Русская артиллерия в царствование Ивана Грозного Текст научной статьи по специальности «История и археология»

М 11. Н I Б Т

История военного дела: исследования и источники Специальный выпуск I

РУССКАЯ АРМИЯ В ЭПОХУ ЦАРЯ ИВАНА IV ГРОЗНОГО Материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны

ЧАСТЬ I СТАТЬИ

Санкт-Петербург 2012

ББК 63.3(0)5 УДК 94

Редакция журнала: К.В. Нагорный К.Л. Козюрёнок

Редакционная коллегия: кандидат исторических наук О.В. Ковтунова

кандидат исторических наук А.Н. Лобин кандидат исторических наук Д.Н. Меншиков кандидат исторических наук Е.И. Юркевич

История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. [Электронный ресурс] <http://www.milhist.info/spec_1>

© www.milhist.info © Локин А.Н.

MILHIST

Ъ-€

N FO

Лобин А.Н. Русская артиллерия в царствование Ивана Грозного

Проблемы и источники

Пушечные мастера и Пушечный двор

Материальная часть артиллерии в 1550-1580-х гг.

1. Классификация орудий

1.1. Бомбарды ("пушки")

1.2. Мортиры ("пушки верховые")

1.3. Пищали

2. Производство крупнокалиберных орудий Служилые люди пушкарского чина Выводы

Ссылка для размещения в Интернете:

http: //www.milhist.info/2012/12/15/lobin_1

Ссылка для печатных изданий:

Лобин А.Н. Русская артиллерия в царствование Ивана Грозного [Электронный ресурс]// История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. - C. 104-158 <http://www.milhist.info/2012/12/15/lobin_1> (15.12.2012)

www.milhist.info

2012

ЛОБИН А.Н.

кандидат исторических наук

РУССКАЯ АРТИЛЛЕРИЯ В ЦАРСТВОВАНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО

Проблемы и источники

Данная статья продолжает нашу серию очерков по изучению русского «огнестрельного наряда» XVI в.1 Прежде всего необходимо обозначить круг проблем, с которыми автору пришлось столкнуться в ходе многолетней исследовательской работы.

Первая проблема — это скудность источниковой базы. Отсутствие документов по артиллерии Пушечной избы и Пушечного двора объясняется бедствиями, которые безжалостно уничтожали ценные манускрипты. Часть источников погибла во время пожара в Москве 1626 года, часть пропала в кладовой палате Пушечного двора в Петровские времена . Самую же тяжелую утрату документы понесли в 1812 г., когда французы взорвали здание Арсенала вместе в архивом артиллерийского ведомства.

Вторая проблема — чрезвычайно вольное толкование сохранившихся источников без учета их специфики. Некоторые историки обращаются к сохранившимся образцам орудий XVI в., приводя их в качестве примеров типичного артиллерийского вооружения этого столетия. Недостаток такого подхода в том, что в музейных собраниях сохранилось не более десятка орудий, датированных временем царствования Ивана Грозного. Это менее 1% от артиллерийского парка русской армии в обозначенный период. Возникают вопросы — насколько правильными будут выводы, сделанные на основании изучения столь малой выборки? Насколько типовыми, распространенными являлись в артиллерии XVI в. сохранившиеся образцы?

Третья проблема, которую хотелось бы отметить — отсутствие адекватного метода изучения сохранившихся источников. Вследствие этого

многие положения современной историографии зачастую оказываются сильно зависимы от стереотипов, сложившихся в историографии предшествующих периодов.

Не удивительно, что из-за плохой изученности артиллерии XVI в. в литературе можно встретить совершенно противоположные точки зрения, наиболее ярко выразившиеся в следующих двух тезисах отечественного и зарубежного ученых:

1. «В осуществлении многих технических идей русское орудийное производство шло впереди стран Западной Европы», — вслед за Н.Е.

-5

Бранденбургом утверждали советские историки .

2. «Московиты не спешили реагировать на этот исторический вызов (имеется в виду появление огнестрельного оружия. — А.Л.) и неоднократно терпели поражения от европейских армий. Главной слабостью русских было незнание тактики артиллерийского боя, технических основ артиллерии и военной инженерии», — пишет американский исследователь Маршалл По4.

Значительно расширить представление о пушечном литейном искусстве XVI в. могут описи орудий, составленные дьяками Пушкарского и Разрядного приказов. Это уникальный вид источника, в котором достаточно подробно указывались конструктивные особенности каждого ствола, «которые пушки по кружалу ядром, и каковы те пушки мерою аршин, и что в которой пушке весу». До наших дней сохранились описи московских, смоленских, соловецких, архангельских, псковских и других орудий, содержащие ряд ценнейших сведений о том, как выглядели пушки XVI столетия. Комплексный анализ всех видов источников (экспонаты музеев, документы Пушкарского приказа XVII в. и др.) позволяет определить подробные характеристики типов орудий времен Ивана Грозного.

Следует отметить и очень важный иконографический источник, который

незаслуженно обойден вниманием отечественных историков. В 1702—1708 гг.

шведский художник Я.Ф. Фелотт (Jacob Philip Thelott, 1682—1750) по

105

поручению короля зарисовал орудия, захваченные у русских в боях 1700—1706 гг5. Рисунки, подобно фотографиям, запечатлели трофейный артиллерийский парк, доставшийся шведам. Среди прочих пушек в альбоме оказались изображены не менее пятнадцати пищалей, отлитых во времена Ивана Грозного. Все элементы декора и надписи на стволах воспроизведены достаточно точно, что позволяет атрибутировать многие из этих орудий. Альбом Фелотта является уникальным иконографическим источником и доносит до исследователей изображения материальной части «наряда» не сохранившейся до наших дней6.

Пушечные мастера и Пушечный двор

В 1475 г. государь Иван III пригласил из Италии пушечных мастеров во главе с Аристотелем Фиоравенти. Построенные итальянцами «пушечные избы», упоминающиеся в летописях в 1478, августе 1488, августе 1500 и мае

п

1508 гг. , к 1547 г. были сведены в единый литейный комплекс — Пушечный двор. В описаниях пожара 1547 г. говорится: «...погорели за городом большой посад возле Неглимну, Пушечный двор, храм... Иоакима и Анны, Рождественская улица и монастырь»8. Но уже осенью Пушечный двор готовил орудия к походу на Казань. Во второй половине XVI в. пушечными избами называли отдельные постройки, входящие в литейный комплекс Пушечного

9

двора .

К большому сожалению, мы не знаем, какое «артиллерийское наследство» досталось сыну государя Василия III Ивановича. Не сохранилось орудий времен 1505—1533 гг., а из описей XVII в. достоверно известно только об одной пушке, отлитой в 1513 г.10

По объяснимым причинам в советской историографии иностранным

специалистам «огненного дела» уделялось очень мало места11. В некоторых

работах тезис об иноземном влиянии выражен в слишком категоричной форме,

например: «После 1505 г. в Москву уже не приезжали иностранные мастера

106

пушечного дела. В начале XVI. в. русский мастер Петр отлил колокол весом в

12

350 пудов и крупную пищаль» . Парадокс в том, что как раз с начала XVI в. в Россию прибывает большое количество европейских мастеров, желавших послужить «Московиту», а «русский мастер» Петр имел прозвище ... Фрязин («Петр Фрязин»). Иностранцы, побывавшие в России в период правления Василия III, неоднократно отмечали, что московский государь призвал «из Германии и Италии инженеров и литейщиков пушкарей, .а также отлил

13

большое число пушек» , и с этого момента московиты «стали искуснее во всех видах войны наступательной и оборонительной, применяют медные орудия, именуемые бомбардами, расставляют удивительной величины строи с обычной [для них] старательностью»14. Павел Иовий видел в Москве «множество медных пушек, литых итальянскими мастерами», а С. Герберштейн заметил среди работников военного завода «пушечных литейщиков немцев и итальянцев».15

В 1517 г. в Инсбруке были приглашены пять мастеров, из которых один, итальянец, ослеп и вернулся до 1526 г., двое умерли, а ещё двое успешно работали в России16. В 1521 г. государь Василий III писал датскому королю: «.и литцы, которые умеют лити пушки и пищали, и ты б тех мастеров к нам

17

прислал» . В 1528 г. посольству Шарапа Лодыгина и Еремея Трусова в Риме удалось завербовать артиллерийского специалиста. В бумагах сенатора

М.Сануто-Младшего отмечено, что в феврале 1528 г. в Равенне московитам

18

приглянулся один бомбардир и «Папа разрешил им взять его с собой» .

В годы правления государя Василия Ивановича происходит постепенное

замещение итальянских специалистов мастерами немецкими. На место

«фрязов» Аристотеля Фиоравенти, Джиакомо, Паоло де Боссо, Петра и

Александра приходят «немчины» Стефан, Николай Оберакер, Иоганн Иордан и

другие. К 1540-м гг. нам уже не известны имена итальянцев, зато встречаются

немецкие фамилии.

В 1547—1548 гг. царь Иван Васильевич обратился к императору Карлу V,

отправив к нему саксонца Ганса Шлитте с просьбой о присылке мастеров, в том

107

числе пушечных литейщиков, на что и получил форменное согласие. Однако эта миссия оказалась неудачной, потому что магистр Ливонии в итоге убедил императора не оказывать «московиту» помощи19. 19 июля 1548 года Ревель просил любекский магистрат не пропускать Шлитте и его спутников в Москву,

так как приезд военных специалистов мог значительно усилить военный

20

потенциал агрессивной «Московии» . Подобные решения принимались и ранее

— в 1533 г. Совет всех приморских городов в Любеке принял решение не

поддерживать морской торговли с русскими, чтобы те не обучались

21 тт

современному европейскому «воинскому искусству» . Но ганзейские города

сами неоднократно были обвинены со стороны польских и ливонских

22

представителей в контрабанде в Россию22. В 1560 г. ревельцы писали датскому королю Фредерику II, что несмотря на эмбарго, объявленное восточному соседу, продолжается подвоз военных грузов (и, очевидно, специалистов) —

23

только за 12 мая в Россию прошло 18 судов .

В обход действовавших запретов нанятые военные специалисты переправлялись также на датских и английских кораблях. Так, в 1562 г. датский король, согласно договору, обязывался не препятствовать приезду в Россию,

24

«мастеров пропущати не задержав» . Новости о продаже в Московию разными

путями вооружения распространялись по всему Балтийскому побережью25.

В 1567 г. Иван Грозный вновь попросил английскую королеву Елизавету

о присылке в Россию мастеров. Эта информация сильно тревожила и самого

Сигизмунда II. В первом письме к Елизавете король заявлял, что не может

дозволить английским мастерам «плавание в Московию», так как московит

«легко будет в одно и тоже время выделывать в самой варварской стране его

все те предметы, которые требуются для ведения войны, и которых даже

употребления до сих пор там не знают».26 В письмах 1568 и 1569 гг. Сигизмунд

отмечал, что враг «чрезвычайно преуспел в образовании и в вооружении и не

только в оружии, в снарядах и в передвижении войск», «ежедневно усиливается

по мере большого подвоза к Нарве разных предметов, так как оттуда ему

доставляются не только товары, но и оружие, доселе ему неизвестное, и

мастера и художники: благодаря сему он укрепляется для побеждения всех

27

прочих (государей. — А.Л.)»27. Король был поражен, как впрочем и многие его современники, числом и размерами «московитских» орудий под Полоцком. После взятия этой крепости в Италии появилось сообщение, будто бы в составе

огромного войска «московитов» были английские и немецкие пушкари,

28

которые огнем из орудий принудили город к сдаче28.

Существовал еще один путь вербовки специалистов огнестрельного дела — привлечение пленных мастеров и пушкарей. Так, в ходе русско-шведской войны в 1556 г. в Новгород была прислана грамота, в которой говорилось: «А которые будут немецкие полоняники умеют делати руду серебряную, и серебряное дело, и золотное, и медяное, и оловянное и всякое, и вы б тех людей

29

велели детем боярским вести к нам на Москву» .

