CC BY
56
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2013. № 4
Толстенко А.К.
(аспирантка кафедры этнологии исторического факультета МГУ имени
М.В. Ломоносова)*
РУССКАЯ НАЦИЯ И ЕЕ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ
В ТРУДАХ П.Б. СТРУВЕ И М.О. МЕНЬШИКОВА
В статье анализируются взгляды П.Б. Струве и М.О. Меньшикова на перспективу построения русской нации. Автор находит в их программах этнонационального развития ряд общих черт, не отрицая при этом наличия в них либеральной и консервативной специфики. В построении единой русской нации с русским этническим ядром оба деятеля видели единственное спасение для России. Однако если Струве предполагал возможность ассимиляции большого количества этнических компонентов, то Меньшиков допускал ассимиляцию лишь наиболее этнокультурно близких русским народов — украинцев и белорусов. Струве и Меньшиков полагали, что только государство может стать инициатором и проводником процесса образования русской нации.
Ключевые слова: П.Б. Струве, М.О. Меньшиков, национализм, нация, ассимиляция, титульный этнос.
The article analyzes the views of P.B. Struve and M.O. Menshikov on the future construction of Russian nation. The author finds in their programs of ethnonational development a number of common traits, not denying at the same time some specific liberal and conservative features. They saw the only salvation for Russia in the construction of a united Russian nation. If P.B. Struve supposed the possibility to assimilate a great number of ethnic components by Russians, then M.O. Menshikov thought it was enough to assimilate only Ukrainians and Byelorussians — the nationalities most related for Russians ethnically and culturally. They supposed that only the state can initiate the formation of the Russian nation.
Key words: P.B. Struve, M.O. Menshikov, nationalism, nation, assimilation, titular ethnos.
* * *
На сегодняшний день гуманитарная наука не пришла к консенсусу в определении феномена нации. Это связано как с объективным фактором — обилием разнообразного материала, используя который в качестве примера можно подтвердить или опровергнуть любую теорию, так и субъективным — предельной остротой и политизированностью данной проблемы. В России она имеет не только сугубо теоретическое значение. Национальная форма государства, зарекомендовавшая себя как наиболее эффективная и от-
* Толстенко Анна Константиновна, тел. 8-916-488-48-13; e-mail: [email protected]
вечающая интересам народа, в отличие от развитых западных стран так и не сложилась ни в императорской России, ни при советской власти.
К сожалению, сегодня говорить об интересах русского народа и необходимости построения русской нации считается дурным тоном. Причины этому самые разные: наследие советской эпохи, та-буировавшей возможность обсуждения русских интересов в отрыве от интересов всего союзного государства и братских народов, страх посеять семена межэтнической вражды между народами России и разжечь «русский бунт», политическая ангажированность, соответствующая официальному курсу на создание «российской нации»... Так или иначе, в современном общественно-политическом дискурсе гораздо более конформными являются разговоры о построении «нации россиян», о которой говорят уже не только как о цели нациестроительства, но и как о некой сложившейся данности. Пожалуй, апогеем «россиянства» стало издание учебника «российского языка» для первого класса под редакцией группы либерально ориентированных общественных деятелей (2006 г.).
Между тем в начале ХХ в. прогрессивно мыслящие деятели (политики, ученые, интеллектуалы) самых разных политических взглядов не боялись открыто высказывать свою приверженность русской идее и русскому (а не российскому) народу. Ярким подтверждением тому можно считать мысли о будущей русской нации и русского национального государства идеолога конституционно-демократической партии П.Б. Струве и лидера Всероссийского национального союза М.О. Меньшикова. Их программы этнона-ционального развития демонстрируют нам, как традиционные оппоненты — либералы и консерваторы — могли выступать по сути единым фронтом, дерзая выделять интересы титульного этноса в качестве приоритетных и открыто обсуждать перспективу образования русской нации.
В данной статье мы рассмотрим взгляды Струве и Меньшикова на природу нации в целом и особенности процесса нациеобразо-вания в России, их видение современных проблем русского народа и взаимоотношений русской нации и государства в будущем. Данный анализ позволит глубже исследовать феномен русского национализма.
