CC BY
62
ББК 86.372г(2) 39
УДК 281.93
Н.Г. Зарембо
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ДВИжЕНИЕ ИОАННИТОВ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ (1890-1900 гг.)
В начале XX века Русская Православная церковь столкнулась с движением иоаннитов, ревностных почитателей о. Иоанна Кронштадтского, выходящим за рамки официального православия. Дана характеристика движения иоаннитов. Показаны пути решения этой проблемы со стороны духовных властей Санкт-Петербурга.
Ключевые слова:
духовенство, Иоанн Кронштадтский, иоанниты, Русская Православная церковь, Санкт-Петербург
Особая атмосфера религиозно-нравственных исканий на рубеже Х1Х-ХХ вв. в России на фоне падения влияния православной церкви и формализации отношений духовенства с паствой привела к поиску безусловных духовных авторитетов. Таким для части православных в этот период стал протоиерей, настоятель Андреевского собора в Кронштадте о. Иоанн Кронштадтский. Среди его наиболее ревностных почитателей, названных прессой того времени «иоаннитами», встречались разные формы поклонения, вплоть до убеждённости в том, что в лице о. Иоанна будто бы вторично на землю пришёл Иисус Христос. Первые известия об иоанни-тах относятся к 90-м гг. XIX в.[11, с. 1407]. Главные их центры находились в Петербурге, Кронштадте, Ораниенбауме. Постепенно сложилось движение или особое сообщество людей со своим мировоззрением и обрядностью.
В вероучении иоаннитов выделяются два основных постулата. Во-первых, обожествление Иоанна Кронштадтского. Ио-анниты считали, что он является «жилищем Святой Троицы», сам «Бог вселился в него и дал ему власть»[5, с. 7-8]. Появлению такой точки зрения способствовали многочисленные случаи исцеления по его молитвам. Во-вторых, ожидание конца света и Страшного суда. Все признаки этого, по убеждениям иоаннитов, уже есть, и, согласно их вычислениям, «шестнадцать лет не хватает» до него [4, с. 15]. При этом иоанниты искренне считали себя православными, сохраняли приверженность православным таинствам исповеди и причастия и всегда подчёркивали: «Только от Церкви Христовой учение может нам жизнь и просветление дать» [5, с. 17]. В социально-политической сфере иоанниты придерживались взглядов,
близких взглядам Иоанна Кронштадтского, но часто даже более правых. Прославление самодержавия и тесная связь его с православием - тема постоянная для их произведений. В их публицистике также постоянно присутствуют антисемитские высказывания, негативные оценки интеллигенции и светской культуры [4, с. 19, 39]. Все это создаёт ощущение их близости к правым партиям, но отношение членов «Союза русского народа» к иоаннитам в столице было различным.
В среде иоаннитов было два типа лидеров: «праведные люди» и «литературные вожди». К первым относились «богородица» Порфирия (Матрёна) Ивановна Киселева, «архангел Михаил» (Михаил Петров), Назарий Дмитриев, называемый «пророком Ильёй» или «Иоанном Богословом». Иоаннитские авторы создают образ Порфирии как «подвижницы Христовой»: пришла босая, спала на голом полу, была неграмотна, но обладала даром говорить на разных языках [14, с. 1117]. В 90-е гг. XIX в. она появилась в Кронштадте, а затем переехала в Ораниенбаум, и тогда около неё сложился кружок почитателей её и о. Иоанна. Принимала она посетителей, сидя на троне, над её головой сиял венец из электрических лампочек. Пришедшие просить о помощи падали перед ней ниц. В «Петербургском листке» появилась публикация о том, что она таким образом выманивала деньги у доверчивых людей [8, с. 1-2]. Иоанн Кронштадтский прислал письмо в редакцию газеты. Он потребовал прекратить «нелепое враньё» по отношению к больной женщине, жертвовавшей средства на строительство храмов [22, с. 2]. В 1905 г. 0 Министерство внутренних дел пришло к Р выводу, что Киселёва, Петров и Дмитри- Ц ев стояли во главе группы вымогателей q
денег, но против них трудно было выдвинуть обвинение [10, с. 261]. После смерти Киселёвой в ноябре 1905 г. её квартира и могила стали местом поклонения.
