с точностью до диалекта (например баварский, нижненемецкий). Время появления таких ФЕ в русском языке различно, но оно не всегда совпадает со временем заимствования используемых в них немецких лексем. Установить время появления фразеологизмов с немецкими заимствованиями в русском языке не всегда удается однозначно, иногда это позволяет сделать семантика и тематика ФЕ. Таким образом, заимствованные слова в составе фразеологических единиц проходят высшую стадию адаптации в языке-рецепторе - фразеологическую.
Ключевые слова: русские ФЕ; заимствование из немецкого языка; идиоматика; национально-культурная специфика; историко-этимологический анализ.
T. V. Ponomareva
PhD (PhiLoLogy), Assistant professor; Assistant professor at the German PhiLoLogy Department of the phiLoLogicaL facuLty of Saint Petersburg State University; e-maiL: t.ponomareva@spbu.ru
RUSSIAN PHRASEOLOGICAL UNITS WITH GERMAN BORROWINGS
The articLe is devoted to the description of Russian phraseoLogicaL units (PU), which use words borrowed from the German Language and highLy assimiLated in
Russian. When integrated into another Language, the borrowed word passes through several, stages: phonetic assimiLation, morphoLogicaL (grammatical) assimiLation, and, as the uLtimate manifestation of word assimiLation (assimiLation), phraseoLogicaL assimiLation. PU with the borrowed eLement are idiomatic and have a nationaL and cuLturaL specificity, since they are created on the basis of the Russian Language and are not caLques from the German Language, which makes it difficuLt to transLate them into German. These phraseoLogicaL units can be attributed to idioms since their meaning is perceived as a singLe semantic compLex. Borrowings from the German Language appeared in Russian at different times, and came into Russian in different ways (oraL and written borrowings), often through various intermediary Languages (Dutch, Low German, PoLish).HistoricaL and etymoLogicaL anaLysis makes it possibLe to approximateLy determine the time of borrowing, and the form of the word aLLows extrapoLations to be made about the pLace and time of borrowing the word (north-south), sometimes up to a diaLect (eg Bavarian, Low German). The time for the appearance of these PU in the Russian Language is different, but it does not aLways coincide with the borrowing time of the German Lexemes used in them. It is not aLways possibLe to set the exact time of appearance of PU with German borrowings in Russian, but the semantics and subjects of the PU aLways aLLow this. Thus, borrowed words in PU pass the highest stage of adaptation in the receptor Language - phraseoLogicaL.
Key words: Russian PU; borrowing from the German Language; idiomatics; nationaL and cuLturaL specifics; historicaL and etymoLogicaL anaLysis.
Введение
Проблема заимствования лексики изучается на материале разных языков уже в течение многих лет. Заимствование лексики из одного языка в другой представляет собой языковую универсалию, не существует ни одного языка, в котором не было бы заимствованных слов. Ведь язык - это средство коммуникации, в том числе и средство общения с соседями, живущими в приграничных областях, и иностранцами, проживающими в пределах принимающей страны. В России в течение многих веков русское население проживало в тесном соседстве с немцами, которых приглашали в нашу страну для обучения русских новым видам ремесел, как, например, Петр I в целях европеизации России или как Екатерина II для заселения южных вновь приобретенных областей вплоть до Крыма. И немецкие переселенцы охотно отправлялись в Россию на поселение, так как земли можно было брать, сколько сможешь обработать; для переселенцев существовал закон, запрещающий призывать их в армию; также существовал определенный набор льгот. В русской армии были немецкие наставники, так как
вся армия создавалась по прусскому образцу, не говоря уже о жизни при царском дворе, ведь известно, что династические браки всегда приветствовались, и в России особенно ценились молодые представительницы благородного происхождения из Германии в качестве невест для цесаревичей. Поэтому немецкий язык был достаточно широко распространен в России, особенно в обеих столицах. Так, при Екатерине II все вывески в Петербурге были на немецком и русском языках, как и обиходное общение среди населения. Это не могло не наложить своего отпечатка на языковую ситуацию в России [Ingeborg Fleischhauer 1991].