Источниковой базой исследования стало богатое публицистическое наследие Струве и Меньшикова, публиковавшееся соответственно в журнале «Русская мысль» и газете «Новое время» с начала ХХ в. до 1917 г. Труды Струве и Меньшикова были запрещены в советской России, и только сегодня их имена постепенно выходят из небытия. Современная литература о них достаточно обширна и позволяет ознакомиться с разными аспектами их творчества.
Научная новизна данного исследования заключается в подходе к идеологической позиции Струве и Меньшикова. В отличие от традиционного причисления этих деятелей к либеральному и консервативному лагерям соответственно мы рассматриваем их не как непримиримых противников, а как единомышленников — русских националистов, которых объединяла общая цель — построение нации и национального государства. Различие методов достижения этой цели сообщает их программам либеральную или консервативную специфику.
Анализируя условия возникновения нации, Струве придавал особенное значение фактору культуры, которую он определял как «совокупность абсолютных ценностей, созданных и создаваемых человечеством и составляющих его духовно-общественное бытие»1; именно из культуры, по его мнению, рождается нация. Возникшая нация с философской точки зрения является не содержанием, а формой для бытия и творческого развития культуры. Появившись на свет благодаря культуре, нация теперь и сама может влиять на нее: она дает новый мощный импульс развитию культуры и позволяет культуре продуктивно и органично развиваться в дальнейшем.
Поскольку творцом культуры выступает личность, необходимым условием этого творческого процесса является свобода, и в этом ярко проявляется либерализм Струве. В его трудах понятия «свобода», «личность», «культура», «нация» связаны между собой и взаимообусловлены. Повышенное внимание Струве к феномену культуры можно объяснить тем, что он, воспитываясь в русской культуре, именно через нее идентифицировал себя как русский человек, несмотря на этнически немецкие корни.
Меньшиков мыслил зарождение нации на базе кровной, а не культурной общности. Он считал, что не культура, а генетические показатели определяют психический склад индивида, его способности и жизненные приоритеты, в конечном счете влияя на облик нации. Нация для него нередко выступала синонимом этноса, хотя далеко не все народы и племена он считал способными создать нацию.
Меньшиков полагал, что не метафизические и неуловимые для человеческого глаза процессы куют нацию, а самые выдающиеся, успешные и талантливые ее представители — аристократия. Также он полагал, что по состоянию аристократии (т.е. элиты) можно смело судить о здоровье всей нации.
Таким образом, в трактовке сущности и природы нации мы сталкиваемся с двумя концепциями — «почвы» и «крови». Если в первом случае нация возникает мистическим образом на базе
1 Струве П.Б., Франк С.Л. 1905—1906. Очерки философии и культуры. 1. Что такое культура? // Полярная звезда. № 2. С. 110; Струве П.Б. Patriótica: Россия. Родина. Чужбина. СПб., 2000. С. 54.
общности культуры, то во втором — на базе кровной общности и в прямой зависимости от личностного фактора. Но объединяет концепции наших героев то, что для обоих нация является безусловным благом, носительницей прогресса и залогом процветания.
Приводя в пример европейские нации, возникающие только в Новое время, Струве полагал, что нация собственно и представляет собой продукт Нового времени. Меньшиков, наоборот, утверждал, что нации существовали в течение всей истории человечества, хотя и не отрицал того факта, что на разных исторических этапах нации имели свою специфику2.
В своих абстрактных рассуждениях Струве и Меньшиков настаивали на том, что нация органична и должна сформироваться естественным путем. Однако, несмотря на универсальность механизма возникновения нации, в истории конкретных народов имели место свои особенности, присущие только данной стране и народности. Посмотрим, в чем наши герои видели специфику возникновения и исторического развития русской нации.
Струве считал, что на протяжении всей русской истории образованию русской нации препятствовало государство, так как оно выступало как механизм подавления личности.
