CC BY
67
УДК 82-94(47) "1917Л8"(093) ББК 63.3(2) «1917-1918» Г 12
Г 98 DOI: 10.24411/2409-1413-2019-10062
Руслан Гагкуев Фёдор Гущин
РУССКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ НА РУМЫНСКОМ ФРОНТЕ В КОНЦЕ 1917 — НАЧАЛЕ 1918 г. ВОСПОМИНАНИЯ ПОЛКОВНИКА Л. И. АНДРЕЕВСКОГО О КАПИТАНЕ П. М. ТРОФИМОВЕ
АННОТАЦИЯ
Публикуемые воспоминания подробно рассказывают о последних месяцах жизни 4-й стрелковой «железной» дивизии и ее полков во второй половине 1917 г., а также «украинизации» частей русской армии на Румынском фронте. Подробно описан путь офицеров в формировавшиеся на фронте добровольческие части, ставшие основой отряда полковника М. Г. Дроздовского. Большое внимание уделено характеристике первых добровольцев, рассказу об их службе и быте, организации внутренней жизни. Временные рамки воспоминаний о формировании отряда охватывают время с конца декабря 1917 г. по 26 февраля 1918 г. когда начался поход Яссы — Дон. В предисловии и в комментариях к публикации приводятся сведения о службе автора воспоминаний — полковника Л. И. Андреевского и его сослуживца, которому формально посвящены воспоминания — капитану П. М. Трофимову.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Первая мировая война; Гражданская война в России; Румынский фронт; 4-я стрелковая «железная» дивизия; «украинизация» армии; румынская армия; добровольческие формирования, офицерские части; Отряд полковника М. Г. Дроздовского; поход Яссы — Дон; 2-й офицерский генерала Дроздовского полк.
ОРМИРОВАНИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИХ ЧАСТЕЙ на Румынском фронте и выступление в поход отряда полковника М. Г. Дроздовского в конце 1917 — начале 1918 г. известно по немногим источникам: дневнику самого Дроздовского, впервые опубликованному в 1923 г.1, запискам капитана В. А. Андреянова2, увидевших свет в 1993 г.3, и воспоминаниям полковника П. В. Колтышева4, изданным в 2006 г.5 Во всех этих источниках непосредственно формированию добровольческих бригад с конца 1917 г. уделено небольшое внимание. Так, известный нам вариант дневника М. Г. Дроздовского начинается с 20 февраля 1918 г.6, когда начался уже сам поход Яссы — Дон. Небольшие по объему записки Андриянова почти не дают никаких подробностей начального периода. И только подробные воспоминания Колтышева, написанные по горячим следам в 1921 г., содержат в себе много информации о создании и развертывании добровольческих сил на Румынского фронте. Поставив главной целью подробно описать поход Яссы — Дон, Колтышев основное внимание уделил военно-политическим и организационным вопросам при формировании добровольческих частей, подробно описав деятельность самого Дроздовского и дав сведения о составе и комплектовании отряда.
Предлагаемые вниманию читателя воспоминания полковника Л. И. Ан-дреевского7 на сегодня единственный источник, в котором содержатся подробные сведения непосредственно о формировании будущего отряда Дроздовского. Номинально небольшие по объему мемуары посвящены ка-питану-дроздовцу П. М. Трофимову. Но написанный Андреевским в 1934 г. очерк о своем сослуживце и друге почти не касается личности самого Тро-
Дроздовский М. Г. Дневник. Берлин, 1923.
Андреянов Василий Александрович (1884-1938), полковник. В Первую мировую войну штабс-
капитан, командир 22-го корпусного авиационного отряда; в 1915 г. попал в плен; после побега
из плена воевал на Румынском фронте; капитан. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. Во ВСЮР и Русской армии командир батареи в Дроздовской артиллерийской бригаде затем в авиации до эвакуации Крыма. Поход дроздовцев / сост. А. П. Капустянский. М., 1993.
Колтышев Петр Владимирович (1894-1988), полковник. Во время Первой мировой войны офицер 2-го стрелкового Финляндского полка; в 1916 г. — исполняющий должность старшего адъютанта при штабе 40-го армейского корпуса; капитан (1917). В январе 1918 г. записался рядовым в отряд Дроздовского. Участник похода Яссы — Дон (оперативный адъютант). В Добровольческой армии — начальник штаба 3-й дивизии генерала Дроздовского. С сентября 1918 г. — старший помощник начальника оперативного отдела в Управлении генерал-квартирмейстера штаба Добровольческой армии. С 1918 по март 1920 г. — докладчик по оперативной части при главкоме ВСЮР; полковник. В 1920 г. — в 1-м Дроздовском полку; помощник командира полка.
Колтышев П. В. Поход дроздовцев Яссы — Дон. 1200 верст. Воспоминания дроздовцев // Дроздовский и дроздовцы: [сб. док. и воспоминаний] / ред.-сост. Р. Г. Гагкуев и др. М.: Посев, 2006. С. 230-464.
Все даты в публикации приведены по старому стилю (Юлианскому календарю). Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 5895. Оп. 1. Д. 80. Л. 1-9 об.
ч ©
2
4
фимова и дает не много новой информации для его характеристики. Фактически, воспоминания полковника Андреевского посвящены началу формирования добровольческих частей и выступлению отряда Дроздовского в поход Яссы — Дон. Автор также подробно описывает и ситуацию накануне создания добровольческих частей на Румынском фронте во второй половине 1917 г., характеризует отношение офицерства к процессу украинизации частей русской армии на примере своего 14-го стрелкового полка.
Рассказывая о Трофимове, Андреевский подробно описал путь первых добровольцев в отряд с фронта, их службу в Яссах, а затем в Скинтее, настроения и быт офицерских по своему составу частей, сложившиеся внутри их взаимоотношения. «Думаю, что тогда многие не представляли себе, во что в дальнейшем выльется на практике их деятельность», — характеризовал автор общую ситуацию в отряде в конце 1917 г. Одно из заметных отличий этих воспоминаний от других источников — непосредственное внимание жизни первых добровольцев. С позиций рядовых офицеров описано и противостояние с командованием румынской армии при выходе отряда Дроздовского в феврале 1918 г. в поход из Ясс на Дон. Командование отряда показано Андреевским и в этом, и в других случаях на заднем плане. Если деятельность полковника М. К. Войналовича8 на должности начальника штаба отряда охарактеризована автором довольно подробно, то полковник М. Г. Дроздовский упоминается в воспоминаниях всего несколько раз.
Автор воспоминаний Леонид Иванович Андреевский родился в 1891 г.
в Саратовской губернии, происходил из потомственных дворян9. Военное
образование получил в Одесском кадетском корпусе (1910 г.) и Киевском во-
ё енном училище (1912 г.). По окончанию училища он был выпущен подпору-
^ чиком в 107-й пехотный Троицкий полк. 22 апреля 1913 г. Андреевский был
^ переведен в 14-й стрелковый генерал-фельдмаршала Гурко полк 4-й стрел-
¡5 ковой бригады, получившей за русско-турецкую войну 1877-1878 гг. негласен
£ ное название «железной». В его составе он провел всю Первую мировую
ч
8
Войналович Михаил Кузьмич (1878-1918), полковник (1916). На фронт Первой мировой войны выступил старшим адъютантом штаба 7-й Сибирской стрелковой дивизии; весной-летом
1915 г. — исполняющий должность старшего адъютанта штаба Гродненской крепости; с августа 1915 г. — исполняющий должность начальника штаба 124-й пехотной дивизии; с августа
1916 г. — исполняющий должность начальника штаба 118-й пехотной дивизии; с июня 1917 г. — командир 239-го пехотного Константиноградского полка. В январе 1918 г. одним из первых поступил в отряд Дроздовского, принимал непосредственное участие в его формировании; первоначально был назначен командиром Стрелкового полка, в начале февраля 1918 г. назначен начальником штаба 1-й Добровольческой бригады. Участник похода Яссы — Дон. Погиб 21 апреля в Ростове-на-Дону, в бою на городском вокзале.
Краткие сведения о биографии Л. И. Андреевского публиковались в отдельных работах: Волков С. В. Генералы и штаб-офицеры русской армии. Опыт мартиролога. Т. 1. М., 2012. С. 44; Гаг-куев Р. Г., Чичерюкин-Мейнгардт В. Г. Биографический справочник // Дроздовский и дроздовцы. С. 652-653.
войну. 16 мая 1915 г. Андреевский был контужен у деревни Конюшки, а за- £
тем эвакуирован по ранению в Одессу, где находился в Греческом лазаре- ^
те имени Д. Харламовой. 5 июля 1915 г. он был произведен в поручики «за |
отличия в делах против неприятеля»; 28 июля 1916 г. — в штабс-капитаны; |
16 мая 1917 г. — в капитаны. I
£
За время войны был награжден рядом наград: 11 февраля 1915 г. — орденом х св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»10; 22 июня 1915 г. — орденом 5 св. Владимира 4-й степени11; 10 октября 1915 г. — орденом св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом12; 31 августа 1916 г. — орденом св. Анны 3-й степени с мечами и бантом13. В 1917 г. Андреевский был награжден орденом св. Георгия 4-й степени «...за то, что, состоя в чине поручика, в бою с 2 по 6 июня 1916 г. у деревни Киселин, под губительным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника, будучи начальником пулеметной команды и лично командуя взводами пулеметов, оставаясь без прикрытия, жертвуя собою и неся огромные потери, штабс-капитан Андреевский своими решительными и спокойными действиями
10 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Печатные издания. Д. 14806. Л. 135 (высочайший приказ от 11 февраля 1915 г.).
11 РГВИА. Печатные издания. Д. 14810. Л. 188 (высочайший приказ от 22 июня 1915 г.).
12 РГВИА. Печатные издания. Д. 14811. Л. 575 об. (высочайший приказ от 10 октября 1915 г.).
13 РГВИА. Печатные издания. Д. 14834. Л. 631 об. (высочайший приказ от 31 августа 1916 г.).