Сведений об иностранных специалистах в этот период немного, однако имеющиеся данные позволяют говорить о ведущей роли немецких мастеров в пушечном производстве до 1560-х гг. Одним из лучших литейщиков на тот момент, согласно сохранившимся описям артиллерии, был «немец» Кашпир Ганусов (Kaspar Ganus или Hanus), в будущем учитель знаменитого Андрея

30

Чохова . Нет известий о том, когда он приехал в Россию, сколько всего отлил орудий и колоколов. Изучение документации Пушкарского приказа помогает прояснить лишь некоторые моменты деятельности первого известного немецкого мастера. Исследователь литейного производства Н.Н. Рубцов, один из первых, кто начал интересоваться биографией учителя А. Чохова, полагал, что Кашпир Ганусов был «одним из белорусских или ливонских ремесленников, которых Иван Грозный в большом количестве переселял в

31

Москву из захваченных им областей во время Ливонской войны» . Однако

утверждение Н.Н. Рубцова не вяжется с хронологией: первое упоминание о

мастере относится к 1554 году (надпись на «Кашпировой пушке»), то есть

задолго до Ливонской войны. Вероятнее всего, Каспар приехал в Россию

накануне Казанского похода 1552 г. или русско-шведской войны 1554—1557 гг.

В описях XVII в. упомянуты несколько орудий «кашпирова литья» — они

109

участвовали во всех войнах Российского государства вплоть до 1701 г. Несколько стволов, отлитых немецким мастером, зарисовал в своем альбоме Я.Фелотт (рис. 2). До наших дней сохранился всего один фрагмент орудия с автографом мастера «Кашпиръ» в собрании Военно-исторического музея

32

артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) . (рис.3)

Сохранились сведения еще об одном мастере, Якобе ван Веллерштатте, который работал в Москве в середине XVI в. На двух орудиях, захваченных шведами под Нарвой в 1700 г., указаны автографы мастера и дата «1553». Вылитые двуглавые орлы, украшавшие казенную часть орудий, аналогичные гербовой эмблеме на русских пищалях 1560-х гг., указывают на то, что они были сделаны в России (рис. 1). Не стоит удивляться написанию имени мастера латиницей («Iacob van Wellerstatt») — европейские литейщики могли ставить на орудиях надписи как латиницей, так и кириллицей, а также даты как от Рождества Христова, так и от Сотворения мира. Например, на 445-пудовом колоколе «Лебедь» 1532 г., отлитом «Николаем Немчином», имелась надпись:

-5 -5

«Nikolas Obraker 1532 а делалъ Николай» .

Русские мастера обучались у иноземцев отливать орудия новых конструкций, о чем свидетельствуют ряд источников — сам Андрей Чохов, в будущем известнейший литейщик, был «кашпировым учеником» (рис. 4). Вместе с Кашпиром в 1550-х гг. на Пушечном дворе работал Степан Петров, создатель большой пушки «Павлин» («Степанова пушка Павлин»), но вплоть до конца 1560-х гг. главным литейщиком оставался все же К. Ганус34. После него на московском Пушечном дворе преобладали русские мастера. С начала 1570-х гг. все известные нам орудия отлиты русскими литейщиками, среди которых следует отметить Андрея Чохова (1568), Микулу Микулаева сына Высокого (1575—1576/77) и Первого Кузмина (1568, 1582).

Небезынтересно отметить, что примерно между 1554 и 1562 гг., в Москве появился один из опытнейших литовских (sic!) мастеров Богдан, отливший до

35

этого в Литве несколько крупнокалиберных орудий35. На московском

Пушечном дворе Богдан сделал большое количество средних и мелких

110

пищалей, известных нам по описям Смоленска и Соловецкого монастыря, оставив после себя плеяду учеников, один из которых, по имени Пятой, упомянут в 1671 г. на старом смоленском орудии. Три ствола Богдана сохранились до наших дней: одна 6-фунтовая пищаль 1563/64 гг. хранится в собрании ВИМАИВиВС36, два других небольших фальконета были подняты со шведского корабля «Солен» и в настоящее время экспонируются в Гданьском

37

военно-морском музее . Несколько трофейных орудий с автографом Богдана зарисовал в 1706—1708 гг. шведский художник Я.Фелотт (рис.1, 2).

Иностранные известия периода царствования Ивана Грозного неоднократно говорят о росте военного производства, большом числе новых мощных орудий и постоянном обучении русских пушкарей. Переводчик в составе английского посольства в Россию 1557/58 гг. писал: «У русских

38

превосходная артиллерия из бронзы ...» . В свою очередь, Марко Фоскарини в середине XVI столетия (около 1557 г.) сообщал, что русская артиллерия «в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется»39.

Материальная часть артиллерии в 1550—1580-х гг.

Начиная с работ известного археолога, директора Артиллерийского музея Н.Е. Бранденбурга, в отечественной военной историографии принято различать четыре «главных типа орудий древней русской артиллерии: а) тип пищалей для стрельбы прицельной, б) тип пушек верховых или можжир (т.е. мортир), для действий навесным огнем, г) тюфяки дробовые и дробовые пушки, специальность назначения которых составляло действие дробом (картечью), и д) органы - тогдашние представители скорострельных орудий.»40. Однако такая типология не учитывает основные особенности русской артиллерии допетровского времени и даже вносит определенную путаницу. К примеру, тюфяки (тип «г») в документах часто именовались «пищалями дробовыми»,

стреляли они прицельно, следовательно, должны относиться к типу «а».

Органы и органки, в зависимости от конструкций и форм, могли представлять собой пищальные или мортирные батарейки, то есть их можно относить как к типу «а», так и к типу «б». И совершенно непонятно, куда относить гаубицы («гафуницы»), которые могли стрелять и по настильной, и по навесной траектории? Таким образом видим, что принятая ныне типология допетровских орудий весьма условна и несовершенна. Как мне кажется, пытаясь систематизировать материальную часть артиллерии XVI в. необходимо отталкиваться прежде всего от той классификации, которая была принята в то время.

В нарративных и делопроизводственных источниках присутствуют следующие характеристики наряда: «пушки», «пушки верховые» и «пищали», «дела верхние и дела великия», «болшой наряд стенной и верьхней». Обратим внимание — термины «пушки» и «пищали» не тождественны друг другу, в документах XVI в. они всегда разнятся между собой, в отличие от более поздних актов XVII в. Источники XVI в. четко разграничивали длинноствольные орудия «пищали», стрелявшие по настильной траектории, и орудия, стрелявшие по навесной траектории — «пушки». В качестве примера приведем перечень артиллерии, отправленной в Ливонский поход 1577 г. Со слов «пометил государь наряду» начале перечисляются «пищали» от 100 до 30 фунтов калибром, а также «деветнатцеть пищалей полуторных — ядро по 6 гривенок, две пищали скорострелных с медеными ядры по гривенке».41 Затем идут шесть «пушек» (ядра от 13 до 6 пудов), а далее — «пушки верхние» (ядром от 6 до 1 У пуда). Рассмотрим значения вышеуказанных терминов.

«Пушки верховые» — это короткоствольные мортиры калибром от 1 У

до 6 пудов, пускавшие ядра «верхом». Но что же тогда называли в разрядах

просто «пушками»? Если сопоставить упомянутые в источниках XVI в.

«именные» орудия («Кашпирова пушка», «Степанова пушка», «Пушка Павлин»

и др.) с их описаниями в архивных документах Пушкарского приказа за 1694—

1695 гг., то можно заметить, что «пушками» названы гигантские бомбарды, по

сути — мортиры с удлиненными стволами, которые выстреливали огромные

ядра весом от 6 до 20 пудов. Длина ствола доходила до 8—10 калибров, так например у «Кашпировой пушки» ствол был длиной 460 мм (калибр ок. 660 мм), у «Степановой пушки» — 430 мм (ок. 600 мм), у «Павлина» 1488 г. длина

42

ок. 400 мм (калибр ок. 550 мм)42. В отличие от «верховых пушек» они не имели цапф и станков. Ствол укладывали в специально оборудованное из тяжелых брусьев ложе, имевшее сзади наклоненный вниз хвостовик-рикошетник, чтобы отдачу направить также вниз. В зависимости от заданного угла возвышения можно было стрелять как по навесной, так и по настильной траектории. Таким образом, конструкция была аналогична имперским бомбардам инсбрукского Арсенала (рис. 5).

То обстоятельство, что со временем термин «пушка» потерял свое первоначальное значение, необходимо принимать в расчет при работе с документами XVI в. Следовательно, если рассматривать деление артиллерийского парка с помощью метода типологии, то по терминологии XV—XVI вв. можно выделить всего три типа орудий (пищали, пушки, пушки верховые), в каждом из которых существовала своя классификация, о которой — далее.

1. Классификация орудий

Самый простейший метод классификации многим, начиная с упомянутого Н.Е. Бранденбурга, виделся в составлении списка орудий из описных книг XVII в., сгруппированных по названиям. Несколько уточнил и расширил этот метод А.Н. Кирпичников, в процессе анализа описи 1582 г. предложивший располагать орудия по «весовому калибру»43. Итоговый вывод историка можно сформулировать следующим образом: «весовой калибр» — самый точный признак, размеры и массы орудий не были основными критериями44. А.Н. Кирпичниковым был получен ряд новых выводов о развитии артиллерийского вооружения в сторону типизации продукции.

Несколько слов следует сказать об упомянутой «Описи» ливонской артиллерии 1582 г. Она состоит из нескольких документов — перечней орудий и боеприпасов, оставленных в Ливонии или по соглашению переданных в Россию. Опись написана на польском языке в дословном переводе с русского экземпляра, один документ подписан русским дьяком Босоногом Верещагиным45. Ее основным источником послужила, очевидно, переписная книга 1578—1579 гг., составленная И.Т. Мясоедовым и подьячим С. Болдыревым. Известно, что наказная память об обследовании ливонских городов им была дана 25 января 1578 г. Согласно сохранившемуся документу, смотрителям приписывалось подробно описать орудия, их состояние, размеры, калибры и даже предполагаемую дальность стрельбы: «И что . во всяких городовых боех наряду — пушек и пищалей железных и медяных, и сколь которая пушка и пищаль в мере длиною, и каково у которые пушки и у пищали весом ядро железное ли или каменое, или свинчатое, или будет ис которые пушки в осадное время стреляют дробом, и сколь далече от города из которые пушки и пищали стрельба, и сколько у которые пушки и у пищали по кружалом каких ядер по счету числом, и дробу.. ,»46.

Таким образом выявляется главный недостаток метода А.Н.

Кирпичникова. Перед нами — переписи именно ливонской артиллерии 1582 г.,

в которых доля русских пушек и пищалей среди почти 2500 стволов,

упомянутых в документах, ничтожна мала. То есть описи характеризуют,

прежде всего, бывшую орденскую артиллерию, которую по соглашениям 1582

г. делили между собой Речь Посполитая и Россия. Насколько тогда

обоснованно изучение русской артиллерии XVI в. исходя из указанного

документа, если в нем перечислены в основном трофеи? Кроме этого важно

отметить еще один момент. В период с XIV по XVI вв. в крепостях

скапливалось большое количество орудийных стволов, как архаичных, так и

новых. Арсеналы представляли собой склады не только годных, но и негодных

орудий, из которых «стрелять было престрашно». По лаконичным

характеристикам орудий в описи практически невозможно установить, к какой

114

эпохе (XIV, XV, или XVI вв.) принадлежит та или иная пищаль или пушка. Поэтому вполне резонен вопрос — можно ли на основе анализа описи 1582 г. дать обстоятельную классификацию русской артиллерии в XVI в.?

При упоминании орудийного парка «московитов» иностранцы использовали общепринятые в Европе артиллерийские термины. Да и как могло быть иначе, если этот самый парк создавали европейцы? В источниках отмечено, что с 1490-х гг. к вражеским крепостям «московиты» подступали «с серпентинами малыми и большими» (med Skerpentiner sma ok storo), среди

47

которых были огромные стволы в 24 фута длиною (т.е. более 7 м.) , использовали они также для осады «большие орудия — двойные картауны»

до

(grossen geschutzen dubbelten Cartowen) , а в своих рейдах по Ливонии тащили с собой на санях «небольшие орудия наподобие фальконетов (falckenetell)» или «маленькие полевые орудия» (kleine stucklein feltgeschutz)49. Обозначены у «московитов» и полевые шланги (Feld Schlangen), полушланги (halbe Schlangen), четвертьшланги (Quartier Schlangen), фальконеты (Falconeten)5G. «They have faire ordinance of brasse of all sortes, brises, faulcons, minions, sakers, culverings, cannons double and royal, basiliskes long and large», — писал побывавший в Москве в 1557—1558 гг. английский переводчик Роберт Бест51.