Меньшиков исходил из того, что этносы примордиальны и существовали на протяжении всей истории, а этничность на разных исторических этапах находила выражение в разных категориях (институтах). По примеру европейской истории, когда этничность транслировалась на католицизм — абсолютизм — нацию, в русской истории этничность транслируется соответственно на православие — самодержавие — народность. По его мнению, образование нации соответствует третьей стадии — народности, на которой русский этнос сможет наиболее полно реализоваться и самовыразиться и которая возродит и органически дополнит православие и самодержавие.
В то же время отсутствие нации на современном этапе отнюдь не означает, что русской нации никогда не существовало: в своих рассуждениях Меньшиков нередко говорил об «упадке» нации и утверждал, что Россия сложилась как нация к эпохе Петра. Значит, нации на стадии народности предстоит не образоваться на пустом месте, а возродиться. Это противопоставление мрачной и безрадостной современности светлому и великому прошлому, с которого следует брать пример, является типично консервативной чертой.
Несмотря на то что Струве и Меньшиков считали образование русской нации задачей будущего, в своих сочинениях они оба нередко рассуждали о русской нации как данности, — когда речь шла о событиях Смутного времени или ответе на внешнюю угрозу. По-
2 Меньшиков М.О. Выше свободы. М., 1998. С. 82.
добные ситуации требовали от всего населения страны сплочения ради отпора врагу. Также можно предположить, что порой они называли русских нацией, выдавая желаемое за действительное.
Посмотрим, насколько отчетливо наши герои представляли себе, кто должен войти в русскую нацию и какими они видели основные критерии принадлежности к ней.
Струве и Меньшиков признавали Россию частью европейской цивилизации и в национальном вопросе ориентировались на опыт Западной Европы и Америки. Поэтому критерии принадлежности к русской нации они выдвигали вполне типичные для западноевропейских наций: русской нации должна соответствовать определенная ступень гражданского и политического сознания; русскую нацию должны составить все социальные классы, она должна олицетворять собой единение и согласие всего народа.
Меньшиков представлял нацию в виде единого тела, каждый член и орган которого призван выполнять свою функцию. Членами нации он видел сословия, причем особенностью меньшиков-ского взгляда стала его консервативная непоколебимая уверенность в эффективности и целесообразности сословного строя. В идеале публицист так описывал будущую нацию: «Крестьяне (включая мещан) и все остальные классы составляют собственно тело нации, более или менее расчлененное, — дворянство и духовенство должны составлять ей душу»3.
Струве также полагал, что в нацию должны войти все социальные классы и сословия. Он неоднократно подчеркивал, что его партия национальна, имея в виду ее надклассовый характер: для него нация немыслима без единства всех ее членов4. То есть социальный критерий принадлежности к нации у Струве и Меньшикова совпадал — правом членства в ней обладали все сословия и классы.
Струве утверждал, что нельзя стать членом нации против своей воли, принадлежность к ней — сугубо добровольна. С его точки зрения, индивид, не желающий ассоциировать себя со своим народом и презирающий его, автоматически перестает быть частью нации5. Для Меньшикова нация столь определенно ассоциировалась с благом и добродетелью, что, по его мнению, худое в принципе не могло стать ее частью6. Следовательно, Струве и Меньшиков опирались не только на объективные критерии принадлежности к нации, но и на субъективные.
3 Цит. по: Шлёмин П.И. Авторитаризм и либерализм в России (Русская идея М.О. Меньшикова) // Политическая наука в России. М., 1994. С. 113.
4 Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М.,1997. С. 28.
5 Там же. С. 67.
6 Цит. по: Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале ХХ столетия: Рождение и гибель Всероссийского национального союза. М., 2001. С. 104.
Этнический аспект принадлежности к русской нации разделял Струве и Меньшикова гораздо сильнее. Примечателен уже тот факт, что они во всех проблемах уделяли разное внимание этнической стороне: Струве эту сторону игнорировал, Меньшиков же, наоборот, имел обостренный интерес к этничности и все проблемы рассматривал через ее призму.
Струве и Меньшиков понимали, что нация не может существовать без этнического единства. Предлагаемые ими способы достижения этого единства на первый взгляд кажутся противоположными. Например, антагонистичны их позиции в отношении нерусских подданных — «инородцев» и иностранцев.