2
ч ©
сдерживал напор сильнейшего врага. Выручил полк из тяжелого положения и дал ему возможность отойти на главную позицию за реку Стоход. Ни один пулемет и ящик в этом бою штабс-капитаном Андреевским потерян не был»14.
Андреевский выступал против украинизации своего полка и всей 4-й стрелковой дивизии. После прихода к власти большевиков он вместе с некоторыми из офицеров своего полка планировал отправиться на Дон для вступления в Добровольческую армию. После того, как Андреевский получил информацию о начале формирования добровольческих частей на Румынском фронте, он принял решение присоединиться к ним. 9 января 1918 г. вместе с другими офицерами-добровольцами Андреевский прибыл в Яссы, где вступил в формировавшийся в городе отряд Русских добровольцев во главе с М. Г. Дроздовским. Пробыв в Яссах всего несколько дней, группа офицеров 4-й стрелковой дивизии перевелась непосредственно в отряд, который формировался в Скинтее. В числе офицеров группы, прибывших туда 13 января помимо Л. А. Андреевского, входили поручики М. Г. Рауткин15, Н. В. Избаш16 и П. М. Трофимов, прапорщики Г. А. Серебряков17 и Г. М. Чаплыгин18, а также присоединившийся к ним по дороге в Яссах старший унтер-офицер В. М. Синюткин. Группа стала основой образованной 2-й роты Стрелкового полка, а сам Андреевский ее первым командиром19.
Совершив в составе полка поход Яссы — Дон Андреевский провел всю войну в составе дроздовских частей. 14 мая 1919 г. он был произведен в полковники, а летом 1919 г. был назначен помощником командира 2-го офицерского генерала Дроздовского полка. После ранения 8 марта 1920 г. Андреевский был эвакуирован из Новороссийска, находился на излечении на Кипре. Летом он вернулся в состав Русской армии генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля, в составе дроздовских частей воевал до эвакуации белых из Крыма. В 1920-1921 гг. в Галлиполи. В 1921-1924 гг. находился в составе Дроздовского полка в Болгарии. На 1 сентября 1924 г. Андреевский возглавлял группу дроздовцев, работавшую на фабрике «Медна» в селе Елисейна20. Позднее переехал в Югославию. Во время Второй мировой войны служил в Русском корпусе. По окончании войны переехал в США, где на протяжении многих лет состоял в местном отделе Общества галлиполийцев. Андреев-
РГВИА. Печатные издания. Д. 14851. Л. 673 об. (высочайший приказ от 14 февраля 1917 г.); Военный
орден Святого Великомученика и победоносца Георгия / отв. сост. В. М. Шабанов. М., 2004. С. 382.
Рауткин Михаил Григорьевич, поручик 14-го стрелкового полка. Участник похода Яссы — Дон
в составе Стрелкового полка. Погиб 29 октября 1918 г. под Ставрополем.
Избаш Николай Всеволодович, подпоручик 16-го стрелкового полка. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. Погиб 26 октября 1918 г. под Ставрополем. Серебряков Георгий Александрович, прапорщик. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. Погиб 23 июня 1918 г. под Белой Глиной.
Чаплыгин Гавриил Михайлович, прапорщик. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. 22 июня 1918 г. уволен со службы по ранению. Колтышев П. В. Поход дроздовцев Яссы — Дон... С. 245.
Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 5: Раскол. 19241925 гг. / сост. В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев, И. И. Басик и др. М., 2010. С. 342, 352-354.
14
15
16
17
18
19
21 Цуриков Николай Александрович (1886-1957), общественно-политический деятель. В Первую мировую войну прапорщик 1-го Сибирского мортирного артиллерийского дивизиона; с августа 1915 г. в германском плену. В Гражданскую войну в составе ВСЮР. В эмиграции с 1923 г. в Праге; общественный деятель, журналист. Состоял в РОВСе, один из идеологов активной борьбы против советской власти.
22 Цуриков Н. [А.] Памяти героя-дроздовца // Галлиполийский вестник. София, 1938. № 57. С. 40-45. Рукопись статьи хранится в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 179: Цуриков Н. А. «Памяти героя-дроздовца капитана Трофимова». 1929 г. Л. 1-8).
23 Ныне — административный центр Витебской области Республики Беларусь.
24 ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 80. Л. 14 об.
2
ский умер в 1962 г. в Нью-Йорке, похоронен на кладбище Новодивеевского монастыря.
Подробности жизни героя очерка Андреевского — Павла Михайловича Трофимова — известны также мало. Единственным опубликованным источником, на основании которого можно проследить основные вехи его биографии, остается написанная в 1938 г. известным в русской эмиграции публицистом и общественно-политическим деятелем Н. А. Цуриковым21 посмертная статья о П. М. Трофимове22.
П. М. Трофимов родился 2 сентября 1894 г. в городе Сенно Могилевской губернии23. Известно, что его отец был нотариусом в городе Сморгони, а дядя — известным врачом, гласным городской думы и приват-доцентом Киевского университета. В 1913 г. по окончании Виленской классической гимназии Трофимов был зачислен в Санкт-Петербургский политехнический институт, на его экономическое отделение24. Не окончив его в 1916 г., он поступил во 2-е Киевское Николаевское военное училище. Окончив обучение в нем, Трофимов ненадолго остался в училище помощником курсового офицера. В июле 1917 г. в чине подпоручика он был переведен в состав 14-го стрелкового полка и назначен оперативным адъютантом. В полку он познакомился с капитаном Л. И. Андреевским, который характеризовал его как одного из наиболее активных офицеров полка, противостоявших его украинизации, благодаря действиям которого ее удалось на время приостановить.
В начале января 1918 г. в составе группы офицеров во главе с Андреевским, поручик Трофимов записался в состав отряда Русских добровольцев Румынского фронта. На протяжении всей Гражданской войны он воевал в составе дроздовских частей, вплоть до эвакуации осенью 1920 г. из Кры- © ма. В июле 1919 г. Трофимов был произведен в капитаны и назначен на- <8 чальником пулеметной команды 1-го офицерского генерала Дроздовского ^ полка. 26 июня 1920 г. он был ранен и эвакуирован в тыл по ранению, но уже 14 августа прибыл по излечении обратно и назначен временно исполняющим должность командира 1-го батальона своего полка. В августе 1920 г. Трофимов был назначен командиром 1-го батальона полка. По словам Н. А. Цурикова, «...еще в училище Павел Михайлович специализируется в пулеметном деле и, в совершенстве его изучив, ведет в перерывах между боями занятия
ч
£ даже с офицерами. Необыкновенное спокойствие и выдержка Павла Михайловича
£ сделали его, однако, не только знатоком, но и настоящим виртуозом пулемет-
| ного боя. В ряде боев, когда капитан Трофимов был уже командиром пулеметной
| роты 1-го [Дроздовского] полка, например, в одном из самых страшных боев дроз-
| довцев — под Ореховым (в 1920 г. — Р. Г., Ф. Г.), губительный огонь трофимовских
^ пулеметчиков решает исход дела. В одном из последних боев 1920 г. Трофимов в ка-
о честве командира 1-го батальона [1-го Дроздовского полка] принял на себя главный
5 удар, целый день своим огнем отбивал конные атаки красных, чем облегчил отход
т наших частей в Крым. Несколько раз он был ранен. В августе 1920 г. был ранен
* в грудь, но в тыл не эвакуировался»25.
После эвакуации белых из Крыма в составе Дроздовского стрелкового
| полка 1-го армейского корпуса Трофимов находился в лагере в Галлипо-
| ли, переехав в 1921 г. в Болгарию. Неоднократно раненный за годы вой-
£ ны, уже в эмиграции он был награжден орденом св. Николая Чудотворца
5 (приказ главкома № 509 от 22 декабря 1921 г.). Согласно военному паспорту
£ за 1922 г. Трофимов был холост26. По замечанию Цурикова, в эти годы «он .0
§ играл, часто внешне, по скромности, незаметную, но очень большую роль и в бое-
Ш
вой обстановке, и во внутренней жизни полка, неизменно избираясь членом суда § чести». В конце 1923 г. Трофимов переехал в Прагу, где поступил в Русское | высшее училище техников путей сообщения, окончив двухгодичный курс Ц обучения. Во время жизни в Чехословакии Трофимов активно участвовал в жизни Общества галлиполийцев в Праге, а в 1926-1927 гг. был председателем его правления. | В эмиграции жизнь П. М. Трофимова была связана с двумя основными
^ направлениями. Начиная с 1925 г. первенствующей для него стала работа в § боевой организации Русского общевоинского союза (РОВСа) генерала от ин-© фантерии А. П. Кутепова, ставившей своими целями разведывательную и тер-^ рористическую деятельность на территории СССР. Как отмечал Цуриков, Тро-^ фимов «...постепенно все глубже уходит в специальную работу, играя все большую ¡5 роль в организации генерала Кутепова. Имея возможность по своим исключитель-£ ным личным данным прекрасно устроиться, он живет как отшельник и иногда даже голодает, бросая выгодную службу, если она мешает его работе. Он выполняет ряд серьезных и иногда рискованных поручений, разъезжает по многим странам»27.
Во второй половине 1920-х гг. Трофимов становится одним из доверенных лиц Кутепова, выполняя его личные поручения. По сообщению берлинской резидентуры Иностранного отдела ОГПУ, Трофимов в 1927 г. был председателем вербовочного комитета по записи добровольцев в Русский национальный корпус, с целью выступления против СССР на территории Китая28. Активное участие в антисоветской деятельности уже в скором вре-
25 Цуриков Н. [А.] Памяти героя-дроздовца. С. 41.
26 ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 80. Л. 13-14 об.
27 Цуриков Н. [А.] Памяти героя-дроздовца. С. 42.
28 Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 6: Схватка. 19251927 гг. / сост. И. И. Басик, В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев и др. М., 2013. С. 314.