Первые бронзовые орудия 1480—149G-K гг, очевидно не имели украшений, кроме надписей вязью. На них еще не было цапф — ствол к колоде («ложе») прикреплялся скобами. Как отмечает В. Бехайм, лишь около 1490 г. в

52

Европе появились первые орудия с простыми вертлюгами (нем. Schildzapfen) . Очевидно, тогда же это произошло и в России. Слабовыраженные растительные и антропоморфные мотивы прослеживаются на стволах с начала XVI в. На тюфяке мастера Игнатия того времени пушкарские головы в 1695 г.

53

отметили: «...под мишенью человек в клейме» . С первой половины XVI в.

русская артиллерия, также как и западноевропейская, стала «одеваться» в

роскошные узоры, гербы и надписи54. Многие орудия в тот период украшались

русским орнаментом («травами») — стеблями со своеобразными листьями,

опоясывающие частично казенную, среднюю и дульную части ствола. Мотивы

115

орнаментики — изображения диковинных растений, мифических и реальных животных, — в целом, тесно связаны с западноевропейской традицией.

В представлении мастера того времени орудие обладало своим норовом, характером, поэтому крупнокалиберные пушки отличались между собой длиной ствола, калибром, массой и толщиной стенок. Название присваивалось орудию исходя из собственных представлений литейщика о создаваемом им изделии. В этом русские орудия похожи на своих европейских собратьев. Очевидно, что общие мотивы орнаментики и эпиграфики германских («Basilisc», «Schlange», «Scharffmetzen», «Karttaun» и др.) и русских («Аспид», «Змей», «Острая Панна», «Кортуна» и др.) орудий схожи.

Но было бы совершенно неправильно механически переносить всю европейскую артиллерийскую классификацию на русскую почву. У «государева пушечного дела» появились свои, хотя и небольшие, отличительные особенности. Если в Германии «острыми девками» именовались проломные пищали до 100 фунтов55, то в России «острые панны» могли иметь ядро до 35 фунтов. «Змеями» в описях названы все длинноствольные орудия калибром от 3 до 40 фунтов, то есть и серпантины, и кулеврины и шланги, а «вальконейками» — все длинноствольные орудия калибром от У до 2 фунтов, то есть малые кулеврины, фоконы и фальконеты. В разрядных документах пищали разделялись, в зависимости от размеров, на «большие» и «малые», например: «А наряду велел государь оставить ...четыре пищали больших, да 6 пищалей малых».

Несколько слов следует сказать и о восточных «заимствованиях». Русские тюфяки (тюркское "тюфенг" — ружье) — это отнюдь не мушкеты, а короткоствольные небольшие орудия («дробовые пищали»), имевшие коническую форму ствола для веерного разлета дроби, аналог немецкого potthunde56. Для обозначения этого вида оружия заимствовано только тюркское название.

1.1. Бомбарды («пушки»)

Литье первой крупной бомбарды летописи отметили под 12 августа 1488 г. — тогда итальянец Паоло де Боссо («Павлин Дебосис») отлил «пушку велику»

57

весом в тысячу пудов, которую назвали по имени мастера «Павлином» . В Лицевом летописном своде даже была помещена миниатюра, изображающая момент отливки этого гигантского ствола. Надпись под миниатюрой гласит: «О пушке Павлине. Того же лета августа в 12 день слил Павлин Фрязин Дебосис пушку велику». Калибр пушки — «13 пудов» (ок. 550 мм) — указан в разрядной книге Ливонского похода. Эта бомбарда принимала участие во многих военных кампаниях XVI в. Последнее упоминание о ней содержится

со

под 1577 г., в крепости Резица (Резекне) .

Вплоть до середины XVI столетия нет никаких данных о производстве гигантских бомбард, подобных «Павлину». И только в сентябре 1554 г. немец Каспар Ганус превзошел в мастерстве итальянца Де Боссо, создав самое большое орудие за все царствование Ивана Грозного. В описи, восходящей в концу XVII в., оно описано следующем образом: «Пушка Кашпирова 20 пуд ядро, длина пол 7 аршина в устье с телом, ширина аршин 10 вершков оприч тела аршин без вершка, в теле 5 вершков, в ней для стрельбы под запалом камора, длина каморы 2 аршина 9 вершков, ширина пол 3 вершка, в ней весу 1200 пуд, на ней от запалу меж двух поясов вылито великого государя именование: "Божию милостию повелением благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича Владимирского, Московского, Новгородского, Казанского, Псковского, Смоленского, Тверского и всеа Русии государя самодержца сделана сия пушка в царствующем граде Москве лета 7063-го месяца сентября, делал Кашпир Ганусов"»59. Вычисления показывают, что калибр «Кашпировой пушки» был внушительным — ок. 660 мм. Интересно отметить, что новый титул царя Казанского расположен между Новгородом и Псковом.

В следующем году мастер Степан Петров отлил вторую по величине

бомбарду, носящую, как и пушка 1488 г., имя собственное «Павлин». В описях

117

конца XVII в. о ней сказано следующим образом: «Пушка Павлин ядро каменное весом 15 пуд, длина пушке 6 аршин 3 вершка от запалу, длина пол 6 аршина по 3 вершка, весу в ней 1020 пуд, на ней подпись: "Божию милостию повелением благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича Владимирского, Московского, Новгородского, Казанского, Астраханского, Псковского, Смоленского, Тверского и всеа Русии государя самодержца сделана сия пушка в царствующем граде Москве лета 7063-го месяца сентября,...зделана сия пушка Павлин в лето 7064 году сентября, а делал Степан Петров", позади запалу на торели и на устье гнезда сквозные, в ней под запалом коморка для стрельбы»60. Калибр «Степановой пушки Павлин», надо полагать, равнялся не менее 610 мм. Отлитие гигантского орудия было приурочено к успешному присоединению Астраханского ханства — обратим внимание, титул «Астраханский» стоит между «Казанским» и «Псковским».

С «Кашпировой» и «Степановой» пушками связан один из прижившихся историографических мифов. В свое время исследователь М.Д. Хмыров, ошибочно интерпретировав высказывание академика И.Х. Гамеля, написал о том, что в 1554 и 1555 гг. в Москве отлили чугунные (sic!) пушки весом в 1200 и 1020 пудов соответственно61. В советское время на этот момент часто обращали внимание как на пример чугунолитейного производства XVI в.62 Возражения некоторых историков, что если бы в России XVI в. отливали чугунные пушки, то это не могло не оставить следов в документах, не получили широкого распространения63. Ошибочный тезис о «чугунных пушках» Ивана Грозного неоднократно повторяется и в наше время64.

В первой половине XVI в. были созданы еще несколько бомбард калибром

около 10 пудов, но сведений о них практически нет. Известно, что в 1552 г.

казанские укрепления громили «великие пушки — имя единои Колъцо, а

другой имя Ушатая»65, стрелявшие ядрами «в колено человеку и в пояс».

Пушек с именем «Кольцо» было несколько, в разрядах Ливонского похода они

обозначены следующим образом: «пушка Кольчатая ядро 7 пуд; пушка

Кольчатая новая меньшая ядро 6 пуд; пушка Кольчатая другая ядро 6 пуд»66. В

118

другом месте говорится, что в Резице царь оставил «Кольцо» пушку середнюю; да «Кольцо» пушку меньшую старую, да «Кольцо» меньшую старую же другую»67. Бомбард с именем «Ушатая» было как минимум два. При осаде Полоцка 1563 г. упомянуты «Ушатая большая» и «Ушатая старая». К 1577 г. одна из них, по-видимому, пришла в негодность — в разрядах говорится: «пушка «Ушатая», которая цела (выделено мной. — А.Л.), ядро 6 пуд»68.

Помимо названных бомбард есть указания на «пушку Стеновую», которая в 1563 г. была под Полоцком69, и пушку «Молодец», которую применяли в

70

осаде Ревеля в 1577 г. , но достоверных сведений об их калибрах и размерах нет.

Иностранец в 1557/58 гг., видевший русскую артиллерию, сообщал: «...they have six great pieces, whose shot is a yard of height, which shot a man may easily discerne as they flee; they have, also, a great many of mortar pieces, or potguns, out of which pieces they shoot wild fire» («.есть у них шесть больших орудий, ядра которых высотой до ярда, и когда они летят, их легко различаешь;

71

у них много мортир, из которых стреляют огнем») .

Пушки небольших размеров называли «гафуницами». «Гафуница» (от немецкого «Hauffnits», позднее «Haubitzen») — гаубица, представляла собой мортиру с удлиненным стволом, как у бомбарды, но только небольших размеров. В собрании ВИМАИВиВС сохранился оригинальный экспонат — медная 10-фунтовая «гафуница» мастера Игнатия 1542 г., на стволе которой имеется надпись: «Иоанн, Божию милостию Государь всея Росии в лето 7050

72

делал Игнатий», на казенной части начеканено «Весу 6 пуд 30 гривенок» . Немецкие аналоги можно встретить в «Арсенальных книгах» императора Максимилиана (рис. 5, 6). Зарядная камора гафуницы цилиндрическая, ствол покрыт литым растительным орнаментом, на дульной части литой венок, внутри которого олень — по орнаменту орудие практически неотличимо от европейского аналога.

1.2. Мортиры («пушки верховые»)

В отличие от бомбард, мортирам не присваивались имена собственные — их часто называли по пушечному мастеру («8 пушек Александровских», «4 пушки Якобовых»), или по месту изготовления («Вильянская»), либо по материалу, из которого она сделана («железная», «медяная»). Калибр «пушек верховых» был гораздо меньше, чем у бомбард, — от 1 до 4 пудов.

В разрядных записях и летописных повестях неоднократно говорится, что при осадах неприятельских городов пушкари били «из верхних пушек из вогненых», чтобы «попытати город зажигати». Существовали ли отличия «пушек верховых» от «огненных»? Предполагаю, что по сути это одно и тоже, а разделение связано с особенностями боеприпасов. Пушки верховые стреляли «верх ядрами каменными» с целью разрушения зданий, а «вогненные» орудия — пустотелыми ядрами, начиненные «огненными» составами, с целью поджога деревянных строений.

Первый в России артиллерийский трактат, «Воинская книга о всякой стрельбе» 1620 г., так описывает эти орудия: «Да пушечки ж бывают верховыя или огненныя, в устьях широки, длиною три и четыре ступеней, весу в них бывает по три-четыре контаря, а стреляют из них камеными и огнеными ядры и

73

в приступы дробом, а на подъем их по одной лошади» . Небольшие мортиры (калибром до 10 фунтов) в первой половине XVII в. именовались «пушечками

74

верховыми» , но были ли такие при Иване Грозном — неизвестно.

1.3. Пищали

Я не согласен с мнением известного историка и археолога А.Н.

Кирпичникова относительно того, что в орудийной классификации XVI—XVII

вв. «весовой калибр» являлся основным показателем, а «размеры и массы

орудий не были основными критериями». Для чего же тогда оружейники

зачастую обозначали пищали одного калибра разными характеристиками? С

какой целью было принято деление их на вальконейки, дробовые, затинные,

скорострельные, сороковые, семипядные, девятипядные, полковые,

120

полуторные? Следует всё-таки признать, что и массы, и размеры и калибры стволов имели какое-то значение для подобных делений. Наименования пищалей характеризовали определенный конструктивный вид орудий.

Тюфяками в России назывались мелкокалиберные орудия, они являлись частью оборонительного вооружения. «Описная книга пушек и пищалей»

13

показывает явное преобладание 90 бронзовых тюфяков над 50 железными . Упоминание старых архаичных тюфяков можно встретить в описях городов, например в 1630-х гг. в составе городового наряда Калуги был «тюфяк медяной старой 2-х пядей, к нему 5 ядер каменных»76.