Ассимиляция заимствований в русском языке
Огромное количество заимствований из немецкого языка плавно перешло в русский язык и ассимилировалось настолько, что многие носители русского языка не воспринимают их больше как заимствования, например слово глаз, которое пришло в русский язык, по версии словаря П. Я.Черных, в XVI-XVII вв. из германской языковой группы [Черных 1994, с. 190]. Существует версия, что в русском языке слово глаз появилось из немецкого Glas, n - стекло, ср. остекленевший взгляд. Во время штыковой атаки целились не в бровь, а в глаз, так как не видящий ничего противник безопасен. А тем, кто потерял глаз в боях, нередко вставляли стеклянный глаз, который, в отличие от живого, при взгляде в сторону оставался неподвижным. Исследователи русского языка считают, что количество заимствований из немецкого языка насчитывает около 4 тыс. единиц, причем многие немецкие слова входят в основной словарный фонд русского языка: глаз, рынок, противень, спица, важный, важно, фунт и многие другие [Кепещук, 2001]. Они полностью ассимилировались и не воспринимаются как чужеродные элементы. Такие заимствования называются ассимилированными заимствованиями (Lehnwort, n).
Ассимиляция заимствований на фразеологическом уровне
Заимствования из немецкого языка проникают не только в лексическую систему, но и в такую сферу, как фразеология. Известный фразе-олог Э. М. Солодухо из Казанского университета разработал в 1989 г. теорию фразеологического сближения, согласно которой множество фразеологизмов возникает в языках параллельно, особенно в странах,
которые расположены в одной и той же географической зоне, взгляды их жителей на окружающий мир во многом совпадают, у них общие морально-этические ценности. В основном, Э. М. Солодухо обращает пристальное внимание на фразеологические интернационализмы во многих европейских языках [Солодухо 1989]. Наше внимание привлекли фразеологизмы, общим количеством около 100 единиц, внутренняя форма которых содержит как явные, так и скрытые (ассимилированные) заимствования из немецкого языка, которые можно отнести к группе ФЕ с русской национально-культурной спецификой, так как многие из этих ФЕ отсутствуют в немецком языке. Русские лингвисты никак не выделяют эту интересную группу с заимствованными словами в составе русской фразеологии. Однако данная группа ФЕ может многое рассказать об истории отношений русских и немцев и о взаимодействии и взаимовлиянии их языков.
Такие устойчивые словосочетания и предложения переводятся на немецкий язык как с использованием, так и без использования соответствующих немецких слов, содержащихся в русских ФЕ, например: шахер-махер со значением «плутовская сделка, мошенническая операция» [ФСРЯ, т. 2, с. 261]. В немецком языке Schacher, m; Schachertreiben - заниматься мелкой спекуляцией. Словосочетание тихой сапой - «тайком, тайно, незаметно» имеет соответствие в немецком языке в виде heimlich, hinterrücks [БРНС, с. 680]. Слово сапа - Sappe, f - «тайный ход сообщения» - имеется в немецком языке, правда, с пометой «историзм». А в русском языке отсюда пошли слова сапер, саперный, саперная лопата и эти слова активно употребляются, так что можно предположить, что язык-рецептор сохраняет, консервирует лексику, вышедшую из употребления в языке-доноре. Закон бутерброда, согласно которому бутерброд всегда падает маслом вниз, нанося тем самым наибольший ущерб его владельцу, имеет соответствие в немецком языке в форме Murphys Gesetz. А заимствованное из немецкого языка слово Butterbrot, n- означает только хлеб с маслом. В русском же языке это слово расширило свое значение и называет любой кусок хлеба с наложенным на него ломтиком сыра, буженины или рыбы, с икрой, яйцом и т. д. Таким образом, слово при заимствовании проходит еще и семантическую адаптацию, оно может расширить или сузить свое значение, изменить стилистическую окраску и даже стать частью фразеологизма.
Классификация русских ФЕ с заимствованными компонентами
С точки зрения исторической этимологии можно выделить несколько групп русских ФЕ с заимствованными словами.