мени привело его к гибели. Выполняя в 1929 г. «ответственное поручение, £
полученное от организации генерала Кутепова», Трофимов нелегально перешел £
границу СССР, где был арестован органами безопасности и погиб. Подроб- £ ности выполняемого им задания и обстоятельства
времени неизвестны. |
Капитан П. М. Трофимов. Чехословакия, 1920-е гг. о
©
Согласно справке Иностранного отдела ОГПУ о деятельности В. Е. Жо- £ лондковского29 и его сотрудничестве с разведками Румынии, Англии, Е
Франции и Польши Трофимов был схвачен на территории СССР благодаря ^
предательству проводника боевой организации при остановке на явочной 5 квартире у самой переправы через границу Румынии в декабре 1929 г.30 Германские коммунисты в своей периодике писали о том, что задачей Трофимова было убийство Сталина: «[В. Г.] Харжевский31 лично занялся органи-
29 Жолондковский Владимир Ефремович, полковник. В Первую мировую войну старший офицер 1-й батареи 6-й артиллерийской бригады; попал в плен во время Восточно-Прусской операции. В Гражданскую войну во ВСЮР и Русской армии; офицер Марковской артиллерийской бригады; подполковник.
30 Русская военная эмиграция 20-40-х гг. Документы и материалы. Т. 9: Перед бурей. 1928-1939 гг. / сост. В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев, И. И. Басик и др. Курск, 2017. С. 409.
31 Харжевский Владимир Григорьевич (1892-1981), генерал-майор (1920). В Первую мировую войну офицер 269-го пехотного Новоржевского полка; штабс-капитан (1917). Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. В Гражданскую войну во ВСЮР и Русской армии в дроздовских частях. В июне 1918 — 1919 гг. — офицер 1-го офицерского генерала Дроздовского полка; капитан, полковник (1919). С 6 декабря 1919 г. — командир 2-го офицерского генерала
£ зацией террористического акта против тов[арища] Сталина... У нас имеется
£ конкретный материал, который свидетельствует, что многие из этих убийц
£ с фальшивыми паспортами были посланы в СССР. Харжевский... некоторое время
| тому назад командировал в Москву белого капитана П. М. Трофимова, откуда
| он до сих пор не вернулся.»32. Согласно протоколу допроса вольноопределяю-
^ щегося П. Г. Пихно от 20 октября 1944 г., «...с каким именно заданием был
о послан Трофимов» неизвестно, «но в Прагу он не вернулся, и судьба его мне не
¡§ известна»33.
и Второе направление работы П. М. Трофимова в эмиграции было свя-
| зано с военно-исторической деятельностью. Как отмечал Цуриков, наряду с работой в боевой кутеповской организации он «...одновременно не броса-
| ет любимых им занятий по изучению военного дела, состоя одним из активных
| участников кружка по изучению мировой войны»34. В 1921 г. Трофимов прини-
£ мал участие в выверке алфавитного списка участников похода Яссы — Дон
¡Л к воспоминаниям полковника П. В. Колтышева. В первой половине 1920-х гг.
§ Трофимов совместно с капитаном И. В. Виноградовым составил неопубли-
§ кованные до настоящего времени «Календари дроздовцев» за два наиболее
Ш
интересных периода существования дроздовских частей, — похода Яссы — 5 Дон и Второго Кубанского похода35.
| Во время учебы в Русском высшем училище техников путей сообще-
£ ния Трофимов в июне 1923 — сентябре 1925 г. написал очерк «Дроздовская
О- 36
дивизия в генеральном сражении на путях к Москве осенью 1919 г.»36, опубликованный в 2018 г.37 Как участник описываемых событий он уде-| лил основное внимание не столько своим воспоминаниям, сколько разбору и анализу причин проигрыша ВСЮР Красной Армии решающего сражения
.
§ Гражданской войны. До настоящего времени не опубликованной остает-© ся другая крупная работа П. М. Трофимова, рассказывающая о действиях
Дроздовского полка, полковник. 28 октября 1920 г. вступил в командование Дроздовской дивизией. В эмиграции один из наиболее значимых офицеров-дроздовцев. С мая 1967 г. начальник РОВСа.
Русская военная эмиграция 20-40-х гг. Документы и материалы. Т.9. С. 198.
Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 10: Крах. 1939—
1946 гг. / сост. В. А. Авдеев и др. Курск, 2017. С. 557.
Цуриков Н. [А.] Памяти героя-дроздовца. С. 42.
ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 28: «Календарь дроздовцев (составленный совместно капитаном Виноградовым и капитаном Трофимовым). Поход из Румынии 1918 г. 1 января 1918 г. — 31 мая
1918 г.». Машинопись. Л. 1-11; Д. 29: «Календарь Дроздовцев (составленный совместно капитаном Виноградовым и капитаном Трофимовым). 2-й Кубанский поход 1918 г.». Машинопись. Л. 1-12. Текст рукописи хранится в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 5881. Оп. 2. Д. 171. Л. 1-83. Другой экземпляр рукописи хранится в фонде генерал-майора В. Г. Харжев-ского (ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 41: Трофимов П. М., капитан. «Дроздовская дивизия в генеральном сражении на путях к Москве осенью 1919 г.». Рукописный очерк с приложением схем военных действий. Л. 1-112). Еще два экземпляра машинописи очерка хранятся в другом деле фонда (ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 42: Трофимов П. М., капитан. Замечания по поводу своего очерка «Дроздовская дивизия в генеральном сражении на путях к Москве осенью 1919 г.». Машинопись. Л. 1-171). Трофимов П. М. Дроздовская дивизия в генеральном сражении на путях к Москве осенью
1919 года / подгот. текст., вступ. ст., коммент. Р. Г. Гагкуева. М., 2018. 256 с.
34
35
36
ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 44-47: «Трофимов П. М., капитан. «Из истории дроздовцев. Боевые действия дроздовцев Дроздовской стрелковой дивизии в Крымский период Гражданской войны». Май-октябрь 1920 г.Рукопись».Ч. I-VI. Черновые материалы записок П.М. Трофимова о военных действиях Дроздовской стрелковой дивизии в Крымский период содержатся в этом же фонде (Д. 49, 50 а, 50 б).
Запись не публиковавшейся речи также хранится в фонде В. Г. Харжевского: ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1.Д. 66: «Речь капитана Трофимова П. М. на торжественном заседании дроздовцев по случаю смерти генерала Врангеля. Запись речи. Копия В. Г. Харжевского». Л. 1-9.
Галущинский Иосиф Викторович (1870-1947), полковник (1914). В 1914-1916 гг. — батальонный командир 2-го Киевского военного училища. В декабре 1916 г. — переведен в 14-й стрелковый полк; с мая 1917 г. — командир полка. Во второй половине проводил украинизацию. С марта 1918 г. — в армии УНР, начальник Инструкторской школы; с октября — начальник 1-й Киевской сводной юнацкой школы. Участник Белого движения на Юге России, служил в Атаманском военном училище.
4-я стрелковая бригада стала одной из наиболее отличившихся во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. частей русской армии: 13-й, 14-й, 15-й и 16-й стрелковые батальоны бригады приняли участие в наиболее трудных операциях, среди которых переправа через Дунай у Зимницы, Забалканский поход Передового отряда генерала И. В. Гурко, выручка Шипки и др. В боях с превосходящими силами турецкой армии, в суровых природных условиях, стрелки проявляли высокие боевые качества, за что получили неофициальное звание «железной
s
Дроздовской дивизии в Северной Таврии в 1920 г., написанная им во второй половине 1920-х гг. В ней автор вновь не только восстанавливает события, но и дает анализ причин поражения Русской армии генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля в 1920 г.38 За полтора года до смерти, 10 мая 1928 г., на собрании памяти главнокомандующего белыми силами в 1920 г. генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля, Трофимов выступил с большой речью, в которой дал подробный обзор участия Врангеля в Белом движении39.
Публикуемые воспоминания написаны Л. А. Андреевским в мае 1934 г. при сборе документов и материалов о службе П. М. Трофимова. В архивном деле сохранился, вероятно, чистовой вариант рукописи, на котором практически отсутствует какая-либо правка. Отдельные пометки в тексте с вопросами и подчеркиваниями сделаны, вероятно, позднее, при работе с ними полковника В. Г. Харжевского. Воспоминания никак не озаглавлены | автором и не подписаны. В предлагаемом вниманию читателей документе £ авторство дано публикаторами. Определить его позволили поставленные ^
под текстом инициалы «Л. А.», а также описываемые автором события, ука- ^
.0
зывающие на Л. А. Андреевского. §
Публикация, предисловие и примечания доктора исторических наук, ведущего научного сотрудники Института российской истории РАН § Р. Г. Гагкуева и кандидата исторических наук Ф. А. Гущина. |
и о_
I ............
Первое знакомство с Павлом Михайловичем подпоручиком Трофимовым, у меня произошло в июле месяце 1917 г, в печальную память командования | 14-м стрелковым генерал-фельдмаршала Гурко полком, полковником [И. В.] Га-лущинский40 до этого ничего общего не имевшего с нашим полком, как и с нашей § «Железной дивизией»41. Надо упомянуть, что названный полковник Галущинский ©
38
39
40
2
ч ©
прибыл к нам в полк в середине января [19]17 года из [2-го] Киевского Николаевского военного училища, при замене части кадров училища офицерами из действующей армии.
Происшедшая затем Февральская революция, и умелое лавирование полковника Галущинского в новой обстановке сделали то, что последний в мае месяце принял командование над нашим полком, взамен ушедшего нашего кадрового стрелка и боевого командира полка полковника [В. И.] Бален-де-Баллю42, не пожелавшего помириться с новыми настроениями и веяниями в армии. О печальной деятельности полковника Галущинского в роли командира полка я распространяться не буду, так как это не входить в задачу моих воспоминаний. Укажу только, что в начале июля месяца им было выписано из Киевского Николаевского военного училища два офицера, которые там исполняли обязанности помощников курсовых офицеров. Этими офицерами были: его зять, бывший присяжный поверенный прапорщик Х и подпоручик [П. М.] Трофимов.