Меньшиков был очень эмоционален в этом вопросе, в «инородцах» он видел корень всех проблем русского этноса, поэтому боялся, ненавидел и демонизировал их, приписывая всевозможные козни и активное желание подорвать устои империи. Многонациональ-ность государства являлась пороховой бочкой и залогом распада империи, а ассимиляцию он считал гибельным и губительным процессом, поскольку она, с его точки зрения, ведет к вырождению расы, которое проявляется в ослаблении жизненной силы, в нравственной деградации, физических и моральных недугах. Меньшиков выступал против ассимиляции еще и потому, что считал эту задачу непосильной для русского народа7.
Струве в этом вопросе был безэмоционален; «инородцев» он не опасался и не видел в них сколько-нибудь существенной проблемы для империи. Они ему были несколько неприятны лишь как оплот реакции, но не революции8. По его мнению, многонациональный состав государства являлся залогом имперской мощи и благоденствия нации, и в доказательство этой мысли приводил в пример великие нации весьма сложного этнического состава.
Таким образом, Струве и Меньшиков в вопросе отношения к «инородцам», полиэтничности государства и принципу ассимиляции изначально стояли на антагонистических позициях: для одного все это благо, для другого — зло. Но осознание необходимости образования русской нации и построения национального государства в конечном счете сближает их.
Во-первых, Меньшиков был вынужден отойти от строгого биологического детерминизма и признать возможность и необходимость ассимиляции «инородцев» через культуру. Многие народы проживали чересполосно с русскими и за историю совместного существования слишком глубоко вошли в ткань русского народа, чтобы просто механически отсечь их. Поэтому всех «инородцев» он
7 Меньшиков М.О. Письма к русской нации. М., 1999. С. 340.
8 Струве П.Б. РаЫоИса: Россия. Родина. Чужбина. С. 41.
разделял на две категории. К первой он относился положительно: это «инородцы» обрусевшие или «желающие стать русскими», добровольно принять культуру, религию, язык, традиции, самосознание. Ко второй категории он относил тех, кто не желает принимать русскую культуру и становиться русскими; он призывал либо предоставить им широкую автономию, либо полную независимость9. Положительное отношение Меньшикова к «инородцам», желающим ассимилироваться, указывает на то, что здравый смысл вынуждал его забыть о принципе крови, столь важном и характерном для его восприятия этноса и нации. Как и Струве, он выступал сторонником культурной ассимиляции, хотя и считал русских недостаточно сильными, чтобы возглавить этот процесс и ассимилировать большую массу «инородцев».
Как утверждает Д.А. Коцюбинский, такая двойственность была в принципе свойственна идеологии Всероссийского национального союза: «политика в области инородческого вопроса также выглядела внутренне противоречивой, будучи ориентированной одновременно на достижение как полной интеграции инородцев в российскую государственность и русский народ, так и полного противопоставления русских национально-государственных интересов инородческим»10.
Во-вторых, Струве, всегда ратовавший за этнический плюрализм, все же осознавал, что в исторической перспективе в ходе постепенной ассимиляции должен остаться один единый народ, одна — русская — нация. При всех преимуществах полиэтничности государства, закон исторического развития неизменно ведет к постепенной гомогенизации этнической пестроты, и постепенно государство должно стать мононациональным.
Таким образом, Струве и Меньшиков были сторонниками различных вариантов процесса образования русской нации: широкого — превращения нерусских людей в русских посредством ассимиляции и узкого — отсечения изначально нерусских элементов при минимальной ассимиляции украинцев и белорусов. Однако в обоих случаях этот процесс призван привести к постепенному образованию национального русского государства.
Струве и Меньшиков не высказывали сомнений в том, что возглавить процесс нациеобразования в России, стать ядром русской нации должен именно русский народ. Они относились к русскому народу с уважением и любовью, считая его талантливым, великим и могучим, но при этом они не идеализировали его, видя также его недостатки и негативные качества. Но в оценке жизненной силы русского народа Меньшиков и Струве диаметрально расходились.
9 Меньшиков М.О. Письма к русской нации. С. 391.
10 Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале ХХ столетия. С. 246—247.