1. ФЕ, сохраняющие немецкую внутреннюю форму и звучание (с фонетической ассимиляцией): цирлих-манирлих (недобр.) - жеманство, манерность [Фразеологический словарь русского языка, т. 2, с. 244]. В немецком языке выражение построено по принципу парного словосочетания: zierlich-manierlich. Нами зафиксировано только одно выражение с этими словами.
2. ФЕ-полные кальки представляют собой относительно точный перевод немецкого выражения на русский язык:
Es ist nicht alles Gold, was glänzt. -
Не все то золото, что блестит.
J-n zur Weißglut bringen. -
Довести кого-либо до белого каления
Morgen, morgen, nur nicht heute, sagen alle faulen Leute. -
Завтра, завтра, не сегодня, так лентяи говорят.
Man soll das Eisen schmieden, solange es heiß ist. -
Куй железо, пока горячо.
Исследователи немецкой фразеологии в сопоставлении с русской отмечают, что в немецком и русском языках совпадают (имеют одинаковую мотивировку) до 60 % ФЕ [Ольшанский, Гусева 2008; Райхштейн 1980]. Поэтому часто бывает весьма затруднительно определить, какое выражение первично, русское или немецкое, или они развивались параллельно, каждый в своем языке. В данной статье мы не рассматриваем подобные совпадающие выражения, хотя по ним можно судить о том, насколько близкими являются концептуальные способы отражения действительности у русского и немецкого народа.
3. ФЕ-полукальки, или гибридные ФЕ, содержащие русский глагольный и немецкий именной компоненты: разводить (крутить) шуры-муры (шуры-амуры) - «флиртовать». В немецком языке der Schurrmurr - бардак, кавардак, неразбериха. Флирт с чужими девушками или женами - амуры - рассматривался как неразбериха, непорядок. Словосочетание выкидывать фортеля, в немецком языке
Vorteil, m - преимущество, пришло из технической терминологии военного дела в XVIIb. с совсем другим значением. В военном языке возникло, по-видимому, и слово выкидывать (выкинуть) в этом фразеологически связанном значении. Оборот этот сложился на основе воинского выражения «выкидывать артикул», появившегося в Петровское время. Первоначальное его значение «производить воинские ружейные приемы» на плац-параде. Однако уже в XVIII в. выкидывать артикулы значит «показывать какие-либо шутки, фокусы, ловкость, проворство». Аналогичную историю претерпел и фразеологический оборот выкинуть фортель [Русская фразеология 2005, с. 724]. В русском языке это словосочетание еще раз переосмыслено и толкуется в немецко-русском фразеологическом словаре как «Unfug treiben, sich produzieren» - «бесчинствовать, безобразничать, хулиганить». С точки зрения гибридности ФЕ, показательно старое петербургское выражение пойти (идти) на цуфусках, активно употреблявшееся в начале ХХ в., которое уже вышло из употребления - zu Fuß gehen (пойти пешком). В данном случае глагольный элемент переводится, а именная часть остается оригинальной. Вот еще несколько подобных примеров: пить на брудершафт - Brüderschaft trinken, глотать пилюлю - eine (bittere) Pille schlucken. ФЕ довести кого-либо до цугундера, брать на цугундер - значит «унизить, кого-либо, подвергнуть наказанию, расправе». Происхождение фразеологизма связывается с временами немецкой муштры в русской армии. Выражение zu hundert буквально значит «к сотне» (ударов) и является приказом о наказании провинившегося. Белорусское браць на цугундер каго имеет тот же источник. Спорной является этимология от идиш (еврейско-немецкого) zu Hunden- букв. 'к собакам' [там же, с. 741]. В прочих случаях глагол добавляется для более удобного употребления заимствованного слова или словосочетания в предложении: прикинуться шлангом, т. е. «строить из себя дурачка» передается на немецкий язык как sich dumm anstellen. Слово шланг заимствовано в русский язык из немецкого die Schlange - змея. В основе значения русского слова лежит метафора, шланг похож на змею. Интересно отметить, что это выражение было буквально переведено на русский язык, когда в России шли фильмы про американских индейцев с Гойко Митичем в главной роли. Фильм студии ДЕФА (ГДР) «Чингачгук - Большой Змей» шел в провинциальных российских
кинотеатрах под названием «Чингачгук - большой шланг». И это не анекдот, а безграмотность переводчика!