Первый был назначен, если не ошибаюсь, хозяином собрания полка — подпоручик же Трофимов оперативным адъютантом. Прибывшие «непрошенные гости»
бригады» или «железных стрелков». В «железной» дивизии служили две ключевые для Белого движения на Юге России фигуры. В августе 1914 — августе 1916 гг. 4-й стрелковой бригадой (развернутой в феврале 1915 г. в дивизию) имевшей неофициальное название «железной», командовал генерал-майор (с мая 1916 г. — генерал-лейтенант) А. И. Деникин). «Судьба свела меня с "Железной" бригадой, — вспоминал впоследствии Деникин. — В течение двух лет шла она со мной по полям кровавых сражений, вписав немало славных страниц в летопись Великой войны. [...] Положение бригады (дивизии) в 8-й армии было совершенно особое. "Железным стрелкам" почти не приходилось принимать участия в позиционном стоянии, временами длительном и скучном. Обычно, после кровопролитного боя, бригада выводилась [генералом от кавалерии А. А.] Брусиловым в "резерв командующего армией" для того лишь, чтобы через два-три дня опять быть брошенной на чью-либо выручку в самое пекло боя, в прорыв или в хаос отступающих частей. Мы несли часто большие потери и переменили таким порядком четырнадцать корпусов. И я с гордостью отмечаю, что "Железная" дивизия заслужила почетное звание "пожарной команды" 8-й армии» (Деникин А. И. Путь русского офицера. Статьи и очерки на исторические и геополитические темы / сост. Л. Ю. Тремсиной; предисл. и коммент. Ю. А. Трамбицкого. М., 2006. С. 300-301). 13-м стрелковым генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича полком с февраля 1915 по апрель 1916 гг.командовал полковник (с декабря 1915 г. — генерал-майор) С. Л. Марков. По случаю полкового праздника командующий 8-й армией генерал от кавалерии А. А. Брусилов писал в телеграмме от 13 августа 1915 г.: «Командиру 13-го стрелкового полка. Сердечно благодарю доблестных стрелков 13-го полка... верю твердо, что и дальше герои "железные стрелки" так же беззаветно будут нести боевую службу на радость Царю и во славу России. 723567. Брусилов» (РГВИА. Ф. 3278. Оп. 1. Д. 82. Л. 26-26 об.). Во время Гражданской войны полки 4-й стрелковой дивизии были возрождены в составе Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). В мае 1919 г. на базе офицерского кадра полков дивизии в Одессе был сформирован Сводный полк 4-й стрелковой дивизии, вошедший в состав 7-й пехотной дивизии ВСЮР. В ноябре того же года на базе этого полка была возрождена 4-я стрелковая дивизия, в которую вошел 13-й стрелковый полк (с батальоном 14-го полка) и 16-й стрелковый полк (с батальоном 15-го полка). Входившая в состав Полтавского отряда Войск Новороссии дивизия приняла участие в Бредовском походе, затем была интернирована в Польше. После переброски ее чинов в августе 1920 г. в Крым была расформирована, а ее чины пополнили Русскую армию генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля.
Бален-де-Баллю Владимир Иосифович (1875-1918), полковник (1915). В Первую мировую войну — командир батальона 16-го стрелкового полка. В августе 1915 — апреле 1917 гг. — командир 14-го стрелкового полка.
43 Летом-осенью 1917 г.украинизация частей русской армии на фронте приняла немалый размах. Одной из мер командования после провала Июньского наступления стало решение о формировании национальных воинских подразделений, которые помогли бы сохранить боеспособность фронта. В августе 1917 г. по инициативе главковерха генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова была начат «украинизация» 34-го армейского корпуса. Русские солдаты и офицеры переводились из него в 41-й армейский корпус. Состав корпуса пополнялся чинами из числа украинцев за счет других частей фронта. В полках образованного 1-го Украинского корпуса вводились украинский язык и национальная символика. Согласно планам в «национализированный» корпус должно было войти 2 дивизии в составе 8 полков общей численностью 60 000 штыков.
На Румынском фронте, события на котором описывает Л. И. Андреевский, украинизировались 10-й армейский корпус (9-я, 31-я и 129-я пехотные дивизии), 26-й армейский корпус (65-я и 78-я пехотные дивизии) и 40-й армейский корпус (2-я и 4-я стрелковые дивизии) (Итак €, Чмир М. Вшсько Украшсько! революци 1917-1921 рок1в. Харк1в, 2017. С. 13).
44 Гинтер — «чемодан-кровать», сконструированный поручиком И. И. Гинтером.
45 Чеков Александр Васильевич, офицер 14-го стрелкового полка; на 1917 г. — подполковник, начальник хозяйственной части 16-го стрелкового полка.
были встречены, еще остававшимися старыми офицерами в полку, не особенно приветливо, а нравственные качества прибывших оценивались не выше качеств самого полковника Галущинского. Лично я тогда с Павлом Михайловичем никаких соприкосновений не имел, и если мне приходилось по делам службы с ним сталкиваться, то это ограничивалось только последним. При встречах же — взаимным отданием чести (без рукопожатий).
Первое же мое настоящее знакомство с подпоручиком Трофимовым произошло, когда я резко изменил о нем свое суждение и понял наконец сущность этого человека, была середина октября месяца, когда полковник Галущинский производил свой очередной эксперимент над полком, по украинизации его в «ударном порядке»43. Помню, как сейчас, когда наш полк был отведен в резерв, и в один из таких осенних дождливых вечеров, я находился к себя в халупе и лежа на гинтере44 — думал невеселые вещи, кто-то постучался ко мне. На мои слова: «Войдите!» — вошел подпоручик Трофимов, который, не поздоровавшись со мной, сказал, что пришел ко мне специально поговорить о полковых делах и узнать мое личное мнение о безобразиях, происходящих в полку, творимых полковником Галущинским.
На мое удивление и откровенно высказанное мною предположение, что я считал Павла Михайловича верным исполнителем и помощником всех предначертаний командира полка, последовал ответ, что я глубоко заблуждаюсь и что разобравшись в полковнике Галущинском, он уже давно к нему стоит в оппозиции и что наконец его чаша терпения переполнилась, и потому он пришел ко мне как единственному оставшемуся в полку кадровому офицеру, не считая начальника хозяйственной части подполковника [А. В.] Чекова45, узнать мое мнение по поводу творящихся безобразий в полку, и если я не одобряю всего этого, то мой долг это громко сказать и в этом я не буду одинок, так как буду не только поддержан Павлом Михайловичем, но и многими офицерами полка.
В этот вечер Павел Михайлович особенно долго у меня засиделся и мы до © поздней ночи беседовали о непопулярной украинизации нашей дивизии, а так же начавшемся полном развале армии и наконец о формирующихся каких-то офи-
ч
2
церских отрядах на Дону, куда нам также по-видимому придется пробираться, если выясниться окончательный развал армии. В этот вечер мы расстались с Павлом Михайловичем большими друзьями, ибо, узнав и поверив друг другу в искренность своих убеждений, увидели, что нас обоих связывает одна общая идея, имя которой Россия.
Для себя же лично скажу, эта встреча и откровенный разговор с Павлом Михайловичем были окончательным решением, что в случае полного развала армии моя дорога — это Дон. С этого достопамятного вечера, когда меня судьба в дальнейшем надолго связала с Павлом Михайловичем. у меня начинается самое тесное единение с ним, и наши встречи начинают происходить не только ежедневно, но даже и по несколько раз в день. Момент самой украинизации полка для меня как кадрового офицера этого полка был самым тяжелым моментом | в жизни, так как тяжело было видеть как один из доблестнейших полков рус-£ ской армии, украинизируется по прихоти какой-то кучки случайно появившихся 5! людей, в прошлом ничего не имеющих с полком, нашими стрелковыми тради-!! циями и наконец с его боевой славой и переименовывается в ничего не говорящий § украинский курень46.
Я помню, как мы с Павлом Михайловичем все это болезненно переживали § и всеми имеющимися силами старались противодействовать этому: собирали | офицеров и говорили по этому поводу с ними. Не скрою собирали также и старых ^ еще оставшихся солдат и разъясняли им всю преступность этого шага, напоминая им их былую доблесть, когда каждый из нас от молодого стрелка до старого офицера гордился почетным именем «железного стрелка», имя которых заслужи-| ли наши деды и отцы на Шипке в освободительную войну 1877 г. Я помню, как по настоянию Павла Михайловича было собрано офицерское собрание, которое резко
.
§ осудило украинизацию полка и наше постановление было подписано более 50 под© писями офицеров... И таким образом непопулярная украинизация полка была на £ время отсрочена.
^ Но грянул большевистский переворот со снятием погон и выборным нача-
15 лом. Большинство офицеров полка увидело самый удачный выход из создавшего-
46 П. В. Колтышев основываясь на воспоминаниях сослуживцев писал, что «. носившая славное название "железной", дивизия не пожелала на сей раз подчиниться приказу. Но некоторые старшие начальники, возможно, из чувства самосохранения и спокойствия, согласились, и скоро дивизия вместо "русской" стала считаться на бумаге "украинской". В результате значительное число офицеров и солдат несмотря на то, что со славными полками "железной" дивизии их связывали лучшие воспоминания всего периода войны, испытывая острую боль, предпочли выделиться и ушли из нее. Только в одном 14-м стрелковом полку целый батальон в составе более 450 солдат во главе с пятнадцатью офицерами оставил ряды родного полка и перешел в состав другой, русской по названию части. Подобные случаи не были одиночными, они имели место почти во всех украинизированных частях» (Колтышев П. В. Поход дроздовцев Яссы — Дон... С. 232-233). После ухода наиболее активного кадра офицеров и солдат, сопротивлявшихся «национализации» полков, процесс украинизации происходил без серьезного противостояния. В опубликованной В. Савченко статье (Савченко В. Украшський рух у росшських частинах у 1917 та 1918 рр. // За державшсть. 1934. Зб. 4. С. 152.) при рассказе об украинизации 4-й стрелковой «железной» дивизии упоминается, что 14-й стрелковый полк первым среди других полков дивизии надел «украинские военные отличия» —желто-голубые погоны и кокарды тех же цветов (Птак €, Чмир М. Вшсько Украшсько! революцй. С. 33).
s
ся положения. компромиссное решение, то есть объявление себя украинцами... Этому решению также способствовало объявление, что после украинизации, полки возвратятся в Одессу, к обычному месту расположения нашей бригады еще в мирное время47. Впоследствии, правда, это действительно и было исполнено. Украинские агитаторы все это использовали, призывая всех украинизироваться, попутно обливая помоями все, что носит еще русское имя, и сравнивая «иго Московии» над «ридной Украиной» горше татарского!!! Тяжело и больно все это было нам слушать офицерам и стрелкам, остававшимися верными Русской идее...