Самыми известными «литературными вождями» иоаннитов были Н.И. Большаков и В.ф. Пустошкин. Первый издавал и редактировал еженедельный журнал «Кронштадтский маяк» (выходил с 1906 г.), ставший идейным и организационным центром иоаннитов. Журнал выпускал приложение - брошюры с трудами Иоанна Кронштадтского, но чаще с произведениями иоаннитских авторов и духовными стихами, прославляющими о. Иоанна, а также Порфирию. Журнал «Кронштадтский маяк», приложения к нему (книги, в т. ч.) синодальные издания, веночки, портреты Иоанна Кронштадтского развозили из Петербурга по всей стране иоаннитские книгоноши. самоотверженная деятельность книгоношей способствовала быстрому распространению идей иоаннитов. Книгоноши на рубеже веков стали легендарными фигурами: «Это люди чрезвычайно скрытые, выдержанные, с виду кроткие и смиренные, очень рассудительны» [18, с. 77]. Книгоноши вербовали новых членов движения, и крестьяне отдавали им своих детей на воспитание в их приютах, находясь в уверенности, что Иоанн Кронштадтский покровительствует этим людям. Иногда им удавалось устроиться книгоношами Общества религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви. Для них это было удобно: они получали удостоверение на право торговли и проездные билеты от этой организации [18, с. 78].
В 1908 г. Н.И. Большаков предпринял попытку официально оформить деятельность книгоношей. Он подал прошение в Министерство внутренних дел об учреждении общества «Православно-церковный маяк» с целью защиты веры, церкви и самодержавия через распространение книг соответствующего содержания, икон и портретов царя. Оно было отправлено по принадлежности обер-прокурору на основании ст. 5 «Временных правил о союзах и обществах» от 4 марта 1906 года [13, № 27479]. Синод решил недопустимым учреждение Большаковым общества и потребовал от своего Хозяйственного управления прекратить отпуск ему книг синодального издательства на комиссию (реализацию) [24, л. 56-59 об., л. 64 об.].
В.ф. Пустошкин не только сочинял брошюры, но и явился организатором иоаннитских приютов или общежитий
в Петербурге. Иоанниты считали, что нужно вести правильный образ жизни в ожидании конца света и лучше делать это совместно. В Петербурге в 1905-1909 гг. действовало несколько таких общежитий. Случалось, иоанниты снимали 2-3 квартиры в одном доме. Сначала такие жилища требовались для приезжающих издалека к о. Иоанну Кронштадтскому, но постепенно они превратились в общины единомышленников. Почти во всех квартирах-общежитиях жили дети (в т. ч. и без родителей), отданные туда для православного воспитания. Почти все поселившиеся происходили из крестьян [25, л. 39-42 об., 78-82, 143]. Руководили приютами чаще женщины, называемые в среде иоаннитов «матушками». Мужчины и женщины жили отдельно, семьи тоже разделяли, часто помещая их членов даже в разные квартиры. Все иоаннитские общины поддерживали между собой постоянную связь, и жизнь в них устроена была одинаково. Важнейшие элементы её - молитвы и исполнение духовных песен, обычно сочиненных самими иоаннитами. Они прославляли о. Иоанна Кронштадтского и «богородицу» Порфирию Киселеву.