Самые мелкокалиберные орудия — сороковые и затинные пищали. Сороковые пищали могли делаться как из обрезков ружейных стволов, так и из соединенных на одном ложе небольших пищальных и пушечных стволов (от двух и более штук). Отсюда вариации названий — «шутихи», «органы», «органки». Есть все основания утверждать, что изготовлять их стали с XV в. — например, в Муроме в 1639 г. упоминаются 6 пищалей «меденых сороковых

Фрязины с станки и колесы, к ним 2623 ядра железных», сделанных, очевидно,

11

Якобом или Петром Фрязиным ещё в 1490-е гг. В ливонских описях 1582 г. встречаются сороковые пищали калибром в 1/3, У, %, 2 У и 3 фунтов. Правда, мы не знаем, какие из них являлись ливонскими рибодекинами (ribaudequin), а какие — русскими «сороками», посланными для усиления захваченных крепостей. Сороковые пищали редко упоминаются в описях крепостей.

Затинные пищали, или гаковницы, представляли собой тяжелые

крепостные ружья, длинные стволы которых («за тын», отсюда и название)

были оснащены «гаком» для поворота. Стреляли они как мелкокалиберными

ядрами (пулями) до У фунта, так и сеченым свинцом. Затинные пищали

составляли значительную категорию орудий в городах — только в 1582 г.

российской стороне из ливонских городов было передано около 560 стволов!

Легкая артиллерия, использовавшаяся для быстрого маневрирования на

поле сражения и для защиты городских стен, была достаточно разнообразной. В

121

1480 г. в Италии появились небольшие полевые пушки — фальки (faucons) и фальконеты (fauconneaux). Подобные орудия были отлиты чуть позже и в Москве. На основе анализа смоленского и киевского арсеналов XVII в. мною были собраны сведения, касающиеся орудий мастера Джиакомо (Якоба Фрязина) 1497—1498 гг., см. таблицу 1.

Таблица 1.

Русские фальконеты по итальянским образцам, отлитые в 1497/98—1498/99 гг.78

Калибр Длина ствола Надпись Примечание

>/2 2 аршина без вершка «Иоан, Божиею милостию государь всея, Руси, в лето семь тысяч шестое, делал Яков Фрязин медная, в ложе, находилась в Киеве на Заолтарной башне в среднем бою

>/2 2 аршина без вершка «Иоан, Божиею милостию государь всея, Руси, в лето семь тысяч шестое, делал Яков Фрязин медная, в ложе на козле, находилась в Киеве на Заолтарной башне в подошвенном бою

/ 2 аршина без вершка «Иоан, Божиею милостию государь всея, Руси, в лето семь тысяч седьмое, делал Яков Фрязин» медная, в ложе, весом 5 пуд с деревом. Находилась в Киеве на стене между Долгочевском башней и Еленских ворот

/ (?)79 2 аршина без полувершка «Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси, в лето семь тысяч седьмого, делал Яков Фрязин» медная в ложе, вес 5 пудов. Находилась в Смоленске у Шеина пролома, «на последнем прясле»

/ два аршина без вершка «Иоан, Божиею милостью государь всея Руси, делал Яков Фрязин» 2 медных пищали весом по 8 пудов находились в Смоленске на Молоховских воротах в подошвенном бою

/ 2 аршина без полувершка «Иоан, Божиею милостию государь всея Руси, в лето семь тысяч седьмое, делал Яков Фрязин». медная «в ложе на козле», весом 5 пудов, находилась на городской стене у Козодаловской башни в Смоленске

/ 2 аршина «Иоан, Божиею милостию государь всея Руси, в лето семь тысяч седьмое, делал Яков Фрязин». В Тупинской башне Смоленска

/ 2 аршина без полутора вершков «Иоан, Божиею милостию государь всея Руси, в лето семь тысяч седьмое, делал Медная в ложе на козле в Тупинской башне в нижнем бою (Смоленск)

Яков Фрязин».

>/2 2 аршина без вершка Иоан, Божиею милостию государь всея Руси, в лето семь тысяч шестое делал Яков Фрязин» пищаль медная, в ложе, в Королевском же проломе (Смоленск)

>/2 2 аршина Иоанн, Божиею милостию государь всеа Росии, лета 7006, лил Яков Фря(зи)н» Медная на походном станку, весом 5 пудов, ней вылиты 3 лва, да две травы. В оружейном амбаре Киева

Представленные в таблице однотипные орудия — это копии итальянских

80

фальконетов калибром в полфунта (200—250 гр.) и длиной около 120 см . Судя по таблице, фальконеты массово делали при Иване III Васильевиче, но в описях они обозначены просто «пищалями». Только в источниках с 1560-х гг. можно встретить транскрипции с итальянского или немецкого «фанкалет» и

о i

«фомколет» , а в 1570—1590-х встречаются адаптированные формы

«волконет», «волконея», «волконейка», «волкомейка», «пищаль фальконетная

82

медяная» и «соколка» (от falck — сокол). Но С. Герберштейн писал о русских

83

фальконетах еще в 1520-х гг . В конце 1550-х гг. ливонские разведданные отмечают находящиеся в русском лагере у палаток «маленькие орудия

84

наподобие фальконетов» , а Андрей Курбский писал про пищали «польныя многия около царских шатров».

Есть все основания полагать, что русская артиллерия конца XV — начала XVI вв. была полностью создана по «фряжскому» образцу. В состав итальянской артиллерии в это время входили тяжелые бомбарды, мортиры, комуны (ит. comuna), кортаны (ит. cortana), пасса-воланты (ит. passa volante), василиски, а также мелкие орудия цербатаны (ит. cerbatana), спингарды (ит. espingarde), торанреллы (ит. tornarello). Но в отечественных источниках весь этот огнестрельный парк именовался кратко: «пушки, пищали и тюфяки».

Некоторые пищали, судя по всему, имели особую конструкцию казенной части ствола — в документах 1570-х гг. неоднократно говорится о «пищалях скорострелных со въскладинами», в описи ливонских орудий 1582 г. упоминаются оставленные в городах «pisczali skorostrzelnyе zo wkladnem». В

Ливонский поход 1577 г. Иван Грозный взял с собой 2 «скорострельные пищали с медены ядры». Наличие указанных особенностей и само наименование пищалей «скорострельными» позволяет расценивать данные орудия как казнозарядные. Они не получили широкого распространения, но все же заняли определенную нишу в артиллерийском парке времен Ивана Грозного.

Среди других полковых орудий следует отметить пищали семипядные и девятипядные. Сами названия говорят о размерах орудий — 133 см (семь пядей) и 171 см (девять пядей) соответственно. В небольшом количестве они представлены в городовой артиллерии 1630-1670-х гг. В сметах артиллерии XVII в. нет обстоятельных описаний этих орудий. Данных об их производстве отсутствуют и в материалах второй половины XVI в., и в более поздних росписях артиллерийских орудий XVII в.; не сохранилось ни одного подробного описания декора, надписей, конструктивных особенностей семи- и девятипядных пищалей, за исключением калибра — большинство этих орудий стреляли ядрами в 3-4 фунта. Во второй половине XVI в. пищали часто

85

использовались также в качестве оборонительного вооружения .

Один из самых распространенных типов полковых и городовых орудий — «полуторные пищали». Эти орудия фигурируют не только в отечественных, но и в иностранных источниках — в немецком летучем листке, изданном по случаю поражения «Москвитян под Венденом» в 1578 г. («Pultoray oder

о/г о7

Feltschlangen») , и в письмах ревельцев 1577 г. («polutornie») .

Прояснить значение термина «полуторные» очень сложно. Версия о том, что «полуторными» назывались пищали калибром в полторы гривенки (фунта),

несостоятельна — в «Описной книге пушек и пищалей» 1647 г. «полуторными»

88

названы пищали калибром до 8 фунтов . Можно предположить, по аналогии с

девятипядными и семипядными пищалями, что само название указывает на

размеры орудий. В польском варианте описей ливонской артиллерии 1582 г.

упоминаются «pisczali polutornye» длиной 15 piendzy, то есть полтора десятка

пядей89. Измерение длины в «пядях» — явный признак орудия XVI в.90 Можно

124

выделить следующие особенности «полуторных пищалей»: во-первых, все они имели достаточно длинную дульную часть ствола (рис.1, 2). Во-вторых, по описям 1580—1590-х гг., у полуторных пищалей всего шесть калибров, от 2-х до 7-ми фунтов. В-третьих, в артиллерийском вооружении различали «большие

91

полуторные», «середние полуторные» и «малые полуторные» .

В описях XVII в. первые описаны так: «пищаль медная полуторная русского литья, в станку на колесах, ядром 6 гривенок, длина 4 аршина с вершком, у казны подписано русским письмом: "Богдан"». Вторые характеризуются следующим образом: «пищаль медная русского литья, в станку на колесах, ядром 4 гривенки, длина 3 аршина с двумя вершками... У казны подпись русским письмом: «лета семь тысяч семьдесят четвертого, делал Кашпир». Третьи описывались так: «пищаль медная, в станку на колесах, русского литья, ядром 2 гривенки, длина 3 аршина с двумя вершками, на ней подпись русским письмом: «Богдан», году и весу не написано»92.

В целом можно заключить, что «большими» полуторными (или просто «полуторными») пищалями в XVI столетии называли орудия, имеющие ствол калибром около 6 фунтов и длину не менее 15 пядей (ок. 285см или 4 аршина). «Малыми» и «середними» полуторными пищалями называли орудия меньшего калибра (2—3 фунта и 4—5 фунтов соответственно) и меньшей длины (от 220 см), но таких же пропорций (удлиненная дульная часть, равные средние и казенные части).

Анализ сохранившихся источников — разрядных записей и описей

Пушкарского приказа XVII в., — позволяет заключить, что именно в

царствование Ивана Грозного появляются первые попытки стандартизации

орудий. Как справедливо отметил А.Н. Кирпичников, «защитником типового

литья выступало государство, которое быстро оценило его преимущество»93.

Выводы историка об организации производства единообразной артиллерии

могут быть существенно дополнены новыми обнаруженными данными описей

второй половины XVII в. Для этой цели я отобрал из описей упоминания о

«полуторных пищалях» второй половины XVI в. с длиной ствола в 4 аршина

125

(ок. 15 пядей). Анализу подверглись «Опись Смоленску приему пушкарского головы Прохора Шубина» 1671 г, «Роспись, сколко в Соловецком монастыре по башням и по городовой стене, пушек медных и железных, болших и затинных», фрагменты «Описи московских орудий» 1695 г. (в копиях академика И.Х.Гамеля начала XIX в.) и «Сметная книга Пскова» 1696 г. Документы сопоставлялись между собой, извлеченные из них данные были систематизированы, в результате получены сведения о годах выпуска, калибрах, массах и размерах орудий, характерных признаках и так далее. Полученные результаты сведены в таблицу 294.

Таблица 2.

Полуторные пищали 1562—1648 гг.

Год Калибр Вес Длина Местонахождение Мастер

1562 6 45 пудов 4 арш.1 вершок Смоленск, Днепровские ворота (1671 г.) Кашпир

1562 /63 6 В настоящее время в ВИМАИВиВС Богдан

? 6 51 пудов 4 арш. 0,5 вершок Смоленск, Волковая башня (1671 г.) ?

? 6 48 пуд. 20 фун. 4 аршина 1 вершок Смоленск, Лучинская башня (1671 г.) Богдан

? 6 ? 4 аршина 1 вершок Смоленск, Тупинская башня (1671 г.) Богдан

? 6 50 пудов 4 аршина 1 вершок Смоленск, Копытенские ворота (1671 г.) Богдан

? 6 ? 4 аршина 0,5 вершков Смоленск, Королевский пролом (1671 г.) Кашпир

? 7 50 пудов 4 аршина % вершка Смоленск, Богословская башня (1671г.) Богданов ученик Пятой

? 7 ? 4 аршина Соловецкий монастырь, Белая башня (1676) Богдан

? 6 ? 4 аршина 2 вершка Соловецкий монастырь, Белая башня (1676) Богдан

? 6 51 пуд 4 аршина Смоленск, Волковая башня (1671) ?

1562 6 48 пудов 4 аршина Москва, Мстиславский двор (1695) ?

1562 6 48 пудов 4 аршина 0,5 вершка Москва, Никитские ворота (1695) ?

1568 7 42 пуда 4 аршина 1 вершок Смоленск, Молоховские ворота (1671 г.) Богдан

1568 5 43 пуда 4 аршина Смоленск, земляной вывод (1671 г.) Кашпиров ученик

Год Калибр Вес Длина Местонахождение Мастер

1562 6 45 пудов 4 арш.1 вершок Смоленск, Днепровские ворота (1671 г.) Кашпир

1562 /63 6 В настоящее время в ВИМАИВиВС Богдан

? 6 51 пудов 4 арш. 0,5 вершок Смоленск, Волковая башня (1671 г.) ?