Я помню, что в середине декабря у меня на квартире собрались Павел Михайлович и поручик [М. Г.] Рауткин и мы вместе советовались, как нам быть и как нам вообще на все это реагировать. Тогда нами было решено по-прежнему продолжать борьбу с украинизацией полка и в случае необходимости уйти с сочувствующими нам офицерами и верными нам стрелками из полка. В дальнейшем же, если позволит на то обстановка использовать их, как активный противоболь-шевистский элемент. Если же это не удастся, то не бросая на произвол судьбы наших стрелков, пристроить их в какой-нибудь менее развалившийся соседний полк, самим с группой офицеров начать пробираться на Дон, о существовании на котором офицерских отрядов тогда под шумок, ходили определенные слухи. Не помню точно в каких числах декабря украинизация дивизии была произведена и имя славной 4-й стрелковой «железной» дивизии было заменено каким-то другим — ничего не говорящим названием. Не пожелавшие украинизироваться в нашем полку отказались 21 офицер и около 550 стрелков.
С этого момента мое знакомство и сближение с Павлом Михайловичем происходит еще больше, чему способствует переход Павла Михайловича и поручика Рауткина с группой офицеров на жительство ко мне на квартиру. В эти вечера я, Павел Михайлович и поручик Рауткин проводили мысль, что нам необходимо вести беседы со стрелками и выяснив окончательно их настроение, если будет это возможно, использовать наших стрелков для борьбы с большевиками, если же это окажется не возможным, то влив их в соседние менее развалившиеся полки, самим группами направляться на Дон. |
п
В этот период времени особенно плодотворна была работа Павла Михайловича, который главным образом и вел беседы со стрелками. Вскоре таким путем было выяснено, что настроение наших солдат безусловно противобольшевистское, но активно использовать их невозможно, так как люди видя, что война уже фактически окончена, мечтают только о возвращении домой, ни о чем другом не думая. На решение пристроить наших стрелков в соседние менее разложившиеся полки, а самим отправиться на Дон вскоре повлиял следующий трагикомический эпизод. В один из вечеров, когда часть офицеров сидела у меня за вечерним чаем, позвонил телефон и дежурный телефонист доложил, что меня просят из штаба корпуса [40-го армейского корпуса]... Подойдя к телефону, я услышал следующее: «Господин капитан, корпусной комитет вас решил избрать корпусным коман-
ч
На 1914 г. полки 4-й стрелковой бригады дислоцировались в Одессе.
47
ч ©
диром. Не согласитесь ли вы принять эту должность?» Огорошенный таким предложением я закрыл ладонью трубку и сидящим у меня офицерам сообщил все сказанное, спросив:
— Что же мне делать?
— Конечно не соглашаться, — первым из всех сказал Павел Михайлович.
— Но под каким предлогом? — спросил я его.
— Своей неподготовленностью, — посоветовал мне Павел Михайлович.
После этого начался мой разговор с председателем корпусного комитета. Поблагодарив его за предложение, я высказался, что таким большим соединением я никогда не командовал и мой стаж дальше командира батальона не шел. На это последовал ответ, чтобы я особенно не боялся, так как в трудную минуту мне всегда помогут «товарищи писаря!».
На мой категорический отказ последовали просьба, коротенько обо всем подумать и завтра дать окончательный ответ. После этого обсуждая с присутствующими офицерами происшедшее «событие», мы пришли к заключению, что так как большевизм все прогрессирует, а об активном привлечении наших солдат теперь и думать не приходится, то пристроив их в полки нашего корпуса, самим кто на это окончательно решится, начать пробираться на Дон. Утром после моего окончательного отказа принять должность командира 40-го армейского корпуса, Павел Михайлович с поручиком Рауткиным отправились в штаб 2-й стрелковой дивизии для выяснения в какие лучше полки влить наших людей. Наш выбор остановился на 5-м и 7-м стрелковых полках, как менее разложившихся, что нами было и сделано.
К сожалению к моменту слияния наших людей, и в этих полках произошло выборное начало, правда без эксцессов... Влив наших стрелков в эти полки отдельными группами, я с Павлом Михайловичем, подпоручиком Рауткиным и еще 12 офицерами решили пробираться на Дон, остальные офицеры, побоясь идти на этот рискованный шаг остались со стрелками в указанных полках.
В 7-м стрелковом полку я от одного полковника узнал, что в Яссах формируется какой-то офицерский отряд, который является филиалом Добровольческой армии48. Попрощавшись с оставшимися офицерами и стрелками и пожелав им скорого возвращения домой, мы как новые люди в 7-м стрелковом полку, легко без
Начало формированию частей отряда М. Г. Дроздовского было положено в декабре 1917 г. Прибывший в ноябре на Дон генерал от инфантерии М. В. Алексеев начал развертывание Алексеевской организации, установив также связь со штабом Румынского фронта. В результате на фронте возникла идея создании Корпуса русских добровольцев для его последующей отправки на Дон. В ноябре-декабре в Яссах, где располагался штаб Румынского фронта, находилось немало офицеров, оставивших свои разложившиеся части. Формирование Отряда полковника М. Г. Дроздовского началось 29 декабря. Первыми добровольцами стали девять офицеров 61-й артиллерийской бригады, предполагавших ранее пробираться на Дон самостоятельно. В декабре в Яссах было открыто бюро записи для поступавших в 1-ю отдельную бригаду русских добровольцев. Записывавшиеся давали подписку сроком на шесть месяцев. Бюро широко оповестило армию о своей деятельности через газеты «Русское слово» и «Республиканец». Было выпущено воззвание, призывавшее записываться в ряды бригады добровольцев.
48
49 Так в тексте.
50 В 9-ю армию входили украинизированые 10-й и 26-й армейские корпуса, в том числе и 4-я стрелковая дивизия.
51 Алексеев Михаил Васильевич (1857-1918), военный и государственный деятель, генерал от инфантерии (1914), генерал-адъютант (1916). С началом Первой мировой войны, в июле 1914 г., назначен начальником штаба армий Юго-Западного фронта; с марта 1915 г. — главком армиями Северо-Западного фронта; с августа 1915 г. — главком армиями Западного фронта. В августе 1915 г. после принятие на себя императором Николаем II обязанностей верховного главнокомандующего, назначен начальником штаба Ставки главковерха. С апреля по май 1917 г. — главковерх русской армии. После Октябрьского переворота один из основателей Белого движения; основатель Алексеевской организации, верховный руководитель Добровольческой армии.
52 В большинстве воспоминаний название улицы упоминается добровольцами как страда (улица) Музилер.
53 Общежитие располагалось в Яссах, в здании лазарета Евгеньевской общины; как правило, в русских источниках улица упоминается как «страда Музилер».
всяких задержек, на второй день нового года (старый стиль) в начале пятого часа утра тронулись пешком в путь, обходя узловые станции, так как уже имелись совпадения, что на таковых имеются заградительные отряды.
Наш маршрут был не то49 Бакэу, где находился официально украинизированный штаб 9-й армии50 — далее, по железной дороге Яссы. В Бакэу мы потратили несколько дней в напрасном хождении с Павлом Михайловичем по учреждениями штаба армии с целью выяснения местонахождения формирующегося отряда русских добровольцев. Большинство офицеров Генерального штаба, отнекивались не знанием этого вопроса, давая, однако понять, что отряд все же где-то существует и формируется... Были и другие предложения остаться в Бакэу и поступить в охранный отряд из офицеров. Для охраны армейских складов и наконец самой Ставки. Последнее нами было отклонено.
Только на третий день нам удалось узнать от одного генштабиста, что от- | ряд действительно существует в окрестностях Ясс, и что формированию его £ приступлено по распоряжению генерала [от инфантерии М. В.] Алексеева51. Вер- 5 бовочное же бюро этого отряда находится в самих Яссах на улице Мазалер52 № 24. | Разоткровенничавшийся полковник, затем почему-то постарался меня уверить, § что сам он никакого отношения к этому отряду не имеет, и что все его сведения носят чисто частный характер. §
На другой день с нехорошим чувством, мы покинули город полный фланирую- | щих по тротуарам офицеров и не знающих по-видимому, что вообще им делать... 9 января наша группа, насчитывающая к этому времени всего 12 человек, появилась в городе Яссы и направилась с вокзала на улицу Мазалер № 24 и ознакомившись в бюро с задачами отряда, записалась в отряд. |
Итак, 9 января 1918 г. является днем нашего поступления в Добровольческую армию. После записи мы все направились в английский госпиталь, помещающий- | ся в здании какого-то католического монастыря, не то пансиона, который в то е_ время служил общежитием53 для вновь записавшихся в отряд. Двухдневное пребывание в этом общежитии на нас произвело самое отвратное впечатление, так ^ как вся обстановка, царившая там производила
обитатели все время проводили в гулянье по городу, и приходили только к оче- £
s
ч ©
редной раздаче еды и наконец, чтобы спать54. Наша маленькая группа держалась в стороне.
