Научная статья на тему 'Русская философия о «Нравственном» и «Безнравственном» в человеке'

Русская философия о «Нравственном» и «Безнравственном» в человеке Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
309
64
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭТИКА / НРАВСТВЕННОСТЬ / СОВЕСТЬ / САМООПРАВДАНИЕ / ПОКАЯНИЕ / ETHICS / MORALITY / CONSCIENCE / SELF-JUSTIFICATION / REPENTANCE

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Домусчи Стефан Александрович

В статье рассматриваются взгляды русских философов на природу и соотношение «нравственного» и «безнравственного» начал в человеке, а также предложены пути преодоления последнего как сознательного противодействия голосу совести.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Russian Philosophical View on "Moral" and "Immoral" in Human Nature

The article considers Russian philosophers' views on the nature and correlation of "moral" and "immoral" bases in human being. The ways to overcome the latter as a deliberate resistance to conscience are also suggested.

Текст научной работы на тему «Русская философия о «Нравственном» и «Безнравственном» в человеке»

Русская философия о «нравственном» и «безнравственном» в человеке

С. А. Домусчи

(Воронежский государственный университет)*

В статье рассматриваются взгляды русских философов на природу и соотношение «нравственного» и «безнравственного» начал в человеке, а также предложены пути преодоления последнего как сознательного противодействия голосу совести.

Ключевые слова: этика, нравственность, совесть, самооправдание, покаяние.

Russian Philosophical View on «Moral» and «Immoral» in Human Nature

S. A. Domuschi

(Voronezh State University)

The article considers Russian philosophers’ views on the nature and correlation of «moral» and «immoral» bases in human being. The ways to overcome the latter as a deliberate resistance to conscience are also suggested.

Keywords: ethics, morality, conscience, self-justification, repentance.

Умонастроение человека, ставшего одним из центральных героев не только русской литературы, но и жизни XIX в., замечательно передал В. В. Розанов: «На самом деле — я сам себе свой человек» (Розанов, 2000: 8). Такими были Онегин, Печорин, Раскольников. Позже русскими мыслителями проблемы «этического» в человеке, явленные в художественных образах, были переосмыслены в философских и богословских категориях.

Первое, что было несомненно для многих, это присутствие доброго идеального начала в мире. Одни, рассуждая об этом, в той или иной мере шли за И. Кантом. Так С. Л. Франк писал: «Идеал есть то, что в абсолютной и категоричной форме должно быть. <...> Этически должное автономно, т. е. не извне, а изнутри принудительно для личности» (Франк, 1922: 78). Ему вторит Е. Н. Трубецкой, полагая, что, несмотря на различные подходы к нравственной правде, остается неизменной наша уверенность в том, что «есть какая-то норма, выражающая безотносительную и неизменную правду о долж-

ном» (Трубецкой, 1994: 280). Трубецкой убежден, что этой правде должны следовать все, ибо у каждого есть совесть, об этой правде свидетельствующая. Он пишет: «.совесть как таковая есть утверждение безусловной и всеобщей правды.» (там же: 281)

В то же время другие, например Н. А. Бердяев и Л. И. Шестов, считали необходимым «превосходить» кантовское учение о морали, преображая «добро» Канта «трагедией» Достоевского и Ницше. Вслед за Ф. Ницше, обвинявшим Сократа в недостаточном чувстве тайны в человеке, они требовали замены «морали обыденности» «моралью трагедии», утверждая, что только последняя открывает глубину и неоднозначность жизни и может быть плодотворна.

Однако есть и второе, что также, безусловно, всеми признавалось и что известно из опыта самой жизни, — совесть в человеке может искажаться. Как для людей, воспитанных в христианской парадигме, для них очевидно, что зло в человеке есть следствие первородного греха и общей испорченности природы. Но очень важно, что грех не вно-

* Домусчи Стефан Александрович — соискатель кафедры культурологии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета. Тел.: +7 (473) 255-72-19. Эл. адрес: domustchi.stefan@gmail.com

сит ни в мир, ни в человека онтологического разделения. По мысли прот. В. Зеньков-ского, грехопадение «привело к созданию «двух полюсов», вернее — возникновение «темного» полюса определило в изначальном единстве и светлый полюс» (Зеньковский, 2008: 338). Совесть, которая должна действовать в нас вопреки царствующей в мире неправде, может быть поражена этой ложной обособленностью, «темной самостью», и вместо того «чистого видения правды Бо-жией, какое заложено для нас в образе Бо-жием» (там же: 342), мы видим ее колебания и приспособления.

