CC BY
97
№ 1, 2009
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ: 20-30-е гг. XX в.
В. И. Лаптун, доцент кафедры педагогики МГПИ им. М. Е. Евсевьева,
vil60@mmailail.ru
В статье исследуется духовно-просветительная и образовательная деятельность Русской православной церкви за границей в первые десятилетия эмиграции. Показаны ее усилия по сохранению национальных духовно-религиозных традиций. Проанализированы предпринятые ею меры по созданию высших богословских учебных заведений.
Ключевыге слова: русская эмиграция; Русская православная церковь за рубежом; религиозное воспитание; духовно-просветительная деятельность; Свято-Сергиевский православный богословский ин-
ститут; духовное образование.
По некоторым оценкам специалистов, в общей сложности русская эмиграция насчитывала немногим больше миллиона человек, разбросанных волею судеб по всем уголкам земного шара. Постепенно сформировалось несколько центров русской диаспоры: в Европе, где осела основная ее масса, — Константинополь, София, Белград, Берлин, Стокгольм, Париж и Прага, в Азии — Шанхай и Харбин. «Но этот миллион быстро таял, — отмечает Н. А. Струве, — так как выехали в основном люди, пережившие семь лет войны (четыре года Первой мировой и три года Гражданской), пережившие крушение своей страны, своих идеалов. Смертность в эмиграции была большая, рождаемость малая, семей не много. Во Франции, где сосредоточилась русская эмиграция в количестве 200 тысяч человек, к началу Второй мировой войны оставалось уже не больше 70 тысяч русских эмигрантов» [3, с. 298].
В вынужденной эмиграции оказалась и значительная часть представителей Русской православной церкви (РПЦ) — от иерархов до рядовых церковнослужителей. Дело в том, что 20 января 1918 г. в Декрете об отделении церкви от государства и школы от церкви советская власть достаточно четко выразила свое отношение к религии в целом и к РПЦ в частности. Радикальная антирелигиозная политика большевистского правительства в начале 1920-х гг., многочисленные аресты священников, необосно-
ванные закрытия и разрушения сотен храмов по всей России только ускорили процесс эмиграции.
Не секрет, что преобладающее большинство русских эмигрантов (по некоторым оценкам, до 95 %), принадлежало к РПЦ. Оказавшись на чужбине, в иноязычной культуре и иноконфес-сиональной среде, православная церковь взяла на себя большую работу по адаптации русской эмиграции к новым условиям жизни, а также по сохранению русской культуры и национального самосознания. «Спасение русских, в том числе молодых душ, оказавшихся в окружении сильной и активной европейской культуры, — отмечает Э. А. Шулепова, — было одной из центральных задач Русской православной церкви за рубежом» [4, с. 25].
С указанной целью в 1921 г. в Чехословакии было организовано Русское студенческое христианское движение (РСХД), во главе которого стал известный историк русской философии В. В. Зеньковский (впоследствии отец Василий). С самого начала большое содействие движению оказывал митрополит РПЦ в Западной Европе Евлогий (Георгиевский). Уже через несколько лет РСХД охватило большинство стран Европы. Его руководители, Русская православная церковь за рубежом четко осознавали, что религиозное воспитание российской молодежи — это воспитание в духе русской культуры и национального самосознания.
© Лаптун В. И., 2009
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
Такую цель преследовало, в частности, и созданное в 1925 г. в Париже общество «Икона» во главе с В. П. Рябу-шинским. Его члены не только пропагандировали русскую икону, они сделали многое для создания памятников русского зодчества и иконописи (А. А. Бенуа, Д. С. Стеллецкий и др.).
Выполнение поставленной задачи сохранения в эмигрантской среде национально-русского наследия, на наш взгляд, осложнялось тем, что, во-первых, значительная часть рядовых священников осталась в России, а во-вторых, большинство эмигрантов долгое время смотрели на свое изгнание как на временное явление и надеялись на скорое возвращение на Родину. Последним объясняется тот факт, что, несмотря на острую нужду в священниках и поставленную задачу, РПЦ за рубежом медлила с созданием собственных духовно-учебных заведений.
На первых порах церковью в эмиграции активно привлекались так называемые разъездные священники, многие из которых, кстати, были рукоположены в сан без специальной богословской подготовки. Кроме того, широко использовались различные печатные издания религиозно-педагогического, исторического, литературного и общерелигиозного содержания, а также сеть епархиальных и приходских газет, календарей со статьями духовного плана. Однако надежды на скорейшее возвращение на родину не оправдались — эмиграция затянулась. В связи с этим решение проблемы подготовки новых кадров священнослужителей для РПЦ за рубежом стало первостепенным и неотложным делом.
Наиболее прозорливым оказался архиепископ Дамиан Царицынский, основавший в 1923 г. школу для пастырей из Болгарии. Отдельные кандидаты на пастырство обучались в духовных семинариях и на богословских факультетах в Варшаве, Софии, Белграде.