Насмотревшись хорошенько на все творящиеся в общежитии порядки, мы при раздаче ужина, начали с Павлом Михайловичем, откровенно во всеуслышание критиковать, установившиеся в общежитии порядки, справедливо указывая, что все это не похоже на то, что люди готовят себя к серьезной задаче борьбы с большевиками, а поэтому просили заведующего общежитием штабс-капитана Кавтарадзе55 отправить нас с первой же оказией в отряд. Капитан Кавтарадзе был несколько сконфужен нашими суждениями, и соглашаясь в правоте всего сказанного успокаивал нас, что в Скинтее56 мы увидим совсем другое.
Через день или два после несения нами караульной службы в Соколах57 у отрядного имущества, мы с очередным транспортом тронулись к месту расположения отряда, и на рассвете 13 января прибыли в Скинтеи. Явившись к командиру 1-й офицерской роты58 с группой своих однополчан, я был направлен им к полковнику [М. К.] Войналовичу. Оказывается, к тому времени о появлении нашей маленькой группы в отряде было известно и своей сплоченностью, мы видимо, за этот короткий срок успели на себя обратить внимание. Явившись к полковнику Войналовичу, я был расспрошен им, какой я части, и кто такие прибывшие со мной офицеры.
II
В результате своего разговора, полковник Войналович сказал мне, что он решил приступить к формированию 2-й офицерской роты, в которую командиром назначает меня — прибывшие же со мной офицеры будут первыми офицерами формирующейся роты. Таким образом днем формирования 2-й офицерской роты, сыгравшей видную роль в жизни отряда, является 13 января 1918 г. Первый же ее кадр, в числе 12 человек, были офицеры 14-го стрелкового генерал-фельдмаршала Гурко полка.
В момент нашего прибытия в Скинтеи, отряд находился в первой стадии своего формирования, и тогда состоял из 1-й офицерской роты, пулеметной команды, вернее пулеметного взвода, конно-горного артиллерийского взвода под командой
По воспоминаниям П. В. Колтышева, записавшиеся в отряд добровольцы отправлялись в «Ясское офицерское общежитие» для временного расквартирования, или же сразу «в Соколы или Скинтею, в распоряжение командиров формирующихся частей» (Колтышев П. В. Поход дроздовцев Яссы — Дон... С. 244). Вероятно, временное пребывание в Яссах накладывало свой отпечаток на быт и занятие добровольцев.
Кавтарадзе, капитан. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. Расстрелян в Тифлисе в 1919 г.
Ныне село Скинтея (рум. Scanteia) в 26 км от Ясс, центр одноименной коммуны. Соколы (рум. Socola) — местечко недалеко от Ясс, ныне — район в черте города. Речь идет о подполковнике Владимире Адольфовиче Руммеле (1888-1920); участник похода Яссы — Дон, командир офицерской роты в Стрелковом полку. В июне 1918 г. — командир батальона 2-го офицерского стрелкового полка. С января 1919 г. — командир 1-го офицерского генерала Дроздовского полка; с октября — командир 2-го офицерского генерала Дроздовского полка. При отступлении белых к Новороссийску заболел тифом и умер в марте 1920 г.
* * *
54
55
59 Колзаков Борис Яковлевич (1888-1940), генерал-майор (1919). В Первую мировую войну — капитан Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. Во время похода Яссы — Дон — командир конно-горной батареи. В августе 1918 г. — командир 1-й конно-горной батареи; осенью — полковник, командир Дроздовской конно-горной батареи; с 13 июля 1919 г. — командир Отдельной конно-горной генерала Дроздовского батареи, генерал-майор; в августе 1920 г. — командир 3-го конно-артиллерийского дивизиона в Дроздовской артиллерийской бригаде. Эмигрант. В Галлиполи — командир 2-й сводной конно-артиллерийской батареи.
60 Дроздовский Михаил Гордеевич (1881-1919), генерал-майор. В 1917 г. — полковник, командир 60-го пехотного Замосцкого полка; исполняющий должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии. В конце 1917 — начале 1918 г. сформировал на Румынском фронте Отряд добровольцев, с которым выступил на соединение с Добровольческой армией, выступившей в это время в Первый Кубанский поход. Под его командованием отряд совершил переход протяженностью около 1300 км, соединившись с Добровольческой армией и составив в ней 3-й бригаду (позднее — 3-я пехотная дивизия). Принял участие во Втором Кубанском походе. Скончался от полученной в боях под Ставрополем раны в начале 1919 г.
61 Речь идет об «есауле» Дебрикове, в январе 1918 г. отрешенном от должности.
капитана [Б. Я.] Колзакова59. Этот взвод в дальнейшем развернулся в батарею. Команды артиллерийских офицеров, довольно многочисленной, которая ожидала прибытия орудий. И наконец, так называемой нестроевой (хозяйственной) команды, опять-таки из офицеров.
Непосредственно отрядом ведал ближайший помощник полковника [М. Г.] Дроздовского60 — Генерального штаба полковник Войналович. В то время полковника Дроздовского мы очень редко видели, так как он находился все время в Яссах и вел переговоры с румынским командованием, а также и с союзными миссиями по формированию отряда. Вся работа на месте лежала на полковнике Войналовиче, она была очень хлопотлива и даже скажу, неприятно мелочна, так как последнему приходилось вникать во все, вследствие неимения энергичных помощников в среднем командном составе. Это касалось особенно пехоты.
Как курьез расскажу, что первым командиром 1-й офицерской роты был казачий есаул61, оказавшийся впоследствии самозванцем и который на самом деле был всего только чиновник военного времени. Через несколько дней после нашего прибытия в Скинтею он скрылся, видимо боясь открытия своего «инкогнито». Настроение в отряде было безусловно хорошее, но я думаю, что тогда многие не представляли себе во что в дальнейшем выльется на практике их деятельность, так как не была изжита еще старая привычка обходиться без денщиков, а потому в бараках была страшная грязь...
Жизнь отряда складывалась главным образом в хозяйственных заботах: заготовлением дров в соседнем лесу для топки печей в бараках, разгрузка прибывающих эшелонов с имуществом отряда, уходы за лошадьми, караульно-охранной службы и наконец в совершении иногда набегов на проходившие невдалеке от нас обольше-визированные полки, которые с фронта возвращались в Россию домой. Цель таких экспедиций была приобретение оружия для отряда, лошадей и повозок.
Свободное же время проводилось в лежании на нарах или же на гинтерах, если © они сохранились еще кой у кого, вечером же в карточной игре и в большинстве даже | азартной. Нам как свежим людям все это особенно бросалось в глаза. В ожидании ^ прибытия пополнения в нашу формируемую роту, мы сидя в отведенном бараке
ч
для 2-й роты делились впечатлениями о всем виденном и обсуждали вопрос, как в будущем избежать возможных ошибок, чтобы наша рота по своему укладу не была бы похожа на своих соседей. Было решено завести строжайшую дисциплину. Мои однополчане обещали мне в том полную поддержку. Лично в укладе жизни будущей роты я предложил ввести режим военных училищ, который в обстановке нашей жизни только отвечал этому. За образец я взял режим Киевского военного училища, которое я в свое время окончил.
Так как мои однополчане были офицеры военного времени, то я подробно им рассказывал какой у нас был введен порядок жизни в ротах училища. Рассказывал им, что у нас в училище все начальствующие юнкера, начиная с отделенных должны были вставать за полчаса раньше и при подъеме роты должны были быть на ногах и наблюдать за своими подчиненными. В будущем же, я говорил, в нашей роте и это также должно быть. Лично и я обещал это сам сделать. Я проводил мысль, что только личный пример, дисциплина и регулярные строевые занятия могут скоро сколотить роту. Говорил я также, что хотя мы и офицеры, но революция и нас тоже всех разболтала. И так все эти дни в ожидании пополнений проходили в обсуждении нашей линии поведения в будущей роте. В своих начинаниях я от своих однополчан видел полную поддержку, восторженный же Павел Михайлович в нашем приходе в отряд усматривал даже какую-то особую миссию...
Вскоре начало прибывать пополнение и даже целыми пачками. Первым взводным командиром был назначен поручик Рауткин, как самый старший офицер после меня, долго командовавший в нашем полку ротой и в конце даже батальоном. Формирование роты шло успешно, и я строго держался своей линии поведения, так как знал, что я не одинок и в случае чего всегда найду поддержку у своих однополчан. Как только в роте образовался взвод в 30-40 человек, нача-© лись регулярные занятия. Это было ново для Скинтеи. И рота получила в отря-^ де название «дисциплинарной», правда после того, как из 1-й роты ко мне было ^ переведено несколько (3) офицеров, с которыми не мог справиться тамошний 15 командир роты.
^ Полковник Войналович видя, что порядки во 2-й роте завелись совсем другие
и рота принимает вид определенно строевой части начал направлять пополнение только во 2-ю роту, а потому численность ее стала равной 1-й роты, а затем даже и превысила. В этот период времени особенно оказалась ценна роль Павла Михайловича, который жил только жизнью роты и гордился ее успехами... За это время он много дал мне, в тактичной форме, много ценных советов, главное же будучи рядовым штыком, и общаясь со всеми офицерами роты, умел подойти к каждому офицеру и иной раз даже и подбодрить более слабых духом и характером.
Я помню, как однажды возвращаясь с учебной стрельбы, я попробовал с песнями идти в лагерь. Это вышло удачно: песня лилась красиво, да, кроме того, были и хорошие голоса. Правда перед этим уже с неделю по вечерам, после поверки, у нас бывали спевки в помещении 1-го взвода, которыми руководил поручик Рауткин. Но самым эффектным было, когда рота, войдя в расположение отряда, очень красиво запела новую песню. Для отряда это была полнейшая неожидан-
ч
ность. Так как рота запоздала и в это время был обеденный перерыв, то офицеры повысыпали из бараков и слушали пение марширующей роты. По лицам офицеров роты я видел, что им самим приятно произведенное впечатление на весь отряд и что сейчас они сами гордятся принадлежностью к составу 2-й роты. В этот день название «дисциплинарной» было в отряде заменено названием «образцово роты»...