В общинах существовал особый обряд. Просфоры, освященные о. Иоанном Кронштадтским, растворяли в виноградном вине, и глава общины раздавал их всем её членам [3, с. 21-22]. Многие православные духовные лица находили, что такой обряд напоминает причастие, и проведение его светским лицом недопустимо, но другие не усматривали в этом явных нарушений. Повседневная жизнь общин была строго регламентирована. Взрослые обычно спали на полу, а дети на нарах. Все просыпались в пять часов утра, Молились в течение дня и ночью. Пищу употребляли только постную, готовили её здесь же на всю общинную квартиру. Всем членам общины запрещалось курение и употребление алкогольных напитков. Дети и девушки занимались изготовлением венков и цветов для украшения икон, которые потом продавали взрослые члены общины - книгоноши [25, л. 153, 164]. Детей не водили гулять, и, проводя весь день в небольшом помещении, они имели изнуренный вид.
В прессе, преимущественно, православной, на протяжении 1905-1908 гг. публиковались разоблачения деятельности иоаннитов и рассказы о тяжелой жизни детей в иоаннитских приютах. Очень активен был «Петербургский листок», од-
ним из первых поднявшим данную тему. Народно-церковная газета «Колокол», возглавляемая синодальным чиновником В.М.Скворцовым, регулярно рассказывала о жертвах иоаннитов. В журналах «Православный путеводитель», «Миссионерское обозрение» помещались статьи непримиримого борца с иоаннитами миссионера Н.И. Булгакова. Он утверждал, что мировоззрение и обрядность иоаннитов близки к хлыстовству [6, с. 720-723].
Постепенно светские и духовные власти начали наступление на движение ио-аннитов. Важным шагом явилось заявление о. Иоанна Кронштадтского о том, что женщины под видом «богомолок», посланных им или Ивановским монастырем, «многих простодушных вводят в обман», но не имеют к нему и обители никакого отношения (речь шла об иоаннитских книгоношах - Н.З.). Протоиерей высказал предположение, что полиция займется ими [7, с. 526].
Перед православной церковью встал вопрос об отношении к движению иоан-нитов. На IV Миссионерском съезде (1908) комиссия подготовила о них доклад. После его обсуждения «общее собрание подавляющим большинством голосов признало их сектою, родственную с хлыстовством» [11, с. 1410]. Это решение стало основой определения Синода от 4-11 декабря 1908 г. Учение иоаннитов объявлялось «еретическим, кощунственным и богохульным». Православных христиан предостерегали от участия в «Кронштадтском маяке», а Петербургскому духовному цензурному комитету поручали следить за ним. Пункты 4 и 5 поручали духовенству при совершении над иоаннитами таинств требовать от них отречения от главных заблуждений их учения и предостерегать отправляющихся к Иоанну Кронштадтскому о «возможности различных злоупотреблений со стороны вожаков иоан-нитов». Иоаннитов можно было отлучать от церкви [12, с. 377-378].
Важным шагом властей санкт-Петербурга стало закрытие в июле 1909 г. приютов иоаннитов по пяти адресам «за открытие их без испрошения на то надлежащего разрешения» [20, л. 1]. Забрав 120 детей оттуда, их поместили в другие приюты. Этому предшествовало обследование иоаннитских квартир. Итоги его были отражены в докладе начальника сыскной полиции от 20 мая, на котором министр внутренних дел оставил резолюцию градоначальнику: «Эти никем не
разрешенные приюты подлежат безусловному закрытию» [25, л. 277]. В результате приюты закрыли на основании Правил о положении усиленной охраны [13, прил. 1 к ст. 1.(прим. 2) ст. 16. п. 3; 25, л. 292 об.]. В защиту иоаннитов выступил деятель правого толка Н.Н. Жеденов, разославший свое заявление в Министерство внутренних дел и другие официальные инстанции [20, Л. 15-17 об., 51-51 об.]. В журнале «Кронштадтский маяк» последовал ряд публикаций в поддержку приютов, а В.ф. Пустошкин выпустил по этому поводу брошюру [15].