О том, что внутреннее добро, несомненно, присуще всякому человеку от природы, пишет Владимир Соловьев, однако он указывает на то, что оно подавляется и превращается в бессмыслие и зло. Рассуждая о человеческой жестокости и безнравственности в книге «Три разговора», от лица Г [-н] Z он утверждает, что «зверский человек отличается <...[от других людей]> не отсутствием разума и совести, а только своей решимостью действовать им наперекор, по прихотям своего зверя» (Соловьев, 1990: 372), т. е. по сознательному решению быть безнравственным. Внешне доброе дело, которое мы можем разумом выдавать за добро, оправдывая его формой и целями, на самом деле может быть злом, обличаемым совестью. Из рассуждения следует, что кроме совести, которая только предостерегает, и ума, который избирает путь, необходимо еще что-то, что гарантированно помогало бы нам идти по правому пути. Соловьев называет это третье «вдохновением добра», т. е. прямым действием «доброго Начала на нас и в нас». Только совмещение этих трех элементов приводит нас к жизни в самом добре, к органическому росту и совершенствованию целого человека.

Совесть без действия этого доброго Начала может быть не просто попрана сознательными действиями человека, она может исказиться, стать «лукавой совестью». Н. А. Бердяев писал: «Духовно ложно считать, что источник зла вне меня, а сам я сосуд добра. На этой почве рождается злоб-

ный и ненавистнический фанатизм. <. > Нет, источник зла и во мне самом, и я должен и на себя переложить вину и ответственность» (Бердяев, 2002: 259).

Путей борьбы с совестью может быть несколько. С одной стороны, человек может оправдывать себя, доказывая себе и окружающим легальность своего поступка или состояния, с другой, он может сослаться на мнение большинства. Так, Н. А. Бердяев замечает: «Пристроиться на «большой дороге», прилепиться к чему-нибудь признанному на ней за ценность — и значит найти себе место в жизни и поместить себя в пределах обыденного и универсального «добра» и «зла» (Бердяев, 1994: 219). Кроме того, человек может отнестись к поступку легкомысленно, что тоже является действием против совести. Характеризуя последний путь, Ильин пишет, что таким человеком «задачи не решаются, делается вид, что их вообще не существует» (Ильин, 1994: 154). На языке православной аскетики такой подход к жизни называется забвением, это состояние «непрозрачности, нечувствительности, обремененности делами, оскудения сердца» (Клеман, 2004: 53). Мы видим, что зачастую такое «забвение» есть акт сознательный, состояние, в котором человек лжет себе о себе и о своей жизни, то, что в христианстве называется прелестью.

Желанию больной совести уйти от суда и ответа посвящает главу «Моя вина» Ильин в «Книге тихих созерцаний» (1943). С его точки зрения, для того чтобы научиться распознавать свою вину, человеку необходимо мужество и смирение. Признание своей виновности равносильно признанию своей неправоты, того, что что-то делается не так. Такое признание доказательно, и как любое доказательство оно имеет в себе принудительность, однако, как писал Лейбниц, «если бы геометрия так же сталкивалась с нашими страстями и повседневными интересами, как этика, мы бы оспаривали и попирали ее немногим меньше, несмотря на доказательства Евклида» (Лейбниц, 1983: 97). С одной стороны, человек, увидевший недолжное

в своей жизни, уже прошел значительный путь от самообольщения по поводу своего нравственного состояния к признанию несоответствия его Правде, но, с другой стороны, на какой-то последней глубине он всегда может сознательно находиться в этом состоянии, не предпринимая шагов к изменению жизни. Таковой путь не дает плода, ведь «грех не только должен быть осознан, но и должен сгореть в огне покаяния» (Бердяев, 1994а: 168).

Процессы, происходящие в душе человека, Ильин описывает очень верно. Он пишет: «Хочется непременно оправдать себя, отвергнуть свою виновность, свалить вину на другого или на других, а главное — доказать не только другим людям, но и себе самому. что я нисколько не виноват в этом» (Ильин, 1994: 245). Имея в виду именно эту способность человека, он пишет: «.воля без совести — изворотлива и цинична» (Ильин, 2002: 102). Важно понимать, что сознание собственной идентичности, которое необходимо человеку, если он хочет сохранить самого себя, достигается муками памяти, потому что приходится соглашаться со своей «не-идеальностью». И здесь, вспомнив слова Ж.-П. Сартра «ад — это другие», понимаешь, что адом для себя может быть и сам человек. Через исследование собственной совести человек приходит к вопросу праведного Иова: «Кто родится чистым от нечистого?», но можно продолжить лгать себе. После честного ответа яснее становится правота старца Зосимы, говорившего, что «воистину каждый перед всеми за всех и за все виноват» (Достоевский, 1991: 324). И. Ильин писал, что «все люди. соучаствуют во всеобщей мировой вине; желанием и нежеланием, но также и безволием, и трусливым уклонением от волевого решения; деланием и неделанием, но также и полудела-нием или пилатовским «умовением рук»; чувствами и мыслями, но также и деревянным бесчувствием и тупым безмыслием» (Ильин, 1994: 245).