? 6 48 пуд. 20 фун. 4 аршина 1 вершок Смоленск, Лучинская башня (1671 г.) Богдан

? 6 ? 4 аршина 1 вершок Смоленск, Тупинская башня (1671 г.) Богдан

Андрей Чохов

1569 6 52 пуда 4 аршина Смоленск, Микулинская башня (1671 г.) ?

1590 6 ? 4 аршина без 1,5 вер. Псков, Власьевские ворота (1696 г) ?

1590 6 ? 4 аршина без 0,5 вер. Псков, Великие ворота ?

1590 6 ? 4 аршина Псков, захаб у Глухой башни ?

1590 6 ? 4 аршина Псков, Варлаамская угольная башня (1696) ?

1590 6 ? 4 аршина Псков, Варлаамская угольная башня (1696) Кондратий Михайлов

1592 6 44 пуда 20 фунтов 4 аршина Москва, Смоленские ворота (1695) Евсей Русин

1592 6 47 пудов 20 фунтов 4 аршина Москва, склад на Пушечном дворе (1695) ?

1592 6 44 пуда 20 фунтов 4 аршина Москва, склад на Пушечном дворе(1695) ?

1594 7 50 пудов 4 аршина 0,5 вершка Смоленск, Семеновская башня (1671 г.) Андреев ученик Федор Савельев

1608 6 54-57 пуд 4 аршина 2 орудия стояли в 1695 г. в Москве у Яузских ворот и в Александровской башне

1618 6 ? 4 аршина 5 пищалей слил А.Чохов с учениками

1623 6 52-56 пуд 4 аршина 3 орудия в 1695 г. хранились в Москве на Мстиславском дворе и у Никитских ворот

1628 /29 6 52-58 пуд 4 аршина 2 орудия хранились на Пушечном дворе

Год Калибр Вес Длина Местонахождение Мастер

1562 6 45 пудов 4 арш.1 вершок Смоленск, Днепровские ворота (1671 г.) Кашпир

1562 /63 6 В настоящее время в ВИМАИВиВС Богдан

? 6 51 пудов 4 арш. 0,5 вершок Смоленск, Волковая башня (1671 г.) ?

? 6 48 пуд. 20 фун. 4 аршина 1 вершок Смоленск, Лучинская башня (1671 г.) Богдан

? 6 ? 4 аршина 1 вершок Смоленск, Тупинская башня (1671 г.) Богдан

1630 6 49-51 пуд 4 аршина 3 орудия стояли у Мясницких и у Пречистенских ворот

1648 6 46-49 пуд 4 аршина 2 пищали в 1695 г. хранились на Мстиславском дворе

В таблице, к сожалению, не отражены данные об отливке орудий в 1570—1580-е гг., хотя в разрядах есть указания на их производство в это время, например: «государь царь и великий князь ... в прибавку велел во Влех привестъ пищаль полуторную новово литья (выделено мной. — А.Л.)»95.

Приведенная таблица показывает, что опыт отливки однотипных орудий передавался в 1562—1648 гг. от учителя к ученику. Сравнив между собой по документам все характеристики полуторных орудий 1562—1594 гг., а также и 1608—1648 гг.96, можно убедиться, что на Пушечном дворе в течение более восьмидесяти лет отливались однотипные пищали. Тем самым подтверждается мнение А.Н. Кирпичникова о том, что 6-фунтовые орудия XVI и XVII вв. «почти одинаковы, причем экземпляры XVI в. почти не отличаются от образцов XVII в.»97.

Необходимо учесть также, что в XVI—XVII вв. эталоны определения калибров — кружала — были далеки от совершенства, кроме того, в некоторых случаях во время отливки сердечники одних и тех же образцов могли несущественно отличаться друг от друга на 0,5—1 см по диаметру, вследствие чего и калибр орудий мог отличаться от эталона («шестифунтового образца»)

98

на 1 фунт98. Таким образом, в силу ряда причин, «эталонные» калибр (6 фунтов) и длина (15 пядей) полуторных пищалей в некоторых образцах не всегда соблюдались.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в 1560-х гг. XVI в. была заложена основа для однотипного производства «полуторных» шестифунтовых пищалей. Надо сказать, что перед нами — один из первых примеров рационального использования серийного производства артиллерии.

В середине XVI в., вместе с «вольконейками», «семипядными» и «девятипядными» орудиями, «полуторные пищали» составляли основу «лехкой» артиллерии. Они применялись для отражения набегов на «татарском рубеже», для защиты городских стен, а также в тех походах под крепости неприятеля, где участвовала пехота. 2 августа 1578 г. царь велел для Соловецкого монастыря послать «сто ручниц, да пять затинных пищалей, да с Вологды две пищали полуторные да две девятипядных, а к ним по двесте ядер да четыре человека пушкарей.. ,.»99. К первой трети XVII в. полуторные пищали составляли основной парк городовой артиллерии. Следует заметить, что в ряде случаях дьяки и воеводы, в отличие от своих предшественников XVI в., именовали «полуторными» все орудия, и бронзовые и железные, калибром от 1/8 до 8 фунтов100, с удлиненной частью ствола до полутора сажен101. И если

«полуторные» пищали XVI в. применялись в боевых действиях еще Петром

102

Великим , то сведения о 9- и 7-пядных орудиях к 1700 г. исчезают со страниц документов.

2. Производство крупнокалиберных орудий

О производстве орудий крупного калибра данные, к сожалению, отрывочны. Архив пушечных изб 1470—1540-х гг. и Пушечного двора с 1540-х гг., как и документы Пушечного приказа, погибли в пожарах XVI—XIX вв. Существуют лишь фрагментарные данные — описи 1670—1690-х гг., — позволяющие оценить производственную мощность литейных мануфактур времен Ивана Грозного.

В 1553—1554 гг. Каспар Ганус и Степан Петров отлили 15 и 16-фунтовые

осадные орудия (весом 117,5 и 145 пудов), названные «Пищаль Кашпирова» и

129

«Левик» соответственно. О том, что орудия интенсивно производились в годы русско-шведской войны свидетельствует грамота от 17 марта 1556 г, указывающая местным властям купить в Новгороде 1500 пудов меди, «которая бы... пригодилась к пушечному и к пищальному делу», и прислать ее в Москву103.

В 1550-х гг. производили на Пушечном дворе осадные «змеи» — длинноствольные крупнокалиберные пищали, аналоги европейскимх «шлангов» («Schlange»). Орудия «Змей Летячей» и «Змей Свертной» упоминаются при осаде Казани 1552 г.104 Трофейные немецкие «шланги» в источниках именовались также «змеями», но с привязкой к месту их захвата, например, ливонские «Змей Юрьевский», «Змей Перновский» и так далее. В арсенале Казани в 1566 г. упоминаются ядра и поломанные станки от больших пищалей «Грановитая», «Львова Голова» и «Сокол Свертной»105, которые, по-видимому, были отлиты к 1550- м гг. принимали участие в осаде города.

Существуют данные о производстве в России «шарфметцов», аналогов немецких тяжелых орудий, упоминаемых в большинстве немецких военных трактатов XVI столетия106. Солдатский юмор позволил сравнить «норов» тяжелого орудия с характером женщины легкого поведения (Metze — девка, Scharfmetze — дословно «острая девка», но более подходит «решительная девка», «крутая девка»). Русский аналог, 185-пудовая «Острая Панна» калибром в 35 фунтов, был создан Кашпиром в 1564 г. Причем чтобы подчеркнуть пагубность блудниц, Ганус сделал соответствующее украшение,: «.к дулу вылиты две ехидны человекообразии до пояса, а от пояса хоботы

107

змеиные.» . Вслед за «Острой Панной» немцем были отлиты однотипные

пищали «Гладкая», «Стрела» и «Вепрь», все калибром по 12 фунтов и весом по

108

230 пудов со станком .

После 1547 г. крупный урон Пушечный двор понес в 1571 г., когда татары

Девлет-Гирея подожгли Москву. От сильного пожара взорвались пороховые

погреба в Китай-городе и Кремле109, а сам литейный завод был полностью

уничтожен. Сгоревший Пушечный двор был восстановлен в короткие по тем

130

временам сроки, за 3—4 года. Генрих Штаден, находившийся в то время на русской службе, указывал, что в городе есть «заново отстроенный двор, в нем должны были лить пушки»110. Можно предположить, что в период реконструкции Пушечного двора орудия производились в литейной Александровской Слободы, резиденции царя. Надпись на 7-фунтовой пищали «Собака» 1573/1574 г. гласила, что по повелению Ивана Васильевича она была «зделана ... в Слободу в лето 7082, делал Микула Микулаев». В том же году указанным мастером была отлита небольшая пищаль «Ястреб»111. Имеются

также сведения о существовании двух пищалей, носящих имя «Лев

112

Слободской», указывающее на место их производства . На полную мощность Пушечный двор заработал к 1575—1577 гг., когда под руководством М. Микулаева и А. Чохова были отлиты тяжелые пищали калибром от 10 до 70 фунтов «Собака» (10 ф.), «Лисица» (12 ф.), «Песик» (16 ф.), «Инрог» (70 ф.), «Волк» (40 ф.) и большая пушка «Ехидна» (ядро 9 пуд.)113. Об артиллерии, изготовленной в конце царствования Ивана Грозного, данных крайне мало. В 1579 г. была отлита еще одна пищаль «Ястреб» калибром в 21 фунт114, а в 1581 г. мастер Первой Кузмин создал крупную пищаль «Онагр», которая ныне экспонируется в московском Кремле. Сведения о других орудиях отсутствуют.

В кампанию 1578—1582 гг. несколько больших пищалей и пушек было захвачено польско-литовскими и шведскими войсками. Источники отмечают рассредоточение по западным крепостям, в том числе и новопостроенным, «огнестрельного наряда»115. В сданной воеводой П.Ф. Колычевым крепости Суш (октябрь 1579 г.) было оставлено 21 большое орудие и 136 гаковниц; в Велиже (август 1580 г.) армия Батория захватила «пушек 14, 4 большие переносные пушки, гаковниц 80»116, а в Усвяте — 8 медных пушек и 50 гаковниц. Р. Гейденштейн несколько раз акцентирует внимание на наличии огромного количества артиллерийских орудий в русских крепостях. В Полоцке, Великих Луках и Невле, по его словам, войска Стефана Батория нашли

117

большое количество стволов .

Однако царь Иван Васильевич не смирился с потерей своих орудий. Тот же Гейденштейн писал: «Потеряв названные пушки, московский царь тотчас приказал вылить другие с теми же названиями и знаками и при том еще в большем против прежнего количестве; для поддержания должного представления о своем могуществе он считал нужным показать, что судьба не

может взять у него ничего такого, чего бы он при своих средствах не мог в

118

короткое время выполнить ещё с знатным прибавлением» . Реальным подтверждением этим словам Р. Гейденштейна служит следующий факт — в 1579 г. по указу царя Андрей Чохов отливает новую пищаль с таким же калибром, как и прежний «Волк». Ныне оба чоховских «Волка» стоят во дворе Грипсгольмского замка близ Стокгольма, так как второй «Волк» был захвачен в Ивангороде в 1582 г.

Итак, основываясь на вышеизложенных сведениях можно заключить, что производственная мощность государственной литейной — Пушечного двора — была очень высокой, в год могло отливаться, в случае надобности, по 5—6 больших стенобитных пищалей.

В начальный период Ливонской войны, в 1558—1561 гг., русскими войсками был захвачен колоссальный арсенал, в том числе и новейшие стволы, привезенные из Любека («кортуны великия, их же многою ценою из за-моря с Любка. достали было»). Магистр Ливонского ордена Г. Кетлер позже жаловался императору Фердинанду I, что Московит «захватил все мои лучшие орудия»119. В описи 1582 г., помимо большого количества «лехкой» артиллерии, упоминается всего пять крупных пищалей калибром от 7 до 1 0 фунтов и 3 пушки; практически все они московского литья («pisczal miedziana moskiewska» и так далее). Следовательно, много стволов было ранее вывезено из ливонских замков и размещено в русских крепостях. Еще несколько сотен орудий (более 100 полуторных, девятипядных, сороковых и других пищалей, около 560 затинных пищалей), было передано российской стороне по соглашению с Речью Посполитой. Парадоксально, но факт — несмотря на

потери 1560—1580-х гг., Россия на момент окончания Ливонской войны располагала ещё большим артиллерийским парком, нежели к её началу.