В 1909 г. российское общество охватила новая волна интереса к иоаннитам. Во-первых, после смерти о. Иоанна Кроншадт-ского в декабре 1908 г. возросла активность иоаннитов. Во-вторых, закрытие иоаннит-ских приютов подробно освещалось в прессе. Центр движения иоаннитов находился в Петербурге и его окрестностях, так что епархиальные власти и столичное духовенство были вынуждены вырабатывать свою позицию и предпринимать конкретные шаги по отношению к ним.
Особое отношение руководителей Петербургской епархии к иоаннитам выявляется в ходе анализа епархиальных отчетов 1907-1908 гг. Эти документы объявляют иоаннитов «православными, только монашествующими людьми»[17, л. 240], утверждают, что они «неразвиты духовно» и испуганы современной жизнью [16, л. 259]. Еще на упоминавшемся IV миссионерском съезде в Киеве (1908) с особым мнением выступил петербургский епархиальный миссионер Д.И. Боголюбов, который предложил иную их оценку: «Нет оснований считать иоаннитов сектой хлыстовской, так многие черты иоан-нитства свойственны и православию» [11, с. 1408]. Как уже отмечалось, в решении миссионерского съезда и в определении синода содержалась другая точка зрения. Д.И. Боголюбов изложил свое мнение в брошюре «О так называемых "иоаннитах" в русском народе» [3]. Автор попытался ответить на вопрос: можно ли считать иоаннитов сектантами хлыстовского толка? Для этого он изучил литературу, обрядность и быт иоаннитов. По его мнению, в догматах веры и форме устройства общин они не отступали он православия, то есть не могли считаться сектантами. Д.И.Боголюбов объяснил причины существования общежитий у иоаннитов тем, что в неспокойное время люди объединяются, «спасая в чистоте души свои», но
3 ю О
и это не повод объявлять их хлыстами. Автор приходил к выводу, что «в "иоан-нитстве" церковь православная найдет не врага себе, а союзника и пламенного поборника за все наши исторические христианские святыни»[3, с. 14, 16, 18, 31].
В.М. Скворцов поместил в своей газете «Колокол» статью с осуждением сочинения Д.И. Боголюбова и отношения столичной миссии к иоаннитам [23, с. 1—2]. Поводом для нее послужило закрытие иоаннитских приютов в Петербурге. Автор обвинял столичное духовенство и миссию в бездействии по отношению к этим сектантам. В пример он ставил работу бывшего миссионера Н.И. Булгакова, который «ревностно наблюдал и до подноготной исследовал эти трущобы». В.М. Скворцов критиковал деятельность миссионера «новой» школы Д.И. Боголюбова. Он подчёркивал, что, несмотря на определение Синода, осуждавшее иоаннитов, борьбу с их приютами вела только полиция. Статья называла конкретных лиц, потворствовавших движению иоаннитов: это цензор архимандрит Александр, миссионер Д.И. Боголюбов, игумен Арсений. Первый разрешил напечатать фототипию «Свет России» с изображением Иоанна Кронштадтский в окружении народа, Георгия Победоносца, Михаила Архангела с двусмысленной надписью, с точки зрения Скворцова, «Пою Богу моему». Он обвинял Д.И. Боголюбова и игумена Арсения в том, что они написали брошюры, популярные у иоан-нитов-книгоношей, а духовного цензора архимандрита Александра в том, что он разрешил их публикацию [2].
В докладной записке на имя митрополита Антония архимандрит Александр дал подробные объяснения. Причину столь резкой критики цензор видел в плохом характере В.М. Скворцова, который имеет «привычку мстить и "сводить счёты" со своими бывшими сотрудниками, порвавшими связь с его редакцией», а Д.И. Боголюбов и автор отзыва ранее работали под его руководством в «Миссионерском обозрении» [19, л. 11 об.-12]. Архимандрит Александр подробно объяснил, почему разрешил печатать фототипию и брошюры [19, лл. 24-24 об.].