ФЕ-полукальки можно назвать также и гибридными фразеологизмами, так как одна из их составляющих пришла в русский язык из немецкого языка, даже если в самом немецком языке слово оказалось также в результате заимствования, т. е. немецкий язык выступает в качестве языка-посредника. В таких ФЕ заимствование рассматривается в диахроническом плане. Г. М. Фадеева пишет в этой связи: «Diese historische Betrachtungsweise setzt voraus, dass die Geschichte der Lehnwörter im weiteren Sinne, d.h. ob sie deutscher oder fremder Herkunft sind, eine wichtige Rolle spielt, weil gerade bei diesem Ansatz der Dialog der Kulturen, die deutsch-russischen Kontakte im Mittelpunkt stehen und Aufschluss über die Entlehnung in verschiedenen Perioden unserer gemeinsamen Geschichte geben», что в переводе означает: «Такой исторический способ рассмотрения предполагает, что история заимствованных слов в широком смысле, независимо от того, немецкого они или другого происхождения, играет важную роль, так как именно при таком подходе диалог культур, германо-российские контакты находятся в центре и дают сведения о заимствовании в различные эпохи нашей совместной истории» [Fadeeva 2011, с. 239]1. Например, такое выражение, как замерз как цуцик, появилось в период правления Екатерины II или несколько позже, так как именно Екатерина II приглашала немцев из Баварии в южно-российские земли на поселение. До настоящего времени слово цуцик широко используется в южной России, а заимствовано оно из баварского диалекта, где zuzeln значит «сосать», т. е. «цуцик» - это маленький щенок, по сути, сосунок. Это слово ассимилировалось в результате добавления к основе глагола русского уменьшительного суффикса существительных -ик, превратившего глагол в существительное. Выражениям как штык, поднимать на штыки, принимать в штыки в «Историко-этимологическом фразеологическом словаре русского языка» дается следующее толкование: «При наступлении противника обороняющиеся подпускают его на близкое расстояние и, выскочив из окопов, наносят решительный контрудар штыками». Это верно, но вызывает сомнение примечание, что будто бы эти выражения возникли в период Первой мировой войны, т. е. в нача-
1 Перевод наш. - Т. П.
ле ХХ в. [Русская фразеология 2005, с. 772]. Однако такое толкование представляется нам не совсем верным, ведь еще в XVIII в. А. В. Суворов говорил: «Пуля дура, штык молодец». В штыковую атаку ходили солдаты под руководством А.В. Суворова и под командованием М. И. Кутузова во время войны с Наполеоном. Так что время заимствования слова штык следовало бы перенести на два века назад. А связаны эти выражения со словом das Stichmesser - штык-нож, которое было заимствовано при посредничестве польского языка и сокращено со временем до одной только первой части Stich, f - штык. Устаревшее в современном русском языке просторечное выражение как спица в глаз, как спица в глазу синонимично выражению как бельмо в глазу, т. е. «кто-то вызывает крайнее раздражение». Тут с историко-этимологической точки зрения интересно слово спица, которое восходит к северно-немецкому варианту слова spitz - острый, Spitze, f - острие, вершина. В северно-немецких говорах сочетание звуков sp произносится как сп, а не как нормативное в немецком языке шп. Так можно по произношению слова в языке-рецепторе узнать место, откуда пришло заимствование, в данном случае это Северная Германия, нижненемецкий диалект, заимствование предположительно петровского времени, когда Петр I обучался в Голландии ремеслу корабельного плотника. Автор «Этимологического словаря русского языка» М. Фасмер не делает различия между голландским и нижненемецким языками. Как мы видим, форма заимствованных элементов из немецкого языка (и шире из иностранных языков) позволяет сделать выводы о времени и месте заимствования слова из языка-донора. Язык-рецептор словно консервирует слово из далеких эпох. Это свойство языка-донора, возможно, может дать информацию при исследовании более ранних форм немецкого языка. С другой стороны, В. М. Мокиенко справедливо отмечает, что «иноязычные, инородные элементы в языке, а в особенности в составе фразеологии намного увеличивают долю непонятности, затемняют смысл сочетания даже тогда, когда какая-то часть его ясна» [Мокиенко 2007, с. 89]. Такие выражения для большинства русских требуют особого комментария именно потому, что в их состав входят заимствования. По словам В. М. Мокиенко, все эти слова и словосочетания объединяет загадочность внутреннего смысла (внутренней формы). Разгадать эту загадку позволяет лишь знание соответствующего языкового источника [Мокиенко 2007, с. 94]. Нам представляется, что
с утратой позиций немецкого языка как иностранного в школах и вузах такие фразеологизмы станут еще более непонятными ввиду полной затемненности значения заимствованных слов в их составе. Хотя это вряд ли помешает их использованию в речи.