Меньшиков считал, что на данный момент былая сила русского народа исчерпана, он уже неспособен реализовать претензии на всемирную гегемонию, захватывая новые территории и ассимилируя чуждые народности. Поэтому он нуждается не в расточении силы, а в ее накоплении, и для этого ему необходима поддержка со стороны государства. Свидетельством слабости русских можно считать также то, что «инородцы», с его точки зрения, представляют для русского народа большую опасность.
Струве наоборот, был гораздо более оптимистичен: он считал русских способными стать ядром большой нации, ассимилируя остальные народы империи и ведя активную наступательную внешнюю политику; в «инородцах» он не видел опасного врага русского народа и государственности. В его рассуждениях красной нитью проходит мысль о том, что русские способны и готовы тратить свою энергию: это доказывает, что, с точки зрения Струве, русскому народу есть что расточать.
Но в оценке русского народа Струве и Меньшиков сходились в том, что оба констатировали отсутствие его единства: русские на данном этапе делятся на племена, хотя и близкородственные по культуре, языку, религии, но все-таки еще не слившиеся полностью воедино и находящиеся на разных стадиях развития.
Под «русскими» они попеременно подразумевали то всех восточных славян, то только великороссов — создателей российской государственности и русской культуры. Такая терминологическая невыдержанность подтверждает, что для Струве и Меньшикова существовали два русских народа: один — реально существующий, т.е. нынешние великороссы, а другой — это мыслительный конструкт, русская нация в будущем, в которую войдут и остальные «русские» племена и другие народы. Определенные факторы единства, в частности наличие общей культуры на базе великорусской, уже существуют, но только время и длительная нациеобразующая политика позволит русской нации стать фактом действительности.
Итак, Струве и Меньшиков возлагали надежды в деле построения нации не на абстрактный русский народ, а на вполне конкретный — великороссов. Из всех восточнославянских племен именно их они считали наиболее достойными и способными возглавить этот сложный процесс. Оба придавали важное значение ассимиляции и подчеркивали значимость добровольности этого процесса. Меньшиков считал ассимиляцию возможной и нужной только в отношении близкородственных народов, потому что дистанция между ними — культурная, лингвистическая, конфессиональная и биологическая — не столь велика. Он осуждал ассимиляцию не потому, что отвергал ее как таковую, а потому, что не видел в русском народе достаточной силы для ее масштабного осуществления.
Струве, в свою очередь, считал великороссов способными ассимилировать не только близкие по языку, культуре и этничности племена (малорусские и белорусские), но и более чуждые этнически.
Таким образом, Струве считал, что русскую нацию должны составить все народы Российской империи в процессе ассимиляции, Меньшиков же полагал невозможным на данном этапе ассимилировать всех подданных в «русскость», поэтому к вопросу, какие племена войдут в русскую нацию, он подходил более избирательно.
Сходным образом Струве и Меньшиков видели и некоторые современные проблемы русского народа. Главной бедой титульного этноса они считали разрозненность, отчужденность его компонентов: власти, аристократии, интеллигенции, народной массы, т.е., по сути, отсутствие единой русской нации. В качестве базовой проблемы они рассматривали разрыв связи народа с властью, связи, без которой не может возникнуть единой нации. В этом драматическом расколе Меньшиков усматривал не только социокультурный, но в первую очередь этнический аспект: он постоянно вторил о безнациональности, иноэтничности власти и элиты, которая началась с эпохи Петра. Струве тоже признавал отчуждение власти от народа, объясняя его разноплеменным характером госу-дарства11. Но Струве этническая сторона этого отчуждения не волновала, проблему он усматривал скорее в социокультурной сфере.
Если Меньшиков сделал акцент на разрыве элиты с народом, то Струве скорее беспокоили взаимоотношения элиты с властью и нежелание власти прислушаться к мнению «культурных», «мыслящих» людей, интеллектуалов. Но он признавал, что «разрыв власти с наиболее культурными элементами общества есть в то же время разрыв с народом»12.