За все мое пребывание в Скинтеи у меня только раз был случай, когда вся наша работа могла сойти на нет. Это был случай, когда подпоручик [Н. В.] Избаш, будучи дневальным по взводу, отказался после обеда мыть котелки всего взвода, по заведенному в роте порядку, и арестованный мной, также отказался идти под арест. Тогда он был под конвоем офицеров с винтовками доставлен в карцер. Этот случай для меня был особенно тяжел, так как подпоручик Избаш был моим однополчанином. Правда в отряд он прибыл не вместе с нами, а уже после нас одиночным порядком. В дальнейшем подпоручик Избаш погиб смертью храбрых под Ставрополем, где там же был убит и поручик Рауткин...
Время в Скинтее с постоянными занятиями удивительно скоро и незаметно текло. Было начало февраля. К этому времени в роте за мной установилась репутация тихонького офицера, но с которым связываться вообще не рекомендовалось — как это смеясь мне однажды сказал Павел Михайлович.
В середине февраля, в связи с тем, что пошли слухи о возможном сепаратном мире румын с германцами, полковник Дроздовский решил, не дожидаясь окончательного формирования отряда двинуться в Россию. Для этого предполагалось первоначально, по железной дороге, сосредоточится в Кишиневе. 21 февраля я с ротой, около 10-11 часов вечера выступил на станцию Соколы, где предполагалась © погрузка отряда в эшелон для следования в Кишинев. остальные части отряда должны были выступить на другой день. В Соколы я с ротой прибыл на рассвете Щ следующего дня и расположился с ротой в пустых эвакуационных бараках у же- х лезной дороги.
Это время до самого нашего выхода было очень тревожным и напряженным, так как румыны не давали паровозов под наши уже нагруженные эшелоны под всякими предлогами... В отряде все волновались и в голову лезли нехорошие мысли — 25 февраля вечером, после вечерней переклички, в барак, где располагалась наша рота вошел капитан Колзаков, который мне сказал, что желает со мной наедине поговорить. Мы вышли с ним из барака. После этого капитан Колзаков начал мне говорить: «Обстановка очень неважная, есть все признаки, что паровозы нам даны не будут. Возможно, что завтра даже может быть произведено разоружение отряда. У нас в отряде все потеряли головы... — Затем он добавил. — С офицерами своей батареи я недавно разговаривал, настроение в батарее бодрое и очень хорошее, а потому он решил, что, если завтра появятся признаки разоружения отряда, обстрелять город, и в первую очередь парламент и королевский дворец, артиллерийским огнем. Об этом офицеры его батареи знают и обещали
ч
* * *
ч ©
ему в том полное повиновение, но, чтобы это сделать необходимо ему пехотное подкрепление для свободной работы у орудий. Из всех пехотных частей отряда, — добавил он — я считаю, что такую задачу только может выполнить 2-я рота». Затем он меня спросил: может ли он от меня ожидать это прикрытие? Я дал ему согласие, но просил начать стрельбу, когда окончательно выясниться, что другого выхода у нас уже нет...
После этого капитан Колзаков сказал мне, что он предполагает вести огонь по городу, по возможности до вечера, а затем пользуясь темнотой и поднявшийся кутерьмой и неразберихой, верхами на лошадях, отдельными группами, уходить в направлении России, а потому советовал и мне позаботиться о лошадях для роты. На это я ему возразил, что для меня это технически не выполнимо, так как для роты я не найду необходимого числа лошадей, если же я займусь подысканием чужих седел и лошадей отряда, то тайна уже этим будет нарушена и это послужит к окончательному и преждевременному развалу отряда, но прикрытие к его орудиям, я все же обещал дать.
Мы условились, что за прикрытием он пришлет своего офицера. Затем капитан Колзаков рукой приблизительно показал мне направление свободной площадки от вагонов, где он предполагает утром расположить свои 4 горные пушки. Прощаясь со мной, капитан Колзаков сказал: «Пусть завтра узнает весь мир, как умеют умирать русские офицеры, верные своей идее, но забытые своими союзниками и проданные мерзавцами румынами...». После этого, когда я попрощался с капитаном Колзаковым и собирался было идти в барак, из темноты, для меня неожиданно, появилась фигура Павла Михайловича, который подойдя ко мне сказал: «Леонид Иванович, если не секрет, о чем вы так долго и оживленно разговаривали в капитаном Колзаковым?» На это я ответил: «Павел Михайлович позовите пожалуйста штабс-капитана [А. В.] Туркула62, и тогда я вам обоим все расскажу». Когда Павел Михайлович вместе с штабс-капитаном Туркулом ко мне подошли, я им все рассказал, умолчав только о лошадях, считая это не выполнимой задачей. И добавил, что прикрытие к орудиям я обещал дать. Возражений не последовало... Павел Михайлович только сказал, хорошо бы было пойти к полковнику Войналовичу, и от него узнать всю обстановку, а затем и его поставить в известность обо всем.
Туркул Антон Васильевич (1892-1957), генерал-майор (1920). Первую мировую войну начал вольноопределяющимся 75-го пехотного Севастопольского полка; к концу войны — штабс-капитан. В середине 1917 г. начал формирование ударного батальона, позднее в отряде Дроз-довского; во время похода Яссы — Дон — фельдфебель в офицерской роте Стрелкового полка. С декабря 1918 г. — командир 1-го офицерского батальона 2-го офицерского стрелкового полка; с сентября по 11 октября 1919 г. — командир 2-го Дроздовского полка; с 11 октября 1919 по август 1920 г. — командир 1-го Дроздовского полка; 7 августа назначен временно исполняющим должность начальника Дроздовской дивизии, позднее утвержден в должности. В эмиграции в 1920-е гг. — командир Сводно-стрелкового генерала Дроздовского полка; руководитель группы дроздовцев в Болгарии; с 1935 г. — основатель и руководитель Национального союза участников войны. В годы Второй мировой войны участвовал в формировании Русской освободительной армии, командир добровольческой бригады в Австрии.После 1945 г. — в Германии,председатель Комитета русских невозвращенцев.
Мы все трое направились к нему. Полковника Войналовича мы застали в отдельной комнате, бывшей видимо, канцелярией эвакопункта. Он сидел за столом и что-то писал. При нашем появлении полковник Войналович встал из-за стола и поздоровался с нами. Я попросил его ориентировать нас в обстановке. Полковник Войналович сказал: что полковник Дроздовский все еще находится в городе. На все его просьбы дать паровозы, румыны отнекиваются не имением их. Все крайне неопределенно, но категорического отказа пока еще нет. В таком же положении находится и французская военная миссия63. Я ему доложил о нашем решении. Немного подумав, полковник Войналович сказал, что с исполнением этого решения не надо торопиться, и оно должно быть произведено, когда других выходов не будет. Затем пристально посмотрев на нас, он сказал: «Верьте, что я все время буду с вами и не брошу вас, последнее же что я сделаю... » — и он, молча движением руки показал на лежащий на столе наган. Мы попрощались с вышли от него.
На дворе я сказал штабс-капитану Туркулу и Павлу Михайловичу, чтобы в роте о принятом решении никому бы не говорилось... Штабс-капитану Турку-лу я отдал распоряжение, чтобы рота с утра держалась в бараках вместе и люди роты далеко бы не расходились. При роте все время должны находиться кто-нибудь из нас, то есть я или он. Занятие с влитыми в роту «гайдамаками», которые на самом деле представляли, в большинстве, учеников Кишиневского городского училища, завтра все же начать производить. После этого мы отправились в роту, и я лег спать, так как было уже не менее 12 часов ночи. рота же давно уже вся спала.
Утро 26 февраля нового ничего не принесло. Под видом поверки занятий с влитыми к нам «гайдамаками», которых мы получили два дня тому назад в Соколах, я осмотрел территорию места расположения отряда. Особых тревожных признаков не было, маленькие румынские караулы с часовыми были, но они были еще и раньше поставлены в день нашего прибытия в Соколы. И присутствие их объяснялось охраной румынского имущества. Не помню точно, но между 11-12 дня, ко мне прибыл офицер из батареи капитана Колзакова, если не ошибаюсь, то даже мой младший брат, который был в то время вахмистром конно-горной бата-реи64. Он сказал, что командир батареи ждет мою роту. Я вызвал всех взводных и вкратце стал объяснять обстановку и задачу рот.
На мой вопрос к взводным будет ли выполнено приказание, никогда не забуду, как громко и волнуясь вскрикнул штабс-капитан [А. П.] Лебедев65: «Господин, капитан!!! Довольно керенщины!!! Приказывайте!!! Приказание будет выполне-
Речь идет о французской военной миссии во главе с генералом Анри Бертело (1861-1931) при румынской армии в Яссах, действовавшей с сентября 1916 г. до заключения Румынией сепаратного мира весной 1918 г.
Андреевский Всеволод Иванович (1895-1961), подполковник. В Первую мировую войну —
подпоручик, поручик 9-й Сибирской стрелковой генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича артиллерийской бригады. В Гражданскую войну в дроздовских частях. Лебедев Алексей Петрович, штабс-капитан. Участник похода Яссы — Дон в составе Стрелкового полка. Погиб 29 октября 1918 г. под Ставрополем.
ч ©
63
64
£ но!!!» Тогда я громко скомандовал: «2-я рота в ружье!!!» И рота стала строиться £ в проходы барака. В этот момент в другие двери месторасположения 3-й и 1-й £ рот, вбежали офицеры, взволнованно крича: «Румыны идут нас разоружать!!!».