Просторечное, неодобрительное выражение ходить лодырем (гонять лодыря) появилось в Москве в XIX в. Московский писатель М. И. Пылаев в книге «Старое житье. Моды и модники» связывает эту ФЕ с конкретным лицом - московским врачом немецкого происхождения Христианом Ивановичем Лодером, который лечил своих больных в первой половине XIX в. от ожирения моционами - прогулками быстрым шагом по своему саду. Ходить нужно было три часа и пить при этом минеральную воду. От заведения Лодера, «гонявшего» по саду своих пациентов, пошло это выражение, поскольку в глазах пациентов и простого народа такое лечение походило на пустое времяпрепровождение. Кстати, будучи недавно в Москве в командировке, мы с коллегами увидели следующий рекламный щит: «Доктор Лодер. Фитнес-клуб». Правда, В. М. Мокиенко считает, что это типичный историко-этимологический анекдот, не имеющий отношения к первичному образу оборота. Однако у этой версии много сторонников. Здесь только фамилия и имя врача немецкие, а само выражение чисто русское. Русско-немецкий фразеологический словарь дает следующие соответствия в немецком языке, которые и намека на врача Х. И. Лодера не имеют: «Däumchen drehen, auf der faulen Haut liegen, dem lieben Gott die Zeit stehlen», что в переводе означает просто «лениться» [R-D. Ph.W., с. 355].
Однако фразеологические словосочетания с заимствованным из немецкого языка компонентом возникают и в наше время. Эти выражения сейчас у всех на слуху, но они еще не зафиксированы в соответствующих словарях. Например, столь популярное в современном русском языке выражение волшебный пендель, т. е. стимулирующий толчок (по пятой точке). Интересно, что в Москве это выражение мало знакомо, там говорят волшебный пинок. Слово Pendel, m в немецком языке имеет сходное, но не то же самое значение, как в русском, а именно «маятник», но когда пинают, то совершают ногой маятниковое движение. Переносное словосочетание получить что-либо по блату тоже содержит заимствование из немецкого языка Blatt, n - лист, листок. По мнению филолога Марии Блажновой, ведущей рубрику
о происхождении фразеологических выражений в газете «Аргументы и факты», это выражение объясняется следующим образом: при Петре I часто приглашались мастера-ремесленники из Германии, чтобы она научили русских учеников своему ремеслу. Но русские крестьяне не владели иностранными языками и не понимали, что говорят им их наставники, они учились «с показа». А обращались они к мастеру с просьбой выдать им тот или иной инструмент при посредничестве переводчика, или как тогда говорили толмача. Он писал им название инструмента на листе бумаги, с которым ученик уже шел к мастеру. Отсюда и пошло выражение получить что-то по блату. Или выражение судить о чем-либо по Гамбургскому счету со значением «честно, с предельной требовательностью». В сборнике статей В. Б. Шкловского «Гамбургский счет» это выражение объясняется следующим образом: В. Б. Шкловский в сборнике статей «Гамбургский счет» рассказал о существовавшей в Гамбурге традиции. Раз в году в одном из трактиров этого города собирались борцы для того, чтобы помериться силами и умением без зрителей, «при закрытых дверях и завешенных окнах». В отличие от публики все борцы знали, что при выступлениях они «жульничают и ложатся на лопатки по приказам антрепренера», т. е. владельца зрелищного заведения. И вот раз в году они собирались для того, чтобы установить «истинный класс» каждого. Они «боролись долго, некрасиво и тяжело», но это было необходимо, чтобы не дать себе «исхалтуриться», чтобы знать, кто же из них побеждает по истинному счету, «гамбургскому», а не считается победителем «по приказу антрепренера» [Шкловский 1990, с. 331]. Крылатое выражение «гамбургский счет» несет в себе важный смысл, означая оценку того или иного общественного явления «без скидок и уступок, с предельной требовательностью, соразмерной его фактической значительности». И там же В. Б. Шкловский назвал ряд писателей тех лет, кто, по его мнению, этого гамбургского счета не выдерживает. Потом критик изменил свое мнение, но статья вошла в историю русского языка уже потому, что дала рождение этому выражению, которое стало популярным сначала в писательской, а потом в творческой среде вообще.