Таким образом, становится очевидным, что количество задействованных в боевых действиях орудий было колоссальным, потери в боях постоянно восполнялись новыми или трофейными пушками. Предпринятые царем вовремя экстренные меры к восстановлению потерянной артиллерии позволили в короткое время обеспечить войска необходимым количеством тяжелых орудий и снарядов.

На сегодняшний день в музейных собраниях имеется всего четыре крупных пищали, изготовленных в царствование Ивана Грозного: «Инрог» 1577 г. (ВИМАИВиВС), «Волк» 1577 г. (Грипсхольм, Швеция), «Волк» 1579 г. (Грипсхольм, Швеция), «Онагр» 1581 г. (Московский Кремль). Упоминаний же крупных именных орудий, в том числе с указаниями на их размеры, сохранилось значительно больше. Но надо учесть, что некоторые из них могли быть отлиты при Иване III и Василии III, а некоторые захвачены у литовцев, поляков и шведов.

К сожалению, подсчитать общее количество задействованной в войнах XVI в. артиллерии невозможно. Всего на данный момент выявлены следующие тяжелые пищали, калибр которых в фунтах известен:

«Орел» 100

«Инрог» 70

«Стеновая» 55

две безымянных пищали 52

«Онагр» 47

«Медведь» 40

«Соловей» 40 или 60

«Соловей московский» 40

«Волк» 40

«Волк» 40

«Свисток» 40

«Свиток» 40120

«Гладкая» 36121

«Острая Панна» 35

«Аспид» 30

две «Девки» 20

«Змей Перновский» 20

«Ястреб» 21

«Московская гладкая» 18

«Песик» 16

«Левик» 16

«пищаль Кашпирова» 15

«Соловей» 15

«Грановитая» 15

«Чеглик» 15

«Ястробец» 15

«Ястреб» 8

«Кобец» 12

«Дермблик» 12

«Московская гладкая» 12

«Стрела» 12

«Вепрь» 12

«Гладкая» 12

«Лисица» 12

«Собака» 10

«Московская гладкая» 10

«Певец» 10

«Лев» 10

«Лев Слободской» 9

«Грановитая» 9

«Московская желобчатая» 7 У

Итого: 43 пищали

Тяжелые пищали, калибр которых не известен:

«Трескотуха» «Барс» «Кортуна» «Змей Свертной» «Змей Летячей»

«Сокол Свертной» «Львова Голова»

«Долгая» «Скоропея» «Полонянка Лужская» Итого: 10 пищалей

Пушки-бомбарды, калибр в пудах:

«Кашпирова пушка» 20

«Степанова пушка Павлин» 15

«Павлин» 13

«Стеновая» ?

«Ехидна» 9

«Кольчатая» 7

«Ушатая» 6

«Ушатая другая» 6

«Кольчатая новая» 6

«Кольчатая старая» 6

«Кольчатая другая старая» 6

«Молодец»

Итого: 12 пушек

Пушки «верховые» и «огненные», калибр в пудах:

4 пушки «Якобовых» 6

4 «пушки верховых» 5 У

«Вильянская» 4

8 пушек «Александровых» 1 У

«Дробовая саженая» 1 У

«Гафуница» У

Итого: 19 мортир.

Этот список крупнокалиберных пушек и пищалей, конечно же, далеко не полный. Всего автором к настоящему времени выявлено 85 орудий «осадного наряда» времен Ивана Грозного. Для сравнения, в 2007 г., при публикации статьи, посвященной русской артиллерии этого периода, их было известно 74.

В развитии материальной части русской артиллерии мы можем выделить условно, по преобладанию тех или иных особенностей, три периода — «итальянский» (1475—1520-е гг.), «немецкий» (1520-е—1560-е гг.) и «русский» (1560-е—1590-е гг.), за каждый из которых были достигнуты определенные успехи в литейном орудийном искусстве. Первый период характеризуется постройкой пушечных изб и отливкой бронзовых орудий по итальянским образцам — бомбард, кулеврин, фальконетов и так далее. С 1520-х гг. орудийное производство постепенно переходит на «немецкие рельсы», на вооружение русского войска поступают новые образцы гафуниц, шарфмецов и так далее. Примерно с конца 1560-х гг., очевидно после смерти Каспара Гануса, литейное производство возглавили мастера А. Чохов, М. Микулаев и другие. Русская артиллерия, впитав в себя все предыдущие достижения европейской

военной науки, вплоть до 1630-х гг. выпускала собственные образцы артиллерийского вооружения, украшенные традиционным русским орнаментом.

Служилые люди пушкарского чина

«Огнестрельный наряд», впервые упоминаемый в 1506 г., обслуживали пушкари и пищальники. В современной историографии до сих пор неясно,

когда они появились, какие изначально выполняли функции. Одни историки

122

относили пищальников к пехоте, а другие — к артиллерии122. В недавней обстоятельной работе И. Пахомов пришел к выводу, что пищальники «не были в чистом виде ни артиллерией, ни пехотой», и в зависимости от задач могли действовать как те, так и другие. Появление же пушкарей исследователь

123

относит только к 1540-м гг.

В данном разделе предложена несколько иная трактовка боевого использования пушкарей и пищальников. С этимологической точки зрения термин «пушкарь» произошел от слова «пушка», а «пищальник» — от «пищаль». Пушками, как уже отмечалось, назывались тяжелые бомбарды, а вот пищалями именовался целый огнестрельный ассортимент: «большие», «малые», «польные», «затинные», «сороковые», «завесные», «ручные» и так далее. То есть, если исходить из этимологии, то пушкари — это бомбардиры, а пищальники — стрелки из разных пищалей. Эта гипотеза подтверждается рядом фактов.

До 1520-х гг. мастер, изготовивший орудия, шел с ними в поход. Так, летописи отмечают в походах на Казань в 1482 г. и на Тверь в 1485 г.

124

литейщика Аристотеля «с пушками, и с тюфяки, и с пищальми» . Мастер

Стефан (Немчин) участвовал в третьей осаде Смоленска 1514 г. Уместно здесь

привести, со слов С. Герберштейна, высказывание Василия III, брошенное в

упрек одному мастеру, спасшему орудие от неприятеля: «... к чему это нелепое

старание сохранить орудие? Не орудия важны для меня, а люди, которые умеют

137

лить их и обращаться с ними» . О мастерах, способных отливать огромные орудия, говорят их прозвища, например известны итальянцы Аристотель Фиораванти Пушечник, Яков Пушечник, Петр Фрязин Пушечник, а также русский (?) мастер Федько Пушечник. То есть пушечник в конце XV в. — мастер высокого класса, который мог отливать пушки-бомбарды: «пушечник нарочит, нарочит лити их и бити ими».

Не следует игнорировать сообщение Устюжской летописи, составленной в начале XVI в., которая под 1514 г. упоминает о «пушкаре Стефане», стрелявшем из «пушек больших» по Смоленску: «И повеле князь велики пушкарю Стефану пушками город бити ... и удари по городу болшею пушкою (выделено мной. — А.Л.)». Кстати Герберштейн в своих «Записках», для обозначения канонира, стрелявшего из «пушек» («bombarden»), использовал слово «пушкарь» («bombardarius»).

Итак, можно предположить, что «пушкарем» в начале XVI в. называли высококлассного специалиста по стрельбе из больших стенобитных бомбард. Подобная трактовка присутствует в немецких книгах по артиллерии первой половины XVI в.126, а в русском переводе трактата Л. Фронспергера «Das Kriegsbuch» 1570-х гг., выполненном в 1620 г., отмечено следующее: «.которые стреляют из пушек и из пищалей из шарфмецов или василисков или из соловьев, или из певиц и из квартанов, те пищали стенобитные, и такие люди именуются пушкари (в немецком варианте - Buechsenmeisteray. -А.Л.). А которые из полкового наряду стреляют, из драконов, из змей, из чегликов, из соколов, и те люди именуются стрелки (в немецком варианте — hakehschutzen, т.е. пищальники. — А.Л.) ..а пушкарем такова не называти

127

(выделено мной. — А.Л.)» . Русская артиллерия, созданная в начале XVI столетия по иностранному образцу, не могла не испытывать западноевропейское влияние в организации артиллерийской службы.

В соседней Литве, и это важно подчеркнуть, пушкари упоминаются уже к

началу XVI в. Судя по всему, они действительно были

высокопрофессиональными специалистами «огнестрельных дел». В декабре

138

1503 г. наместник смоленский писал властям Риги «абы ... изъеднали нам

128

шесть пушкаров и до нас прислали» . Еще один документ 1505 г. дает понятие о некоторых обязанностях пушкарей того времени и показывает, каким высоким жалованием Сигизмунд I пытался удержать на службе в Киеве одного

129

«пушкаря Яна», просившего увольнения .

Понятно, что пушкарей, «огнестрельных» мастеров высочайшего уровня, в России, как и в соседней Литве, насчитывались единицы, в отличие от пищальников — стрелков из ручных и полевых пищалей. Со временем, к 1540-м гг., в русских документах пушкарями стали называть уже всех канониров и с этого момента пушкари все чаще появляются на страницах документов. Интересны по своему содержанию грамоты от 27 и 29 ноября 1555 г. о посылке в Новгород московских пушкарей и артиллерии. Откомандированные должны были обучать кузнецов делать «ядра круглые и гладкие» и зажигательные снаряды. В документе также впервые упомянуто важное техническое новшество — «кружала», представлявшие собой калибровочно-измерительные циркули для расчета диаметров стволов и ядер. Очевидно, это российский аналог изобретенной в 1546 г. артиллерийской шкалы Г. Гартмана (1489—1564

130

гг.) . Восемь московских канонира обслуживали 8 пищалей (3 полуторных и 5 девятипядных), а в помощь к ним, в «поддатни», приписывались 40

131

новгородских пушкарей, по 5 на орудие .

По-прежнему, вплоть до конца XVI в., сохранялась практика приема на службу иностранных специалистов. В 1576 г., когда после взятия Люцина некоторые немцы изъявили желание служить государю, царь повелел: «.которые пригодятца в пушкари, и тех устроить жалованием денежным и хлебным». В списке 1598/99 г. среди московских пушкарей можно встретить

132

«новокрещеных немцев» .

133

«Головы у наряда» впервые упоминаются под 1549 г. При осаде

вражеских крепостей они руководили артиллерийскими батареями,

обеспечивали доставку орудий и боеприпасов134. Круг обязанностей «голов у

наряда» со временем значительно расширился, и в начале XVII в. пришедшие

139

им на смену «пушкарские головы» отвечали уже за целый комплекс мероприятий — от отливки орудий до расстановки артиллерийских батарей.

К моменту приготовлений к походу в Ливонию 1577 г. относятся первые упоминания об артиллерийском ведомстве — «Пушечном приказе». В списке «бояр, окольничих и дворян, которые служат из выбора» указаны начальник этого приказа князь Семен Коркондинов и его помощник Федор Пучко-Молвянинов, которые еще два года назад числились в Разряде как «головы у наряда». Пометы сверху над их именами «с государем» означают, что в Ливонском походе Ивана Грозного они находились непосредственно при

135

наряде и руководили общими действиями осадной артиллерии . Но в том же году С. Коркондинов и Ф. Пучко-Молвянинов получили другое назначение и их заменили Остафий Пушкин и Петр Волконский. Начальники приказа ведали весь «бой огненной» на Москве и в городах.

Помимо этих должностей в документах конца XVI в. упоминается «пушечный приказчик» — по-видимому, распорядитель в военном производстве. В 1598—1599 гг. под руководством «пушечного приказчика» И. Трескина литьем на Пушечном дворе занимались 3 мастера: А. Чохов, С. Дубинин, Р. Евсеев136.

Выводы

Подведем итоги нашего исследования. Можно с уверенностью констатировать, что эпоха царствования Ивана Васильевича Грозного характеризуется периодом интенсивных военных реформ, которые были направлены на создание современной военной организации, способной не только оборонять, но и значительно расширить границы Русского государства. Особенности ведения войны в XVI столетии требовали широкого применения нового огнестрельного оружия, поэтому одним из направлений военных реформ стало усовершенствование артиллерии — «наряда».