Самую яркую страницу в историю духовного образования и церковной науки за рубежом, безусловно, вписал Свя-
то-Сергиевский православный богословский институт, созданный в 1925 г. в Париже попечением митрополита Евлогия. Одновременно с ним была открыта духовная семинария. Богословский институт оказал огромное влияние на духовное становление русского зарубежья. В нем в разное время преподавали протоиереи Сергий Булгаков, Василий Зень-ковский, Николай Афанасьев, архимандрит Киприан (Керн), епископы Киссиан (Безобразов), Вениамин (Федченков), историки А. В. Карташев, Г. П. Федотов, Г. В. Флоровский и др. «Интеллектуальное воздействие Свято-Сергиевского института не ограничивалось обучением будущих священников, — пишет М. Раев. — Семинария и институт обеспечивали интеллигенцию и ученых скромными пособиями. Которые позволяли продолжать научную и педагогическую деятельность, что шло на пользу всей русской эмиграции и способствовало популяризации русской культуры за рубежом» [2, с. 164].
Труды лучших профессоров Свято-Сергиевского института — протоиереев Сергия Булгакова, Георгия Флоровского, Василия Зеньковского составляют органическую часть отечественного богословского наследия. Трудно переоценить значение института и в деле ознакомления западного иноконфессионального мира с сокровищами православной духовности, а также в развитии и упрочении межцерковных контактов.
Еще в более сложной ситуации оказались русские эмигранты на Дальнем Востоке. Очутившись в Маньчжурии, в новой, неизвестной, чуждой среде, русские беженцы не встретили здесь ни сострадания, ни понимания. «Для лишенных Родины людей, — отмечают О. И. Кочубей и В. Ф. Печерица, — православная церковь осталась, по сути, единственной зримой и осязаемой частицей русской культуры, оплотом русского духа за рубежом, она разделила с изгнанниками их участь... Она оставалась главным свободным носителем традиционного русского самосознания, хранительницей оте-
111!111Й1И1!Ш № 1,
чественной духовной культуры и русских национальных традиций. Эту миссию трудно переоценить» [1, с. 25—26].
Монахами известного на всем Дальнем Востоке Шмаковского монастыря, бежавшими от большевиков после Гражданской войны, в Харбине был основан мужской православный монастырь. В 1928 г. в нем стала работать собственная монастырская типография, где печаталась разнообразная религиозная литература. Ежемесячно выходил религиозно-нравственный журнал «Хлеб небесный», пользовавшийся особым спросом у православных эмигрантов.
В том же 1928 г. на Дальнем Востоке были открыты пастырские и священнические курсы, ставшие своего рода предтечей созданого в 1934 г. богословского факультета при институте Святого Владимира в Харбине. В начале 1938 г. это учебное заведение было переименовано в Свято-Владимирский богословский институт, который более 10 лет готовил будущих пастырей для служения в Харбинской епархии. Согласно правилам приема на богословский факультет принимались лишь лица с законченным средним образованием, остальные же получали возможность присутствовать на лекциях как вольнослушатели. Обучение на богословском факультете со дня его основания было платным, что и позволяло окупать расходы по выплате жалованья преподавателям, а также содержать институт. Существовала и заочная форма обучения. В основном на факультет поступали юноши, окончившие реальные и коммерческие училища, а также Харбинскую Свято-Алексе-евскую духовную семинарию, основанную в 1938 г.
В то же время недалеко от Нью-Йорка была открыта Свято-Владимирская духовная семинария. С самого начала она ставила своей целью выпускать высокообразованных клириков. Постепенно семинария превратилась в центр православно-христианского богословского,
образовательного и музыкального обучения, духовного воспитания. Ее активная издательская деятельность (всего было издано более 200 наименований книг) способствовала приобщению множества людей по всему миру к православной церкви. Учебное заведение всегда отличалось выдающимся преподавательским составом. Работы таких знаменитых преподавателей, как протоиерей Георгий Флоровский, Георгий Федотов, Николай Арсениев, Николай Лосский, протоиерей Александр Шмеман и протоиерей Иоанн Мейендорф, были изданы на многих языках.
Рост числа учреждений, готовивших будущих священников, создание пусть немногочисленных монастырей, разнообразная практическая работа РПЦ за рубежом несли эмиграции определенное единение, обеспечивали сохранение русской истории и культуры, памяти о Родине, возможность выжить в иноязычном обществе и адаптироваться к новым условиям жизни.
Не будет преувеличением сказать, что Русская православная церковь за рубежом для эмигрантов являлась своего рода связующей духовной нитью с Родиной и, что немаловажно, центром воспитания подрастающего поколения в духе русской культуры.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кочубей, О. И. Из истории русской церковной эмиграции в Китае / О. И. Кочубей, В. Ф. Печерица // Дальний Восток и вопросы истории, культуры и экономики. — Владивосток : ДВГУ, 1997. — Вып. 2. — С. 25—26.
2. Раев, М. Россия за рубежом : История культуры русской эмиграции. 1919—1939 / М. Раев. — М. : Прогресс-Академия, 1994. — 164 с.
3. Струве, Н. А. Духовный опыт русской эмиграции / Н. А. Струве // Православие и культура. — М. : Русский путь, 2000. — 298 с.
4. Шулепова, Э. А. Роль и место Православной Церкви в процессе адаптации русской эмиграции / Э. А. Шулепова // Культурная миссия Российского Зарубежья: история и современность : сб. ст. — М. : б. и., 1999. — С. 22—29.
Поступила 10.11.08.