В объяснительной записке по поводу той же статьи глава миссионерского совета епископ Никандр подчеркнул, что борьба с иоаннитами в столице не остановлена, а книга «О так называемых иоаннитах в русском народе» «не оправдывает сектантства последних, а лишь устанавливает, что
в борьбе с ними надо различать: 1) почитателей о. Иоанна в полном согласии с православным учением, но по простоте или невежеству своему допускающих выражения об о. Иоанне сектантские, еретические; 2) почитателей-мошенников, эксплуатирующих религиозное чувство простого народа; 3) почитателей, действительно сектантствующих в хлыстовском направлении» [19, л. 7 об.]. Оправдывая Д.И. Боголюбова, руководитель Миссионерского Совета утверждал, что он отнюдь не поддерживал мошенников из числа иоаннитов: «Было несколько примеров обращения в Совет с жалобой на вожаков иоаннитов, что они мошеннически завладели деньгами жалобщиков, и с просьбой взыскать деньги. Таким жалобщикам обычно разъяснялось, что им надо обращаться со своей просьбой не в Миссионерский Совет, а к гражданской судебной власти. Так поступал, насколько мне известно, и миссионер Д. Боголюбов» [19, л. 7 об.-8].
Важным организационным шагом иоаннитов явилось создание «Иоаннов-ского братства» с «целью прославления памяти о. Иоанна Кронштадтского путем составления и издания его жизнеописания, устройством просветительных благотворительных учреждений его имени». Членами братства могли быть только «православные русские», верные царю и отвергающие «лжеучения материалистов, социалистов, революционеров и масонов» [5, л. 52]. Собрания общества проходили с 9 сентября 1909 г. Уже на первом собрании, помимо учредителя общества директора Петергофского тюремного комитета Б.А. Васильева, выступили лидер иоан-нитов Н.И. Большаков и их сторонники Н.Н. Жеденов, игумен Арсений [1, с. 2-4]. Журнал «Кронштадтский маяк» регулярно публиковал сообщения о деятельности братства. 23 ноября 1909 г. Санкт-Петербургское Особое городское по делам об обществах присутствие приняло решение «общество это на основании ст. ст. 4 и 33 закона 4 марта 1906 года закрыть», посчитав, что братство уклонилось от положений устава и «приняло характер общества религиозного, подлежащего ведению не гражданской, епархиальной власти» [20, л. 138].
Особое место во взаимоотношениях деятелей православной церкви и иоанни-тов занимает прошение 27 петербургских иоаннитов на имя Антония, митрополита Петербургского. Оно было подано 4 ноября 1909 г. и содержало утверждение,
что иоанниты - «православно-церковные На 1909 г. приходится период макси-
христиане» и готовы перейти под кон- мального подъема иоаннитского движе-
троль Епархиального Миссионерского ния. Затем наступает его постепенный
Совета. Подача прошения могла бы стать спад.
поворотным пунктом в сложных отноше- Православная церковь, желая ук-
ниях церкви и почитателей о. Иоанна, репить свой авторитет именем Иоанна
так как среди его авторов были широко Кронштадтского, столкнулась с движени-
известные «вожаки» иоаннитов Н.И. Боль- ем, выходящим за рамки официального
шаков, В.ф. Пустошкин и другие. Именно православия. Синод и многие миссионе-
они в своих книгах жестко критиковали ры считали иоаннитство отходом от офи-
православное духовенство, а теперь гото- циального православия. За растворение
вы были подчиниться пастырям и мисси- иоаннитов в рамках официальной церк-
онерам. В «Прибавлении к Церковным ве- ви выступали отдельные миссионеры и
домостям» появилась статья «Знаменитое некоторые представители духовенства,
прошение представителей "иоаннитства" отчасти поддержанные Петербургскими
на имя высокопреосвященного Антония», епархиальными властями. Они не хотели
посвященная этому событию. В ней по- отталкивать от православной церкви лю-
ложительно оценивались действия пе- дей, верующих истово и зачастую искрен-
тербургской миссии, которая не клейми- не, пусть и не вполне канонично, в услови-
ла иоаннитов, а стремилась очистить их ях, когда общий уровень религиозности
взгляды от всего еретического [9, с. 2431]. явно снижался.