I III
^ Отлично помню, как офицеры 3-й роты начали сбрасывать с себя снаряжение
о и по одному выбегать из бараков. В 1-й роте было тоже замешательство... От-5 дельные голоса кричали: «1-я рота в ружье!!!» Что дальше было я не знаю, так как т повернув роту стал ее выводить наружу. По выходе из барака, что прежде всего * я ощутил — это ослепительное солнце, которое било прямо в глаза... Я обратил внимание на одиночных офицеров, которые жались к стенке барака и тревож-| но смотрели в сторону вагонов, в промежутках которых были видны румынские | солдаты, которые еще вдалеке, перебегали от прикрытия к прикрытию. Когда £ я хотел отдать команду разводить взводы, послышались сзади голоса: «Полков-3! ник Дроздовский идет!!!» Повернув голову направо, я действительно увидел, как по § шоссе из города мчался автомобиль. Я узнал в нем полковника Дроздовского, кото-§ рый стоя во весь рост и держась одной рукой за борт автомобиля, другой рукой размахивает над головой чем-то белым... Рота остановилась. Затем я услышал § возгласы, что полковник Дроздовский привез личный королевский указ66 о разре-| шении выхода отряда. Раздалось оглушительное «ура!!!»
Приезд полковника Дроздовского был нашим спасением, ибо опоздай он хоть немного, случилось бы то, что поправить было бы поздно... Я был так всем взволнован, что не помню сейчас, кто тогда скомандовал роте «кругом» — для ввода | ее обратно в бараки. По-моему, кажется, штабс-капитан Туркул. Не более как через полчаса меня потребовал к себе полковник Дроздовский, который мне сказал: | «Разрешение на выезд имеется. Не позже, как через 3 часа должен будет отойти е_ первый эшелон». В первый эшелон он назначает 2-ю роту, как более других сколо-
СО
^ ченную. Задача роты во что бы то ни стало прибыть в Кишинев, место конечной ^ нашей высадки, где оставаясь в районе вокзала, обеспечить высадку последующих га эшелонов. Между пятью или шестью часами дня наш эшелон тронулся в путь. ¿Р Дежурный взводом на случай тревоги в эшелоны был назначен 2-й взвод штабс-капитана Лебедева.
Я расположился в кухонном вагоне на мешках риса и связках одеял. В вагоне со мной были штабс-капитан Туркул, Павел Михайлович, ротный писарь (подпоручик Шубин), артельщик (поручик Орлов) и каптенармус (поручик Алексеев). Мы оживленно делились впечатлениями прошедшего дня... На лицах после всего пережитого было как-то особенно радостно...
Р. Б. На этом я кончаю свои воспоминания за действительность которых я ручаюсь. хотя у меня и получается большая разница с воспоминаниями И. Лукаша67.
66 Вероятно, речь идет о разрешении об отправке отряда, пописанным румынским генералом А. Авереску (Дроздовский М. Г. Дневник / [предисл., коммент, науч. ред. Р. Г. Гагкуев]. М.: Вече, 2017. С. 34, 37).
67 Вероятно, речь идет о неизвестных воспоминаниях о П. М. Трофимове, написанных известным писателем И. С. Лукашом (1892-1940), автором литературной обработки книги А. В. Туркула.
В дальнейшем деятельность покойного Павла Михайловича происходила более на виду у всех нас, а потому ее кто-нибудь сможет описать более выпукло и отчетливо, чем это я здесь сейчас пытался сделать.
Болгария 2 мая 1934 г. Л[еонид] А[ндреевский]
ГА РФ. Ф. 5895. Оп. 1. Д. 80. Л. 1-9 об.
Подлинник. Рукопись.
-е-
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ £
о_
1. Военный орден Святого Великомученика и победоносца Георгия / отв. ™
сост. В. М. Шабанов. М., 2004. £
.0
2. Волков С. В. Генералы и штаб-офицеры русской армии. Опыт марти- § ролога. Т. 1. М., 2012.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 5895. Оп. 1. § Д. 80. 32 л. 1
и
4. Деникин А. И. Путь русского офицера. Статьи и очерки на историче- ^
ские и геополитические темы / сост. Л. Ю. Тремсиной; предисл. и коммент. ............
Ю. А. Трамбицкого. М., 2006. 1
5. Дроздовский М. Г. Дневник. Берлин, 1923. I
6. Колтышев П. В. Поход дроздовцев Яссы — Дон. 1200 верст. Воспоми-
О
нания дроздовцев // Дроздовский и дроздовцы: [сб. док. и воспоминаний] / ред.-сост. Р. Г. Гагкуев и др. М.: Посев, 2006. С. 230-464.
ш
7. Птак €., Чмир М. Вшсько Украшсько1 революцн 1917-1921 рокш. Харкш, 2017. £
8. Поход дроздовцев / сост. А. П. Капустянский. М., 1993. |
9. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Печатные издания. Д. 14806, 14810, 14811, 14834, 14851.
10. Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 5: Раскол. 1924-1925 гг. / сост. В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев, И. И. Басик и др. М., 2010.
11. Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 6: Схватка. 1925-1927 гг. / сост. И. И. Басик, В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев и др. М., 2013.
12. Русская военная эмиграция 20-40-х гг. Документы и материалы. Т. 9: Перед бурей. 1928-1939 гг. / сост. В. А. Авдеев, Ю. А. Алексеев, И. И. Басик и др. Курск, 2017.
13. Русская военная эмиграция 20-40-х гг. XX века. Документы и материалы. Т. 10: Крах. 1939—1946 гг. / сост. В. А. Авдеев и др. Курск, 2017.
14. Савченко В. Укра1нський рух у росшських частинах у 1917 та 1918 рр. // За державшсть. 1934. Зб. 4.
15. Трофимов П. М. Дроздовская дивизия в генеральном сражении на путях к Москве осенью 1919 года / подгот. текст., вступ. ст., коммент. Р. Г. Гаг-куева. М., 2018. 256 с.
16. Цуриков Н. [А.] Памяти героя-дроздовца // Галлиполийский вестник. София, 1938. № 57. С. 40-45.
f LIST OF SOURCES AND LITERATURE
0
| 1. Shabanov V.M. (comp.) (2004), Military Order of St. Grand Martyr and Victorious
s George [Voennyj orden Svyatogo Velikomuchenika ipobedonosca Georgiya], Moscow.
^ 2. Volkov S. V. (2012), Generals and headquarters officers of the Russian Army.
3 Experience of a passional. Vol. 1 [Generaly i shtab-oficery russkoj armii. Opyt martirologa.
£ T. 1.], Moscow.
g 3. State Archive of the Russian Federation (GARF), F. 5895, In. 1, 80, 32 l.
a.
4. Denikin A. I. (2006), The Way of the Russian Officer. Articles and essays on
g historical and geopolitical topics [Put' russkogo oficera. Stat'i i ocherki na istoricheskie
ij i geopoliticheskie temy], Moscow.
DL 5. Drozdovsky M. G. (1923), Diary [Dnevnik], Berlin.
6. Koltyshev P. V. (2006), "March of the Drozdovets of Yassa - Don. 1200 versts.
1 Memories of Drozdovs" in Drozdovsky and Drozdovs ["Pohod drozdovcev YAssy — ^ Don. 1200 verst. Vospominaniya drozdovcev", Drozdovskij i drozdovcy], Moscow,
0 Page 230-464.
© 7. Pinak E. and Chmir M. (2017) Army of the Ukrainian Revolution of 1917-1921
<S [Vijsko Ukrainskoi revolyucii 1917-1921 rokiv], Harkov.
£ 8. Kapustyansky A.P. (1993), Campaign of Drozdovites [Pohod drozdovcev],
1 Moscow.
ra
5 9. Russian State Military-Historical Archive (RGVIA). Printing editions,
14806, 14810, 14811, 14834, 14851.
10. Avdeev V. A., Alekseyev Yu. A., Basik I. I. (comp.) (2010), Russian military emigration of the 20th-40th century. Documents and materials,Vol. 5: Split. 1924-1925 [Russkaya voennaya emigraciya 20-40-h gg. XX veka. Dokumenty i materialy. T. 5: Raskol. 1924-1925 gg.], Moscow.
11. Avdeev V. A., Alekseyev Yu. A., Basik I. I. (comp.) (2013), Russian military emigration of the 20th-40th century. Documents and materials, Vol. 6: Fight. 19251927 [Russkaya voennaya emigraciya 20-40-h gg. XX veka. Dokumenty i materialy. T. 6: Skhvatka. 1925-1927gg.], Moscow.
12. Avdeev V. A., Alekseyev Yu. A., Basik I. I. (comp.) (2017), Russian military emigration 20-40's. Documents and materials. Vol. 9: Before the storm. 1928-1939 [Russkaya voennaya emigraciya 20-40-h gg. Dokumenty i materialy. T. 9: Pered burej. 1928-1939 gg.], Kursk.
13. Avdeev V. A., Alekseyev Yu. A., Basik I. I. (comp.) (2017), Russian military emigration of the 20th-40th century. Documents and materials, Vol. 10: Crash. 1939 -1946 [Russkaya voennaya emigraciya 20-40-h gg. XX veka. Dokumenty i materialy. T. 10: Krah. 1939—1946 gg.], Kursk.
14. Savchenko V. (1934), "Ukrainian Rukh at Russian particles at 1917 th. 1918", For power ["Ukrai'ns'kij ruh u rosijs'kih chastinah u 1917 ta 1918 rr.", Za derzhavnisf], Comp. 4.
15. Trofimov P. M. (2018), Drozdovsky Division in the general battle on the tracks to Moscow in autumn 1919 [Drozdovskaya diviziya v general'nom srazhenii na putyah k Moskve osen'yu 1919 goda], Moscow, 256 pages.
16. Tsurikov N. [A.] (1938), "For memory of the hero-Drozdovets" ["Pamyati geroya-drozdovca"], Gallipoli Gazette, Sofia, No. 57, Page 40-45.
s
ч
:(D ©
ГАГКУЕВ РУСЛАН ГРИГОРЬЕВИЧ - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра военной истории России Института российской истории РАН ([email protected]). Россия.
ГУЩИН ФЁДОР АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат исторических наук ([email protected]). Россия.