Становится понятно, что «на свете нет «виновных» и «невинных» людей», а есть

только те, кто признает за собой вину и ответственность, а есть такие, кто ни вины, ни ответственности брать не хотят. Часто, видя бесплодность нравственного самообмана, люди идут не по пути покаяния, но по пути усиления зла. Прот. В. Зеньковский говорил, что «это есть своеобразное «отреагирова-ние» внутреннего яда, который терзает совесть.» (Зеньковский, 1992: 231). И хотя они чувствуют облегчение, но можно с уверенностью сказать, что оно бесплодно и кратковременно.

На первый взгляд единственным путем, который может быть признан по-настоящему плодотворным, является путь покаяния и исправления жизни. Однако даже на нем человека ожидают серьезные испытания: «Покаяние может не давать плода и может дойти до омертвения, до духовного самоуби-ения. Покаяние может довести до сгущения тьмы внутри себя, до опасной самопогру-женности» (Бердяев, 1994: 168). От этого опасного состояния необходимо, с точки зрения Бердяева, уходить к творчеству, которое есть раскрытие Образа Божьего, данного человеку при сотворении. О связи внутреннего мира человека с Творцом, о постоянном сравнении себя наличного с собой должным, о невозможности быть мерилом Правды писали многие. И. А. Ильин замечал: «Надо постоянно приводить наши жизненные содержания в связь с нашим духовным центром, измеряя их его светом и его содержанием...» (Ильин, 1994: 273).

Видя себя в этом свете, человек не только осознает в себе идеальное начало, не только видит всю его искаженность и необходимость исправления, он видит также свою духовную нищету, сбрасывает с себя иллюзию нравственной исключительности и самодостаточности и начинает путь духовного обновления.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бердяев, Н. А. (2002) Новое средневековье. М. : Канон+.

Бердяев, Н. А. (1994) Философия творчества, культуры и искусства. М. : Искусство.

Достоевский, Ф. М. (1991) Братья Карамазовы // Собр. соч. : в 15 т. Л. : Наука. Т. 9.

Зеньковский, В. Прот. (2008) Статьи и очерки (1916-1957). М. : Русский Путь.

Зеньковский, В. В. (1992) Основы христианской философии. М. : Изд-во Свято-Владимирского Братства.

Ильин, И. А. (2002) Аксиомы религиозного опыта. М. : ООО «Издательство ACT».

Ильин, И. А. (1994) Собр. соч. : в 10 т. М. : Русская книга. Т. 3.

Клеман, О. (2004) Отблески света. М. : ББИ.

Лейбниц, Г. В. (1983) Соч. : в 4 т. М. : Мысль. Т. 2.

Розанов, В. В. (2000) Собр. соч. Апокалипсис нашего времени. М. : Республика.

Соловьев, В. С. (1990) Три разговора. М. : Сов. Россия.

Трубецкой, Е. Н. (1994) Смысл жизни. М. : Издательская группа «Прогресс Культура».

Франк, С. Л. (1922) Введение в философию. Пг. : Academia.

BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)

Berdiaev, N. A. (2002) Novoe srednevekov’e. M. : Kanon+.

Berdiaev, N. A. (1994a) Filosofiia tvorchestva, kul’tury i iskusstva. M. : Iskusstvo.

Berdiaev, N. A. (1994b) Filosofiia tvorchestva, kul’tury i iskusstva. M. : Iskusstvo.

Dostoevskii, F. M. (1991) Brat’ia Karamazovy // Sobr. soch. : v 15 t. L. : Nauka. T. 9.

Zen’kovskii, V. Prot. (2008) Stat’i i ocherki (1916-1957). M. : Russkii Put’.

Zen’kovskii, V. V. (1992) Osnovy khristian-skoi filosofii. M. : Izd-vo Sviato-Vladimirskogo Bratstva.

Il’in, I. A. (2002) Aksiomy religioznogo opyta. M. : OOO «Izdatel’stvo ACT».

Il’in, I. A. (1994) Sobr. soch. : v 10 t. M. : Rus-skaia kniga. T. 3.

Kleman, O. (2004) Otbleski sveta. M. : BBI.

Leibnits, G. V. (1983) Soch. : v 4 t. M. : Mysl’. T. 2.

Rozanov, V. V. (2000) Sobr. soch. Apokalipsis nashego vremeni. M. : Respublika.

Solov’ev, V. S. (1990) Tri razgovora. M. : Sov. Rossiia.

Trubetskoi, E. N. (1994) Smysl zhizni. M. : Iz-datel’skaia gruppa «Progress Kul’tura».

Frank, S. L. (1922) Vvedenie v filosofiiu. Pg. : Academia.

Новые книги

Ламажаа, Ч. К. Тува между прошлым и будущим [Текст] / Чимиза Ламажаа. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб. : Алетейя, 2011. — 367 с.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.