Струве и Меньшиков с горечью отмечали, что русский народ не просто ослаблен, а болен13. Это утверждение с особой силой звучало у Меньшикова, труды которого представляют совсем пессимистичную картину: из его статей следует, что русские пребывают в состоянии психологического надлома, физической и духовной деградации. Зримыми проявлениями этого он считал невежество, разврат, пьянство, поразившие русских. Несмотря на разрыв народа с благородным сословием, наличие этой болезни объединяет низшие и высшие классы, так как она поразила одинаково и те и другие.
Но самое страшное порождение этой же самой болезни Меньшиков усматривал в отсутствии патриотизма, равнодушии к Оте-
11 Струве П.Б. Patriótica: Россия. Родина. Чужбина. С. 41.
12 СтрувеП.Б. Избранные сочинения. М.,1999. С. 190.
13 Меньшиков М.О. Русское пробуждение. М., 2007. С. 193; Струве П.Б. Избранные сочинения. С. 189.
честву. Ненависть к России «инородцев» он считал если не естественной, то по крайней мере объяснимой — эта страна для них чужая. Но загадочным — ужасным и противоестественным — он считал тот факт, что и под русскими именами и фамилиями кроется не меньшее равнодушие к своей стране! Такие грустные симптомы Меньшиков не мог объяснить ни чем иным, кроме как пагубным влиянием «инородцев».
Струве и Меньшиков считали тревожным признаком безнацио-нальность нашей интеллигенции, оба критиковали ее за это. Но если для Струве безнациональность проявлялась в отчуждении интеллигенции от государства14, то для Меньшикова — в ее разрыве с народом15.
В целом критика интеллигенции у Струве была гораздо более масштабной и всеобъемлющей, чем у Меньшикова. Струве резко осуждал ее за безрелигиозность и безнациональность: по его словам, «русская интеллигенция обесцвечивает себя в "российскую"; «она давно "оброссиивает" себя, т.е. занимается тем, что — во имя своего государственного идеала — безнужно и бесплодно прикрывает свое национальное лицо»16.
Серьезной проблемой Струве и Меньшиков считали также отсутствие в современном русском обществе гражданского сознания, правовой и политической зрелости17.
Оба они были очень озабочены состоянием сферы образования, безграмотностью народа. Но если Струве просто отмечал факт общерусской безграмотности и плачевное состояние народного образования18, то Меньшикова волновала именно этническая сторона проблемы: отсутствие «национальных русских школ по духу и направлению не только на окраинах, но даже в самой столице русской»19.
Несмотря на точки соприкосновения, Струве и Меньшиков в некоторых вопросах серьезно расходились: то, что один считал серьезной проблемой, другой вовсе не замечал и не воспринимал как таковую. Например, консервативный Меньшиков был очень озабочен побочными следствиями урбанизации, разложением деревни из-за духа капитализма, в котором видел разрушительную силу. Струве же оценивал капитализм с точки зрения его экономической эффективности, поэтому стремился к тому, чтобы Россия
14 Струве П.Б. РаЫоИса: Политика, культура, религия, социализм. С. 192—193.
15 Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004. С. 31.
16 Струве П.Б. РаЫоИса: Россия. Родина. Чужбина. С. 88—89.
17 Меньшиков М.О. Национальная империя. М., 2004. С. 103.
18 Струве П.Б. Общерусская культура и украинский партикуляризм // Русская мысль. 1912. № 1. С. 81.
19 Меньшиков М.О. Национальная империя. С. 224.
как можно скорее и прочнее встала на капиталистический путь, что вполне отвечает духу либеральной идеологии.
Струве одной из главных проблем современной России считал господство официального национализма, искусственно насаждающего русификацию в стране. Он противонароден, ибо его носителем является лишь узкий круг дворянско-бюрократической реакции. Вопреки своей цели — укрепления великодержавного положения России и национально-государственного объединения — он добивается прямо противоположного результата: ослабления мощи и национального автономизма и федерализма20.
Меньшиков же был убежден в том, что под влиянием так называемого «маниловского национализма» правительство совершило ряд гибельных ошибок, стремясь доказать, что русский народ готов жертвовать собой и своим благополучием ради благополучия других народов империи. Он считал, что нужно помнить в первую очередь о самих русских, а не заботиться о том, чтобы снискать славу доброго хозяина, покровительствующего остальным народам21.