Время царствования Грозного охватывает два периода в развитии отечественной артиллерии — «немецкий» и «русский».

В сфере орудийного производства: в 1530—1560-е гг. на пушечном дворе ведущее место заняли германские литейщики во главе с Каспаром Ганусом (1550—1560-е гг.), которые отливают по немецкому образцу бомбарды, гаубицы, шарфмецы, шланги, полушланги, фальконеты и так далее. Были

137

созданы самые крупные за весь XVI в. боевые бомбарды «Кашпирова» и «Павлин». Пушечные «избы» объединены в единый заводской комплекс — Пушечный двор на Неглинке. Были начато массовое производство однотипных пищалей. Производственные мощности были настолько велики, что позволило быстро восполнять потери в артиллерии. С 1570-х гг. производятся «русские образцы» орудий.

В сфере организации артиллерии: к 1540-м гг. произошло разделение специальностей, литейный мастер делал орудия, а в поход шли пушкари. Артиллерийские батареи возглавили новые назначенные должности — «головы у наряда». Происходит разделение «наряда» на «меньший», «середний» и «больший». К 1570-м гг. было организовано первое артиллерийское ведомство — «Пушечной приказ». В артиллерии были приняты все основные передовые достижения военной науки — от «артиллерийской шкалы» до новых типов

1 ^Я

боеприпасов138.

Таким образом, на наш взгляд комплексный анализ источников позволяет заключить, что Русское государство XVI в. обладало самым мощным и современным артиллерийским парком в Восточной Европе.

Полуторные пищали Я. Веллерштатта 1553 г. (вверху) и Богдана, 1560-е гг. Рис. Я. Фелотта (Го1.6).

Фрагменты полуторных пищалей Богдана (вверху) и К. Гануса, 1560-е гг. Рис. Я. Фелотта (Го1.67).

Фрагмент пищали К. Гануса, 1560-е гг. На стволе виден автограф мастера «Кашпиръ». ВИМАИВиВС. Инв.№9/50

Пищаль «кашпирова ученика» А. Чохова, 1568 г. (вверху). Рисунок Я. Фелотта (Го1.64).

Бомбарды. Рисунок из «Арсенальных книг» императора Максимилиана I. Bayerische

Staatsbibliothek. Cod.icon 222. Fol.90.

10-фунтовая гафуница Игнатия, 1542 г. ВИМАИВиВС. Инв.№9/4б.

1 Лобин А.Н. 1) Артиллерия в царствование Ивана Грозного // «В кратких словесах многой разум замыкающее.»: Сб.научных трудов в честь 75-летия профессора Р.Г.Скрынникова. — СПб., 2007 (Труды кафедры истории России с древнейших времен до начала XX века исторического факультета СПбГУ. —Т. II). — С. 285—308; 2) Русская артиллерия в Полоцком походе 1563 г. // Балтийский вопрос в конце XV-XVI вв.: Сб. научных статей. — М., 2010. —С. 121—140.

л

Старые дела Пушкарского приказа были сложены в кладовую в 1709 г., но условия хранения там оказались очень плохими — в 1716 г. инспекторы доносили, что много документов «погнили и разобрать невозможно» (Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Дисс. ... канд. ист. наук. — [М., 1949] — С. 61).

-5

Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV—XVII вв. (С образования централизованного государства до реформ при Петре I). — М., 1954. — С. 100; Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV— начало XVII вв. — М., 1955. — Т. V. — С. 336.

4 По Маршалл. Выбор пути. Почему Московия не стала Европой // Родина. — 2003. — №11. — С. 26—27.

5 Thelott P.J. Ritningar ирре de af den Stormacktigste Konung, Konung Carl den XII under det med Rysland, Saxen och Pеhlen fur de kriget med Guids hielp och segerrika wapn sе wid fastningars intagande som uti battallier, erofrade tropheen ahren 1700, 1707 och 1702. [S.l., s.a.] (Armemuseum. Thelott.). — Band 1—2. Выражаю признательность В.С. Великанову за предоставленные сведения.

6 См.: Великанов В.С., Лобин А.Н. Русская артиллерия в Нарвском походе 1700 г. // Старый Цейхгауз. — 2012. — № 48. — С. 3—10.

п

Одна «пушечная изба» пострадала в пожаре 1488 г., в пожарах 1500 и 1508 гг. говорится о несколько избах (Полной собрание русских летописей. (далее — ПСРЛ) — СПб., 1853. — Т. VI. — С. 46, 53, 238).

8 ПСРЛ. — М., 1978. — Т. XXXIV. — С. 177; Сытин А. Пушечный двор в Москве // Московский краевед. — 1929. — Вып. 2(10). — С. 7—20.

9 По случаю приезда царя в Москву из Александровской Слободы отмечено, что государь ехал «да на коневую площадку по загороду Китаю к пушечным избам, да через Неглименской плавной мост в опришнину» (Сборник Императорского Русского исторического общества. — М., 1892. — Т. 71. — № 24. — С. 638).

10 Дополнения к Актам историческим (далее — ДАИ). — СПб., 1853. — Т. V.

— № 51. — С. 304.

11 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV— начало XVII вв. — М., 1955. — Т. V. — С. 128—129.

19

Муравьев А.В., Сахаров А.М. Очерки истории русской культуры XI—XVII вв. — М., 1984. — С. 170.

13

Рассуждение о делах московских Франческо Тьеполо // Исторический архив.

— М., 1940. — Т. 3. — С. 342.

14 Трактат Иоганна Фабри "Религия московитов" // Россия и Германия. — М., 1998. — Вып. 1. — С. 19.

15 Герберштейн С. Записки о московитских делах. / Введение, перевод и примечания А.И. Малеина. — СПб., 1908. — С. 77—78.

16 Герберштейн С. Записки о московитских делах. — С. 255.

17

Русские акты Копенгагенского государственного архива, извлеченные Ю.Н. Щербачевым. — СПб., 1897. — № 10. — С. 31.

18 I diarii di Marino Sanuto: (MCCCCXCVI—MDXXXIII) dall' autógrafo Marciano ital. — Venezia, 1897. — T. IIIL. — P. 8.

19 Щербачев Ю.Н. Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Первый выпуск (1326—1569 гг.) // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских (далее — ЧОИДР). — М., 1915. — № 4. — С. 307; Его же. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326—1690 гг. — М., 1893. — № 33. — С. 15.

Форстен Г.В. 1) Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544—1648). — СПб., 1893. — С. 45; 2) Архивные занятия в Любеке и Данциге по истории Балтийского вопроса // Журнал Министерства народного просвещения. — 1890.

— Ч. ССЬХХ (август). — С. 293.

91

Лобин А.Н. Артиллерия в царствование Ивана Грозного. — С. 288.

22

13 октября 1570 г. на Штеттинском съезде жители Любека решительно отвергали возводимые на них обвинения, будто они снабжают московитов мастерами и «запрещенными товарами» (Щербачев Ю.Н. Датский архив.— № 256. — С. 74). Щербачев Ю.Н. Датский архив. — № 115. — С. 38.

О А

Щербачев Ю.Н. Русские акты Копенгагенского архива. — № 20. — С. 73.

25 Зольдат К. Балтика, Россия и английская торговля в XVI в. // Балтийский вопрос в конце XV-XVI вв.: Сб. научных статей. — М., 2010. — С. 51—59.

26 Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553— 1593. — СПб., 1875. — № 9а. — С. 31.

27 Там же. — № 9б, 9в. — С. 32—35.

28

Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины

XVI века. — М., 2003. — С. 330.

29 ДАИ. — СПб., 1846. — Т. 1. — № 102. — С. 151. Подробнее, см.: Немировский Е.Л. Андрей Чохов. — М., 1982.

-5 1

Рубцов Н. Н. История литейного производства в СССР. — М., 1962. — Ч. 1.

— С. 224.

32 ВИМАИВиВС. Инв. №9/50.

33

Кавельмахер В.В. Большие благовестники Москвы XVI — первой половины

XVII в. // Колокола: История и современность. — М., 1993. — С. 88, 116.

34 Последний раз имя Каспара Гануса упоминается в 1568 г. (ДАИ. — СПб, 1853. — Т. V. — С. 297—298).

35 ДАИ. — СПб, 1853. — Т. V. — С. 296. — № 51.

36 ВИМАИВиВС. Инв. № 9/128.

Врублевская Е. Стволы орудий с корабля « Солен » в коллекции Гданьского центрального морского музея // Изучение памятников морской археологии. — СПб., 2004. — Вып. 5. — С. 70—85.

"5 О

См. сноску 51.

-5 Q

Огородников В. Донесение о Московии второй половины XVI века // ЧОИДР. — 1913. — Кн. 2. — С. 15.

40 Бранденбург Н.Е. Исторический каталог Санкт-Петербургского Артиллерийского музеума. — СПб., 1877. — Ч. I. — С. 67.

41 Разрядная книга 1475—1605 (далее — РК). — М., 1982. — Т. II. Ч. III. —С. 465—466.

42

См.: Лобин А.Н. Русская артиллерия в Полоцком походе 1563 г.

43 Кирпичников А.Н. 1) Описная книга пушек и пищалей как источник средневековой русской артиллерии // Сборник материалов и исследований Артиллерийского исторического музея. — Л., 1959. — Вып. IV. — С. 265—289; 2) Русская средневековая артиллерия. О единообразии в изготовлении орудий и их классификации // Археология, история, нумизматика, этнография Восточной Европы. Сб. ст. памяти проф. И.В. Дубова. — СПб., 2004. — С. 204—206.

44 Кирпичников А.Н. Описная книга пушек и пищалей как источник средневековой русской артиллерии. — С. 268; См., также: Кирпичников А.Н. Русская средневековая артиллерия. Табл. I—VII.

45 Коялович М. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию и дипломатическая переписка того времени. — СПб., 1867. — № 276. — С. 655— 664; № 277. — С. 664—670; № 278. — С. 670—671.

46 Памятники истории Восточной Европы: Источники XV—XVII вв. — М.; Варшава. 1998. — Т. III: Документы Ливонской войны (подлинное делопроизводство приказов и воевод). — № 17.

A4

Chronicon Rhythmicum Majus // Scriptores Rerum_Suecicarum Medii_aevi. — Upsaliae, 1818. — T. I. — S. 191.

Форстен Г.В. Акты и письма к Балтийскому вопросу. — СПб., 1893. — Вып. 2. — № 13. — С. 17.

49 Щербачев Ю. Н. 1) Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Первый выпуск (1326—1569 гг.). — № 47. — С. 88; 2) Датский архив. — № 79—80. — С. 28—29; № 48. — С. 89.

50 Kurtze Abschrifft und Verzeichnis des grossen... Feldzugs, so der Moschowiter für Polotzko den 31 Ian. 1563 gebracht hat S.1. 1563; Wahrhaftige Beschreibung, wie die Stadt Polozk von dem Moskowiter eingenommen worden ist. 1563.

51 Hakluyt R. The Principal Navigations, Voyages, Traffiques, and Discoveries. — Echo Library, 2006. — Vol. 3. — Northeastern Europe and Adjacent Countries. Part II. — P. 173.

52

Бехайм В. Энциклопедия оружия: Руководство по оружиеведению. Оружейное дело в его историческом развитииот начала средних веков до конца XVIII в. — СПб., 1995. — С. 313.

Лобин А.Н. Пушечная изба и производство артиллерии в 1480—1500-е гг. // Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX в. — СПб., 2006.

— С. 161.

54 Лебедянская А.П. Очерки по истории пушечного производства Московской Руси // Сборник исследований и материалов Артиллерийского Исторического музея. — Л.; М., 1946. — Вып. 1. — С. 84.

55 Fronsperger L. Krigsbuch. Von hohen Befelch und Emptern, Artelley, Qesequtz und Munition... in 3 Theilen. — Francrfurt/Main,1571—1573. — S. CLXXII.

56 Антинг Л. Таллинские оружейники. — Таллин, 1967. — С. 11.

57 См.: ПСРЛ. — СПб., 1914. — Т. 18. — С. 272.