Список литературы:
1. Алексеев А. И. Новоселье Иоанновского братства // Кронштадтский маяк.- 1909, № 41.- С. 2-4.
2. Арсений, игумен. Открытое письмо редактору-издателю журналов «Кронштадтский маяк», «Свет России» Н.И. Большакову и беседа б. синодального миссионера и главного учредителя союза русского народа о. Арсения: - СПб.: Тип. «Надежда», 1909.- 32 с.
3. Боголюбов Д.И. О так называемых «иоаннитах» в русском народе. - СПб.: Тип. «Надежда», 1909.-31 с.
4. Большаков Н.И. XX век. О кончине мира и страшном суде. - СПб.: Ред. журнала «Кронштадтский маяк», 1907.- 39 с.
5. Большаков Н.И. Правда о секте иоаннитов. - СПб.: Тип. М.Михайловой 1906.- 71 с.
6. Булгаков Н.И. Состояние сектантства в Петербурге//Православный путеводитель.- 1905, №1.- С. 720-723.
7. Вести и заметки // Русский паломник. - 1907, № 33.- С. 524-526.
8. Духовцев И. Кронштадтская «богородица» не покаялась// Петербургский листок. - 1905, 22 марта.- С. 2.
9. К.И.Н. Знаменитое прошение представителей «иоаннитства» на имя высокопреосвященного Антония // Прибавление к Церковным ведомостям. 1909, № 51-52.- С. 2430-2433.
10. Киценко Н. Святой нашего времени: отец Иоанн Кронштадтский и русский народ.- М.: Новое литературное обозрение, 2006.- 390 с.
11. О занятиях IV Всероссийского миссионерского съезда в городе Киеве //Прибавление к Церковным ведомостям.-1908.- № 30.- С. 1399-1410.
12. Определение Синода от 4-11 декабря 1908 года № 8814 по поводу постановлений Киевского Миссионерского съезда о т.н. иоаннитах и адвентистах // Церковные ведомости.-1908, № 51-52. - С. 377-378.
13. Полное собрание законов Российской империи. Собрание III. Т. XXVI.- СПб., 1909. - 1141, [15] с.
14. Пустошкин В.ф. Как нужно жить, чтобы богатым быть и чисто ходить. - СПб.: Тип. М.Михайловой, 1907. - 31 с.
15. Пустошкин В.ф. Открытое письмо его превосходительству господину С.-Петербургскому градоначальнику генерал-майору Д.В. Драчевскому от устроителя общежительных мастерских в д. № 4 по Теряевой улице В.ф. Пустошкина. [СПб.]: Графический институт Э. Лукшевица, [1909]. - 4 с.
16.Российский государственный исторический архив (РГИА). ф. 796. Оп. 442. Д. 2229.
17. РГИА. ф. 796. Оп. 442. Д. 2290.
18. РГИА. ф. 796. Оп. 442. Д. 2348.
19. РГИА. ф. 797. Оп. 79. Отд. 2. Ст. 3. Д. 333.
20. РГИА. ф. 821. Оп. 133. Д. 206.
21. Свод законов Российской империи. Т. XIV. Устав о предупреждении и пресечении преступлений.
- СПб., 1890. - 92 с.
22. Сергиев И.И. Правдивое слово о статье в «Петербургском листке».// Петербургский листок.- 1905, 25 марта.- С. 2.
23. Скворцов В. М. Иоаннитские трущобы и миссионерское столпотворение // Колокол.- 1909.- 4 июля.
- С. 1-2.
24. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). ф. 19. Оп. 100.
Д. 56.
25. ЦГИА СПб. ф. 569. Оп. 20. Д. 344.
3 ю О