Заключение
В заключение следует добавить, что большая часть ФЕ с немецкими заимствованиями относится к разговорному стилю, иногда
просторечному. Нередко такие выражения являются неодобрительными, уж не потому ли, что они содержат иноязычный элемент?
Среди выражений с заимствованным компонентом преобладают глагольные, но есть и именные словосочетания: например, венский вальс, фальшивая нота, крестовый поход (в переносном смысле), закон бутерброда, любовный фронт, полный штиль и многие другие.
Так как в наше время немецкий язык не столь распространен в России, как в более ранние времена, в XVIII-XIX вв., то многие выражения относятся к устаревшим. Несмотря на это, они еще употребляются в художественной литературе и в речи носителей русского языка, особенно представителей старшего поколения. При переводе таких выражений часто не удается сохранить внутреннюю форму ФЕ, так что этот элемент значения неизбежно утрачивается и ФЕ не воспринимается ни носителями русского, ни носителями немецкого языка как гибридная единица с заимствованным из немецкого языка элементом.
Изучение ФЕ с немецкими заимствованиями представляет интерес как с точки зрения преподавания немецкого языка, так и с точки зрения сопоставительных лингвокультурологических исследований и требует дальнейшей разработки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Большой русско-немецкий словарь / под ред. К. Лейна. М. : Русский язык. 2001. 736 с.
Кепещук С.Ф. Немецкие лексические заимствования как источник пополнения русского лексикона : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, 2001. 19 с.
Мокиенко В.М. Образы русской речи. Историко-этимологические очерки
фразеологии. М. : Флинта : Наука, 2007. 462 с. Ольшанский И. Г., Гусева А. Е. Лексикология. Современный немецкий язык.
М. : Academia, 2005. 415 с. Райхштейн А. Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М. : Высшая школа, 1980. 143 с. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь / под ред. В. М. Мокиенко. 3-е изд., испр. и доп. Астрель : АСТ : Люкс, 2005. 927 с. Солодухо Э. М. Теория фразеологического сближения. Казань : Казанский
университет, 1989. 296 с. Фразеологический словарь русского языка : в 2 т. / под ред. д-ра филол. наук А. И. Федорова. Новосибирск : Наука, Сибирское отд. T. I. 338 c. ; T. II. 273 c.
Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. 2-е изд. М. : Русский язык, 1994. Т. I. 622 с. ; T. II. 560 с.
Шкловский В. Б. Гамбургский счет. М. : Советский писатель, 1990. 331 с.
Fadeeva G. M. Lehnwörter aus dem Deutschen im Russischen. In: Die deutsche Sprache in Russland. Geschichte, Gegenwart, Zukunftsperspektiven. Ulrich Ammon, Dirk Kemper (Hgg.). München : IUDICIUM Verlag, GmbH, 2011. S. 255-270.
Fleischhauer Ingeborg. Die Deutschen im Zarenreich. Gütersloh : Reinhard Mohn GmbH, 1991. 671 S.
Russisch-deutsches phraseologisches Wörterbuch. Jürgen Petermann, Renate Hansen-Kokorus, Tamara Bill. Langenscheidt. Leipzig, Berlin, München, Wien, Zürich, New York : Verlag Enzyklopädie, 1999. 946 S.