58

«А велел государь оставить в городе у наряду у «Павлина» с товарищи в головах Дмитрея Елизарова..». (РК 1475—1605 гг. — М., 1982. — Т. II. Ч. III.

— С. 510).

59 Научный архив ВИМАИВиВС. Ф. 1 (Пушкарский приказ). Кн. 21. Л. 1—2; Лобин А.Н. Артиллерия в царствование Ивана Грозного. — Прил. 1.

60 Лобин А.Н. Артиллерия в царствование Ивана Грозного. — Прил. 1.

61 Хмыров М.Д. Металлы, металлические изделия и минералы в Древней России (материалы для истории русского горного промысла). — СПб., 1875. — С. 154.

62 Фальковский Н.И. Москва в истории техники. — М., 1950. — С. 63.

63 Стоскова Н.Н. Первые металлургические заводы России. — М., 1962. — С. 16.

64 Волков В. Войны и войска Московского государства. — М., 2004. — С. 433.

65 ПСРЛ. — СПб., 1903. — Т. XIX. — С. 452.

66 В Эрмитажном списке «7» переправлена из «6» красными чернилами. См.: Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Эрмитажное собрание. № 390. Л. 391об—392.

67 РК 1475—1605. — М., 1982. — Т. II. Ч. III. — С. 509.

68 Там же. — С. 464.

69 Подробнее, см.: Лобин А.Н. Русская артиллерия в Полоцком походе 1563 г.

70

«Да у пушки у "Молотца" был голова Борис Тимофеев сын Одинцов» (РК 1475—1605. — М., 1982. — Т. II. Ч. II. — С. 423). Это орудие упоминается в письмах ревельцев 1577 г. (Форстен Б. Балтийский вопрос. — С. 664).

71

Hakluyt R. The Principal Navigations, Voyages, Traffiques, and Discoveries. —P. 173.

72 ВИМАИВиВС. Инв. №9/46.

Отдел рукописей РНБ. Ф. 550. F — IX—3. Л. 82 (список середины XVII в.).

ПА

Например, «пушечка верховая с замком» (Отдел рукописей РНБ. Ф.532. №. 476).

75

Кирпичников А.Н. Описная книга пушек и пищалей как источник средневековой русской артиллерии. — С.270.

76 Там же. — С. 314.

Русская историческая библиотека. — М., 1886. — Т. 10. — С. 134.

78 ДАИ. — СПб, 1853. — Т. V. — С. 296—31G; Барсов Е.И. Росписной список города Киева 1677 г. // ЧОИДР. — 1884. — Кн. 2. — С.3—13.

79

В источнике — «ядром полторы гривенки», но это, скорее описка, т.к. вес и длина ствола точно такие же, как у пищалей калибром У гривенки.

ЯП

Об итальянских фальконетах и других орудиях см.: Promis С. Memories historicas sobre el arte del ingeniero у del artillero en Italia у de los escritores militares de aquel pais desde 1285 a 15б0. — Madrid, 1882. — P. 104—105.

o i

В Казани в 1566 г. упоминаются «ядра фанкалетные» (Невоструев К.И. Список с писцовых книг по г. Казани с уездом. — Казань, 1877. — С. 7). См. также: Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV—XVII

вв. — Рязань, 2GG5. — Т. 4. — С. 397.

82

82 Коялович М. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию и дипломатическая переписка того времени. — С. бб3.

83

Герберштейн С. Записки о московитских делах. — С. 172.

84 См. сноску 49.

ос

Напр.: Дмитриева Ж.В.Описи Соловецкого монастыря XVI века. — СПб., 2003. — С. 1б7.

8б Moscouische Niderlag vnd Belegerung der Statt Wenden. Kurtze vnd ordenliche beschreibung. — Nürnberg, 1579. — S. 7.

07

Форстен Г.В. Балтийский вопрос. — C. бб4.

88

88 Кирпичников А.Н. Описная книга пушек и пищалей как источник средневековой русской артиллерии. — Табл.1. — C28G.

89

89 Коялович М. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию и дипломатическая переписка того времени. — № 27б. — С. б5б.

90 В XVII в. длину старых и новых орудий измеряли в саженях, аршинах и вершках.

91 Сборник Московского архива Министерства юстиции (далее — Сб. МАМЮ). — М., 1914. — Т. VI. — C. 50.

92 ДАИ. — СПб., 1853. — Т. V. — № 51. — С. 296—374.

Кирпичников А.Н. Русская средневековая артиллерия. О единообразии в изготовлении орудий и их классификации. — С. 203.

94 Таблица составлена на основании следующих источников: ДАИ. — СПб, 1853. — Т. V. — С. 296—374; Сб. МАМЮ. — М., 1914. — Т. VI.; Научный архив Санкт-Петербургского Института истории РАН. Ф. 175 (И.Х. Гамеля). Оп. 1. № 465. Л. 1—200.

95 РК 1475—1605 гг. — М., 1982. — Т. II. Ч. III. — С. 491.

96 О полуторных пищалях 1608—1648 гг. см.: Лобин А.Н. Полковая артиллерия в царствование Михаила Федоровича (1613—1645) // Исследования по средневековой Руси. К 80-летию Юрия Георгиевича Алексеева. — М.,—СПб., 2006. — С. 387. Таблица 1. Ср.: Кирпичников А.Н. Русская средневековая артиллерия. О единообразии в изготовлении орудий и их классификации. — Табл. VI.

97

Кирпичников А.Н. Русская средневековая артиллерия. О единообразии в изготовлении орудий и их классификации. — С. 214.

98 ДАИ. — СПб., 1853. — Т. V. — С. 293—294.

99 Акты, собранные в архивах и библиотеках Археографической экспедицией.

— СПб., 1836. — Т. I. — № 301. — С. 367.

100 Научный архив Санкт-Петербургского Института истории РАН. Ф. 175. Оп. 1. № 465; Сборник князя Хилкова. — СПб., 1879. — С. 211; ОР РНБ. Ф. 550. Б—IV—75. Л. 4—127об.; ДАИ. — СПб., 1853. — Т. V. — С. 180—183.

101 Кирпичников А.Н. Русская средневековая артиллерия. О единообразии в

изготовлении орудий и их классификации. — Табл. 1. — С. 280.

1 00

Великанов В.С., Лобин А.Н. Русская артиллерия в Нарвском походе 1700 г.

— С.3—10.

103 ДАИ. — СПб., 1846. — Т. I. — № 112. — С. 157.

104 ПСРЛ. — СПб., 1903. — Т. XIX. — С. 452; ПСРЛ. — СПб., 1853. — Т. VI. — С. 312.

105 Невоструев К.И. Список с писцовых книг по г. Казани с уездом. — С. 7.

106 Fronsperger Leonhardt, baron von Mindelheim. Das Kriegsbuch. — Frankfurt-am-Main, Sigmund Feyerabendt, 1573. — Vol. 2. Von Wagenburg und die Feldleger ... item von allerley Geschütz und Feuerwerck. — S. CLXXII.

107 ДАИ. — СПб., 1853. — Т. V. — С. 303.

108

Надпись «кашпирова литья» стоит только на «Гладкой». Все три орудия в 1633—1634 гг. участвовали в Смоленском походе. См. «Роспись, присланная в Разряд из Пушкарского приказа», 1632 г. (ОР РНБ. Эрмитажное собрание. № 461. Л. 75 об.—76 об.)

109 Скрынников Р.Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный. — Смоленск, 1998. — С. 436.

110 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. / Пер. И.И. Полосина. — М., 1925. — С. 105.

111 Рубцов Н.Н. История литейного производства в СССР. — М., 1962. — Ч.

1. — С. 233—234.

112

В январе 1605 г. Разрядный приказ распорядился доставить в лагерь под Кромы осадную артиллерию: две «верховые пищали» и большую пушку «Лев Слободской» (Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в. Григорий Отрепьев. — М., 1990. — С. 103); еще одна пищаль «Лев Слободской» калибром 9 фунтов находилась в 1630 г. в Можайске, «к ней 317 ядер железных» (РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Стб. Московского стола. № 69. Л. 88—95).

113 Лобин А.Н. Артиллерия в царствование Ивана Грозного. — Прил. 1.

114 В Кексгольме русскими войсками в 1705 г. была захвачена пищаль «21 фунтовая, лита при царе Иване Васильевиче в 7087 году» (Ведомости времени Петра Великого. — М., 1906. — Вып. 2. — № 17. — С. 66).

115 О новых крепостях см.: Сапунов А.П. Рисунки крепостей, построенных по повелению царя Ивана Грозного после завоевания Полоцка в 1563 году // Полоцко-Витебская старина. — Витебск, 1912. — Вып. 2. — С. 200—313.

116 Дневники второго похода Стефана Батория на Россию (1580 г.) Яна Зборовского и Луки Дзялынского / Пер. О.Н. Милевского. — М., 1897. — С. 25.

117 Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578—1582 гг.). — СПб., 1889. — С. 72, 141, 146; Acta histórica res gestas Poloniae illustrantia. XI. Acta Stefani regis. — Krakow, 1887. — S. 262.

118 Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578—1582 гг.). — С.37.

119 Письмо магистра Ливонского ордена Готарда Кетлера императору Священной Римской империи Фердинанду I от 1 октября 1560 г. // Родина. Российский исторический иллюстрированный журнал. — 2004. — № 12. —С.

51.

120

По другим данным — 60 фунтов (Форстен Г.В. Балтийский вопрос. — С.

664).

121

В ливонских источниках — «Glacki».

199

Чернов А.В. Вооруженные силы Руссокго государства в XV—XVII вв. — С. 30—33; Зимин А.А. К истории военных реформ 50-х годов XVI в. // Исторические записки. — М., 1956. — Т. 55. — С. 344—359; Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII—XV вв. — Л., 1976. — С.93.

1 лл

Пахомов И. Пищальники Василия III // Цейхгауз. — 2002. — № 20. — С. 6— 9; 2007. — № 24. — С. 2—4.

124

Хорошкевич А.Л. Данные русских летописей об Аристотеле Фиорованти // Вопросы истории. — 1979. — № 2. — С. 201—204.

125 Герберштейн С. Записки о московитских делах. — С. 172.

126 Buechsenmeisterey von Geschoß, Büchsen, Pulver. — Frankfurt am Meyn, 1534; Buechsenmeisterey Geschoß, Büchsen, Pulver ... zum Schimpf und Ernst zu machen. — Franckfort am Meyn, 1569.

127 Отдел рукописей РНБ. Ф. 550. F — IX—3. Л. 102.

128

На этот документ, хранящийся в Латвийском государственном историческом архиве ( Latvijas Valsts Vestures ArhTvs) мне любезно указал к.и.н. С.В. Полехов,

за что, пользуясь случаем, приношу ему благодарность. См.: LVVA, f. 673. apr. 4 (K-19). Nr. 86.

129

Помимо того, что пушкарь обязан был «з дел стреляти» и «пушкарскую службу нам служити», он еще должен был изготавливать в больших количествах селитру и проч. См.: Пушкару киевскому Яну до пана подскарбего о заплачене заслужоных пенязеи его // Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 10 (1440— 1523): Uzrasym^ knyga 10 / Parenge E. Banionis ir A. Baliulis. — Vilnius, 1997. — S. 62.

130

Артиллерийская шкала — брусок призматической формы, на ребрах которого нанесены дюймы, массы в фунтах свинцовых, железных и каменных ядер в соответствии с их диаметром. По заданному диаметру можно было найти массу ядер соответствующего материала или по массе ядра — его диаметр.

131 ДАИ. — СПб., 1846. — Т. I. — №71, 73. — С. 131—132.

132 Научный архив СПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 2. № 1. Л. 6.

133 РК 1475—1605 гг. — М., 1977. — Т. I. Ч. II. — С. 367.

134 РК 1475—1605 гг. — М., 1982. — Т. II Ч. II. — С. 423.

135 Акты Московского государства. — СПб., 1890. — T.I. (1571—1634 гг.). — С. 39.

136 Научный архив СПбИРИ РАН. Ф. 175.Оп. 1.Ед.хр. 1. Л. 1.

137

Созданную А. Чоховым в 1586 г. бомбарду «Царь-пушку» автор не относит к разряду боевых, т.е. используемых в боях, орудий.

138

О полых зажигательных ядрах подробнее см.: Лобин А.Н. Русская артиллерия в Полоцком походе 1563 г.