Другими словами, если Струве ругал власть за чересчур жесткое и строгое отношение к нерусским подданным, то Меньшиков, наоборот, порицал ее за излишне мягкое отношение к «инородцам» по сравнению с русскими. В действительности имело место и то и другое — как насильственная русификация, так и неравноправие русских по сравнению с другими подданными империи. Для нас представляют ценность те акценты, которые расставляли наши герои, так как это позволяет глубже понять их субъективное видение современной национальной проблемы.
Струве и Меньшиков расходились в понимании русского вопроса. В силу видения нации сквозь призму культуры, Струве не считал русский вопрос самостоятельной проблемой и не ставил перед русскими отдельных от других народов империи задач на будущее, а рассматривал его в русле общеимперской проблематики.
Для Меньшикова же собственно проблема русских являлась первоочередной, и он формулировал ее жестко: быть или не быть русскому этносу. Как уже было сказано выше, с его точки зрения, беда русского народа заключалась в том, что он растворил в себе слишком много нерусских элементов, и многих из них еще не смог растворить вовсе. Слишком большая этническая пестрота неизбежно ведет к нейтральности: русские стали бездеятельны, не предприимчивы, вялы, не жизнерадостны, у них нет увлекающей их исторической или национальной страсти. Лидер польского коло в Государственной думе Р. Дмовский узрел у русских «порази-
20 Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. С. 169—171.
21 Нация и империя в русской мысли начала XX века. С. 72.
тельное отсутствие патриотизма»22, и Меньшиков был вынужден с горечью согласиться с этим утверждением.
Все вышеперечисленные проблемы русского народа являются производными от еще более фундаментальной проблемы — взаимоотношений русского народа и государства. Поэтому следует рассмотреть, что для Струве и Меньшикова представляло собой государство и какими они видели взаимоотношения государства с нацией на протяжении истории, в настоящем и будущем.
Государство само по себе, без связи с этносом, для Струве являлось гораздо большей ценностью, чем для Меньшикова. Авторитетный историк и исследователь жизни и творчества Струве Р. Пайпс считал государственничество одной из констант его политического мышления23. Хотя Струве отнюдь не закрывал глаза на «побочные продукты» актуального российского государства, все же для него институт государства был созидающей силой24.
В природе государства и нации Струве видел немало общего, но в то же время он не отождествлял их. Струве считал, что «нация как культурное понятие не укладывается в границы понятия "государство". Государство есть продукт гораздо более условный, менее органический и потому менее устойчивый и могущественный, чем нация и национальность»25. По его мнению, государство сильно внешне и завоевывает власть над людьми силой, ему присуща жесткость, а нация сильна внутренне, она органична, и потому может овладеть людьми мягко и естественно. Поддерживая процесс развития национальной культуры, государство может напрямую влиять на образование нации26.
Меньшиков не видел в государстве той мистической силы, которую видел Струве, хотя и признавал его необходимость. Скорее он понимал, что наличие государства лучше его отсутствия. Государство для него представляло не столько культурную силу, сколько имело ярко выраженную этническую окраску: он не мыслил государство без господства в нем титульного этноса, настаивая, что государство и господство русских неразделимы. Государство, не защищающее интересы своего народа, уже вовсе не представляет для него ценности.
Актуальное государство, с его точки зрения, несовершенно и ошибочно, так как в составе власти русские не представлены, они не обладают особым привилегированным статусом или какими-
22 Там же. С. 24.
23 Пайпс Р. Струве. Т. 2. М., 2001. С. 552.
24 Ананьев О.В. Петр Бернгардович Струве. Жизнь, борьба, творчество. СПб., 2006. С. 30.
25 СтрувеП.Б. РаЫоИса: Россия. Родина. Чужбина. С. 55.
26 Струве П.Б. РаЫоИса: Политика, культура, религия, социализм. С. 67.
либо другими преимуществами перед остальными народами. Он сетовал на то, что русский империализм, по сравнению с британским, по сути является империализмом наоборот: окраины, вместо того, чтобы приносить материальную выгоду великорусскому центру, истощают его, как присосавшиеся пиявки. Русский народ из-за тяжелого бремени, возложенного на него государством, не сумел политически объединить захваченные победами расы, гомогенизировать разноплеменное население. Корень всех проблем русского народа Меньшиков усматривал в том, что русские оказались оттесненными от собственного государства. По его мнению, на определенном этапе государство и самодержавие сыграли для народа позитивную роль, но постепенно успешные ранее формы государственности исчерпали себя и требуют радикального обновления на началах народности. Именно взаимосвязь государственности с народностью должна стать залогом обоюдовыгодного и успешного развития.
Хотя Меньшиков основное внимание уделял этнической стороне, культуру он тоже считал важным фактором развития нации, культура и народность в его рассуждениях взаимосвязаны: «Государственная отсталость, задержавшая нашу культуру и обессилевшая русскую народность, способствовала, как в Турции, подъему мелких национальностей»27.
В оценке взаимоотношений народа и государства представления Струве и Меньшикова еще более сходятся. Во-первых, они оба утверждали, что могущественное русское государство создал великий русский народ.
Во-вторых, оба признавали, что детище русских — государство — их подавляло, препятствуя формированию русской нации. Но и здесь специфику этого подавления составляет этнический аспект: Струве говорил о подавлении государством процесса складывания нации путем препятствования развитию культуры, на базе которой формируется нация. Для Меньшикова важным было то, что государство подавляет русскую этничность: всю тяжесть государственности несут русские — народ-завоеватель, не имея от этого бремени никаких выгод.
В-третьих, Струве и Меньшиков желали использовать институт государства для эффективного построения нации, осознавая, что вне государственных рамок и без вмешательства государства невозможно осуществление идеала нации.
Таким образом, хотя государство для Струве и Меньшикова обладало разной степенью значимости, тем не менее они оба понимали его ценность. Оба общественных деятеля признавали, что
27 Меньшиков М.О. Национальная империя. С. 32.
развитие народности и развитие культуры взаимосвязаны и зависят от государства. То есть фундаментальный взгляд на отношение русского народа с государством у них совпадал, разница заключалась лишь в акцентах на его функции: для Струве была важна культурная роль государства в процессе нациеобразования, для Меньшикова — функция поддержания благополучия и господства русского этноса.
Итак, мы видим, что построение концепций русской нации Струве и Меньшиковым на разных фундаментах — «крови» и «почве» — придает им соответственно либеральный и консервативный оттенки. Однако эти так называемые «идеологические» разногласия диктуются различной оценкой силы и «здоровья» русского народа. Так, консервативная враждебность Меньшикова к «инородцам» и его нежелание включать в русскую нацию большое количество этнических компонентов вызваны низкой оценкой силы русских, которые, с его точки зрения, будут просто не в состоянии «переварить» и ассимилировать много разных этносов. Либеральное стремление Струве позволить «войти в нацию» всем желающим, независимо от их этнических корней, вызвано его оптимизмом и уверенностью в том, что русские смогут включить их в себя, не лишившись при этом своей идентичности.
Общность цели — построение русской нации и русского национального государства во имя блага русского народа — подтверждает правомерность причисления Струве и Меньшикова к националистическому лагерю. Именно стремление вывести свой народ из состояния деградации конструирует их видение будущего страны. Этим они отличаются от большинства современных общественно-политических деятелей, которые, под прикрытием абстрактных гуманистических ценностей, служат золотому тельцу, принося в жертву интересы великого многомиллионного народа.
Список литературы
1. Ананьев О.В. Петр Бернгардович Струве. Жизнь, борьба, творчество. СПб., 2006.
2. Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале ХХ столетия: Рождение и гибель Всероссийского национального союза. М., 2001.
3. Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004.
4. ПайпсР. Струве. Т. 2. М., 2001.
5. Шлёмин П.И. Авторитаризм и либерализм в России (Русская идея М.О. Меньшикова) // Политическая наука в России. М., 1994.
Поступила в редакцию 26 сентября 2011 г.
